Ну раз пошла такая тема, расскажу свою историю.
Выросла я среди так сказать мужского населения нашей улицы. Старший брат, авторитет в моих глазах, да и не только моих. Случайная ссадина на коленке, заноза в пальце заставляла не голосить во все горло, а сжимать зубы и терпеть, хоть невольно выступающие слезы выдавали адскую боль и панику. Но желание оставаться в кругу брата было настолько сильным, что эти маленькие неприятности казались настолько незначительными, и не сопоставимыми с тем, чтобы навсегда остаться в его глазах плаксой и тебе "куклыиграться". Более того, это сразу меня лишало участвовать во всех интересных проказах детства. А эти безумные лазанья " по садам и огородам" за самыми вкусными черешнями, вишнями. А какая вкусная клубника ночью, когда с листьями и вперемежку с землей?
- Нет, это поймет только тот, у кого детство было как у меня))
А летом. Мы просыпались и сразу мчались на море, вдогонку только отдаляющие крики бабушки
- а позавтракать!?
- Нет, нам дома было не интересно, разве что наспех отрезанная корочка хлеба, намазанная маслом и посыпанная сахаром.
Пекарня, она была в двух шагах от дома, хлеб всегда горячий, 20 копеек. И самый вкусный, наш сарыгольский хлеб, огромная круглая буханка по 50 копеек. Мы заходим в пекарню с черного хода, там где кочегарка. Знакомый сосед, дядя Ваня. Там дверь, прямо в цех, нас многие знают - что босота, опять на море?
- Мы платим эти пятьдесят копеек, нам вручают, только что с печи огромную буханку хлеба, и мы мчимся на море. Что интересно, рядом с этой пекарней стоит хлебный магазинчик, где свободно можно купить этот же хлеб минуя все эти черные ходы, правда он не будет такой горячий))
- Вот он, причал нашего детства. Старый нефтянник, мы еще называли это место "запреткой" так как сам пирс предназначен для заправки топливом каботажных нефтеналивных судов типа "Крым, Эльтиген" и везде где только можно было висели таблички с предупреждающими надписями "вход запрещен, запретная зона"
- но разве такие мелочи нас останавливали? Там были только свои, там была наша юность.
- Мой родной брат, он всегда самый лучший , что бы нырнуть на восемь метром глубины и продержаться настолько долго, что сердце холодело от ужаса, когда смотришь в голубую бездну моря. Мидии , на глубине они всегда самые крупные. Снятая футболка кого то из друзей, служила местом куда сгружали сорванные почти с самого дна ракушки. Сразу за причалом в сторону открытого моря на дне лежит старое самоходная баржа "Кара - Кермен" затопленное при отступлении Врангеля. Остов, корма с надписью легко читается и сегодня. Дайверы любят там погружаться.
Заранее припрятанная в песке жестянка, служит как жаровня. Нехитрый костер, мидии шипят, раскрываясь выпускают из себя морскую воду.
- Все, блюдо готово. Остается сорванной тугой веточкой подцепить с горячего железа ракушку, и стараясь не обжечься раскрыть ее.
Вот приблизительно за таким занятием застала нас наша соседская девочка Маша, одноклассница моего брата, рыжая, толстая и выше меня на две головы, хоть и старше всего на два года. И что самое неприятное на тот момент, меня всегда ставили ее в пример.
- Вот посмотри на Машеньку, она и в музыкалку ходит, и рисует хорошо, отличница, и дома всегда маме помогает, а не шляется где попало сутками напролет, с таким же шлендрой, как братик.
- Последнему доставалось из за меня больше.
- Да посмотрите на себя в зеркало, на кого вы похожи? Где вы нашли смолу, вас же не отмыть даже в стиральной машинке.
- Да сколько можно, руки все в царапинах, от шелковицы лицо грязное по самые уши, ну в кого ты такая - посмотри на Машеньку, какая она всегда опрятная и чистая, дома сидит, книжки читает, днем. А ты, если и читаешь, ночью с фонариком под одеялом, потому что днем тебе некогда.
- Единственное, что я смогла съязвить родителям, что я обязательно с Машенькой займусь вокалом. Учитывая тот факт, что Машенька ужасно картавила, а когда злилась речь ее была больше похожа на шипение - Это вызывало невольную улыбку у родителей, когда они представляли такой дуэт.
Так вот, Машенька проходя мимо нашей компании жарившей мидии на костре, увидела как мой брат курит. Ехидное - "ага-а" вывело братика из себя.
- Че рыжая, бомбочкой нырнуть слабо?
- Все дружно заржали, представив себе, как Машенька ныряет бомбочкой.
- Сюрприз нас ждал дома. Машенька приперлась к нам домой и рассказала родителям, бабушке, деду, что мы в компании жарим на костре мидии, ругаемся матом, и курим.
- Я просто обалдела от такой наглой лжи. И что самое ужасное, оправдываться было бессмысленно, нам просто не верили. До начало учебного года с дома нас не выпускали, где то дней десять.
Сентябрь, я тогда вроде училась в четвертом классе, брат в шестом.
На перемене подходит эта самая Машенька и ехидно так,
- вон твой братик за угол курить побежал, а ты чего с ним не бежишь?
- И так мне обидно стало на тот момент. Уроки по уличным боям я получала неплохие.
С правой, точно в глаз, очки в дребезг, сопли в разные стороны и истошный крик от кабинета истории до кабинета учительской..
Прошло очень много времени. Жаль, племянники живут далеко в Германии, иногда приезжают. И вот когда они у нас дома, с их мамой, шикарной высокой рыжей красавицей, попиваем шампусик и ржем от того, какое все таки счастливое детство у нас было)))
