Andrey.Avdey

Небесная твердь переливалась мириадами звезд, завораживая любого, кто поднимал голову вверх. Глядя на мерцание крохотных светил, не хотелось волноваться и переживать. Хотелось просто лежать и удивляться тому, как же все-таки огромна вселенная, и как в ней мал и незначителен человек. Микроскопический кристаллик в бескрайнем океане равнодушного ко всему мироздания, который радовался, огорчался и мечтал о том, что выживет. Потому что ему было всего двадцать.

Лежа около пушки, Николай смотрел на усыпанный звездами небосвод и размышлял о предстоящем бое. Тем более что вечером на позиции батареи пожаловал замполит полка. Как водится, вручил награды, зачитал приказ о присвоении очередных и внеочередных званий, а потом произнес пламенную речь. Из его выступления все поняли только одно – хана. Основной удар придется на их полк. А это значит, что в живых останутся только самые везучие.

Потому что у истребителей танков «длинный ствол, но жизнь короткая». Пять выстрелов, иногда больше, иногда меньше и все. Взрыв, второй, третий, и «напрасно старушка ждет сына домой, ей скажут, она зарыдает». Николай посмотрел на свою сорокапятку, расчетом которой командовал уже второй месяц.

Истребителей называли по-разному. Официально – чуть ли ни элитная артиллерия специального назначения, в войсках - «Смерть врагу, кранты расчету». Не зря, ой не зря им платили в два раза больше, чем пехоте. Из десяти подбитых танков семь приходилось на истребителей. А из десяти орудий в бою выживала едва ли половина. Могли бы и в три раза больше платить, и в четыре, все равно эти деньги получать некому. Кому повезло - тот в госпитале, а кому нет - в земле. И вторых гораздо больше.

Расчёт Николая называли счастливым. Еще бы, три боя – все целы, а командир получил сержанта и «За отвагу». Везунчики.

Черное небо хмыкнуло, равнодушно мерцая холодным светом. Ему было все равно. А вот командиру орудия – нет. Хотелось выжить и в этом бою.

Как сказал наводчик: «Помереть геройски – дело не хитрое. Воюй только по уставу – наградят посмертно «Славой»» (орден Славы – авт.). Орден – конечно, хорошо, но вернуться домой – еще лучше. Поэтому командир расчета долго просидел со взводным, после чего вместе с бойцами потратил два часа законного отдыха на рытье, таскание веток и маскировку. Заряжающий откуда-то притащил две дымовые шашки, еще раз все обсудили до мелочей. Только после этого сержант отпустил бойцов.

А сам любовался ночным небом и думал. Сколько выстрелов? Два, пять, восемь? От этого зависели судьба орудия и их жизни. Отвлекшись на падающую звезду, Николай тихо пропел:

«С неба звездочка упала, ты желанье загадала, ты у неба попросила, чтоб живым вернулся милый. Загадать, что ли, желание?».

Но яркий шлейф пропал так же быстро, как и появился.

«Не успел», - вздохнул Николай.

- Успел, - раздалось слева.

Сержант от неожиданности дернулся и больно ударился головой о пушку.

- Аккуратнее, солдатик, не ровен час – в госпиталь увезут, - тихий смех заставил сержанта покраснеть.

- Не в госпиталь, а под трибунал скорее, за членовредительство, - хмыкнул он и оглянулся.

Метрах в пяти от орудия, улыбаясь, стояла девушка лет двадцати, одетая в легкое светящееся платье. Её золотые волосы опускались почти до земли, а глаза…

- Что молчишь, язык проглотил? - гостья подошла ближе.

Завороженный невероятной красотой девушки, Николай смог только что-то невразумительно промычать.

- Ау, воин, очнись!

- Простите, как вы сюда попали?

- Ни тебе «здравствуй», ни «разрешите представиться», - девушка нахмурилась.

- Доброй ночи, Николай, вам здесь не место, - скороговоркой выпалил сержант.

- Где захочу, там и буду. Ясно?

Гостья раздраженно топнула ногой, и Николай непроизвольно опустил голову вниз, посмотрев на сияющие ярко-красные сапожки.

- Попался, - рассмеялась девушка, - кто глянет на мою обувь, навсегда приворожен будет. Что теперь скажешь, воин?

- Согласен, - радостно кивнул сержант, - как говорится, совет нам да любовь, горько, а теперь поцелуемся?

- Экий ты шустрый, - девушка смущенно отступила.

- Мы, истребители, должны быть шустрыми. Так как насчёт поцелуя?

- Вот заладил, поцелуй – поцелуй, - гостья нахмурилась, - русским языком говорю – дух я ночной, Летавицей зовут.

- Очень приятно, - шутливо отдал честь сержант.

- Не перебивай, - рассердилась девушка, - любой, кто не устоит перед моими чарами или на сапоги глянет – до самой смерти будет приворожен.

- Подумаешь, - Николай пожал плечами и улыбнулся.

- Ничего не подумаешь, - Летавица явно обиделась, - от несчастной любви бросишь дом и, как лист в непогоду, пойдешь скитаться по свету, только бы меня из сердца прочь изгнать.

- Смешная ты, - хмыкнул сержант, - мы и без твоих чар вырваны из дома. Как листья в непогоду, скитаемся по земле. Правда, не одни.

Он похлопал по стволу сорокопятки:

- С боевой подругой. Три боя пережили, а утром ждет четвертый, последний

- Как это последний, - девушка тряхнула копной золотых волос, от чего вокруг разлетелись крохотные искорки.

- Предчувствие у меня - до захода солнца не доживу, - спокойно ответил Николай, - и сколько раз наша сорокопятка успеет выстрелить, неизвестно. Может, один, может – десять. А потом…

- А потом, - Летавица заинтересованно подошла к пушке.

- Все, - рассмеялся артиллерист, - немцы жить хотят не меньше нашего. Их танкистам неохота гореть, поэтому заметят и накроют огнем. Так что завтра будешь уже другого привораживать.

- Вот еще, - фыркнула девушка, - придумал.

- Ничего я не придумал, - сержант похлопал ладонью по стволу сорокапятки, - её «Прощай, Родина» называют. Думаешь, просто так?

- Выходит, я зря сапожками хвалилась?

- Выходит, зря, - кивнул Николай, - так мы поцелуемся или нет? Веселее на смерть идти будет.

- Эх, мужики-мужики, - улыбнулась девушка, - ровно дитенок малый игрушку требуешь. Не для баловства я к тебе прилетела звездой падающей.

- Жаль, - вздохнул Николай, заставив покраснеть Летавицу, - тогда открой секрет, может, в бою как раз и пригодится.

- Пригодится, - девушка посмотрела прямо в глаза, - выстрелов должно быть пять. Не больше и не меньше, ровно пять. Помни об этом. А теперь мне пора.

- Мы увидимся еще? – в глубине души сержант понимал, что это сон. Яркий, сказочный и красивый настолько, что просыпаться совсем не хотелось.

Летавица грустно улыбнулась:

- Доживи до заката, Коленька, и я приду, обещаю. А теперь прощай.

***

Несколько часов спустя.

Если закрыть глаза, то казалось, будто огромный великан, закованный в громыхающие доспехи, внимательно осматривает поле боя. Изредка порыкивая, он ищет засады истребителей танков. Сумасшедших артиллеристов, посмевших оказаться на его пути и вознамерившихся помешать! Ему! Вместо того, чтобы трусливо поджать хвосты и отступить, они были готовы…

- К бою!

- Ориентир второй. Танки! По головному! – подал команду командир взвода.

- Вижу танки! – Николай открыл глаза и продублировал команду, - ориентир второй, по головному!

- Есть второй, - отозвался наводчик.

- Бронебойным!

- Есть бронебойным!

- Прицел 13, наводить вниз.

- Упреждение полфигуры…

- Огонь.

Взвод слаженно рявкнул залпом. Танк споткнулся и густо задымил.

«Первый выстрел», - подумал Николай.

- По правому танку, - донеслось сквозь нарастающий грохот боя.

- По правому, - тут же продублировал команду сержант.

- Ориентир третий.

- Прицел двенадцать.

- Упреждение фигура.

- Огонь!

«Второй выстрел».

- Правый танк – верно! Давай, мужики.

Теперь все зависело только от слаженной работы бойцов расчета. Их заметили: танк, не сбавляя хода, уже поворачивал башню.

- Огонь!

«Третий выстрел».

Земля взметнулась перед бронированным чудовищем, заставив его злобно выдохнуть. Взрыв грохнул где-то позади.

- Огонь!

«Четвертый выстрел».

- Огонь! Есть!

«Пятый выстрел».

Победил орудийный расчет. Пока победил.

- Бросай шашки. Навались!

Укрывшись за густым дымом, бойцы перекатывали пушку влево, на заранее подготовленную позицию.

- Быстрее! Стой! Развести станины! – Николай оглянулся.

Великан свирепо ударил по земле рукой: там, где был расчет всего минуту назад, один за другим прогремели несколько разрывов. В этот раз смерть удалось обмануть. Надолго ли?

Но размышлять было некогда. На позиции неумолимо покатилась огромная волна ревущей бронированной смерти. Которой противостояли микроскопические кристаллики – истребители танков, расчеты орудий «Прощай, Родина». Смертники.

- Второе орудие погибло! - крикнул заряжающий.

Посмотрев влево, сержант увидел задранный ствол пушки.

«Доживи до заката». А сейчас только полдень. И танков было много, слишком много для одной несчастной батареи.

- Бронебойным!

- Ориентир пятый!

- … наводить вниз.

- Упреждение полфигуры…

- Огонь!

Казалось, что в ответ на каждый выстрел огромный великан раздраженно бьет ладонью по земле, стараясь прихлопнуть орудийные расчеты. И промахивается. Вот, сейчас…

- Навались!

Хлоп! Взрыв! Раздавил!

Но через минуту звучит левее:

- Огонь!

- Навались!

- Развести станины!

Великан ревел от ярости, швыряя тысячи смертоносных осколков, и бешено хлопая по земле.

- Третье орудие погибло!

- Бронебойным!

- Огонь!

- Навались!

«Доживи до заката». Когда он наступит? Кто знает? Разве что этот безумный великан, который, радостно потирая руки, вскочил и изо всех сил ударил ногой. Попались!

- Огонь!

…

- Огонь!

…

- Огонь!

В конце концов, измотанное чудовище нехотя сдалось, рыкнув на прощание моторами уцелевших танков и пообещав вернуться.

- Всё?

Бойцы переглянулись, не веря в случившееся.

- Всё, - улыбнулся Николай, - дожили до заката.

Как по команде, бойцы подняли головы: обессиленное солнце, замотавшись в красную мантию, торопилось спрятаться за горизонтом, чтобы не видеть изуродованную землю, разорванные в клочья пушки и неподвижные холмики вокруг них.

- Дожили до заката, - повторил сержант.

- Нет! – великан обернулся и, глядя на счастливых истребителей, яростно ударил ногой по пятящемуся танку, который тут же огрызнулся в ответ неприцельным выстрелом.

- Вот теперь все, - чудовище довольно рыкнуло и скрылось вдали.

А вокруг искореженной пушки неподвижно лежал самый везучий орудийный расчет.

***

«С неба звездочка упала, ты желанье загадала, ты у неба попросила, чтоб живым вернулся милый».

Где-то бегали санитары, раздавались команды, натужно гудели полуторки и грохотали танки. Где-то кипела жизнь.

Николай этого уже не видел, перед его глазами сияло красное солнце, два солнца, три, четыре. Затем их скрыла белая мгла, и боль отступила. На душе стало легко и свободно, хотелось петь, кричать, а потом взлететь высоко - высоко, чтобы…

***

- Ты куда собрался?

Чьи-то руки легли на погоны и мягко, но сильно, удержали сержанта.

- Летавица, - улыбнулся Николай.

- Пришла, как и обещала, – девушка рассмеялась, - вижу, успела. Что ж ты, женишок, сбегаешь. Замуж позвал, а сам?

- Так судьба распорядилась, - сержант пробовал освободиться, но тонкие руки держали крепко, - не я решал, а…

- Я, - перебила девушка, - решу. Не забывай меня, Коленька, прощай.

Николай хотел что-то ответить, но Летавица неожиданно сильно толкнула сержанта вниз. Перед тем, как рухнуть на землю, он увидел мелькнувшие перед глазами ярко-красные сапоги.

***

- Вот они, - женщина открыла коробку и бережно достала обувь, - когда мне исполнилось четыре, папа подарил на день рождения. Он хотел, чтобы у меня были красные сапожки.

- Удивительная история, - журналист отложил ручку, с удовлетворением посмотрев на исписанные страницы, а затем взял в руки фото, - это он?

- Да. После госпиталя вернулся домой, женился. Мама рассказывала, он безумно мечтал о дочери.

- Значит, вы были любимицей, - журналист аккуратно положил фотографию, - и, как часто случается, отец называл вас как-то особенно, я прав?

Женщина улыбнулась:

- Для папы я всегда была Летавицей.

© Copyright: Андрей Авдей, 2017

Источник: https://vk.com/four_ls

Свидетельство о публикации №217111501298

- Вот и закончили, – посмотрев на копну, дед повернулся к внуку, - устал, Сашка? Ребенок лет десяти незаметно выдохнул и оперся на грабли: - Настоящие мужчины не устают, они лишь покрываются потом.
Старик рассмеялся и достал из котомки кусок хлеба:
- Перекусим, работник?

Устроившись на земле, внук с дедом жадно набросились на еду, с удовольствием глядя на душистые копны, вокруг которых весело порхали разноцветные бабочки.
- Погода хорошая, - задумчиво протянул старик, - еще бы два-три денька такая продержалась, мы бы все сено перевезли.
- А то, - серьезно кивнул Сашка, - тут работы на день, не больше. Потом еще сарай поправить не мешает, да и забор укрепить до осени.
- Хозяин, - дед улыбнулся и потрепал внука по голове, - что бы мы без тебя делали.
- Пропали б совсем, - вытерев губы, важно ответил ребенок, - папка, когда на фронт уходил, так и сказал. Дескать, оставляю тебя, сынок, за главного. Две бабы в доме и старик с хозяйством одни не справятся.

- Согласен, - спрятав улыбку, кивнул старик, - не потянули бы. - Дед, а война скоро закончится?
- Скоро, Сашка, наши Минск взяли. Как размолотят немцев в пух и прах, так и войне конец.

- Смотри, - ребенок удивленно поднял руку, на которой невозмутимо пристроилась бабочка с яркими пятнами на крыльях.
- Павлиний глаз, - улыбнулся дед, - наши предки верили, что дневные бабочки – это души людей, прилетающие в родные места.

Сашке показалось, что насекомое внимательно прислушивается к их разговору.
- А на руку зачем села?
- Может, хочет что-то услышать, а может – родная душа навестила тебя, кто знает, - старик поднялся, - идем.

Аккуратно сдув бабочку с руки, Сашка вскочил и забрал у деда грабли: - Сам донесу. Тебе поберечься надо, не мальчик уже.
Дед улыбнулся:
- Пойдем, хозяин.
***
- Никого, - удивился старик, открывая калитку.
- Бабушка, мама, вы где? – крикнул Сашка.
Дед пожал плечами:
- Может, в доме они?
Внук остановился, прислушиваясь:
- Плачут?

Дверь неожиданно распахнулась и из дома, пошатываясь, вышла молодая женщина:
- Горе-то какое!
Она присела и крепко обняла сына.
- Мама, - ребенок посмотрел на резко отвернувшегося деда, - что случилось?
- Наш папа… Сашка!
***
Он не слышал, как ему что-то кричали вслед, он не видел изрисованного казенными штампами извещения в руках вышедшей из дома бабушки.

Он не чувствовал ударов веток по рукам и колючек в голых ступнях.
Сашка бежал обратно, туда, где вокруг копен душистого сена игриво кружили бабочки. Ему нужно было поговорить с кем-то из них, обязательно. Именно сегодня, пока не наступил вечер.

Задыхаясь, ребенок остановился посреди луга и вытянул руку вперед. Через несколько минут Сашка увидел, как на ладонь приземлилась та самая бабочка. Павлиний глаз. Несколько раз переступив лапками, насекомое замерло.

- Здравствуй, папа...
Полуденное солнце с грустью смотрело, как мальчик лет десяти тихо разговаривал с неподвижно сидящей на руке бабочкой.
- Я мужчина, а мужчины не плачут, ты сам говорил... Сено уберем.... Забор поправлю, инструменты в порядке... Знаю, глаз да глаз нужен, старый он совсем... Ты не волнуйся, я за ними присмотрю... Все будет хорошо, обещаю.

© Copyright: Андрей Авдей, 2017

Источник: https://vk.com/four_ls

Свидетельство о публикации №217110901351

Директор «Красная девица лимитед» Мур Сметаныч Ученый задумчиво постукивал коготками по столу, напевая:

- Во поле береза стонала,

- Во поле кудрявая стонала,

- А с какого стонала?

- А с такого стонала.

Еще раз посмотрев на счёт, Кот вздохнул и наложил резолюцию:

«Начальнику финансового отдела Бессмертному Кощею Поликарповичу. Над златом не чахнуть, оплатить в установленные сроки».

Поставив печать, он нажал кнопку селектора:

- Аскорбинушка!

- Да, шеф.

- Эти, … борцы за нравственность на месте?

- Кузьма Ильич и Епифан Виссарионыч? - уточнила секретарь.

- У нас еще подобные оригиналы на складе завалялись? – фыркнул Мур Сметаныч.

- Простите, - в трубке смущенно хихикнуло, - звать?

- Конечно.

В кабинет робко вошли Домовые.

Кот не успел ничего сказать, как друзья рухнули на колени:

- Не вели казнить, отец родной.

- Велю миловать, - хмыкнул Мур Сметаныч, - давайте без театральщины. Коротко, ясно и по существу. Кто?

Лапка хлопнула по счету.

- Я спрашиваю, кто?

Домовые переглянулись.

- Молчите? – Кот вздыбил шерсть и резко махнул хвостом, - я к ним со всей душой, после работы в мэрии выделил за счет компании двухкомнатный номер-люкс, чтобы отдохнули, развеялись.

- Так мы и…, - робко встрял Кузьма.

- Наговорили на сумму, равную половине дохода компании за месяц! – рявкнул Сметаныч и схватил бумагу, - за один вечер умудрились воспользоваться интим - услугами по телефону…

- Эвон как оно называется, - задумчиво протянул Епифан, - а я-то думал…

- Цыц! – Кот, забывшись, вскочил на стол, - мало того, ложный вызов МЧС, разгромленная квартира плюс сломанная челюсть у клиента.

Домовые смущенно ковыряли лаптями пол.

- А теперь рассказывайте. Повторюсь – без театра, - Кот вернулся в кресло и в изнеможении вытер вспотевший лоб.

- Нету в тебе искры творческой, Сметаныч, - Кузьма толкнул друга, - начинай.

Епифан чинно поклонился:

- Ой да, мебель офисная и ламинат начальственный, ой да, кресло кожаное и директор, на нем сидящий. А не послушаете ли вы песнь жалостливую о Домовом горюющем…

- Ай люли, - не выдержал Мур Сметаныч, - короче!

- У таракана, - подскочил от неожиданности Кузьма, и, повернувшись к другу, шепнул, - Виссарионыч, не тяни кота за гордость, ближе к делу.

- Ну дык я и говорю, - смущенно продолжил Епифан, - мы как расположились, Ильич в другую комнату ушел…

- В мире животных посмотреть, - уточнил Кузьма.

- … и я телевизер включил. Дай, думаю, картинками завлекательными полюбуюся. Ой и чудеса показывали, видать, режиссеры плотно на самогонке мухоморовой сидят. Где ж это видано, чтобы мужик помои в чашке размешивал, а его за это художником, баристой сиречь, называли. Али вон еще, хмырь заморский, белый весь, бабушку свою жалел. Как же ей, бедной, тяжко разводы на полу отмывать. И сует под нос старушке бутылку. Дескать, на, старая, поможет. Нет бы, самому взять швабру да отмыть все. Ниче, ниче, придет время и настигнет его справедливая кара с подагрой, простатитом и остеохондрозом с приступами фобического синдрома, умеренно выраженного..

- Просил же, - вздохнул Кот.

- Отвлекся я на шум, - не останавливаясь, продолжал Домовой, - как слышу из телевизера «… одиноко… скучно».

- Глядь, а на экране молодица горемычная. Видно, что не ела давно – палец сосет, да и холодно ей. Мерзнет в простынке, уж до того застиранной, что естество девичье выскакивает. И говорит дитятко бедное:

- Хочешь … с горячей девушкой? Окунись …

- Знамо дело, дабы на хлебушек заработать, подрядилась красавица в баньке истопницей подрабатывать. Оно и правильно – и в тепле, и копеечка на пропитание, опять же, появится. Эх, бедняжка, как помочь горю твоему?

Тут она и отвечает:

- Позвони мне.

- И циферки на экране. Я-то хоть и за печью рос, но грамоте и наукам разным обучен. Потому взял телефон и номер набрал. Слышу голос чарующий, аки у сирен, птиц заморских.

- Здравствуй, милый.

- Будь здрава, девица. Расскажи о беде своей, глядишь, всем миром и справимся.

- Садись удобнее.

- Дык сижу я.

- Вначале сними брюки.

- А тулупчик тож сымать?

Чую, поперхнулась маленько, видать, в истопной крошка угольная летает. Но молодец, прокашлялась и шепчет далее:

- Конечно, сладкий, снимай тулупчик, ведь я стою перед тобой почти обнаженной, на мне только…

- Погодь, ты босая что ль?

- Да, мой хороший.

- Обувай чуни, дура. Пол холодный, застудишь все, а тебе, небось, еще рожать по осени.

Слышу, смеется.

- А ты заботливый, меня это возбуждает.

- Видишь, Котик, бабы-то ценят, а ты кричишь только.

Девка-то молвит далее:

- Ты чувствуешь мое горячее дыхание. Чувствуешь, как тепло разливается...

- Уразумел я, что хворая она, лихорадка началась. Знамо дело, в одной простынке по морозу шастать. Эй, кричу, молодица, поставь скоренько чайник, да завари зверобою с чабрецом, ромашки добавь опять же.

- Не торопись, - отвечает, - я опускаюсь на колени и …

- Точно хворая, ужо и стоять невмоготу. Потерпи, кричу, милая, я лекаря вызову.

- Хочешь втроем, - смеется, - от этой мысли мое тело покрылось мурашками.

- Ах ты ж, лапка кроличья, бредит никак, мурашей увидала.

И тут она говорит:

- Я вся горю.

- Подскочил я, трубку бросил, да как закричу: «Кузьма, девка помирает, пожар там».

Покамест вызвали МЧС да собрались, минут пять прошло. Добрались до места нужного, а там уже отроки удалые, парни бравые, шланги сматывают. Эх, и быстрые ребята, залили квартиру пеною, а баб на руках вынесли. Только не разглядел я среди них девицы знакомой, что в телевизере жалилась. Видать, опоздали мы, сгорела она.

Делать нечего, погоревал да занялся уборкой, дабы подружки в чистоте могли помянуть безвременно усопшую. Когда их пожарные отпустят.

- Ну а я, - вступил Кузьма, - решил осмотреться, что и как. А тут телефон затрезвонил. Снимаю трубку и слышу:

- Хочу получить услугу. Кто со мной поговорит?

- И сам дышит часто-счасто. Я связался с Домовым тамошним, так и есть: отрок, лет тринадцати. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось…

- Лишь бы родители не застукали, - перебил Кот, - не отвлекайся.

- Отвечаю ему, - кивнул Кузьма, - есть у нас баба Яга, уж очень эротично из ступы выпрыгивает, Кикимора Болотная – носом хлюпает так, что у Водяного глаз дергается. А еще – выхухоль и два головастика.

Задумался хлопчик:

- А головастики зачем?

- Да не тушуйся, они просто так – позырить.

Видно, не угодил, потому как отрок потребовал:

- Хочу поговорить с блондинкой в красном халате.

И тут я не выдержал:

- С твоими тройками по математике будешь говорить только с Кощеем в шортиках. Но мы ценим своих клиентов, переключаю. Щелкнул я тумблером, дождался соединения и трубку положил. Вот уж Марь Иванна удивилась, поди, звонку позднему. Ниче, зато остолоп в науках преуспеет, когда задница, отцом поротая, заживет.

И опять звонок.

- Але, говорю.

Сильно мужик на том конце удивился:

- А где девушка?

- Я за нее.

- И как тебя зовут?

- Варфоломей.

- А попроще?

- Игорь.

Замолчал. Думал, трубку положит, но нет. Настырный клиент попался:

- Сойдет. Расскажи мне что-нибудь сексуальное.

Кузьма задумался, что-то рассматривая на стене.

- Ну, - не выдержал Кот.

- Что ну, рассказал ему о процессе спаривания у щетинистых червей, да во всех подробностях и с выражением. Чую – зубами скрипит, слова ругательные сдерживает. И пока он с духом собирался, я его на тещу переключил. Негоже маму вторую забывать, два года от зятя ни слуху, ни духу. И в сломанной челюсти моей вины нет. Кто ж знал, что там женщина крупная да с кулаками пудовыми. А еще раз позвонит – расскажу, как Горыныч бикини сымает, и соединю с литейным цехом.

- Мужики, - Сметаныч пригладил поднявшуюся дыбом шерстку, - возвращайтесь в номер.

- Что с нами будет – то, - робко пискнул Епифан, - без наказания останемся?

- Не останетесь, - буркнул Кот, - получаете строгий выговор, устный.

- Так, может, - оживился Кузьма, - еще куда позвонить надо, или сбегать по быстрому? Нам это только давай.

- Лишь бы была красивая девица, - поддержал Епифан.

- Отдыхайте, - в изнеможении махнул лапкой Мур Сметаныч, - и набирайтесь сил.

Как только Домовые покинули кабинет, Кот нажал кнопку селектора:

- Аскорбинушка.

- Да, шеф.

- Проследи, чтобы в люксе отключили телефон и, - он на секунду задумался, - телетрансляцию тоже. Поставь мультфильмы, про блудного попугая, например.

- Кешу? Вы уверены? – удивилась секретарь, - а хуже не будет?

- Не будет, - мяукнул Кот, - во всяком случае, я на это надеюсь.

- Кстати, на проводе чиновник из администрации, ругается, послушать приятно.

Мур Сметаныч улыбнулся:

- Дай угадаю, это ему принадлежала служба, которую разогнали Домовые?

- Точно, - хихикнула Аскорбинушка.

- Соединяй.

Дождавшись, когда в трубке щелкнет, Кот мурлыкнул:

- Здравствуй, дружок. Тебе плохо и одиноко? Присаживайся поудобнее...

© Copyright: Андрей Авдей, 2017

Источник: https://vk.com/four_ls

Свидетельство о публикации №217110301131

Грохот разрывов смешивался с хриплыми криками «Ура», треском выстрелов и хлестким стрекотом пулеметных очередей. Гортанные команды прерывались матом, а рев танковых моторов – мелодичным звяканьем бутылок с зажигательной смесью.
То тут, то там вспыхивали короткие ожесточенные схватки, летели в окна гранаты, лились потоки огня и с воем разлетались осколки. А над всем этим безумным танцем войны с гулом проносились самолеты, оставляя за собой безжизненные кратеры, присыпанные грудами окровавленного битого кирпича.
- Знаменитое Сталинградское сражение, начало перелома, - писали историки.
- Ад на земле, - говорили те, кто еще был жив.
***
- Аааааа, - стонал тот, кто уже умирал.
- Потерпи, миленький, потерпи, - шептала та, которая накладывала жгуты, - сейчас я тебя вытащу.
***
Прицел снайперской винтовки жадно вглядывался в чадящую пелену, выискивая неосторожную цель. Но видел только неподвижные холмики в одинаковой, серой от пыли форме. На секунду он задержался у двух полыхающих танков.

Казалось, два сказочных чудовища, разогнались и столкнулись, взорвавшись огненным вихрем, от которого темными брызгами разлетелись фигуры в грязных черных комбинезонах. Все мертвые. Прицел разочарованно двинулся правее. И тут же вернулся назад.

Крохотная девичья фигурка на секунду мелькнула и скрылась за неподвижной броней. Вот она появилась вновь, таща под мышки грузный черный мешок. Танкист, явно тяжело ранен. Вот она замерла, прислушиваясь.

Перекрестье смотрело точно в сердце. Снайпер никогда не ошибался. Палец спокойно нажал на спусковой крючок. ***
Сквозь грохот донесся стон.
- Я сейчас, - девушка аккуратно положила раненого и юркнула за танк.
***
Палец остановился. Снайпер ждал свою жертву. Которая через минуту вновь показалась, с трудом волоча еще одного раненого. Тоже танкист. Вот она положила его рядом с первым и быстро начала делать перевязку.

Её участь предрешена, как и обоих несчастных. Это не жестокость, это милосердие. Жить в аду гораздо страшнее.

С кого начать?
Медсестра – прицел посмотрел на грязное лицо, первый раненый – перекрестье сместилось к черному шлемофону, или второй – снайпер внимательно смотрел на белое лицо и шевелящиеся губы.
Итак, девушка, первый, второй?
Это было похоже на забавную лотерею, в которой ты в любом случае будешь победителем.

Еще раз. С кого начать?
Прицел в последний раз внимательно рассмотрел их лица, задержавшись на втором раненом.
***
- Все хорошо, я сейчас, - не догадываясь о том, что её спину рассматривает смерть, девушка схватила под мышки первого раненого и, протащив несколько метров, аккуратно уложила на землю.

Словно издеваясь над снайпером, она, не сгибаясь, вернулась к танку и потащила второго. - Потерпите, мои хорошие.
Первый, десять метров, вдохнуть. И бегом обратно.
Второй, десять метров, выдохнуть.
- Что ж вы такие тяжелые.
Сглатывая слезы, она схватила раненого и потащила дальше.
Десять метров и бегом обратно.
Останавливаться нельзя.
Они умрут.
***
Прицел спокойно наблюдал за фигуркой, метавшейся взад-вперед.
***
- Еще немножко, - она выдохнула.
- Хейфен зи мье (помогите мне – нем.), - прошептал раненый.
- Немец? – девушка от неожиданности остановилась.
- Битте.
Она внимательно посмотрела на одного танкиста, потом на второго. Так и есть, спутала в горячке.
- А как вас различать, если оба черные и в крови, - она заплакала, - и стонете одинаково, и наш, и не наш.
- Битте, - словно понимая о чем речь, еще раз прошептал немец.
Она посмотрела назад, где в клубах дыма продолжался бой.
Потом на раненых.
Один свой, второй чужой.
***
Снайпер понял, что происходит.
Теперь он ждал.
***
- Сволочь, - она схватила раненого немца и потащила вперед, - попробуй только не выжить.
Вернувшись за вторым, она выдохнула:
- И ты не смей умирать, понял?
***
Снайпер убрал винтовку и, глядя туда, где крохотная фигурка, задыхаясь от бега, поочередно таскала два грузных тела, отдал честь.

Не раненым, волею судьбы оказавшимся рядом.
А сердцу молоденькой медсестры, отказавшемуся делиться на две половинки – для любви и ненависти. Сердцу, которое было одним для всех, и наших, и не наших.
(Основано на рельных воспоминаниях медсестры - участницы Сталинградской битвы).

© Copyright: Андрей Авдей, 2017

Источник: https://vk.com/four_ls

- Сколько осталось? – военврач в пропитанном кровью халате торопливо затянулся.

- Тяжелые все, с легкими справимся, - пожилая медсестра вздохнула, - вы бы поспали, Сергей Петрович, третьи сутки на ногах.

- Успею, Александра Ивановна, - офицер задумчиво посмотрел в сторону линии фронта, - знаете, мне иногда кажется, что там проще. Не видишь глаз. А здесь – сотни, и все они смотрят на тебя, с надеждой. Умершие есть?

Врач достал новую папиросу.

- Двое, - вздохнула медсестра, - из пополнения.

- Те, что возле дзота?

- Они, - женщина всхлипнула, - последний остался.

- Теть Шура, - из палатки выбежала молодая санитарка, - ой, простите, товарищ майор.

- Что там? – военврач махнул рукой.

- Третий, умирает.

- Все, что мог, я сделал, - военврач швырнул окурок на землю и яростно растер сапогом, - сейчас иду.

- Я сама посмотрю, - остановила врача медсестра, - вы ему ничем не поможете. Отдохните, Сергей Петрович.

- Спасибо, - офицер снял окровавленный халат и, сгорбившись, пошел к штабной землянке.

***

В палатке густо пахло медикаментами, потом и кровью. На лежаках скрипели зубами, бредили и стонали тяжелораненые. Кто-то просил воды, кто-то плакал. А вокруг беззвучно сновали медсестры, меняя повязки, делая уколы, шепча что-то успокаивающее и поправляя съехавшие подушки и одеяла.

Тетя Шура присела у изголовья молодого солдата и задумалась. Вчера он с друзьями помогал носить воду. Совсем еще дети, около недели назад прибывшие в батальон.

Медсестра вспомнила слова командира взвода:

- Присмотри за этими птенцами, старшина. Мало ли что произойдет. Сам знаешь.

Это «мало ли что» все-таки произошло. Сегодня, во время атаки. Когда неожиданно заговорил считавшийся уничтоженным дзот. Неизвестно, сколько бы человек погибло на высотке, если бы не эти «птенцы».

Двое из которых лежат за палаткой, укрытые с головой. Остался последний.

Тетя Шура видела сотни умирающих, поэтому ей было ясно – спасти его может только чудо. Но чудес не бывает.

Почему судьба так несправедлива? Кто-то всю войну шьет бурки при штабе дивизии, получая медали, а кто-то – в первом же бою уходит в вечность, не получив за свой подвиг ничего, кроме извещения родным и, если повезет, заметки в армейской газете. И нескольких минут жизни в забытьи.

Она потрогала лоб раненого.

- Мама? – солдат вздрогнул.

- Что, сынок? – тетя Шура аккуратно вытерла покрытое каплями пота лицо.

- Я умираю, мама?

- Нет, - медсестра пригладила мокрые волосы и повторила, - нет, ты просто засыпаешь.

Раненый улыбнулся и прошептал:

- Мама, спой мне колыбельную, помнишь, как в детстве.

- Помню, - тетя Шура поправила сползающее одеяло и тихо запела.

«Ай-люли, ай-люли, Поскорее сон иди,

Спи, Ванюша мой, усни. Сладкий сон тебя манит.

В няньки я к тебе взяла, Ветер, солнце и орла».

Прерывистое дыхание замедлилось, ладони судорожно сжимались и разжимались.

«Улетел орёл домой, скрылось солнце за горой.

Ветра спрашивает мать: "Где изволил пропадать?».

- Не уходи, - прошептала медсестра, глядя на заостряющиеся черты лица.

«Или волны ты гонял, или звёзды воевал?».

- Вернись обратно, - тетя Шура крепко сжала ладони солдата, - слышишь меня, вернись, сынок.

«Не гонял я волн морских, звёзд не трогал золотых,

Я дитя уберегал…».

***

- «…колыбелочку качал». А потом я очнулся.

- Получается, Иван, она тебе умереть не дала. Закуривай, - водитель протянул папиросы.

- Получается, так, - мужчина задумчиво кивнул, - у меня теперь две матери. Одна жизнь подарила, вторая спасла.

- А семья, дети есть?

- Конечно, - Иван улыбнулся, - после госпиталя вернулся домой, сразу и женился. Дочь растет, Александрой назвали.

- В честь тети Шуры, значит. Молодец. Вот и приехали.

Полуторка остановилась рядом с аккуратным домом. Водитель крепко пожал протянутую руку и, высунувшись из кабины, громко крикнул:

- Хозяйка! Эй, Ивановна!

- Чего орешь, шалопай, – из сарая, обтирая руки, вышла пожилая женщина, следом за ней выскочили двое близнецов лет семи.

- Смотрю, внуки на побывку прибыли? А я-то грешным делом подумал, за гостя дорогого чарочку нальешь, - водитель притворно вздохнул.

- Балабол, кого ты там привез, - улыбнувшись, Ивановна подошла калитке и растерянно остановилась.

Иван снял кепку и поклонился:

- Здравствуйте, тетя Шура.

© Copyright: Андрей Авдей, 2017

Источник: https://vk.com/four_ls

«… происходит что-то невероятное. Экстрасенсы убегают через несколько минут после начала сеанса, подъезды сияют чистотой, а местный участковый инспектор сообщил нашему корреспонденту буквально следующее:

- Если такие аномалии будут происходить и дальше, мне майора досрочно присвоят, а то и полковника.

От дальнейших комментариев офицер отказался.

Так что же творится в доме номер тринадцать по улице Веселой? Это влияние магии несчастливого числа или, наоборот…».

Кот швырнул газету на стол и откупорил валерьянку. Сделав несколько жадных глотков, он поправил очки и нажал кнопку селектора:

- Аскорбинушка!

- Да, Мур Сметаныч.

- Эти … инициаторы на месте?

- Ожидают.

- Зови.

В кабинет несмело вошли два крепеньких бородатых мужичка.

- Ой, а кто это к нам пожаловал, - кот вышел из-за стола, - никак, Кузьма Ильич и Епифан Виссарионыч собственными персонами. Великие работники, Домовые заслуженные сподобились заглянуть на огонек. Я сам, я сам!

Гости с ехидными улыбками смотрели за носившимся котом. Один держал в руке лазерную указку.

- Прекратить! – Мур Сметаныч невероятным усилием воли заставил себя вернуться за стол.

Поправив очки, он неприязненно посмотрел на цветущих Домовых:

- Присаживайтесь. И это, Кузьма, спрячь игрушку. У нас разговор серьезный.

Когда указка исчезла где-то за пазухой, кот взял газету и ткнул пальцем на главную страницу:

- Вы что натворили? Через час будет звонить САМ, понимаете – САМ! И что я скажу? Извините, денег не заплатят, и наш грандиозный проект накрывается… да убери ты указку, Кузьма. Доверия не оправдали, приносим свои искренние извинения. Так?

- Ну, - задумчиво протянул явно смущенный Епифан, - не горячись, котик.

- Я вам не котик! - Сметаныч в ярости стукнул пушистым кулачком по столу, - а директор компании, которая включена в состав холдинга «Сказка инкорпорейтед». Мы работаем на благотворительный проект, организованный САМИМ! Я лично изучил сотни резюме, характеристик и рекомендаций. Подобрал лучших, понимаете, лучших!

Домовые залились краской и опустили головы.

- Напомню, – кот нервно схватил листок бумаги, - Кузьма Ильич, стаж работы – более семисот лет, категория – высшая. Удостоен ордена Метлы третьей степени за поддержание ослепительной чистоты и порядка на вверенных объектах. Также отмечен благодарностью деревни Дымки за недопущение угару печного. Имеет звание «почетного рационализатора» сел Верхнее Кудыкино, Нижнее Тудыкино и Среднее Блудищево за внедрение системы навигации путников.

- Епифан Виссарионыч, стаж работы – четыреста лет, категория – высшая, почетный воспитатель и заслуженный хранитель семейных ценностей. Награжден медалью «Усталые игрушки» и нагрудным знаком «Баюн» за поддержание крепкого сна детишек.

Отложив характеристики, Мур Сметаныч посмотрел на гостей:

- Или это не о вас?

Гости нерешительно пискнули:

- О нас.

- Тогда в чем дело, - пушистая лапка ткнула в газету, - вам было поручено навести порядок в квартирах, убрать в подъездах и…

- И? – Домовые переглянулись.

- И все, - рявкнул кот, - вернуться в офис, доложить об исполнении и ждать очередной разнарядки. Вместо этого я получаю кучу жалоб и наблюдаю повышенную активность СМИ. Объяснительные принесли? Отлично. Итак.

Мур Сметаныч взял красную папку и торжественно зачитал:

- Квартира номер восемнадцать. Порча имущества, мелкая кража. Подписей две: Антуан и Женуарий.

Кот вздохнул:

- И что же поясняет Епифан Виссарионыч?

«Глядь – а отрок-то побрился, одежку напяливает справную, на кухне скворчат яства аппетитные, сам духами заморскими попшикался, цветы в вазу поставил. Знамо дело, девица придет в гости. Дело-то молодое, шаловливое, посему помог я мальцу: пыль протер, полы вымыл, а как в дверь постучали – схоронился. Чую – вошла, и тут чпок-чпок-чпок. Ох ты ж, напасть какая, неужто воду разлитую собрать забыл, таперича шлепают ногами по мокрому. Схватил тряпочку и в коридор выбежал, а там… Два отрока лобызаются. Итить твою в коромысло ведром покрашенным. Это что ж получается, девки без ласки мужской пропадают, а енти два… Не утерпел я, и покуда они винцо попивали, спи... спенжил помадку гостя и написал на зеркале «Крепкий тыл – основа непобедимой армии». Кражу не признаю, обратно все уложил, а то, что в сумочку плюнул – каюсь, готов и ответ держать».

Глядя на хохочущих Домовых, кот налил валерьянки и залпом выпил:

- Сопьешься с вами. Продолжим.

- Квартира номер пять. Хулиганство, обзывательство. Подпись: баба Нюра. Здесь отличился многоуважаемый Кузьма Ильич. И как мы объясняем?

«Ох и паскудная бабка живет. Все не так, то воробьи чирикают громко, то дите соседское топает, то «Сталина на вас нет», то «зять – скотина». Как вожжа под хвост – звонит в милицию. Весь подъезд устал от заразы сварливой. Хорошо, пополудни вздремнуть легла, я хоть в тишине окна помыл да полы вытер. А проснувшись, пошла бабка на лавочке посидеть - позудеть, себя показать и на людей погавкать. В том, что все наркоманы и проститутки ей приветливо улыбались, – моей вины нет. А за надпись «Гастрит» на лбу – каюсь, готов и ответ держать».

- Это что такое? - Кот стукнул лапой по столу, и Домовые притихли, - опозорил старушку на весь дом.

- Зато жильцам легче дышать стало, - неожиданно возразил Кузьма.

- Истинно, - вступился за друга Епифан, - нонче бабка зловредная слова худого боится сказать, терпит, аки вежливый голубь над монументом Церетели.

- Разрешите, - дверь распахнулась, и в кабинет вошла русалка, - вам телеграмма.

- Спасибо, Аскорбинушка, можешь идти, - кот прочитал сообщение и замер, - кто?

Домовые переглянулись и синхронно пожали плечами

- Я спрашиваю, - взбешенный Мур Сметаныч взлетел над столом, - кто научил собаку Панина кричать «не виноватая я, он сам пришел».

- А ты не верил, что получится, - хмыкнул Кузьма.

- Умная животинка, - согласился Епифан, - не чета хозяину.

- И за что мне такое наказание, - кот обреченно схватился за голову, - вместо обычной уборки наворотили столько всего…. Один шепчет из почтового ящика «Глюк, я твой отец»…

- Зато наркоманы ушли навсегда, и теперь Васильевна, старушка добрая с первого этажа, может спать по ночам спокойно, - добавил Кузьма.

- Второй, - продолжил Мур Сметаныч, - из мусоропровода голосом Джигурды орал «Занято», до полусмерти напугав Петровича.

- Зато пить бросил, - хмыкнул Епифан, - опять же, соседям радость – тишина, воплей пьяных не слыхать боле.

- И теперь каждой урне поклоны бьет и крестится, - добавил кот, - это нормально? Кстати, Виссарионыч, разреши заметить, что чихуа хуа – это очень дорогая порода…

- Я же говорил тебе, - шепнул Кузьма, - собака. А ты заладил – крыса лупоглазая, еще и бешеная, изловить надобно.

- Не перебивать! – рявкнул Мур Сметаныч, - на будущее - никаких мышеловок, бедное животное поклялось самым дорогим, что у неё… было, впредь без нужды не гавкать, и вообще соблюдать тишину в подъезде. Но мы отвлеклись.

В лапах снова появилась красная папка:

- Квартира сто десять. Жалоба на испуг. Почитаем, что Кузьма Ильич учудил.

«В ванной плитку вытер, зеркало вымыл, на полочках все аккуратно расставил. Хозяйка-то за собою смотрит: столько бутылочек разноцветных и пахучих. Решил сроки годности проверить. На одном флакончике уж больно дата подозрительной показалась. Открыл, понюхал – вроде нормально. Решил отхлебнуть немного ради экспертизы. За уборкой не заметил, как женщина с работы вернулась и в комнату вошла. Я как раз под кроватью пол вытирал насухо, и тут как стало меня пучить, пузырями, да затейливо так, с прибабахом. Значит, продукт и вправду испорченным был. Тут не виноватый я, а что шампуня напился - каюсь, готов и ответ держать».

- Аскорбинушка? – кот нажал кнопку селектора, - у нас, кажется, завалялось несколько упаковок мыла. Будьте добры, Кузьме Ильичу выдайте, он любит погрызть вкусняшек перед сном.

- А шампунь тот хозяйка вылила, - обиженно вставил Домовой, - значит, не зря меня пучило.

- Так, отставить прения, слушай приказ, - Мур Степаныч поднялся и, глядя на притихших друзей, поднес к глазам хрустящий лист бумаги, - за своеволие, неоправданную инициативу и прочая, Кузьма Ильич и Епифан Виссарионыч направляются в комнату ожидания, сиречь – приемную, где будут находиться до приговора САМОГО.

Не успели расстроенные Домовые покинуть кабинет, как дверь распахнулась, и влетела русалка:

- САМ на проводе.

Кот мгновенно схватил трубку:

- Здравствуйте, уважаемый Дедушка Мороз. Дела идут отлично, работаем в соответствии с бизнес-планом. Какой баланс на сегодня? Заработанных средств достаточно на выполнение ста процентов заявок от детишек. Пускай пишут, возьмем дополнительные контракты, справимся.

- Проблемы? – лапка вытерла покрывшийся испариной лоб, - да никаких, есть мелкие неурядицы, но они решаемы. Что? Конечно, не могут пройти мимо, это же Домовые. Пока везде порядок не наведут, не успокоятся. И вам собака говорящая понравилась? Согласен, поделом. Нет, конечно, хвалить не буду. Иначе устроят новую волну цунами. Пока будут в резерве. Вы серьёзно? Не побоялся? Что б его от шампуня просроченного вспучило, крысу лупоглазую. Простите, дедушка Мороз, вырвалось. Да я бы… Жаль, все на объектах. Хотя, есть идея. Вы согласны? Так и поступим. До свидания.

Положив трубку, кот дождался, пока факс выплюнет лист бумаги, надменно сияющий всеми признаками бланка городской мэрии.

- Ну-ну, посмотрим, - надев очки, Мур Сметаныч углубился в чтение, изредка комментируя самые интересные моменты.

«Понимаю, что разворовали средства на дороги…».

- Еще бы ты не понимал.

«Детская площадка снесена в целях...».

- Построил секс шоп на этом месте и не краснеет.

«Клятвенно обещаю провести интеграцию…».

- Понеслась лягушка в поле.

«Интенсификацию и повсеместное внедрение инновационных…».

- Может, это заклинание какое-то? Что-то голова закружилась.

«Так как волатильность рынка ценных…».

- Да что ты просишь, я забыл, о чем речь.

«Дополнительное финансирование в размере…».

- Сколько? А харя у тебя…

«… уверяю, не треснет. Ни мост, ни крыша, все до последней копеечки будет потрачено на…».

Кот снял очки и задумался. Несколько минут он выстукивал коготками «владимирский централ, ветер северный», а затем решительно нажал кнопку селектора:

- Аскорбинушка!

- Да, Мур Сметаныч!

- Домовые сидят?

- Сидят.

- Горюют?

- Ну как вам сказать, - в трубке смущенно хихикнуло, - вот послушайте.

Из телефона донеслось двухголосое пение:

- Треснул пол, диван сломался,

- И сосед оглох на ухо, тяжко мне айфон достался,

- Я счастливая. Ты…

- Пригласите в кабинет, - хмыкнул кот.

- В общем, так, - Мур Сметаныч с удовлетворением отметил, что Домовые все же не хихикали, - вам дана возможность искупить вину. Вот заказ-наряд. Приступить немедленно. Вопросы есть?

- Что делать-то, родимый, - шепнул Епифан.

- Чем вину искупать, - поддержал Кузьма.

- Как чем? – удивился кот, - не догадываетесь?

Домовые замерли, не поверив. Первым очнулся Епифан:

- Значит, сподобишь на…

- Сподоблю, - важно кивнул Мур Сметаныч, - и побольше оригинальности, в этом вы профессионалы.

***

На следующий день.

Удобно расположившись в кресле, кот надел очки и взял свежую газету.

«… происходит что-то невероятное.

В здании городской администрации замироточила фреска товарища Сталина, спрятанная под слоем штукатурки. По словам очевидцев, вождь подмигивает.

В магазине интимных товаров, принадлежащем сыну мэра, после закрытия играет песня «Спят усталые игрушки». Полное обесточивание эффекта не дало.

По словам очевидцев, товарищ Сталин указывает пальцем в направлении Колымы.

В срочном порядке выделено более сотни квартир нуждающимся. Резерв был получен путем добровольного отказа чиновников мэрии от элитного жилья. Остальные квартиры проданы, на вырученные средства оперативно ремонтируются городские дороги.

Над головой товарища Сталина появилась надпись «Тебя посодят, а ты не воруй».

Горожане с удивлением обнаружили на месте секс шопа новенькую детскую площадку.

Товарищ Сталин раскуривает трубку.

Мэр подал в отставку и под именем старец Иосиф направился в Оптину пустынь.

Товарищ Сталин…».

Кот муркнул и довольно улыбнулся.

До Нового Года оставалось чуть больше двух месяцев.

Автор: Андрей Авдей

Источник: https://vk.com/four_ls

- Сжечь!

- На кол его!

- Повесить!

Король поднял руку, и в зале наступила тишина:

- Мы, Повелитель Двенадцатый, как и все подданные, были поражены страшным известием. Несколько дней назад лучший плотник государства сошел с ума и начал рубить почти законченное капище Светлейшего Владыки.

По залу прокатились приглушенные стоны и вопли ужаса.

- К счастью, стража появилась вовремя, поэтому ущерб минимален, чему мы, несомненно, рады, - продолжил король, с удовлетворением слушая вздохи облегчения.

- Старший Полицейский, - глядя на поднявшегося советника, Повелитель Двенадцатый кивнул пажу, и через секунду причудливо расшитый кошелек лег в огромную ладонь, - от нашего имени прошу вручить доблестным стражникам по два больших стенария, ибо сохранение целостности святыни вознаграждается только золотом.

Несколько секунд послушав одобрительный гул, король продолжил:

- И теперь мы хотим услышать мнение ближайших советников. Господин Хранитель Веры и господин Верховный Мудрец, прошу. И введите арестованного.

Под гробовое молчание в тронный зал втащили дергающегося мужчину. Казалось, он не понимал, где находится, и что происходит. С губ слетали непонятные звуки, глаза смотрели в разные стороны, а пальцы рук, словно черви, беспокойно шевелились, не останавливаясь ни на секунду.

Король кивнул, и первым с поклоном вышел Хранитель Веры:

- Ваше величество, как человек, на которого возложены обязанности сохранения чистоты наших духовных канонов, я одновременно являюсь и Главным Инквизитором, поэтому со всей ответственностью заявляю, - выступающий показал рукой на сумасшедшего, - что безумец должен быть подвергнут пыткам, а затем уничтожен. Он опасен.

- Чем же, - удивился король, - разве ненормальный, волею судьбы лишившийся разума, может быть страшнее нашего северного соседа, постоянно угрожающего торговым путям?

- Мысли неприятеля и его планы нам понятны, а главный воин королевства, покрытый шрамами в сотнях боев, - Инквизитор кивнул в сторону Первого Рыцаря, - отлично знает, как поступать, если вражеская армия вновь посмеет нарушить мир и покой государства. Что же касается сумасшедшего, он опасен именно своей непонятностью.

- Поясни, - король с удовлетворением отметил, что все присутствующие старались не пропустить ни слова.

- Ваше величество, - Хранитель Веры достал из-за пазухи древний свиток, - еще преподобный философ и врачеватель Эдем Ученый писал, что «всякое непонятное явление суть угроза, ибо его последствия непредсказуемы, а вред может быть разрушительным».

- Но если это непонятное изучить, оно станет понятным, и угроза исчезнет, - мягко возразил король, - Верховный Мудрец, ты хочешь что-то добавить?

- Повелитель, - вперед шагнул худощавый старик в причудливо расшитом золотыми узорами колпаке, - как всегда, у веры больше Инквизитора, чем Хранителя. Позволю себе напомнить о том, что уважаемый оппонент говорит одну часть правды, забывая о другой. Эдем Ученый писал далее, что «наука, знания и опыт суть три кита, способные непонятное сделать ясным, а последствия – предсказуемыми».

- Значит, - король посмотрел на смутившегося Главного Инквизитора, - его поведение не пытались объяснить. Почему?

- Мы не можем, - опустил голову Хранитель, - действия плотника не подчиняются законам мироздания, движения противоестественны, а язык похож на щелканье. Даже те слова, которые нам удалось разобрать, имеют смысла не более, чем треск сучьев под колесами повозки.

- И что он говорит?

- Ваше величество, жрецы наблюдали за сумасшедшим несколько дней, напряженно вслушиваясь в клекот и пощелкивание, фиксируя каждый более или менее понятный звук. Затем лучший толкователь внимательно изучил полученные записи.

- Продолжай, - король заинтересованно привстал.

- Удалось разобрать несколько слов, - Инквизитор вдохнул и с трудом выговорил, - политические амбиции, ядерный потенциал, террористическая атака.

- Напоминает бульканье в котле, - Первый Рыцарь хмыкнул, присутствующие поддержали сдержанными смешками, - неужели оно опасно?

Хранитель Веры вздохнул:

- Очень. Жрецы, наблюдавшие за сумасшедшим, стали бояться темноты, некоторые не могут уснуть, нам даже пришлось силой вливать им успокаивающее зелье, чтобы бедняги смогли забыться. Вероятно, в поведении и словах безумца все же есть какая-то чуждая нам логика. Я бы даже сказал – непонятный ритм, нарушающий душевное спокойствие. Поэтому мое предложение таково - в соответствии с законом Светлейшего Владыки подвергнуть осквернителя святилища пыткам, чтобы его душа искупила вину за содеянное, а затем казнить.

- Мы поняли тебя, Главный Инквизитор, - король милостиво ответил на поклон, - и благодарим за то, что ты сделал. Передай жрецам, что их усердие будет оценено нами по достоинству. Верховный Мудрец, ты желаешь добавить еще что-то?

- Повелитель, я хочу выразить признательность коллеге за то, что он, не жалея сил и времени, пытался разобраться и понять этого беднягу.

- Мы хотим знать, - король еще раз посмотрел на бывшего плотника, продолжавшего что-то бормотать, - согласен ли ты с Главным Инквизитором?

- Нет, - и, не обращая внимания на поднявшийся ропот, Верховный Мудрец продолжил, - если он безумен, испытает ли душа боль от пыток? Может быть, она давно улетела в иной мир, оставив после себя просто живущий набор костей, мяса и крови? И если это так, будет ли наказание искуплением для несчастного, или оно станет просто терзанием невинной плоти?

- Что ты предлагаешь? – король с живым интересом посмотрел на старика.

- Ваше величество, я прошу всего лишь день.

- Никто не смеет забирать осквернителя из тюрьмы отступников, - вскочил Хранитель Веры, - таков закон, дарованный нам Светлейшим Владыкой.

- А разве кто-то сказал – забрать? – едко усмехнулся старик, - Главный Инквизитор, все отлично знают, как ты будешь защищать веру ночью. Уверен, что вопли несчастного заглушат даже грохот вулкана на юге. Но я готов взять бремя ответственности за муки безумца. Ваше величество, мне нужен только день и все гонцы.

- Да будет так, - кивнул король, завтра в это же время жду вас обоих с докладом. Куратор гонцов поступает на сутки в полное подчинение Верховного Мудреца.

***

День сменила ночь, укрыв королевство теплым одеялом непроглядной темени. Повелитель Двенадцатый не спал. Стоя у окна, он задумчиво смотрел на юг, изредка освещаемый огненными сполохами. Вспомнились слова, произнесенные Куратором на заседании Ученого Совета:

- Активность вулкана стала расти. На сегодняшний день более сорока плодородных стенар земли выведены из оборота. Урожай, засыпанный горячим пеплом, полностью уничтожен.

«Может, Верховный Мудрец оказался прав, и безумец должен быть досконально изучен? Или послушать Хранителя Веры и казнить сумасшедшего, чтобы не смущать подданных непонятным явлением?».

Он вспомнил слова отца, великого Повелителя Одиннадцатого:

- Мудрый король никогда не допустит нарушения равновесия. Наш мир – это весы, на одной чаше которых лежит черное, а на другой – белое, две стихии: огонь и вода, минус и плюс. Учись сдерживать обе силы, не принимай решения, основываясь на аргументах только одной стороны. И помни: чаши всегда останутся неподвижны.

Король отошел от окна и сел на трон. Ему показалось, что отец стоит рядом:

- Взаимопонимание – это мир, протянул руку ты – протянули руку тебе. Противодействие –война, убил ты - убили тебя. Мироздание - это либо соседство плюса и минуса, то есть ноль, либо голая безжизненная пустыня, опять ноль. Чаши останутся неподвижны, всегда.

***

Зал гудел, с нетерпением ожидая развязки спора двух королевских советников. Повелитель Двенадцатый, ответив на приветствия, сел на трон и кивнул Верховному Мудрецу.

Старик, не обращая внимания на недовольное бормотание Хранителя Веры, смело вышел в центр:

- Ваше величество, прежде чем я озвучу результаты своих наблюдений, позвольте кратко изложить некоторые мысли, имеющие непосредственное отношение к делу.

- Говори, - кивнул король.

- Как вы знаете, еще наши пращуры были уверены, что этот мир – не единственный на просторах вселенной. Существуют сотни, а может, и тысячи других, отделенных друг от друга огромными расстояниями либо… находящиеся рядом. Может быть, где-то в ином измерении на месте замка пашет землю крестьянин или отважно сражается со стихией корабельная команда.

- Верховный Мудрец опять выпил с утра чудодейственного напитка? – ухмыльнулся Главный Инквизитор.

- Но все они, - не отреагировав на реплику Хранителя, продолжал старик, - подчиняются одному закону – равновесия. Если наш мир – огонь, значит рядом – вода. Огонь греет воду, давая нам тепло, а вода остужает огонь, даруя им прохладу. И если погибнет один, то вслед за ним исчезнет второй. Мы не можем существовать по отдельности, и смертельно опасны друг для друга. Поэтому наши миры разделены стеной.

- Интересное сравнение, – король задумался, - из чего же она построена? Из камня, дерева, а, может, из золота?

- Из наших поступков, ваше величество, и наших душ, - улыбнулся Верховный Мудрец, - представьте: с одной стороны бушуют огромные волны, а с другой – гигантские языки пламени. Две стихии разделяет бесконечная стена. Если где-то появится трещина, вода начнет сочиться. Сначала капельками, затем крохотным ручейком, все больше и больше размывая преграду. В конце концов, потоки хлынут за стену.

- Уничтожив тот мир, а значит – и этот, - задумчиво продолжил король.

- Именно, - воскликнул старик, - поэтому все без исключения, будь то крестьянин, мастеровой или звездочет – рабочие стены. И у каждого своя задача. Кто-то родит и вырастит детей, которых обучат ремеслу наставники, спасут от болезней лекари, прокормят хлебопашцы. И со временем ушедших заменят выросшие дети. Образно говоря, молодой ученый придумает новый сплав, бывший подмастерье, ставший кузнецом, выкует из этого сплава прочные, надежные и долговечные пластины. А кто-то ими заменит проржавевшие листы металла на стене.

- Ты хочешь сказать, что после смерти мы исчезаем в Стене? – заинтересованно спросил король.

- Да, повелитель. Наши знания, умения, опыт, наши чувства и поступки, наши души – это строительный материал. Когда приходит время – мы уходим в Стену, укрепляя её. Это смысл жизни нашего мира.

- Верховный Мудрец, - не удержался Первый Рыцарь, - твоя философия похожа на учение Светлейшего Владыки, только в ней нет нашлось места силам зла.

- Ты не прав, - улыбнулся старик, - если Стена – это символ добра и равновесия, то символ хаоса – это плесень. Зло мечтает уничтожить оба мира, превратив их в безжизненные пустыни. Поэтому оно ищет слабые души и заражает их ядовитыми семенами, из которых прорастает…

- Плесень, разъедающая стену, это понятно, - не удержался Главный Инквизитор, - но, Верховный Мудрец ты ни слова не сказал о нашем короле.

- Благополучие рабочих стены - это мудрость власть предержащих, - спокойно ответил старик, - от них зависит, голодными или сытыми будут мастера, не нападет ли неприятель, хорошо ли будут обучать наставники и лечить врачеватели. Кроме того, есть и преступники, и нерадивые чиновники, и бестолковые лекари, и глупые наставники. Это отравленные ядовитыми семенами души, которые нуждаются в помощи и лечении. Поэтому настоящий правитель - это закон, который защищает и оберегает подданных, это благополучие и дальнейшее развитие. А значит – крепкая Стена.

- Может, ты хочешь сказать, что и Светлейший Владыка, создатель нашего мира – просто Стена? Это даже не богохульство, это, это, - Хранитель Веры от ярости не находил слов.

- Дорогой Инквизитор, - улыбнулся Верховный Мудрец, - сделай несколько вдохов, чтобы унять праведную ненависть и восстановить кровообращение.

И, обратившись к замершим советникам, он продолжил:

- Вспомните, как называется монета самого большого достоинства, и в чем мы измеряем площадь угодий.

- Большой золотой стенарий и плодородный стенар, не может быть!

Довольный старик прервал удивленный шепот зала:

- Я вижу, господа, вы обратили внимание на корень СТЕНА. И в заключение - представьте на минуту, что в том мире у нас есть двойники. Капля воды здесь как-то связана с пылающим угольком там. И если затухнет уголек, то за Стеной высохнет его капля. Равновесие миров состоит из равновесия населяющих его капель и углей.

- Очень интересная точка зрения, – король задумался, - но какое отношение она имеет к несчастному?

Старик медленно подошел к плотнику:

- Ваше величество, посмотрите на него. Выглядит, как мы, но говорит и ведет себя иначе. Язык непонятен, а движения бессмысленны. В чем его вина? Он жил праведно, не нарушая законов, и вдруг лишился разума. Может, это Стена посылает нам сигнал…

- Ты хочешь сказать, - король, пораженный неожиданной догадкой, вскочил с трона, - что его двойник в ином мире…

- Да! – Верховный Мудрец указал на безумца, - заразился ядовитой плесенью, его отравленная душа может пробить брешь в Стене. Несчастный стал вестником беды в ином мире.

- Что? – рассмеялся Главный Инквизитор, - ты называешь пускающего пену и бормочущего несуразицу психа вестником?

Не удостоив Хранителя вниманием, старик развернул свиток и с поклоном вручил королю.

Повелитель Двенадцатый внимательно просмотрел на записи:

- Не вижу системы, 21-00 соответствует ноль, 22-00 и 23-00 – тоже ноль, в полночь – один, в два – один, а в три часа - девять? Поясни.

- Ваше величество, как я и предполагал, сумасшедший плотник все ночь провел в ужасных мучениях.

- Это искупительная жертва, - выкрикнул Главный Инквизитор.

- Скорее, признание собственного бессилия, - парировал Верховный Мудрец, - но оставим спор и вернемся к свитку. Всю ночь я использовал гонцов как живую почту от тюрьмы отступников до вулкана на юге, записывая результаты в таблицу. В левом столбце – время, в правом – числа.

По тронному залу прокатился недоуменный шепот.

- Продолжай, мы достаточно заинтригованы, - король поднял руку, и наступила тишина.

- Несчастного плотника до полуночи оставили в покое, поэтому в девять, десять и одиннадцать вечера ничего не произошло. Это ноль.

- Светлейший Владыка принимает жертву с началом нового дня, согласно закона, ровно в полночь осквернитель получил искупительные муки,- начал было Хранитель Веры.

- Искупительные? - неожиданно прервал оппонента Верховный Мудрец, - в час ночи несчастного опустили в ледяную воду, в два – хлестали плетью, а в три – он болтался над углями, вздернутый на дыбу.

- Ничего нового, - усмехнулся Хранитель, - это обычный ритуал…

- Наказания подданных его величества, - выкрикнул старик, - в час ночи вулкан изверг мелкие раскаленные камни, один из которых ударил в спину хлебопашца, в два - новый выброс и еще одна жертва, а в три полыхающий булыжник упал на крышу дома. Пострадала целая семья.

- Девять человек? – прошептал Первый Рыцарь.

- Ты не только храбрый, но еще и проницательный воин, - поклонился советнику Верховный Мудрец, - якобы искупление вины безумца стоило королевству одиннадцати пострадавших крестьян.

- Не забывайся, старик. Даже благоволение повелителя не спасет от гнева Высочайшего Духовного Конгресса, - вскипел Главный Инквизитор, - обвиняя меня, помни о законе Светлейшего…

- Я помню, - усмехнулся Верховный Мудрец, - о том, что экстремизм веры страшнее войны с безумным северным королем. Ты не готов выслушать доводы, но уже готов лишить меня жизни?

- Остановитесь, - король встал и подошел к спорящим, - Главный Инквизитор, мы ценим твое усердие, но просим не забывать, что Верховный Мудрец не меньше заинтересован в благополучии нашего государства. Прошу уважать мнение друг друга, а сейчас – пожмите руки во имя Светлейшего Владыки.

Когда оппоненты успокоились, Повелитель Двенадцатый вернулся к трону:

- Так какая связь между страданиями безумца и пострадавшими крестьянами?

Несколько минут старик молчал, а затем, решившись, ответил:

- Пытки несчастного в нашем мире привели к тому, что измученный душевными муками, двойник начал действовать. Равновесие сохранилось, девять пострадавших крестьян у нас означают…

- Девять пострадавших в ином мире, - закончил король.

- Ваше величество, - к удивлению всех, к трону подошел обычно неразговорчивый Первый рыцарь, - помните трагедию, случившуюся месяц назад?

В наступившей тишине каждый вернулся в тот роковой день, когда лучший копьеносец армии зарубил свою семью и покончил с собой. Четыре души оставили этот мир, бросившись в объятия Светлейшего Владыки.

- Если верить услышанному, - продолжил воин, - то причина помешательства очевидна - за Стеной испугались безумца, приговорив его к смерти.

- Мы восхищены умом Первого рыцаря, и еще раз убедились в правильности назначения на столь высокий пост, - король кивнул, разрешая советнику вернуться на место, и вновь посмотрел на Верховного Мудреца:

- Что ты предлагаешь?

- Не уничтожать, а учиться читать и понимать знаки, подаваемые Стеной, - старик посмотрел на красное лицо Хранителя Веры и усмехнулся, - следует построить госпиталь для таких, как плотник, и лечить отравленные ядом души. Даже если это не удастся, мы сможем удержать двойников за Стеной от безумных поступков.

- Сколько времени их содержать? – выкрикнул Хранитель Веры, - месяц, год, десять?

- Пока они не будут полностью здоровы, либо не умрут своей смертью, - спокойно ответил Верховный Мудрец.

- Ты предлагаешь содержать за счёт казны ненормального, чтобы он прожил как можно дольше? - Главный Инквизитор ехидно рассмеялся, - узнав об этом, завтра половина королевства станет кривляться ради бесплатного пансиона.

- От того, что мы сохраним жизнь вестникам беды, государство не обеднеет, - отрезал старик, - для того и существует власть, чтобы…

- Ваше величество, - перебил Хранитель Веры, - к старости многие, даже самые великие умы, превращаются в безумцев. Не спорю, все, что было сказано, очень интересно, но следовать советам мудреца, пусть даже и Верховного, бессмысленно. В законе Светлейшего Владыки сказано – «и настигнет смерть любого, кто осквернит святое место».

- Остановись!

Но, не обращая внимания на предупреждающий крик, Главный Инквизитор подскочил к арестованному и ударом меча прекратил муки несчастного, бывшего когда-то лучшим плотником королевства.

- Что ты наделал, - схватился за голову старик.

- Где обещанные беды и страдания, где языки пламени, рвущиеся сквозь Стену? - рассмеялся Хранитель Веры, - посмотри в окно, Верховный Мудрец, солнце продолжает сиять, как и прежде. Ваше величество, согласитесь, что я…

- Повелитель, - в тронный зал поклоном вошел запыленный гонец, - армия северного короля вторглась в пределы нашего государства.

В наступившей тишине прозвучал спокойный голос Верховного Мудреца:

- Равновесие сохранится в любом случае.

- Что ты хочешь этим сказать? - спросил король.

- Мы потеряем столько воинов, сколько погибло за Стеной, - вздохнул советник, - потому что, казнив плотника, мы заставили двойника убить себя и, возможно, еще…

***

-… человек. Общее число потерь в результате взрыва смертника, по самым осторожным оценкам, составляет около тридцати погибших и более четырехсот раненых. Пока ни одна из известных группировок не взяла на себя ответственность за происшедшее.

По сообщениям полиции, личность террориста установлена. Именно он вчера устроил беспорядочную стрельбу у торгового центра, ранив девять человек, а затем, воспользовавшись паникой, скрылся.

Это уже третий случай атак на мирное население. Буквально месяц назад была расстреляна семейная пара с ребенком. Преступник, личность которого установить не удалось, покончил с собой во время задержания.

В городе объявлен красный уровень террористической угрозы.

Мы будем держать вас в курсе событий.

Автор: Андрей Авдей

Источник: https://vk.com/four_ls