A.Norton

Позапрошлым летом бабушкина подруга детства зазвала ее к себе — на отдых. Живет она в частном доме в пригороде Севастополя. Муж ее давно умер, дочери повыходили замуж и разъехались. Все, что ей осталось — скрашивать одиночество старости друзьями юности.

В первую же ночь на новом месте бабушку разбудил ужасный грохот на нижнем этаже. Дома подруга держит кота и бабушка подумала, что это он разошелся. Но когда вышла из спальни с намерением шугануть взбесившуюся животину, то поняла, что кот не при чем.

Предполагаемый виновник шума забился под обеденный стол в гостиной, выгнул спину и испуганно шипел, глаза у него были дикие-дикие. А на кухне неизвестная потусторонняя сила творила чудовищный разгром. Сами собой открывались шкафы с посудой, на пол летели тарелки, миски, шкафы и ложки. Все это сопровождалось хлопаньем дверей и стуком в стены, как будто кто-то швырял в дом большие камни, только не снаружи, а внутри. По словам бабушки в гостиной было очень холодно. Так, что пар изо рта выходил.

Паранормальная активность продолжалась с полчаса. Кухня была разгромлена подчистую, вся хрупкая посуда побита, ящики и шкафы безжалостно выворочены. Последним аккордом аномального феномена в доме ярко вспыхнули и погорели все лампочки. Насмерть перепуганный кот завывал на все лады, только все закончилось, он сорвался с места и ринулся прочь из дома через кошачью дверцу. Котам видно больше, чем людям.

Что думаю я. Сверхъестественное явление, которое наблюдала моя бабушка в доме подруги, — классический случай полтергейста. Покойный муж подруги с самого начала знакомства был настроен против подруг жены и их супругов. Он пытался заставить ее оборвать связи со всеми без исключения подругами, на этой почве между ними часто вспыхивали скандалы и ссоры. Многолетнее выяснение отношения, мелочная грызня и склоки свели его в могилу раньше времени.

Бабушкина подруга повесила в гостиной портрет-фотографию мужа. Стоило ли это делать — вопрос спорный. Фотографии умерших высасывают жизненную энергию из живых и направляют в дом потоки негативной энергии с той, другой стороны. Со времени, как портрет покойника появился в доме, подруга бабушки жалуется на стремительно ухудшающееся здоровье. Все обследования и анализы не находят никаких существенных отклонений от ее возрастной нормы.

Я буду близок к истине, если скажу — это призрак мужа вытягивает из нее жизнь. Он подпитывается ее энергией и энергией окружающего пространства, что и позволяет ему проявляться на материальной уровне. Порталом из мира мертвых ему служит портрет, а путеводным «маяком» — психологическая привязанность втайне скорбящей жены. Вот он и приходит к ней через грань. Сам по себе он не желает жене зла и может не осознавать, что медленно убивает ее. А разгром на кухне устроил в знак протеста против приезда тех, кого крепко невзлюбил при жизни.

Такова моя теория.

- Как думаешь: есть разница между снами и реальностью?

- Я об этом не думал. Ты с моим дедушкой лучше поговори, он об этом точно думает. Он сумасшедший. Он бы сказал, что снов не существует. Есть бесконечные реальности, наваленные друг на дружку. Одни видят монстров, другие - просто людей.

Сайлент Хилл: Откровение

***

Сегодня я видел странный сон. Непередаваемо живой и яркий, что со мной бывает редко.

Во сне я возвращался домой из плавбассейна (в реальном мире я всегда хожу туда по выходным). По привычке срезал путь через маленький скверик в окружении высоток. Было довольно рано, погода выдалась ненастной. Я шел по пустынной аллее, ни о чем особо не думая.

Вскоре я дошел до здания кинотеатра: закрытого и заколоченного. Его забросили после распада СССР, потом какой-то частник открыл там ночной клуб, скоренько настриг на нем бабок и прикрыл лавочку. Следующий хозяин переделал бывший клуб под развлекательный комплекс, разместив в нем сауну, бильярдную и боулинг. Ходили слухи, что приличное с виду заведение служило прикрытием для подпольного казино, но правду ли говорят или брешут – никто точно не знал. Лет через пять комплекс закрылся. Хозяин его пропал. Всезнающие бабульки у подъездов шепотом рассказывали, что не поделил он чего-то с местными бандюками, и его попросту «шлепнули». Как видите, история у кинотеатра была насыщенная, хоть детективный роман пиши.

Последние годы здание стояло заброшенным и медленно ветшало. Вандалы исписали стены кинотеатра непонятного смысла граффити; залили краской грязные помутневшие окна. Насколько мне известно, никаких перспектив у истерзанного людской алчностью кинотеатра не было, кроме неизбежного сноса в ближайшие год-два. Логичный конец.

Так вот. Дошел я до кинотеатра, и вижу – на крыльце, в сумрачной тени потрескавшихся бетонных колонн, стоит девушка. Лет двадцати – двадцати двух. Одета в белые джинсы, белые полусапожки и крутую байкерскую куртку – тоже белую. Не писаная красавица, но лицо миловидное, приятное. Колоритней всего смотрелись ее волосы. Мало того, что густые и пышные, так и цвета потрясного: снежно-белые с синими кончиками. Красится, понятное дело. Не бывает в природе таких цветовых сочетаний.

Стоит, значит, девушка на крыльце и зазывает меня взглядом.

«Подойди, поцелуй меня, - говорил томный блеск глубоких зеленых глаз. – В накладе не останешься».

Черт подери, до чего хороша она была! Меня охватило желание подойти к ней и слиться в страстном поцелуе! Но я удержался. Вот знаете – веяло от нее каким-то нехорошим холодком, перебивающем желание интимной близости. Бывало, что вас пробирала беспричинная леденящая дрожь? Что-то подобное я и ощутил.

Короче говоря, пересилил я себя и пошел дальше. Через пару шагов обернулся, а девушки-то нет. Пропала. На том месте, где она только что стояла, медленно таял тончайший утренний туман. Что за чертовщина?! Вернувшись назад, я увидел за колонной тощую белую кошку с подозрительно знакомыми зелеными глазами. Выгнувшись дугой, она зло зашипела на меня и махнула лапой с выпущенными коготками. Я быстренько ретировался оттуда. Мало ли, вдруг кошка заражена бешенством?

У выхода из скверика меня осенило: когда девушка стояла около колонны, никакой кошки там и в помине не было. Исчезла девушка – появилась кошка. Странное совпадение. Положительно странное. Не слышал я никогда о сверхъестественных сущностях, превращающихся из кошек в людей – и обратно. Да и не такой я знаток всего на свете, чтобы запросто рассуждать о небывалом. В общем, забил я на эту странность, прошел под арочными воротами скверика – и в ту же минуту проснулся дома. Четкие образы увиденного сновидения всплывали в голове. Химерное видение сгинуло вместе с принесшей его ночью, но оставило у меня неприятный осадок.

Собираясь в плавбассейн, я не мог перестать думать, что же все-таки значил мой сон. Предостережение? Или плохую шутку унесшегося в неизведанные пространства сознания? Ученые говорят, мы все видим сны лишь под утро, незадолго до пробуждения. Мозг переходит в режим бодрствования, но нервные процессы протекают заторможенно, и наши серые клеточки не успевает обрабатывать накопленную информацию. Сохраненные мозгом впечатления, воспоминания, мечты и фантазии смешиваются воедино – и получается готовый сон. Сумбурное сочетание реального и нереального.

Возвращаясь домой, я решил – сегодня обойду сквер стороной. Так и сделал. Когда пришел домой, моя девушка смотрела утренний выпуск новостей. По телику как раз передавали репортаж об убийстве. Молодая женщина-репортер стояла перед тем самым кинотеатром и сдержанно (всегда хотел знать, где тележурналистов учат выключать эмоции) рассказывала, что сегодня утром внутри нашли труп молодого человека со следами насильственной смерти. На заднем плане двое мужчин вывозили из вывороченных дверей кинотеатра каталку с закрытым черным мешком, в котором очевидно и лежала жертва убийства. За ними вышли полицейские.

Репортерша прытко подскочила к ним с вопросом о внешности преступника. Камера непрерывно снимала все происходящее. Один из полицейских рассказал, что свидетели видели, как жертва убийства входила в кинотеатр под руку с девушкой. Они описали, что ей было не больше двадцати двух лет, и во что она была одета: белые брюки, белые полусапожки, белая куртка. Рост - где-то метр шестьдесят; из особых примет – белые волосы с синевой на кончиках. В конце репортажа полицейский попросил всех граждан проявлять бдительность, не ходить в одиночку по глухим местам и в темное время суток. Также он заверил, что полиция приложит все усилия на поиски этой девушки и еще раз призвал телезрителей к осторожности.

Такие дела. Город уже гудит слухами о происшествии. А я помалкиваю. Никто в здравом уме не поверит, что я видел преступницу во сне. Расскажу об этом полиции – и меня ждет одно из двух: или подозрение в соучастии, или одиночная палата в сумасшедшем доме.

Но есть еще одна причина, почему я не горю желанием рассказывать о своем сне второй раз. Мне страшно. На месте того бедного парня мог быть я.

Жуть берет.

Последнее лето, проведенное в курортном поселке Партенит, запомнилось мне очень хорошо. Не прекрасной погодой, теплым морем и сочными девушками в откровенных купальниках, но мистическим случаем.

Рассказываю историю годичной давности.

Я снимал двухкомнатную квартиру в четырехэтажном доме по улице Васильченко, 1. Сам Партенит — маленький курортный поселок у подножия горы Аюдаг. Его частенько потряхивают землетрясения амплитудой от одного до девяти баллов, поэтому до 70-х годов двадцатого века домов выше шести этажей здесь не строили. Таковых в поселке и сейчас негусто.

Улица Васильченко насчитывает всего четыре дома. Каждый дом - это пять подъездов, на одном этаже — по три двухкомнатных квартиры. Напротив домов располагается то, что я упрощенно называл «игровой площадкой»: волейбольное поле, стол для игры в пинг-понг и детская площадка с невысокой горкой, качелью и каруселью. Сетчатое ограждение отделяет «игровую площадку» от запечатанного противоатомного бомбоубежища. Забытого и ненужного памятника «Холодной войны».

Жители всех четырех домов старательно ухаживали за «игровой площадкой»: по весне подкрашивали все свежей краской, смазывают подвижные части качелей и карусели, чтобы ничего не скрипело. На первых порах я удивлялся такому вниманию к детской площадке, но пожив в поселке подольше, понял причину.

Детей в Партените — прорва. Целый день они носятся по улице, кричат, разыгравшись в понятные только им забавы, а как устанут бегать туда-сюда — всей гурьбой идут на детскую площадку. Катаются на качелях и карусели до самой темноты. Представьте, что целый день вам приходится слышать скрип ржавого, несмазанного металла, от которого никуда не деться. Так и с ума сойти можно.

Мне повезло, что жители улицы Васильченко так ценят тишину. Окна занимаемой мной квартиры выходили как раз на детскую площадку. Когда выдавались непогожие дни и вместо походов на пляж я вынужденно сидел дома, то к концу дня от гомона звонких детских голосов начинала болеть голова. Детвора приходила играть на площадку даже в дождь и каталась на качелях, карусели и горке, пока родители силой не загоняли сорванцов домой.

В середине июля в Партените разразился сильнейший ураган. Следующие четыре дня шли сплошные ливни. Поселок здорово потрепало. Сломанные деревья, оборванные линии электропередач, затопленные низовые улицы, побитые ненастьем машины. Разрушительные последствия разгула стихии усугубило расположение Партенита в горной долине. Специальным распоряжением Партенитского поселкового совета все пляжи закрыли на неопределенный срок: поднятый ураганом шторм разбил береговую линию.

С закрытием пляжей делать в поселке стало особо нечего. Разочарованные капризными прихотями погоды, отдыхающие массово потянулись домой. Разъехалась по родным городам и наша дружная компания тусовщиков. Убедившись, что остаток летнего отпуска безнадежно сорван, я тоже засобирался отчаливать на родину. Жаль было уезжать раньше времени, но и торчать в Партените смысла не имело.

Вечером накануне отъезда мне не спалось. Я лежал в кровати и читал. Погода в тот день выдалась теплой, безветренной, вечер — по-летнему душным. Напрасно надеясь поймать хоть капельку освежающей ночной прохлады, я открыл настежь все окна. Одно на кухне, второе — на примыкающем к спальне крытом балкончике. Далеко за полночь неизвестно как возникший сквозняк сорвал с балконного окна антимоскитную сетку и закинул ее в придомовой палисадник.

Выглянув в окно, я увидел, что сетка повисла на нижних ветвях молодой яблони. Чертыхнулся и потопал за ней на улицу. Вышел из подъезда, на улице тишина, окна домов темны и печальны. В мусорных контейнерах шурудили голодные коты, в непролазных зарослях за детской площадкой тоскливо подвывали бездомные собаки. С усеянного звездами неба за робкой жизнью ночного поселка невозмутимо созерцала полная луна. Где-то пронзительно кричала одинокая птица. Уличные фонари светили через один. Их тусклые огни поглощала мягкая тьма летней ночи.

Яблоня была невысокой, сетку я снял без усилий. На обратке остановился покурить у подъезда. Ночь была так хороша, хоть и душная невыносимо, насидеться в квартире еще успеется. Стою, курю, поглядываю на опустевшую детскую площадку. Замечаю, качели начинают раскачиваться. Сначала медленно, размеренно, потом — все быстрее и быстрее. Словно то неведомое, что их раскачивало, приноравливалось, сколько силы надобно приложить. Вслед за качелями закрутилась и карусель.

Я ошарашенно таращился на детскую площадку. Что за хренотень творится?! Сильный ветер, в принципе, может раскачать качели и раскрутить карусель. Но ведь ветра не было! Ни одна травинка, ни один кустик или деревце не колыхнулись. А качели и карусель — запросто в движение пришли. С мистикой я увиденную странность связать не додумался, все-таки не каждый день такое вижу. Не знаток, короче.

Заинтересовало меня происходящее, ну и решил я постоять и понаблюдать, что дальше-то будет. Проходит минут пять — ничего не меняется. Десять — то же самое. Качели летают вверх-вниз, карусель уже крейсерскую скорость набрала. Что меня подтолкнуло сунуться в полымя — сам толком сказать не могу. Не тот ли дурной интерес, что толкает несмышленых детей тыкать палкой в мертвую змею на дороге? И страшно — вдруг змея-то живая, возьмет, да и кинется! — и страсть как интересно.

Выкинув помятый сигаретный окурок в урну, я поднялся на детскую площадку. Качели и карусель вмиг замерли. Подошел, потрогал — металл был обжигающе холодным, как и положено металлу на морозе. Только рановато еще морозам наступать. Так что же все это значило? Я не знал, каков ответ, и возможно ли вообще ответить на мой же вопрос правильно. В голове роились смутные мысли о чем-то ненормальном, неестественном, но никакой ясности не вырисовывалось.

Развернулся я к вырубленной в бетоне лестнице, но не успел сделать и шага, как некто невидимый с силой дернул меня за руку. Невидимый — потому что рядом со мной никого не было. Я обернулся к качелям, заметил, что они снова слабо покачнулись, зеленая трава примялась под легкими шагами, удаляющимися от меня, и в сонной тишине июльской ночи раздался грустный детский голос: «Поиграй со мной. Поиграй со мной».

Этот тихий голос отдавал неясным эхом, так что я не сумел точно определить, принадлежал он мальчику или девочке. «Поиграй со мной, — настойчиво повторил невидимый некто, слабенько раскачивая качели. — Поиграй со мной». Замершая было карусель тоже завертелась, но значительно медленнее, чем раньше. Меня явно приглашали поучаствовать в непонятной игре. Только что приглашало? Заблудший призрак ребенка? Или нечто похуже, умело им притворившееся?

Я поставил на второе и быстренько свалил с детской площадки. Поднявшись в квартиру, приладил на место сетку и наконец-то завалился спать. Ранним утречком я погрузил все вещи в машину, вернул ключи хозяйке квартиры и благополучно покинул курортный поселок. По дороге много думал об услышанном и увиденном на детской площадке и дал себе зарок во всем разобраться.

За прошедший год у меня созрел четкий план действий. Этим летом я намерен вернуться в Партенит и все-таки попробовать разгадать, что произошло со мной минувшим летом. Изучу историю поселка, ночами буду дежурить на детской площадке с профессиональной видеокамерой и сверхчувствительным звукозаписывающим устройством.

Если мне удастся добыть какие-либо доказательства описанного аномального явления — вы узнаете о них первыми.

Неделю назад я уволился с работы. Расскажу, почему.

Работал я охранником. Выходил в ночную смену. Каждые два часа совершал обход, после возвращался в бытовку, смотрел кино по Интернету и глушил кружками кофе, прогоняя сон.

Охранял я брошенную стройку: шесть недостроенных многоэтажек. Территорию стройки ограждал забор, на окраинах густо разрослись деревья. Зайдешь туда - не увидишь ни ближайших домов, ни огней фонарей поздним вечером. Сидишь один в тишине, и тоскуешь.

1 октября я отработал последнюю смену. Собираясь на дежурство, я не думал, что уже утром напишу заявление на расчет и стану безработным. Но после случившегося, после страха, мной пережитого, я не смог убедить себя, что ничего не произошло, и вернуться на работу.

Как все было.

В два часа ночи я вышел на обход. Сперва прошелся вдоль забора - удостовериться, никто ли не проник на территорию: бездомные в поисках ночлега, любители полазить по заброшкам или подростки с суицидальными намерениями. Следом проверил дома. Ничего и никого подозрительного не обнаружил.

Закончив обход, я пошел назад. На улице было неуютно, сыро и холодно. Накрапывал мелкий дождь, шумел ветер, тоскливо подвывая в черных провалах незастекленных окон. Тяжко скрипели деревья. Между темными, угрюмыми домами с шорохом кружило опавшую листву. А в бытовке меня ждало тепло, горячий кофе и недосмотренный боевик.

Запахи гари и дыма я уловил издалека. Подумал - поджог, пробрались-таки хулиганы и устроили подлянку. Сходу перешел на бег и помчался вперед — туда, где за домами, среди кромешной темноты, разгоралось алое зарево пожара. Сталь и бетон многоэтажек гореть не могли, значит, хулиганы подожгли бытовку. А там у меня документы, деньги, сменная одежда, и ноутбук, на который я очень долго копил. Было, что терять.

Оббежав дома, я застыл на месте, задыхаясь. Тушить пожар было поздно, спасать мое имущество - тоже. Огонь прожег крышу бытовки и вырывался в небо багровыми языками пламени, из-под входной двери просачивался густеющий на глазах дым. Оконное стекло лопнуло от жара, оттуда тоже рвался огонь. Мощь пожара ощущалась на расстоянии, пытаться войти в пылающую бытовку - означало мучительную смерть.

Я разозлился на поджигателей. Чертовски сильно.

“Выходите, сволочи! - закричал я, в ярости стискивая рукоять фонаря. - Выходите, или я сам вас достану!”.

Гнев и ярость ударили в голову. Меня совсем не волновало, что поджигатель может быть не один, и я окажусь в меньшинстве. Гнев ударил в голову, я желал найти этих мерзавцев и проучить их. Так, чтобы в следующий раз им было неповадно лазить по стройкам и заниматься поджогами. Сиди я безвылазно в бытовке, или засни за фильмом, неминуемо погиб бы в огне.

“Что, прячетесь, трусы?! - снова крикнул я. - Наделали беды, а ответить - кишка тонка?! Покажитесь!”.

За бытовкой послышались быстрые шаги. Я перехватил фонарь на манер дубинки, намереваясь драться.

Из-за угла бытовки появились они. Не поджигатели - то есть, точно не люди. Их было двое. Непостижимых здравому уму созданий, окутанных пламенем, черных и страшных. Огонь рвался прямо из них, через трещины в угольно-черных телах. Глаз у этих созданий не было, ну или я не смог их увидеть. Сложением они походили на людей, но в остальном - это были черт знает какие твари, будто вырвавшиеся из ада.

Огненные существа стояли, не двигаясь, в багровых отсветах пылающей бытовки и смотрели на меня - во всяком случае их безглазые лица были обращены ко мне. Я - на них. Наши гляделки не затянулись надолго. Они двинулись ко мне - неторопливо, как хищники, сознающие, что выслеженная добыча никуда не денется. Пламя заполыхало сильней и ярче, чем секунды назад. Наполненные огнем трещины стали шире и глубже. В разных местах из их тел вывались целые куски - но не плоти, а чего-то типа хрупких древесных углей из догоревшего костра, падали на землю и рассыпались пеплом.

Я не стал ждать, пока меня сожгут живьем, развернулся - и бросился бежать. Оба существа погнались за мной: убегая, я не оборачивался, но слышал, что они догоняют меня, как все ближе трещит пламя и ощущал усиливающийся жар. Ускорив бег, я завернул за ближайший дом, обогнул его и побежал к заезду на стройку. Существа не отставали. Мне уж было показалось, что все, конец, но я добежал до ворот, обернулся - и никого не увидел. Мои преследователи исчезли. Бытовка стояла целехонька, нигде не осталось никаких следов пожара.

Не без страха я вернулся в бытовку, забрал вещи и свалил со стройки. Утром перехватил сменщика, отдал ему все ключи и поехал в контору - рассчитываться. Девушки в отделе кадров не удивились, что я увольняюсь так скоро. Сказали, что я не первый ночной охранник, который уходит после одного-двух дежурств на той стройке. Уже гораздо позже, от знакомых, я узнал, что за два года до этого, двое ночных сторожей отмечали Новый Год, напились и заснули. Бытовка отапливалась дровяной печкой, кто-то из них не закрыл заслонку, от вылетевших из печки искр и произошло возгорание, закончившееся пожаром. Бытовка сгорела дотла, охранники погибли еще раньше. Задохнулись во сне. Утром первого января их сменщики нашли только обгоревший каркас бытовки и человеческие кости в пепле.

Я не спец в мистике, но мне кажется, что тот случай и огненные твари как-то связаны. Неспроста же со стройки бегут только ночные охранники, а дневные работают себе спокойно. Не в том ли причина, что ночные охранники видели то же, что видел я?

В 1988 году мой муж купил земельный участок в дачном поселке Виноградное. Дом мы строили сами, кирпичик за кирпичиком. На соседнем участке строился еще один мужичок. Имени его мы не знали. Выгнал он два этажа и умер. Прямо на стройке. И не старый он еще был, лет сорока, а смерть все равно за ним явилась.

О смерти соседа мы узнали на выходных, когда приехали на дачу. Вроде скончался он от сердечного приступа, спровоцированного тяжелой физической работой и перегревом на солнце. Инцидент произошел в разгар рабочей недели. Людей в дачном поселке в это время проживает мало, наибольший наплыв выпадает на субботу-воскресенье. Тело обнаружили только на второй день по тошнотворно сладкому запаху разложения.

Со смертью соседа стройка остановилась. Мы достроили дом, а на брошенную дачу никто ни разу не приехал. В поселке говорили, у покойного остался сын, но живет он в городе и большой охоты к деревенской жизни не питает. Покинутая дача заросла сорной травой и деревьями, местные растащили оставшиеся стройматериалы. Никому ведь не надо, а нам надо.

Двадцать четыре года недостроенная дача стояла без хозяина. В 2012 году ее купила средних лет семья. Новые хозяева наняли бригаду рабочих и спустя два года на месте полуразвалившегося к тому времени дома стояла симпатичная трехэтажная фазенда с красной черепичной крышей. Во дворе разбили сад с огородом, выкопали бассейн, высадили цветы и проложили посыпанные гравием дорожки. Не домик, а загляденье.

Новые соседи оказались приятными людьми. Они пригласили нас отметить новоселье, хотя до этого мы почти не общались. Здоровались и прощались, но не более. Я познакомилась со всеми: хозяином дома Виталием, его женой Лидой, дочерью Светочкой и мамой Валентиной. С последней я быстро подружилась. Женщины одного возраста легко находят общий язык.

Однажды, в последнее воскресенье октября 2014 года, Валя пригласила меня заночевать. Я не удивилась приглашению: поздней осенью дачный поселок пустеет, охраны здесь нет, а путь до города неблизкий. Оставаться здесь одной мрачными осенними вечерами тоскливо и страшно. Вдвоем как-то веселее. Легче гнать дурные мысли о том, что может бродить среди опустевших домов и заглядывать в темные окна.

Тем вечером мы пошли спать в одиннадцать. Легли на втором этаже. Валя в своей спальне, я – в гостевой комнате. Спалось мне замечательно, без кошмарных сновидений, повергающих в холодный пот. Проснулась я в половине второго ночи от громкого звука падения. Будто мешок муки с размаху на пол бросили. Спросонья подумала, к нам влезли воры. Но никаких голосов и шагов внизу слышно не было. Страшновато стало, но я переборола себя и спустилась вниз посмотреть, что там упало.

Вышла я в гостиную и вижу – возле окна, в квадрате неверного лунного света лежит покойник. Лицо искажено предсмертной агонией, скрюченные пальцы вцепились в смятый ковер. У меня по спине поползли мурашки. Откуда он взялся?! Присмотрелась к бледному лицу мертвеца и вконец в ужас пришла. Это ведь тот мужичок, что дом строил, да помер, не достроив! Я была готова завопить во весь голос. Но тут луна скрылась за тучами, в комнате потемнело и труп исчез. Натурально растворился. Я опомнилась, включила свет – нет покойника.

Я пролежала в постели без сна до рассвета. Утром рассказала обо всем Вале. Выслушав меня, она сказала, что тоже видела это явление. Оно происходит с первых дней ее жизни в этом доме и вряд ли представляет угрозу живым. Но все равно, подозрение, что ты делишь дом с привидением не внушает оптимизма. Валин сын, как и его жена, считают, что это не призрак, а своего рода «запись прошлого», сохраненная домом.

После этой ночи я зареклась ночевать у соседей. Они люди городские, я же родилась и выросла в селе, где разные странности случаются почаще. Мама с детства внушала мне, что темные духи подстерегают человека повсюду — на болотах, реках и озерах, в лесах и полях. Из разговоров с ней я раз и навсегда уяснила: в старых домах часто водятся призраки. Все мое детство и юность прошли в суеверном страхе перед потусторонним.

Только в старшем возрасте я засомневалась, что все нечистые существа из маминых рассказов существуют в реальности. Детские сказки о ведьмах, волколаках, полудницах, леших, овинниках и банниках стали казаться мне смешными. Нелепыми. Никакой нечисти в реальности не существует. Я убеждала себя в этом каждый день, потому что больше не могла жить с верой в злые силы. Невозможно, невыносимо вечно мириться со страхом.

К двадцати годам я освободилась от гнета невежественных предрассудков. Точнее, так мне тогда казалось. Потусторонний мир если приметил кого, так ни за что не отпустит. Не отпустил и меня. Сверхъестественные происшествия случались со мной задолго до индийского инцидента и неспокойной ночевки на даче. Узнав о первом из них, вы поймете, почему я уверена, что видела в гостиной именно призрака, а не отражение прошлого, как считает Валя и ее родня.

В мою молодость на окраине нашего села пустовало много покинутых хат, мы с подругами часто проходили мимо, когда возвращались домой из города. Однажды топаем по дороге, болтаем о парнях, модных платьях и туфельках. Времени за полночь уже, подходим мы к селу, глядим – среди развалин одной хаты расхаживает одноногий старик. Прозрачный, лунный свет сквозь него просвечивает. Ночь безмолвна, нам отчетливо слышно, как он кряхтит, шаркает единственной ногой и постукивает костылем.

Замерла наша троица как вкопанная. Девчонки дрожат, меня тоже трясет, а все равно думаю: как мы не заметили старика, пока железную дорогу переходили? Оттуда до села рукой подать. Он как нарочно на руинах появился, дожидался, чтоб мы поближе подошли. Тут-то у меня душа в пятки и ушла. Да ведь перед нами самое настоящее привидение! Надо ноги уносить, а не размышлять. Подружки перепугались не меньше моего. Не сговариваясь, мы с визгом рванули по дороге. Отбежав подальше, я остановилась (подружки, вереща, побежали дальше). Оглянулась – на руинах хаты никого. Исчез старик.

Я никому не рассказала о встрече с призраком. Невзначай расспросила односельчан постарше, они припомнили, что еще во времена царствования Николая II жил в той хате одинокий старичок, Прокофием Никифоровичем вроде звали. Родился он в нашем селе, после свержения царской власти вступил в ополчение большевиков и пошел воевать. Сражался против войск генерала Врангеля в Крыму, в боях за освобождение полуострова был тяжело ранен, тогда и лишился ноги. Вернувшись в село, поселился в родительском доме, как мог вел хозяйство, сердобольные соседи ему помогали. Дожил Прокофий Никифорович до восьмидесяти лет и умер глухой ночью в своей постели. Но дома родного не оставил. Его призрак появляется там частенько, добрая половина села его видела. Побаивались поначалу, да понемногу привыкли. Уже и не пугает никого соседство с призраком. «Прокофий – не злой дух, — говорили мне односельчане. – Нечего его бояться».

Выслушав клятвенные заверения, что наш сельский призрак не желает никому дурного, я так и не сумела поверить в то, что мертвый среди живых – и впрямь добрый знак. У них свой мир, у нас свой, кому пришло время уйти туда, не должны оставаться здесь. Называйте меня трусихой и боягузкой, но я не представляю, как у Вали и ее родных хватает смелости жить в доме с привидением. Я бы там и дня не продержалась.

В 2005 году мы с мужем поехали отдыхать на Белосарайскую косу. Еще с детства коса и ее окрестности запомнились мне сказочно красивыми пейзажами: чистая вода, окрашенная лазурно-голубым оттенком, нетронутая природа приазовских степей, вполне сносные песчано-ракушечные пляжи. Такие места — редкость на загрязненном Азовском побережье.

Белосарайская коса представляет собой изогнутый полуостров протяженностью три километра, выдающийся далеко в море. На прилегающей к большой земле части полуострова расположилось одноименное село. В селе всего две улицы, застроенные частными домиками не выше трех этажей, виллами и базами отдыха.

Мы сняли жилье подешевле — небольшую комнатку в частном доме. Все удобства размещались во дворе, телевизора и радио в помине не было. Меблирована комната была очень скромно — пара стульев, две односпальные кровати, платяной шкаф. Зато до моря рукой подать и цена не кусается — всего сорок гривен в сутки с одного человека. Хозяевами дома была семейная пара средних лет. Муж промышлял рыболовством, жена целыми днями гнула спину на небольшом огороде, потом вместе торговали на местном рынке. Он продавал туристам вяленую и копченую рыбу, она — свежие овощи.

Днем мы с мужем валялись на пляже, купались в теплом море, а вечером ходили гулять на дальний конец косы. Наши однолетки в это время вовсю развлекались на пенных дискотеках в ночных клубах (а их на косе было аж целых два!), но нам больше нравилось уединение. Лучше идти по берегу, наслаждаясь мягкой прохладой ночи, слушать тихий плеск волн, чем бестолково дрыгать ногами-руками под громкую музыку.

Вечером 10 августа мы по привычке вышли на прогулку. Незаметно наступила чудесная летняя ночь. На небе замерцали звезды, и взошел бледно-сияющий полумесяц. Мы шли вдоль опустевших пляжей, пока не добрались до строящегося коттеджного поселка. Стройплощадка была огорожена временным забором — из секций деревянных столбов с натянутой между ними проволочной сеткой.

Ночь была светлой. По ту сторону забора просматривалась типичная картина масштабной стройки: кирпичные коробки будущих домов без крыш, на месте окон и дверей — зияющие темные провалы. Повсеместно были навалены груды земли, смешанной с песком, кучами валялись кирпичи, немного поодаль — листы шифера и доски. Под наспех построенным навесом громоздились уложенные на деревянные паллеты бумажные мешки с раствором. Возле ближайших к забору домов строители оставили грязные железные корыта, лопаты и бетономешалки.

Стройка никем не охранялась, в пределах будущего коттеджного поселка я не заметила ни одного фонаря. Мне показалось странным, что работяги просто побросали строительные материалы, оборудование и ушли. Забор вокруг поселка был хлипенький, а местные ни за что не упустят возможность утащить то, что плохо лежит. Мы не раз видели, как под прикрытием ночи трое-четверо крепких мужиков запросто обчищали неохраняемые стройки. Пришли, что надо вынесли, и все — никого не найдешь.

Рассуждая о врожденной склонности нашего народа к воровству, я краем глаза окинула перекопанную вдоль и поперек стройплощадку. Муж стоял рядом со мной — и увидел то же, что и я. Между недостроенными коттеджами, окружавшими то, что когда-нибудь станет центральной аллеей с лавочками и клумбами, медленно летел кислотного цвета шар. Расстояние между ним и землей составляло примерно два метра. Летел шар идеально ровно, не отклоняясь от выбранного направления, и бесшумно.

Неосознанный до конца душевный порыв буквально толкнул меня к забору. Ядовито-зеленое свечение шара притягивало и завораживало. Я чувствовала, что мое сознание затягивает в глубины этой странной сферы, как мои мысли тают в нем, как что-то чужеродное и далекое вползает в мою голову, пыталась отразить вторжение, но гипнотическое воздействие шара наглухо подавило мою волю к сопротивлению. Я отчетливо помню, как вцепилась пальцами в ячейки сетки, неотрывно смотрела на приближающийся шар — и беззвучно шептала незнакомые мне слова. На языке, никогда мной не изучаемом.

Время вокруг замедлило ход. Я погружалась все глубже в гипнотический транс. Из состояния потери контроля над собственным телом и разумом меня вывело чужое прикосновение. Это муж оторвал меня от забора. Он сильно побледнел и выглядел испуганным. Не могу сказать наверняка, что напугало его больше — появление шара или моя реакция на него. Неземной свет манил меня, я попыталась оттолкнуть мужа и снова слиться с парящим в полуметре от забора шаром, но он цепко схватил меня за руку и силой уволок прочь от стройки. По непонятной причине гипноз шара никак на него не подействовал, за что я бесконечно благодарна судьбе.

Муж вытащил меня на затихший, безлюдный пляж. Я брыкалась, отбивалась, рычала, выкрикивала оскорбительные угрозы и требовала отпустить меня. Но сильные руки мужа держали меня крепко. Изловчившись, я вывернулась и укусила его за руку. От неожиданности он вскрикнул и уронил меня на песок. Удар о землю оглушил меня. Я не смогла подняться и поползла обратно к песчаным наносам, за которыми скрывалась стройка. Муж набросился на меня сзади, придавил к земле. Мы сплелись в отчаянной борьбе. Я каталась по песку, отбиваясь от него с ожесточением дикого зверя, загнанного в ловушку.

Недолгая борьба закончилась моим поражением. Муж дотащил меня до кромки прибоя, прижал к земле и плеснул в лицо теплой соленой водой. Это отрезвило меня. Я перестала извиваться и в изумлении уставилась на его лицо — исцарапанное до крови. Навеянный шаром морок схлынул. Когда муж сказал, что царапины нанесла ему я в приступе ярости — то я не поверила, подумала, он решил разрядить напряжение неудачной шуткой. Не могло быть, что на меня вдруг нашло животное бешенство! Я же не припадочная истеричка, с чего мне буянить на ровном месте?! В ответ на мои вялые оправдания муж невесело усмехнулся, вытер кровь с разбитой губы и повел меня домой.

Я долго размышляла над случившимся ночью 10 августа 2005 года. Что я видела на стройке? Шаровую молнию? Так учеными доказано, что они не «живут» дольше десяти секунд, а шар я наблюдала намного дольше означенного времени. По окрасу шаровые молнии бывают красного, оранжевого, желтого, белого и голубого цветов, но никогда — едко-зеленого, раздражающего глаз цвета. При полете шаровые молнии издают негромкое потрескивание или гудение (напомню — мой шар летел без звуков вообще). Способности гипнотизировать людей за шаровыми молниями никогда и никем не замечалось. Околонаучная теория рассыпалась карточным домиком, вместо нее напрашивалась гипотеза о внеземном происхождении того шара. Я изучала разные источники из области уфологии, читала рассказы людей о встречах с летающими тарелками и похищениях пришельцами, но нигде не встречала упоминаний о светящихся зеленым шаровидных объектах. После многих месяцев бесплодной работы я отчаялась найти хоть какое-то объяснение увиденного тогда феномена.

Следующим летом мы снова поехали на косу. Коттеджный поселок к тому времени уже достроили. Мы заселились в один из уютных домиков, не пожалев на это денег, прожили там полтора месяца — в расчете увидеть повторение феномена и подтвердить мои предположения. Но загадочный шар ни разу не появился. Каждое лето мы возвращались туда, даже когда в нашей семье появился ребенок — и каждый раз уезжали ни с чем. В селе люди никогда не говорили о повторяющихся появлениях зеленого шара, в коттеджном поселке никто не пропал и не погиб. Вот и все, что я хотела вам рассказать.

«Призраки существуют. И я это знаю. Что-то привязывает души умерших к месту, как это происходит со всеми нами. Для некоторых это клочок земли, на котором однажды пролилась их кровь, свершилось убийство. Но есть и другие: их удерживают чувства, желания, потеря, месть или любовь. Эти призраки не исчезнут никогда».

Эдит Кушинг, «Багровый пик»

***

Эта история произошла в конце прошлого года. События, о которых пойдет речь, охватывают период с октября по январь. В то время я работала секретарем-референтом в строительной компании «Террастрой». Офис компании находится в центре города. Здание - не старой постройки, но с богатой историей, начавшейся двадцатью годами ранее.

В 1998 году «Террастрой» приобрела неухоженный пустырь с руинами помещичьей усадьбы. Снеся остатки дряхлых построек, компания приступила к строительству современного офиса из трех отдельно стоящих зданий. Начавшиеся рьяно работы растянулись на двенадцать лет, то прерываясь, то возобновляясь. Когда до окончания строительства оставалось менее полугода, и сотрудники компании потихонечку готовились к долгожданному переезду, директор неожиданно дал команду перестроить офисный комплекс под отель.

Дело заняло пять лет, были потрачены бешеные деньги, но отельный бизнес не пошел. Управляющие отелем менялись один за другим. Никто из них так и не справился с задачей наладить его работу. После двух лет безуспешных попыток все-таки запустить отель, директор махнул рукой на всю эту затею и вернулся к задумке с офисом. Только восстановить все здания в прежнем виде уже не вышло. Два здания по факту остались отелем, а одно с горем пополам переделали под офис. В этом симпатичном домике с изящным шпилем я и работала.

Меня взяли на работу летом. Странности начались в первых числах октября. Из кабинетов пропадали документы, которые затем находили в самых неожиданных местах. На кухне, в кладовках с тряпками, ведрами и швабрами. В зимнем саду на четвертом этаже офисного здания, в гараже и даже в тренажерке, где «качались» охранники директора. Как документы туда попадали, учитывая, что на ночь все кабинеты закрывали на ключ, а повсюду натыканы камеры видеонаблюдения - черт знает. Служба безопасности с ног сбилась, пытаясь вычислить, кто все это творит, но внесла во всеобщий хаос еще большую сумятицу.

Я подозревала - в офисе шкодничает привидение. Когда я поделилась своей догадкой с коллегами, меня жестко высмеяли, и посоветовали не молоть чепуху. Но спустя неделю произошел первый серьезный инцидент, подтвердивший мое предположение. Ночью тридцатого октября по коридору второго этажа пролетел светящийся белый шар. Увидевший этот феномен охранник здорово перепугался - шар пронесся в нескольких сантиметрах от него, чуть не задев лицо. По его словам вблизи шар издавал легкое потрескивание и громкое гудение, какое можно часто услышать у высоковольтных линий электропередач. Появление призрака вызвало резкий скачок напряжения в энергосети, короткое замыкание и воспламенение проводки. Все электроприборы в офисе погорели.

После того случая призрак напоминал о себе почаще. Средь бела дня в офисе хлопали двери, сами собой открывались и закрывались окна. В кабинетах воняло тухлыми яйцами с примесью подгнившего сырого мяса. Ближе к вечеру из подвала доносились глухие шорохи и скрежет, будто некто царапал стены чем-то металлическим. Сотрудников все время преследовало ощущение, что за ними наблюдают. Не выдерживая довлеющих над всеми тревожности и беспокойства, люди начали увольняться. Я тоже подумывала сменить работу. Директор пытался удержать коллектив, предлагал большие отпуска и хорошую прибавку к зарплате, но никто не соглашался работать в доме с привидением. Впав в отчаяние, он пригласил знакомого батюшку освятить офис. Это угомонило призрака на две недели, но затем он продолжил бесчинствовать с еще большим напором.

Наступила зима. За неделю до конца декабря директор распустил оставшихся сотрудников по отпускам. Мне повезло меньше остальных. Как новичка коллектива меня оставили дежурить в офисе на новогоднюю ночь. Сводить на нет чужие планы вполне в духе нашего директора. Он вообще отличался некоторым самодурством и высокомерными привычками. Мог запросто названивать сотрудникам в нерабочее время с неотложными поручениями, чаще всего оказывающихся не срочными и не важными. Желание нагрузить кого-то ненужной работой могло нахлынуть на него когда угодно, для чего в офисе всегда находился секретарь. Телефонных номеров сотрудников директор не запоминал принципиально. Корпоративный секретарь исполнял при нем роль связующего звена в цепочке «начальник-подчиненный». Мои старшие коллеги давно просекли эту фишку и заранее отмазались от работы в праздники, свалив этот груз на меня. Нахальные стервы.

Канун Нового года я встречала на рабочем месте. От нечего делать смотрела «Коварных горничных» по Интернету. На душе копилась грусть. За окнами завывала злая вьюга, на стеклах нарастал лед. Со второй половины дня город накрыл сильный снегопад, к пяти часам вечера превратившийся в настоящее стихийное бедствие. Транспорт почти не ходил. Машины с трудом ехали по занесенным снегом дорогам. Редкие прохожие спешили домой, сгибаясь под порывами яростного ветра. Поглядывая на облепленное снегом окно, я думала, как буду добираться до дома, когда шеф звякнет на трубку и скажет: «на сегодня ты можешь быть свободна».

К восьми часам вечера погода испортилась в конец. Неукротимая декабрьская вьюга разбушевалась до снежного урагана, бомбардирующего замерзший город ледяными градинами. Директор не звонил. Я настроилась на то, что мне предстоит провести в офисе всю ночь. Не так уж и плохо, с оглядкой на ту кутерьму, что творилась на улице. Офис отапливался, на кухне найдется чем поживиться, а поспать можно и на диване в переговорной. Все, дело решенное. Заночую в конторе, а утром, как непогода уляжется, потопаю домой. О призраке я тогда не слишком беспокоилась, и остаться на ночь в пустом здании не боялась. Может, не очень разумно, но честное слово - серьезных неприятностей от призрака я не ожидала.

Досмотрев сериал, я поужинала и легла в переговорной комнате с книжкой. Не сборником ужасов или чего-то в духе мистики, а вполне заурядным «девчачьим» романом о любви. Там я и задремала, убаюканная звериным воем урагана. Проснулась в полночь от выстрелов хлопушек на улице. «Класс! – мелькнула обескураживающая мысль. – Ты проспала Новый Год!».

Только подумала – и мне стало не до сожалений. В приемной с тяжелым треском взорвались окна. Подорвавшись с дивана, я вылетела из переговорной. На ковре блестели осколки разбитых окон. Пронизывающе-холодный ветер взметал шуршащие портьеры, забрасывая внутрь комья снега. В кромешно темной ночи не было видно ничего, кроме танцующих в воздухе снежных вихрей.

«Что делать?! – от растерянности я запаниковала. – Что делать?!».

Меня забил озноб. Кожа покрылась мурашками.

«Вызывай охрану, бестолочь! – подсказала разумная часть моего «я». – Действуй, а не стой истуканом и ной как сопливая девчонка!».

Опомнившись, я кинулась к телефону на столе. Не успела схватить трубку, как свет в приемной погас. Все здание осталось без электричества. Я стояла посреди погрузившейся во тьму комнаты, дрожа от пронзительного холода. Страха не было. Он пришел парой минут позже вместе с непрошеной мыслью: «могильный холод предвещает появление призрака». Чего только не вычитаешь в Интернете.

Ураган ударил по зданию. Закрытая на замок балконная дверь распахнулась. Порывистый ветер осыпал меня снегом с ног до головы. По коридору послышались легкие вкрадчивые шаги. Захлопали открывающиеся-закрывающиеся двери. Меня прошиб озноб. Все шло к одному. Привидение нагрянет с минуты на минуту, а деваться мне некуда. Не прыгать же с третьего этажа.

«Сматывайся! - завизжала маленькая напуганная девочка внутри меня. - Живо сматывайся отсюда!».

Разумный совет не помешал мне повести себя безрассудно. Обернувшись на звук шагов, я увидела входящую в двери девушку. На ней было надето старинное платье с широкими рукавами, зауженным корсетом и пышной юбкой. Черные волосы девушки, заплетенные в длинную толстую косу, спускались намного ниже пояса. При жизни она выделялась завидной красотой, и парни точно не давали ей проходу, но смерть изменила ее. Отняла все краски молодости. От красивой девушки осталась лишь бледная тень. Вполне осязаемая и материальная, но все же тень.

Чем дольше я разглядывала призрак девушки, тем отчетливей складывалось впечатление, что передо мной - не осколок живого человека, сбросивший оковы смертного тела. Скорее уж выцветшая фотография в забытом семейном альбоме. Во многом из-за бесцветных глаза призрака, смотревших сквозь меня. Ребенком я верила в жизнь после смерти, но теперь меня все чаще посещает сомнение - есть ли что-то там, за последней чертой? Вот я вижу призрака, доказывающего, что смерть - не конец дороги. Но похож ли он на человека, которым кажется? Или передо мной его эфемерный отпечаток? Ископаемый реликт, если так понятнее.

Призрак перешагнул через порог, отделяющий приемную от коридора. В тонкой руке он держал канделябр с пятью горящими свечами. Вы не поверите - но именно таким я и представляла себе здешнее привидение.

«Они мертвы, - глухо провыл призрак, обращаясь к темной ночи вокруг нас. - Все мертвы. Смерть. Смерть пришла».

Ничего себе заявочка! Мое сердце рухнуло куда-то в область желудка. Душа ушла в пятки. Я не знала, как реагировать на призрака, и что он может сделать со мной. В кино и книгах все потусторонние духи показаны изощренно злыми. Мстительными. Жаждущими крови. Знаю, знаю, не лучший пример. Просто меня одолел страх, и в мыслях вертелась одна бредовая ахинея.

«Пожалуйста, - безжизненным голосом произнесла я, - не трогай меня».

Отстраненное лицо призрака вспыхнуло неописуемой свирепостью. Пустые мертвые глаза испустили потусторонний серебряный свет. Он вскрикнул на зависть ирландским баньши, от пронзительного вопля у меня заложило уши. Призрак исчез с громким хлопком, а его дикий крик еще долго звенел в темных комнатах.

Ступор отпустил меня. Не дожидаясь новых выкрутасов призрака, я схватила в шкафу пальто и выбежала в неприветливую зимнюю ночь. Сугробы во дворе намело приличные, я еле-еле доковыляла до ограды. Трясущимися руками отперла ворота и побежала в круглосуточную шашлычную за углом. Там кутила шумная компания, когда я влетела внутрь, все уставились на меня с немым вопросом: «что это за сумасшедшая девка таскается по улицам посреди ночи?!». Они были правы. В тот момент я и правда выглядела под стать сумасшедшей. Всклокоченные волосы, горящие безумием глаза, нервная, дерганная походка. Потребовались три чашки крепкого кофе чтобы хоть немного успокоиться. Более-менее придя в себя, я набрала службу охраны и солгала, что в офис проникли грабители. Полицейский патруль прибыл через полчаса (что не так и долго при разгулявшейся непогоде). Оформив все как положено, они отвезли меня домой. Черта с два я бы вернулась в дом со шпилем! Для одной ночи достаточно впечатлений.

Утром первого января я первым делом позвонила директору и сообщила, что увольняюсь. Он попытался разубедить меня, но услышав, что случилось новогодней ночью, не стал ни на чем настаивать. За пару месяцев я нашла новую работу, а пока сидела на вольных хлебах, попросила закадычного друга помочь мне разобраться со всем, что со мной произошло. Как преданный фанат «Сверхъестественного» и «Секретных материалов», он предложил начать с изучения истории места. Вот что мы накопали. До 1931 года на «террастроевском» пустыре находилась небольшая семейная ферма. Ее хозяином был зажиточный крестьянин Вениамин Александрович Красинский (по-тогдашнему - кулак). Вести хозяйство ему помогали жена, две дочери, и наемные работники из крестьян победнее. 12 декабря 1931 года всю семью Красинских арестовали по сфабрикованным обвинениям в содействии врагам советской власти и приговорили к расстрелу.

Друг сказал, преждевременная смерть человека - идеальное условие для появления враждебного призрака. Неприкаянная душа застревает в материальном мире, бестелесная, в ужасе. Со временем этот ужас сводит ее с ума - и даже самая светлая душа перевоплощается в злобного призрака. Я согласна с ним, ведь такое и правда возможно. Жаль только, я нигде не нашла фотографий погибшей семьи, и не знаю, кого именно видела той ночью. Призрак одной из дочерей Красинского или его молодой жены.

А так хотелось узнать.