History Fun, цикл седьмой — Война Севера и Юга, выпуск 20, финал.
В прошлом выпуске армии обеих враждующих сторон довольно спонтанно встретились у небольшого городка Геттисберг, и за три дня делом доказали, что известная картина Верещагина «Апофеоз войны» меркнет по сравнению с реальностью. Совокупные потери составили около 50000 человек.
Каким-то чудом жертв среди гражданского населения практически не было, единственный документированный случай служит скорее примером радикального невезения — Джинни Уэйд, 20 лет, пекла у себя на кухне хлеб, когда в окно прилетела шальная пуля.
Для баланса фортуна решила обеспечить стопроцентную удачу другому «мирному» жителю — Джону Л. Бёрнсу. Кавычки поставлены не случайно — как только начались первые выстрелы, 69-летний боевой старик подорвался с кресла, схватил со стены древнюю ружбайку и запас пороха и пошел на знакомые звуки: дед был ветераном войны 1812 года (не с Наполеоном). Повстречав первого же раненого северянина, Джон поступил по всем канонам правильного 3D-шутера, залутав более современную винтовку (спросив разрешения перед этим), после чего нашел локальное командование США и попросился повоевать.
Воевать получилось до вечера, когда обладатель потрепанного цилиндра на голове (форму дед побрать с раненого постеснялся) таки получил горячей южной любви в виде ранений в руку, ногу и нескольких мелких в грудь. Однако и после этого мистер Бёрнс не растерялся, но умудрился отползти подальше от своего оружия и скинуть подальше патроны. Свои северяне его не подобрали, так как были заняты куда более важным делом — неистово мчались с поля боя (см. отступление первого дня в прошлом выпуске). Нашедшим его южанам дедок рассказал грустную историю про то, как он на поле искал жену, а тут прилетело, ему поверили (а за бой без униформы обычно достреливали на месте) и даже подлатали, после чего Джон уполз в ближайший подвал, считая свое участие в битве и войне оконченным.
Однако так повезло далеко не всем — потери армий составили едва ли не треть личного состава, и продолжать кампанию далее не мог никто, ни янки, ни дикси. Генерал Ли выстроил своих оставшихся бойцов и ждал атаки от Мида, но тот не был уверен в результате и продолжать побоище не стал. За что потом, как всегда бывало, получил по первое число от всех диванных экспертов той поры.
Роберт Ли начал отступление, США довольно вяло его преследовали и, убив при возможности ещё одного генерала КША, дали дикси уползти за реку. Настало время подводить итоги сражения и намечать новые цели для ударов.
Первые впечатления от главной битвы всей войны у сторон были, как ни странно, одинаковые.
Линкольн был несколько недоволен тем, что Роберта не стали добивать, пока была возможность, однако репрессий учинять не стал, даже повысил Мида в звании (хоть и прочитал пару нотаций о том, как надо воевать на самом деле). Газетчики США заходились в буйном восторге и шарашили заголовки сплошным капсом от великого избытка эмоций.
Против ожиданий, в КША сперва не сочли произошедшее военной и политической катастрофой. Роберт счёл, что при таком количестве накладок и фейлов то, что армия в каком-то составе вернулась, да ещё и нанесла серьезные потери янки — уже вин. К тому же, он рассчитывал, что теперь Мид оставит их в покое на несколько месяцев, пока снова не соберется с силами.
А зря.
По всем законам жанра, после кульминации действие неизбежно движется к развязке, и шансов выиграть войну у КША более не осталось. В Европе это поняли быстрее и окончательно похоронили идею помощи конфедератам.
3 июля, пока Ли и Мид ещё рубились в Геттисберге, генерал Улисс Грант, о котором мы писали ранее, дожевал крепость Виксберг и взял в плен 25 тысяч солдат Юга. 8 июля силы США полностью овладели Миссисипи и разделили Конфедерацию надвое.
Морская блокада усилилась — промышленные мощности Севера позволили соорудить уйму современных кораблей. В океан на них было не выйти, да и о далеких круизах можно было не мечтать, но с задачей кошмарить побережье они справлялись успешно. Начались активные атаки на порты КША, отбивать которые приходилось ценой больших потерь, усилий и хитроумия. 5 октября, верные своему девизу «голь на выдумки хитра», южане первыми в мире учинили боевую торпедную атаку. Ну, вернее атаку шестовой миной (длинная такая оглобля со взрывчаткой на конце), но одним тыканьем палочкой ситуацию было не поправить.
От безысходности КША переоборудовали гражданские корабли, купленные за последние деньги в Европе, и попробовали нанести удар по торговым коммуникациям Севера. До поры до времени получалось неплохо.
Осенью 1863 Мид снова активизировался и начал крайне болезненно огрызаться в сторону Ли. Роберт хитрыми манёврами смог не довести ситуацию до катастрофы, но и обратить янки в бегство уже не получалось — Север научился воевать и даже рубиться в рукопашной. Хотя с кавалерией по-прежнему было не ахти — известный нам гражданин Стюарт всё ещё был силен в аннигиляции вражьих конников и даже в этой провальной для дикси кампании нашёл, кого погонять по буеракам — см. забег в 8 миль под названием «Баклэндские гонки».
К началу 1864 года уже всем стало понятно, что вопрос только в том, как долго сможет продержаться КША. В апреле главным и ответственным за всё шоу со стороны США назначили генерала Гранта, человека-писятбаксов, известного своим категорическим упрямством в вопросах стратегии и тактики. И он начал пережевывать то, что ещё осталось у конфедератов. Улисс считал, что сил у Юга почти не осталось, и их надо просто методично додавить, не особо считаясь с потерями — у Линкольна много.
Потеряв во время сражений в лесах с говорящим именем Глушь 18 тысяч человек против 8000 у дикси, он просто пошёл вперед и… потерял ещё 18 тысяч в следующем сражении. А потом ещё 13 в следующем. И сил у него всё равно осталось в два раза больше, чем у противника. Генералу Ли стоило больших трудов затормозить этот живой таран, но остановить его он не смог. Грант, всё же сообразив, что так может и паритет наступить, нехотя свернул с наезженной колеи и взял в осаду Питерсберг — 20 километров к югу от Ричмонда, столицы КША.
На других фронтах дела у Юга шли тоже так себе. Отдельным проблеском был Техас, где северянам настучали по голове, но со стратегической точки зрения это было сравнимо с покорением Аляски или какой-нибудь Гренландии — душу вроде бы греет, а толку чуть. Что куда более грустно, пока Грант долбился в укрепления и пытался дотянуться до Ричмонда, другой генерал США, Уильям Шерман, куда более известный общественности в своём тридцатитонном воплощении, шёл к Атланте.
В отличие от командующего, Уильям с несколько большим почтением относился к жизням доверенных ему солдат, и предпочитал не бить в одну точку, а разнообразить тактику и как-нибудь обескураживать противника перед наступлением. Противостоял ему южный генерал немного макклелланского толка, что было куда лучше в обороне, нежели в атаке, но всё равно идеальным вариантом не выглядело.
За 4 месяца Шерман дошел до Атланты, попутно всячески осложняя жизнь своему противнику. Чего стоит хотя бы технология вывода из строя железных дорог (чем почему-то как раз не пользовался его соперник). Подрывать рельсы было нечем, поэтому их ломали грубой физической силой и суровым варварством — сперва кусок полотна поднимался руками и переворачивался, затем нужно было отбить шпалы и сжечь их, а рельсы кинуть в тот же костер. Как раскалятся добела, вытащить и загнуть в петлю о ближайший столб или дерево. «Галстук Шермана» готов! Использовать подобную загогулину теперь можно было только для выставки абстрактного искусства, но в то благословенное время люди не знали о таких извращениях.
В итоге южане сдали Атланту сами, попутно запалив всё ценное в городе. И так как это был один из немногих хоть сколько-то промышленных центров дикси, гореть там было много чему, и полыхало оно знатно. Вслед за падением города за компанию с ним рухнул и весь западный фронт КША, а довольный Уильям пошел развешивать по деревьям свои чудо-галстуки дальше — но уже в сторону моря.
Захват Атланты решил ещё одну проблему США и вынес финальный вердикт конфедератам — 8 ноября 1864 года на президентских выборах победил некто Авраам Линкольн с лозунгом «Коней на переправе не меняют». До захвата города всё могло сложиться иначе — чудо-стратегия Улисса «Мясника» Гранта особой народной любви к нему не снискала, и продолжать войну таким вот образом хотели не все. Однако противником Линкольна на выборах был знакомый нам (и недавно вспомненный) Макклеллан, а Шерман очень удачно взял в город — и у КША не осталось шансов на какие-то мирные варианты, кроме капитуляции.
На море тем временем тоже всё было плохо. Юг опять поразил умы всей планеты своим прорывом в будущее — и в феврале выкатил первую боевую подлодку. 12 метров длины, водоизмещение 7 тонн, 4 узла в надводном положении и как повезет — в подводном, двигатель системы «крути руками». Вооружена была опять шестовой миной, так как идею признали годной и перспективной. К сожалению, о воздействии гидродинамического удара под водой в то время ничего не знали, поэтому первые подводники погибли вместе со своей целью — корветом США «Хаусатоником».
На этом ловкие идеи у моряков КША закончились. Блокада стала непробиваемой, атаки с моря участились, а летом Север занял последний пригодный порт. Рейдеры, долго время не дававшие жить северным торговцам, были кто потоплен, кто взят в плен. Последнего нашли аж в октябре в Бразилии.
Всё это время, пока в других местах происходило какое-то оживленное движение, генерал Грант осаждал Питерсберг. Обе армии успели нарыть километры траншей, припереть к фронту кучу артиллерии, включая особо крупнокалиберные мортиры, и не собирались останавливаться. Мечта Макклеллана о хорошей позиционной войне сбылась — пулеметов ещё не было, но запах Первой Мировой стоял отчетливый. Лобовые атаки заставили даже Улисса понять, что нужно искать другие методы, и линия траншей постоянно смещалась к западу, в попытке обогнуть войска КША и зайти к ним с фланга. Войска КША рыли укрепления в ответ и деятельно сопротивлялись попыткам их «приобнять», но ситуация в осаждённом городе становилась всё хуже. Дикси и до того не роскошествовали, но одно дело — не иметь хороших сапог, а другое — чего пожрать.
Кстати, южнее генерал Шерман придумал, как решить свои личные проблемы с голоданием армии. Так как тащить за собой обозы было долго и рискованно (а ну как Стюарт какой набежит), Уильям решил, что голодный солдат:
а. эффективнее, потому что злее;
б. сам еду где-нибудь найдет, не маленький.
Южная Каролина и Джорджия, через которые шло воинство в 62 тысячи жрунов, оказалась очень рада встретить и накормить освободителей (нет). Однако на том фронте отбиваться уже было толком и некому — силы США настолько превышали по численности те отряды, что остались в этих штатах у дикси, что сопротивления практически и не было.
Сам Шерман оценил ущерб от своего похода в 100 миллионов тогдашних долларов. По нынешним ценам — примерно полтора миллиарда. Количество понавешанных «галстуков», угнанного скота, отнятого зерна, разрушенных мостов, телеграфных линий и прочего, что выступало над рельефом, уже плохо поддаётся подсчёту, так что поверим генералу на слово. Согласно недавнему исследованию, сельское хозяйство в том районе не могло выйти на прежний уровень аж до 1920 года. Уильям эффектом был весьма доволен, и в письмах сообщал, что так и надо поступать — нечего, мол, не тех было поддерживать.
Ещё до конца года выйдя к морю, человек-танк попёр на север, на соединение с окончательно охреневшим от осады Грантом, с целью оказания моральной поддержки и лёгкого подтрунивания на тему любителей копаться в земле. Однако не успел.
Роберт Ли ещё зимой понял, что в осаде ему не высидеть, но ввиду тотального бездорожья и распутицы не мог вырваться на простор до весны. Армия и так едва стояла на ногах из-за болезней, голода и нехватки вообще всего, да ещё и дезертирство стало приобретать массовые черты. Однако и с приходом весны все попытки прорвать рубежи Гранта оканчивались неудачей и лишь дополнительными потерями и без того крайне ограниченных сил.
1 апреля ситуация вообще стала катастрофической — Грант отбил у южан ветку железной дороги. Генерал-майор Пикетт, которому было поручено всё это дело охранять, в момент атаки… коптил ставриду в трех километрах от боя. Ну, надо же как-то отдыхать человеку.
В тот же день Улисс начал глобальный штурм укреплений южан, и Ли понял, что пора резко менять ситуацию. Питерсберг и Ричмонд были эвакуированы, а все наличные силы брошены на исполнение плана выхода из окружения. Роберт хотел обойти Гранта, уйти на юг, там встретиться с недобитками из Каролины, вместе настучать Шерману, ну а дальше уже как-нибудь там.
Не вышло. 9 апреля, после череды мелких боев и стычек, Роберт понял, что он немного не успел, и уже взят Грантом в кольцо. Понимая, что деваться больше некуда, самый прославленный военачальник дикси подписал капитуляцию своей армии (причем идею подал сам Грант, которому, видимо, надоело попусту тратить силы).
Вслед за этим посыпались капитуляции и других соединений КША. 16 апреля взяли Коламбус, 21 апреля Джон Мосби, человек-кентавр, достойный отдельного выпуска, распустил свою бригаду сорвиголов (но ничего не стал подписывать!), 26 числа сдались силы в Каролине, а в начале мая поймали и президента КША, Джефферсона Дэвиса с женой. Причем при поимке умудрились неплохо пострелять по своим (9 раненых, 2 убитых) и едва не упустить самого Дэвиса. Адъютант повёлся на просьбу жены президента и отпустил её с «мамой» за водой. «Маму», замотанную в женское, выдали сапожищи со шпорами.
На этом войну можно было считать оконченной, хотя отдельные энтузиасты продолжали, будучи либо слишком упоротыми, чтобы сдаваться, либо просто не в курсе последних новостей.
Так капитан крейсера CSS Шенандоа, творивший всякое в моря-океанах, доплыл из Англии до Микронезии как раз ко времени сдачи Ли и попутно раздолбал 13 торговцев янки. Затем, уже в Тихом океане — сжег ещё 11. Только 27 июня суровому моряку, в рамках просьбы охолонуть немного, показали газету с сообщением о сдаче Роберта Ли. Но так как показывал её капитан захваченного судна Севера, южный корсар отнёсся к новости с недоверием, перечитал газету ещё раз и обнаружил там воззвание президента КША, в котором тот обещал, что борьба будет продолжена. Обещанное надо выполнять, поэтому тихоокеанский Джек Воробей не свернул активность, напротив — попёр в Сан-Франциско, где выпустили газету, с целью утащить чего ценного из тамошнего порта, а то ишь ты, пишут гадости всякие. К счастью, 2 августа его перехватил английский корабль, капитан которого таки смог донести до благородного пирата последние новости. Южный моряк очень опечалился, узнав, что валил всех уже после окончания войны, ничем не отличаясь от простого морского бандюги.
Сам Линкольн не мог отпраздновать победу. Ещё вечером 14 апреля он был застрелен в затылок в театре Форда и умер к утру, не приходя в сознание.
Джеб Стюарт погиб в мае 1864 года при обороне Ричмонда от сил Гранта.
Роберт Ли после войны неоднократно подвергался допросам на предмет его лояльности к США, немного путешествовал по стране и умер в 1870 году от инсульта, что было отмечено массовым трауром в Ричмонде.
Джордж Мид после войны получил почетную докторскую степень университета Гарварда за свои исследования о Великих Озёрах, а также о строительстве волнорезов и маяков, и умер в 1872 году от пневмонии. Собственно, он никогда особо и не хотел быть военным.
Уильям Текумсе Шерман долгое время был командующим генералом армии США, успел повоевать с индейцами (тоже разнеся всё вокруг в пыль и прах), в политику, в отличие от многих своих коллег, не лез. Умер от пневмонии в 1891 году.
Улисс Грант успешно баллотировался в 1869 году на пост президента, а потом и переизбрался в 1872. Однако к концу срока вскрылось множество коррупционных скандалов, поэтому на третий его даже не стали выставлять. Умер в 1885 году.
Гражданская война стала самым большим вооруженным конфликтом на территории США за всё время истории страны и самым кровопролитным в истории США в принципе. Ни одна война ни до, ни после не принесла таких разрушений и такого числа жертв для страны. Восстановление займет довольно долгое время, но уже к 1898 году США оправятся настолько, что начнут операцию на Гавайях против королевы Лилиуокалани.
Однако это уже совсем другая история.
А теперь о плохом.
Спасибо всем моим подписчикам, спасибо за то, что продолжали ждать, даже с моей чудесной частотой постов, спасибо, что всё равно продолжали подписываться, спасибо за персональную ачивку. Вы молодцы, и я очень вам благодарен, пусть я и писал так редко.
Увы, я вынужден это сказать, уважаемые — тут постов более не будет.
Они будут выкладываться в ВК, и я уверен, что по словам history fun вы легко меня там найдете.
До новых встреч!