Воспоминания... Всё чаще посещают меня самые различные воспоминания. Детство. Яркие всполохи молодого сознания: больница -
болезнь Боткина, теплые мамины руки. Строгий, но любящий отец.
Вот я читаю на память стихи Чуковского «Путаница» из книжки с картинками. Вот опрокидываю ступу черного перца (нарочно) на сырую
печень - будущий наш обед: получаю нагоняй.
Первый звонок в школе. Я с букетом пионов и новеньким портфелем — подарком бабушки собираюсь в первый класс, и отец делает снимок на память. Где теперь лежат эти фотографии? Ждёт маленький толстенький мальчик с большой головой, «пышеничными» волосами и не знает, что же будет впереди. Школа пролетит, как один день. Полжизни пролетят, как отдых в горах. Кажется, все помнишь, но в дымке прячутся дни похожие друг на друга. И только общее
впечатление хорошего, приятного остается, как букет старого вина.
В те, последние дни школы вино кипело и хорохорилось вовсю, только мальчик был уже не толстенький — вытянулся. Сто восемьдесят сантиметров. Худющие, глупые и любознательные. Золотые дни раннего пубертата. Тестостерон только учился выделяться и его на мою тощую шкилю было слишком много. Так и фонтанировал. То плохими
стихами, то глупыми поступками.
Молодой баритон только вынырнул из пучин мутаций и разливался в стенах лицея разными песнями.
«На турнире, на пиру и на охоте...» Эх!..
«На сахар я менял бы птиц, чтоб им кормить моих девиц!..» Ух!..
Девицы... В «Волшебной флейте» Папагено нашел свое чудо в перьях. Это «чудо в перьях» было иного рода: зеленоглазое и злое. И не мое, совсем не мое. Моя Папагена ждала меня ещё. Уже тринадцать лет мы отплясываем с ней в очаровательном дуэте (музыка Моцарта, слова
народные)
– Па — па — па!
– Па — па — па! Па па падругому, совсем по-другому дело обстояло. Много есть любителей острых ощущений. Кто -то полюбил и твой тяжелый характер, как тарзанку или плаванье с акулами. Я не смог.
Я с акулами не люблю и змеиным ядом пока не пользуюсь.
Боксер классом старше белобрысый в буграх и рытвинах от прыщей таких мелочей не испугался. Вы целовались в парке, не стесняясь половины класса. Солнечный день середины апреля, янтарный полусвет — все, что осталось от яркого солнца в зелёных аллеях. И вы, совсем не подходите друг другу ростом. Нелепо. Абсурдно. Невероятно. Ничего не шевельнулось в моей душе. Ни вселенской тоски, ни даже планетарной (любимое моё переживание впоследствии). Пусто и скучно. Скучно... Очень скучная история, которую я скоро закончу,
уважаемый читатель. Осталось немного.
Не помню точно: это был или лист ДСП размером с красную площадь или ископаемая парта. Помню, что — то тяжелое, резало руки и волочь её пришлось вшестером.
Мимо памятника Лазо, поворотя налево с улицы с замысловатым названием древней столицы античного царства. Это не помню что срочно понадобилось принести в лицей. Как я попал в компанию старшеклассников — уже неважно. Важно, что моим vis-à-vis оказался «счастливый соперник».
Весна вовсю катилась к лету. Ласковое солнышко выгоняло остатки листочков. Настроение у всех было самое светлое. Близился конец года и каникулы. Боксер разомлел на солнышке, распарился, подобрел и решил, с высоты положения, благодушно поучить жизни неудачливого соперника. Состроив на лице глубокомысленное выражение, придававшее ему очень глупый вид, он изрек, имея в виду наш перенос
тяжестей:
– «Это тебе не пением заниматься».
Я оторопел, не зная что ответить. Что можно сказать в ответ на
такую космическую глупость?
Пожалуй, лет десять назад, свежеиспеченный солист театра я бы
парировал:
– «Что ты, конечно, никакого сравнения, гораздо проще».
Сейчас, может быть, только бы подумал в гордости сердечной:
– «Отче! Отпусти ему, не ведает, что творит. Он же боксер, его
же каждый день на тренировках по голове бьют».
Но ничего не пришло в голову. Малодушно шёл я, понурив голову, к радости супостата, и не скрестил с ним рапир (рапиры с боксером?..),
не принял поединка.
На этом заканчивается моя история, наивная и малозначительная.
Каждый возраст хорош по своему. Но что бы я отдал в худшие из дней, терзаемый горьким озлоблением или разрушительной усталостью, чтобы вернуть то время, когда все мои подвиги и свершения пока впереди и только прыгаю я, как весёлый щен, обнюхивая брюки прохожих. И каждый день сулит радость новых открытий. Но не вернётся оно иначе чем в снах и таких, казалось бы, пустячных воспоминаниях.