Полярная ночь и густой морозный туман, окутавшие сани, быстро удаляющиеся от острога, не позволили каюру разглядеть полынью, образовавшуюся на льду одного из многочисленных озер Средней Колымы. Сани быстро ушли под воду, увлекая за собой седоков. Так закончилась короткая жизнь «русской шаманки» Феклы Бережновой. И началась легенда, о которой до сих пор говорят местные жители.
В 1989 году в составе археологической экспедиции ЯГУ я побывал на Алазейском остроге. Это было одно из первых поселений русских на Крайнем Севере Якутии. Река Алазея несет свои воды к Восточно-Сибирскому морю параллельно Колыме. В устье Буор-Юряха, которые местные часто называют Рассошкой, в середине 17 века казаки основали острог. Он был зимней перевалочной базой для русских экспедиций и промышленников, направлявшихся дальше на северо-восток. Сюда с моря на зимовку заходили кочи (мореходные парусные суда), спасаясь от коварных льдов Северного океана.
К концу 18 века, когда по легенде в остроге жила Фекла Бережнова, многие казаки частично ассимилировались с местным населением – юкагирами и якутами. В нескольких километрах от острога до сих пор находится село с названием Сватай – от русского слова «свататься». Именно сюда острожные казаки ездили за женами. Вероятно, в таком смешанном браке и родилась Фекла. Легенда гласит, что она была русской, но с некоторыми азиатскими чертами лица. Девушка была очень красивой, доброй и обладала даром лечить людей. Поэтому местные считали ее шаманкой и почитали согласно своим обычаям.
Во время археологических раскопок мы наткнулись на останки старой часовни. При ней, как и положено, было кладбище, на котором находится могила Феклы. Мы обратили внимание на то, что другие могилы давно заросли, их не пощадили многочисленные пожары, не раз за столетия бушевавшие в лесотундре. Но могила Феклы была не поврежденной. Молва гласит, что огонь всегда останавливался, когда подходил к могиле «русской шаманки».
Ночевка в остроге закончилась психушкой
Впрочем, есть и более прозаическая версия. На территории бывшего Алазейского острога долгое время бобылем жил старик Михаил Слепцов. Он скончался в середине 80-х и похоронен здесь же. Говорят, он ухаживал за могилой легендарной Феклы и, более того, не раз встречал ее на берегу Алазеи.
В 1989 году от одного местного жителя, фамилию которого, к сожалению, уже не помню, я услышал удивительный рассказ, навсегда запавший мне в душу. Дело было в конце 60-х, когда сватайские комсомольцы отправились в лыжный агитпробег до Аргахтаха. По словам моего собеседника, первая ночевка была у старика Михаила Слепцова. Вечером, как водится, плеснули в кружки спирт. Комсомольцы на алкоголь не налегали – утром нужно было вставать на лыжи, а хозяину подливали без ограничения. Захмелевший старик рассказал им, что не раз видел, как Фекла ходит по берегу Алазеи, но у них молчаливый договор – друг друга не беспокоить.
Ночью с одним из участников агитпробега случился припадок. Он кричал, что Фекла заглядывает в окна. Старик выбегал на улицу, отгонял невидимую шаманку. Так прошла ночь. Утром с оказией на собачьих упряжках молодого человека отправили в Среднеколымск. Добравшись до Аргахтаха, комсомольцы узнали, что их товарищ помещен в психиатрическую лечебницу.
Побег в вечность
Легенда гласит, что Фекла погибла в юном возрасте. Строгий отец хотел выдать ее за богатого казака, но свое сердце девушка уже отдала молодому «инородцу». Влюбленные сбежали из острога на упряжке, то ли оленьей, то ли собачьей, когда не заметили полынью, и утонули. В гробу на щеках Феклы выступил румянец, а когда отец нелестно выразился по поводу ее побега, румянец спал. Невинная девушка, о жизни которой мало что известно, после смерти стала легендой.
Но теперь мы можем говорить о том, что у этой легенды есть документальное подтверждение. Кандидату исторических наук Марии Старостиной удалось обнаружить в архивах метрические записи о рождении дочери «пашенного крестьянина» Василия Бережнова – Феклы. Согласно им девушка появилась на свет 6 февраля 1777 года. У Василия Бережнова и Екатерины Евсеиевой было 18 детей – 10 сыновей и 8 дочерей. Дом Бережновых стоял у самого тракта, и в нем часто останавливались проезжающие. В 1787 году среди них был и заместитель начальника известной северо-восточной экспедиции Г.А. Сарычев, написавший книгу «Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану». Помимо прочего в ней Сарычев рассказал о счастливой жизни жителей Алазейского острога.
Согласно свидетельствам, обнаруженным Марией Старостиной, Фекла утонула 10 декабря 1796 года, то есть девушке было 19. Интересно, что рядом с записью о смерти Феклы Бережновой стоят и записи об утоплении двух якутов из Бойдонской волости Верхнеколымской крепости – Дьячкова Матвея 68 лет и новокрещенного Дьячкова Михайло 45 лет. Предположительно они и были спутниками Феклы при побеге. Михайло Дьячков являлся женихом девушки. Есть свидетельства, что умер он, будучи гораздо моложе, чем записано в церковной книге - обычные в те времена ошибки при регистрации смерти и рождения.
Фекла наказала гробокопателей
И сегодня через Алазейский острог проходит зимник из Сватая в Аргахтах. Каждый водитель, проезжая мимо могилы «русской шаманки», обязательно просигналит – иначе в дороге непременно случится какая-нибудь беда. Поэтому неудивительно, что когда в 1975 году местные обнаружили оскверненную могилу Феклы, а ее тело выброшенным из гроба, в Среднеколымском районе на ноги поставили всю милицию. Вскоре задержали троих шабашников из Аргахтаха. Заезжие строители услышали легенду «русской шаманки» и решили, что в ее могиле обязательно должно быть золото. Гроб выкопали, крышку сняли, и взорам гробокопателей предстало лицо красавицы, сохранившейся в вечной мерзлоте Заполярья. Их добычей стали медный крестик на груди да кое-какие железные побрякушки, которые захоронили вместе с Феклой.
Говорят, перепившиеся шабашники раздели труп и фотографировались с обнаженной девушкой. Эти снимки позже были приобщены к уголовному делу. На время следствия шабашников посадили в милицейский изолятор в Среднеколымске. Один из них сошел с ума еще до суда, а в следующие годы все преступники умерли страшными смертями. Земной суд за осквернение могилы приговорил их к условным срокам заключения. А сама Фекла, как уверены местные, отомстила им, как это умеют делать только шаманы. Вскоре сгорела и прокуратура, а в ней уголовное дело гробокопателей, с которыми навсегда исчезли фотопленка и фотографии, запечатлевшие позор мертвой девушки.
Местные рассказывали, что иногда по ночам на могиле Феклы видят странный свет, идущий из глубины земли. Признаюсь, за месяц пребывания на Алазейском остроге, ни Феклы, ни свечения мы не видели. Но в этих местах действительно много загадочного. Так, в очередной раз отправившись за дровами на другой берег Алазеи (с нашей стороны была тундра), мы столкнулись с удивительным физическим явлением. Зайдя в лесок, мы явно услышали гул моторной лодки. Выбежали на берег – тишина. Снова зашли в лес – снова рев моторов. И снова на берегу было тихо. В полном недоумении мы, собрав сухостой, вернулись в лагерь. Позже я спросил юкагиров, что это было. Они сказали, что в этом лесу звук мотора сохраняется минут 20-30 после того, как пройдет лодка. То есть мы слышали рев двигателя нашей собственной лодки, которую заглушили, переправившись. Наверняка у этого феномена есть научное объяснение. Но тогда, в свете услышанных легенд и близости к могиле Феклы, было как-то не по себе.
Еще раз история «русской шаманки» заставила меня содрогнуться поздним вечером, когда в палатке в мерцающем свете свечи начальник нашей экспедиции Анатолий Николаевич Алексеев, ныне директор Института гуманитарных исследований, рассказывал очередную, как нам казалось, байку про Феклу. Когда тебе 19-20 лет – сам черт не брат. В полемическом задоре я вдруг заявил, что готов взять спальник и заночевать на могиле Феклы. Тогда Анатолий Николаевич, который был для всех нас безусловным авторитетом, серьезно посмотрел на меня и сказал: «Сергей, мне к утру седой труп не нужен». Такая реакция на мое мальчишество нашего гуру заставило меня крепко задуматься и где-то поверить, что легенда о «русской шаманке» является легендой только отчасти.
Анатолий Алексеев, директор Института гуманитарных исследований Сибирского отделения РАН:
- Насколько мне известно, чем-то особенным при жизни Фекла не прославилась. У нее был дар лекаря, что и сделало ее шаманкой в глазах местных жителей. Скорее всего, такое почитание Феклы на Средней Колыме объясняется особыми душевными качествами девушки, которую все любили и которая трагически погибла невинной. Согласно православным канонам шаманка должна быть отлучена от церкви. Но православие в Якутии имело свои особенности. Священники явно не противились тому, что некоторые прихожане могли соблюдать и языческие традиции. Такая терпимость церкви объясняет тот факт, что Феклу похоронили при часовне, а не за оградой кладбища.
К началу 19 века Алазейский острог пришел в упадок. Соболя выбили, и все реже промышленники доходили до Алазеи. К тому же, к России присоединили новые земли на востоке и в Забайкалье, где водился более ценный баргузинский соболь. В отличие от Якутии, где российская власть к 19 веку уже достаточно укрепилась, на новых землях царило безвластие. А это притягивало промышленников. Да и добираться на Амур или Байкал было куда проще, чем на северо-восток Якутии. В результате в 19 веке Алазейский острог прекратил свое существование. Но местные по-прежнему помнят Феклу Бережнову, ставшей самой известной жительницей острога. Помнят и боятся лишний раз беспокоить ее память.
Расскажу еще одну историю. Вернувшись с Алазеи в Среднеколымск, мы остановили ЗИЛок и попросили водителя подбросить наши вещи и находки до аэропорта. Мужчина охотно согласился. Закидав бутор в кузов, я с товарищем сел в кабину. Водитель лет 30 живо интересовался, что за группа приехала к ним в город. А, узнав, что мы копали Алазейский острог, мужчина изменился в лице. «Старуху беспокоили», - едва слышно сказал он. И больше не проронил ни слова. Мне показалось, что первым его желанием было высадить нас. И лишь врожденное северное гостеприимство не позволило сделать это. Я видел, как был напуган мужчина тем, что помогает археологам с Алазеи.
Я так и не понял, почему 19-летнюю Феклу местные называли старухой. Все рассказы о ней сопровождаются каким-то мистическим страхом. Но, кажется, с годами он все же уходит со Средней Колымы. И сегодня не каждый молодой здесь вам расскажет, кем была Фекла Бережнова. Между тем, на Средней Колыме живет немало людей с фамилией Бережновы. Это дальние родственники той самой Феклы. Но через два века после ее смерти о русских корнях Бережновых мало что напоминает. Они говорят – мы якуты. Шаманов в их роду больше не было.
