Часть 14.
*
Жители пасмурных стран,
стран, странные жизни.
Рассвело - прочь из гнезда-
- зда, сдаться внаём
Замкнуто действие да-
да- данного смысла
Вечером хочется спать,
спать, спальный район
Тревожным дышит сном,
Темно и ветрено
Проходит день за днём
Тяжело и медленно,
Тяжело и медленно,
Тяжело и медленно,
Проходит день за днем
"Пионерлагерь Пыльная Радуга", Алексей Румянцев.
**
Шлось очень тяжело и медленно.
Начали бесить ноги, руки, бесило все, точнее, я саму себя.
Встали на роднике, пока пыталась убрать "сетку" в настройках камеры, произошла моя точка закипания. Попросила меня не трогать и не говорить со мною. Ну, а как я могу разговаривать с кем-то, когда сама с собою договориться не могу.
Стало стыдно, что вспылила, одни эмоции перебились другими, и негатив пошёл на спад.
Спустились с Марухи, сначала шли вдоль реки Чистайга (Черневая река), потом вдоль реки Амзас (Мать-река).
Идти приходилось под солнцем, по большому куруму, ноги не шли, голова перегрелась и кружилась.
На бродах снова разувалась, снимала носки, разматывала эластичный бинт, переобувалась в аквашузы, которые, кстати, в воде совсем не видны, и выглядит, словно иду босая, от холода ноге становилось легче. Перейдя - снова бинт, носки, ботинки. СУХИЕ БОТИНКИ!
Умывала лицо водой с рек, поливала ею голову, немного стало отпускать состояние, а когда солнце скрылось облаками - начала оживать.
Людей стало ещё больше, появились кемпенгисты с шашлыками, барбекю и прочим кемпенгистическим набором продовольствий и удобств. Вообще, опасно жарить мясо там, где люди с гор спускаются неделями, а то и две, ну мало ли, бойтесь оголодавших путников!
Больше стало срача. Фантики, бычки, бумажки, упаковки от еды. Все же человек - та ещё свинья, и в таких местах это прекрасно видно.
Теперь мы шли по двое.
Саша и Макс впереди, я и Андрюха - в середине, Максим с Сёмой - замыкающие.
Мы добрались до Радоновой чаши.
Понять не могла, что такое чаша и почему радоновая. (фото№3)
Это круглый родник, местная достопримечательность с красивой полянкой, рядом с Амзасом и местом под кемпинг.
Встать там нам не удалось, место было занято.
Прилегли в ожидании замыкающих (фото№4)
Чувствую, что если ещё останусь здесь, то усну, или мышцы расслабятся, и идти не будет возможности.
Решила идти дальше. В сопровождение мне дали Андрюху.
Шли не долго по лесной дороге, почти сразу она выходит на гору под названием Тальковый карьер, с одной стороны сопка, с другой тальк.
Хорошо, что пока это месторождение талька остаётся таким, какое есть, и из него не делают место добычи талька.
Хотя в нулевых хотели сделать там карьер, а тропы для туристов проложить по другим маршрутам, построить павильончики...
На мой взгляд, так себе идея. Пускай единственный такой Тальковый карьер в России остаётся таким, какой он есть, и по нему будут ходить - туристы, а не техника (фото№6).
Так вот, гора.
Скорость у Андрея выше, чем у меня, потому он пошёл вверх, а я все так же тяжело и медленно, меня догнали Макс и Саша, сказав, что Сёма и Максим дошли до Радоновой чаши, передохнут и отправятся за нами, дорога прямая, не потеряемся, и пошли вверх.
Самый тупой подъем, чесслово, по наклону, как Маруха, но если на Марухе тропа шла траверсом, то тут просто прямо! Ты идёшь и видишь глину перед лицом. И всю дорогу глина. Оборачиваешься - берёзы и сосны, поворачиваешься - глина! Я одна. Сёмы и Максима внизу не видно, там везде берёзы и сосны, остальные вверху - там тоже самое, только ещё перед глазами дорога из глины.
Устала, села на тропу, отдышалась и поняла, что несмотря на все бесячие подбадривания и хвальбу Макса, все эти дни теперь мне их катострофически не хватает, надо срочно подниматься вверх за своей дозой приятных слов)
Виднелись макушки берёз, за которыми равными кусками стояло голубое небо.
Ну, раз деревья не сплошником, значит, уже почти дошла. И, действительно, минут через несколько появилась ровная поверхность, по которой ходили ребята в поисках стоянки.
Снова хвалил Макс, что быстро дошла. Приятно, черт побери, заслужила).
Поверхность хоть и ровная, из-за талька напоминает залитый бетоном фундамент, как по цвету,так и по ровности. Сушнины нет, воды нет, деревья редкие, хоть есть костровое место, но ставить лагерь не имеет смысла. Пришли наши замыкающие, и все вместе начали спускаться, лагерь поставили на старой дороге, по которой не ездят и не ходят, но рядом есть вода, сушнина, папоротник - все что нужно для счастья.
Раставили лагерь, пока Сёма набирал воду, Максим поставил палатку, она у них тоже двуслойная с одним входом. Максим пошёл мыться, а Сёма вернулся с водою, открывает тамбур палатки, а входа в саму палатку нет! Второй слой поставлен в обратную сторону. Посмеялись, вспомнив "я вам дырку на входе зашила", решено было оставить так, что б Максиму был сюрприз от него самого. Я тоже пошла к воде, а мимо нашего лагеря прошли какие-то подростки с колонкой - привет техническому прогрессу, лет 30-40 назад так с магнитофонами ходили.
Смотрели как закат окрашивает Пики Дураков тёплым светом, раз закат красный, завтра будет солнечно.
Сварили борщ сегодня на раздаче был Сёма, доели соус "Mivimex", грелись у костра, расспрашивали всех, как им поход и еда, чтобы знать, что добавить, а что убрать, нарвались на кучу комплиментов, сидели смущались))) Включили третий раз колонку за поход и, т.к. завтра уже не надо выискивать тропы, вставать очень рано, я, наверное, в первый раз пошла спать так поздно.
День 9.
*
Мой пирс. Туплю в песок сквозь синеву
вниз, в жару, на пальцах иней.
Твой вес, в груди толчки тугие.
Мы здесь и навсегда другие.
Мой груз - комок тупых извилин.
Взорвусь столбом жемчужной пыли.
Клубком мечты сплетем упрямо,
уснем в гнезде цветного хлама.
Кто-то тебя ждет,
где-то меня помнят.
Камень в ладонь лег,
брошу - пойдут волны.
Алексей Румянцев.
**
Утро было размеренным, лениво собирались, закидывая все в рюкзак на манер "и так сойдёт". Грязные вещи? Пфффффф, дома вечером машинка постирает! Все в пакет, в мусорный пакет!!!
Разожгли костёр, последний в этом походе.
Завтракали чаем, кофе без сахара и сгущёнки, все теми же орехами, конфетами, сухофруктами.
По планам была каша, но кому она нужна. Одно дело в лесу, медленные углеводы бла-бла-бла, а тут все, вечером уже дома, идти мало.
Убитые Максимом кроссовки + кости марала + шнурки и немного ловкости Сёминых рук = получился неплохой экспонат, сотворенный с любовью, рукотворная работа, между прочим!
Сёма с Сашей взяли эти "ноги", с нездоровым смехом, отправились искать подходящее место для закрепления сего мемориала. Не было их минут 20-30.
Вернулись. Глаза горят, смех все такой же а-ля Доктор Зло. Как нашкодившие и ещё не попавшиеся мальчишки, все-таки первые 40 лет детства у мужчин - самые сложные.
Давай по очереди рассказывать, что приколотили к пеньку возле тропы туристов, которая ведёт от талька в сторону приюта "Снежный барс", слева от тропы на пне, чтобы было видно. Приколотили колышками, вырезанными из дерева, правда, чем вбивали эти колышки через подошву кроссовка в пень - для меня осталось загадкой.
Пока делали эту инсталляцию, дали имя ему Марат Константинович. Марат - потому что Марал, а Константинович... Думаю, и так понятно, кости жеж.
Появилась шутка: "На самом деле нас было 7, Марат не дошёл".
Придались огню и Сёмины кроссовки, на 100500 раз переклееные космофеном (не переживайте, у них с Максимом по 2 пары обуви было, босые не вернулись)
и все что можно сжечь, не неся с собою, так же было брошено в чрево Кальцифера (кто смотрел "Ходячий замок", тот поймёт).
В кустах я нашла женские брошенные кроссовки (очень много оставляют вот так обуви) кэриморы, и их тоже придали огню.
Не делайте так, пожалуйста, забирайте с собою или сжигайте, зачем мусорить?
Собрались, вышли к посадке-высадке на Урал. Макс, Саша, Андрюха оставили нам, трём калекам, свои рюкзаки, взяли Хельгу и пошли по дороге на Лужбу 8 км.
Ну, а мы, 3 бренных тела, остались в ожидании Урала.