talert

Перед началом Второй мировой войны Берлин активно искал потенциальных союзников среди жителей британских и французских колоний в Азии и Африке. Угнетенные европейскими колонизаторами арабы, индусы, африканцы рассматривались Третьим Рейхом в качестве потенциального человеческого ресурса для борьбы против Великобритании и Франции. В первую очередь, германское руководство делало ставку на Арабский Восток, поскольку планировало овладеть ближневосточной нефтью и установить контроль над Суэцким каналом. Кроме того, мусульманское население Ближнего Востока и Северной Африки имело большие обиды на Францию и Великобританию, и у арабов были на то основания.

Еще в мае 1941 года был создан Особый штаб «Ф», во главе которого встал генерал люфтваффе Гельмут Фельми (1885-1965) — опытный офицер, с 1903 года служивший в прусской армии, а в 1912 году перешедший из пехоты в авиацию и ставший летчиком, одним из признанных воздушных асов Германии в годы Первой мировой войны. В 1931-1935 гг. Фельми возглавлял штаб военных школ, затем опять перешел в авиацию, командовал 2-м воздушным флотом, но затем в 1940 году направленный со специальной военной миссией в Ирак. Так началась его «восточная» военная карьера.

На штаб Фельми были возложены задачи по руководству разведывательно-диверсионной и подрывной деятельностью на Ближнем Востоке и на Кавказе. Разжигание антибританских настроений на Ближнем Востоке и в Северной Африке рассматривалось как неотъемлемый компонент обеспечения вторжения гитлеровских войск в регион и начала войны с британскими войсками.

Кандидатура Гельмута Фельми на пост начальника Особого штаба «Ф» была выбрана не случайно. Генерал длительное время служил военным инструктором в Турции и в Африке, имел авторитет признанного специалиста по восточной политике. Особый штаб «Ф» старались комплектовать офицерами, имевшими реальное представление о ближневосточных и африканских народах, о политической ситуации в этих регионах. Некоторые из офицеров даже были профессиональными востоковедами, но в основном костяк штаба составили военные разведчики. Майор Рикс Майер долгое время служил в Турции, Иране, Алжире. За «арабскую политику» Особого штаба отвечал генерал Гробба, который в 1930-х гг. был германским посланником сначала в Ираке, а затем в Саудовской Аравии. Численность личного состава Особого штаба достигала 220 человек — 20 офицеров и 200 унтер-офицеров и рядовых вермахта, выполнявших функции обеспечения. Кроме того, к деятельности штаба были привлечены сотрудничавшие с Германией арабские националисты, численность которых также планировалось со временем только увеличивать. Под руководством немецких офицеров арабские добровольцы проходили военную подготовку в специально развернутом для этой цели учебно-тренировочном лагере на мысе Сунион.

Поскольку главной задачей Особого штаба «Ф» стала подготовка к антибританскому выступлению, германское руководство приступило к созданию вооруженных формирований, которые были бы укомплектованы представителями народов Ближнего и Среднего Востока. Подчинить регионы своей власти Третий Рейх собирался силами самих жителей регионов. В этом, кстати, немецкие руководители не были оригинальными, поскольку и Великобритания, и Франция, и другие европейские колониальные державы в своей захватнической политике давно опирались на колониальные войска, укомплектованные туземцами. Как правило, европейские военнослужащие находились в них на всех офицерских и большинстве унтер-офицерских должностей, тогда как представителям коренного населения отдавались солдатские и часть унтер-офицерских должностей. Лишь некоторые особо удачливые представители туземной элиты могли рассчитывать на офицерские должности, но и то — в частях, полностью укомплектованных соплеменниками.

В непосредственном подчинении Особого штаба «Ф» было создано «соединение 288», которое должно было отвечать за действия на Ближнем и Среднем Востоке. Уже в июле 1941 года было создано первое учебное подразделение, укомплектованное сирийскими и палестинскими арабами, учившимися в германских вузах. В Турцию были переправлены более 300 арабов — участников различных националистических групп, которым обещали немецкое гражданство и возможность обучения в Германии. За боевую и специальную подготовку этих военнослужащих отвечали немецкие офицеры с востоковедческим образованием или опытом службы на Востоке, владевшие арабским языком. Особый штаб установил контакты со сторонниками известного арабского религиозно-политического деятеля муфтия аль-Хусейни, который придерживался радикальных антибританских взглядов. В Германию прибыл и сирийский майор Фаузи Каукджи, также являвшийся сторонником антибританских действий на Ближнем Востоке.

28 ноября 1941 года в Берлине произошла исторически важная встреча фюрера Адольфа Гитлера с великим муфтием Палестины аль-Хусейни. Муфтий предложил Гитлеру интересный проект — создание «Арабского легиона» как крупного вооруженного соединения в составе вермахта, для участия в боевых действиях против британских войск на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Комплектование Арабского легиона муфтий предложил осуществлять за счет четырех главных кадровых источников: во-первых, в его состав должны были войти палестинские арабы, служившие в британских войсках и попавшие в германский плен на Ближнем Востоке, во-вторых — сирийские и иракские офицеры, в-третьих — военнопленные из состава колониальных частей французской армии, комплектовавшихся алжирцами, марокканцами, тунисцами и выходцами из Западной Африки, в-четвертых — арабов, проживавших во Франции и Марокко. Но германское командование настороженно восприняло идею привлечения североафриканских арабов, поскольку считало их ненадежными и малопригодными для военной службы. Было решено остановиться на идее комплектования Арабского легиона сирийцами, иракцами и палестинцами.

4 января 1942 года состоялась встреча руководителя Особого штаба «Ф» Гельмута Фельми с муфтием аль-Хусейни и иракским политиком Рашидом аль-Гайлани, которые согласились лично заняться комплектованием Арабского легиона. Гайлани планировал привести под знамена гитлеровцев почти весь личный состав иракской армии. Кроме того, не исключалась и возможность выступления на стороне вермахта арабских бедуинских племен, кочевавших на побережье Персидского залива и также крайне недовольных британской колониальной политикой. Первоначально планировалось сделать Арабский легион учебным подразделением, позволяющим подготовить из сирийских, иракских и палестинских арабов не менее 100 лейтенантов и унтер-офицеров. Первая волна рекрутов, после прохождения курса подготовки, должна была сама заняться обучением следующих 500-1000 новобранцев. Подготовленные в Арабском легионе младшие офицеры и унтер-офицеры рассматривались как основа командного состава для дальнейшего формирования вооруженных соединений и частей, укомплектованных арабами.

У германского командования были собственные планы на использование Арабского легиона. Летом 1942 г. началась операция «Эдельвейс». Группа армий «А» получила задачу прорваться к нефтедобывающим районам Северного Кавказа и Закавказья. Для участия в этой операции и было решено использовать Арабский легион, который должен был получить боевое крещение. 5 августа 1942 года из лагеря в Греции Арабский легион начали передислоцировать в Болгарию, а затем в Румынию. На базе Особого штаба «Ф» было решено развернуть Корпус особого назначения «Ф», в состав которого должен был войти Арабский легион. Корпус предполагалось использовать в качестве резерва штаба группы армий «А» в городе Сталино (Донецк). Захватив Кавказ, корпус должен был соединиться на Ближнем Востоке с германскими и итальянскими войсками, перед которыми ставились задачи по захвату зоны Суэцкого канала. К 3 октября 1942 года была завершена переброска частей корпуса «Ф» в Сталино.

Корпус «Ф» представлял собой уникальное соединение, включавшее части и подразделения самых разных родов войск и способное действовать практически самостоятельно. Так было задумано командованием вермахта — для придания корпусу большей мобильности и маневренности. В состав корпуса входили следующие подразделения: 3 моторизованных батальона по 1000 солдат и офицеров в каждом (1-й и 2-й батальоны были укомплектованы солдатами и офицерами вермахта, 3-й батальон — иракцами, сирийцами, палестинцами и североафриканцами), отдельный танковый батальон (25 танков), авиационный отряд (25 самолетов), рота связи, саперная рота, минометная рота, разведывательный бронированный отряд, кавалерийский эскадрон, артиллерийский дивизион 4-х батарейного состава, батарея 105-мм штурмовых орудий, тяжелый зенитный артиллерийский дивизион 3-х батарейного состава, легкий зенитный артиллерийский дивизион, подразделения обслуживания и обеспечения штаба и даже метеорологический взвод. Кроме того, корпус располагал дополнительным вооружением, которым предполагалось вооружить подразделения, сформированные из перебежчиков британских и французских войск. Оригинальной была и эмблема корпуса — овальный венок вокруг пальмы, восходящего солнца над пустыней и свастика, расположенная внизу, под венком.

Численность корпуса составляла 6 тысяч человек, однако затем ему были приданы дополнительные силы, включая кавалерийский полк и танковые батальоны. Особые задачи, стоявшие перед корпусом, предполагали повышенное внимание к качеству подготовки солдат, унтер-офицеров и офицеров соединения — причем не только воинской, но и идеологической подготовки. Даже немецкие солдаты и унтер-офицеры корпуса должны были владеть каким-либо из восточных языков — арабским, турецким, фарси и т.д. В свою очередь, солдаты, набранные из представителей ближневосточных народов, в обязательном порядке изучали немецкий язык — для облегчения коммуникации с немецкими сослуживцами и командованием. Отдельное внимание было уделено изучению истории и этнографии Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки. Командование вермахта подходило к вопросу укрепления корпуса очень серьезно, рассматривая его в качестве авангарда продвижения германских войск в странах Ближнего и Среднего Востока. Личный состав корпуса должен был не только воевать, но и готовить антибританские восстания на Востоке, осуществлять разведывательную и диверсионную деятельность в странах Ближнего и Среднего Востока.

Однако, в октябре 1942 года войска группы армий «А» понесли значительные потери в боях с Красной Армией. В связи с этим было принято решение бросить им на помощь свежие части из резерва, в том числе и корпус «Фельми». Первый бой сил корпуса с Красной Армией произошел 15 октября 1942 года севернее Ачикулака. Здесь частям корпуса предстояло сразиться с кавалерийскими частями 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса. Командование Закавказского фронта направило части 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса под командованием генерал-лейтенанта Н.Я. Кириченко в степной район для прикрытия Кизлярско-Астраханской железной дороги. Марш корпуса начался по Ногайской степи — от Терекли-Мектеб и далее в сторону Ачикулака. Кавалерия двигалась под прикрытием советской авиации. Однако, 10-12 октября части 4-го корпуса были атакованы гитлеровскими танками 1-й танковой армии. Но оказать сопротивление Красной Армии гитлеровцы не смогли — кубанские казаки разгромили подразделения противника и взяли несколько населенных пунктов.

Действия советских войск на Северном Кавказе прекрасно описаны в существующей военно-исторической литературе. Здесь следует отметить, что казаки-кавалеристы 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса, и присоединившегося к нему 5-го гвардейского кавалерийского корпуса под командованием генерал-майора А.Г. Селиванова показали себя в высшей степени хорошо. Они полностью «поломали» все планы гитлеровского командования. Генерал Гельмут Фельми рассчитывал, что уничтожение силами авиации железнодорожных путей лишит казаков подвоза продовольствия, в результате чего они будут вынуждены отступить. Но Фельми ошибался. Соединение генерала Кириченко смогли отбросить противника и выйти вперед. В этих боях прекрасно показали себя также 10-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора В.В. Глаголева, 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус генерал-майора А.Г. Селиванова. Хотя действия корпуса «Ф» поддерживали приданные танковые, моторизованные и кавалерийские подразделения вермахта, эта часть германской армии, считавшаяся элитной, так и не смогла оказать серьезного сопротивления наступавшим советским войскам. В результате боевых действий на этом участке фронта корпус «Ф» понес серьезнейшие потери и фактически был разгромлен наступавшими советскими войсками. Планы гитлеровского командования по использованию корпуса в дальнейшем продвижении на юг — в Закавказье и далее, на Ближний Восток, оказались полностью несостоятельными.

В боевых действиях в районе Ачикулака корпус «Ф» потерпел сокрушительное поражение. В этой ситуации командование вермахта приняло решение вывести его из зоны боевых действий. В январе 1943 года корпус был реорганизован — он снова стал называться Особым штабом «Ф», что свидетельствовало о провале идеи его использования в боевых действиях. Остатки корпуса в феврале 1943 года были на самолетах эвакуированы с территории Советского Союза в Северную Африку — в Тунис. Так бесславно закончилась эпопея «восточных воинов» Адольфа Гитлера на советской земле. Сотни военнослужащих корпуса оказались в советском плену. Что интересно, советские офицеры были очень удивлены пленным арабам. Прежде всего, с этими пленными было затруднено общение, так как многие арабы, особенно из рядового состава, несмотря на пройденные курсы немецкого языка, были не в состоянии объясняться с советскими военными переводчиками.

В конце концов, командир корпуса генерал Гельмут Фельми, к весне 1945 года воевавший на территории Югославии, сдался войскам союзников. его арестовали и на Нюрнбергском трибунале приговорили к 15 годам тюремного заключения. Затем срок наказания ему уменьшили до десяти лет, а в 1951 году он вышел на свободу. Скончался Гельмут Фельми в 1965 году в Дармштадте в возрасте восьмидесяти лет.

Автор: Илья Полонский

Во все времена трофеи (в том числе пленные вражеские солдаты и офицеры) были очень значимым показателем эффективности той или иной армии, а в случае коалиционной войны – весомости вклада армии страны-участницы коалиции в общую победу блока. Нам представляется крайне интересным проследить как обстояло дело с этим вопросом на Русском фронте мировой войны.

Героизм русских воинов в годы мировой войны имел свои особенности. Во-первых, в начале войны отсутствовала идеологическая мотивация, связанная с крупномасштабным вторжением противника на территорию России (как в 1812 или в 1941 гг.). Во-вторых, война еще не была тотальной, ожесточенной, как в 1941 - 1945 гг. Не было ни противоборства систем, ни сознательного уничтожения военнопленных. Русский солдат, сдаваясь в плен, понимал, что он избавляется от тягот войны и очень вероятно доживет до ее окончания.

Что заставляло русских солдат умирать, когда можно было сдаться в плен, предпочтя интересы своей армии и Родины собственным? Что заставило бойцов в одном из боев отказаться от сдачи в плен и сгореть заживо в обороняемом ими доме, подожженном немцами? А что влекло солдат 20-го армейского корпуса в Августовских лесах идти на прорыв в фактически безнадежной ситуации многократного превосходства противника в огневом и количественном отношении? Ответ один – любовь к Отечеству и верность присяге и воинскому долгу.

Но зачастую так складывалась ситуация, что в плен к противнику попадали большие массы русских солдат и офицеров – как это было в Восточной Пруссии в августе - сентябре 1914 г. и в январе - феврале 1915 г. для армий Северо-Западного фронта и почти для всех армий в ходе Великого отступления в мaе - августе 1915 г. Многие попадали в плен в безвыходной ситуации либо будучи ранеными. В ходе боев в «котлах», во время отхода и арьергардных боев своевременная эвакуация раненых в тыл была практически невозможна – и массы раненых, как находящихся на полях сражений, так и в полевых госпиталях, становились военнопленными.

Самые крупные потери пленными русская армия понесла в тяжелой обстановке Великого отступления.

Архивные данные [РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 426. Л. 99, 100] воспроизводят следующее количество без вести пропавших в данный период времени. Юго-Западный фронт потерял офицеров: 544 (май), 448 (июнь), 101 (июль), 150 (август); нижних чинов: 65943 (май), 110697 (июнь), 17350 (июль), 24224 (август). Северо-Западный фронт потерял офицеров: 170 (май), 167 (июнь), 624 (июль), 383 (август); нижних чинов: 36692 (май), 45670 (июнь), 134048 (июль), 80507 (август). Всего – до 515000 человек. Близки цифры Э. Фалькенгайна (до 750000 плененных за 3 месяца лета) [Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 122], Рейхсархива (850000 плененных за 3,5 месяца) [Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd 8. Berlin, 1932. S. 454] и Н. Н. Головина (976000 плененных в период 1 мая - 1 ноября)

Каковы же общие потери пленными русской Действующей армии в 1914 – 1917 гг.? Ставка Верховного Главнокомандующего на июнь 1917 г. давала цифру 2044000 человек [Комиссия по обследованию санитарных последствий войны 1914-1918 гг. М.-Пг., 1923. С. 159]. Материалы официальных органов и выкладки специалистов определяли их количество в 2550000 [Фрунзе М. Мировая война в итогах и цифрах. С. 75], 2889000 (в последнем случае считая с обмененными, умершими и бежавшими из плена)

Н. Н. Головин, тщательно проанализировав вопрос, указывает на цифру 2417000 человек [Головин Н. Н. Указ. соч. С. 173]. Эта цифра признается и отечественной исторической наукой [Степанов А. И. Цена войны: жертвы и потери / Мировые войны XX века. Кн. 1. Первая мировая война. М.: Наука, 2002. С. 629] Из этого количества 1400000 находилось в Германии, 1000000 в Австро-Венгрии и до 20000 в Турции и Болгарии.

Русские пленные. Германский фотоальбом 1915 г.

Условия содержания и жизнедеятельности русских военнопленных были наиболее тяжелыми по сравнению с пленными других союзных армий (прежде всего в смысле питания) – в плену погибли до 40 тысяч военнослужащих. Более 25% пленных нашло применение в сельском хозяйстве. В среднем военнопленные трудились по 12 часов в сутки. На фронтовых работах («под огнем», что запрещалось международными договорами) было задействовано до 6% военнопленных. Военнопленные подвергались физическим и моральным истязаниям, предпринимались попытки их идеологической обработки. Из каждых 10000 бывших военнопленных, вернувшихся из Германии, больны были более 6700 человек [Васильева С. Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны. М., 1999. С.

Русские пленные на сельхозработах

Истязания русских пленных

Наказания, применяемые на принудительных работах в Австрии:

Сковывание левой ноги и правой руки

Подвешивание к столбу

Сколько же пленных взяла русская армия?

К середине сентября 1914 г. лишь Юго-Западным фронтом было пленено до 3000 офицеров и нижних чинов германских военнослужащих (а также 425 военнообязанных) [РГВИА. Ф.2003. Оп. 2. Д. 543. Л. 2.]. К 1 декабря того же года в русском плену числилось до 13500 германских солдат и офицеров. В то же время Рейхсархив на конец октября сообщает о 15000 германцев в русском плену (в ноябре и декабре добавилось еще 2000)

По российским архивным данным к декабрю 1914 г. было захвачено в плен более 162000 австрийских военнослужащих. Рейхсархив уже на конец октября определяет их количество в 200000 человек (в ноябре и декабре прибавилось еще 60000)

Ситуация с пленными за первое полугодие мировой войны выглядела следующим образом . К февралю 1915 г. Северо-Западным фронтом было пленено 439 офицеров и 48400 рядовых, а Юго-Западным фронтом 4026 офицеров и 357602 рядовых. В том числе 181 германский офицер и 18309 солдат германской армии (остальные австрийцы).

В ходе Карпатской операции в январе-апреле 1915 г. немцы и австрийцы понесли общие потери в 800000 человек. Из них 150000 пленными (в том числе лишь в период 20 февраля - 19 марта до 59000) .

Из состава гарнизона Перемышля, сдавшегося 9 марта 1915 г., было отправлено в Россию следующее количество здоровых военнопленных: 9 генералов, более 2300 офицеров, почти 114000 унтер-офицеров и рядовых. В лечебных учреждениях осталось еще до 6800 раненых и больных .

В середине февраля 1915 г. вглубь России было отправлено более 18000 турецких военнопленных (в том числе 4 паши, 337 офицеров и 17765 нижних чинов [Неприятельские потери на нашем южном и юго-западном фронтах // Нива. 1915. № 10. С. 4].

В итоге к декабрю 1915 г. в России находилось следующее количество военнопленных: германских – 1193 офицера и 67361 солдат; австрийских – 16558 офицеров и 852356 солдат. Вместе с пленными, оставшимися в прифронтовой полосе (без учета турок) количество пленных поднималось до 1200000 человек .

Немцы потеряли до 5000, до 1500, до 4000 и 1000 пленными в ходе позиционных сражений: операции на Стрыпе 14 декабря 1915 г. – 6 января 1916 г., Нарочской операции 5-17 марта 1916 г., операции у Барановичей 30 мая – 16 июля 1916 г. и Митавской операции 23 – 29 декабря 1916 г. соответственно.

В ходе Наступления Юго-Западного фронта 1916 г. австрийские войска потеряли пленными до 417000 человек (почти 9000 офицеров и 408000 солдат) [Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 5. М., 1920. С. 108]. Серьезно пострадали и немцы – например Южная германская армия А. фон Линзингена потеряла лишь в майских боях этого года свыше 82000 человек (51% первоначального состава).

Турецкая армия в Эрзерумской операции потеряла более 20000 человек пленными, в Эрзинджанской операции - 17000 человек пленными и т. д.

Крупнейшие потоки военнопленных на австро-германском фронте перемещались вглубь России через Киев и Минск. В частности, за первые 17 месяцев войны через Минск проследовало пленных: 3373 офицера и 222465 унтер-офицеров солдат .

Пленные солдаты и офицеры

подсчет пленных

Всего на конец 1917 г. было пленено 2100000 солдат и офицеров Германского блока (до 200000 немцев, более 1800000 австрийцев, до 100000 турок и болгар) [Каменский Л. С., Новосельский С. А. Потери в прошлых войнах. М., 1947; Васильева С. Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны. М., 1999]. На тот же период французы захватили 160000, итальянцы 110000, англичане 90000 пленных [Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914—1917 гг. Париж, 1939. С. 30].

Важным обстоятельством является то, что пленные, захваченные русскими, были взяты в ходе тяжелых боев кампаний 1914 – 1916 гг., в то время как основная масса пленных, захваченных англо-франко-американскими союзниками России, бралась позднее - в 1918 году, в период развала армий стран Германского блока (например германские солдаты, т. н. «штрейкбрехеры», массово стали сдаваться в плен в августе 1918 года – в ходе послеамьенской деморализации армии).

Какие выводы позволяют сделать вышеуказанные цифры?

Во-первых, русская армия захватила почти столько же пленных, сколько потеряла сама. Во-вторых, русская армия захватила большую часть пленных Германского блока. В-третьих, на 1917 год лишь одних немцев русская армия захватила почти столько же, сколько англичане и французы вместе взятые. Сравнивать австрийцев, плененных итальянской и русской армиями, не имеет смысла.

Даже если затронуть вопрос о потерях только германской армии за всю войну, то следует вспомнить, что всего в плен попал 1000000 германских солдат [Мировая война в цифрах. М.-Л., 1934. С. 22]: 450000 в 1914-1917 гг. (200000 в русском и 250000 в англо-французском плену) и 550000 в 1918 г. – в основном в августе - ноябре. То есть русская армия даже на конец войны (в которой она последней год не воевала) захватила пятую часть от всех пленных немцев – причем все ее пленные захвачены не по капитуляции, а в бою.

Многие русские военнопленные не смирились со своим положением. Удалось бежать из плена 100000 солдат и офицеров (то есть 4% пленных): из германских лагерей бежало более 60000, а из австрийских около 40000 человек. Это те, кому повезло. Большой процент пленных бежал, но был пойман. Так, только из германских лагерей бежало, но было поймано 418 офицеров и 199530 нижних чинов [Будберг А. П. Указ. соч. С. 32]. Учитывая строгий режим содержания пленных и трудность передвижения по враждебной иноязычной стране, это говорит о многом. Так, шеф австрийской контрразведки М. Ронге писал, что русские военнопленные, бежавшие из лагерей, стали настоящим бедствием. И «хотя далеко не всем из них, как генералу Л. Г. Корнилову», удалось добраться до родины, они держали австрийские правоохранительные органы в постоянном страхе перед диверсионными нападениями [Ронге М. Разведка и контрразведка. СПб., 2004. С. 222].

Такой значительный процент побегов убедительно опровергает существующее мнение о недостаточно развитом в народных массах России чувстве патриотизма и любви к своей родине в этот период.

Бежали пленные на ближайшие территории союзных держав.

Так, по воспоминанию русского военного агента во Франции полковника графа А. А. Игнатьева, летом 1915 г. во французский окоп в Эльзасе ночью запрыгнул здоровяк в гимнастерке, крича слово: «Рус!» И вся Франция заговорила о подвиге русского военнопленного, простого деревенского парня, преодолевшего проволочные заграждения, чтобы вырваться к союзникам. Солдата чествовали, фотографировали, он был представлен к Георгиевской медали. А через несколько дней бегство русских пленных на французскую территорию «стало обычным явлением» [Игнатьев А. А. 50 лет в строю. Петрозаводск, 1964. С. 157]. Газеты и журналы военных лет приводили ряд фактов геройского побега из плена и фотографии героев. Побег был настоящим подвигом, а русские солдаты во время бегства зачастую проявляли чудеса изобретательности.

Автор: Олейников Алексей

Как случилось так, что за 73 года было выпущено несколько сот книг и тысячи статей по осаде Ленинграда в 1941–1944 годы, но столько осталось белых пятен и недомолвок? Да и вообще, как мог 872 дня держаться осажденный Ленинград? Ведь подобной осады не было в истории человечества!

В первые месяцы Великой Отечественной войны германские войска разгромили части Красной армии в Прибалтике, Белоруссии и на Украине, стремительно овладели Крымом и… встали как вкопанные в предместьях Ленинграда. Что же произошло? Может быть, советские летчики, танкисты и пехота менее мужественно дрались под Минском, Киевом и Уманью? А ведь там за несколько дней были полностью уничтожены и пленены куда более крупные советские группировки, чем под Ленинградом.

В хрущевско-брежневские времена нас уверяли, что врага остановили «ленинградские большевики». Это меня еще в школе наводило на крамольные мысли, что, мол, в Киеве коммунисты были второго сорта, а в Минске, сданном на шестой день войны, вообще – некондиция. А сейчас либералы утверждают, что немцев остановила «питерская интеллигенция». Она-де рафинирована особым способом. Мол, послушали немцы Шостаковича и Ольгу Берггольц и сразу остановились.

Нет. Немцев остановил русский бог войны – тяжелая артиллерия фортов, железнодорожных установок и кораблей. А держаться помогли грамотные действия Ставки Верховного главнокомандования, благодаря которым несмотря на блокаду Ленинград не только снабжался продовольствием, но и на высоком уровне поддерживалась боевая мощь Ленинградского фронта и Балтийского флота.

СДАВАТЬСЯ НИКТО НЕ СОБИРАЛСЯ

С 1991 года либералы возлагают вину за гибель людей в блокаду на… Ставку. Ну а телеканал «Дождь» докатился до проведения опроса: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?» Якобы 53% ответили «да», и 47% – «нет». Подобный опрос – и кощунство, и полный идиотизм. С равным успехом можно спросить, а не лучше ли было жителям Ленинграда улететь на Марс?

Начну с того, что советские войска никогда не сдавались. В 1904 году генерал Стессель сдал японцам Порт-Артур, а в мае 1905 года адмирал Небогатов в Цусимском проливе – эскадру из четырех броненосцев. В 1942 году англичане сдали мощнейшую крепость Сингапур, а еще ранее, в мае–июне 1940 года, немцам сдались голландская, бельгийская и французская армии. У нас же в 1941–1945 годы не сдался ни один полк, ни один боевой корабль. Просто сдача противнику в уставе Красной армии не предусматривалась.

К моменту захвата Шлиссельбурга 6 сентября 1941 года в войсках Ленинградского фронта состояло свыше полумиллиона солдат и офицеров. И это без Балтийского флота. Ни фронту, ни флоту из Ленинграда уходить некуда. Оставалось драться или капитулировать. И если бы кто-то из командования отдал приказ о сдаче, он был бы немедленно расстрелян офицерами или даже солдатами. Даже Сталин, отдав приказ о сдаче без боя Ленинградского фронта и Балтийского флота, сам себе подписал бы смертный приговор.

Гитлер же и не собирался принимать капитуляцию Ленинграда. Он приказал сравнять город с землей. Даже если бы случилось чудо и фюрер записался бы в гуманисты, снабжать город немцы не имели возможности, поскольку все шоссейные и железные дороги на оккупированных территориях работали на пределе своих возможностей и все равно не могли полностью обеспечить вермахт ни топливом, ни продовольствием, ни боеприпасами.

Города, даже занятые немцами с ходу, без длительных боев, как, например, Минск и Киев, потеряли во время оккупации от 70 до 90% населения.

Кстати, по правилам войны еще с XVI века было положено при сдаче города или крепости оставлять всю военную технику и имущество нетронутыми. В противном случае другая сторона будет считать гарнизон нарушителем военных законов и поступать с ним соответствующе.

В сентябре 1941 года в Ленинграде было больше подводных лодок, чем во всем кригсмарине. Недаром Черчилль слезно молил Сталина в случае взятия немцами Ленинграда взорвать корабли. При грамотном использовании немцами кораблей Балтийского флота они могли бы сорвать снабжение Англии и «выиграть» битву за Атлантику.

На фортах Ленинграда, на НИМАПе (полигон на Ржевке) и в частях Ленинградского фронта было больше тяжелых орудий, чем на всех остальных наших фронтах и в тылу. Сталин с сарказмом писал Жданову: «У вас тяжелых танков (КВ) больше, чем на всех остальных фронтах».

И все это надо было отдать немцам? И заплатить за сдачу Ленинграда миллионами жизней?

В случае сдачи Ленинграда были бы потеряны Мурманск, Архангельск и Северный флот, прерваны коммуникации с союзниками на Севере. Ну а дальше… Дальше пусть допишут любители фэнтези.

ПОЧТИ СОРВАННАЯ ЭВАКУАЦИЯ

А теперь пару слов о том, что делали власти и жители города перед началом блокады. Почему еще до начала войны не поехали из города на отдых сотни тысяч иждивенцев (неработающих женщин, детей, пенсионеров)? Они что, не читали советскую прессу? Я еще студентом проштудировал подшивки газеты «Правда» за 1939–1940 годы. Там подробно и объективно рассказывалось о массированных бомбардировках городов Германии и Италии британской авиацией и соответственно люфтваффе – английских городов. Неужели никому не приходило в голову, что Ленинград будут бомбить в первые же дни войны? Благо с севера даже при новой границе подлетное время до города составляло менее 10 минут.

В начале 1941 года население Ленинграда составляло около 3 млн человек, из которых свыше 2,5 млн были люди, приехавшие туда несколько лет, а то и месяцев назад. Судите сами: в 1920 году в Ленинграде проживало 722 тыс. человек. Из них как минимум тысяч 200 выслали или посадили в 1930-х годах (были специальные чистки города от дворян, бывших чиновников и интеллигенции, деклассированного элемента и т.д.).

Родственные узы 80 лет назад были куда более тесными, и поехать в деревню к троюродному дяде на ПМЖ не считалось зазорным. Ну а государство бесплатно или за 30% давало путевки в дома отдыха, санатории, пионерские лагеря и т.д.

Увы, к 22 июня из Ленинграда на отдых уехали очень немногие, несмотря на повсеместные разговоры о войне.

Через неделю после начала войны, 30 июня, по адресу канал Грибоедова, д. 6 был открыт городской эвакопункт. Через несколько дней открылись и районные эвакопункты. На 12-й (!) день войны Ленсовет принял постановление об эвакуации из города 400 тыс. детей. Увы, по этому постановлению до начала блокады удалось вывезти только 311,4 тыс. детей.

через эвакопункты (а были и другие пути эвакуации) было отправлено до 6 сентября 1941 года 706 283 человека. В октябре–ноябре 1941 года на судах Ладожской флотилии эвакуировано 33 479 человек.

По ладожскому льду вывезли 539 тыс. человек. И, наконец, с открытием навигации 1942 года с мая по ноябрь на судах через Ладогу убыло 448 699 человек. 1 ноября 1942 года эвакуация из Ленинграда была официально закончена. Далее выезд из города производился лишь по спецпропускам.

СНАБЖЕНИЕ ГОРОДА

Ставка делала все возможное и для организации воздушного моста Ленинград – Большая земля.

20 сентября 1941 года Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял постановление «Об организации транспортной воздушной связи между Москвой и Ленинградом», согласно которому предполагалось доставлять в город ежедневно 100 т грузов и эвакуировать 1000 человек.

Для перевозок стала использоваться базировавшаяся в Ленинграде Особая северная авиагруппа гражданского флота и включенный в ее состав Особый Балтийский авиационный отряд. Также выделялись три эскадрильи Московской авиагруппы особого назначения (МАГОН) в составе 30 самолетов Ли-2, которые совершили первый рейс в Ленинград 16 сентября. Позже было увеличено число подразделений, участвующих в авиаснабжении. Также для перевозок использовались тяжелые бомбардировщики ТБ-3.

21 ноября 1941 года по воздуху в Ленинград было доставлено максимальное за сутки количество грузов – 214 т. С сентября по декабрь в Ленинград авиатранспортом было доставлено более 5 тыс. т продовольствия и вывезено 50 тыс. человек.

Прокладывание кабеля связи по дну Ладоги на Большую землю началось 10 августа, а уже в октябре 1941 года телефонная и телеграфная связь по этому кабелю работала бесперебойно.

В конце 1941 года при подходе немцев к Волховской ГЭС часть электрооборудования была демонтирована и эвакуирована. Весной 1942 года Волховстрой заработал вновь. По дну Ладожского озера по приказу Сталина было проложено пять силовых кабелей. Первый кабель проложили за 47 дней, и уже 23 сентября 1942 года электроэнергия пошла в Ленинград.

В декабре 1942 года потребление электроэнергии в Ленинграде возросло в 4 раза по сравнению с августом.

25 июня 1942 года вышло постановление ГКО о создании на Ладоге трубопровода протяженностью 30 км, из которых более 20 км – по дну озера. Подобных сооружений к 1942 году не было в мире, а тут пришлось вести трубопровод под авиабомбами и артобстрелами противника.

Строительство трубопровода началось 5 мая, а завершилось 19 июня 1942 года, то есть трубопровод был построен всего за 46 суток. Желающие могут сравнить эти сроки со временем строительства кабелей и трубопровода через Керченский пролив в 2014–2016 годы.

20 мая 1942 года бензин и нефть пошли в осажденный Ленинград (последовательно несколько видов нефтепродуктов). Работы по строительству трубопровода велись столь скрытно, что немцы не узнали о них до конца блокады.

С 24 мая по 3 декабря 1942 года суда Ладожской флотилии перевезли 55 тыс. т топлива, а по трубопроводу поступило 32,6 тыс. т.

Были и иные, иной раз даже экзотические способы снабжения Ленинграда.

Так, в марте 1942 года в Лоухском оленеводческом совхозе было отобрано 300 лучших оленей. Оленей и два вагона мороженой рыбы по железной дороге доставили в Тихвин. Там оленей разделили на две группы: одна пошла по льду Ладоги в упряжках с нагруженной на нарты рыбой, а другая была отправлена гуртом. В результате до самого Ленинграда не потребовалось ни одной автомашины.

300 голов оленей – это около 15 т мяса – и 25 т рыбы ленинградцы получили в марте сверх того, что мог доставить в город автомобильный транспорт по ледовой дороге. А это более чем двухмесячная официальная норма на 10 тыс. человек.

НЕЗАМЕЧЕННЫЕ ГЕРОИ

О защитниках Ленинграда с 1945 года написаны сотни книг, но, увы, практически все авторы сконцентрировали свое внимание на героизме личного состава, роли коммунистической партии и отдельных полководцев, действиях авиационных, танковых и пехотных частей. Бог войны как-то остался в тени. И тут дело не только в субъективизме авторов, но и в закрытости материалов о действиях нашей и германской артиллерии. Дело в том, что форты, командные пункты и другие подземные сооружения Ленинграда были после войны восстановлены и служили армии и флоту многие десятилетия. Многие из них использовались для базирования ракетных частей, как узлы связи, склады и т.д.

Крайне взрывоопасной является тема о действии советской дальнобойной артиллерии по захваченным немцами дворцам и другим зданиям в окрестностях Ленинграда – в Петергофе, Стрельне, Гатчине, Павловске и т.д.

С переходом главных сил флота из Таллинна в Кронштадт 30 августа 1941 года все прибывшие корабли, кроме лидера «Минск», который требовал аварийного ремонта, были включены в систему обороны города. Таким образом, к началу боевых действий для отражения прорывавшихся к Ленинграду германских войск в системе артиллерийской обороны были: линкоры «Марат» и «Октябрьская революция», крейсера «Киров», «Максим Горький» и «Петропавловск», 1-й и 2-й дивизионы эсминцев в составе 10 вымпелов и 8 канонерских лодок.

Со стороны Финского залива Ленинград прикрывала Кронштадтская крепость, сооружение которой началось еще при Петре Великом. Самым сильным фортом Кронштадта был форт «Красная горка», выдвигавшийся на южном берегу Финского залива на 20 км на запад от оконечности острова Котлин.

Ко времени подхода немцев к Ленинграду на вооружении форта «Красная Горка» находились следующие батареи.

Батарея № 311 – две двухорудийные башни с 305/52-мм пушками. Эти орудия были почти идентичны орудиям линкоров типа «Петропавловск». Стрельба из 305-мм береговых орудий велась как морскими снарядами, так и снарядами военного ведомства, причем последних было крайне мало.

Батарея № 312 – четыре открытые 305/52-мм установки.

Батарея № 313 – три 120/50-мм пушки, установленные в южной части сухопутной обороны фронта.

Батарея № 322 – введена в июле 1941 года, имела три 152/45-мм пушки Кане.

В форту «Серая Лошадь» находились две береговые батареи – № 331 с тремя 152/45-мм пушками Кане и № 332 с четырьмя 120/50-мм пушками. В 1943 году на 332-й батарее 120-мм орудия заменили на 130/50-мм Б-13.

Кроме того, в состав крепости входили пять островных батарей на Южном (основном) фарватере у острова Колтин и семь – на Северном фарватере. Северные форты располагались примерно на линии нынешней дамбы.

Наконец, десятки орудий калибра 100–254 мм находились на острове Котлин как в старых фортах, так и открыто установленные уже в ходе войны.

Большую роль в обороне Ленинграда сыграл научно-испытательный морской артиллерийский полигон (НИМАП), расположенный на восточной окраине Ленинграда, у железнодорожной станции Ржевка. Испытания морских орудий малого и среднего калибра, до 130-мм включительно, производились на НИМАПе с «родных» станков, а пушек калибра 152–406 мм – со специальных полигонных станков. С началом войны полигонные станки были приспособлены для кругового обстрела.

Из числа орудий, находившихся на полигоне, было сформировано шесть батарей и одна зенитная группа. На вооружении этих батарей состояли: одно 406-мм, одно 356-мм, два 305-мм, пять 180-мм орудий, а также 12 пушек калибра 100–152 мм.

ДУЭЛЬ БОГОВ ВОЙНЫ

Боюсь, что я утомил читателя перечислением береговых батарей и мест их установки. Но, увы, без этого нельзя понять грандиозную артиллерийскую битву за Ленинград, длившуюся 900 дней на территории свыше 150 км с запада на восток и свыше 100 км с севера на юг. Корабли и береговые батареи были расставлены таким образом, что по всему периметру обороны позиции немцев и финнов простреливались как минимум на 20 километров нашими пушками.

Всего Ленинград защищали 360 морских и береговых дальнобойных орудий калибра от 406 до 100 мм. Эти наши орудия вступили в невиданную в истории артиллерии дуэль с примерно 250 тяжелыми орудиями немцев.

Днем 4 сентября 1941 года германская артиллерия впервые открыла огонь по Ленинграду. Артиллерийскому обстрелу подверглись станция Витебская-сортировочная, заводы «Салолин», «Красный Нефтяник» и «Большевик». Немцы вели огонь из района Тосно.

Советский военный деятель, участник боев за Ленинград генерал-полковник артиллерии кандидат военных наук Николай Николаевич Жданов писал в своей книге «Огневой щит Ленинграда»: «Артиллерийский обстрел города не имел ничего общего с вооруженной борьбой противостоящих армий. Это были варварские обстрелы, в результате которых страдало гражданское население, разрушались культурные учреждения, многие из них являлись уникальными, госпитали, больницы, школы, различные детские учреждения».

Только в сентябре 1941 года немцы выпустили по Ленинграду 5364 снаряда.

17 сентября немцам удалось прорваться к южному побережью Финского залива в районе Новый Петергоф, Стрельна, Урицк и получить возможность вести оттуда прицельный огонь с небольших дальностей (30–40 кабельтовых – около 5,5–7,5 км) по советским кораблям, стрелявшим с открытых огневых позиций внешних рейдов Невской губы и Морского канала. Наши корабли были ограничены в огневом маневрировании и подвергались авиационно-артиллерийским ударам противника.

В октябре 1941 года противник выпустил по Ленинграду 7950 снарядов, в ноябре – 11 230 снарядов. Всего с сентября по декабрь 1941 года включительно в городе упало 30 154 снаряда.

Я с карандашом изучил ежедневные сводки по стрельбе нашей артиллерии за все 872 дня блокады и могу заверить, что ни один обстрел противника не оставался без ответа нашей артиллерии.

Мы с советских времен насмотрелись в кино, как наши солдаты под Москвой и Сталинградом из противотанковых ружей, как уток, подбивают десятки «Тигров» и «Пантер». Поэтому я боюсь, что читатель с сомнением отнесется к моим утверждениям, что наша тяжелая артиллерия под Ленинградом действовала не только эффективно, но и с минимальными потерями. Так, на НИАПе уцелели все (!) орудия. То же можно сказать и о «Красной горке», «Рифе» и других фортах.

За всю осаду Ленинграда в 1941–1944 годы не было потеряно ни одной железнодорожной установки крупного и среднего калибра. И в то же время с их помощью были разбиты или подавлены сотни вражеских орудий и уничтожены тысячи солдат противника.

НАТИСК АРТИЛЛЕРИСТОВ

Выход на позиции, быстрый и точный удар и мгновенный отход. При этом полнейшая маскировка до удара, в ходе удара и после удара.

Железнодорожные установки под Ленинградом не были похожи на артиллерийские транспортеры в справочниках или музеях. Они скорее напоминали заросли кустарника – куча веток и маскировочных сетей. Установка выпускает снаряд калибра 356–180 мм и через полминуты уходит. «Да через какие полминуты? – возмутится историк. – Ведь по наставлению на переход ЖДАУ из боевого в походное положение положено 30 (!) минут».

Ну, кому дороги наставления, а кому – жизнь. Командиры и бойцы попросту игнорировали все наставления. Так, площадки не убирались, крепление по-походному производили на выходе с огневых позиций, продольные брусья отваливали в сторону, а опорные подушки оставляли на месте. Отход с позиции на расстояние 400–500 м совершался своим ходом и на малых скоростях, с незакрепленными опорными ногами. В последующем опорные ноги перестали забрасывать на тележки, а только приподнимали на 20–30 см от головки рельс.

Конечно, растопыренные «ноги» ЖДАУ могли снести дачный перрон, вызвали бы крушение поезда на встречной колее. Но все строения давно были снесены, встречных поездов не могло быть физически.

Чаще всего использовался такой метод. Орудие № 1 делало выстрел и начинало отход на новую позицию на дистанции 100–200 метров. Затем стреляло орудие № 2 и также начинало отход. Ну а когда после выстрела орудие № 3, подняв на несколько сантиметров над грунтом «ноги», начинало отход, стреляло орудие № 1, уже занявшее новую позицию.

Чтобы звукометрические станции и оптические средства противника не смогли засечь стрельбу железнодорожных транспортеров, вместе с ними открывали огонь корпусные 122-мм пушки А-19 и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. Иногда привлекались и железнодорожные установки калибра 130–100 мм. Кроме того, активно использовались взрывпакеты, имитировавшие выстрелы тяжелых орудий.

И ПОМОЩЬ ЗАВОДОВ

Итак, ни одна ЖДАУ не погибла от воздействия противника. Но от частого, почти ежедневного огня изнашивались стволы, выходили из строя противооткатные устройства, затворы, подъемные механизмы и т.д. Но тут на помощь приходили ленинградские заводы «Большевик», Кировский, «Арсенал» (завод им. Фрунзе).

Так, по отчетам завода «Большевик» за время блокады было изготовлено свыше 3 тыс. (!) тел морских орудий и 20 тыс. снарядов среднего и большого калибра. Ну, допустим, в отчеты вместе со стволами вписали и лейнеры. Но разница тут в стоимости, а не в живучести.

Немцы знали о деятельности «Большевика» и в начале 1942 года установили в районе Федоровское–Антропшино 10 дальнобойных стационарных батарей специально для уничтожения цехов «Большевика». Кроме того, на линии Ново-Лисено–Павловск регулярно курсировали немецкие железнодорожные установки, также обстреливавшие завод. А их, в свою очередь, подавляли наши ЖДАУ вместе со стационарными морскими батареями и орудиями кораблей, стоявших на Неве. Идеальный пример взаимовыручки тыла и фронта.

ФИННЫ ОКАЗАЛИСЬ ХУЖЕ НАЦИСТОВ

Последние годы в СМИ появились утверждения, что Ленинград спас… маршал Маннергейм. Это говорит и нынешний министр культуры. Маннергейм де приказал своим войскам остановиться на границе 1939 года, запретил обстреливать из орудий и бомбить Ленинград и т.д.

На самом деле финны остановились не на старой границе, а на линии Карельского УРа – неприступной линии советских укреплений, которые строились еще с 1920-х годов.

Финны действительно не обстреливали Невский проспект и Кировский завод, благо батареи немцев находились совсем рядом. Зато финские снаряды практически ежедневно накрывали северо-западные районы Ленинграда: Лисий Нос, Ольгино, Кронштадтский район и др. Финские снаряды долетали до района Финляндского вокзала.

Недавно вышла моя книга «Кто спас Ленинград в 1941 году?» Книга создана на базе ранее секретных и совсекретных советских документов, а также материалов, недавно опубликованных в Германии и Финляндии. В книге подробно рассказано, какие артиллерийские батареи немцев и финнов и откуда стреляли по Ленинграду, и как наши артиллеристы подавляли огонь этих батарей. Сколько было при этом израсходовано снарядов и т.д., и т.п.

Авиация финнов действительно не появлялась над Ленинградом до февраля 1944 года. Но сделано было это не по приказу Маннергейма, а по предложению рейхсмаршала Геринга, чтобы избежать боестолкновений с люфтваффе. Финские летчики летали в основном на английских и советских трофейных машинах, и отличить их от советских и ленд-лизовских самолетов немцам было весьма сложно. Зато по судам Ладожской флотилии, перевозившим людей и продовольствие для Ленинграда, финская авиация работала куда эффективнее немецкой.

Принципиальная разница между немцами и финнами в том, что немцы убивали и отправляли в концлагеря комиссаров, коммунистов, партизан и т.д. А финны делали это только за то, что человек был этническим русским.

По переписи 1939 года, в Карелии проживало 469 тыс. человек. Из них 63,2% русских, 23,2% карелов и 1,8% финнов. Еще до 22 июня 1941 года маршал Маннергейм приказал после захвата Советской Карелии всех этнических русских заключить в концлагеря. Ведь еще в 1922 году Академическое Карельское общество Финляндии разработало теорию национального превосходства. По этой теории на высшей ступени развития стояли финны, затем – финно-угорские народы, на низшей ступени – славяне и евреи. И уже через две недели после захвата финнами Карелии там функционировало 14 концлагерей для этнических русских. В них сидели в основном старики, женщины и дети. Для военнопленных были другие лагеря.

Так, в концлагере Оловойнен № 8 из 3000 заключенных ко дню освобождения в живых осталось около 1500 человек. В 1942 году из числа свободного населения Петрозаводска умерли 201 человек, а в концлагерях – 2493 человека.

ПРАЗДНИК НАДО ОТМЕЧАТЬ ВСЕНАРОДНО

Надо ли отмечать 27 января как день окончательной снятия блокады? Безусловно, надо. Но не как окончательную ликвидацию осадного кольца, а лишь как разгром германских войск под Ленинградом.

В ходе Ленинградско-Новгородской наступательной операции – так сейчас называют Первый Сталинский удар – наши войска с 4 января по 1 марта 1944 года отбросили части вермахта на 120–180 км от первоначальных позиций под Ленинградом. Тем не менее ни на один день с начала марта по июнь 1944 года в Ленинграде не стихала контрбатарейная стрельба кораблей Балтийского флота, фортов Кронштадта и железнодорожной артиллерии. Причем по интенсивности эти стрельбы не уступали 1941–1942 годам. По кому же они стреляли? По немцам, окопавшимся под Нарвой?

Увы, северный сектор блокадного кольца осталась нетронутый, и оттуда на Кронштадт, Ольгино, Лисий Нос и другие районы Ленинграда летели тяжелые снаряды. И вот тогда наши артиллеристы получили приказ…

Лишь 9 июня 1944 года началось окончательное снятие блокады Ленинграда. По финским войскам ударили сотни батарей тяжелых орудий Ленинградского фронта, Балтийского флота, включая корабли, форты, железнодорожные установки и 406–180-мм установки научно-исследовательского морского полигона. В наступление пошли 31 дивизия, 6 бригад и 4 укрепленных района.

А 17 июня 1944 года 180-мм железнодорожные установки уже громили Выборг. Финны очень надеялись на англичан, и вот 20 июня в Выборг ворвались тяжелые танки «Черчилль». Но, к великому разочарованию финнов, на них были красные звезды.

Александр Борисович Широкорад – историк, писатель.

http://nvo.ng.ru/wars/2017-01-27/12_934_blokada.html