Постапокалипсис

Предыдущие главы

«Бывшие» бродили по улице вокруг дома, где Саша нашёл своё спасение. Мужчина раз за разом восстанавливал в своей голове картину произошедшего и пытался понять, как ему теперь быть. Совершил один выход на улицу в этом новом мире, и жизнь круто изменилась. Чуть вообще не прекратилась.

Обезболивающие в сочетании с алкоголем, призванным усилить их эффект, держали Сашу в весьма странном состоянии. Если он бодрствовал, почти всегда быстро терял концентрацию. Часто не понимал, действительно ли не спит. И наоборот. К тому же, мужчина постоянно чувствовал тянущую боль в ногах, спине и голове. И противную температуру 37-38.

Но несмотря на посттравматические муки, желание понимать, что происходит, заставляло его бороться со сном и болью.

— Ну ладно, в квартиру «трупники» вряд ли смогут забраться, — стараясь успокоить своего гостя, сказала Маша и села на диван.

Саша скривил лицо от слова, которым женщина называла «бывших».

— Что? Тебе опять больно?

— «Трупники»… — отрицательно качая головой, недовольно произнёс он и облизнул разбитые губы. — Мы называем их «бывшими». Они ведь бывшие люди. Ну, раньше были людьми…

— Да не надо мне разжёвывать, и так ясно. Какая только от этого разница?

— Так я не договорил, — сдержав раздражение, сказал Саша. Вздохнул. — Мы видели, как «бывшие» забрались в одну квартиру через окна. Потому что заметили в ней людей.

— Серьёзно? — с удивлением и недоверием спросила женщина. — На каком этаже?

— На втором. Серьёзно, — кивнул гость. — Своими глазами видели. С тех пор вот стараемся смотреть из окон только через тюль... Чтобы нас с улицы не заметили.

— Ну, вполне разумно. Я хоть и на пятом живу, тоже так делаю, — согласилась хозяйка квартиры. — Ты бы завёл себе ещё одно правило: не нарываться на «трупников»!

«Хотя, может, они для тебя не такая уж и угроза» — подумала про себя Маша.

Саша нахмурился и проглотил насмешку, сказанную подозрительно серьёзным голосом.

— А ещё я недавно видел... Как один «третий» ходил и смотрел в окна.

— Что за «третий»?

— Фух, — выдавил из себя мужчина, собираясь с мыслями. — Мы для себя их разделили так… «Первые» — это, которых больше всего. Примити… — Саша запнулся.

— Примитивные? — подсказала Маша.

— Ага, — с благодарностью кивнул больной, этот разговор давался ему всё труднее. — «Первые» — самые примитивные «бывшие». Их много. Они опасны, но реально тупы, — ненадолго задумался. — То есть, они могут тебя убить запросто, дури-то в них полно. Но если ты спрячешься, то запросто и мимо пройдут. Я так думаю.

— А запах?

Саша удивлённо посмотрел на собеседницу, явно сбитый с толку.

— Ну, а запах они чувствуют?

— Думаю, да. Скорее всего. Ну не как собаки. У людей же не такое обоня…

— Обоняние?

— Да, поэтому не знаю. Что-то они точно должны чуять.

— Не зря, значит, я тогда хлоркой возле подъезда землю полила, — задумчиво произнесла Маша.

Саша вопросительно на неё посмотрел. И женщина объяснила, что сделала это после нападения «рыбака», чтобы замести следы.

— «Вторые» — это более серьёзная угроза. Они чуть быстрее. Думаю, что и сообразительнее. Уже такие, с изменениями внешности. Но их меньше.

— Меньше?

— Чем «первых», но больше чем «третьих» и прочих. Они ещё опаснее. Тут и от «первых» стоит драпать сразу. А от этих тем более.

Саша зевнул и продолжал:

— Затем идут «третьи». Они уже сильно отличаются от «первых». «Третьих» совсем немного.

Женщина нахмурила лоб и, не произнося ни слова, вопросительно смотрела на своего собеседника.

— Видела таких? — Саша задумался, подбирая слова. Сосредоточиться удавалось с трудом, картинка плыла, но он не сдавался. — Знаешь, вот «бывший» ещё на человека похож. Но уже начинает становиться… — мужчина не мог найти нужное слово. — Превращаться в кого-то другого. У него пальцы вытягиваются. И уши. Лицо становится мордой. Появляются такие, знаешь, сразу заметные изменения внешности… или даже, правильнее будет сказать, изменения тела. Если «первый» ещё в какой-то степени с виду человек. То «третий» — уже однозначно персонаж из фильма ужасов. От таких и не убежать. Они быстрее остальных.

Маша кивнула:

— Я поняла, о чём ты говоришь. Мимо моего дома такие проходили. Они ещё не плетутся по дороге, как эти твои «первые-вторые», а перебежками двигаются, — в довершение фразы, женщина быстро посмотрела в коридор и словно сама себе кивнула ещё несколько раз.

— Точно. Мы говорим об одинаковых «бывших». И вот такой… «трупник» совсем недавно бежал по твоей стороне улицы. И заглядывал в окна домов.

— «Третий»? Прямо заглядывал? — с подозрением спросила Маша.

— Ну, не так, как это сделал бы человек. Но подходил, смотрел издалека в окна. Даже во дворы забегал.

— Да ладно? Никогда за «почти уродами» такого не замечала.

Он вопросительно поднял бровь.

— Ну, «почти уроды» у нас — это твои «третьи»…

Саша не подал виду.

Но заметил.

Женщина сказала «у нас». А не «у меня».

«Что за ерунда? Может, оговорилась?»

— … а дальше уже бывают «совсем уроды» с длинными руками такие, — как ни в чём ни бывало продолжала Маша.

Саша напрягся, но не потерял нить разговора и сказал чуть дрогнувшим голосом:

— «Гончие». Так мы зовём их. После «третьих» — «гончие».

— Странные у вас названия, — ответила она, глядя в сторону.

— Да у тебя тоже. Вполне, — парировал Саша и, сам не зная, почему, сделал небольшое ударение на слове «тебя».

Женщина никак на это не отреагировала, что Саше не понравилось. Странные новые мысли начали закрадываться в его голову.

***

«Зачем она меня спасла, если было уже почти поздно? Почему она сказала "у нас"? Может, ненормальная? Или, наоборот, я уже поехал от всех этих коктейльчиков? — размышлял Саша. — Ну то есть, она чуть-чуть того? Вполне возможно. Три месяца провести в одиночестве в этом аду. Ещё и не такое с головой случится. А может, мне просто показалось? Ну оговорился человек, с кем не бывает?»

Теперь для Саши «климат» этой квартиры перестал быть комфортным. Захотелось домой. К родным. К своим, которые не предают и не обманывают. На которых ты можешь злиться, ругаться, но только потому что они свои — кусок тебя. То, что есть часть всего в твоей жизни, дне, минуте, мысли.

«Возможно, странности "проросли" в Маше уже настолько глубоко, что она и не помнит себя без них? Но наверное, я себя накручиваю».

Саша очнулся от своих раздумий и вздрогнул. Женщина сидела напротив и молча смотрела прямо на него.

— Что? Я что-то прослушал? Извини, как-то голова туго соображает. Бывает, теряю мысль, — он почувствовал, что испугался.

«С другой стороны, — предположил Саша, — возможно, эти все мысли от лекарств, алкоголя и боли? Или я просто сам потихоньку схожу с ума. Тоже?»

— Так нет. Это ты говорил, но замолчал.

«Что? Да я же спал!»

Саша ничего не ответил.

Психологический дискомфорт нарастал. Жутко хотелось уйти из этой квартиры, но он понимал, что такой возможности у него нет. Мужчина знал, что придётся остаться здесь. И возможно, бороться не только со своими, но и с чужими демонами.

— О чём размышлял? — прищурившись, спросила Маша.

— О том, что ты давно не проверяла «бывших», — глядя ей прямо в глаза, недрогнувшим голосом ответил Саша. — Только аккуратно, — как будто говоря о свершившемся факте, продолжал он, — чтобы в окне не заметили. Иначе все твои старания пойдут «коту-трупнику» под хвост, — закончил Саша, намекая на собственное спасение.

Женщина на несколько секунд задумалась:

— А ты знаешь, что и коты тоже «нетакие» бывают?

— Предполагал, но не встречал лично. А вот собаку «бывшую» убил.

Маша удивлённо подняла бровь. И улыбнулась.

— А собака тебя не кусала, случайно? — подозрительно, но всё же больше в шутку спросила женщина.

— Н-нет… — немного испуганно ответил Саша.

Она помолчала.

Посмотрела куда-то в коридор. Сделала странное движение бровями.

«Стоп. Она посмотрела куда-то? Или на кого-то?»

Обернулась. Скривила гримасу, встретившись глазами с Сашей.

— Хипленький ты совсем, Шурик. Подозрительно это всё. Странно.

— Насчёт странностей, я согласен, — сказал Саша одно, а подумал совсем другое.

— Я думаю, с тобой что-то не так.

«Я про тебя тоже так думаю, "трупник" тебя подери!»

— Что?

— А сам, как считаешь? Что бы ты думал про человека, которого искромсал этот твой, ну давай назовем его... Ээ...

— «Рыбак»?

— «Рыбак». И после «рыбака» этот человек преспокойненько выжил?

— Так ты же меня спасла!

— Спасла… но своими культями мерзкими он тебя проткнул хорошенько! И слюнями ядовитыми забрызгал тоже! Много дырок, Шурик. В тебе много лишних дырок! Но ты не заболел!

«А ведь и правда, чёрт подери эту… странную женщину. Ведь всё, что она говорит, правда».

A few moments later

P.S. ящик мой, зомби нет))

Предыдущие главы

Женщина с любопытством взглянула на Сашу. Увидев, что он проснулся, отложила книгу и подошла ближе.

Мужчина смотрел на Машу и не знал: стоит у неё что-то спросить или, наоборот, что-то ей рассказать. Хозяйка квартиры тоже не спешила завязывать разговор. Видимо, пыталась оценить, насколько её гость пришёл в себя.

— Ты понимаешь, что сейчас происходит? — всё же спросила она.

— Да. Понимаю. Не понимаю только, как всё так произошло.

— По глупости, — строго сказала женщина. — По незнанию. По невнимательности. Ты дурень! Зачем полез сюда?

Мужчина слегка кивнул головой. Понял. От него ждут не вопросов, а ответов. Справедливо. Впрочем, она вроде и не обещала вести себя как заботливая медсестра из ванильного сериала.

Ломило виски. Пахло перегаром. Хотелось пить. Обездвиженное тело затекло. Жизнь, во всех её преимуществах, сжимала выжившего в своих объятиях.

— Меня самого зовут Саша. Я женат, есть сын, — он чувствовал себя так, будто отчитывается экзаменатору. Но такое немного унизительное ощущение всегда выгоднее перебороть: решить проблему в свою пользу и забыть. — Мы, точнее Марина — это моя жена, заметила тебя на балконе. Наш дом стоит через дорогу. Второй от перекрёстка.

— Так ты шёл ко мне? — удивилась Маша. На её лице выразилось такое недоумение, что Саша почувствовал себя ещё более некомфортно.

— В том числе, да.

— Сколько вас, ты говоришь?

— Трое: двое взрослых и ребёнок.

Собеседница скривила лицо, задумавшись. Отрицательно покачала головой.

— Ну а почему нельзя было помахать рукой с балкона? Ты же чуть не погиб, когда полез сюда!

— Мы смогли застать тебя на нём только один раз, — не соврал он.

Женщина недоверчиво подняла брови, но ничего не сказала.

— Потом, сколько мы ни сидели у окна, ты там так ни разу и не появилась, — со вздохом произнёс Саша. — Поэтому я решил проверить, не стоит ли тут одна машина, от которой у меня есть ключи, и заодно попытаться найти выживших.

Маша молча смотрела на него. В своём взгляде она не скрывала подозрительность. Недоверие. В её голове не укладывалось, зачем взрослому мужчине в здравом уме идти на смерть ради поисков какой-то машины.

Женщина вздохнула и снова покачала головой, как бы вынося вердикт: ну ты и дурачок, но несмотря на это, тебе вроде бы можно верить.

— И, как видишь, оружия у меня нет.

Тут её глаза немного подобрели. Будто услышав какую-то глупость от студента-первокурсника, она слегка кивнула в знак одобрения и отвела взгляд в сторону, собираясь с мыслями.

Волосы Маши были собраны в короткую толстую косу, перетянутую резинками. На её бледном лице уже виднелись морщины, ну или это были просто неровные полоски грязи.

Женщина вытащила из-за пояса пистолет. От глаз мужчины не скрылся и большой нож, висевший на ремне.

Без какого-либо осознанного участия Саши, его лицо напряглось, челюсти плотно сжались.

Он не знал, какая марка у пистолета, но в фильмах такие обычно полицейские направляли на преступников.

— «ПМ», — сказала она. — Тут, думаю, ничего объяснять не нужно?

Саша отрицательно закачал головой, хотя и не помнил, как расшифровывается «ПМ». Пневмат? Но он прекрасно понимал, что в конкретном случае означает демонстрация оружия.

— У вас есть еда?

— Её во всём городе полно, — уклончиво ответил мужчина.

— Да мне чужого не надо, я наоборот, — немного виновато ответила Маша, улыбнувшись. Как начальник, который рассчитывает тебе премию. — Может быть, ребёнку твоему нужно.

— Спасибо, у нас пока есть запас на пару недель, — напряжённо выдавил Саша.

— Но с водой, наверняка, туго?

— Ну, можем позволить себе только пить.

— А не мылись сколько?

— Думаю, столько же, сколько и ты.

Женщина хмыкнула и улыбнулась.

«Отлично, — расслабившись подумал Саша. — Вроде бы адекватная. И у неё есть оружие. Теперь всё может наладиться, только…»

— А что там со мной? — указав глазами на ту часть одеяла, что укрывала его ноги, спросил мужчина.

— Я не врач, но «трупник» в тебе наделал много дырок. Я, наверное, час вчера зашивала. Но может, так долго, потому что я никого живого раньше не штопала.

— Это же всё произошло вчера? — слегка удивился Саша. Ему казалось, что прошло гораздо больше времени.

— Да, утром.

— А пролежал я?

— Весь вчерашний день, ночь, ну и сегодня уже почти шесть.

— Как мне сообщить моим, что я жив? — заволновался мужчина и попытался пошевелиться. Через секунду его всего перекосило от боли.

Маша вспомнила, что Саша просил её повесить куртку на балкон. Ей тогда эта задумка не понравилась, и она выбросила грязное тряпьё. Женщина решила, что так нежданный гость может сообщить каким-нибудь своим головорезам, где он. И хотя с мужчиной, кажется, всё было в порядке, Маша не стала напоминать ему о той его просьбе. Себе дороже.

— В тебе столько новых, ненужных твоему телу дырок, что пока ты дойдёшь до дома, истечёшь кровью. Я что тебя зря зашивала?

— Да я и встать-то не смогу, боже, как же больно, — застонал он. — Зачем я только пошевелился.

— Я могла бы выйти на балкон и… — Маша задумалась. — И помахать твоей жене рукой. Она ведь, скорее всего, глаз не сводит с этого места.

— И что она поймёт? Что решит, когда я не выйду с тобой? Что я тут жить остаюсь? — немного разозлился Саша.

— Сам подумай, с чего бы мне просто так ей там размахивать? Я же про неё как бы не знаю!

— Это да, — согласился он, пытаясь вытереть слёзы о полотенца, которыми были перевязаны его руки. — Но всё равно надо конкретнее как-то.

— Хоть так, — не слишком доброжелательно бросила женщина и вышла в коридор.

Саша понял, что лежит во второй комнате квартиры, в углу у входа. За ним, скорее всего, зал, из которого можно выйти на балкон. Руки не туго, но связаны. В принципе, за какое-то время он справится с такими путами, но зачем? Ведь Саша понимал, с какой целью его связали. И, кажется, пронесло?! Но как? Почему?

Ещё он заметил одну странность в своей боли. Болели не только ноги, но и спина. Она, пожалуй, мучила его даже сильнее, но Саша не помнил, чтобы вчерашняя тварь могла ранить его туда.

Он услышал звук открывающейся балконной двери и шум улицы. Точнее, теперь это нельзя было назвать шумом, ведь все машины заглохли, как и люди... Просто звук ветра.

Женщина чертыхнулась и вернулась в квартиру.

На вопросительный взгляд Саши она ответила:

— «Трупники» ходят! С балкона заметить могут. Я там примотала тряпку белую к перилам, не знаю, может, твоя жена увидит.

— А много их там?

— Штук десять. И дальше ещё, кажется, идут, — нервно ответила она.

— Десять? Вот чёрт! Я такого количества в одном месте давно уже не видел! — сказал Саша. — Дела наши плохи.

— Смотря с какой стороны посмотреть.

— Ты о чём?

— О насущном! Ты нарвался на «трупника». Он тебя вскрыл немного. Ты выжил.

— Только благодаря тебе, спасибо, — не совсем понимая направление разговора, ответил Саша. Ему показалось, что настроение собеседницы снова переменилось.

— И ты не заразился, Саша, — строго глядя на спасённого, сказала женщина.

— Повезло…

— Шмовезло! Фигня твоё «повезло»!

— Ну может…

— Давай-ка колись, в чём дело?

— Я не понимаю, — попытался развести руками Саша.

Женщина улыбнулась от этого его жеста.

— Это я не понимаю, как ты не превратился. Тебя цапнули, а ты целёхонек. Как так? Ни одного живого лица за последние месяцы, а тут ты! Весь покромсанный, но не болезный!

Автоматически начал оправдываться мужчина:

— Я тоже этого не знаю. Но если честно, ещё даже подумать об этом не успел. Может, тот… стационарный «трупник» незаразный?

Женщина улыбнулась, закатила глаза и покачала головой с таким видом, что Саше захотелось провалиться сквозь землю.

***

Маша посмотрела на своего спящего гостя. Потом в черноту коридора. Холодно. Сыро. Страшно.

«Может ли неживой быть незаразным? Чушь! Каждый из них — сплошная кожаная банка с заразой! С гнильцой!»

Женщина встала с дивана и бесшумно подошла к мужчине. Её пальцы сжимали рукоятку ножа. Присела на корточки возле спящего. Стала всматриваться в его лицо.

«Человек, который не умер. Первый человек, который не умер от их заразы».

Лицо как лицо. Грязное. Худое. Бледное.

Маша быстро посмотрела в коридор. Словно проверила, не стоит ли там кто-нибудь. Вернула взгляд к мужчине.

Лицо чуть вытянутое. Но это как раз может быть из-за того, что пришлось худеть. С такой физиономией человек незаметен в толпе. В жизни. Везде. С таким лицом ты обычный.

«Но видимо, ты, Шурик, как раз таки и не обычный! А чем ты необычнее, тем ценнее! Но только — один ты из нас».

— Но нам всем не спастись, Саша. Ребёнок и твоя жена, уверена, ещё одна бесполезная женщина — обуза, которую мы не вытянем. С этого дна нам всем не подняться.

Предыдущие главы

Саша проснулся из-за боли.

Тело колотила странная непривычная дрожь. По венам будто протаскивали колючую проволоку. Про ноги вообще думать не хотелось. Он боялся сделать малейшее движение, чтобы не потревожить раны.

Саша помнил, что у него есть раны.

Но про то, откуда они появились, память ничего не отвечала. Поэтому мужчина не особенно понимал, что сейчас происходит. Как будто кроме боли в его голове не сохранилось другой надёжной информации. Только что-то вроде: «Лежи, не шевелись, и всё будет ОК!»

Лениво подвигал глазами в попытке осмотреться.

Вокруг темно. Но не холодно.

Хотя нет. И сыро. И холодно. Всё в порядке, мир не изменился. Просто теперь чувствуется как-то по-другому. Не так…

Он лежал на чём-то мягком. На ощупь всё это казалось незнакомым. Чужим, но не отталкивающим. Скорее, даже иным, а не чужим.

На его лежанке было хорошо. Удобно. И мягко. Когда получалось забыть про боль.

«А может быть, я про неё вовсе и не забываю — это она просто сама иногда выключается?»

Словно по расписанию, раз в несколько минут в мужчине закипала злость. Мысли путаным хороводом тянулись из разных уголков обесточенного сознания. Сказывалось действие алкоголя, но Саша не помнил о том, что пил. Ему казалось, что так и должно быть. Одну секунду — ярость, другую — жалость к себе, третью — вопрос «а, собственно, кто я?»

Он и не замечал того, что все свои мысли транслировал наружу. Причём идеально передавая «бессвязность» собственного состояния несвязной речью.

Мужчина лежал на полу на одной половине толстого ватного одеяла, второй его частью он был укрыт. Под головой и плечами — жёсткая диванная подушка.

Видимо, от стонов или бормотания проснулась хозяйка квартиры.

В слабом свете из окна Сашины глаза различили расплывчатый силуэт, который появился из темноты и направился к нему. Он не испугался приближавшегося незнакомца, потому что несколько раз забывал о нём. Его мозг постоянно переключался на мысли о боли и на злость к тому, кто ему эти страдания причинял.

— Сильно болит? — услышал он вопрос знакомым голосом от совершенно незнакомого человека. Даже никакой образ не всплыл в его голове. Поэтому Саша не отвечал, а через несколько секунд вообще забыл об этом.

Очнулся он, когда услышал:

— …таблетку. Да на же ты таблетку! Глухой? — Саша почувствовал раздражение или даже злость в знакомом голосе. Кто-то тряс его за грудки. Это немного испугало, и он решил подчиниться. Делать всё, что ему скажут, если это окажется не более страшным, чем сам голос. И избавит от боли.

— Да пей же ты таблетку, зараза! — услышал мужчина среди своих бессвязных мыслей и понял, что нужно выполнить то, что велено. Тем более всё равно кто-то пытался что-то засунуть ему в рот. Саша принял таблетку и разгрыз её до того, как голос подал ему воды. Он жадно запил лекарство.

Пить. Да, оказывается, очень хотелось пить.

Саша в очередной раз потерял нить происходящего, но когда снова услышал голос, тот стал добрее.

***

Женщина с опухшим сонным лицом куталась в грязноватый пушистый плед. Усталая, испуганная, «на нервах». Она сидела на диване и смотрела на мужчину, которому спасла жизнь.

— У тебя либо началась лихорадка, либо это просто побочка от термоядерного коктейля — водки с обезболивающими, — сказала незнакомка.

Ей никто не ответил. Да она и не ожидала. Уже давно привыкла разговаривать сама с собой.

«Если завтра это продолжится, нужно принимать какие-то меры. Но какие? От чего его лечить? И чем? Лекарств-то разных полно, но какие давать? Может, и умрёт на днях. Дурень, сам виноват».

Хозяйка квартиры встала и подошла к окну.

«Сам виноват! Мир теперь как минное поле из трупоедов!»

Осторожно выглянула. В чёрной темноте копошился ветер. Он же касался ветвей деревьев и слегка раскачивал их. За двухэтажным домом, стоявшим параллельно тому, что стал их убежищем, ничего не получалось разглядеть. Но она чувствовала опасность, исходящую из этой тихой городской темноты, которая стала для неё сегодня ещё страшнее. По крайней мере, ей так казалось. Женщина чувствовала, что мир сдвинулся с места. Вот только, в нужную ли ей сторону?

Она вернулась на диван и осторожно села на край.

«А зачем он сюда шёл? Что ему нужно было среди этих машин? И почему просил повесить эту дурацкую куртку на балконе?»

… женщина поймала себя на том, что так и провалилась в сон, сидя на краешке дивана. Она встала и подошла к мужчине, представившемуся Сашей.

«Заснул. Пусть спит, его сейчас только это может спасти от боли. Вместе с таблетками, конечно, которых такими темпами хватит дня на два. Но может, сильно болеть после этого уже и не будет? Ну да, когда это нам так везло…»

Из-за того, что её запасы теперь будут расходоваться быстрее, женщина вслух чертыхнулась. Раненый гость вздрогнул от звука, но не проснулся. Издал тихий стон и снова затих.

«Если ты соберёшься умереть, — обратилась она мысленно к нему, — сделай это, пожалуйста, сегодня, чтобы я хотя бы продукты и таблетки на тебя не переводила».

Женщина сначала хотела налить воды в стакан и поставить рядом с Сашей, но потом передумала.

«Руки слушаться не будут, наверное. Ещё, не дай бог, разольёт».

Хозяйка квартиры отнесла бутылку к своему дивану и поставила на пол.

«Наверное, если бы заразился, то уже стало бы всё ясно, — она снова хмыкнула. — Но что тут может быть ясно? Если бы я знала, как его вспорет этот урод из машины, то и высовываться бы не стала. На кой уже его спасать, если "трупник" засунул в тело свои жала?»

Она поймала себя на том, что ходит вокруг дивана в каком-то трансе.

За окном ночь. На полу связанный покромсанный неживыми тварями мужчина. Пора и самой укладываться.

Женщина сняла с плеч покрывало и расстелила на одеяло, под которым обычно спала. Забравшись под него, почувствовала привычные холод и сырость. Мерзко, но это чувство хотя бы даёт уверенность, что ты не стал «трупником».

«А может, этот Саша не так прост? Посмотрим… Если не "взбесится" или не помрёт, то я очень сильно удивлюсь! И что тогда?»

Правой рукой хозяйка квартиры сжала рукоять большого охотничьего ножа, висевшего на поясе.

— Давай, Шурик. Не помирай, — вместо «спокойной ночи» пожелала она.

Укрытый одеялом и надёжно связанный, мужчина только что-то хмыкнул в ответ. Где-то в черноте города раздался «трупниковый» вой.

И Саша едва слышно простонал что-то в ответ.

Предыдущие главы

Глава 24. Странные «бывшие»

Саша налил немного водки на ладонь, зажмурился и протёр разбитое лицо. Сморщившись от раздражающих покалываний, мужчина повторил процедуру стерилизации ран. Затем поставил бутылку на пол и открыл одну из найденных им пачек с влажными салфетками. Тщательно вытер ими лицо, руки и шею.

«Губы разбиты, нос хрустит, но вроде бы не сломан».

Его слезившийся правый глаз как бы сообщал, что вот-вот должен будет закрыться на несколько дней. Не только лицо, но и внутреннее состояние Саши оказалось разбитым. Ещё бы, ведь его едва не убил мальчишка, которого он вроде как прибил раньше!

Однако, ни что из произошедшего не отнимало у него желания отведать горячей пищи. И слегка ополоснуться, ведь удалось раздобыть воды.

«Получается, прямо праздник какой-то…»

Он собрал свой хлипкий мангал и взял в руки первую попавшуюся книгу. Прочитав имя автора, Саша скривил лицо и без сожаления выдрал несколько листов, разорвав попутно обложку. Скрутил бумагу в несколько трубочек и смял так, чтобы не развернулись. Положил на дно мангала. Справа и слева бросил по крупной щепке, а сверху перпендикулярно положил ещё две. Получился квадрат или, как называли такой вид розжига костра, колодец. Складывая сухие тонкие щепки квадратом, он изредка подкидывал к ним свёрнутые книжные страницы и постепенно сужал стенки колодца сверху. Когда тот вырос сантиметров на тридцать, и получилась маленькая пирамидка, Саша положил сверху парочку среднего размера щеп. Затем, один раз чиркнув зажигалкой, запалил свой первый костёр в мире, впавшем в «новый каменный век». Щепки моментально разгорелись, и Саша подкинул дровишек покрупнее. Сверху на мангале он аккуратно разместил кастрюлю с водой — бросил в неё камешек соли, горсть приправ и стал ждать, когда закипит.

Через минуту Саша понял — что-то пошло не так — из-за дыма стало нечем дышать. Действительно, будучи занятым зализыванием ран, он совершенно забыл открыть окно. С невысказанным матом и редким кашлем, он начал дергать за ручки пластиковых окон, установленных в подъезде буквально полгода назад. Отворив два из них на своём этаже, Саша спустился на четвёртый и открыл ещё одно, чтобы образовался сквозняк. К тому моменту, как он вернулся назад, большую часть дыма уже вытянуло на улицу.

Саша соорудил себе стул из книг и, присев, задумался над тем, какое же блюдо ему приготовить. Его губы растянулись в кровавой улыбке, когда он начал выбирать ингредиенты. Давно такого не было…

…Миша устроил истерику.

Сын не хотел мыться. Уговоры и угрозы наказать на него не действовали. Да и как можно наказать ребенка, у которого и так ничего нет, и он плачет из-за того, что его заставляют смывать грязь?

Может быть, вы что-то отберёте или запретите ему? Не накормите?

В разрушенном мире нет возможностей для привычного воспитания детей методом шантажа. Или, как его обычно называют, «кнута и пряника».

Выход?

Пришлось закрывать ему рот рукой, чтобы на рёв не сбежались «бывшие». В итоге ребёнок стал значительно чище, и все остались живы. Но каких-нибудь успокоительных пропить однозначно стоило. Всем.

— Во многих квартирах, видимо, ещё прячутся люди. И их «обретшие» себя родственники. Вместе, — начал Саша делиться своими свежими размышлениями с женой.

Он перевёл взгляд на Марину, но та не нашла для него слов. Она просто сидела и медленно засыпала под звуки его голоса.

— Нам сложно расстаться с любимыми, пусть и заражёнными. Жёнами, детьми, внуками, — продолжал он говорить. — Вот старик и пытался его сохранить, вылечить. Провести больше времени вместе. Не знаю, как бы я поступил в таком случае. Наверное, по-другому.

После того, как семья перекусила рисом, сваренным с тушёнкой, стали пить чай. В это время Саша и рассказал Марине о своей встрече со странными «бывшими». Он посчитал, что тело жены будет занято перевариванием пищи — не самым привычным теперь занятием — и не даст мозгу сильно зацепиться за его рассказ. Чтобы она не кричала, не ругалась, а вела себя спокойно и просто слушала. Ведь всё равно проблема уже решена.

«Хотя с этими странными "бывшими" ни в чём до конца нельзя быть уверенным».

Но тут же Саша вспомнил, что они лежали разрубленные на части в ванне и были придавлены стиральной машинкой. Так что не в этом случае.

— Такая уж мы порода, не хотим мириться с действительностью. Стараемся идти против здравого смысла. Упрямые, — с грустью произнёс Саша. — Вот только не там, где нужно.

Пятый этаж. Лестничная площадка. На полу стояло несколько кастрюль и термосов с едой. Постиранное нижнее белье, носки и две детских футболки болтались на верёвке над тлеющими в мангале углями. Одежда не то чтобы была постирана, скорее, выполощена в грязной воде, что осталась после того, как они помылись. Лучше, чем ничего, отобьёт хотя бы запах...

— Десятки этих людей, если не сотни, спрятавшиеся по всему городу, — сказал он, глотнув из кружки горячего чая. — И заразившиеся от своих «поражённых» близких уже давно могли бы объединиться и бороться с заразой. Постараться выжить, чтобы начать с начала жизнь в этом мире. Но нет. Каждый ждал своего лифта из преисподней. Каждый хотел уехать один. Вместе подниматься им неинтересно. Поэтому и сидим мы тут с тобой. Думали, что самые умные, а оказались…

— Какие? — вступила в разговор Марина.

Саша посмотрел ей в глаза, но ничего не ответил. Отпил ещё чая. Было уже часа четыре, и солнце, к общему удивлению, заглянуло в их открытые окна. Пригревало. И тут он вспомнил про письмо, что нашёл в тумбочке старика.

Глава 25. Витя и Лена

— Надо что-то думать, — Снова заговорил Саша, аккуратно вытащив бумажный конверт из кармана. — Куда-то выбираться, перебираться — не знаю. Нужно другое здание, где можно разводить огонь. Готовить еду каждый день. Чтобы там была вода. Надоело так жить. Это не жизнь совсем. Грязь одна.

— Для этого нам надо выходить, — обречённо сказала Марина и посмотрела на мужа.

— Ну, я уже выходил, — мотнул головой он. — Нужно лишь немного везения.

— Нет, сначала важно понять, куда нам идти. Просто так с ребёнком ты на улицу не выйдешь. Он — не ты. Я — не ты. Каждый из нас может испугаться и закричать.

— И тогда всё, — печально произнёс Саша и отхлебнул чая.

— Да, поэтому всё нужно спланировать. Нужно найти какой-то дом. А лучше попробовать как-то связаться с теми людьми, которые живут в соседнем доме.

— А вдруг это окажется не самой лучшей идеей? — лениво спросил он и положил конверт себе на колени.

— Почему? Это же люди! — не поняла Марина.

— В том-то и дело, что люди! Это если у всех «бывших» одинаковые интересы, то ты, видимо, забыла, что все люди разные. Бывают хорошие, а случается встретить и плохих.

— Саша, ты идиот? Сейчас не то время! Ты в своем уме? Нам всем тут выживать надо…

— Да. И им точно так же, как и нам нужны еда, вода и тепло. В каком-нибудь идеальном мире мы, может быть, и могли бы рассчитывать на поддержку других. Но здесь нужно помнить, что каждый сам за себя. И если ты собираешься кому-то протянуть руку помощи — будь готова получить арматурой по голове.

— Нет, ну ты совсем рехнулся, — раздражённо отмахнулась Марина. — И что нам теперь убить их?

— Вовсе необязательно. Возможно, это прекрасные люди. Просто я хочу, чтобы ты не связывала с ними какие-то свои надежды. Потому что они могут оказаться не такими, какими ты их представляешь.

Она покачала головой.

— Сначала нужно выяснить, неопасны ли они для нас.

— Ну и как ты собираешься это сделать?

— Провести испытание. Если, конечно, эти твои люди там вообще есть.

Её разочарованный взгляд упал на конверт, лежавший на его коленях.

— А это что?

— Не знаю, нашёл у той странной семейки. Письмо, видимо, какое-то.

— Ещё не раскрывал?

— Нет.

— Тебе что, неинтересно?

— Ну, так… — вяло ответил он. — Поесть нормально мне было гораздо интереснее.

— Открой, давай посмотрим.

Саша вскрыл конверт и достал оттуда листок в клеточку, сложенный пополам. Ещё внутри оказался плоский, потёртый, золотистого цвета ключ.

— Читай.

«Витя или Лена, Павлик заболел. Вы не пришли к магазину, а мы вас ждали. Я всё подготовил, как и договаривались, и закрыл магазин только на один ключ. Машина под окнами справа.

Павлик постоянно кричит и лезет кусаться. Я стал совсем плохо видеть. Наверное, мы не вылечимся».

— Всё, — сказал Саша.

— Всё? — удивилась Марина. — И это всё?

— Да, — рассеянно ответил он.

— Но ничего же непонятно! — возмущалась жена.

— Ну, тем, кто должен был это прочитать, видимо, стало бы понятно, о чём тут речь, — словно через силу сказал Саша, будто его совсем не интересовало это письмо.

— И о чём?

— А я откуда знаю? Я тебе не Витя и не Лена.

— Что же это за магазин? Как ты думаешь?

— Без вариантов. В нашем городе магазинов — сотни. И от какого этот ключ, я думаю, выяснить не получится.

— Жаль. Вдруг там было то, что нам нужно.

— Да нам сейчас из любого магазина практически всё пригодится. Мы не в том положении, чтобы выбирать.

Саша начал думать:

«А почему бы не перерыть всё в этой квартире снова? Только искать не еду, а документы и чеки? Идея имеет право на существование».

— Значит, смотри. Мы можем обыскать эту квартиру во второй раз, правда, там бардак. Будем искать какие-то привязки к этому магазину: документы, чеки, записи.

— Может быть, даже пакеты... Помнишь, на них же наносят логотипы, адреса? — оживилась Марина.

— Да, это тоже хороший вариант. Конечно, не нужно настраивать себя, что мы сможем определить, что это за магазин, — аккуратно намекнул он. — Потому что шансы невелики, но попробовать стоит.

— Подожди, там же говорилось про машину?

Саша пробежал глазами письмо — действительно, там говорилось, что машина должна стоять под окнами справа.

— Но где справа? Под какими окнами? Магазина или дома?

— Думаю, магазина, — сказал Саша. — Вообще, это письмо какое-то дурацкое.

— А чего ты ожидал, что он тебе всю историю свою перескажет и ключ от квартиры с деньгами оставит? Что ж, ключ там есть.

— Да, наверное, чего-то такого я и ждал. Какую-то историю, а не это предназначавшееся конкретным людям. Он ведь их ждал, получается. Они планировали куда-то вместе уехать, но Витя и Лена не пришли.

— Потому что, скорее всего, их сожрали бывшие.

— Или они сами бегали и пытались кого-нибудь сожрать.

— Боже, что же творится с этим миром.

— Странно, что-то тут не так.

— Что?

— Почему старик думал, что они к нему придут домой, раз не пришли к магазину?

— Просто обычный дедушка, Саш, наивный. Что-то там себе думал в своей голове…

— Нет, а вдруг в его квартире действительно есть что-то такое, за чем они должны были точно прийти.

— Ну как ты не понимаешь, Саша?

— Да что?!

— Это был их ребёнок. Павлик.