Афган: разведка ВДВ в действии (Часть 2)
Скрынников думал. Было о чем подумать начальнику разведки соединения!
Генерал-майор Рябченко требовал от разведчиков информацию о мятежниках: их состав, намерения, возможный характер действий. Сложность ситуации в стране усугублялась переходом к противникам Саурской революции частей регулярной афганской армии, не выказавших преданности руководству страны.
Причем, к мятежникам уходили элитные подразделения горных стрелков, расположенные в приграничных уездах с Пакистаном.
– Предположение высказал, товарищ майор, разрешите – предложение?
– Только без волюнтаризма, Марченко!
– Есть!
Мои предложения начальник разведки дивизии мог разбить своими контраргументами, при этом не скупясь на крепкие выражения, на которые Михаил Федорович был горазд.
Тем не менее, эти мои предложения исходили, прежде всего, из ощущения того, что прошлой ночью моя разведгруппа при выполнении задания «засветилась» у Черной горы. Вроде и сработали без «сучка и задоринки», но, как говорится, береженого и Бог бережет…
Если ситуацию рассматривать без лирики и драматизма, не хотелось повторяться в маршруте входа в задание через наше боевое охранение, где и мог случиться «прокол». Что-то говорило об этом…
– Предложение следующего порядка, товарищ майор: утвердить решение по входу группы в задание через хребет перевала Паймунар. Сегодня в боевое охранение не полезу.
Лицо Скрынникова вытянулось. «Отправит служить к «авантюристам» или еще дальше?»
– Карту!
– Вот.
Начальник разведки уткнулся в «стотысячную» «километровку», на которой красным карандашом была нанесена зона ответственности дивизии.
– Ну, и?..
Зная взрывной темперамент начальника, изложение сути своего предложения я начал с осторожной фразы:
– Задача не меняется, товарищ майор, остается прежней…
– Ну?
– Я корректирую выход группы в кишлачную зону Тарахейль не через боевое охранение, которое, скорее всего, под наблюдением противника, а через обратный скат перевала Паймунар. То есть, втягивание в тыл мятежников предлагаю осуществить из-за хребта.
– Это ж, «крючок» получается? – оторвался от карты Скрынников.
– Около семнадцати километров…
– Не улавливаю сути…
– Кх-кх, товарищ майор, я исхожу из того, что прошлой ночью «духи» почувствовали нас на Черной горе – до сигнальщиков было не более трехсот метров. В горах это большое расстояние, но я не исключаю засаду, перехват группы – это реальные вещи, что и беспокоит!
– Хм, «внутренний» голос?..
– Есть причина для беспокойства другого плана, связанная с «прослушкой» противником наших частот. Поэтому, товарищ майор, предлагаю следующее: в задание включить Тютвина с парой связистов. С одной стороны, Николай сработает ретранслятором, обеспечив со мной устойчивую связь, с другой, изучит долину в направлении Баграм – пригодится, а главное – «подыграет» в эфире любопытству «духов». У нас в Сибири есть выражение: «Сбить с панталыку»!
– Угу, угу… Ни «накручиваешь», Валера?
– Еще нет, товарищ майор, – напрягся я, понимая, куда клонит начальник, – разрешите продолжить?
– Давай, только без этих… Понимаешь?
– Так точно! Слушая эфир, «духи» придут к выводу о якобы нашем интересе к их северному направлению – кишлакам, от которых рукой подать до гор. А на самом деле нас там не будет!
– Зачем все это тогда?
– Чтобы гарантировать чистоту входа в задание!
– Выкладывай!
– В 19.00 на машине с Тютвиным и его связистами проскочу к складу ГСМ, – ткнул карандашом в карту. – В это время еще катаются «коробочки» охраны аэродрома и «зеленых». Аккуратно «впишемся» под одну из них и выйдем на рубеж спешивания с ходу. Спешимся. Николай выдвинется к вершине Ходжа-Раваш – на подъеме его подстрахую, сам же с группой перевалю хребет и спущусь с обратного ската к кишлаку Паймунар. Если все будет в порядке, броском у основания хребта выйдем к Тарахейль за Черной горой – в тыл кишлачного массива, откуда «духи» нас точно не ждут… Безопасность группы обеспечена «крюком» в семнадцать километров, а это, товарищ майор, половина успеха!
– А, если?..
– Если на спуске «вляпаемся» «духовской» разведке, вот здесь, – отчеркнул карандашом на карте, – сделаю контрзасаду. Положим «духов» и вернемся. Будем искать другие пути…
– М-да-а-а, хитро…
– Неплохо бы еще одной группой «подработать» иллюзию движения на север, – загорелся я, как показалось, поддержкой начальника, – но сил не хватает, поэтому прошу утвердить вариант этого решения.
– Хм, утвердить… Утвердить… Давайте думать…
Сомнения начальника объяснимы. Увеличивалось плечо вхождения в задание, и в душманском «рассаднике» мы оказывались без прикрытия, в том числе – боевым охранением. И это, пожалуй, еще не все! У крайней точки паймунарского хребта связи с группой вообще не будет, если даже Тютвин и сработает ретранслятором. «Мертвая» зона для радиостанций УКВ-диапазона.
– Товарищ майор, – осторожно «вклинился» я в «думы» начальника, – лишний «крюк» в семнадцать километров для нас – ерунда. И вы это знаете! В лесах Белоруссии и по девяносто километров отмахивали за сутки. Создается «подушка» безопасности при входе в задание – вот суть замысла, а там разберемся!
– Опять ночь не спать, черт бы тебя побрал, Валера! Честно скажу, твоя затея не нравится, – прокашлявшись, заключил начальник, – «проваливаешься» в «духовских» тылах. А ну, обложат? Где гарантии успешного выхода? А? Ваши мнения, товарищи офицеры?
«М-да-а-а, – вздохнул я про себя, – доклад не окончен…»
Сомнения гвардии майора Скрынникова объяснялись сложной обстановкой вообще. Живучесть разведывательной группы подвергалась риску на всем этапе выполнения задания, и начальник хотел убедиться в разумности доводов в решении на поиск. Ему они показались неубедительными по форме или содержанию – не знаю, но мне очень не хотелось повторяться в маршруте выхода в район боевой задачи. А если все-таки «засветились»?
Прихлопнут же! Хотя… Опять же… В случае непредвиденной встречи с противником, охранение подстраховало бы огнем боевых машин, а так? Безопасность группы обеспечивалась исключительно собственными силами, смекалкой и выносливостью разведчиков!
– Выход в тыл противника из-за хребта, товарищ майор, – неожиданное решение, но нужное!
– Да, уж, убедил… А маршруты отхода? Прикрытие? Страховка? А эта «штуковина» ни о чем не говорит? – Скрынников указал на карте расщелину между хребтами.
– Эта?
– Эта! Не строй из себя дурака!
– Никак нет, товарищ майор! «Штуковину» проскочим до того, как «духи» устроят погоню. Това-а-а-рищ майор, оторвемся от них! Вы же знаете моих «рэксов»! Равных нам в долине нет, а лучший выход из задачи – броском у хребта к боевому охранению.
– Почему?
– Долина – открытая площадка. Ночью в метель ничего не видно, и встретиться с противником лоб в лоб – легко! Повезет тому, кто окажется резче… Можно и от обратного!
– «Сыграют» на перехват?
– Могут, товарищ майор, разнос по площади источников света большой, значит, и дислокация отрядов мятежников обширна.
– Что еще? Врешь же, что-то скрываешь? – прищурился начальник.
Терять было нечего.
– Там и «срублю» «языка», товарищ майор, – скромно зафиксировал я «гениальную» мысль своих рассуждений.
– В кишлаке?! «Языка»? – вскричал Скрынников, вскакивая из-за стола.
– Так точно! – гаркнул я по-ефрейторски, «поедая» глазами начальство.
Майор Скрынников метнулся к бочонку с водой:
– Лезть в кишлак, Марченко, запрещаю! Ясно?
– Так точно, товарищ майор! Вы не так поняли!
– Что – «не так понял»?
– При «вскрытии» кишлака работаю на захват «языка» за пределами внешних дувалов.
– Вне дувалов, говоришь? – остывая, заключил начальник.
– Так точно!
Михаил Федорович присел.
– А то – кишлак! Хэк! «Король паркета»! Смотри мне!.. Пойми, чудак-голова, агентура подтверждает усиление «духов» в населенных пунктах, прилегающих к Кабулу. Не исключено, что Тарахейль – перевалочный пункт, в который сунуться – значит, подвергнуться смертельному риску.
– Товарищ майор, я похож на авантюриста?
– Похож, похож! – быстро среагировал начальник, отмахнувшись от меня.
– В драку с «духами» не полезу – все исследую вокруг да около, посмотрю, «понюхаю» кишлак и – назад.
– Верно, район не изучен, и данные агентуры беспокоят.
– «Духи» всюду, товарищ майор, кто этого не знает? Рядом с нами, боевым охранением, в кишлаках. Иллюминация, которую устроили ночью, поразила размахом – они хо-зя-е-ва!
– Ты это брось, «хозяева»…
Начальник задумался, изучая карту за Черной горой.
– Хотя, может, где-то ты и прав…
Михаил Федорович еще ни раз «взрывался», переходя на высокие нотки: не соглашался с Комаром, Перепечиным, Чернегой, предлагавшими варианты захвата «языка» – спорили, настаивали! Шла творческая работа по выполнению боевого задания.
– Товарищ майор, понятно, что глубокой разведкой «вскрывать» душманский район рановато! Обещаю дров не ломать и к рассвету вернуться.
Скрынников опять вскочил, махая руками:
– Забудь о глубокой разведке и не лезь в кишлак! Твоя задача – захват связника во внешнем поясе населенных пунктов, дальше соваться запрещаю! Авантюрист! Чистой воды авантюрист, язви тебя! – выпалил в сердцах Михаил Федорович, вытирая пот солдатским платком.
В конечном итоге решили: ночью я отработаю северную окраину кишлака Тарахейль и частично вникну в обстановку по его периметру – других предложений не поступило.
– Взвесь возможности группы, Валера, шансы на живучесть, я буду на связи, нарвешься на «духов» – «вали» открытым текстом. Понял?
– Так точно!
– Смотри у меня! – Скрынников показал кулак.
– Есть, товарищ майор, – я вытянулся в струнку, «пожирая» начальство глазами, – разрешите идти?
Безнадежно отмахнувшись, Михаил Федорович вздохнул:
– Иди!
«Фу, легче к «духам» сходить и живым вернуться!»
Личная подготовка к выходу заняла немного времени. В специальный карман десантной куртки сунул пристегнутый к стропе пистолет, подтянул ремень АКМС 7,62 мм с ПБС – прибором бесшумной беспламенной стрельбы, поправил «разгрузку» или «лифчик» на шесть магазинов, штык-нож от АК, ракеты, гранаты, промедол. Надел РД (рюкзак десантный) с дополнительным боекомплектом в шестьсот патронов, сухим пайком, водой, медицинской аптечкой, парой сухих портянок. Попрыгал. Не гремит. Вышел к разведчикам. Наступали сумерки.
– Товарищ гвардии лейтенант, разведгруппа для выполнения боевой задачи построена. Заместитель командира группы гвардии сержант Сафаров.
– Вольно.
Всмотревшись в лица парней, улыбнулся. Вот они, мои «орлы»: Сергей Сафаров, Андрей Ивонин, Владимир Сокуров, Игорь Нищенко, Геннадий Баравков, Александр Архипов, Александр Фетисов, Михаил Гапоненко, Вячеслав Ксендиков… В строю застыли воины с жесткими и полными решимости взглядами! На базе остались их имена, документы, письма родных, любимых – все, что имело отношения к разведке. В тыл противника уходили тени!
– Товарищ гвардии майор, разведгруппа для выхода на боевое задание готова! Командир группы гвардии лейтенант Марченко, – доложил я начальнику разведки, подошедшему с напутственным словом.
– Вольно!
Михаил Федорович прошелся вдоль шеренги разведчиков и, как всегда, был немногословен:
– Надо выполнить задачу, ребятки! Надо! Как смотрите на это?
– Постараемся, товарищ майор, – ответил Фетисов (по кличке «Дед»).
– Хорошо, пойду доложу полковнику Петрякову, а вы уж с Богом, берегите себя!
Пожелав успехов, майор Скрынников вошел в палатку доложить по телефону начальнику штаба дивизии о выходе группы на боевое задание.
– Людей в кузов, Сергей!
– Есть.
Подошел к Тютвину, отправлявшему со мной связиста.
– Рядовой Кибиткин, – представился солдат.
– Настроение, разведчик?
– Нормально, товарищ лейтенант.
– Запомни, Кибиткин, чтобы ни случилось, быть рядом со мной – не отстать и не потеряться. Сложно будет?
– Справлюсь, товарищ лейтенант.
Спокойная уверенность рядового понравилась.
– В плен попадать нельзя, понимаешь, о чем говорю?
– Так точно!
– Ну, хорошо. Своих – в машину, Коля, и на пару слов…
– Иду-иду, Валер…
– «Изюминка» в следующем, Николай, – объяснил я подошедшему командиру взвода связи, – паймунарские «духи», перехватывая наши частоты, обязательно сделают выводы, что русские ведут радиообмен в их собственном тылу. Кинутся в поиск. Будут искать мою группу, морщить «духовские» лбы и пока, наконец, разберутся, что нас и в помине нет на их территории, я буду далеко. К полуночи перемахну хребет и выйду к северной окраине Тарахейль. Понимаешь?
– Ясно, Валера. Включения в эфир?
– Включайся каждые тридцать-сорок минут и выдавай какие-нибудь цифры.
– Надолго?
– Нет. «Побурбулекай» пару минут и – тишина, затем – опять.
– Та-ак, понял.
– Сигналы следующие: нажатие тангенты один раз – все в порядке, два раза – возвращаюсь на базу, три – срочная помощь. Ну, как?
– Понятно, Валер.
– На Ходжа-Раваш всходи аккуратно – снизу прикрою, идем с тобой параллельными маршрутами, правда, группу я веду восточней перевала. Ориентируйся следующим образом: пройдешь половину подъема, я буду уже на гребне хребта – у меня меньше перепад высот. Выйдешь на вершину, я спущусь вниз к обратному скату хребта, а дальше – по сценарию.
– Возвращаемся как?
– Серия тангентой – снимайся и вниз, только не расслабляйся, Коля.
– Понял.
– Давай в кузов.
Минут через сорок езды на ГАЗ-66 у кромки аэродрома и выхода за его границы в предгорье я подал команду:
– Приготовиться к десантированию.
Откинув тент, разведчики встали вдоль бортов кузова.
– Оружием не греметь, лбы не расшибать!
Сигнал. Прыжок из машины, кувырок в снежной пороше, и группа, ощетинившись стволами, готова была отразить нападение. Гул машины стих. Слушая тишину, разведчики адаптировались к фону. Пора.
– Внимание, Коля! Маршрут на вершину сообразуй с ее контуром на фоне неба – видишь?
– Угу!
– Удачи. И не теряй сознания! Завтра банька, попаримся!
– Да как-то неуютно, Валер!
– Ничего, Коля, это в первый раз! Мы все равно победим!
– Ну, давай.
Тютвин со связистами слился с горной грядой.
Глубокий вдох-выдох.
– Ивонин, направление движения – пять градусов по компасу – груда камней! Наблюдаешь?
– «Схватил», – кивнул старший головного дозора.
– За линией водораздела оцени обратный скат хребта. Спуск восточней кишлака.
– Ясно.
– Давай.
– Прокопенко, «отпусти» дозор и – за ним.
– Понял, товарищ лейтенант.
– Связист, сигналы понятны?
– Так точно.
– Идешь за Прокопенко и дышишь ему в спину.
– Понял.
Обернувшись к группе захвата, уточнил:
– Вы, гусары, за мной, работаем по плану.
– В-в-вопросов нет, товарищ лейтенант.
– Хорошо, Баравков. Нищенко?
– Я.
– При спуске с обратного ската – особое внимание верхнему ярусу. Не упусти «духов», которые окажутся выше нас, иначе… Понятно выражаюсь?
– Предельно, товарищ лейтенант, – подтвердил смешливый сержант.
– Работаем.
Наш хребет не похож на Черную гору. Высота его над уровнем моря – около двух тысяч метров – меньше, и угол подъема не очень крутой. Преодолеем без труда, но есть момент – «духовская» разведка, наблюдавшая за аэродромом и военным городком дивизии. Не дай Бог, наши маршруты пересекутся в каменных глыбах! Возникнет бой в невыгодных для нас условиях, поэтому, страхуясь, движение группы вверх отслеживал в прибор ночного видения.....
Конец второй части ......