Сеня, дичь!⁠⁠

Дедовщина в общежитии, и первобытный студенческий голод

Только сейчас я начинаю понимать, сколько седых волос моими стараниями прибавилось у моих же бедных родителей...

В 1999 году я окончил 11 класс не самой сильной школы в городе. Моя мама хотела сделать из меня фармацевта или врача, папа нехотя смирился с желанием мамы, а я хотел быть, как минимум, директором.

В моем городе было несколько институтов, в краевом центре тоже, но я хотел в Москву. Я был уверен, что там одни пафосные дураки, а я умнее всех, и у меня не возникнет никаких проблем. Совсем. Так я и оказался в Москве.

Разумеется, вольная воля, отсутствие контроля и мой юношеский максимализм свое дело сделали: я успешно провалил экзамен. Но из златоглавой уезжать не хотелось совсем. Ну, я и решил не огорчать родителей. Позвонил (в то время мобильники были только у избранных, выглядели, как и стоили - страшно) с таксофона домой и честно наврал, что поступил в РХТУ (Российский Химико - Технологический Университет им. Д.И. Менделеева).

Из щекотливого положения надо было как-то выкручиваться и я узнал, что в Лобне (это не так далеко от Москвы) есть техникум, из которого в РХТУ можно перевестись после 3-го курса. И я поехал туда. Вступительные экзамены уже почти прошли, документы уже давно не принимали, и я пошел к директору техникума. Брехать и блефовать я начал аж с порога: " Я специально спустился с Кавказских гор, чтобы поступить в этот замечательный храм силикатной науки, но переводил бабушку через дорогу, поэтому наглухо опоздал на все экзамены, но готов их сдать прямо сейчас и прямо вам!". Директор меня молча выслушала с каменным лицом, разглядывая поверх очков, и коротко молвила: "Вы приняты!". Клянусь, примерно так и было!

Я, словно герой Бриллиантовой Руки, Гена Козодоев, отвесил поклон и пошел размещаться в общежитии.

Общага была совдеповская, душ на первом этаже, кухня одна на этаж. Старые койки, не очень чистые матрацы и какие-то злые взгляды второ- и третьекурсников. По началу никаких задирок со стороны старшаков не было, но всем вновь прибывшим дали ясно понять, что дедовщина в этих стенах была, есть и будет.

Оставшееся время до начала учебы я провел ночуя в Лобне и тусуясь в Москве. Родители... бедные мои родители, снабжали меня как могли. А могли они совсем не густо. Я, конечно, пытался работать разнорабочим, но денег не хватало. Точнее, я тратил на всякую фигню. Пиво, сигареты, вечеринки.. В итоге, через пару недель нецелесообразных растат, деньги кончились совсем, а от родителей перевод я получил (и благополучно просадил) недавно - в общем, беда. Жрать хочется.

Соседа как звали не помню точно, но сто процентов он был приверженцем (ныне признанной экстремистской и запрещенной) секты свидетелей Иеговы. Склонял меня как мог и вечера мне, вынужденно, приходилось коротать за беседой о высоких материях. По началу меня это даже забавляло (тем более, что парень привозил из дома всякую еду), но потом откровенно стало раздражать. И когда этот товарищ понял окончательно, что меня не победить, он справедливо решил больше не делиться со мной едой в трудные для меня дни. Решил взять измором, так сказать. Я его, конечно, за это не винил. Но от этого в Иегову верить не стал ни на грамм больше.

Деньги остались только на экстренные нужды- в списке расходов одна поездка на метро до шабашки и графы "еда" в этом списке не было совсем (в электричке, каюсь, приходилось часто ездить зайцем).

Не далеко от общежития был лес. Такой, типичный среднерусский лес. С елками, палками, мхом и грибами. Я, как-то, почитывая Пелевина, целенаправленно захаживал туда за мухоморами, ибо после прочтения одной книги, мне захотелось проэксперементировать... так.. это уже совсем другая история. В общем, я помнил, что видел там грибы. Какие-то свинушки или рядовку - в общем, спустя полчаса у меня был добрый пакет со вполне съедобными грибами. Пожарить грибы можно, но:

а) нет масла

б) они ужарятся до одной тарелки и на ней я не протяну до следующей шабашки.

Значит, надо варить суп. Вода и грибы -слишком диетическая еда, на мой взгляд... В этих раздумьях я почти вышел из леса и увидел горлицу, которая прогуливалась по тропинке, ведущей в город. Сомнений ни малейших не осталось - сегодня я буду и обедать, и ужинать, черт побери!

Я несся в общагу на всех парах, а в голове рождался план. Я вспомнил все книги про индейцев, которые любил читать, и самая любимая - это Последний из Могикан. Ловкий, смелый Чингачгук мог днями и ночами жить в лесу, питаясь тем, что дарит ему природа. Я всё детство играл в индейцев, мушкетеров и даже гардемаринов. Мы воевали двор - на - двор с деревяными мечами, луками, копьями, плевательными трубками (ох, как больно прилетало из них зеленой алычой, виноградиной или рябиной). Потом объединялись и шли воевать с четными домами улицы, через ДОРОГУ. Наши противники, пройдя путь локальных войн, к тому моменту тоже успевали объединиться в своё племя. Мы отправляли парламентера в станово врага, и он шел, гордо неся над собой белый флаг переговоров. Мы стояли, вооруженные до зубов, на одной стороне улицы и смотрели ему вслед, готовые в любую секунду броситься к нему на помощь и защиту. Парламентер сообщал врагам о том, что мы вторгнемся на их землю завтра, как только начнется по телевизору утренняя "Санта-Барбара". И вот, в 10 утра, изо всех открытых окон, трубы сигналили к бою! Ту-ту-ту-туууу! Ту-ту-ту-тудуууу!!! Ваш покорный слуга натягивал тетиву своего боевого лука и пускал первую стрелу в стан врага, а потом с деревяным мечом наголо вступал в жестокую схватку, не щадя своего живота... Уж только одним богам известно, как мы не покалечили друг-друга, хотя, истории про "выбитый глаз" ходили..

Грибы я засунул в холодильник, отыскал бечевку, взял ножик и побежал обратно в лес. Нет, я не ставил силки и не делал ловушки - у детворы в моем городе не было принято ловить птиц, хотя вкус жареного на углях голубя я уже знал. В общем, я решил по-старинке смастерить лук и стрелы. Лук - сухая, упругая ветка, и стрела с наконечником из консервной банки, без оперения. Я понимал, что вечно на охоту ходить не буду, поэтому со внешним видом моего оружия не заморачивался, нужен был лишь функционал. Оружие было готово быстро - навыки я не растерял. Остается самое сложное. Процесс охоты.

Честно сказать, я заранее был готов к тому, что мне придется несколько часов пулять в горлиц из моей палки с веревкой, терять наконечник от стрелы, или саму стрелу, выискивать саму дичь, бредя по кромке леса. Городских голубей как-то не хотелось. Я тогда еще подумал, что это совсем не честно - птица привыкла к человеку, и не чувствует от него смертельной опасности, а я, воспользовавшись доверием, ее убью... лучше я буду есть одни грибы...

Попал я с первого раза, и даже немного опешил от этого. Окрыленный удачей,орудие убийства я не разобрал, не выбросил, а как дурак шел в общежитие, неся в одной руке добычу, с торчащей из нее стрелой а в другой - лук. Благо, до общежития идти было совсем не далеко и санитары мимо не проезжали.

После того, как я перепутал порядок ощипывания и разделки, и устроил на кухне общежития месиво из перьев и запчастей моей добычи, в дверном проеме стали то и дело появляться любопытные лица со старших курсов. Слушок об охотнике начал стремительно расползаться по нашему общему дому. Я стоял у стола, орудуя ножом как заправский мясник, на плите кипела вода, рядом лежали грибы, а на кафельном полу у моих ног валялись лук и стрела. Все в перьях, пуху... В общем, меня решили не отвлекать от готовки, потом, когда уже вкуснейшая похлебка была готова, я сел кушать прям там. Было очень вкусно. Очень.

Блаженство прервал легкий стук в дверь (точнее, в косяк двери, т.к. ее самой давно не было): "Можно я пельмешков сварю?" - на пороге стоял самый задиристый старшак. "Конечно" - удивленно ответил я - "могу поделиться супом, если хочешь". Но он не захотел, и быстро поставив пельмешки, из кухни ретировался. А я доел свежую дичь, убрал за собой и спокойно пошел к себе в комнату. Лук и стрелу я повесил над своей кроватью. Иегова съехал от меня на следующий день, а про дедовщину в общаге я, почему-то, так ничего и не узнал.

З.Ы. баянометр ругался на лапшу