8 Марта не стало бывшего коллеги, с которым я общался последний раз в конце февраля. Со слов младшего брата: инфаркт миокарда спровоцировал сердечную недостаточность и отек легких, в реанимации не смогли спасти (допускаю, что что-то с чем-то напутано, но сути не меняет).
Я помню как брал его в команду, как мы обсуждали его задачи в первый и раз и каким он был в последнее время. Это были буквально года совместной работы. Он в целом был одним из самых исполнительных в моей команде тогда. Молодой и увлеченный парень, которому реально нравился сам проект, в котором он еще и работал (геймдев). А тут мне пишут: "слушай, вы же общались, можешь проверить информацию, а то нам пишут, что он всё". Трубку долго не брали и с каждым гудком опасения лишь разрастались, а в момент, когда я услышал голос взрослой женщине на том конце провода, всё стало понятно без лишних слов. Слова соболезнования, тихое подтверждение, напутствия и скомканное прощание.
Я часто читал и слышал о том, что инфаркты и инсульты давно не риски только лишь пожилых, а тут прям рядом пример. Странно это немного.
В середине 1980-х Мкртчян практически перестал сниматься в кино, а в начале 1990-х годов ушел из театра имени Сундукяна, которому отдал 35 лет своей жизни. Фрунзик решил создать собственный театр, но руководить им ему довелось недолго.
Последние годы жизни актера стали чередой потрясений. Он тяжело переживал испытания, выпадавшие на долю Армении. Погромы и массовые убийства армян в Сумгаите, Спитакское землетрясение, Карабахская война… На трагедию, разделяемую им вместе со своим народом, накладывалась трагедия его личной жизни…
Вторым браком он женился на Донаре Пилосян, она тогда также была актрисой в театре Сундукяна. Фрунзик всегда мечтал о семье, чтобы дома было все тепло и уютно, накрытый стол и красавица жена.
Однако после рождения двух замечательных детей - Вазгена и Нунэ - все стало рушиться.
Донара и Фрунзик с дочерью Нунэ
Донара была жутко ревнивым человеком, поэтому когда Мкртчян отправлялся на съемки в кино, то Донара постоянно звонила и была на связи, уж очень боялась, что любая способна увести ее мужа из семьи. Она перестала сниматься в кино, играть в театре, очень замкнулась и перестала обращать внимание даже на детей. Всё чаще в семье вспыхивали ссоры, причём буквально на ровном месте. Актёр никогда не давал жене повода для ревности, но она закатывала истерики и говорила о каких-то его романах с коллегами, доходило до того, что она просто не отпускала его на съёмки. Не раз Фрунзик приезжал со съемок и видел, как дети ходят голодные, все грязные и сидит Донара со стеклянным взглядом и смотрит в пол.
Поведение жены становилось всё более странным, и Мкртчян решил показать жену врачам. Диагноз был неутешительным и буквально шокировал супругов: шизофрения. Актёр стал показывать жену лучшим специалистам Советского Союза, ездил с ней во Францию к европейским светилам, но те лишь разводили руками и никаких надежд на выздоровление не давали. Она все больше погружалась в себя и лишь изредка узнавала мужа и детей.
С Донарой в фильме "Кавказская пленница"
Актёр всеми силами пытался лечить любимую жену, даже отказывался от ролей, чтобы помочь ей, но всё было бесполезно.
Выходя из больницы после очередного обострения, Донара на какое-то время становилась нормальным человеком и даже возвращалась на сцену. Но спустя время всё повторялось. И с каждым разом обострения случались всё чаще и чаще. Тоску и отчаяние Фрунзик заливал выпивкой, благо желающих помочь ему в этом было хоть отбавляй. В Ереване все знали о несчастье в семье Мкртчяна, приглашали его к себе, предлагая выпить, отвлечься. Со временем это превратилось в серьёзную проблему. Мкртчян мог напиться во время съёмок и сорвать смену. На съёмках «Мимино» Данелия даже поставил перед актёром жёсткий ультиматум – либо выпивка, либо работа.
Однако продержался Фрунзик недолго.
В последний раз Донара вышла на сцену в 1982 году...
А вскоре, Фрунзик принял волевое решение - положить любимую женщину в психиатрическую клинику, так настояли врачи, да и он сам понимал, что жена уже не вернется. Это была трагедия, с которой он никак не мог смириться и до конца жизни себе этого так и не простил.
Из-за переживаний и алкогольных возлияний здоровье Мкртчяна было сильно подорвано – врачи диагностировали у актера проблемы с сердцем, печенью и желудком. Его дочь Нунэ к тому времени вышла замуж, и уехала с мужем в Аргентину, и смыслом жизни Фрунзика стал сын Вазген.
Но со временем Мкртчян стал все чаще замечать, что его любимый сын несколько отрешен от мира, его мало что завлекало, он был очень холоден и казалось, равнодушен ко всему, у мальчика начались нервные срывы, проблемы с общением.
Диагноз врачей добил Фрунзика - шизофрения. Но все же актер верил, что сможет вылечить Вазгена. В 1993 году он повез его на лечение во Францию, где выяснилось, что болезнь сына неизлечима - ему по наследству передалась психическая болезнь матери. Рассказывают, что, когда Вазгена на какое-то время поместили в ту же французскую клинику, где находилась Донара, они при встрече даже не узнали друг друга.
Друг Фрунзика Мкртчяна актер и режиссер Хорен Абрамян вспоминал: «В семье Фрунзик был очень несчастлив. У него в доме не было домашнего уюта. И пил он так страшно, я думаю, потому, что ему не хватало теплых отношений в семье».
Поздней осенью 1993 года Мкртчян вернулся из Парижа, где местные эскулапы безуспешно пытались вылечить его душевнобольного сына. На родине Фрунзе ждала еще одна страшная весть – на днях похоронили его лучшего друга, народного артиста Армении Азада Шеренца. С горя Мкртчян запил по-черному. На этой почве угодил в больницу, где у него случилась клиническая смерть. Пять минут врачи боролись за его жизнь и сумели-таки вернуть актера с того света.
Вскоре после этого Мкртчяна навестил в больнице его приятель журналист В. Алоян, которому актер рассказал следующее:
«Я вернулся с того света. Если бы ты знал, что там за место… Самое роскошное путешествие в моей жизни. Все остальные путешествия – ничто. Все остальные места – обычные пошлые населенные пункты. Тяготы, боль, нелепости… Теперь я знаю, что такое счастье. Какой у него вкус, цвет… Потусторонний мир – это такое неописуемое место. Такой покой, такая легкость… Ни крови, ни кожи, ни тела. Свет и счастье. Ада нет. Блеф, выдумка. Придумали, чтобы людей пугать… Мне говорят, что тело у меня было в жутком виде, лицо помертвело, посинело, глаза куда-то закатились. А я был счастлив… И весь в сиянии… То трепетное счастье, которое было в лучезарном сиянии, я никогда не испытывал в этой жизни. И так легко уходить. А я всегда думал: чего это умирающие не сопротивляются. Я там мало пробыл. Какой-то миг. Неописуемый лучезарный миг, длившийся вечность… Я испытал огромное, незнакомое счастье, необъяснимое состояние. Чем измеряется счастье здесь? Овациями? Видишь, тому досталось меньше аплодисментов, чем мне. Пускай лопается. Чушь! Пустое постыдное чувство. То счастье космическое, несравнимое. Жаль, не успел, сразу вернулся. Как советский турист в годы «железного занавеса». Тем не менее поблагодарил врачей за то, что вернули. Но, между нами, как увидел дымящуюся трубу завода, пожалел, что вернулся…»
После этого интервью Мкртчян прожил всего несколько недель.
Вспоминает младший брат актера кинорежиссер Альберт Мкртчян: «Фрунз желал смерти, он рвался к ней, он мечтал о ней, жестоко гася в себе жизненные инстинкты. Его не время погубило и не пристрастие к вину и табаку… Нет, он сознательно шёл к своей погибели, не имея сил пережить страшную болезнь сына и жены — своё огромное семейное горе.
Было время, когда Фрунзе был мне отцом. В последние месяцы отцом для него стал я: стирал его вещи, готовил для него супы. В день его смерти, 29 декабря, я заехал к нему утром домой, чтобы отвезти на панихиду по Азаду Шеренцу, с которым они всю жизнь были не разлей вода. Уже на первом этаже я услышал его крики. Поняв, что Фрунзе напился, я отпустил машину. До вечера я просидел около постели брата, он, не переставая, говорил об одном – о своем театре. По всей Армении не было света. Фрунзе включил магнитофон, который работал от аккумуляторов, и поставил кассету с „Адажио“ Альбинони. В последнее время он часто слушал эту мелодию: разбирал драматургию музыки для спектакля. С театром у брата были связаны последние надежды… Я с трудом уговорил брата поспать, уложил в кровать и его сына Вазгена. А вечером из дома никак не мог до них дозвониться и почувствовал, что случилось страшное…»
Приехали друзья, сломали дверь и вошли в промерзшую квартиру, Мкртчян лежал на полу, обхватив руками мраморный постамент, на котором находились комнатные часы. Рядом безучастно сидел Вазген, даже не понимающий, что 63-летнего отца больше нет.
Фрунзик Мкртчян скончался 29 декабря 1993 года в Ереване от инфаркта в возрасте 63 лет. По меркам гор еще юнец…
На похороны актера 31 декабря 1993 года собрался чуть ли не весь Ереван: Фрунзе Мушегович был гордостью Армении, ее любимым сыном, и за гробом артиста по улицам столицы шли тысячи человек. Скорбела вся Армения. Чтобы проститься с любимым актёром, люди добирались из Гюмри в Ереван, проделывая дорогу в 130 километров — пешком, из-за нехватки топлива.
Те печальные сумерки кануна 1994 года в Ереване помнят до сих пор: из-за военных действий с Азербайджаном в городах Армении были перебои со светом и отоплением. Гроб с телом артиста несли по промерзшим улицам, и дорогу ему освещали фарами автомобили, выстроенные вдоль тротуаров. Люди, шедшие за гробом, несли в руках зажженные свечи. Это было душераздирающее в своей мрачной торжественности зрелище.
Фрунзика Мкртчяна — народного артиста СССР с всенародной любовью — похоронили в Пантеоне имени Комитаса.
В новогоднюю ночь, встречая 1994 год, армяне поднимали первый бокал не чокаясь, стоя и молча: в Армении так пьют за почившего близкого члена семьи.
Дочь актёра Нунэ пережила отца всего на 5 лет и умерла в 1998 году от онкологического заболевания.
Сын Вазген в 2003 году от цирроза.
Донара скончалась в 2011 году в психиатрической больнице в Армении.
Она пережила и мужа, и дочь, и сына, но даже не узнала об этом…
Понравилась статья - подписывайтесь, чтобы не пропустить больше информации о последних днях народных любимцев. С благодарностью, чтобы помнили.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Есть в Германии такая штука как Patientenverfügung. Это такой документ, в котором человек ещё при жизни указывает, что с ним врачам делать если случится беда. Например, можно указать, кто имеет право разговаривать с врачами, какие методы применять, если человек при смерти.
Бабушка моего мужа такой документ составила. Лишила сына права голоса, только мой муж был наделен правом решений. А также она запретила всё, что продлевает жизнь. И вот попала она в больницу с подозрением на инфаркт. Отзвонилась бодренько, говорит сейчас домой к кошке пойду. А врачи не отпускают, подождать денёк надо. Соседка присмотрит за кошкой. И тут раз, раз, несколько инфарктов за ночь.
И оказалась старушка в промежуточном состоянии, ни туда и ни сюда. Организм-то борется, несмотря на её нежелание жить. Муж с отцом помчались в больницу. Документы показали, то есть им по сути даже решений принимать не пришлось. Надо ждать. На следующий день увидели, что ее ко всевозможным аппаратам подключили, что в этом случае противозаконно. Как оказалось, они куда-то протеряли этот документ. Пришлось отключать аппараты и ждать снова. Никто не может сказать, сколько это продлится. Единственное, что можно было, это уколы морфия. Кормить тоже никак нельзя.
Бабушке мужа повезло, она где-то дня три продержалась и ушла, как и хотела. Но родственникам было не по себе от этой ситуации. Вроде как это последняя воля, а вроде как ты просто оставляешь человека умирать, медленно, хоть и не в муках. И как вишенка на торте, она себе заказала анонимное погребение, так что мы даже не знаем, где её могила.
Когда началась мобилизация, он сам пошёл в военкомат, взяли конечно. Неделю назад приехал в отпуск, через два дня, уснул и не проснулся. Инфаркт (40 лет). Как то неправильно всё это.
Не тот, о котором фейсбук через три месяца, со взрывчиками, салютами, тортами. Сегодня реальный. Тот остался в памяти и официалке. Но человек из него умер пять лет назад, когда случился приступ инфаркта, следом за ним второй и...
2 марта 2018 года меня эта хрень торкнула впервые. До того впервые, что я даже недопонял. Через несколько часов попустило. Причины в голове прокручивал разные. Про сердце ни одной мысли. Но 5 марта, когда мы уже стали под выгрузку в австралийском порту Квинана/Quinana (это Западная Австралия) снова тот же симптом, уже более длительного действия. При наличии интернета порылся в гугле. Тот выдал мне первопричиной инфаркт и вторичным вариантом ущемление нерва. Я перебздел и начал проникаться, но продолжал цепляться за ущемление. Мастер отправил меня к береговому доктору. Сначала какой-то приёмный пункт. Оттуда пожилой китаец долго с кем-то созванивался. Потом меня привезли к снова таки китаянке-доктору, которая по кардиограме диагностировала инфаркт. На пароход я уже не вернулся. Сначала недельное обследование в государственном госпитале Фиона Стенли под патронатом той же китаянки, представившейся доктор Зу, полное имя Xiao Fang Xu. Для меня это важно, потому что именно она оказалась в тот момент моим ангелом-хранителем.
Первично были намерения повставлять мне по сосудам пружинки-стенты. Но обследование показало, что этих зашпаклёванных нездоровым образом жизни и генетической предрасположенностью сосудов во мне оказалось, как пробок в час-пик в мегаполисах. Моя доктор Зу очень расстроилась этим обстоятельством, потому что заменой стентированию было вскрытие грудной клетки и вшитие моих же свободных от говна сосудов в обход заблокированных участков.
Так - значит так. Я легко дал согласие. Моя китаянка очень переживала за моё психологическое состояние. Весь процесс перешивания и ушивания должен был занять до шести недель. Не только она переживала. В эти дни ко мне приходило много людей - страховщики, социальные работники, агенты от морской миссии и все тревожились за то, что я, человек, оказавшийся от своего дома на краю, в прямом смысле, географии, в послеоперационный период впаду в депрессию. Предлагали даже вызвать кого-то из близких родственников. Жена смогла бы. Но, не зная английского, никогда не летая дальше, чем на метле (всех женщин такие полёты касаются), она бы обязательно потерялась в каком-то из промежуточных аэропортов. А вот это для меня стопроцентно был бы стресс и трагедия. потому со спокойной совестью я объяснил своим австралийским на тот момент согражданам, что где я и где депрессия?
Для операции меня перевели в другой, частный госпиталь - Маунт Хоспитал/Mount Hospital. По австралийским законам меня могли оперировать только в частном заведении. Это касалось оплат моего лечения страховщиками. Пару дней я оглядывался и врастал в будущий быт, знакомился с персоналом и докторами. Моим ведущим хирургом был доктор Крис Мерри. Созвучие с Мерри Кристмас (счастливого Рождества) не находите? Вечером 13 марта, усталый после операций, с микроскопом на голове и капельками крови на белом халате он зашёл в мою палату, нашёл в интернете ролик о предстоящем буйства хирургических инструментов и оставил меня проникаться. Я не проникся. Легкомысленный. А вот моя Танюшка, которой я отправил ссылку, прониклась более чем.
Назавтра 14 марта после обеда зашла бригада, переложили меня на лежанку с колёсиками и поволокли к месту разделки. Меня поразила, можно сказать, привела в восторг слаженность их работы. Пока везли, я, на всякий случай, готовился к вечности. Кто знает - не даст соврать, так случается иногда, даже в самой продвинутой медицине. Не боялся и не нервничал. Просто допускал - так, значит так. Меня успешно усыпили уколом и моё на тот момент чучело поступило в распоряжение моего ангела-спасителя Криса Мерри. Тому было не привыкать. Не знаю за сколько времени он со мной разделался и отправил в палату интенсивной терапии, но сразу же после операции Крис Мерри позвонил моим близким и частично на английском, частично на ломанном русском (его увлечение) он рассказал, что операция прошла успешно. Те частично поняли, частично догадались и стали дальше жить спокойней.
В интенсивной терапии я пробыл два дня во всяких воткнутых в меня шлангочках и проводах. Мне особо нравилась кнопка, которую я время от времени нажимал и в меня впрыскивался обезболивающий ништяк. Накаких там, - Сестрааа, сестрааа, памахитеее, - и томительное ожидание пока та покурит и принесёт таблетку анальгина. Здесь тот случай, когда счастье ты создаёшь своими руками. Ну там ещё меня ворочали, обтирали влажными бумажными полотенцами, давали принадлежности чистить зубы. Короче, хоть и интенсивно, но жил человеком. Потом обычная палата. На следующий день доктор, который - Не хрен разлёживаться! Встал и поупражнялся! Так! Так! Молодец! - и не ебёт, что больно.
Вскоре меня перевели этажом ниже в реабилитационное отделение. Сюда я уже заказал свои вещи с парохода, которые мне собрали и хранили в морской миссии. Жизнь продолжала налаживаться. Буквально со следующего утра меня начали проведывать лечащий врач - снова китаец доктор Лю, не помню полное имя, девочка Челси - организатор физических тренингов, девочка Лорейн - организатор психологических тренингов. Из меня и ещё нескольких воскресших создали группу, состав которой, конечно же, менялся, но неизменным оставался мой молодой возраст. 60-летний сопляк среди в основном 80-летнего народа. Кроме этого, я гулял, сначала по коридорам (длинным, госпиталь большой), потом начал выходить наружу к соседнему парку с озером.
На протяжении всего времени нахождения в госпитале меня регулярно проведывала девочка-страховщик Найан с красивыми ножками, которая как бы предполагалась на тот момент была моим единственным близким родственником. В последнюю неделю заботами Найан меня отпустили из госпиталя и перевезли в морскую миссию. Неделя в маленьком, но уютном гостиничном номере с видом на море, прогулки по небольшому, но живописному городку Фремантл/Fremantl. Полындал по улицам, навестил форт на берегу моря, посетил с экскурсией тюрьму - Fremantle Prizon. Короче, наслаждался выздоровлением. В этот промежуток меня посетил аэропортовский доктор. Намерял мне компрессионные гольфы, дал таблеток на время перелёта. Домой, согласно предписанию моих врачей, меня отправили бизнес-классом. В сравнении с экономом это таки вещь! Дома я уже снова вырожденный твёрдым шагом вступил в жизнь и продолжаю подрастать. Сегодня мне пять лет, мини-юбилей.
По поводу вышеизложенного пара личных заметок. Австралия - страна, которую фактически создали каторжане. Их сюда десятками тысяч завозили англичане. И получилась офигеннейшее, скажу я вам, государство. Наверное, потому что выстроили страну по понятиям? Я б там пожил, насовсем. Всё время нахождения мечтал, как тот дурачок, что зайдёт какой-то, пусть захудалый, но иммигрейшн и спросит, - Мистер Сергей, не хотите ли остаться в нашей стране? Но всё, как обычно, дурень думкой богатеет. Не сбылось.
С днём рождения тебя, Серёжка! Нет повода не выпить. Но вечером, вечером...
Ребята, мне очень, что сборщик Zosma вчера скончался, который собирал хорошие урезанные сборки Windows 10/11 для слабых ПК, как на Intel 775, 1156 и 1155 сокетах и AMD AM2, AM3 сокетах. О его смерти сообщила старшая дочь Виктория в закрытом частном канале в Телеграмме "Сборки Windows от Zosma", у него еще остался и сын 6 лет.
Он болел инфарктом и у него была температура под 40 градусов, возможно болел и COVID-19. Покойного сборщика звали Олегом и был родом с Балашихи, Московской области.
https://win-lite.site/download для пользователей сборок Zosma есть замена в виде сборок от Den. И это к сожалению уже навсегда.
В Азнакаево на скамейке во дворе дома умер мужчина. Момент попал на видео. На кадрах видно, как горожанин идет по улице, затем ему становится плохо, он присаживается на ближайшую скамейку, держится за грудь. Через пару секунд мужчина падает на землю лицом вниз. Почти сразу же рядом останавливается машина, водитель сначала прошел мимо мужчины, затем заподозрил неладное, остановился, потрогал его и попытался перевернуть. Но мужчина не приходил в себя. Сообщается, что на место приехала скорая помощь, но медики оказались бессильны. Предположительно, у погибшего возникли проблемы с сердцем.