AlexKap2015

Это пост не о герое романа в жанре альтернативной истории и не об однофамильце печально известного адмирала Колчака.

Владимир Александрович Колчак -  капитан-лейтенант Балтийского флота военно-морских сил СССР, офицер из последнего основного выпуска Императорского Морского кадетского корпуса, участник Первой мировой, троюродный брат адмирала Колчака.

Владимир Александрович Колчак родился в 1897 году в Кронштадте в семье морского офицера Александра Фёдоровича Колчака  — из младшей ветви рода Колчаков,

Владимир Александрович Колчак окончил Императорский Морской Кадетский корпус в 1916 году — последний основной выпуск, в мичмана произведён 30 июля. В списке Владимир Колчак указан первым вообще, а также — из названных директором Корпуса («первый по праву выбора морей» — Балтийское море), что предопределено приказом Морского министра — как гласит примечание документа.

Особое положение первенства выбора подразумевало таковой не в виде прямого назначения, а «по отчислении …от Корпуса», то есть до апреля 1917 года он служит при последнем, где находился и во время Февральской революции. Далее — назначен вахтенным начальником на крейсер «Олег», который дислоцировался, после революции, в Ревеле. Летом 1917 года — младший штурман крейсера.

Для него, как и для всех, кто был выпущен вместе с ним, служба началась в трудное время — все они стояли перед выбором. Шла война с Германией, флот, после Моонзундской трагедии, как и вся армия, стремительно скатывался к анархии, союзничество с Англией уже было под вопросом… Как пишет сын Владимира Колчака: «Тогда многие младшие офицеры не покинули своих кораблей, хотя флот стал „красным“. Они считали, что политика меняется, но Россия и флот остаются. Политикой, партиями Владимир не интересовался. Для него „партией“ был экипаж родного корабля». Тем не менее после Корниловского выступления, исполняя функции старшего штурмана крейсера «Олег», когда по воле сложившейся обстановки на его плечи было полностью возложено командование кораблём, Владимир Колчак, в том числе и не без влияния противоречивых обстоятельств, принимает решение, коренным образом изменившее его судьбу: в 20-х числах октября 1917 года для участия в Октябрьском перевороте он приводит судно из Ревеля в Петроград.

Крейсер "Олег" в Ревеле, 1913 год.

В должности 1-го штурмана крейсера «Олег» и в дальнейшем В. А. Колчак участвовал в следующих операциях:

при эвакуации и взрыве форта Ино (апрель-май 1918), в Нарвской десантной операции (конец ноября—начало декабря 1918), в подавлении антибольшевистского восстания форта «Красная Горка».

В ночь с 17 на 18 июня 1919 года английский торпедный катер потопил крейсер «Олег» у Толбухина маяка, торпедировав его.

После гибели крейсера «Олег» Владимир Колчак служил флагманским штурманом Штаба Кронштадтской военно-морской базы — с июня 1919 года по август 1920 года.

С началом Гражданской войны фамилия Колчак стала представлять для её носителей определённую опасность. 3 октября 1919 года Владимир Александрович Колчак и его отец были приглашены в ВЧК, и ему с Александром Фёдоровичем было объявлено, что по требованию Реввоенсовета они должны изменить фамилию на «Александровы». С сентября 1920 года военмор В. А. Александров (Колчак) — служил на линкоре «Гангут» («Октябрьская Революция»; штурман, затем — старший штурман; в апреле 1921 года — совмещал с должностью командира корабля).

В мае—июле 1921 года в результате «фильтрации» Балтийского флота находился в Харьковской тюрьме. В июле 1921 года назначен командиром тральщика «Кубань», а с января 1922 года — штурман эсминца «Забияка». С 30 июня 1922 года — командир посыльного судна «Коршун», а в июле уволен с военной службы «по расстроенному здоровью» в запас (последствия цинги). С августа 1922 года по апрель 1932 года В. А. Александров служил в торговом порту Петрограда (Ленинграда).

В апреле 1932 года Владимир Александрович был призван в кадры РККФ, с назначением флагманским штурманом 3-го дивизиона эсминцев.

В Центральном Военно-морском Архиве (г. Гатчина), в аттестации за учебный 1936—1937 годы в графе 2 «Заключение прямых начальников» указано: «теоретическая и практическая подготовка вполне достаточны для командования миноносцем. Родственник (троюродный брат) расстрелянного белогвардейца адмирала Колчака. Подлежит увольнению из рядов РККА». «Бывший» Колчак был снова уволен в запас.

До ноября 1941 года Владимир Александрович служил в тресте «Ленводпуть», занимался промерами, бурением, землечерпательными работами в Невской губе и на Неве. В ноябре 1941 года капитан-лейтенант В. А. Александров был призван на военную службу. Много пришлось ему физически работать на строительстве фортификационных сооружений. 16 декабря 1941 года он скончался в госпитале от воспаления легких.

Михаил Владимирович Александров (Колчак), сын Владимира Александровича, родился в 1927 году. В апреле 1946 года поступает в Ленинградское Военно-топографическое училище, в сентябре 1949 года ему было присвоено звание лейтенанта. В ноябре 1949 назначен в Морской картографический институт ВМФ, где служил до июня 1951 года. Перевод М. В. Александрова в Военно-морской флот парадоксально связан с фамилией: бдительный замполит учреждения, узнав «по служебным каналам» настоящую фамилию Михаила Владимировича, решил «изобличить сына царского офицера, дворянина, имеющего родственников за границей, родича самого Колчака, скрывшего свою биографию», в результате чего возникла угроза исключения из комсомола со всеми вытекающими последствиями. Лейтенант М. В. Александров написал письмо Сталину, в котором просил «товарища Генералиссимуса» разобраться в ситуации: «сын за отца не отвечает, тем более, и отвечать-то не за что: папа, красный военмор, честно погиб в Великую Отечественную». Лейтенант М. В. Александров был вызван в Главное Политуправление Советской армии и флота на парткомиссию. Там донос был разобран вместе с письмом. М. В. Александров (Колчак) был оставлен в кадрах, но ему было предложено перейти в другую часть — с предоставлением права выбора места службы. Он выбрал Северный флот, стал лейтенантом Беломорской военной флотилии — в Северной гидрографической экспедиции в Архангельске.

Вот так Владимир Колчак-Александров послужил свой Родине, поучаствовал в трёх войнах: Первой мировой, Гражданской, Великой Отечественной.

источники:

https://zen.yandex.ru/media/id/5c4eb94bc7776100ae886d62/poch...

https://ru.wikipedia.org/wiki/Колчак,_Владимир_Александрович

Ярослав Владимирович Мудрый - практически единственный русский князь, оставивший глубокий след в древнескандинавской литературе. Ярослав является вторым по значению персонажем многих сюжетов: героями в них, естественно, выступают скандинавы. Причина этого в чрезвычайно активной политике Ярослава на Балтике, его альянсах с датским королем и  норвежским конунгом и всегда со шведскими правителями, на дочери одного из которых, Ингигерд, он женился в 1019 г., и в широком привлечении норманнов на службу в своем войске.

«Саге об Эймунде» ("Прядь об Эймунде") - повествует о службе норвежца Эймунда и его дружины в войске Ярослава во время борьбы последнего со Святополком и Брячиславом.

Разумеется, повествование саги нельзя расценивать как документальное воспроизведение реально происходившего: с одной стороны, сага — это художественное произведение, и ее повествование подчинено определенным эстетическим установкам; с другой — «Сага об Эймунде» дошла до нас в поздней записи, и хотя она сложилась на основе рассказов дружинников Эймунда, вернувшихся в Скандинавию (их имена приводятся в тексте), объем и характер переработки этих рассказов не поддается учету.

Казалось бы, и политическая ситуация, и основные действующие лица на первом этапе борьбы за киевский стол обозначены в саге правильно (с поправками имен). Однако в саге чрезвычайно сильны литературные мотивы: изображения в ней и Ярослава, и Ингигерд, и Эймунда подчиняются стереотипам, которые существенно искажают действительность.

Князь Ярослав Владимирович, художественная реконструкция образа

Ярослав Мудрый был последним русским князем, широко использовавшим скандинавских наемников для решения внутриполитических вопросов. Повесть временных лет дважды говорит о специальном приглашении варягов в моменты наивысшего накала борьбы: в 1015 г., в период обострения отношений с Владимиром, и в 1024 г., во время усобицы с Мстиславом. Кроме того, присутствие варягов в войске Ярослава отмечается в 1015 г. (в рассказе об антиваряжском восстании в Новгороде), 1018 г. (борьба со Святополком и Болеславом), 1025 г. (при описании сражения при Листвене), 1036 г. (отражение печенегов, осадивших Киев), 1043 г. (при рассказе о походе Владимира Ярославича на Византию). Эти отрывочные и разновременные упоминания свидетельствуют о том, что во время своего правления как в Новгороде, так и в Киеве Ярослав постоянно держал больший или меньший контингент наемников-варягов в составе своего войска.

Итак, основные действующие лица:

Эймунд  — один из норвежских конунгов, покинувший родину в связи с действиями его родственника Олафа II Толстого по созданию вертикали власти и «упразднению» удельных конунгов. Праправнук Харальда Прекрасноволосого.

Ярицлейв  — князь новгородский Ярослав Владимирович, в последствии Ярослав Мудрый.

Вартилав  — князь полоцкий Брячислав Изяславич, племянник Ярослава Мудрого (в Пряди назван братом). Преобразование Вартилава - Брячислава из племянника в брата, очевидно, произошло из-за употребительного обращения князей друг к другу - "брат" и под влиянием традиционной в фольклоре триады братьев.

Ингигерд  — жена Ярослава Мудрого, дочь короля Швеции Олафа Шётконунга.

Бурицлав  — князь киевский, князь туровский Святополк Владимирович. Несозвучность имени объясняется тем обстоятельством, что в борьбе с Ярославом, претендующим на киевский стол, Святополк использует помощь своего тестя Болеслава - что, по мнению исследователей, послужило причиной замены его имени именем польского князя в форме, знакомой скандинавской литературе.

Рагнар — родственник Эймунда, правнук Харальда Прекрасноволосого.

Рогнвальд  — ярл Вестра-Гёталанда Регнвальд Ульвсон, ярл Альдегиоборга (Ладога) родственник Ингигерды по материнской линии.

Далее текст Саги будет выделяться курсивом. Перевод «Саги об Эймунде», который приводится здесь, выполнен Е.А. Рыдзевской.

Эймунд сказал: «Если вы хотите поступить по-моему, то я скажу вам, если хотите, что я задумал. Я слышал о смерти Вальдимара конунга с востока из Гардарики, и эти владения держат теперь трое сыновей его, славнейшие мужи. Он наделил их не совсем поровну — одному теперь досталось больше, чем тем двум. И зовется Бурицлав тот, который получил большую долю отцовского наследия, и он — старший из них. Другого зовут Ярицлейв, а третьего Вартилав. Бурицлав держит Кэнугард (древнескандинавское обозначение Киева), а это — лучшее княжество во всем Гардарики. Ярицлейв держит Хольмгард, а третий — Палтескью (древнескандинавское обозначение Полоцка)  и всю область, что сюда принадлежит. Теперь у них разлад из-за владений, и всех более недоволен тот, чья доля по разделу больше и лучше: он видит урон своей власти в том, что его владения меньше отцовских, и считает, что он потому ниже своих предков. И пришло мне теперь на мысль, если вы согласны, отправиться туда и побывать у каждого из этих конунгов, а больше у тех, которые хотят держать свои владения и довольствоваться тем, чем наделил их отец. Для нас это будет хорошо — добудем и богатство, и почесть. Я на этом решу с вами».

"Эймунд и его спутники не останавливаются в пути, пока не прибыли на восток в Хольмгард (Новгород) к Ярицлейву конунгу. Идут они в первый раз к конунгу Ярицлейву после того, как Рагнар попросил. Ярицлейв конунг был в свойстве с Олавом, конунгом свеев. Он был женат на дочери его, Ингигерд. И когда конунг узнает об их прибытии в страну, он посылает мужей к ним с поручением дать им мир и позвать их к конунгу на хороший пир. Они охотно соглашаются. […] Эймунда и Рагнара очень уважал конунг, и княгиня не меньше, потому что она была как нельзя более великодушна и щедра на деньги, а Ярицлейв конунг не слыл щедрым, но был хорошим правителем и властным."

Реконструкция одежды и украшений знатной русской женщины, 11 века

О том, как Ингигерд, дочь шведского конунга Олава Эйрикссона (правившего с 995 по, вероятно, 1021 г.) и Астрид (вероятно, происходившей из балтийско-славянского племени вендов), стала женой русского князя Ярослава Владимировича Мудрого (великого князя киевского 1016-1018, 1019-1054 гг.), говорится в значительном числе древнескандинавских источников конца XII - первой трети XIII в.: в "Истории о древних норвежских королях" монаха Теодрика, в "Обзоре саг о норвежских конунгах", в "Легендарной саге об Олаве Святом", в "Гнилой коже", в "Красивой коже", в "Отдельной саге об Олаве Святом" и в "Саге об Олаве Святом" в "Круге земном" Снорри Стурлусона, а также в хронике бременского каноника Адама Бременского.

От источника к источнику мотив обрастает подробностями. Если монах Теодрик сообщает лишь, что Ярицлав "женился на Ингигерте, к которой... сам [Олав] сватался, но не смог взять в жены", не раскрывая причин, по которым брак не состоялся, то автор "Обзора" достаточно лаконично, но уже формулирует ту версию, которая будет позднее пространно изложена Снорри Стурлусоном: Ингигерд "была раньше обещана" Олаву Харальдссону, но "нарушил ее отец те обещания по причине гнева". Вопреки заключенному ранее договору, Олав Шведский выдал Ингигерд "за Ярицлава, конунга Аустрвега" ("Восточный путь", здесь служит наименованием Руси).

"Спрашивает конунг, куда они думают держать путь, и они говорят так: «Мы узнали, господин, что у вас могут уменьшиться владения из-за ваших братьев, а мы позорно изгнаны из [нашей] страны и пришли сюда на восток в Гардарики к вам, трем братьям. Собираемся мы служить тому из вас, кто окажет нам больше почета и уважения, потому что мы хотим добыть себе богатства и славы и получить честь от вас...  Мы теперь предлагаем стать защитниками этого княжества и пойти к вам на службу, и получать от вас золото, и серебро, и хорошую одежду. Если вам это не нравится и вы не решите это дело скоро, то мы пойдем на то же с другими конунгами, если вы отошлете нас от себя». Ярицлейв конунг отвечает: «Нам очень нужна от вас помощь и совет, потому что вы, норманны, — мудрые мужи и храбрые. Но я не знаю, сколько вы просите наших денег за вашу службу». Эймунд отвечает: «Прежде всего ты должен дать нам дом и всей нашей дружине и сделать так, чтобы у нас не было недостатка ни в каких ваших лучших припасах, какие нам нужны». «На это условие я согласен», — говорит конунг. Эймунд сказал: «Тогда ты будешь иметь право на эту дружину, чтобы быть вождем ее и чтобы она была впереди в твоем войске и княжестве. С этим ты должен платить каждому нашему воину эйрир серебра, а каждому рулевому на корабле — еще, кроме того, половину эйрира». Конунг отвечает: «Этого мы не можем». Эймунд сказал: «Можете, господин, потому что мы будем брать это бобрами и соболями и другими вещами, которые легко добыть в вашей стране, и будем мерить это мы, а не наши воины. И если будет какая-нибудь военная добыча, вы нам выплатите эти деньги, а если мы будем сидеть спокойно, то наша доля станет меньше». И тогда соглашается конунг на это, и такой договор должен стоять двенадцать месяцев."

Что же конкретно мы узнаем о процедуре приема норманского отряда в войско Ярослава?

Во-первых, договор, как и последующие соглашения между ними, заключается на определенный срок, оговариваемый обеими сторонами, а именно — 12 месяцев. Как правило, в течение года (или около года) находятся на службе иноземных правителей скандинавские викинги и по сведениям других саг. Очевидно, это связано с возможностью морского плаванья только в летнюю пору. Как следует из всего текста саги, рассчитаться с наемниками Ярослав должен был в конце срока их службы.

Во-вторых, условия оплаты, ее формы и размеры специально оговариваются Эймундом и Ярославом до вступления скандинавов в войско. Собственно, этими условиями и определяется, будет ли отряд Эймунда служить Ярославу. Скандинавов не интересует, какому из русских князей служить: не случайно Эймунд в начале переговоров замечает, что если он не договорится с Ярославом, то отправится к Святополку.

В-третьих, договор отражает традиционный порядок оплаты — по числу воинов в дружине: «каждому нашему воину по эйриру серебра». Эйрир серебра в XI в. в Скандинавии равен около 27 г, т. е. ⅛ марки (в марке 216 г серебра). Эйрир соответствует примерно ½ северной счетной гривны (содержащей 51 г серебра). Таким образом, каждый дружинник Эймунда должен получить по истечении года по половине гривны — сумму не слишком большую. О годовой заработной плате Руси того времени можно составить понятие из постановлений Русской Правды: закупу или поступавшему в работу несостоятельному должнику к заимодавцу для расплаты своим трудом, назначено вычитать за год работы полгривны: «А за лето возьмет по полугривне». По Карамзину, на время создания Русской Правды, стоимость "коня княжего" - 3 гривны, "коня простого" - 2 гривны. 

В-четвертых, также традиционной является и дифференцированная оплата наемников в зависимости от их положения в дружине Эймунда: рядовой дружинник получает по эйриру серебра; «кормчий», т. е. капитан (и часто владелец) корабля, предводитель части дружины — в полтора раза больше. Руководствуясь тем же принципом, расплачивается и Ярослав со своими воинами после взятия Киева: «Старостам по 10 гривен, а смердом по гривне».

В-пятых, центральным моментом соглашения является вопрос о форме и размерах оплаты наемников. Он возникает сразу же и приобретает особую остроту. Целью варягов является «снискать себе богатство и славу». По предложению Эймунда, оплата норманнов должна состоять из двух частей: во-первых, непосредственное содержание дружины (предоставление им помещения для жилья, еды, одежды, снаряжения), во-вторых, и это самое главное, — денежное вознаграждение. Именно вопрос о деньгах становится предметом разногласий. Между тем скандинавы заинтересованы в первую очередь в оплате их службы деньгами. «Деньги нужны нам, и не желают мои люди сражаться за одну только еду…», — говорит Эймунд. Ярослав же рассматривает это требование как трудно выполнимое, в связи с очевидным дефицитом серебра. Очевидно, именно поэтому он принимает предложение Эймунда выдавать часть платы мехами и другими ценными предметами в количество, эквивалентном соответствующей сумме денег. Таким образом, расчет с варяжским отрядом должен производиться в денежной форме или исчисляться на деньги.

В-седьмых, размер оплаты наемников непосредственно зависит от успешности их деятельности. «…И если будет какая-нибудь военная добыча, то вы можете заплатить нам, — говорит Эймунд, — а если мы сидим спокойно, то наша доля должна уменьшиться». Именно своими победами аргументирует Эймунд требование увеличить оплату и вообще рассчитаться сполна с ними. Очевидно, и этот пункт договора отражает сложившуюся практику.

"Эймунд и его товарищи вытаскивают тогда свои корабли на сушу и хорошо устраивают их. А Ярицлейв конунг велел выстроить им каменный дом и хорошо убрать драгоценной тканью. И было им дано все, что надо, из самых лучших припасов. Были они тогда каждый день в великой радости и веселы с конунгом и княгиней. После того как они там пробыли недолго в доброй чести, пришли письма от Бурицлава конунга к Ярицлейву конунгу, и говорится в них, что он просит несколько волостей и торговых городов у конунга, которые ближе всего к его княжеству, и говорил он, что они ему пригодятся для поборов."

"Ярицлейв конунг сказал тогда Эймунду конунгу, чего просит у него брат. Он отвечает: «Немного могу я сказать на это, но у вас есть право на нашу помощь, если вы хотите за это взяться."

"Ярицлейв конунг послал боевую стрелу по всему своему княжеству, и созывают конунги всю рать. Дело пошло так, как думал Эймунд, — Бурицлав выступил из своих владений против своего брата, и сошлись они там, где большой лес у реки, и поставили шатры, так что река была посередине; разница по силам была между ними невелика...затрубили к бою, подняли знамена, и обе стороны стали готовиться к битве. Полки сошлись, и начался самый жестокий бой, и вскоре пало много людей. Эймунд и Рагнар предприняли сильный натиск на Бурицлава и напали на него в открытый щит. Был тогда жесточайший бой, и много людей погибло, и после этого был прорван строй Бурицлава, и люди его побежали... Взял Ярицлейв конунг тогда большую добычу после этой битвы. Большинство приписывает победу Эймунду и норманнам. Получили они за это большую честь, и все было по договору... Отправились они домой в свое княжество, и достались Ярицлейву конунгу и его владения, и боевая добыча, которую он взял в этом бою."

"И когда настал срок уплаты жалованья, пошел Эймунд конунг к Ярицлейву конунгу и сказал так: «Вот мы пробыли некоторое время в вашем княжестве, господин, а теперь выбирайте — оставаться ли нашему договору, или ты хочешь, чтобы наше с тобой товарищество кончилось и мы стали искать другого вождя, потому что деньги выплачивались плохо». Конунг отвечает: «Я думаю, что ваша помощь теперь не так нужна, как раньше, а для нас — большое разорение давать вам такое большое жалованье, какое вы назначили». «Так оно и есть, господин, — говорит Эймунд, — потому что теперь надо будет платить эйрир золота каждому мужу и половину марки золота каждому рулевому на корабле». Конунг сказал: «По мне лучше тогда порвать наш договор». «Это в твоей власти, — говорит Эймунд конунг, — но знаете ли вы наверное, что Бурицлав умер?» «Думаю, что это правда», — говорит конунг. Эймунд спросил: «Его, верно, похоронили с пышностью, но где его могила?» Конунг отвечал: «Этого мы наверное не знаем». Эймунд сказал: «Подобает, господин, вашему высокому достоинству знать о вашем брате, таком же знатном, как вы, — где он положен. Но я подозреваю, что ваши воины неверно сказали, и нет еще верных вестей об этом деле». Конунг сказал: «Что же такое вы знаете, что было бы вернее и чему мы могли бы больше поверить?» Эймунд отвечает: «Мне говорили, что Бурицлав конунг жил в Бьярмаланде (сага превращает печенегов, союзников Святополка в его борьбе с Ярославом, в бьярмов, более известных на скандинавском севере) зимой, и узнали мы наверное, что он собирает против тебя великое множество людей, и это вернее». Конунг сказал: «Когда же он придет в наше княжество?» Эймунд отвечает: «Мне говорили, что он придет сюда через три недели». Тогда Ярицлейв конунг не захотел лишаться их помощи. Заключают они договор еще на двенадцать месяцев. И спросил конунг: «Что же теперь делать — собирать ли нам войско и бороться с ними?» Эймунд отвечает: «Это мой совет, если вы хотите держать Гардарики против Бурицлава конунга»."

Сага изображает соперничество братьев как три последовательных сражения, каждое из которых заканчивается победой варягов, причем в последнем Бурицлав погибает от руки Эймунда. Между сражениями Бурицлав оказывается за пределами страны, где собирает войско и готовится к следующему нападению на брата. В этой общей канве событий проглядывают реальные обстоятельства событий 1015-1019 гг.: сражения Ярослава со Святополком в 1016 г. у Любеча, после которого Святополк бежал к своему тестю Болеславу I Храброму в Польшу; в 1018 г. на реке Буг, в которой победил Святополк и вынудил Ярослава оставить Киев, и, наконец, в 1019 г. на реке Альте, закончившееся бегством Святополка и его смертью в пути.

Во всех трех случаях сага называет Бурицлава инициатором столкновений, именно он нападает (или собирается напасть) на Ярицлейва, который вынужден обороняться. Это противоречит активной роли Ярослава по летописи: именно Ярослав выступает с войском из Новгорода к Киеву в 1015 г. и начинает пятилетнюю войну с братом. Однако изображение Ярослава обороняющейся стороной прекрасно согласуется с основополагающими тенденциями саги. Во-первых, находит подтверждение пассивность Ярослава, которая оттеняет энергичность и удачливость Эймунда. Во-вторых, подобная ситуация позволяет представить Эймунда не только помощником и советчиком, но и спасителем Ярослава. Именно в ней в наибольшей степени раскрываются изобретательность и находчивость варяга. Наконец, приближающееся нападение Бурицлава заставляет Ярицлейва повторно заключать договор с Эймундом, увеличивая ему оплату. Тем самым нападения Бурицлава на Ярицлейва, а не наоборот, играют существенную роль в воплощении основных идей, которыми руководствовался автор саги.

"Случилось однажды, что Эймунд конунг говорит конунгу, что он должен выплатить им жалование, как подобает великому конунгу. Говорит он также, что думает, что они добыли ему в руки больше денег, чем он им должен был жалованья. «И мы говорим, что это у вас неправильно, и не нужна вам теперь наша помощь и поддержка». Конунг сказал: «Может быть, теперь будет хорошо, даже если вы не будете нам помогать; все-таки вы нам очень помогли. Мне говорили, что ваша помощь нужна во всех делах». Эймунд отвечает: «Что же это значит, господин, что вы хотите один судить обо всем? Мне кажется, многие мои люди немало потеряли, иные — ноги или руки, или какие-нибудь члены, или у них попорчено боевое оружие; многое мы потратили, но ты можешь нам это возместить: ты выбирай — или да, или нет». Конунг сказал: «Не хочу я выбирать, чтобы вы ушли, но не дадим мы вам такого же большого жалованья, раз мы не ждем войны». Эймунд отвечает: «Нам денег надо, и не хотят мои люди трудиться за одну только пищу. Лучше мы уйдем во владения других конунгов и будем там искать себе чести..."

"...Но как же быть, господин, если мы доберемся до конунга (Бурицлава), — убить его или нет? Ведь никогда не будет конца раздорам, пока вы оба живы». Конунг (Ярицлейв) отвечает: «Не стану я ни побуждать людей к бою с Бурицлавом конунгом, ни винить, если он будет убит»."

Отдельно следует отметить роль княгини Ингигерды, которая принимает активнейшее участие в отношениях князя и его варяжских наемников.

"Прошли лето и зима, ничего не случилось, и опять не выплачивалось жалованье... Они (Эймунд и его дружина) быстро уходят к своим кораблям, которые были уже совсем готовы. Ярицлейв конунг сказал: «Быстро они ушли и не по нашей воле». Княгиня отвечает: «Если вы с Эймундом конунгом будете делить все дела, то это пойдет к тому, что вам с ним будет тяжело». Конунг сказал: «Хорошее было бы дело, если бы их убрать»...

После того отправилась она к кораблям, и ярл Рёгнвальд Ульвссон с несколькими мужами, туда, где стояли у берега Эймунд и его товарищи, и было им сказано, что она хочет повидать Эймунда конунга. Он сказал: «Не будем ей верить, потому что она умнее конунга, но не хочу я ей отказывать в разговоре». На Эймунде был плащ с ремешком, а в руках — меч. Они сели на холме, а внизу была глина. Княгиня и Рёгнвальд сели близко к нему, почти на его одежду. Княгиня сказала: «Нехорошо, что вы с конунгом так расстаетесь. Я бы очень хотела сделать что-нибудь для того, чтобы между вами было лучше, а не хуже». Ни у того, ни у другого из них руки не оставались в покое. Он расстегнул ремешок плаща, а она сняла с себя перчатку и взмахнула ею над головой. Он видит тогда, что тут дело не без обмана и что она поставила людей, чтобы убить его по знаку, когда она взмахнет перчаткой. И сразу же выбегают люди [из засады]. Эймунд увидал их раньше, чем они добежали до него, быстро вскакивает, и раньше, чем они опомнились, остался [только] плащ, а [сам] он им не достался. Рагнар увидел это и прибежал с корабля на берег, и так один за другим, и хотели они убить людей княгини. Но Эймунд сказал, что не должно этого быть. Они столкнули их с глинистого холма и схватили. Рагнар сказал: «Теперь мы не дадим тебе решать, Эймунд, и увезем их с собой». Эймунд отвечает: «Это нам не годится, пусть они вернутся домой с миром, потому что я не хочу так порвать дружбу с княгиней»."

Стереотип скандинавского конунга оказал воздействие и на сопоставительную характеристику Ингигерд и Ярицлейва, Эймунда и Ярицлейва. И в "Пряди об Эймунде", и в "Саге о Магнусе и Харальде Суровом Правителе" Ингигерд представлена в качестве мудрого спасителя и помощника русского князя. Она дает ему советы и в критические моменты принимает личное участие в разрешении конфликтов. Решительности и твердости Ингигерд противостоят безволие и слабость Ярицлейва, ее уму и находчивости - его пассивность, ее щедрости - его скупость.

Изображение Ярослава Мудрого в "Пряди об Эймунде" многослойно. С одной стороны, оно определяется художественными задачами саги. Героизация образа Эймунда, бесспорно, оказала решающее влияние на формирование образа Ярослава и обусловила последовательное противопоставление его образу Эймунда: наделение его чертами, которые с наибольшей яркостью оттеняли бы достоинства героя. И если даже Ярослав действительно обладал какими-то из приписываемых ему сагой негативных качеств, на что как будто указывают некоторые его поступки, упомянутые летописями, то сага подчеркивает и гиперболизирует их. С другой стороны, здесь же в саге присутствуют описания ситуаций, в которых Ярицлейв действует не в соответствии с заданными ему качествами, что корректирует его "литературную" характеристику и, возможно, отражает реальные черты его характера.

Тема отношений Ярослава и Ингигерд в браке затрагивается в сборнике саг "Гнилая кожа".  Приведем один отрывок, очень яркий, между тем читая который, не нужно забывать о том, что саги - источник литературный:

"...конунг тот Ярицлейв велел построить себе прекрасную палату с великой красотой, украсить золотом и драгоценными камнями и поместил в ней добрых молодцов, испытанных в славных делах, утварь и боевую одежду выбрал для них такую, какой они уже раньше оказались достойными, и все находили, что и убранство палаты, и те, кто были в ней, подходят к тому, как она устроена. Она была обтянута парчой и ценными тканями. Сам конунг был там в княжеской одежде и сидел на своем высоком месте. Он пригласил к себе многих почетных друзей своих и устроил пышный пир. И вошла в палату княгиня в сопровождении прекрасных женщин, и встал конунг ей навстречу, и хорошо приветствовал ее, и сказал: "Видала ли ты где-нибудь такую прекрасную палату и так хорошо убранную, где, во-первых, собралась бы такая дружина, а во-вторых, чтобы было в палате той такое богатое убранство?" Княгиня отвечала: "Господин, - говорит она, - в этой палате хорошо, и редко где найдется такая же или большая красота, и столько богатства в одном доме, и столько хороших вождей и храбрых мужей, но все-таки лучше та палата, где сидит Олав конунг, сын Харальда, хотя она стоит на одних столбах"."

Помните упоминание о том, что Ингирегд была отдана Ярославу в обход помолвки с Олавом?

"Конунг рассердился на нее и сказал: "Обидны такие слова, - сказал он, - и ты показываешь опять любовь свою к Олаву конунгу" - и ударил ее по щеке. Она сказала: "И все-таки между вами больше разница, - говорит она, - чем я могу, как подобает, сказать словами". Ушла она разгневанная и говорит друзьям своим, что хочет уехать из его земли и больше не принимать от него такого позора. Друзья ее вступаются в это дело и просят ее успокоиться и смягчиться к конунгу. Она отвечала и сказала, что сначала конунг тот должен исправить это перед ней. Тогда сказали конунгу, что она хочет уехать, и просят друзья его, чтобы он уступил, и он так и делает, предлагает ей помириться и говорит, что сделает для нее то, чего она попросит. А она отвечала и говорит, что согласна на это, и сразу же сказала: "Ты теперь должен,- говорит она, - послать корабль в Норвегию к Олаву конунгу. Я слышала, что у него есть молодой сын, незаконный, пригласи его сюда и воспитывай его, как отец, потому что правду говорят у вас, что тот ниже, кто воспитывает дитя другого". Конунг говорит: "Тебе будет то, чего ты просишь, - говорит он, - и мы можем быть этим довольны, хотя Олав конунг больше нас и не считаю я за унижение, если мы воспитаем его дитя". И посылает конунг корабль в Норвегию"."

Образ Ярослава Мудрого был существенно видоизменен саговой традицией. При всей живости и кажущейся правдоподобности его изображения образ Ярослава оказывается подчинен литературным стереотипам и лишь в малой степени может быть соотнесен с деятельностью и характером великого русского князя.

Реконструкция облика Ярослава Мудрого выполненная Герасимовым

В заключении можно сказать, что «Сага об Эймунде» вкупе с краткими сообщениями русских летописей показывает, что скандинавские дружины рассматривались Ярославом лишь в качестве наемной боевой силы, используемой по мере надобности в междоусобной (иногда и в межгосударственной) борьбе. Летописи, как и сага, характеризуют варягов по преимуществу как профессиональную часть русского княжеского войска, как исполнителей воли того или иного русского князя, на службе которого они находились; их интересы ограничивались чисто материальными факторами.

Отряд Эймунда составляет профессиональную, ударную часть войска Ярослава, направляемую им в наиболее опасные и трудные места. Кроме того, им поручаются дела, сомнительные с точки зрения морали того времени, как, например, убийство брата Ярослава Святополка.

Ярослав Мудрый был последним русским князем, широко использовавшим скандинавских наемников для решения внутриполитических вопросов.

использованы материалы:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Сага_об_Эймунде

https://statehistory.ru/3456/Istoriya-tsen-Drevney-Rusi/

http://www.ladogamuseum.ru/litera/melnikova/pub112/

http://ruhistor.ru/istochniki_ska_026.html

http://www.lants.ru/history/DRSZI/V.4.htm

http://norse.ulver.com/articles/melnikova/jaroslav.html

«Повесть о Шевкале» рассказывает о вспыхнувшем в 1327 г. в Твери восстании против ханского баскака Чол-хана (Шевкала, Щелкана). Во время восстания Чол-хан был убит и перебиты все ордынцы, находившиеся в это время в Твери. Да это же готовый синопсис военно-исторического блокбастера! Здесь есть все: и борьба за свободу против иноземных захватчиков,  беспощадные злодеи и народные герои, предательство элит... Только Данилу Козловского не звать и грязи поменьше. 

В год 6834 (1326).

<...> В том же году Александру Михайловичу было дано княжение, и он пришел из Орды и сел на великокняжеский престол. Потом, немного дней спустя, из-за умножения наших грехов, когда Бог позволил дьяволу вложить в сердце безбожных татар злую мысль, сказали они своему беззаконному царю: «Если не погубишь князя Александра и всех князей русских, то не получишь власти над ними». Тогда беззаконный и проклятый зачинатель всего зла Шевкал, разоритель христианства, отверз свои скверные уста и начал говорить, наученный дьяволом: «Государь царь, если ты мне велишь, я пойду на Русь, разорю христианство, убью их князя, а княгиню и детей приведу к тебе». И царь велел ему так сотворить.

Беззаконный же Шевкал, разоритель христианства, пошел на Русь со многими татарами, и пришел в Тверь, и выгнал великого князя с его двора, а сам поселился на великокняжеском дворе, исполненный гордости и ярости. И сотворил великое гонение на христиан — насилие, грабеж, избиение и поругание. Люди же городские, постоянно оскорбляемые нехристями, много раз жаловались великому князю, прося оборонить их. Он же, видя озлобление своих людей и не имея возможности их оборонить, велел им терпеть. Но тверичи не терпели, а ждали удобного времени.

И случилось так, что 15 августа, ранним утром, когда собирается торг, некий диакон-тверянин, — прозвище ему Дудко, — повел кобылицу, молодую и очень тучную, напоить водой в Волге. Татары же, увидев ее, отняли. Диакон же очень огорчился и стал вопить: «Люди тверские, не выдавайте!»

И началась между ними драка. Татары же, надеясь на свою власть, пустили в ход мечи, и тотчас сбежались люди, и началось возмущение. И ударили во все колокола, стали вечем, и восстал город, и сразу же собрался весь народ. И возник мятеж, и кликнули тверичи и стали избивать татар, где кого поймают, пока не убили самого Шевкала. Убивали же всех подряд, не оставили и вестника, кроме пастухов, пасших на поле стада коней. Те взяли лучших жеребцов и быстро бежали в Москву, а оттуда в Орду, и там возвестили о кончине Шевкала <...>

Убит же был Шевкал в 6835 (1327) году. И, услышав об этом, беззаконный царь зимой послал рать на Русскую землю — пять темников, а воевода у них Федорчук, и убили они множество людей, а иных взяли в плен; а Тверь и все тверские города предали огню. Великий же князь Александр, чтобы не терпеть безбожных преследований, оставив русский великокняжеский престол и все свои наследственные владения, ушел во Псков с княгиней и детьми и остался в Пскове.

Текст «Повести ο Шевкале» публикуется по Рогожскому летописцу (РГБ, ф. 247, собр. Рогожского кладбища, № 253, лл. 271—272; по прежней нумерации 269—270). Перевод Я.С. Лурье.

http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4977#_edn8

Плакат «Европейская кухня». Отпечатан в типографии «Виктория», 1914–1915. Автор плаката: Апсит Александр Петрович.

"На полке буфетной

Лишь вечер настал

Сосискою венской

Был поднят скандал.

Прижал ее с кашей

Наш РУССКИЙ горшок:

'Подвинься, сестрица,

Хотя б на вершок'.

Вскричала сосиска:

'Обид не снесу!'

На помощь позвала

К себе колбасу.

А та отвечает:

'Помочь не легко,

Сама я прижата

Бутылкой с Клико'.

Тут дружно с сестрицей,

Приняв грозный тон,

На помощь позвали

К себе макарон.

Английский же ростбиф

За всем наблюдал,

Строптивым сестрицам

Он грозно сказал:

'Лишитеся, братцы, последня вершка,

Коль РУССКАЯ каша пойдет из горшка'."

Для тех кто не понял "эзопова языка": русский горшок - Российская империя, сосиска - Австро-Венгерская империя, колбаса - Германская империя, шампанское - Французская республика, макароны - Итальянское королевство, ростбиф - Британская империя.