Дом Света
Артур и Яков по обыкновению любовались мирным течением городского водоканала, соревнуясь, чей пепел от сигареты долетит дальше. За неспешной беседой менялись темы от острых социальных проблем до эстетики колхозного ремонта. Уже привычный голос тёти Тани, как они её ласково прозвали, подобно скрежету металла, объявил комендантский час ввиду непрекращающихся перестрелок на той стороне квартала. Друзья смиренно вернулись в свою скромную обитель и уселись на ободранный диван любоваться узорами обоев, время от времени перебивая жужжания мух догадками, в чьё окно попала очередная шальная пуля.
Идиллию прервали голоса за дверью.
— Открывайте! — бестактно крикнули в проходной.
— Ни за что! — ответил Яков как обычно.
— Немедленно откройте или мы выламываем дверь! — продолжали гости.
— На каком основании? — подключился Артур.
— У нас есть обыск на ордер. Я считаю: три...
— У вас есть что?
— Обыск на ордер!! — заверещал пришелец, но после короткой паузы, как будто кто-то ему подсказал, поправился, — ордер на обыск. Два...
— Ну раз такое дело, заходите, — Яков развёл руками и снял ключи с гвоздика, — только обувь сним...
Не успел он закончить формальное приветствие гостей, как дверь выбил сапог, который был явно велик его владельцу. Времена были тяжёлые и большая часть населения делилась на две категории: форменные бандиты и бандиты в форме. В органы правопорядка, как они сами себя называли, брали кого попало и форму выдавали не глядя. Как и табельное оружие. Как и ордеры на обыск.
— Лицом к стене. К стене! Это чё, это стена, по-твоему? Тогда туда вставай. Ну подвинь её и вставай!
Пока нервный мальчишка с дробовиком наперевес проводил Якову принудительный инструктаж по форме делового общения с сотрудниками полиции, с Артура стягивали все слои одежды в поисках запрещённых предметов. Несколько человек рылись в коробках, которые уже покрылись добротным слоем пыли после переезда, а один обыскивал только холодильник. Открыв бутылочку светлого, он решил объяснить, что происходит.
— К нам поступила информация, что в этом здании ведётся фальф... сфаль... бабки печатают, короче. Вы подозреваетесь в нарушении закона.
— Какие бабки? Мы на полу спим по очереди. — начал оправдываться Артур, но офицер его перебил.
— Меня не интересуют подробности вашей постельной жизни. Вы либо говорите, где станки прячете, либо вас обоих за решётку отправим на... — офицер задумался — надолго, короче.
— Ты чё-то попутал, дед, там внизу... — попытался вклиниться Яков, кряхтя от боли, но на слове "дед" в его сторону уже летела бутылка. Разбившись о стену, осколки залетели за шиворот, а старые обои плавно потемнели.
— Ты чё, блядь, президент!? Ты как со мной базаришь, плесень!? — полицейский выстрелил в стену, — ещё слово вякнешь, я тебе глаз на жопу натяну, понял? — с яростным рыком он швырнул маленький столик в пивной след на стене.
Радостные соучастники обыска сделали пару утвердительных выстрелов в потолок. И дед переключился на них.
— Кто отмашку давал, а? Кто тебе стрелять сказал?
— Да это он первый стрельнул, я думал...
— Пшёл отсюда, пшёл нахрен, чтоб я тебя не видел.
Под пинки и визги вся компания удалилась из апартаментов так же внезапно, как и появилась здесь.
Артур аккуратно приложил дверь на место и подпёр её коробкой с посудой.
Несколько минут Яков и Артур молча сидели на остатках дивана, пока Яков не прохрипел: "будем жаловаться".
Это не могло казаться хорошей идеей, учитывая общую ситуацию на улицах, но новый ремонт квартиры угнетал и хотелось убраться хоть куда-то. К счастью, в муниципальные здания дорога всегда открыта и после небольшого совещания и нескольких вариантов оформления жалобы, Артур и Яков отправились прямиком в мэрию - последнее безопасное место, куда не совались ни бандиты, ни полиция.
Отбиваясь от карманников, уворачиваясь от грабителей и избегая попрошаек, наши герои оказались у самого красивого здания в округе. На стенах гордо развивались агитационное плакаты, а под ними были небрежно намалёваны противоречивые высказывания голоса народа разной степени многословности.
Внутри под монотонный шум импортных кондиционеров и недовольных старушек, томилась очередь покалеченных бродяг и заносчивых людей в костюмах. Из кабинета мэра доносились невнятные угрозы, связанные, как ни странно, с деньгами и сроками. В ярко освещённой приёмной каждый коротал время по-своему: кто-то выл, кто-то ныл, кто-то пел. Яков начал заигрывать с секретаршей, которая всеми силами старалась его игнорировать, а Артур пошёл изучать здание изнутри. Пройдя недалеко по коридору, он дошёл до ближайшей распахнутой двери. Выцветшая табличка гласила "Зал суда". С лёгкой опаской Артур огляделся по сторонам и проскользнул в помещение. Судя по запыленным скамейкам, акты правосудия не пользовались здесь большой популярностью. Но Артура это нисколько не удивило. Его внимание привлекла маленькая книжка, размером с ладонь, лежавшая на одной из скамеек. "Новый Завет и Псалтирь" - позолоченные буквы заманчиво переливались на кожаном переплёте. Артур открыл страницу с закладкой и, встав на место судьи, начал зачитывать писание на манер, как ему казалось, речи судьи, которую он, само собой, никогда прежде не слышал. Это его так завлекло, что на время он совершенно забыл о том, где находится, и зачем он здесь оказался. Непонятно, сколько времени Артур вёл свою импровизированную проповедь, но закончив, он поднял глаза и увидел в зале человека. Пожилой незнакомец подошёл поближе, опираясь на деревянную трость, и загадочно улыбнулся.
— Далеко пойдёшь, — сказал тот и положил конверт на стол.
Артур стоял в ступоре, понимая и не понимая одновременно, что сейчас происходит, даже не заметив, как человек исчез.
Оставшись без указаний и стойкого восприятия реальности, Артур ущипнул себя, огляделся, ущипнул ещё раз, вложил конверт в книгу и спрятал за пазуху.
Чайник засвистел. Яков раскладывал картошку и оживлённо пересказывал биографию Лизочки, секретарши из мэрии, рассказывал подробности скандала в кабинете мэра и негодовал по поводу бестолковой бюрократии. Заметив, что друг его совсем не слушает, он обеспокоенно спросил.
— Что-то случилось? Ты сам не свой весь вечер. Это из-за столика? Да новый притащим, я слышал, этого мудака снизу всё-таки взяли. Скоро ему окно выбьют, мебель всё равно никто не потащит - тяжёлая слишком, а нам как раз недалеко.
— Да не, — нахмурившись ответил Артур, — Слушай, Як. Пока мы ждали приёма заявки я...
И он всё рассказал: про книжку, про проповедь, про мужика и деньги.
— И я вот думаю... а что, если это неплохая жила? Сейчас этим никто не занимается, а помнишь, какие храмы раньше красивые были? Помнишь?
— Ну не знаю, братишка. Какой-то псих тебе денег дал, а ты думаешь, тут полно таких? Его и кокнули, наверно, сразу на выходе. Такие долго не живут. Может, это вообще подстава или типа того. Я бы на твоём месте подумал о переезде. И подальше. Лёгкие деньги лучше потратить как можно скорее.
— Пока мы были там, я пробежался по бланкам и нашёл вот это, — Артур достал два аккуратно сложенных листочка. Один из них, по опыту, должен был сыграть роль черновика, — это бланк договора на регистрацию некоммерческой организации. Суммы в конверте как раз хватит.
— И как ты зарабатывать-то решил на некоммерческой организации, дурень?
— Сам ты дурень. По-жер-тво-ва-ни-я. Я всё продумал, смотри.
Примерно через полчаса две пустые головы нависали над каракулями с цифрами, буквами и смешными человечками. Составителю этих графиков казалось всё предельно просто и конкретно. Наблюдателю оставалось лишь ответить: "звучит достаточно безумно, чтобы сработать".
Спустя несколько недель, голодные и уставшие, Артур и Яков докурили последнюю сигарету на двоих.
— Давай, сейчас твоя очередь. — Яков утомлённо бросил голову в колени.
Отчаянный Артур подошёл к старику интеллигентного, но бомжеватого вида и отчеканил уже вызубренный текст:
— Здравствуйте! Я независимый представитель некоммерческой благотворительной организации под названием "Дом Света". Как видите, сейчас на улицах нашего чудесного города творится неконтролируемый беспредел: люди, порабощённые унынием и алчностью, калечат, грабят и убивают друг друга. Отвернувшись от света, наш мир погружается во тьму и разлагает человеческие души. Мы хотим помочь добрым людям обрести пристанище и людям жестоким стать добрее. Готовы ли вы преобразить свою жизнь и изменить судьбу всего города в лучшую сторону?
Ошеломлённый бездомный, недолго думая, пробубнил что-то вроде "ну да".
Артур посмотрел огромными глазами на Якова, ковыряющему каменную кладку где-то в стороне.
— Тогда предлагаем вам примкнуть к нашим рядам... за символическую плату, конечно, — добавил Артур неуверенно, так как до сих пор разговор не заходил так далеко.
— Хорошо, сколько надо?
— Эмм... Мы некоммерческая организация... и ваш взнос расценивается как добровольное пожертвование. То есть, можете дать сколько считаете нужным.
— Но хорошо хотя бы тысячу, — добавил внезапно присоединившийся Яков.
— Да у меня нет столько, — бездомный опустил голову.
— Тогда можете просто дать всё, что есть и быть уверенным, что ваша душа спасена. — сказал Артур, даже для себя неожиданно решив пойти ва-банк.
Яков окинул его безумным взглядом, но тут же утих, как только увидел первый взнос за всё это время бесплодных вещаний в пустоту.
— Эти средства пойдут на благие цели, будьте уверены. — промямлил Артур.
— Да, мы как раз собираемся отстроить здание для собраний всех наших приспешников. Вы случайно не знаете подходящее место? — Яков понял, что быка надо хватать за рога, пока он здесь.
Грустного, но явно воодушевлённого бездомного, накормили на его же деньги в ближайшем ларьке, после того как он показал заброшенное, но презентабельного вида здание. На стенах не было неприличных надписей, а на верхних этажах даже не выбили стёкла. Это судьба.
— Чтож, сын мой, ты сделал великое дело и встал на верный путь. Мы дадим тебе знать, когда будет организовано следующее собрание, а до того момента — иди! Иди и неси слово света всему честному народу. — Артур понизил голос так сильно, как мог, чтобы придать важности своим словам.
— И, если что, говори, что мы здесь. — добавил Яков.
Бездомный кивнул и убежал.
— Погоди, ты сказал, что мы ему сообщим? Как?
— Не знаю. Ты не спрашивал, как его зовут, кстати?
— Неа.
— Ну, думаю, он всё равно сюда вернётся. Меня интересует, у кого и на какие шиши мы купим это здание. Последние деньги мы, считай, проели.
Новоиспечённые священники уже пролезли внутрь через окно и осматривали свои потенциальные владения.
— Там поставим алтарь, тут скамейки.
— О, а здесь будут свечи. Мне всегда нравились свечи.
— А где огнетушители покупают?
— Не знаю, но надеюсь, что тут хотя бы рабочий санузел...
Ребята ещё пару часов вели преждевременные обсуждения предстоящего ремонта и выдумывали финансовые вопросы, пока по громкой связи не объявили комендантский час.
— Я не побегу.
— Ну да, думаю, безопаснее остаться тут. Уж лучше оправдываться перед бандюгами, чем огрести дубинкой.
На том они порешили. На улице смеркалось, стрельба не затихала, и вскоре из раскиданных обломков мебели был организован костёр, к которому собрался разношёрстный сброд с окрестностей. Полночи Артур и Яков читали библию пришедшим на огонёк, а на утро с оставшихся собрали пожертвования и нарекли членами ордена Дома Света.
Спустя два месяца местные бездомные и прочие отчаявшиеся завершали ремонт ещё недавно заброшенного здания. Кто-то украшал фасад, кто-то таскал скамейки и столики. Кто-то даже притащил несколько пыльных стеллажей с книгами, чудом уцелевшими после пожара в библиотеке. По вечерам Артур зачитывал библию и трактовал, как мог, её непонятные места, а Яков собирал милостыню. Днём же все безработные продолжали реновацию помещений. Артур ходил с важным видом в своей новой шикарной рясе и раздавал указания, Яков раздавал подзатыльники, когда это было необходимо.
— Чего мы будем сидеть на этих скамейках, — пожаловался один прихожанин, — у меня вся задница в занозах. Смотри, отец, там, через дорогу, сейчас стоит автобус, да? Прошлой ночью ему колёса-то прострелили, окна уже все выбили, да? Он всё равно никому не нужен, молодые-то сожгут вот-вот и пропало. А так будут мягкие сиденья, а?
— Мягкие сидения — это происки капиталистов, погрязших в жадности. Лишь через телесные страдания можно достичь духовного роста, а иначе мы будем потакать чревоугодию и... и тщеславию! — ответил Артур, задрав палец вверх.
— Да вы хоть гляньте, гляньте. Я уже притащил спаянную пару. Они удобные, можно хоть к скамейкам этим прикрутить, а? Пошлёте пару человек мне помочь, за час-то управимся. И ноги затекать не будут, и...
— Церковь старается показать близость к народу, а народ у нас, сам понимаешь, в основном бедный...
— Короче, хуйня, убирай, — вмешался Яков.
— Нет, не убирай, — перебил Артур, — отнеси наверх.
В одну ночь в церковь ворвался пьяный мужчина в распахнутом халате. В одной, казалось неживой, руке, висел пистолет, другой он курил сигару.
— Выпт.. вы тут чё устроили? Это чё такое? — он прищурил левый глаз, вскинул правую бровь и нарисовал красным огоньком неровную дугу в воздухе, — Вы кто бл, кто такие, а? — заикаясь напирал он.
Это был официальный владелец здания. После непродолжительного, но продуктивного совещания без лишних распрей он согласился на 30 процентов от прибыли (сумму которой всё равно не знал) и пообещал рекламировать "эту вашу тусовку" всем имущим. И прихожан с того момента стало заметно больше. Сам хозяин больше не появлялся. Каждый месяц для него откладывалась сумма, которую было не жалко, а дела шли равномерно в гору. К концу года в церкви появился ларёк, провели интернет и уладили абсолютно все вопросы с правительством. VIP-посетителям предоставлялись особые услуги, например "частная консультация по очистке кармы", которую проводил Отец Артур лично в исповедальне с мягкими сидениями. Там он слушал и прощал всех желающих и способных позволить себе подобное: проституток, маньяков, политиков, а иногда и всех их в одном лице.
После очередной бурной ночки в честь успешного завершения квартала, во время которой Яков потерял Артура где-то в буйной толпе, как и полагается, наступило утро. Серые улицы заливал кровавый рассвет. Недавно вернувшиеся в город птицы щебетали в прохладном тумане, а в окнах бесконечных домов загорались тёплые огни. Слегка пошатываясь, Яков пошёл прямиком в Дом Света, решив отоспаться у себя в кабинете. Но сон в миг пропал, когда он увидел Артура. Тот бездыханно лежал в исповедальне.
