Мова — снова нанова?
«Пра мову» знаю одно: ее у змагароў надо забирать. Негоже им нашу мову оставлять. И другое — процесс этот быстрым не будет. И не может быть. Далее следует развитие этих тезисов.
Пакрысе
Полагаю, потомкам еще предстоит оценить объем всей той направленной против белорусского государства работы, которую проделали змагары начиная с конца 1980‑х годов. Фактически каждого, кто активно работал в дискурсе закрытого ныне Белорусского народного фронта БНФ, можно считать врагом народа.
Впрочем, они таковыми и были — и доказали это своей последующей усердной работой на Америку, Великобританию, Польшу. Не на Беларусь.
Как они сами сейчас пишут, им не хватило буквально нескольких лет, чтобы, как «Саюдис» у соседей, окончательно положить Беларусь под Запад. Иронично, но на мове и споткнулись. А потом, 2 марта 1994 года, был введен институт президентства. Следом Беларусь возглавил Александр Лукашенко — и бчбесие постепенно стало патологией. Стыдной болезнью.
У них был шанс попытаться отмыть опоганенный бчб‑флаг — не стали. Поспорить со жмудинами за общую «Пагоню» — струсили. Прочитать хоть Богдановича внимательно — отвернулись. Не становиться невероятными — соблазнились.
Теперь же мы фактически забрали у них понятие об истинно «гражданском обществе». Понемногу перетягиваем и «демократию» — народную, как у нас, а не борьбу нанайских мальчиков, которой учат их. То же самое придется со временем сделать со всеми историко‑культурными ценностями, включая мову.
По простой причине: не оставлять же им. Как не оставляют предателям собственность, недвижимость или гражданство. Это одно, а другое: нашу мову змагары используют как оружие. Чтобы расколоть пугающее их Союзное государство. И здесь с ними смыкаются (диалектика) турбопатриоты.
Все они, справа ли, слева ли, с Востока или с Запада, коли отвеять словесную шелуху, играют на руку Западу. Если вообще не на его деньги.
На расе
Сами змагары нам нашу мову не отдадут, и сама она в белорусское общество не вернется. Тут одна тиктокерша недавно потрясла окружающий мир: «Я думала, что мой ребенок родился в Беларуси, белорусом, то есть у него как бы на подкорке записан белорусский язык, но нет, он его не понимает». Жаль, что такая не родила где‑нибудь в джунглях Бангладеш — сейчас бы с бандерлогами общалась, как со своими.
Еще один глубокого ума мужчина (и тоже блогер, представляете?) высказался так: «У нас до 8 — 9 класса почти две трети класса вместе заявляли, что нам белорусский язык не нужен. Мы не хотим его учить. Зачем нам его учить, если мы не видим пользы».
Надо полагать, что в 8 — 9‑м классе пришло понимание? И не через голову, надо полагать? Ведь дети обычно не видят пользы ни в правильном питании, ни в устном счете, ни в правилах правописания — ни в чем, что требует усилий. И если детей учить одному тому, «в чем они видят пользу», — бандерлоги и получатся.
Потом они, бандерлоги, делают выводы. Типа: «Есть ощущение единого с Россией культурного пространства. Такая ассоциация большой и малой России». Недоумки с ассоциациями, которые ни своей страны не знают, ни о братьях‑соседях дальше смоленского рынка — тоже ничего.
Детей надо учить, ими надо заниматься. Взвешенно, вдумчиво, по-государственному.
В последнее время вообще резко увеличилось количество разговоров «пра мову». Настолько сильный всплеск в интернете, что очевидно: это нас пытаются сбить с нашей повестки. Инспирированным из‑за рубежа и на самом деле ложным вопросом. Или неверными способами его решения.
Открываем Конституцию, которую многие впервые голосовавшие 25 февраля получили в подарок, и читаем там: «Государственными языками в Республике Беларусь являются белорусский и русский языки». Это полное, исчерпывающее, без изъятий содержание статьи 17.
Поэтому все разговоры «учить — не учить», «где какие таблички вешать», «на каком языке что объявлять» и еще вотэтовот «прызнак iнтэлiгэнасцi» — это все разговоры досужие. Прекращать надо эти разговоры в принципе, ибо продуктивности — ноль, а реально мешать — начинают.
Нет проблем у белорусов в Беларуси «з мовай». Если что‑то и есть, то поскреби, и окажется, что это проблемы не с ней, а со змагарами. Значит, и решать их надо не на уровне филялёгii.
Цiха‑цiхенька
Для продолжения дискуссии расскажу, как сам вижу, что такое есть белорусский и русский языки, которым в школах учат наших детей.
Белорусский учить надо, знать надо — не обсуждается. Это — база, государственная необходимость, если хотите. И географию тоже надо знать. Кому нужно — каждый день подходить к контурной карте мира (или что у вас там висит на стене), вдумчиво оценивать размер родной Беларуси. И ее местоположение между громадными блоками‑цивилизациями. И ёжиться тоже не помешает, прикидывая, что было бы, если б нашей стране не так повезло с лидером. Размазали бы, не заметив даже, но уберег Президент, не так разве? А чего стоило? а могло ж и не повезти…
Возьмем, чтоб никого не задеть, латышку Лайму Вайкуле. И согласимся: если бы не русский язык, не было бы никакой Лаймы. Там бы она вся и закончилась — у барной стойки варьете, самое лучшее. А глубже этого слоя попсы вся латышская культура, уж извините, даже не сумела копнуть — туда, к литературе, инженерии, наукам, философии и прочим творениям человеческого духа.
Русский — язык межнационального общения на территории минимум 1/6 части мировой суши. На самом деле больше. И он нам всем дан даром. Как англосаксам и их лимитрофам — английский, пусть у большинства он и пиджин. Следовательно, тот, кто предлагает английский вместо русского, по уму есть вражеский провокатор. А у нас тут война идет. Что с такими делать надо? Правильно, учите еще и историю.
У некоторых, вижу, вызывает умиление «модель Ирландии: английский язык там доминирует, но ирландский — язык парламента». Правда, что ли? А геноцид ирландского (белорусского) народа перед этой милотой такие готовы, получается, немножечко потерпеть? Пока другие, стало быть, немножечко позанимаются. А что готовы отдать по аналогии с Северной Ирландией? И кому — полякам или сразу англосаксам?
Таких недоучек с недоумками, которые, по сути, попросту искажают историю для ленящихся молодых мозгов, я бы тоже отправлял вслед за предыдущими. В историю.
Подытожу: русский нам дан, чтобы быть частью цивилизации. Одной из немногих существующих на планете. Единственной, к которой мы относимся.
Белорусский — чтобы в ней не раствориться.
Напрыканцы две цитаты. Францiшак Багушэвiч: «Шмат было такiх народаў, што страцiлi найперш сваю мову.., пасля i зусiм замёрлi. Не пакiдайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлi!»
И слова, приписываемые Фаине Раневской: «Даже если знаешь 15 языков, русский все равно нужен. Мало ли на ногу что упадет или радость надо выразить…»
