Жду новый пост

Серия «Происхождение элиты Аварского каганата»

Авары прибыли в Карпатский бассейн в 567–568 гг., а их империя, управляемая каганом, доминировала в восточной части Центральной Европы более 200 лет, пока не была завоевана франками около 800 гг. н. э. Византийские источники сходятся во мнении, что их движение на запад было спровоцировано становлением Тюркского каганата в 550-х годах с центром на территории современной Монголии, когда тюрки разрушили Жужаньский каганат. Однако в текстах нет единого мнения о том, кем были эти люди и откуда именно они пришли. При этом византийские источники, с подачи тюрков, называли их «псевдоаварами», которые якобы присвоили имя авар и высокий титул кагана, а на самом деле были огурами – тюркоязычным народом западной части Центральной Евразии. Хотя можно считать, что жужани, скорее всего, называли себя аварами, вопрос о том, в какой степени европейские авары произошли от них, является предметом споров.

Также сразу хочу отметить, что не стоит путать авар, о которых пойдёт речь, с аварцами Кавказа. Это исторически и генетически разные народы.

До прихода авар римляне занимали западную часть Карпатского бассейна, а сарматы – восточную (около 1-400 гг. н. э.). На смену римлянам пришла недолговечная империя гуннов (400–455 гг. н. э.), а также различные германоязычные группы: готы и лангобарды в Паннонии, а гепиды вдоль Тисы (400-568 гг. н. э.). В 567/68 году лангобарды разгромили гепидов и переселились в Италию, в то время как авары завоевали Карпатский бассейн и подчинили его местное население.

Данное исследование как раз и сосредоточено на этом важном изменении и его генетическом влиянии.

Предыдущие исследования с использованием однородительских маркеров предоставили наводящие на размышления генетические доказательства, кстати, обзор одного из таких исследований также есть на канале, но полногеномные данные для реконструкции происхождения населения аварского периода отсутствовали.

В новой работе авторы при помощи ядерной ДНК задались целью получить ответы на следующие вопросы:

1. Можно ли на основе их геномного профиля подтвердить происхождение основной группы авар из восточной части Центральной Азии?

2. Были ли элиты вновь прибывших степных воинов генетически однородными или имели смешанное происхождение?

и 3. Насколько элита авар отличается от предыдущего населения Карпатского бассейна?

Богатый археологический материал аварского периода в Карпатском бассейне (конец VI – начало IX вв. н. э.) включает около 600 поселений и около 100 тыс. раскопанных захоронений, которые демонстрируют большую неоднородность, особенно на ранних этапах.

Авторы новой работы получили полногеномные данные для 66 древних людей, охватывающих как доаварский (17 в сарматском и один в гуннском контексте, IV–V вв. н. э.), так и аварский периоды (VII–VIII вв. н. э.) из трех различных регионов:

25 человек из междуречья Дуная и Тисы, из них 8 были из высокостатусных мужских погребений (группа Бочи и Кунбабони), датируемых второй третью VII в. н. э., после неудавшейся осады Константинополя в 626 г. н. э., содержащих изысканное оружие и пояса, украшенные золотом и серебром, различные знаки отличия и другие предметы престижа с внутриазиатскими параллелями. Остальные 17 человек были взяты из контекстов с непосредственным контактом с этой элитной группой.

Авторы также обратили своё внимание на группу захоронений, найденных в основном к востоку от реки Тиса (Тисантуле), предполагаемого вторичного центра власти, которые имеют многочисленные культурные сходства с таковыми из восточноевропейских степей VI-VII вв. н. э. Для них характерны одиночные захоронения или небольшие могильники, захоронение частей или целых животных, а также могилы с уступами или концевыми нишами.

12 из 17 образцов региона принадлежат к этой “группе из Тисантулы”. Ещё 6 образцов аварского периода были из соседних регионов Карпатского бассейна и отражают неоднородность археологического материала и погребальных практик того времени, включая два богатых элитных захоронения из Задунайского края (Колькед), где археологические данные указывают на множество местных групп, демонстрирующих тесные связи со Средиземноморьем, а также с владениями Меровингов в Западной Европе.

Результаты

Геномная структура жителей доаварского периода

Анализ главных компонент демонстрирует заметные различия в генетических профилях между людьми доаварского и аварского периодов из Карпатского бассейна. За исключением единственных доступных двух геномов гуннского периода, все доаварские жители Карпатского бассейна попадают в рамки генетической изменчивости западноевразийцев.

Они в основном пересекаются с современными жителями Центральной и Восточной Европы, хотя некоторые попадают в кластер к южным европейцам, особенно ранее описанная группа периода лангобардов, которая пересекается с современными южными итальянцами и греками.

Сравнение доступных древних популяций Карпатского бассейна показывает, что 16 недавно проанализированных людей позднесарматского/ гуннского периода IV-V веков н. э. близки, но всё же отличаются от обитателей этого же региона VIII-IV веков до н. э. и частично ближе к людям лангобардского периода VI века н. э.

Среди представителей позднесарматского периода люди из региона к востоку от Тисы (Тисантуле), пересекаются с отдельными представителями Солада VI века, а обитатели междуречья Дуная и Тисы пока по-прежнему близки к жителям позднесарматского периода из Тисантулы IV-V веков, но уже смещены в сторону представителя гуннского периода V века и групп железного века из степей. Что подтверждается и в моделях примесей.

Геномная структура жителей аварского периода

В отличие от предыдущих периодов, популяции аварского периода демонстрируют значительную генетическую изменчивость, поскольку отобранные образцы разбросаны по всей клине от популяций Западной Евразии до Северо-Восточной Азии.

Однако несмотря на эту общую неоднородность, существуют четкие закономерности генетической подструктуры, соответствующие как географии Карпатского бассейна, так и социально-археологическим категориям.

Все люди из элитных захоронений на участках междуречья Дуная и Тисы имеют профили предков из Северо-Восточной Азии, попадающие вдоль генетической линии современных популяций от Алтая до Монголии и бассейна Амура.

Они также в целом подпадают под изменчивость древних людей, связанных с некоторыми из основных археологических культурных горизонтов Восточной степи позднего железного века и раннего средневековья.

Среди них довольно крупная группа состоит из жителей периода хунну III века до н. э.-I века н. э. с Монгольского плато, которые в целом очень неоднородны и ранее были сгруппированы в три кластера на основе их генетических профилей. Другие образцы включают: жителей сяньбийского периода I-III вв. н. э. из Алтая и бассейна Амура; двух человек периода гуннов, одного представителя Карпатского бассейна начала V века, одного обитателя Казахской степи IV века и одного человека жужаньского периода VI века из современной Монголии.

Было определено, что все эти люди, хотя и в разной степени смешанные с другими популяциями, имели восточноевразийский компонент, который прослеживается до «древних северо-восточных азиатов», как неолитические охотники-собиратели пещеры Чёртовы ворота Приморья.

Генетический анализ не учитывает культурную принадлежность или хронологическую информацию, но, тем не менее, группирует представителей элиты аварского периода из междуречья Дуная и Тисы в соответствии с аварской хронологией (ранняя, средняя и поздняя). Все жители раннеаварского периода, за исключением одного младенца и человека, погребённого с типичными характеристиками группы к востоку от Тисы, образуют плотный кластер с высоким содержанием компонента «древних северо-восточных азиатов».

Они расположены между современными монголоязычными популяциями (например, бурятами с хамниганами) и нивхами с тунгусо-маньчжурскими народами (например, негидальцами, нанайцами, ульчами и, собственно, нивхами).

Помимо этого, представители раннеаварского периода близки к трём жителям сяньбийского времени из бассейна Амура. Трое из шести жителей среднеаварского периода междуречья Дуная и Тисы группируются с представителями раннеаварского периода из того же региона, двое других незначительно отклоняются от них в сторону Западной Евразии, а один из захороненных детей занимает промежуточное положение между западными и восточными популяциями Евразии. И наконец жители позднеаварского периода уже сильнее смещены от людей предыдущих периодов в сторону Западной Евразии.

Моделирование родословной из восточноазиатских степей у элит в основе Аварского каганата

Моделирование генетического происхождения, подтвердило, что представители аварской элиты междуречья Дуная и Тисы раннеаварского периода, совместно с тремя их коллегами среднеаварского периода, на 88–98% состоят из генетических компонентов как у древних северо-восточных азиатов.

В то время как в позднеаварском периоде количество этой родословной сократилось уже до 70-80%. Остальная часть родословной происходит от источника, несущего более высокое западноевразийское происхождение. За исключением двух поздних обитателей междуречья Дуная и Тисы, носителями этого западноевразийского происхождения в равной степени могут быть как жители причерноморско-каспийских степей, так и популяции Карпатского бассейна IV-VI веков.

Однако противопоставляя попарные комбинации местных и неместных источников, авторы показали, что для большинства этих людей, неместный источник был предпочтительнее местного, для которого лучше всего подходили представители Северного Кавказа VII века или современные жители Северной Осетии.

Предполагаемые даты примеси у элит междуречья Дуная и Тисы подтверждают различие между представителями ранне- и позднеаварского периодов: элиты раннего периода, а также три представителя среднего периода представляют более давние даты примеси, совместимые с датой, оцененной для жителя жужаньского периода VI века из современной Монголии, в то время как элиты позднеаварского периода и два человека среднего периода показывают значительно менее древние даты.

В целом даты примеси для отдельных представителей элиты раннего и среднего периодов варьируются от IV века до н. э. до III века н. э. А представители элиты позднеаварского периода, демонстрируют более поздние даты примеси, которые попадают в периоды жужань или ранних европейских авар, а точнее ближе к концу жужаньского периода в групповом анализе.

Стоит отметить, что представитель жужаньского периода VI века из современной Монголии моделируется в рамках тех же пропорций, как и представители раннеаварского периода и часть жителей среднеаварского периода.

Помимо этого, невзирая на значительное количество родственников в пределах одних и тех же участков среди аварской элиты междуречья Дуная и Тисы как в раннем, так и позднем периодах, у них не обнаружено следов близкородственных связей (т.е. инбридинга) в их недавнем прошлом, за исключением одного случая.

Тем не менее, восточноцентральноазиатская отцовская линия N-F4205, которая была обнаружена ранее как типичная для мужской части элит, захороненных в этом регионе, демонстрирует преемственность на протяжении всего среднего и позднего аварского периодов. Все 12 мужчин аварского периода из междуречья Дуная и Тисы несли линию N1a1a1a1a (N-F4218), и все, кроме одного, могли быть отнесены к подветви N-F4205, типичной для современных монгольских и забайкальских популяций. А вот разнообразие мтДНК значительно выше. Это, в сочетании с отсутствием геномных признаков инбридинга или довольно низким размером популяции, могло свидетельствовать о практике патрилокальности/патрилинейности, а также о более высокой женской экзогамии, которая помешала бы близкородственным связям.

Неоднородное происхождение в регионах, окружающих центр Аварского каганата

Остальные 23 человека, проанализированные в новом исследовании, происходят из соседних регионов, окружающих междуречье Дуная и Тисы, и по сравнению с элитами основного центра власти Аварского каганата, они генетически довольно разнообразны и на графике анализа главных компонент простираются от жителей предыдущих сарматского и лангобардского периодов до элит междуречья Дуная и Тисы раннеаварского периода с максимальным восточноазиатским происхождением.

Тем не менее, только некоторые люди, из захоронений к востоку от Тисы, несут более 50% предков, связанных с «древними северо-восточными азиатами» (7 из 13), несмотря на то, что все образцы, кроме одного, были отобраны на двух участках с захоронениями аварской элиты по археологическому контексту.

А вот у остальных представителей группы к востоку от Тисы примесь, связанная с «древними северо-восточными азиатами», слабая или практически не обнаруживается.

При этом двое из них, у которых почти полностью отсутствовали эти восточные компоненты, демонстрируют более высокую близость к средиземноморским популяциям, сгруппированным с современными сицилийцами и мальтийцами, и находятся в самом конце генетического кластера «юг Солада VI века» (Szolad_south_6c). Генетическая неоднородность представителей группы к востоку от Тисы примечательна тем, что эта популяция в основном приписывается мигрантам из причерноморских степей. Однако их неоднородность, вероятно, связана с разной степенью и временем примеси. Так, два человека с самой высокой долей «древних северо-восточных азиатов», неотличимой от элит раннеаварского периода междуречья Дуная и Тисы, имеют одинаково более древние даты примеси. В то время как остальные жители, с более западноевразийским происхождением, имеют значительно более недавние и более изменчивые даты примеси, вплоть до нескольких поколений ранее. А это говорит о том, что, несмотря на общепринятую культурную практику, на кладбищах такого типа хоронили людей с очень разным генетическим происхождением.

Интересным примером могут послужить мужчина и женщина раннеаварского периода из погребения на юге Задунайского края (Колькед), которые демонстрируют два совершенно разных генетических профиля. На графике анализа главных компонент женщина находится выше предшествующей условно местной популяции Карпатского бассейна и в моделях примеси её генофонд на 100% может быть смоделирован с их участием.

А вот мужчина имеет уникальную генетическую родословную по отношению ко всем другим людям, описанным на данный момент, демонстрируя как сдвиг в сторону Восточной Евразии, так и в сторону популяций, связанных с Ираном или Кавказом. Этот человек может быть смоделирован как смесь ~20% компонентов как у «древних северо-восточных азиатов» и ~80% как у представителей Северного Кавказа VII века или как у современных жителей Северной Осетии. Дата примеси около 5-го века н.э., полученная для этого человека, подтверждает его недавнее, неместное, смешанное происхождение.

Стоит отметить, что в этот диапазон генетической изменчивости также попадают люди, захороненные в могильнике Коныртобе IV века Отрарского района Туркестанской области Казахстана и представители государства Кангюй III века. А 9 человек позднеаварского периода демонстрируют уже от менее 40% до 5% примеси с людьми, связанными с «древними северо-восточными азиатами», в то время как основной компонент происхождения большинства из них схож с таковым у предшествующих древних популяций Карпатского бассейна, которые условно названы «местными».

Даты примесей подтверждают общую закономерность более поздних примесей, происходящих в основном на относительно ранних этапах существования Аварского каганата, хотя некоторые ещё более ранние даты, в V веке н. э., могут указывать на события примеси с восточной родословной ещё в гуннский период.

Также стоит отметить, что за исключением ранее описанных случаев с двумя детьми, поток генов от аварской элиты к людям местного происхождения не наделял их более высоким статусом и большинство людей получивших восточноазиатскую примесь в своём недавнем прошлом, были захоронены на неэлитных участках.

Итоги

Новые результаты подтверждают восточноазиатское происхождения ядра элиты Аварского каганата из районов междуречья Дуная и Тисы, указывая на наличие преобладающего количества родословной «древних северо-восточных азиатов» с середины трети VII в. н. э. до начала VIII в. н. э., в ранний и средний аварские периоды. Данные также указывают на поразительное генетическое сходство аварской элиты с представителем жужаньского периода, а также с древними жителями восточноазиатской степи периода хунну и особенно с сяньбийцами из бассейна Амура.

А вот представители ядра аварской элиты позднеаварского периода уже демонстрируют сдвиг в сторону более позднего, смешанного с западноевразийским источником, происхождения, примерно, на 20-30% их родословной, причём связанной не с местными жителями доаварского периода Карпатского бассейна, а с генофондом как в степях к северу от Кавказа VII века или как у современных жителей Северной Осетии. Хотя авторы отмечают, что скудность данных из этого региона первого тысячелетия н. э. не позволяет точно определить возможные источник этой примеси. Однако эта неместная примесь в сочетании с сохраняющимся, относительно высоким количеством восточного происхождения, связанного с «древними северо-восточными азиатами» и отсутствием близкородственных связей может указывать на продолжающуюся миграцию из степей после первоначального прибытия авар в Карпатский бассейн. Но в качестве альтернативы, эта примесь могла произойти и с группами более низкого статуса, не включенных в это исследование, которые, как утверждается, прибыли вместе с аварской элитой.

Проще говоря, по ходу миграций с востока, к аварам в районе Северного Кавказа могли прибиться попутчики, добровольно или нет, не известно... А потом по мере сокращения потенциальных пар, потомки попутчиков по статусу расценивались выше чем местное население Карпатского бассейна.

Высокий уровень восточного происхождения среди элит, сохранявшийся столетие и более после первоначальной миграции, может указывать на значительное количество прибывших, которые заключали браки между собой. Однако это также может указывать и на более поздний приток людей с востока и продолжающиеся контакты с Центральной Азией. А тот факт, что восточным профилем обладали как мужчины, так и женщины свидетельствует о том, что и мужчины, и женщины прибыли из Восточной Азии.

В отличие от общих однородных генетических профилей с высокой долей «древних северо-восточных азиатов» у элит междуречья Дуная и Тисы, люди из элитных захоронений в соседних регионах, гораздо более разнородны. И хотя элиты к востоку от Тисы, также демонстрируют самую высокую долю предков, связанных с «древними северо-восточными азиатами», более сложные модели примесей могут быть результатом различных временных этапов этих связей с восточной степью, возможно, восходящих к гуннскому периоду или более поздним перемещениям из степей в Карпатский бассейн. Особенно примечательны двое представителей элит из Задунайского края (Колькед), с очень разным генетическим происхождением.

Женщина имела несмешанный генетический профиль доаварского периода и похоронена с погребальными принадлежностями, связанными с позднеантичными, меровингскими и византийскими традициями. А генетическое происхождение мужчины указывает на степи к северу от Кавказа или другие регионы с преобладанием иранского генофонда. Эти данные указывают на появление генетически неоднородного слоя местной элиты под властью неместных аварских элит. При этом среди простых жителей раннего и позднего аварского периодов преобладал более западный генетический профиль, демонстрирующий сильную связь с населением Карпатского бассейна доаварского периода. При этом потомки этих людей после их связи с мигрантами, особенно в позднеаварский период, не получали какого-либо статуса. Поэтому авторы делают вывод о преимущественно однонаправленном потоке генов от элиты к местному населению.

Аварский каганат в своё время очень сильно повлиял на демографию и политику в Карпатском бассейне. При этом свидетельства подобных перемещений населения во время миграций гуннов (V века), лангобардов (VI века) или мадьяр (IX-X веков) гораздо менее убедительны. А по этим периодам и популяциям ещё остаются вопросы. И в отличие от этих пока ещё плохо генетически задокументированных периодов, новые результаты обеспечивают надежную поддержку происхождения элиты авар раннего и среднего периодов, в Северо-Восточной Азии.

Также новые результаты уверенно указывают на то, что в раннесредневековом Карпатском бассейне существовала выдающаяся генетическая изменчивость, охватывающая почти всю изменчивость современной Евразии и предоставляют четкие доказательства трансъевразийских миграций на большие расстояния.

Источник:
Ancient genomes reveal origin and rapid trans-Eurasian migration of 7th century Avar elites
Guido Alberto Gnecchi-Ruscone, Anna Szécsényi-Nagy, István Koncz, Zuzana Hofmanová, Choongwon Jeong, Johannes Krause et all doi.org/10.1016/j.cell.2022.03.007

Предлагаю Вашему вниманию обзор исследования, посвященного аварам (*не путать с аварцами), которые также известны как вархониты или псевдоавары. Работа посвящена генетическому анализу и социальной организации элиты Аварского каганата в Карпатском бассейне VII в. Сразу отмечу, что в этот период продолжалось Великое переселение народов и начиналось развитие славянской государственности. Однако хоть целью исследования являются конкретные вопросы, связанные с аварской элитой и тема славян в работе не поднимается, просто стоит учитывать, что славяне и авары взаимно влияли друг на друга в столь важный исторический период на этой территории.

Но основные вопросы исследования касались происхождения и состава правящей группы аварского каганата, а именно:

Был ли состав элиты однородным или смешанным?

Можно ли определить из какого региона они прибыли?

Были ли материнские и отцовской линии сходного происхождения?

И играло ли роль биологическое родство в организации правящего слоя элиты?

Общие сведения

Карпатский бассейн обычно рассматривается как самая западная точка Евразийской степи, а его история часто находилась под влиянием кочевых народов восточного происхождения. После 568 года нашей эры, авары поселились в Карпатском бассейне, основав своё государство, которое было мощным игроком на геополитической арене Центральной и Восточной Европы в течение четверти тысячелетия. Ну каково их происхождение?

История аваров известна из внешних, преимущественно византийских письменных источников дипломатического и исторического характера. В качестве примера можно привести описание Феофилакта Симокатты, византийской дипломатической миссии в 569-570 годах нашей эры, посетившей Тюркский Каганат в Центральной Азии и утверждавшей, что их правитель жаловался на бегство своих подданных аваров. По его утверждению авары были тюркскими подданными, бежавшими от его воли и что они неправедно присвоили себе титул каган и имя авары, так как эти беглецы не были настоящими аварами в представлении тюркского кагана.

Вероятно, тюрки настаивали на том, что авары были «псевдоаварами», чтобы подчеркнуть свою силу в Евразийской степи. А рассказ Феофилакта, скорее всего, удовлетворял политическим потребностям того времени - то есть оскорбить и высмеять аваров во время напряженных политических отношений между Византией и Аварским каганатом в правление Маврикия.

Поскольку предшественником Тюркского, был Жужаньский каганат на территории современной Монголии и Северного Китая, идея о жужаньском происхождении аваров появилась еще в XVIII веке. Конкурирующая гипотеза, основана на том же источнике, упоминающем альтернативное название мигрирующие группы как в вархониты. Что связывает их с эфталитами гуннского происхождения из Центральной Азии. Однако современные исторические исследования рассматривают их не как однородные этнические группы, а скорее, как образования связанные общими политическими и экономическими целями. Было предложено несколько исследовательских подходов указывающих на различные регионы в качестве их прародины, например, Центральная Азия или регион включающий Маньчжурию на востоке, Монголию и некоторые северные провинции Китая в центре, а также Синьцзян, Минусинский бассейн и Северный Алтай на западе. Далее этот регион будет упоминаться как "Восточно-Центральная Азия".

Лингвистические данные об аварах ограничиваются лишь горсткой личных имен и титулов (каган, баян и другие), преимущественно из Восточной и Центральной Азии, известных по тем же византийским письменным источникам.

Имеющиеся данные недостаточны для определения принадлежности аварского языка, однако скудные остатки, свидетельствуют о существовании протомонгольского, прототюркского или других языков, включая тунгусо-маньчжурские, кавказские, иранские и венгерский языки. Вместе с аварами в археологическом наследие Карпатского бассейна появились новые элементы, которые имели общие черты с евразийскими кочевыми культурами. Эти явления ещё больше подчёркиваются в богатых погребениях элиты аварского периода.

Эта группа могил VII века, оснащенных богатым погребальным инвентарем и стала предметом исследования. Погребальный инвентарь в междуречье Дунай-Тиса, состоит из ценных и престижных артефактов таких как позолоченные и посеребрённые кольцевые мечи, золотые пояса с псевдопряжками и некоторые элементы посуды из драгоценных металлов. Захоронения могли быть связаны с лидерами раннего аварского государства и военной свитой кагана (группа Кунбабони-Боча). А материальная культура аварского периода показывает, что эта правящая элита, оставалась частью общества Евразийской степи даже спустя поколения после заселения Карпатского бассейна. Одно из захоронений 50/60-летнего мужчины в Кунбабони, содержало более 2 кг золота. Оно часто упоминается как за хранение кагана. Но для такого описания нет археологические доказательств, ведь в могиле не обнаружено каганских знаков отличия и дипломатических подарков. Хотя захороненный, вероятно, действительно был видным членом общества. Артефакты, найденные в этих погребениях указывают как на восточное (степные), так и на средиземноморские (византийские) культурные традиции, предполагая, что группа имела далеко идущие связи и включала элементы различного происхождения. А золотой лист в форме полумесяца из погребения Кунбабони имеет прямые аналогии с жужаньскими погребениями V-VI веков из Монголии и империи Северная Вэй (Тоба Вэй) на севере Китая, где эти артефакты использовались в качестве нагрудных знаков отличия, основываясь на их документальном положении в погребениях.

Характерное статусное холодное оружие, покрытое золотом и серебром, было найдено в ранних аварских погребениях элиты и, вероятно, использовалось как символ престижа. Эти кольцевые мечи имеют аналоги из Алтайского края, но их распространение достигало Китая, Кореи и Японии. А их изображения также можно найти на фресках старого Самарканда, как у Афрасиаба.

Сильная восточно-центральноазиатская связь материальной культуре раннего аварского периода присутствует и на уровне простого народа. Технологический прорыв, связанный с железным стременем, которое уже было известно в Азии, в Европе отмечен одновременно с приходом аваров. Его значение было также подчёркнуто кавалерийской реформой византийской армии. Однако в то время в Европу проникли не только отдельные типы артефактов, но и распространились некоторые характерные способы их отложения. В этот период, в неглубоких ямах Карпатской котловины, были захоронены жертвенные комплексы, так называемые тайники, состоящее из оружия и конской упряжи.

Приток населения из Евразийской степи в Карпатский бассейн, наблюдался неоднократно, но он генетически еще недостаточно изучен. Самыми ранними были представители, генетически связанные с ямной культурно-исторической общностью в третьем тысячелетии до нашей эры. Далее были скифы, сарматы и гунны. Немногие проанализированные скифские образцы из Венгрии имели относительно увеличенную европейскую родословную и не имели признаков потока генов из групп Восточной и Центральной Азии. А сарматы и гунны из Венгрии ещё меньше изучены. Помимо притока людей в Карпатский бассейн с востока, также наблюдались миграции с севера, например, сообщество периода лангобардов, которое непосредственно предшествовало аварам на территории и современной западной Венгрии, продемонстрировавшее в недавних исследованиях центральное и североевропейское геномное происхождение.

Также в седьмом веке, авары завоевали северную территорию, населенную славянами, которые были дополнительно завербованы в аварскую армию и получили заказ на поставку продовольствия. В течение около 250 лет господства в этом смешанном регионе можно было заметить значительное влияние аварской культуры (особенно в погребальных обрядах) и ассимиляцию с коренным населением.

Антропологическая характеристика населения Карпатского бассейна аварского периода

Аварский период хорошо представлен и исследован с точки зрения физической антропологии, были раскопаны и изучены десятки тысяч захоронений VI—IX вв. Основной интерес вызывали азиатские морфологические типы черепа и элементы краниометрии, который впервые появляются в Карпатском бассейне в большом количестве и разнообразии. Аварское население антропологически неоднородно и в основном характеризуется европеоидным типом с брахицефальными и долихоцефальными вариациями. Однако важной частью этой неоднородности являются также азиатские или так называемые монголоидные типы, которые по более ранним данным (1983 года) не превышали 15-20% от населения Аварского каганата, хотя в некоторых регионах могли достигать 50%.

А морфологические признаки, характерные для монголоидов, иногда проявлялись и у других типов. Черепа, связанные с азиатскими популяциями, встречаются почти на каждом кладбище раннего аварского периода. Хотя появление этих типов можно интерпретировать как приток новых, возможно, восточно- центральноазиатских групп населения. Но их присутствие в среднем и позднем аварском периодах всё ещё интенсивно обсуждается.

Предыдущие генетические исследования

Лишь немногие исследования древней ДНК были сосредоточены на аварах и в этих исследованиях анализировалась только контрольная область митохондриальной ДНК. В одном из них рассматривалась группа аваров VIII—IX века из юго-восточной части Большой Венгерской равнины или части Среднедунайской равнины (Альфельд), Карпатского бассейна. Их материнский генофонд демонстрировал преимущественно южный и восточноевропейский состав. Причём азиатские элементы составляли только 15,3% вариаций. Другое недавнее исследование смешанной популяции Аварского каганата того же периода, из современной Словакии, также показало разный характер евразийской митохондриальной ДНК, с более низкой частотой восточноевразийских элементов - около 6,52%.

Новое исследование

В новой работе исследователи изучили 26 представителей аварского периода, которые были раскопаны в 10 различных местах. Семь из десяти участков расположены в междуречье Дунай-Тиса, а три к востоку от реки Тиса, где в VII веке можно было определить вторичный центр власти. Основное внимание было уделено 8 представителям аварской элиты из междуречья Дунай-Тиса, дополненных другими людьми из этого региона. Чтобы не утомлять подробностями, сразу перейдем к результатам. А кто желает ознакомиться с более детальной информацией, источник в конце статьи.

Результаты

Генетические данные о происхождении аварской элиты

Отцовский генетические линии исследуемой аварской группы очень однородны по сравнению с материнскими и в основном состоят из гаплогрупп N-Tat или N1a1, которые уникальны для междуречья Дуная и Тисы и могут свидетельствовать об общей генетической истории аваров с предками монголов и уральских популяций. Основываясь на анализе коротких тандемных повторов и однонуклеотидного полиморфизма, исследователи пришли к выводу, что большинство аварских N1a1 хромосом, вероятно, произошли от общей исходной популяции людей, проживавшей в то время в Южной Сибири и Монголии. Анализ другой гаплогруппы Q1b1a3-L330, у одного подростка, позволяет предположить алтайское или южносибирское генетическое происхождение по отцовской линии.

Генофонд по материнским линиям исследуемой аварской группы более сложен. Он содержит как западно-, так и восточноевразийские элементы с доминированием последних в 69,5% случаев.

Обнаруживаются лишь слабые связи между аварской элитой и данными митохондриальной ДНК древних популяция Евразии, имеющих наибольшее сходство с древними популяциями Центральной и Восточно-Центральной Азии.

В связи с отсутствием справочных данных древней ДНК, исследователи сравнили материнские и отцовские генетические данные исследуемой группы с современными евразийскими популяциями. Полученные результаты подтверждают восточно-центральноазиатское генетическое доминирование в генетическом составе аварской элиты. Группа аварского периода демонстрирует низкие генетические расстояния и тесные филогенетические связи с несколькими современными восточноевразийскими популяциями. Филогеографические данные по отдельным линия митохондриальной ДНК указывают на восточно-центральноазиатские популяции, такие как уйгуры и буряты. Дальнейшие генетические связи аваров с современными популяциями, живущими на юго-западе, такими как хазарейцы и севере, как тунгусо-маньчжурские народы и эвенки, Восточно-Центральной Азии, вероятно, указывают на общность исходных популяций.

Археологическое наследие аварской элиты не противоречит результатам генетиков и некоторые артефакты, найденные в погребениях кунбабонской группы, указывают на восточные культурные связи. Но более точному определению мешают различные схемы их распространения, потому как эти артефакты использовались в качестве престижных товаров от Карпатского бассейна до Алтайского края или даже Китая, Кореи и Японии.

Золотой лист в форме полумесяца из Кунбабони, интерпретируемый как знак отличия, может указывать на более символическую связь с Монголией и Северным Китаем.

Наличие этих артефактов не обязательно связано с миграцией отдельных личностей или групп, но позволяет предположить, что аварская элита поддерживала непрерывную связь с евразийской степью.

Генетические данные о социальной структуре аварского общества

В этой работе исследователи получили новую информацию о социальной организации аварской элиты. Данные по Y-хромосоме позволяют предположить, что элиты аварского каганата имели сильные биологические связи. Возможно, власть и богатство наследовались по отцовской линии. Было обнаружено что родство по отцовской линии является организующим правилом в общинах двух изученных районов Кунсаллаш и Кунпесер.

Аварское общество понималось в рамках кочевых сообществ. Общепризнанно, что родственные связи как биологические, так и мифические имели для кочевников большее значение чем для оседлых групп. Родство — это социальный сегмент, который определяется на основе близости индивидов друг к другу в системе биологических отношений. В кочевых сообществах Центральной Азии соблюдалась строгая патрилинейность, но в некоторых случаях также фиксировалось и отмечалось матрилинейное родство. Родство — это также способ понимания мира и создания в нём социального порядка. Хотя кочевые сообщества описываются как сегментарные, они необязательно эгалитарные. В сегментированных обществах определяется ранг и взаимоотношения между индивидами или группами, а также их место в более широком обществе. Таким образом создается система, в которой никто не имеет себе равных. Система родства разделяет высшие и низшие линии и может произойти возникновение доминирующей линии. Отцовский родственные отношения между исследованными лицами, погребёнными в богато обставленных могилах, указывают на наличие такого доминирующего рода в аварском обществе. Хоть важность родства в кочевых обществах подвергалось сомнению (но не в случае с элитным слоем), идея избранного или сакрального сегмента является известным политическим понятием в центральноазиатских кочевых обществах.

Основываясь на современных знаниях о прежних популяциях Карпатского бассейна, исследователи предполагают, что азиатские компоненты аварской элиты вошли в регион с аварским завоеванием. А учитывая, что исследуемая группа представителей аварской элиты была как минимум на 3-4 поколения моложе времени аварского завоевания, ДНК как мужчин так и женщин представляет ценную информацию о социальной структуре элиты аварского периода. Результаты показывают, что аварская элита не смешивалась с местным населением VI века около столетия и могла оставаться сознательно поддерживаемым замкнутым слоем общества. Доминирование азиатских линий митохондриальной ДНК (особенно у мужчин), позволяет предположить, что только после этого периода количество смешанных браков с местными женщинами увеличилось и аварская элита была в основном эндогамной в Карпатском бассейне, то есть в пределах слоя аваров азиатского происхождения. Более того, хотя это и не противоречит моделям миграции элиты, данные показывают, что аварская элита прибыла семейными группами или по крайней мере мужчины и женщины мигрировали вместе.

Важно отметить, что исследуемая группа аварской элиты состоит в основном из 18 мужских погребений, а принадлежность женщин к одному и тому же социальному слою, археологически едва заметна. Из исследованных участком в междуречье Дуная и Тисы, только одна женщина была погребена с ценными артефактами, другие богато обставленные женские захоронения находятся за пределами этого района.

Мужская власть появлялась в публичной сфере, а женская, вероятно, в семейной, но это не означает что женщины не могли обладать государственной властью или влиянием, могли быть различные формы представительства. Чтобы получить больше информации и определить уникальность отцовского и, возможно, материнского генофонда элиты аварского периода, необходимо также изучить простых людей аварского общества.

Выводы

Итак, в 568 году нашей эры авары прибыли в Карпатский бассейн, который был заселен в VI веке смешанными варварскими и позднеантичными романизированными группами. Аварский каганат можно рассматривать как состав разных разнородных групп, независимо от языковой, культурной или этнической принадлежности. Однако высший социальный слой имеет однородный культурно-антропологический характер. А исторические источники предполагаю, что именно эта группа ввела титулы и институты присущие кочевому государству в Карпатский бассейн. Результаты исследования свидетельствуют о том, что материнские и отцовские генетические линии элиты аварского периода в Карпатском бассейне отличались от европейского генофонда их периода и были преимущественно восточно-центральноазиатского происхождения. И этот материнский и отцовский генетический состав элиты сохранялся в течение нескольких поколений после завоевания аварами Карпатского бассейна. Этот результат предполагает сознательно поддерживаемое закрытое общество, вероятно, посредством внутренних браков или интенсивных контактов с восточными регионами их происхождения.

Полученные результаты также содержит ценную информацию о социальной организации элиты аварского периода. Данные митохондриальной ДНК позволяют предположить, что мигрировала не только военная свита, состоящая из мужчин, но и эндогамная группа семей. Данные подтверждают, что аварская элита была организована на основе родства по отцовской линии и родство также сыграло важную роль в захоронениях в богато обставленных могилах, указывая на наличие доминирующей родословной линии, которая соотносится с известным представлением об избранном или священном сегменте кочевых обществ. Результаты исследования дают новые свидетельства для понимания истории важного раннесредневекового государства. Тем не менее, для более детального описания генетических связей и субструктуры населения аварского периода, необходимы дополнительные генетические данные древних и современных азиатских популяций Карпатского бассейна, в том числе и аварского период.

Источники:

1. Genetic insights into the social organisation of the Avar period elite in the 7th century AD Carpathian Basin
Veronika Csáky, Dániel Gerber, István Koncz, Gergely Csiky, Balázs G. Mende, Bea Szeifert, Balázs Egyed, Horolma Pamjav, Antónia Marcsik, Erika Molnár, György Pálfi, András Gulyás, Bernadett Kovacsóczy, Gabriella M. Lezsák, Gábor Lőrinczy, Anna Szécsényi-Nagy & Tivadar Vida doi.org/10.1038/s41598-019-57378-8
2. Y-chromosome haplogroups from Hun, Avar and conquering Hungarian period nomadic people of the Carpathian Basin
Endre Neparáczki, Zoltán Maróti, Tibor Kalmár, Kitti Maár, István Nagy, Dóra Latinovics, Ágnes Kustár, György Pálfi, Erika Molnár, Antónia Marcsik, Csilla Balogh, Gábor Lőrinczy, Szilárd Sándor Gál, Péter Tomka, Bernadett Kovacsóczy, László Kovács, István Raskó & Tibor Török doi.org/10.1038/s41598-019-53105-5
3. Maternal Genetic Ancestry and Legacy of 10th Century AD Hungarians
Aranka Csősz, Anna Szécsényi-Nagy, Veronika Csákyová, Péter Langó, Viktória Bódis, Kitti Köhler, Gyöngyvér Tömöry, Melinda Nagy & Balázs Gusztáv Mende doi.org/10.1038/srep33446