Добрый день, уважаемые читатели. Давно не постил, но час настал.
И сегодня мы говорим об советском деятеле искусств, который прожил яркую жизнь, оказываясь в не самых лучшим ситуациях, которые мог преподнести XX век, но неизменно выходил из них в целостности и сохранности.
Итак, Леонид Леонидович Оболенский (1902-1991).
Родился он 21 января 1902 года в семье банковского служащего Леонида Леонида Оболенского (1873-1930), в будущем он стал достаточно успешным партийным деятелем, одним из первых советских дипломатов (одно время был полпредом в Польше), в 1930 году, в последний год своей жизни, в течение нескольких месяцев возглавлял Эрмитаж.
Дед Леонид Егорович Оболенский (1845-1906)- сын маленького уездного чиновника, старый революционер, народоволец, привлекался по каракозовскому делу, поэт, философ, публицист.
Подобные яркие родственники обусловили то, что до 1917 юноша года воспитывался в прочном укладе девятнадцатого столетия. В 1911 году поступил в гимназию в Нижнем Новгороде. В 1915 году семья переехала в Пермь. В 1918 году шестнадцатилетний Леонид Оболенский служил корреспондентом красноармейской газеты 3-й армии Восточного фронта.
В августе 1919 года в Екатеринбурге познакомился с приехавшим на фронтовые съёмки кинорежиссёром Львом Кулешовым и оператором Эдуардом Тиссэ и был откомандирован в Москву. Как актёр дебютировал в 1920 году в приключенческом фильме Л. Кулешова «На красном фронте». Игровой сюжет помещён в реальную обстановку гражданской войны. Фильм снят во время польской кампании и посвящен противостоянию красноармейца и польского шпиона.
После окончания войны карьера Леонида Леонидовича продолжилась - он был актером театра «Кривой Джимми» (ныне Московский театр сатиры), Театра Красной Армии, танцовщиком-чечеточником. С 1925 занимался преподавательской деятельностью.
Увлёкшись звуковым кино, серьёзно занялся вопросами кинозвука и в 1929—1930 годах в Берлине изучал звукозаписывающую аппаратуру. Стажировался у Джозефа фон Штернберга на съёмках фильма «Голубой ангел» и познакомился с Марлен Дитрих. С 1930 года принимал участие в создании картин «Окраина» (1933), «Великий утешитель» (1933), «Марионетки» (1934), «Путёвка в жизнь».
В 1936 году, опасаясь ареста, уехал в Ашхабад, где работал художественным руководителем, режиссёром и звукооформителем оперной студии Дома народного творчества, преподавал сценическое движение в театре, был звукооформителем на Ашхабадской киностудии. В 1938 году был арестован и находился в предварительном заключении в ашхабадской тюрьме.
Следователи считали Оболенского князем, потомком декабриста Е. П. Оболенского. Эту версию поддерживал и сам Л.Л. Оболенский, указывая на то, что что его «прадеда» лишил княжеского титула Николай I.
После падения Ежова дело было прекращено и Оболенский вернулся в Москву. В 1939—1940 годах работал художником-декоратором на киностудии «Союздетфильм».
Перед войной, будучи доцентом ВГИКа, по совету Эйзенштейна работал над диссертацией о звуковом кино. Л. Кулешов так характеризовал Оболенского: «Человек всесторонних интересов — актёр, режиссёр, танцор, инженер, лингвист, историк искусств, фотограф, оператор».
Закончить диссертацию Оболенский не успел, так как в июле 1941 году вместе с другими преподавателями ВГИКа ушёл в Московское народное ополчение. Служил в 38-м стрелковым полку 13-й Московской стрелковой дивизии Народного ополчения.
В октябре 1941 года во время боя в районе Ярцево Смоленской области попал (по другим данным сдался) в плен. Был заключенным концлагеря в Баварии.
В 1943 году гитлеровцы формировали из военнопленных обслуживающий технический персонал для Восточного фронта. Оболенский стал «хиви» («добровольным помощником») и в феврале 1943 года был зачислен в электротехническую бригаду ветеринарной роты 306-й немецкой пехотной дивизии, получив более свободный режим передвижения и денежное довольствие.
С июня по июль 1943 года Оболенский-Судейкин работал секретарем у представителя «РОА» при штабе 306-й п.д. Яруцкого. Помогал Яруцкому в составлении фашистских листовок, разбрасываемых потом в расположении частей Красной Армии.
В июле 1943 года в районе дер. Есауловка Оболенский-Судейкин, будучи на переднем крае немецких войск, по поручению Яруцкого выступил перед микрофоном с антисоветской речью, обращенной к личному составу Красной Армии. В этом же месяце Оболенский-Судейкин был снова переведен на службу в ветеринарную роту 306 п.д., а в июле 1944 года командиром этой дивизии генералом Келлером был назначен на должность завхоза «дома отдыха», в который направлялись добровольцы немецкой армии из числа военнопленных. По заданию Келлера Оболенский-Судейкин вел наблюдения за политическим настроением отдыхающих и выявлял среди них кадры для комплектования школы ефрейторов и школы пропагандистов «РОА».
В августе 1944 года, видя поражение немецкой армии, Оболенский-Судейкин отстал от немецкого обоза, переоделся в штатское и, с целью избежать ответственности за свои преступления, в сентябре 1944 года поступил послушником в Кицканский монастырь, где в марте 1945 года постригся в монахи под именем Лаврентий.
Стоит сказать, что двойная фамилия -последствия попытки Леонида Леонидовича скрыться от ответственности.
В 1989, при попытке реабилитации, выяснилось, что на предварительном следствии в 1945 г. незаконных методов ведения следствия к нему не применялось. Поступил на службу к немцам потому, что не верил в успешное окончание войны Красной Армии с немецко-фашистскими захватчиками, и поддался их пропаганде. Оболенский, как в ходе предварительного следствия, так и в суде, виновным себя полностью признал и подтвердил изложенные выше обстоятельства измены им Родины.
И осуждён по ст.54-1 «б» УК УССР к лишению свободы сроком на 10 лет в ИТЛ, с последующим поражением в правах по п.п. «а», «б» и «в» ст.29 УК УССР на 5 лет, с конфискацией имущества.
Условия в заключении трудно назвать адскими: работал на строительстве Северо-Печорской железной дороги, в ведомственном театре НКВД в Печоре, вел переписку с С. Эйзенштейном.
Командир лагерного отряда полковник Баранов оказался человеком тоже необычным. Он понимал, что и в лагере - жизнь, и предложил Оболенскому, кроме прокладки рельсов, заняться театром, ставить спектакли с заключенными. "Укрощение строптивой" играли, "Последнюю жертву", "Хозяйку гостиницы", "Холопку".
В июле 1947 познакомился с Владимиром Пентюховым, будущим известным прозаиком и поэтом, а тогда - по-простому- лагерным вертухаем.
Затем Леонид Леонидович жил на поселении в Минусинске, работал режиссёром в местном драматическом театре.
В 1952 году был амнистирован со снятием судимости. Из лагеря привез в Екатеринбург свою лагерную любовь Аннушку. Аннушка сильно пила, и вскоре он готов был бежать от нее куда глаза глядят. В 1956 году, не имея права на жительство в Москве и ряде других городов СССР, был направлен в Свердловск для работы на киностудии в качестве звукорежиссёра и второго режиссёра.
Принимал участие в создании фильмов «Во власти золота» и «Одна строка» в постановке незадолго до того реабилитированного режиссёра И. К. Правова (1899—1971). После двадцатипятилетнего перерыва был вторым режиссёром (и актёром) на фильме «Очередной рейс». В дальнейшем ставил научно-популярные фильмы — «Люди пытливой мысли», «Пленник железного кристалла» и другие.
В начале 1960-х годов увлёкся телевидением и в 1962 году стал репортёром и оператором Челябинской студии телевидения, вёл журналистские программы. Под давлением местных руководителей перешёл на внештатную работу в Свердловске, Челябинске, Миассе. В 1972 году переехал в Миасс на окончательное местожительство, где работал в качестве режиссёра-методиста клуба кинолюбителей Дворца культуры «Прометей».
К актёрской работе Оболенский вернулся после долгого перерыва лишь в 1970-х годах. Среди фильмов, в которых он снимался, «Вид на жительство», «Молчание доктора Ивенса», «Чисто английское убийство», «Красное и чёрное», «Ореховый хлеб», «Чужая», «Ларец Марии Медичи», «Подросток», «Миллион в брачной корзине».
За небольшие, но запоминающиеся роли величественных стариков его называли королём эпизодов. За работу в фильме «На исходе лета» Леонид Оболенский был отмечен в 1980 году премией «Золотая нимфа» на XX международном фестивале телевизионных фильмов в Монте-Карло за лучшее исполнение мужской роли.
О жизни и творчестве Леонида Оболенского сняты документальные фильмы «Визит к счастливому человеку» (ВГИК, 1980 год, дипломный фильм режиссёра Петра Солдатенкова); «Ваш уходящий объект — Леонид Оболенский», получивший главный приз на международном фестивале неигрового кино в Швейцарии; «Таинство брака» (режиссер Сергей Мирошниченко).
Травма в 1988 году прервала актёрскую деятельность Оболенского.
В 1989 году была первая попытка реабилитации, однако ему было отказано.
В 1991 году ему было присвоено звание народного артиста РСФСР.
Умер в Миассе 19 ноября 1991 года на 90-м году жизни.
24 июля 1991 года председатель Миасского городского отделения общества «Мемориал» М.В. Адамайтис вновь обращается в прокуратуру с просьбой о реабилитации Оболенского. И опять не встречает должного «понимания».
В 1992 году вновь...
Общественные деятели, ратовавшие за реабилитацию, настаивали на том, что он был простым пленным. Режиссер Сергей Мирошниченко:
«Шла война. Любой наш военнопленный, который оказался в Германии и работал на немцев, сразу должен был быть расстрелян по приговору тройки, возможно, даже без суда и следствия. То, что Оболенского не расстреляли, на мой взгляд, свидетельствует о том, что прямых доказательств его вины не было».
Тем не менее, подавляющее большинство советских военнослужащих, освобождённых из немецкого плена, возвращались в строй или направлялись на работу в промышленность, хотя (и это важно) до середины 50-х те бывшие пленные, кто после освобождения в конце не принимал участия в боевых действиях не имели статуса фронтовика и даже медали "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.".
21 января 1999 года в Челябинске на улице Сони Кривой открылась мемориальная квартира Л. Л. Оболенского, после чего у многих жителей города возник закономерный вопрос: можно ли так славить человека, чья биография отнюдь не безупречна?
18 октября 2005 года был полностью реабилитирован (посмертно) «за отсутствием состава преступления» Высшей судебной палатой Республики Молдова, в соответствии с Законом РФ от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» (ч. 1 ст. 11).
На мой взгляд, это совершенно ошибочное решение, ведь так или иначе, но Леонид Леонидович был "хиви", пособником нацистов, пусть и не совершал военных преступлений, а потому понесенное им наказание вполне заслужено и обоснованно.