В вечерних сумерках светились несколько оранжевых лиц сталкеров. Гнетущую тишину Кордона разбавляли их разговоры о былых вылазках и треск хвороста в костре.
- Челноки идут – сказал один из сидящих у костра
Из темноты вышли 4 сталкера, расселись у горячей бочки и достали свой «ужин»: колбасу, хлеб и прочую мелочь. Кто-то достал водку, «не налегай», пробубнел набитым ртом Пушкарь. Костёр освещал его усталое, испещренное морщинами лицо. Среди молодых участников группы он резко выделялся, было понятно, что он лидер и наставник для остальных.
Расслабленный тон беседы сталкеров нарушил Бульдог, один из старожилов Кордона, с толстыми щеками в молодости, а теперь уже обвисшими от сталкерской жизни, за что он и получил своё прозвище:
- Ну как сходили в этот раз, Мужики? – спросил он
Пушкарь помрачнел – Да как, сходили то без происшествий, как обычно, да только я часы посеял отцовские.
- Как умудрился?
- А тебе все да расскажи, съехал я с насыпи на пузе, как мешок с дерьмом, дождик утренний поднагадил.
- И че?
- Через плечо, ремешок, видимо порвал, но я помню часы ещё были на руке, видел их пока за землю ногтями цеплялся, а потом кажись где-то на насыпи и обронил.
- Да ну, нашёл из-за чего страдать, сколько вам Сидор платит, ещё купишь, вы же на большой земле постоянно бываете
Пушкарь хотел возразить, но не стал, это один из принципов челноков, не распространяться о зарплате, маршруте и всём, что может соблазнить нечестных сталкеров. Единственное, что его заботило это часы и маленький портрет его сына спрятанный в потайном отсеке, которые сейчас валяются где-то на железной дороге. «Пойду я спать, короче», бросил Пушкарь и побрел в сторону дома в котором они спят ещё с самого первого своего дня в зоне. Позже за ним и потянулась остальная его группа.
«Воробей, завтра идём тем же путем», буркнул Пушкарь и продолжил спать. «Нельзя возвращаться тем же путем», подумал Воробей, но спорить не стал. Дед, как они называли Пушкаря между собой, настроен был серьезно.
На рассвете группа лениво пошла в сторону периметра. Пушкарь предусмотрительно поставил Воробья ведущим, потому что сам всю дорогу смотрел под ноги в поисках заветных часов. Он знал этот маршрут, как свои пять пальцев и помнил точно где он шел в прошлый раз. Воробей поглядывал то на деда высматривающего каждую росинку на уже зеленой траве, то на молодых, даже не смотрящих себе под ноги.
Так они вышли к железнодорожной насыпи, когда уже совсем рассвело. Группа осторожно выходила из леса, когда как Пушкарь выбежал вперёд и взлетел на насыпь. Воробей пошевелил усами и скомандовал молодым идти за дедом, а сам остался в лесочке, спрятавшись за деревом.
«Твою мать!», в сердцах крикнул Пушкарь, часов на насыпи не было. Тут же он осёкся, кричать у самого края периметра нельзя…
Раздался грозный голос: «оружие на землю!», молодые с дрожью в коленях поглядывали на деда, он медленно положил свой АКС, они последовали его примеру и положили свои пистолеты.
Пока Пушкарь осознавал какую дурость совершил, что привел своих товарищей в засаду, три вояки подошли к ним вплотную. Загнав заученный стишок про незаконное проникновение в зону отчуждения их командир умолк. Повисла тяжелая тишина. Военный хотел взятки, но по каким-то причинам боялся сказать про это вслух. Договоренность возникла сама собой. Пушкарь достал из нагрудного кармана пачку купюр, деньги Сидоровича за новую партию товара и свою зарплату. Наученный горьким опытом он отдал всё, вояки не отпустят пока не заберут все что может представлять хоть какую-то ценность, в том числе оружие. Даже бандиты на Свалке человечнее они хоть и оставят тебя с голым задом, но отпустят с пистолетом в руках, ибо мертвый сталкер денег в следующий раз не принесёт. «Всё сквозняк нарисовали быстренько, в следующий раз такой поблажки не ждите, а то пойдете на корм слепым псам», с довольной ухмылкой пролепетал командир, аккуратно складывая все отобранные деньги в сумку. Молодые хотели было спуститься уже с насыпи и побежать на большую землю, но их прервал Пушкарь:
- Часы верни – угрожающе сказал он
- Чего-чего тебе вернуть? Скажи спасибо, что мы тебя на месте не расстреляли, иди, пока я добрый.
- Тебе-то они зачем? Будь человеком, верни часы.
- У вас 10 секунд на то чтобы свалить отсюда нахрен, пока мы вас прямо здесь не положили - грозно указываю пальцем, прошипел командир
Пушкарь не стал искать компромисс. Он прыгнул на него, сбив его с ног. То и дело ударяясь лицами о землю, они скатились с насыпи. С треском в голове, но Пушкарь пришел в себя, наверху тем временем гремели выстрелы, командир же судорожно пытался достать свой пм из кобуры. Дед подпрыгнул, достав перед этим из сапога запасной нож, и навалился на командира. Завязалась борьба. Старый вояка опытен, но он расслабился за то время, пока гонял контрактников по периметру, да забредших на блокпост слепых псов. Пушкарь целился чуть ниже кадыка, наваливаясь на руки всем весом. Долго командир сопротивляться не мог. Лезвие вошло в его горло, выпуская тонкие струйки крови прямо в глаза своему убийце. Дед отпустил его, как только тело командира обмякло. Первым делом он снял с его руки часы, со злости оторвав ремешок, который прицепил вояка взамен старого. Сжимая часы в кулаке, он задрал голову. На насыпи стоял Воробей и двое молодых сталкеров, держащие уже трофейные АКМы.
«Ну тебя на хер, дед, совсем уже страх потерял», сказал Воробей и улыбнулся в свои 32 зуба. Пушкарь улыбнулся и от души выдохнул. В зону он больше не вернется.
