mrtni

М - Марк

А - Алиса

М - Утром всегда мне не хочется жить, солнце ли светит или спрятано за облаками. Лето всеми любимое или зима, многими тяжело воспринимаемая. Я открываю глаза, и счастье, если могу дальше поспать. Дело не во времени, а в том, что я мог выспаться и не желать уснуть. Я открываю глаза, делаю вдох и он так тяжел, будто вся серость мира скопилась над моей кроватью и тянет ко мне свои мокрые лапы. Будто я вдыхаю через плотные фильтры, и мне чудится, как молекулы кислорода застревают в них. Кутаюсь в одеяло. Выдох. Я закрываю глаза. Тонкая кожа век - то хрупкое что отделяет меня, находящегося здесь, словно в коконе, от необходимости лицезреть мир.

А - На Марсе все абсолютно иначе, не просыпайся, если не хочешь. Не просыпайся, пока не хочешь, если бы я могла, то подарила бы тебе эту возможность. Я верю, что мы вечны, а потому ничего не бойся.

М - Алиса, одна мысль не дает мне покоя. Не знаю, откуда это в моей голове. Для большого дела нужна большая жертва. Я читал много биографий будучи любознательным подростком. И вот что общего было во многих из них. Всегда прослеживалась цена успеха. Я бы даже сказал, порой жуткая цена успеха. Нельзя иметь все сразу. Сама понимаешь, расстановка приоритетов, выбор. И все бы ничего, это вполне логично, выбирай, что тебе по душе. Но дело вот в чем, я знаю что мне по душе и четко вижу цену, которую мне придется заплатить. И цена эта - одиночество. Не то одиночество что конструктивно, а то, что вынуждено.

А - Марк, ты решаешь за других. Оставь право выбора быть с тобой или нет людям. Завязывай с этим.

М - Ты не видела эти сильно вытянутые в длину пальцы мокро-липкого мироздания, что тянутся ко мне, ты не чувствовала их прикосновения, леденящие душу, эти навязчивые подталкивания. Голоса, гремящие эхом в мои ушах, звенящие надоедливым шумом в моем сознании. "Марк, вставай. Марк, пора. Марк, ты спишь! Очнись, Марк". Ты видела, как они слушают музыку? Ты видела как? Они набивают полный рот еды, свой паршивый рот дурацкой едой, жуют, крошки падают, они наливают соус, пачкают им губы, потом протирают салфеткой. На ней остается жирный след. И они брезгливо отбрасывают ее в сторону. А музыка играет в это время, они как бы слушают, даже понимают слова, иногда огонек рождается в их глазах, но тут же тухнет. Вот бы можно было так с души стереть налет одним движением, как они салфеткой соус с губ. Они ржут, заливаются смехом с набитым ртом. Играет уже другая композиция, заказывают добавку и десерт. И тут я всегда понимаю цену, которую я заплатил, сделав выбор, расставив приоритеты - моё будущее одиночество, не то что приятно и созидательно, а то, что вынуждено. Пора спать, спокойной ночи.

А - Я люблю твои ямочки на щеках. Спокойной ночи.

Было это лет 15 назад, в одной из деревушек, коих у нас в стране пруд пруди. В самом крайнем доме к заросшему озеру жил мальчик лет десяти, хулиган. Так отзывались о нем взрослые, которые казались мне умными-преумными, девочке лет девяти. Помню, мне говорили не общаться с ним, и не ходить далеко от дома и тем более в другой конец деревни. Он приходил на поляну к моему дому и мы играли в футбол, прятки, во что там еще дети играют. Однажды днем я ослушалась и пошла к нему в гости, мы сидели у озера, смотрели на кувшинки. За озером был лес и мы пошли туда, там было прохладно, мы нашли маленького желтоклювого птенца в гнезде на кусте, большущий муравейник, рассматривали его. Мой друг показывал мне муравьиную дорожку, и вообще блистал знаниями по естествознанию для едва пятиклассника. Мы забрели так далеко, как я еще не заходила и среди мрачновато, сырого и темного леса, пробираясь через поваленные деревья и паутину, решив отдохнуть, почувствовали запах любимых конфет "барбарис". Осмотревшись, мы нашли куст, от которого исходил аромат после недавнего грибного дождя. Мы сели возле него и мечтали, что на нем вырастут конфеты, я пошла дальше и сказала что хочу его дома выращивать в городе, так, мечтая о том и сём, мы направились к дому, потому что друг мой сказал многозначительно: "Вечереет". На следующий день мы с бабушкой уезжали в город. Дальше все произошло быстро. Полдень, пора выходить на автобус, прощаюсь до следующего лета с кошкой, собакой и прочей живностью, хныкаю что нельзя котенка, родившего у зеленоглазой Мурки в конце весны, взять в город, складываю яблоки в рюкзачок, идти 8 км до остановки примерно, выдвигаемся в путь. Слышим что кто-то бежит позади нас. Я оборачиваюсь и вижу, что бежит за нами друг мой с пакетом, в котором что-то непонятное. Подбегает, и я понимаю что в пакете с корнем выкопанный кустарник барбариса. Он улыбается и протягивает мне его, а солнце слепит нас обоих и все вокруг такое жёлтое: поле пшеницы, его волосы, дорога, яблоко у меня в руке и этот аромат, который до сих пор ассоциируется с мечтой, надеждами и детством. Бабушка сказала, что нести я это до автобуса буду сама, я кивнула и мы пошли. "Конечно сама, это же сокровище",- думала я, - "я же конфеты выращивать теперь буду". На следующее лето мой друг не приехал в деревню, через пару лет она начала вымирать, еще через несколько и я перестала туда ездить. С ним мы больше никогда не виделись, контакты его найти не удалось. Конфеты я так и не вырастила. Много мне дарили цветов после того дня, но тот светловолосый хулиган с этим нелепым кустом в пакете и то, как я тащила это до автобуса и объясняла потом родителям, запомнилось мне на года))