Жалоба тов. Сталину на действия НКВД 1939 год и ответ на неё⁠⁠

Письмо бывшего помощника начальника паровозной службы по кадрам Управления Западной железной дороги С.Г. Кулакова в ЦК ВКП(б), Комитет партийного контроля, Наркомат путей сообщения о необоснованном аресте и тяжелом материальном положении

8 апреля 1939 года

Я, бывший помощник начальника паровозной службы по кадрам Западной ж.д. , член ВКП(б), исключенный в связи с арестом меня транспортным отделом НКВД Западной ж.д.

, находился один год и восемь дней в местах заключения гор. Смоленска и 15 марта с.г. освобожден следственными органами в связи с прекращением моего дела за недоказанностью предъявленного мне обвинения.

Арестован я был, главным образом, на основании клеветы находящегося под арестом бывшего начальника Политотдела Западной ж.д. Дегтярева Л. С., который показал, что якобы я в числе других состоял в антисоветской правотроцкистской, шпионско-д версионной, вредительско-террористической организации, существовавшей на Западной ж.д. , и провокационного заявления на парткоме и партсобрании в январе 1938 г. начальника дороги, тогда только что назначенного Ковалева И.В., о том, что якобы практика моей работы по кадрам есть правотроцкистская и что я, в силу этого, являюсь невольным врагом народа.

Впоследствии же Дегтярев от своих показаний отказался и на очной ставке со мной не подтвердил их, объяснив это тем, что его показания являются клеветническими и вы- думанными, благодаря применению к нему на следствии (в Лефортово) всякого рода пыток и истязаний.

Считаю своим долгом довести до Вашего сведения и просить у вас немедленного реагирования на следующие факты:

1. Несмотря на необоснованность выдвинутого против меня обвинения, ко мне применяли на следствии методы мучительного физического воздействия, в особенности это практиковалось начальником транспортного отдела Куликовым (член ВКП(б)). Достаточно сказать, что 29 суток я просидел в карцере (по существу, в каменном мешке) только за то, что я пытался нелегальным способом послать жалобу на имя наркома внутренних дел Ежова и Верховного прокурора Союза Вышинского, и за то, что я Куликову сделал такое заявление: «что я не являюсь, никогда не был и не буду врагом народа».

В результате всех издевательств я, будучи молодым по возрасту, полным сил и энергии, сейчас оказался инвалидом: тяжелое состояние нервной системы, болезнь обеих ног (правой почти не владею) и начался процесс туберкулеза легких.

2. Не меньший произвол был применен и к моей жене, оставшейся с двумя малолетними детьми. Мой следователь Цуриков (член ВКП(б)), занимавший две комнаты, решил занять третью, в которой проживала моя семья после ее переселения, и с этой целью предложил выехать моей жене из Смоленска, предупредив, что в противном случае ей будет плохо. Жена, по совету городского прокурора, освободить комнату отказалась. Тогда Цуриков записками четыре раза вызывал жену к себе в кабинет. Но так как жена, идя в НКВД в ночное время, забирала с собой обоих малолетних детей (их не с кем было оставить), то комендатура ее к нему не допускала. После этого следователь Цуриков с двумя лицами явился на квартиру к моей жене и насильственным путем выбросил вещи и детей в соседнюю комнатушку, совершенно не приспособленную для жилья, а именно: сырая, без печи и каких-либо возможностей для отопления и т.п. Жена, пытаясь оказать сопротивление Цурикову, была им сильно толкнута, при этом Цуриков разбил стекло в окне. Находясь в такой комнате, дети заболели от простуды (октябрь 1938 г.), в результате чего мой сын в возрасте 11 месяцев умер от воспаления легких, а второй – двух лет, тяжело болен до настоящего времени, и по заключению врача нуждается в санаторном лечении.

3. Сам я, несмотря на то, что был освобожден за отсутствием какого-либо состава преступления и вины по работе (меня даже не могли впоследствии обвинить в халатности), сейчас встречаю исключительно бездушное отношение со стороны начальника Западной ж.д. Ковалева.

В настоящее время я нахожусь в невероятно тяжелых материальных условиях. Жена моя, долгое время не работая (так как ее никуда не принимали), распродала все вещи, буквально до последней тряпки. Таким образом, мне сейчас неоткуда взять средств для поддержания своего здоровья (весенний период очень опасен для меня, как для туберкулезника), на лечение оставшегося в живых ребенка и на покупку самых необходимых предметов домашнего обихода.

Несмотря на все это:

а) начальник дороги, которому я подал три заявления, отказал мне в выплате зарплаты за все время пребывания в тюрьме;

б) не восстанавливают меня на прежней работе пом. начальника паровозной службы по кадрам, хотя моя работа по подбору кадров была отмечена наркоматом как хорошая; 

в) не предоставляют квартиру, и я продолжаю жить в указанной выше комнатушке,

непригодной для жилья, будучи больным и с больным ребенком.

Я днями и вечерами простаивал в приемной Ковалева, подал ему последнее заявление как депутату Верховного Совета РСФСР, но он не только не удовлетворил моих законных просьб, но и отказался меня принять, порекомендовав мне через его секретаря обратиться к своему заместителю Дедук, который, в свою очередь заявил: «что эти вопросы может решить только сам начальник дороги Ковалев».

Убедительно прошу Вас:

1. Дать указания о привлечении к партийной и уголовной ответственности работников транспортного отдела НКВД Западной ж.д. Куликова и Цурикова за чинимый произвол надо мною и моей семьей.

2. Дать указания о немедленной выплате зарплаты за время моего пребывания в тюрьме, оказании помощи в лечении меня и моего ребенка, в возврате мне жилплощади и восстановлении меня в должности пом. начальника паровозной службы по кадрам.

3. Дать указания о помощи мне в полной реабилитации моей чести большевика (Смоленский обком обещает на днях рассмотреть вопрос о моей партийности), в восстановлении достоинства советского гражданина, так как я даже в центральном органе партии – газете «Правда» от 26 ноября.1938 г. – был отмечен как враг народа.

Несколько слов о себе.

По социальному происхождению и положению – рабочий, отец в 1909 г. погиб на производстве будучи каменщиком, три родных брата – участники гражданской войны, двое из них имели тяжелые ранения и контузии, сам я в четырнадцатилетнем возрасте пошел добровольцем в ряды Красной армии, прослужив там четыре года и два месяца непрерывно. Три раза мобилизовывался на партработу в МТС, военно-авиационный завод и транспорт. За время пребывания в комсомоле с 1922 г. и в партии с 1926 г. я ни в каких уклонах и антипартийных группировках замешан не был.

Я специально приехал в Москву по вопросу настоящего заявления, днем я нахожусь в приемной КПК, а ночами на Белорусском вокзале, а поэтому убедительно прошу Ваши указания по разрешению всех вопросов дать как можно быстрее.

Бывший член ВКП(б), пом. начальника паровозной службы по кадрам

Управления Западной ж.д. Кулаков С.Г.

ГАНИСО, ф.Р-6, оп. 1, д. 334, л. 184–187. Заверенная копия, машинопись.

Справка о проверке заявления бывшего работника Управления Западной ж.д. С.Г. Кулакова, поданного в ЦК ВКП(б) на имя И.В. Сталина и А.А. Андреева

14 мая 1939 года

Согласно поданного заявления проверкой установлено, что тов. Кулаков С.Г. 7 марта 1938 г. был арестован органами НКВД по показанию бывшего начальника политотдела дороги Дегтярева, ныне арестованного как врага народа, который оклеветал Кулакова из-за мести к нему, так как, работая в Управлении дороги, тов. Кулаков с 1936г. разоблачал антипартийную деятельность руководства Подора (политотдел Западной железой дороги), в частности, Дегтярева, Курлыкина и др. В подтверждение этого, будучи арестованным, тов. Кулаков потребовал приобщить к делу его докладные записки в партийные и советские органы, где он излагал факты антипартийной деятельности Дегтярева, Курлыкина и других работников Подора. В целях уточнения действительности заявления Кулакова о его разоблачениях Дегтярева и Курлыкина к следственному делу были приобщены следующие документы, исходящие от Кулакова и излагающие факты антипартийной деятельности Дегтярева и Курлыкина:

1. Докладная записка на имя зам. начальника Политуправления НКПС и секретаря Запобкома ВКП(б) от октября 1937 г.

2. Заявление в ЦК ВКП(б) товарищу Сталину.

3. Заявление на имя секретаря Смоленского обкома ВКП(б) и начальника УНКВД Смоленской области от 7 декабря 1937 г.

4. Заявление на имя зав. транспортным отделом ЦК ВКП(б) от 9 октября 1937 г.

5. Статья Кулакова в газету «Рабочий путь» от 24 июля 1937 г. «Не большевистские нравы в политотделе Западной ж.д. »

6. Статья Кулакова в газету «Рабочий Путь» от 22 октября 1937 г. «В политотделе Западной дороги покровительствуют врагам народа» и ряд других статей.

Из вышеперечисленных приобщенных следственными органами к делу документов видно, что Кулаков действительно, начиная с 1936 г., сообщал в партийные и вышестоящие административные органы об антипартийной деятельности бывшего начальника Подора Западной ж.д. Дегтярева и Курлыкина.

Таким образом, заявление Кулакова о том, что Дегтярев на почве мести в своих показаниях оклеветал Кулакова, вполне основательно, т.к. сигналы Кулакова, о коих знал Дегтярев, безусловно имели свое значение и были приняты во внимание при снятии Дегтярева с должности начальника Подора. Это подтверждается и тем обстоятельством, что при допросе на очной ставке 11 марта 1939 г. Дегтярев ранее данные им показания в части принадлежности Кулакова к контрреволюционной организации не подтвердил, заявляя о том, что Кулаков им оклеветан.

15 марта 1939 г. Кулаков С.Г. из-под стражи освобожден, следственное дело прекращено и сдано в архив ДТО НКВД Западной ж.д.

Каково было отношение к семье арестованного Кулакова? До ареста семья жила в доме специалистов, занимала две комнаты, не прошло трех дней после ареста, семью выселили в другой дом, уплотнили к соседке Брыкиной, которая занимала две комнатки, жена Кулакова не возражала, т.к. комнатка для ее семьи с малышами была вполне подходяща, в которой прожила 7 месяцев. Но к несчастью семьи Кулаковой, в этом доме живет следователь тов. Цуриков, который вел дело Кулакова. Увидав, что комната, в которой живет семья Кулакова, неплохая, начал всякими способами стараться занять эту комнату, и вот, в одно прекрасное время, приходит управдомами Андрюшкин, предупреждает жену Кулакова, чтобы она перешла в другую комнату. Она категорически отказалась, мотивируя тем, что данная комната не отапливается, и могут простудиться малыши. Прошло некоторое время, заявляется тов. Цуриков, который заинтересован в этой комнате, с двумя рабочими, под командой которого начинают выбрасывать вещи в другую комнату. Она им говорит: как же мне жить с маленькими детьми в этой холодной комнате, где нет никакого отопления – а это было в конце сентября месяца. Ответ получила: печку поставят.

Прожив два месяца, ребенок 10 месяцев заболевает и умирает.

Мною в беседе с тов. Цуриковым – на каком основании он принимал участие в выселении семьи Кулакова из квартиры и кто дал ему разрешение занять квартиру – попросил его написать пояснительную записку. Получив записку, которую он писал 6 дней, лично у меня создалось такое мнение, что тов. Цуриков не способен работать в органах НКВД, так как он ни в практике, ни в политике абсолютно не разбирается. Вот отдельные выдержки из его записки:

«Жена Кулакова, как говорят соседи, видимо, желая избавиться от ребенка, выносила своего ребенка на улицу при повышенной температуре. К тому же практика показала, что не все простуженные умирают. При хорошем уходе за больным можно было бы не допустить смертность».

В своей докладной записке продолжает писать:

«Вероятность нематеринского отношения к ребенку может подтвердиться и тем, что Кулакова во время отсутствия мужа говорила, что она никогда не примет его к себе, ибо он такой прохвост и т.д. , а теперь, когда Кулакова освободили из-под стражи и ей надо отчитаться за ребенка, появляются другие причины смерти».

В докладной записке тов. Цуриков пишет, что Кулаков, как троцкист с грязной душонкой, может проявлять элементы мести в настоящее время. Отсюда можно делать вывод, что тов. Цуриков как коммунист, как следователь, работающий в органах НКВД, неправильно вел дело тов. Кулакова, ведь в конце же концов Кулаков оправдан следственными органами. Враг народа Дегтярев на очной ставке 11 марта 1939 г. заявил, что Кулаков им оклеветан, да и по тем документам, о которых я писал выше, тов. Кулаков разоблачал вражескую деятельность Дегтярева и Курлыкина. На каком же основании тов. Цуриков может заявлять, что Кулаков – троцкист?

После освобождения из-под стражи тов. Кулаков 20 марта 1939 г. подал заявление начальнику дороги тов. Ковалеву о том, чтобы его восстановили на работе, оплатили за прогул, оказали помощь в лечении и получении квартиры и только 11 мая 1939 г. тов. Ковалев издал приказ о восстановлении тов. Кулакова на прежней работе и оплатил за 2 месяца, обещал оказать материальную и лечебную помощь и дать разрешение на получение квартиры с одной комнатой в доме специалистов.

В беседе с тов. Кулаковым: удовлетворен ли он теми разрешенными вопросами, которые ему разрешил тов. Ковалев – им был дан ответ, что он остался доволен.

Покровский

ГАНИСО, ф.Р-6, оп. 1, д. 334, л. 179–182. Подлинник, машинопись.

В секретариат ЦК ВКП(б) – из Смоленского обкома ВКП(б)

11 октября 1939 года

Сообщается, что заявление тов. Кулакова С.Г. на имя секретаря ЦК ВКП(б) тов. Андреева А. А. проверено и установлено, что Кулаков 7 марта 1938 г. был арестован органами НКВД по показанию бывшего начальника Политотдела дороги Дегтярева, арестованного как врага народа.

Тов. Кулаков реабилитирован, в партии восстановлен, работа последнему предоставлена.

За нарушение революционной законности в проведении следствия по делу Кулакова следователь ДТО НКВД* Цуриков решением бюро обкома ВКП(б) с работы снят, соответ- ствующими органами привлечен к уголовной ответственности.