Prion84

( пояснение к фото - Майя Лебзак премировалась не только ежемесячно, но по итогам квартала и года. Это следует из расчетного листка за декабрь 2019 года, когда ей бухгалтерия начислила 730 тысяч рублей.)

В 2019-2020  из двух тысяч сотрудников Госпиталя для ветеранов войн 52 регулярно получали необъяснимо высокие премии. Среди привилегированных есть и мертвые души.

Коммерческие доходы госпиталя распределялись между родственниками и друзьями двух высокопоставленных сотрудников. За спиной главного врача работал конвейер по трудоустройству и поощрению персонала, чей вклад в городское здравоохранение стремится к нулю.

Осеннее обострение

В сентябре — октябре 2020 года из Госпиталя для ветеранов войн (ГВВ) уволились десятки сотрудников, преимущественно младший медицинский персонал. Отток можно было списать на вторую волну пандемии, сулившую повышенные риски заражения и сложности с получением денег за работу с коронавирусом. Как раз в сентябре петербургская инспекция труда зафиксировала задержку выплат персоналу ГВВ за первую волну.

Но учреждение покинули и сотрудники, от кого этого меньше всего ожидали. С разницей в день заявления написали руководитель планово-экономического отдела госпиталя Майя Лебзак и начальник отдела платных услуг Зураб Какушадзе, которых в 2014 году привел главврач Максим Кабанов. Специалистов связывала многолетняя совместная работа.

В ноябре оперативники ФСБ провели выемку бухгалтерских документов по личному составу. Их интересовали не коронавирусные выплаты, а премиальные, существенная часть которых расписывалась узкому кругу медсестер, санитаров и уборщиков.

«Почему такая подстава?»

Весной 2019 года косметологу из Петербурга Надежде Ружинской позвонил бывший муж и сделал деловое предложение.

«Не хочешь, чтобы твоя трудовая книжка поработала?» — услышала Надежда вопрос и, немного подумав, согласилась. Ей назвали дату, время и адрес Госпиталя для ветеранов войн на Народной улице.

Ружинская сходила в отдел кадров и больше в больнице не появлялась. Ее оформили на полторы ставки младшей медсестрой и санитаркой в отделение реанимации и интенсивной терапии с должностным окладом 35 тысяч рублей. На следующий после устройства месяц Ружинской начислили почти 100 тысяч. Основную часть дохода составляли премиальные. Зарплату на ее имя бухгалтерия госпиталя выдавала до осени 2020 года.

Надежда Ружинская подтвердила, что в госпитале фактически не работала. Уверяет, что ни рубля не получила: «Я просто хотела, чтобы шел трудовой стаж. Поступила легкомысленно».

Обстоятельства своего увольнения из госпиталя Ружинская описала так: «Мне позвонили из отдела кадров и попросили приехать. Сказали, что нет возможности продлевать трудовую. Я забрала книжку, а потом меня начала дергать ФСБ. Они затронули очень серьезное. Оперативник показывал мне фамилии и суммы, которые выписывались на меня и других людей. Я испытала шок. Думала, что меня будут использовать чисто из-за зарплаты. Ну, 25–35 тысяч пусть бы забирали себе. Кто обналичивал мой «заработок», я не знаю. Я и мне подобные — пешки. Пытаюсь дозвониться до бывшего мужа и спросить, почему такая подстава».

По словам Ружинской, ее экс — это нынешний супруг бывшего главного экономиста госпиталя Майи Лебзак.

Евгению Лебзаку  позвонили журналисты местного издания сразу после разговора с Ружинской.

«С чего вы взяли, что через меня Надежда была устроена в ГВВ? У нее есть медицинское образование, и, насколько мне известно, она работала в госпитале, получала нормальную зарплату. Майя Степановна, моя жена, не имела отношения к «мертвым душам». Не она же их принимала. И к начислению премий она тоже отношения не имела, насколько мне известно», — ответил Евгений.

Фотомодель и бухгалтер

Петербурженку Валерию Гурьянову природа одарила богатыми формами. Дарованный потенциал она эффективно использует. Аккаунты 26-летней Валерии в соцсетях — коктейль из фотосессий и подписок на модельные агентства и бьюти-сообщества. Валерия уже несколько лет отдает себя фэшн-индустрии.

Но документы Госпиталя войн рисуют другую реальность. В 2019–2020 годах Гурьянова числилась бухгалтером отдела платных услуг. При окладе 22 тысячи рублей ее месячный доход достигал 400 тысяч, судя по расчетным листкам. Зарплатная ведомость Валерии, как и Надежды Ружинской, была обогащена премиальными

В расчетном листке Валерии есть примечательная аббревиатура — ВМП. Это высокотехнологичная медицинская помощь. Ее оказывают по системе обязательного медицинского страхования. Отдел платных услуг, который возглавлял Зураб Какушадзе и в котором числилась девушка, работает исключительно на самообеспечении (зарплаты и премии выплачиваются из коммерческих доходов) и из фонда ОМС не финансируется. Но это не мешало премировать Валерию.

Действующие и бывшие сотрудники госпиталя Гурьянову по снимкам не опознали.

Валерия не стала опровергать (но и подтверждать) фиктивное трудоустройство. Сослалась на следственную тайну и подробности раскрывать не пожелала: «Предпочитаю ни с кем не общаться».

В госпитальный штат Валерия попала по знакомству. Ее мать работает в поликлинике, попутно торгует косметикой, «о которой говорят все блогеры инстаграма» (цитата из рекламного объявления Гурьяновых), и приходится близкой подругой Майе Лебзак.

Ас ногтей

Высококлассный мастер маникюра и педикюра — так представляет себя в Сети петербурженка Мальвина Гарцман.

В 2019–2020 годах Гарцман числилась в госпитале санитаркой операционного блока. Ее оформили на полторы ставки, открыв личные счета под номерами 39788 и 39874. На них бухгалтерия ГВВ, если верить расчетным листкам, начисляла щедрые зарплаты.

Это не максимальный «заработок» санитарки Гарцман. В декабре 2019-го ей и вовсе начислили 220 тысяч.

Журналисты не нашли в аккаунте Гарцман намеков на больничную деятельность. Основное место в фотоальбомах разных лет занимают ногти. Сотрудники госпиталя рассказали , что мастер и Майя Лебзак знакомы «по маникюрным делам».

Мальвина Гарцман от разговора отказалась: «Не могу с вами общаться, сейчас идет следствие. Сделайте одолжение, не беспокойте меня, я про вас сообщу куда следует».

Платные услуги

Госпиталь состоит из 59 профильных отделений (терапия, кардиология, хирургия, неврология, медреабилитация) и подразделений. Все они в разной степени участвуют в оказании платных услуг. В них задействованы в среднем 1200 сотрудников. Ежемесячный доход, судя по приказам 2019–2020 годов, — 7–12 миллионов рублей.

В госпитале действует Положение о распределении денежных средств, поступающих от оказания платных услуг. Фонд оплаты труда непосредственно занятого в платных услугах персонала составляет до 30% от доходов. Например, в мае 2020 года госпиталь заработал 7,8 миллиона рублей. Сотрудникам выплатили 2,4 миллиона — в среднем по 2000 на человека. Такая сумма получается и в приказах за другие месяцы.

В списках премированных  регулярно встречается медсестру Ружинскую, санитарку Гарцман и еще полсотни человек с несопоставимо щедрыми поощрениями. Они получали по 15 тысяч рублей и больше, остальные — заметно меньше.

В привилегированный список входили 19 врачей и заведующих отделениями, 20 медсестер, санитаров и уборщиков (включая мертвых душ), один замглавврача, три кадровика, программист (сын Майи Лебзак) и прочий вспомогательный персонал — всего 52 человека. В среднем на них расписывали по миллиону рублей в месяц.

Ручное управление

Журналисты выяснили, каким образом формировались списки. Без ручного управления не обходилось.

В теории распределение фонда оплаты труда схематизировано. Подразделения составляют перечень оказанных платных услуг и расписывают вклад каждого сотрудника. Для примера покажем таблицу, составленную в апреле 2019 года в 20-м хирургическом отделении.

В ведомость попали платные услуги за январь — март 2019-го, в них поучаствовали 11 сотрудников. Доход отделения составил 132 тысячи рублей, заработок персонала — 24 тысячи.

Тем не менее в приказе о премировании за апрель 2019 года  уже 13 фамилий — добавились некие уборщики Егорова (получила 5600) и Сизонович (30 тысяч). Кроме них, существенная прибавка настигла завотделением Сергея Смиренина — почти 22 тысячи рублей вместо 3416, которые он заработал оказанием платных услуг.

По словам сотрудников госпиталя, метаморфоза со списками происходила после их передачи Зурабу Какушадзе в отдел платных услуг и до отправки сводной ведомости в комиссию по распределению доходов.

«Ведомость из отдела платных услуг отправлялась на электронную почту Майе Лебзак. Документ возвращался с дополнительными фамилиями и суммами, — говорят сотрудники. — Готовился приказ на 30–35 листов, и Зураб Какушадзе относил на подпись Максиму Кабанову. Он подписывал не глядя, перед ним просто открывали последнюю страницу приказа».

Доходы от платных услуг идут не только непосредственным исполнителям. До 31,5% заработанных средств расходуются на управленческий и административный штат.

Начальник госпиталя тоже попадал в списки. Поощрять самих себя за счет коммерческих доходов председатель комздрава Дмитрий Лисовец разрешил главврачам с января 2019 года.

Зураб Какушадзе как руководитель отдела платных услуг получал зарплату из коммерческих доходов — до полумиллиона в месяц. Майя Лебзак премировалась не только ежемесячно, но по итогам квартала и года. Это следует из расчетного листка за декабрь 2019 года, когда ей бухгалтерия начислила 730 тысяч рублей.

Стахановец

Уборщик служебных помещений 20-го хирургического отделения Юрий Сизонович регулярно получал премии по 30 тысяч рублей в месяц. Он тоже уволился из госпиталя в осеннюю волну. В разговоре с  журналистом Юрий не нашел ничего удивительного в сверхпремировании.

— Кто оказывал платные услуги, тот и получал. Ну а если кто-то сидит и ничего не делает… Меня тоже вызывали на беседу в ФСБ и показывали списки с фамилиями. Я уволился, потому что устал. Все это тяжело и сложно.

— Ваша дополнительная работа в отделе платных услуг была связана с коронавирусом?

— Нет… Может, частично где-то и было, не могу сказать.

Для сотрудника главного ковид-стационара Петербурга это довольно необычный ответ. Общеизвестно, что лечение коронавирусной инфекции оплачивается исключительно по системе ОМС.

Нереальность премиальных доходов Сизоновича и ему подобных заметить нетрудно. Доля уборщика в платной услуге составляет 1–5%. Например, за артроскопию стоимостью 10 000 рублей он получит 100, а за день уборки платной палаты — 240. Для оправдания своей премии сотрудник должен за месяц поучаствовать в сотнях услуг, а это невозможно физически. У госпиталя нет такого количества платных пациентов.

По закону

Зураб Какушадзе — военный врач. На просьбу  прокомментировать наём «мертвых душ» и начисление премий ответил: «Не знаю про душ, это не моя компетенция была».

Свое увольнение он связывает с возрастом и тем, что в госпитале — ковид. Вызов в отдел ФСБ Невского района он отказался комментировать: «Зачем вам знать то, что не нужно?»

Майя Лебзак начинала карьеру медсестрой в городском консультативно-диагностическом центре. В 2000-м она пришла в НИИ скорой помощи Джанелидзе экономистом одновременно с Максимом Кабановым, который перевелся из кронштадтского госпиталя в НИИ начальником отдела гепатохирургии. В 2010-м их пути на четыре года разошлись. Кабанов стал начальником кафедры военно-морской и госпитальной хирургии Военно-медицинской академии.

После увольнения из госпиталя Майя Лебзак устроилась главным экономистом в 54-ю поликлинику Калининского района. На звонки и сообщения она не ответила.

Постановление о системе госпиталей для лечения инвалидов Отечественной войны вышло в августе 1945 года. Одним из первых, в 1946-м, специализированное учреждение создали в Ленинграде. В 1950 году он обосновался на нынешней территории, на правом берегу Невы.

Сфера деятельности госпиталя неизменно расширялась, с 1965 года он обслуживал военных инвалидов Северо-Запада, строились новые здания, увеличивался коечный фонд, открывались специализированные отделения. В 2011 году ГВВ включили в программу модернизации медпомощи с острой сердечно-сосудистой патологией. Аудитория госпиталя росла. К участникам Великой Отечественной добавлялись жители блокадного Ленинграда, ветераны боевых действий и приравненные к ним по льготе, члены семей умерших инвалидов войны. В 2017 году к ГВВ присоединили городскую больницу № 23 и клиническую больницу № 46 святой Евгении.

ГВВ — флагман в борьбе с коронавирусом. Персонал обслуживает крупнейшую инфекционную площадку в выставочном комплексе «Ленэкспо». Под управлением главврача Максима Кабанова находится около 40% коечной мощности города.

В госпитале для ветеранов войн сообщили, что с Майей Лебзак и Зурабом Какушадзе договоры расторгнуты по их инициативе. В сентябре — октябре 2020 года уволены 38 человек.

«Прием работников с нарушением трудового законодательства не допускается. Администрация исполняет запросы и требования правоохранительных органов в установленном законом порядке», — уточнили в госпитале.

Источник

Израиль — мировой лидер по прививкам от коронавируса: привито уже свыше 13% населения. Но для такого высокого темпа больше не хватает вакцин

Премьер-министру Израиля Биньямину Нетаниягу делают прививку от коронавируса. Рамат-Ган. 19 декабря 2020 года

По данным на 4 января, первую дозу вакцины от коронавируса получили более 13% граждан Израиля. Однако в ближайшее время стране, вероятно, придется уменьшить темпы вакцинации — проблема в поставках новых доз от западных производителей. «Медуза» рассказывает, как Израилю удалось добиться рекордных показателей — и чем ему грозит торможение.

Израиль планирует уменьшить скорость распространения первой дозы вакцины от коронавируса — или даже полностью остановить его уже в ближайшие дни, сообщает Times of Israel. Тем временем, по данным на 4 января, число людей, которые сделали прививку в этой стране, достигло 1,2 миллиона человек — это более 13% граждан Израиля. По числу вакцинированных на душу населения страна стала мировым лидером. Для сравнения, в США прививку сделало менее 1% населения, а российские власти говорят о 800 тысячах человек (около 0,6%), но эти цифры вызывают серьезные сомнения.

Как Израиль стал рекордсменом

Как пишет The Washington Post, основная причина, почему Израиль достиг таких успехов в вакцинации — это небольшие размеры (общее население — 9 миллионов человек) и особенности системы здравоохранения. Каждый гражданин страны обязан прикрепиться к одной из «больничных касс», которые, в свою очередь, централизованно распространяют поступившие вакцины и обладают всей необходимой информацией о собственных клиентах.

Кроме того, в Израиле ведется систематический учет сделанных прививок, благодаря чему властям легче контролировать и управлять ситуацией.

Наконец, для действующего премьер-министра страны Биньямина Нетаниягу успех вакцинации — это еще и политический вопрос. В марте 2021 года в стране должны состояться четвертые за два года парламентские выборы, и борьба с пандемией, очевидно, станет одной из главных тем избирательной кампании. Впрочем, эксперты WP сомневаются в том, что правому Нетаниягу удастся приписать все возможные успехи себе, ведь во многом они базируются на работе медицинской системы, организованной по социалистическим принципам.

Что пошло не так

Как сообщается, ограничения не коснутся тех израильтян, которые уже получили первую дозу вакцины — они смогут, как и должны, привиться во второй раз. Но первую прививку в ближайшие дни, по данным местных СМИ, ежедневно сможет получать значительно меньше людей, чем раньше, когда количество привитых достигало 100 тысяч ежедневно.

Основная причина вынужденного промедления — недостаточные темпы поставок вакцин в Израиль. Сейчас в этой стране прививают вакциной Pfizer/BioNTech, также в ближайшие дни ожидается прибытия миллионной партии вакцин Moderna. Но даже с учетом этого в Минздраве страны полагают, что придется сделать как минимум двухнедельный перерыв в первичной вакцинации.

Израильский Channel 12 сообщает, что именно рекордные темпы вакцинации привели к затруднениям в переговорах с Pfizer. По данным СМИ, правительства других стран потребовали от компании более равномерного распределения своих вакцин, а быстро нарастить производство она не может. В самой фирме, однако, отрицают, что какое-либо внешнее давление может ограничить поставки.

Израильтяне в очереди на получение вакцины Pfizer/BioNTech. Иерусалим, 22 декабря 2020 года

Debbie Hill / UPI / Shutterstock / Vida Press

Однако и сам процесс вакцинации идет не вполне гладко. Согласно израильским правилам, приоритетное право на прививку есть у людей старше 60 лет, а также у представителей групп риска. Не все они являются на вакцинацию, при этом, если флакон с пятью дозами в одной уже извлечен из холодильной камеры, то в короткий срок они приходят в негодность. Отчасти чтобы избежать этого, вакцинируют людей, не относящихся ни к одной из групп риска — в общей сложности около 100 тысяч израильтян в возрасте от 20 до 40 лет уже получили вакцину. В то же время, среди привитых оказались и некоторые чиновники, которые также не попадают ни в одну из групп риска.

Особенно высок процент отказа (до 40%) в местах проживания арабского населения. При этом Израиль отказывается поставлять вакцины на палестинские территории — в Сектор Газа и на Западный берег реки Иордан, утверждая, что вакцинация населения, согласно международным соглашениям, входит в сферу компетенции местной администрации. При этом власти страны признают, что отчасти и сами заинтересованы в вакцинации палестинцев, поскольку тысячи из них постоянно работают в Израиле.

Приостановка вакцинации может дополнительно ухудшить эпидемиологическую ситуацию в стране, в которой объявлен уже третий локдаун за последний год, а условия могут ужесточиться. Число активных случаев заболевания превышает 49,5 тысячи, 3 января зафиксировано 5135 новых инфекций при доле положительных тестов в 6,6% — одной из самых высоких за последние месяцы. Уже сейчас больницы вынуждены откладывать от 10% до 40% несрочных операций. Власти отмечают, что очередная волна коронавируса серьезнее предыдущих, число тяжелых течений выше, перепрофилировать под борьбу с ковидом приходится больше помещений.

источник

P.S. Богоизбранному народу видимо не приходится рассчитывать на одного  Иегова.

В Израиле формально нет государственной религии, но религия и не отделена от государства. Статус иудаизма в Государстве Израиль не получил законодательного оформления из-за разногласий в обществе по вопросу об отношении религии к государству и её роли в обществе. Тем не менее, большинство населения поддерживает сохранение в той или иной форме специфически еврейского характера израильской государственности и общества.

Специалисты сходятся во мнении, что Израиль, с одной стороны, не является теократическим государством, но, с другой стороны, он также не является страной, где религия отделена от государства; часть исследователей склонна видеть «нечто вроде официальной религии» (имея в виду иудаизм) и некое подобие официальной религиозной организации в лице ортодоксального раввината. Другая часть, наоборот, оспаривает эту точку зрения, утверждая, что, поскольку государство не обязывает граждан соблюдать религиозные нормы, а министерство по делам религий курирует все конфессии, говорить о наличии в стране официальной религии оснований нет[4]. Свобода вероисповедания в Израиле гарантируется Декларацией Независимости. Однако полного отделения государства от религии нет, так как в сфере семейного права и некоторых других областях действует религиозное право, закреплённое в законах, принятых Кнессетом

Новосибирец с пневмонией, температурой 39 и поражением легких 75% ждал скорую помощь трое суток, но она не приехала. 46-летний мужчина, которому так и не поставили официальный диагноз «COVID-19», рассказал корреспонденту о разнице в отношении к государству до болезни и после нее, а также о невозможности теперь воспитывать патриотизм в своих детях. Ему удалось пойти на поправку лишь благодаря найденным у знакомых антибиотикам.

Скорая помощь не ехала трое суток, госпитализировать мужчину отказались. Теперь автор, который настоял на анонимности, уверен, что не сможет относиться к государству как раньше.

Я с детства знал, что могу рассчитывать на свою страну. Мои предки всегда учили меня этому, все были уверены, что страна незыблема, всегда есть работа, есть образование, есть медицина, а в болезни и в радости о тебе позаботится государство. А ты только стой за свою отчизну, живи и работай на благо ее процветания.

При температуре 39, с которой я пролежал 10 дней, нет возможности адекватно воспринимать реальность, внутри только отрывочные ощущения: брошенность, безразличие и понимание о невозможности (нежелании) оказания первой помощи. Температура не сбивалась.

Отношение к миру формирует наше сознание. Что было в голове у тех, кто меня лечил? С потерянным взглядом они делали вид, что им есть дело до меня, хотя это просто статистика. И я стал частью этого обязательного для наших врачей круга ада — хождения по больным. Стал частью галочек и закорючек, вписанных в больничный лист усталой рукой в белых перчатках.

Врач, приходя, не слушает, не делает конкретные замеры (все то, что должен делать), он просто садится на стульчик, смотрит на тебя, выписывает неработающую терапию, ставит несуществующий диагноз.

Потом говорит, что лекарств нет. Вы все равно их не найдете, так как их нет во всем городе. Поэтому выписывает какой-нибудь заменитель, который, очевидно, не работает при этом заболевании. Еще большой вопрос при каком заболевании, потому что за почти месяц моей болезни, никто мне так и не сказал, чем я болею.

С температурой я ждал скорую трое суток, но так никто и не приехал.

И тебе приходится самому договариваться (еще пара дней звонков без ответа), ехать делать КТ, хотя даже встать с кровати для тебя уже испытание. После КТ ты теряешь сознание от нехватки кислорода, потому что у тебя уже повреждение легких 75%, а внезапно освободившаяся «скорая» приезжает всего-то через час. Врачи без спешки, тяжело ступая по лестницам, приходят, рассаживаются вокруг тебя, проводят опрос и предлагают поехать в 11-ю больницу (Новосибирская ГКБ №11 ). Там, после четырех часов в очереди в «скорой», где ты безуспешно пытаешься унять головокружение, тебе делают рентген, подтверждают пневмонию, о которой ты в принципе за две недели температуры и одышки уже догадался, и… отправляют домой.

Говорят, что «у вас нормальное насыщение крови кислородом, вы молодой и здоровый, сами как-нибудь поправитесь, езжайте на трамвае».

Чтобы «скорая» до меня доехала, мне потребовалось потерять сознание и практически не потерять возможности двигаться и нормально дышать.

А потом бесконечные дни пребывания в аду наедине с головными болями, головокружением, постоянной бессонницей, потому что при температуре ты не можешь спать. Не можешь есть, не можешь говорить по телефону или смотреть очередные страшилки в новостях. При температуре 39 ты в принципе ничего не можешь.

Единственное, что меня спасло в этой болезни — это моя семья, и, казалось бы, совсем посторонние люди, просто знакомые, которые объединились для меня. Они несколько дней бегали, выбивали в поликлиниках нужные рецепты, потом пытались найти эти лекарства в аптеках, а когда не нашли в Новосибирске, то добыли всё необходимое в Москве. А главное лекарство, которое помогло мне снова встать на ноги, в буквальном смысле этого слова, вообще приехало ко мне с Дальнего Востока. И только после двухнедельного квеста с рецептами, лекарствами, доставками, беготней и нервотрепкой, появился какой-то свет в конце туннеля. Заработали привезенные лекарства, те, которые действительно нужны, сбилась наконец температура.

И, напомню, никакой помощи от государства.

В общем, мое отношение к стране, в которой я живу очень сильно изменилось. Пропало чувство защищенности. Думаю, что больше не смогу относится к ней по-прежнему, воспитывать несуществующий теперь патриотизм в своих детях. По всему выходит, что я не нужен своей стране. Похоже, что и мне теперь нечего ей предложить.

Сейчас, по прошествии трех недель, болезнь медленно отступает, оставив нерабочие легкие, головокружение и букет последствий от антибиотиков. Наверное, пройдет еще время и я скажу, что здоров, но, как говорится, осадочек остался, осталась и обида за работу служб, в прямую обязанность которых входит оказание помощи.

Берегите ваши личные отношения, возможно, когда-нибудь даже самый дальний для вас человек, про которого вы и не думали никогда, сможет вам помочь. Также как и вы сможете помочь какому-то очень дальнему и абстрактному знакомому, который будет нуждаться в вас.

К слову сказать, мне до сих пор не поставили диагноз, не взяли анализы. Так что я могу спокойно ходить везде, и заражать других (чего я, конечно, не делаю).

Всем добра.

источник

В одном из офисов. Где-то грустит один мчсник