Глава I. Заметка 6. Каждый выбирает по себе (Вместо заключения к первой главе)
(Продолжение книги Счастье с иным лицом. Записки петербурженки в Кыргызстане)
#МОЙБИШКЕК
Мне говорят: у вас же низкий уровень жизни. Чудная ты! Если уж уезжать из Петербурга, то в Лондон или Париж, а уж никак не в отсталую постсоветскую республику. Всё верно. Но есть уровень жизни, а есть уровень жизнерадостности - и последний, если верить международным опросам, гораздо больше зависит от количества солнечных дней в году, чем от ВВП и прочих экономических показателей. И действительно, в Петербурге я никогда не видела столько весёлых лиц, не слышала столько заливистого детского смеха, не встречала – увы, несмотря на все материнские капиталы и льготы! - столько беременных и мамочек в маршрутках. Увеличение продолжительности жизни – это здорово, но лично мне – только это между нами, ладно? – гораздо веселее жить среди детей и молодёжи, чем в окружении пожилых людей.
"Каждый выбирает для себя. Выбираю тоже – как умею. Ни к кому претензий не имею. Каждый выбирает для себя". Те, для кого уровень жизни важнее (а среди местных русских таких большинство) - уезжают из Бишкека. И я их не осуждаю, я понимаю прекрасно, что едут они не только за длинным рублём. Русские уезжают, потому что они родились в Советском Союзе, а их дети – уже в Кыргызстане. Потому, что зачастую проще сменить гражданство, чем выучить во взрослом возрасте язык; вовремя не перестроились, а теперь без кыргызского уже никуда. Потому, что считают, что здесь – “тёплое болото”: вроде бы и привычно, вроде бы и комфортно, но некуда расти, нет стимула работать над собой – дремлешь, а не живёшь. Потому, наконец, что им есть, куда и к кому ехать. (Сбежать куда глаза глядят, наобум святых, отваживаются единицы: всё-таки не настолько здесь всё ужасно, чтобы хотелось вырваться любой ценой.) У кого-то родственники; многие рассчитывают на российскую программу по переселению соотечественников. Её участникам российская сторона оплачивает дорогу, в ускоренные сроки – три месяца вместо трёх лет – оформляет гражданство, и даже выдаёт подъёмные: для некоторых городов, в основном на севере России, это сто-двести тысяч рублей на человека – приличная сумма, особенно по понятиям бишкекчан, привыкших считать каждый сом. И никто от вас не требует продавать своё жильё здесь – всегда можно вернуться, если что-то не срастётся. Правда, не всё так радужно: чтобы успешно переселиться, нужно пройти две медкомиссии (и здесь, и там), собрать кучу справок – и вся эта эпопея может затянуться на пару лет. Пока суд да дело – глядишь, и ребенка пора в школу отдавать: а надеялись, что он пойдёт в первый класс уже в России... Тем более, что в приоритете отнюдь не наша страна, а Украина и Казахстан: считается, что там угнетают русское население. (И действительно, в Казахстане почти что нет русских школ, а у нас практически в каждой общеобразовательной школе есть русский класс: все предметы там ведут на русском, а вот ученики в основном узкоглазые… Просто родители понимают, что русский язык пока что здесь нужен, и хотят, чтобы дети выучили его получше.)
Но вот, наконец, бумажная волокита завершена, билеты на руках, несколько часов – и они в России! Всё внове: ведь бишкекчане, в большинстве своём, живут очень скромно, и не могут себе позволить сгонять пару раз “на разведку”: едут сразу со всеми вещами, детьми и надеждами. В первую минуту восторг, эйфория, им уже кажется, что они почти что поймали синюю птицу за хвост! Но стоит дождаться, когда эти эмоции схлынут – и на их место приходят другие. Переселенцы потихоньку, осторожно, начинают жаловаться… На трёхэтажный русский мат, которого они здесь никогда не слышали. На обилие алкоголиков, в том числе среди вполне приличных с виду людей – как мужчин, так и женщин. На прелести русской зимы: холода, ветра и сугробы во весь тротуар – хоть переползай на брюхе (россияне-то этого уже не замечают – привыкли). На безработицу, на коррупцию, о которой они надеялись забыть, покидая Бишкек – а она тут как тут, здрасьте приехали. На черно-белую зарплату – а они-то думали, что только здесь возможен этот кошмар. И в какой-то момент количество переходит в качество, и близкие люди вдруг получают от них грустное письмо, в котором где-то между строк говорится, что смена страны не сделала их счастливее...
Может, кто-то со временем и находит себя там, и радуется. Или просто продолжает жить свою жизнь, только в других декорациях. А что ещё остаётся делать? Ехать обратно? Чего ради? Чтобы вместо одной трещины на судьбе было две?
Тут мне очень хочется привести стихотворение моей мамы (Царство Небесное). Оно было написано много лет назад, и совсем по другому поводу, но, мне кажется, оно как раз об этом:
Всё бегут, и бегут, и бегут
Крысы с тонущего корабля.
Не найти им нигде приют,
Их не может принять земля.
И чужие всему и всем,
Крысы шастают по земле…
Замерзая в густой росе,
Вспоминая о корабле.
Ну а закончу шуткой, в которой, как водится, есть доля шутки. Этот парнишка (а может, это и девчонка?), думаю, не поедет искать молочные реки с кисельными берегами – он и тут прекрасно устроится и будет жить припеваючи…
Глава I. Заметка 5. Кыргызский язык
(Продолжение книги Счастье с иным лицом. Записки петербурженки в Кыргызстане)
#МОЙБИШКЕК
Братьям-филологам, бродягам и искателем приключений, разбросанным по миру, посвящается эта краткая заметка.
Отклонюсь немного от темы и посетую: о вас, друзья, уж точно стоило бы написать отдельную книгу - нет только Льва Толстого, чтобы этим заняться. Мне порой кажется просто невероятным, что у людей, которые поднимались каждый день по одной и той же лестнице, дружно ксерили конспекты в "катакомбах", тряслись перед экзаменами в "школе" и слушали полубезумные речи про зороостризм в актовом зале, поглядывая на сияющий Исаакий и Неву - что у всех этих людей, при одинаковом старте, так по-разному потом сложились судьбы. Кто-то нянчит двоих малышей, а кто-то вместо семьи создал свою политическую партию, успел уже куда-то баллотироваться и даже побывать под арестом.
Нашим, кажется, любое дело по плечу! Устроиться репортером на телевидении? Да пожалуйста! Водить экскурсии для иностранных туристов? В охотку! Издать роман, и, поплевав на ладони, взяться за следующий – почему бы и нет?! Не писать самой, но организовывать мастер-классы с участием мэтров литературы? Легко!
Мы распахали своим филфаком весь земной шар! Один парень сбежал в Москву и готовится там к защите диссертации - а другая девчонка занимается тем же самым - но в Париже. Кто-то из моих товарищей два года колесил по странам третьего мира, пользуясь возможностями фри-ланса - а кто-то переезжает из одной европейской столицы в другую, и при этом продолжает получать образование по единой системе. Есть наши ребята и в Мюнхене, и в Тоскане, и в Женеве, и в Лос-Анжелесе... а я, вот, в Бишкеке.
Но, признаюсь вам, только через два года после переезда я впервые спросила у Википедии, что это за язык такой, на котором здесь говорят. (До этого, в добрых традициях гастарбайтеров, пыталась познакомиться с ним самым неправильным и бесполезным методом – читая двуязычные вывески и этикетки на молоке). И - не зря я все-таки филолог! - худшие мои опасения подтвердились. Оказалось, что язык этот относится к тюркской семье - то есть он даже не индоевропейский! Раньше, в разные периоды жизни, я изучала испанский и английский, немецкий и французский, украинский и болгарский, старославянский и латынь... Если добавить сюда еще древнерусский и, естественно, современный русский язык - то получится десять совершенно разных языковых систем - но все-таки что-то их объединяет. А кыргызский - вообще другой. От слова совсем.
Когда я начала... нет, не изучать кыргызский, а просто читать о нем - уже через десять минут мои мозги закипели. Спряжение существительных (помимо склонения - это само собой), мягкие гласные, исходный падеж, настояще-будущее время... И да, привет, старинные друзья - агглютинация и сингармонизм! Я-то думала, что мое знакомство с вами ограничится хитрыми лингвистическими задачками, которые я решала еще в десятом классе, на занятиях в Филшколе... Но нет - вы снова встали на моем пути! Десять лет спустя...
Коллеги уже все поняли, а для "внешних" немного поясню. Агглютинация на деле означает, что слово может присоединять бесконечное количество аффиксов, раздуваясь до неслыханных размеров. Например, груша - алмурут. Груши – алмуруттар (по моим подсчетам – знатоки пусть поправят, если что), Ваши груши – алмуруттарыңыздар, от Ваших груш – алмуруттарыңыздардан. Попробуйте-ка прочитать это без подготовки! Будет не легче, чем "Карл у Клары". В русском языке мне приходит на ум только одно такое "языкодробительное" слово - "достопримечательность" (вот тоже, наверное, иностранцы ругаются: то ли дело - place of interest!). А в кыргызском такие словечки - сплошь и рядом, и это не какие-нибудь синхрофазотроны, а самые простые понятия из обыденной жизни.
А сингармонизм оборачивается тем, что один и тот же аффикс может меняться до неузнаваемости, как хамелеон, в зависимости от окружения. Например, окончание множественного числа - лар. Но оно может превращаться в дар и тар, лор, дор и тор, лөр, дөр и төр, лер, дер и тер... Довольно экстравагантное поведение, не так ли?
Одним словом, я еще раз восхитилась кыргызами, которые в совершенстве овладели двумя системами - столь не похожими друг на друга! Как простые торгаши на базаре и маникюрщицы в замызганном салоне легко и непринужденно (словно семечки щелкают!) общаются со мной по-русски (и без ошибок, заметьте), и тут же между собой - на своем абракадабрском?! Просто волшебники какие-то!
А чистокровных арийцев, проживающих в Петербурге и Москве, хочу спросить: много ли среди вас билингвов? Может, и людям, считающим себя высшей расой, есть чему поучиться у тех, кого они прозвали чучмеками?
А у нас уже лето полным ходом!
Глава I. Заметка 4. Бишкек православный (Зарисовка из жизни одной семьи)
(Продолжение книги Счастье с иным лицом. Записки петербурженки в Кыргызстане)
#МОЙБИШКЕК
Пишу для тех, кто в теме и кого эта тема волнует не меньше, чем меня – а меня она волновала очень. Представьте себе, что вы собираетесь покинуть родину (допустим, Россию) и уехать навсегда в чужую страну, в незнакомый город, где вы ни разу в жизни не были. Наверняка вас будут до последнего мучить страхи и сомнения: «А там точно есть музеи? А театры? А IKEA? А велосипедные дорожки? А ночные клубы? А бассейн? А вдруг там нет ни одной горнолыжной базы?!» Перефразируя тот афоризм – «Скажи мне, какой вопрос ты в первую очередь задашь – и я скажу тебе, кто ты». Один подумает о русской школе или садике, другой – о продвинутых вузах, третий – о медицинском обслуживании… Каждому свое. А я бы первым делом спросила: «А есть ли там православные храмы?»
В моем случае спрашивать не пришлось – ответ был мне давно известен, но он не очень-то обнадеживал. Есть-то есть, но храм храму рознь. Что значит православие для местных русских? Это просто попытка самоутвердиться, воздвигнуть оплот русского мира посреди чужой культуры? Желание покрасоваться размахом храмов и крестных ходов? Или – смысл жизни? Конечно, каждый приходит в церковь за чем-то своим. Но тот, кто искренне ищет третье – найдет ли его здесь, где приходится выбирать между двумя с половиной храмами и десятью не очень образованными батюшками? Или ему лучше ехать за этим в Москву… или сразу на Афон, для верности?
В последние мои годы в России мне крупно повезло: я жила неподалеку от прекрасного собора – одного из лучших в Петербурге. Я не о куполах – я о том, что внутри. Во-первых, там мне встретился мудрый священник, который поистине горел своим делом. А во-вторых – и, пожалуй, в-главных, - там была сплоченная община – большая дружная семья. Человек сто я знала по имени, в лицо – еще больше. Чего там только не было: чаепития после каждой Литургии, чтение Писания, молодежные встречи, праздники вместе, выезды на природу, многочисленные социальные проекты – служение в больнице, в детских домах, помощь пожилым, слабослышащим, - и много, много чего еще… Так что заблуждаются те, кто полагает, будто такое возможно только у сектантов. Уезжая, я понимала, что буду скучать по дорогим мне людям – братьям и сестрам, - и была морально готова к тому, что в духовном плане попаду из цветущего сада в страшную безжизненную пустыню…
И контраст, действительно, оказался разительный. Но со временем я поняла, что...
Хотя нет, стоп. Если я изложу в нескольких абзацах свои выводы – вы мне, скорей всего, не поверите. (И правильно сделаете: мне самой эмпонирует принцип «жить своим умом и ничего не принимать на веру» - не судить о книгах, которые я не читала, и о людях, с которыми не общалась.) Да и тема слишком сложная, и неохота мне ее комкать – она бы заслуживала, по-хорошему, отдельной серии заметок. Здесь ограничусь лишь одним примером: а именно, расскажу о том, чем занимаются на досуге члены моей семьи.
Муж ведет в одном из храмов епархии беседы для будущих крестных. Чтобы покрестить ребенка, нужно посетить четыре встречи и сдать небольшой экзамен. Это занимает одну-две недели. И каждый раз на беседу приходит несколько человек: когда три, а когда и пятнадцать. Значит, поток желающих креститься и крестить не иссякает.
По вторникам он ездит кормить бомжей – накладывает им еду, разливает чай. В начале лета, помню, супруг сокрушался, что людей подозрительно мало, еда остается, ее отвозят в приют. Потом, к счастью, народу поприбавилось, и даже на добавку не хватает. Иногда он заходит к бабушкам домой, дает необходимые продукты, купленные на средства епархии. А недавно в их команде появилась профессиональная медсестра, которая делает перевязки и оказывает другую первую помощь. Это частенько бывает нужно - бомжей ведь не уговоришь показаться врачу…
Когда супруг был по-свободнее, он еще ездил вместе с сестрами милосердия на базары – Ошский и Баткенский, - где они ходили по рядам – собирали продукты и одежду для бомжей. Сестры брали на себя моральную часть этого непростого дела, а от него требовалась просто мужская сила, потому что некоторые пожертвования им самим было банально не дотащить до автобуса.
Муж вспоминает один любопытный эпизод. Как-то раз на Баткенском рынке сестры подошли к одной эже, продававшей картошку, и затянули свою обычную шарманку: мы, дескать, собираем продукты для бездомных, пожертвуйте, сколько не жалко… Торговка буркнула своему молодому помощнику: «Выбери им там получше» - и тот повел его к камазу, груженному мешками с картошкой. Снял один мешок, и собирался уже отдать, но на ходу спросил, видимо, просто из любопытства: «А сколько же вам платят за эту работу?» Ну муж спокойно ответил, как есть: мол, нисколько не платят, мы волонтеры, помогаем вот бомжикам по зову сердца… Байке на секунду оторопел, а потом молча развязал мешок, и досыпал туда еще картошки – до верху, под завязку – а потом уже отдал…
И никогда сестры не уходят с базара с пустыми руками. Каждый раз им щедро отваливают , овощей, и фруктов, а продавцы с вещевых рядов отдают пеленки-распашонки для нуждающихся семей. Правда, жертвуют в основном только торговцы-кыргызы. Корейцы и дунгане скуповаты: сыпанут горсточку фиников – и все на этом. А вот наши русские братья, как ни странно, вообще ничего не дали ни разу, только ругаются на просящих. Ну что ж – Бог им судья...
Ну и, конечно, супруг бывает на встречах молодёжного клуба, участвует во всякой миссионерской движухе – например, в организации велопробега вокруг Иссык-Куля. На елке для особых детей в детском доме он был Дед-Морозом. Надо было видеть лица ребят, когда он неожиданно начал горстями бросать конфеты прямо в зал. Не конфетка, конечно, им важна, а ощущение чуда… А на православном фестивале на Иссык-Куле он играл апостола Фому, которого считают просветителем этих мест. Христианство, кстати, пришло сюда задолго до Крещения Руси и тем более ислама…
Это все, естественно, отнимает много времени и сил. Но, как говорится, рука дающая не оскудеет. Когда родилась Марина, нам набрали в соц. отделе целый мешок одежды, и несколько классных игрушек.
Мама мужа ходит в церковь у себя в селе, в Чалдоваре. Она читает и поет за богослужением, ведет огласительные беседы на местном уровне, трудится в церковном хозяйстве.
(Объявление на церковном дворе. 9600 сом набрали… это много или мало? Для кого-то – рядовой ужин в ресторане, а для бишкекчан – те самые две лепты вдовицы…)
А моя золовка, сестра мужа, печатается в православной газете и помогает своему духовнику, настоятелю храма в селе Ленинское. Она поет в хоре - у нее есть и голос, и слух, - ведет занятия воскресной школы, ездит с ребятами в летний лагерь на Иссык-Куль. На Рождество она с другими прихожанами колядует, ходит по селу. Особенно им рады одинокие старушки, которые уже не встают с постели. Для них короткое поздравление и колядка – как чудо Божие, манна с небес. Она не может вспоминать такие моменты без комка в горле…
Как-то мы пришли на рождественское представление, которое она поставила с детьми. Младшая группа показывала традиционные сценки с ангелами, пастухами и волхвами. Получилось просто и незамысловато, но когда малыши запели о Прощении, некоторые зрители были тронуты до слез.
Средняя группа подготовила серьезный взрослый спектакль. Перед нами - один день из жизни Обычного Человека, такого, как мы с вами. Он просыпается разбитый, кричит на детей, которые не хотят в садик, силком затаскивает их в машину. Соседка делает замечание, он ее посылает. На дороге его подрезают, он матерится; малыши болтают без умолку, просят наперебой каждый о своем… В конце концов он не выдерживает, срывается на детях…
На работе – не лучше. Начинается с того, что безмозглая секретарша положила сахар в кофе. А он уже десять лет пьет несладкий… Это выводит его из себя, он орет, машет руками… Лариса придумала удачный образ: герой забирается на стул. И тут же он становится таким грозным, а секретарша – маленькой и беспомощной…
И тут, как гром среди ясного неба – Обычного Человека вызывает начальник. И уже тот стоит на стуле и кричит, а наш герой кажется слабым и жалким. Неизвестно, какие претензии к нему предъявляют – мы только слышим устрашающую музыку и видим искаженное яростью лицо начальника. Наверное, Обычный Человек от страха вообще не понимает, что ему говорят.
Но вот рабочий день подходит к концу, и наш герой, усталый и раздраженный, решает оттянуться на вечеринке, куда его зазывают подружки. Ему удается немного забыться, но легче не становится, и домой он возвращается в двенадцатом часу абсолютно опустошенный. Жена тоже не в духе, и заканчивается выяснением отношений и упреками – почему он не дарит цветы и когда наконец купит шубу… Перед нами два как будто абсолютно чужих человека. А когда-то, должно быть, они любили друг друга – не просто так ведь детей рожали.
До определенного момента Обычного Человека устраивает, видимо, такая никчемная жизнь, но потом становится невмоготу. И, как это обычно и бывает, только дойдя до крайней черты, человек обращается наконец к Богу. Горячо молится…
И наступает прозрение. Он видит, что весь этот день можно было прожить по-другому – от начала и до конца. Не какой-то волшебный день, а самый обыкновенный день ЕГО жизни.
И мы снова видим Обычного Человека. Он просыпается, бодро вскакивает с постели. Кричит детям: «Э-гей, через 15 минут посадка в космолете! Занимайте свои места в креслах пилотов!» - и дети сами прыгают в машину. (Психологи, кстати, так и советуют общаться с детьми – превращать каждодневную рутину в игру.) На дворе он извиняется перед соседкой. По дороге до садика лихачи подрезают, дети донимают его своими просьбами – но он молится про себя и спокойно разговаривает с ними.
На работе повторяется все то же самое, что было вчера (внешние обстоятельства ведь не изменились!). Секретарша приносит сладкий кофе. Но герой говорит ей мягко: «Вы, Леночка, просто устали, наверное… Вы ведь отпуск еще не брали в этом году, да? А уже лето в разгаре. Может, отдохнете?..»
Вдруг его вызывают на ковер. Обычный Человек снова молится, и в кабинете у начальника старается сохранять спокойствие, аргументированно доказывает свою правоту. Кончается тем, что начальник слезает со своего стула и пожимает его руку…
После работы Обычный Человек сразу едет домой. По дороге покупает цветы. Дома просит прощения у жены, что до сих пор не купил ей шубу. Да она особо и не сердится. Как будто молодость вернулась…
Такая вот нехитрая история. Кому-то она, возможно, покажется наивной рождественской сказочкой, но я утверждаю обратное – это очень жизненно. Все руководства по тайм-менеджменту и прочие психологические бестселлеры – об этом. О том, что мы МОЖЕМ ПО-ДРУГОМУ. Но ведь нет же, живешь, как привычнее, мучаешь и себя, и других. По инерции наступаешь на одни и те же грабли каждый день, получаешь по лбу и плачешь от боли…
(Конкурс рождественских спектаклей – соревнование между воскресными школами Кыргызстана)
Ну а в последней постановке она сделала компиляцию из Льва Толстого, Бунина и Куприна, добавив лишь несколько собственных находок. Действие происходит в начале прошлого века, герои – кадеты. На балу они знакомятся с барышнями, и завязывается несколько сюжетных линий. Одна пара – это Анатоль Курагин и Наташа Ростова. Для него это – очередной флирт, а девушка влюбилась не на шутку.
Другая линия – комическая. Маменька и папенька считают кадета еще ребенком, бегают за ним с пирожками. Он стесняется их, прячется, вместе со своей избранницей – а та, бедняжка, долго не может понять, что происходит. Но заканчивается все хорошо – они наконец знакомятся, и родители благословляют детей на брак.
В спектакле есть и другие действующие лица, но название - «Холодная осень». И главные герои – оттуда. Между ними – настоящее большое чувство. Оно разрастается постепенно, поначалу они оба сомневаются во взаимности. Но вот происходит решающий разговор, юноша говорит, что любит ее, но ему еще предстоит учиться, им придётся жить бедно… Девушка плачет. Кадет пугается, но она говорит – «Это от счастья…»
И тут приходит страшная весть – началась война. Юноши идут на фронт, а их возлюбленные становятся сестрами милосердия. И не известно, вернется ли кто-то из них живым…
А в конце золовка сама вышла на сцену и зачитала отрывок из «Дней окаянных» - простые и точные слова о России, которой больше нет и никогда не будет…
Конечно, спектакль не перескажешь в двух словах – его надо смотреть. Но впечатление осталось сильное. Радость – как от всякой встречи с талантом. Дети играли хорошо – и можно себе представить, какой труд за этим стоял: надо было и текст выучить, и в роли вжиться… А это ведь не профессиональные артисты, это обычные выпускники воскресной школы при скромном сельском храме. И не где-нибудь в Подмосковье, а в Кыргызстане, в мусульманской стране, на минуточку…
На самом деле, о том, что делают мои родные для церкви, я могла бы написать целую книгу. Может быть, и напишу её… когда-нибудь. А пока что ограничусь этими краткими строками.
Ремонт в стиле Эпохи Застоя СССР. (Объявление о продаже кв в Бишкеке)
Вот такая вот креативная реклама о продаже квартиры в Бишкеке.
Квартира с дизайном в стиле эпоха застоя СССР, 70-годы.
Вот такая вот реклама квартиры в Бишкеке.
В Бишкек приехал Тимати.
Вчера, 25 марта, в Бишкеке в честь открытия бургерной выступил Тимати. На территорию торгового центра где он выступал не пускали машины, пришлось топать пешком до своего банка в ТЦ. Были толпы людей, я не был в курсе на первой, и так как было много славян подумал "недовольные мигрантами из Москвы приехали".
Сегодня с утра когда посмотрел Инстаграмм, возмутился. Россияне вы чет уж жёстко ответили на Якутск. В свою очередь: кыргызы, братья! Вот он шанс реабилитироваться за Якутск.