Вернис, я всё прощу...
"Девушка с гитарой", 1958 год.
"Девушка с гитарой", 1958 год.
СМИ: Под Харьковом уничтожен батальон женщин и пенсионеров львовской тероборон
ФОТО: RU.FREEPIK.COM
В Харьковской области под Купянском уничтожен батальон женщин и пенсионеров из Львова. Об этом пишут в украинских Telegram-каналах.
В социальных сетях стали появляться некрологи, свидетельствующие о массовых потерях 66-го батальона 103-й бригады территориальной обороны ВСУ.
По информации экспертов, подразделение формируется за счет жителей Львовской области, которых без разбора мобилизуют в ВСУ.
В соцсетях куча фотографий живых и мертвых боевиков подразделения украинской армии. В основном это пенсионеры и женщины, которых командование бригады уже начало использовать в чисто штурмовых подразделениях.
Купянское направление остается одним из самых напряженных в зоне СВО. Наши бойцы постепенно вгрызаются в оборону противника, который хоть изрядно выдохся, но резервы еще имеет. В этих условиях очень важную роль для успеха штурмовиков играет артиллерия. 23-летний артиллерист с позывным «Буря» из отряда «Шторм», которому довелось повоевать на этом участке фронта и вернуться домой, рассказал «МК» о боях, противнике и о наших героях, которые еще недавно даже не помышляли о том, что придется штурмовать окопы противника или наводить грозные орудия.
ФОТО: MIL.RU
— Как ты оказался на СВО?
— В 2017–2018 гг. проходил срочную службу. Служил в артиллерийской бригаде в Калининграде. Уволился и забыл о том, что такое военная служба. Не представлял и не видел себя военным. Все резко изменилось в феврале 2022 года, когда прочел новость о том, что Россия начала специальную операцию на Украине. Я с самого начала понимал цели, понимал, для чего это делается.
— И сразу отправился в военкомат?
— Нет, это произошло позже. 21 сентября 2022 года в стране была объявлена частичная военная мобилизация. В тот же день, в пять утра, мне принесли повестку. Но тогда я не проживал по месту жительства. Позвонил маме, спросил, принесли ли повестку. Я понимал, что у меня такая военно-учетная специальность, что меня в первую очередь призовут — я старший наводчик артиллерийских орудий.
Мама сказала, что не принесли. Но голос у нее дрожал, и я понимал, что что-то не так. Позвонил на следующий день, и она призналась, что повестка есть. Не раздумывая я пошел к директору — тогда я работал в спортивном магазине, объяснил ситуацию. Меня отпустили, оставив за мной рабочее место. Не было сомнений — идти или нет, потому что поддерживал эту тему с самого начала. В общем, получил вторую повестку с явкой 26 сентября.
Со мной отбор проходили человек 200. Забрали только 50. Я попал в число «избранных». Уехал в учебку во Владимирской области. Пробыл там 2–3 недели. 14 октября я уже заехал «за ленту».
— В какое подразделение попал?
— Попал в артиллерийский дивизион, потому что срочную службу проходил в артиллерии. Наш полк был предназначен для подготовки пополнения, чтобы восполнять потери в боевых частях. Так в итоге и произошло — меня перевели в артиллерийский взвод штурмового отряда. Тогда штурмовые бригады были нововведением, которое позаимствовали у «Вагнера». Так я оказался в штате такой бригады отряда «Шторм».
— Первые ощущения «за лентой» помнишь?
— Когда приехали «за ноль», на Купянское направление, мы были совсем зелеными, ничего не понимали. Выстрелы наших гаубиц, которые стояли в 10–15 километрах от нас, мы воспринимали как боевые действия. Со временем адаптировались, стали различать звуки орудий — что такое прилет, а что, наоборот, выход, какое орудие стреляет — свое или чужое, какой калибр.
— Помнишь свое боевое крещение?
— Конечно. В этом плане нам сильно повезло — проходили боевое крещение постепенно. Но прошлый Новый год забыть сложно — три часа мордой в земле, под обстрелом танков. Было весело... Наверное, этот эпизод можно назвать боевым крещением. После него страх как таковой пропал.
— Это был первый бой?
— В артиллерийском подразделении понятие «первый бой» очень размыто. Что такое бой? Это или мы стреляем, или по нам. В таком случае первый бой, да, когда 31 декабря от противника прилетало.
— А когда первый раз работал по противнику?
— Нас только перекинули в «Шторм» и отправили получать самоходки 2С1 «Гвоздика». Нам их передали, мы их полностью привели в боевое состояние и уехали «за ноль». Это был конец января. Вот тогда мы впервые постреляли. Ощущения были фантастические. Еще вчера я — 23-летний сотрудник спортивного магазина, а сегодня жму на рычаг спусковой, которая отправляет снаряд в сторону противника. Сейчас это уже рутина, потому что мы отстреливаем очень и очень много.
«МЫ СНАЧАЛА НЕМНОГО АТАКУЕМ И ЖДЕМ, КОГДА ПРОТИВНИК ПОЙДЕТ В КОНТРАТАКУ, И В ЭТОТ САМЫЙ МОМЕНТ ПЕРЕМАЛЫВАЕМ ЕГО». ФОТО: MIL.RU
— Какой была обстановка на вашем направлении?
— Месяца два назад снаряды, можно сказать, поперли, их у нас очень много. Буквально каждый день отстреливали по 50–100 снарядов, поражали массу целей. Как мне кажется, выработана определенная тактика. Скажем, есть опорный пункт, который удерживают ВСУ и который пытаются штурмовать наши подразделения. Мы сначала немного его атакуем и ждем, когда противник пойдет в контратаку, и в этот самый момент мы его перемалываем. Наш взвод — это лезвие «мясорубки». Отстреливаем очень много, поражаем много, всеми видами снарядов. Мы на хорошем счету, и нам есть чем гордиться.
— На этом направлении уже несколько месяцев горячо...
— Когда началось наше постепенное наступление по всем фронтам — в Авдеевке, на Запорожском направлении, у нас, на Купянском, тоже все зашевелилось. Кто-то запустил «утку», что стоит задача освободить Купянск до нового года. Мы понимали, что это бред — до нового года это сделать невозможно. Мы еще Синьковку не освободили, от которой зависит дальнейшее продвижение.
— Почему так выбивать сложно ВСУ из сел — это же не города?
— Село действительно маленькое. Любое село, за которое идут ожесточенные бои, оно, как правило, всегда маленькое. И его почему-то ВСУ держат всеми правдами и неправдами. Оно, как правило, все перекопано — там полно окопов, бункеров, залитых бетоном по евростандарту блиндажей. И вот по нему начинают работать артиллерия, авиация, «Солнцепеки», FPV-дроны — выбивают по чайной ложке...
Синьковка — это как раз тот опорный пункт, с которого уже можно будет начать наступление на Купянск. Оттуда до Купянска совсем близко. Каждый день Синьковку штурмовали.
— Что из себя противник представляет?
— Могу сказать, что за последние полгода противник очень устал, выдохся. И это хорошо заметно. Западная помощь уже не та. Моральный настрой падает ниже некуда. Еще полгода назад было много новостей о том, что многие в плен сдаются, потому что боевой дух в ВСУ никакой. Но по шапке при этом они нам давали будь здоров.
Во-первых, у них были кассетные боеприпасы. Они могли тогда десять кассетных снарядов запустить по одному нашему солдату — им вообще было все равно, сколько стрелять, — боеприпасов не жалели. Теперь же чувствуется, что у противника снарядный голод, нет желания идти в наступление, нет желания держать оборону.
Единственное, в чем у них нет недостатка, так это FPV-дроны. Им их довольно много подвезли, летают — тьма-тьмущая. Мою самоходку сожгли — в нее пять дронов прилетело, «Урал» наш пострадал, несильно, но все-таки. Но в целом противник очень устал, и мы это видели.
— По каким признакам это заметно?
— Еще не так давно мы постоянно меняли позиции — могли сделать два выстрела, и по нам начинали долбить со страшной силой. Последние три месяца работали внаглую, с одной позиции. Потому что обратно ничего не прилетало. Нечем им стрелять, похоже, что они боятся или отодвигают линию боевого соприкосновения, чтобы мы их не достали. Но тогда и они достать не могут...
— А у нас как дела с дронами?
— Контрбатарейная борьба очень хорошо начала работать, и наши «Орланы» постоянно в воздухе. Месяца полтора назад было ощущение, что наш «Орлан» вообще никогда не садится. Сутками с него координаты целей приходили — мы только и делали, что стреляли. Это принесло свои плоды.
— Западная техника сильно отличается от нашей?
— Взрывается одинаково. У меня нет знакомого украинца из ВСУ, который мог бы рассказать, как ведет себя CAESAR (французская самоходная артиллерийская установка. — «МК») или Paladin (американская самоходная артиллерийская гаубица калибра 155 мм. — «МК»). Но я вижу, что есть немало претензий к западной технике, так как она не рассчитана на длительную эксплуатацию. Если брать те же CAESAR, Paladin, гаубицы М777, то их стволы уже все изношены. Настолько невообразимые «настрелы», что технику после этого просто невозможно эксплуатировать.
Даже на более выносливых советских гаубицах, а у них ресурсы стволов достаточно большие, уже один-два раза мы меняли стволы. А у западной техники менять никто ничего не будет, потому что это очень дорого. Например, М777 очень капризна к перегреву ствола. Если заниматься темповой стрельбой, ствол начинает просто вести, и из него уже никуда не попадешь — пушка идет в утиль. А менять ствол невероятно дорого и нерентабельно.
АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ ВЗВОД — ЛЕЗВИЕ «МЯСОРУБКИ». ФОТО: MIL.RU
— Что самое сложное на фронте?
— На 99% это быт, его же надо обустроить. Солдаты воюют и строят. Мы как штурмовое подразделение часто перемещаемся, и наш взвод тоже кочует. Каждый месяц мы переезжали. Поэтому самое тяжелое — это оборудование новых позиций. Чаще всего это приходится делать в непогоду. Луганская область славится своими нескончаемыми дождями. По большей части физически тяжело. Что касается морального состояния — лично у меня проблем за последний год вообще никаких. Наверное, потому что я четко понимаю, зачем я там и что я делаю.
— Наверное, тем, кто привык к комфорту, особенно сложно...
— Есть чего бояться. Просто нужно сразу принять, что с этим ничего не сделаешь. Если не хочешь спать на земле — вырой и оборудуй себе что-нибудь подходящее. Если не хочется спать под дождем — веток нарви, оборудуй лежанку. Просто у тебя нет выбора, надо смириться с ситуацией. Если говорят: копай под обстрелом — значит, ты идешь и копаешь. Если говорят: «Завтра переезжаем на полкилометра», а у тебя уже полностью оборудована позиция — от огневых до кухни все выкопано, то не спрашиваешь зачем, а просто берешь вещи и снова переезжаешь, и снова роешь под дождем. Наслаждение...
— Ты говоришь, что физически тяжело. А возрастных солдат много?
— Мобилизованные — это по большей части молодые пацаны. Но сейчас очень много добровольцев — их просто тьма, они едут и едут. У моих родителей есть небольшой волонтерский штаб, и они сотрудничают с соседними штабами, покрупнее. Отец ездит в эти штабы, отвозит маскировочные сети, что-то забирает. И каждый раз становится свидетелем, как там собирают в дорогу по нескольку человек, отправляют добровольцами. Мы на фронте встречаем много. У них средний возраст побольше. Молодых добровольцев не очень много.
— На видео с «нуля», с передка, часто видно на позициях ВСУ много трупов. К этому вообще можно привыкнуть?
— Трупов на украинских позициях тьма. Их не забирают, и они лежат по полгода. Есть такой участок фронта, он не двигается уже, наверное, год, может, даже больше. Труп обычному человеку увидеть — это стресс невыносимый. А там настолько привыкаешь, что спотыкаешься и просто идешь дальше.
— «За ленточкой» меняется отношение к жизни и смерти?
— Конечно, меняется. Особенно когда тебе четко дали понять, что в случае чего жизнь нужно будет отдать... Меняется отношение к жизни и своей, и своих товарищей.
— После фронта тяжело адаптироваться к мирной жизни?
— Первые четыре дня приходил в себя, не понимал, где нахожусь. Но потом привыкаешь. Дом вспоминается, что когда-то была классная, довольно интересная мирная жизнь. В то же время чувствуешь себя как будто не в своей тарелке... Со многими друзьями перестал общаться. Просто разговаривать не о чем.
— Тебе всего 23 года, а награды есть?
— Да. Медаль «За воинскую доблесть» I степени. И еще представлен к Георгиевскому кресту. Пока не получил.
Первая награда — за бои в поселке Новосельское. Мы как раз работали со своим отрядом там в августе 2023 года. Пехота штурмовала, бронегруппа, и мы, артиллерия, их поддерживали. К Георгиевскому кресту представлен тоже за бои, в которых мы поддерживали пехоту. Помню, тогда били по всему подряд, на ходу попали в украинский танк Т-62 «Булат».
— Можешь вспомнить поступок сослуживцев, который ты бы назвал героическим?
— В наш отряд где-то весной, наверное, начали поступать зэки. В одной из рот «Z» был мужичок с позывным «Дед». В начале августа мы штурмовали село. Там всего четыре или пять улиц. Мы уже освободили, по-моему, третью улицу и на ней закрепились. А «Дед», так как все перемещения, заходы в основном ночью происходили, перепутал третью улицу с четвертой и пришел в первый дом, где находился противник. Он один ликвидировал двух боевиков. Одного пристрелил наглухо, второго «затрехсотил» (ранил. — «МК»). В итоге «Дед» сутки или даже двое держал оборону один, в этом доме ждал, когда зайдут наши пацаны. С собой у него был только автомат Калашникова.
То есть оборудовал себе точку. У нас была связь, и мы слышали его в эфире. Каждый промежуток времени — опрос наблюдательных точек. Условное обозначение, что все хорошо, например, «22». И вот в эфире слышим: «Наблюдательный пункт 3 — 22», «наблюдательный пункт 2 — 22»... «Дед» — 22». Когда все закончилось и нас вывели на переформирование, мы подходили, жали ему руку со словами: «Дед» красава!»
Источник:
Накануне вечером российские войска нанесли в Харьковской области удар по кафе, где шло застолье украинских офицеров в честь назначения Александра Сырского новым главкомом.
Был нанесен удар по кафе в городе Великий Бурлук на востоке Харьковской области. В это время в кафе собрались офицеры с данного направления отпраздновать повышение генерала Сырского на должность главнокомандующего.
Кроме того, еще один удар поразил нефтебазу ВСУ в Харькове. Там хранилось топливо для украинской военной техники. Харьковские подпольщики следили за заполнением — они утверждают, что удар был нанесен в тот момент, когда там было максимальное количество топлива.
Пострадали также склады, находящиеся рядом с нефтебазой, и некоторое количество техники: бензовозы, даже есть танки. Пока известно об 11 единицах пострадавшей техники.
Под удар попало одно из соседних строений, где располагались приезжающие за топливом украинские военные, в том числе и из нацбатальонов.
В безвыходной ситуации терпящие поражение ВСУ могут пойти на отчаянные меры. Например, взорвать плотины на Северском Донце по примеру плотины Каховской ГЭС. Об этом в интервью «МК» заявил бывший житель Харькова, участник движения «Другая Украина», кандидат географических наук Алексей Самойлов. В этом случае полуторамиллионный Харьков останется полностью без воды и его можно будет брать «голыми руками». Но под угрозой затопления окажутся населенные пункты Донецкой области.
- Агонизирующий киевский режим попал в цугцванг с точки зрения своего внутриполитического устройства. – заявил аналитик. - Очередные президентские выборы должны были состояться через 5 лет после избрания Зеленского, но их не будет, так что в мае этого года он уже потеряет свою легитимность. Со стороны Порошенко режим испытывает сейчас сильное политическое давление. Второй фактор – это нарастающее социальное напряжение. Третье – это фактическое обрушение экономики и сокращение финансирования со стороны Запада. Все это говорит о том, что режим Зеленского вступил в заключительный этап своего существования. Он агонизирует. К тому же неизвестно, как армия будет относиться к Зеленскому после увольнения Залужного и части генералов, которые будут отправлены в отставку вместе с ним.
Все эти обстоятельства, по мнению Самойлова, и создают тот психологический климат, в котором Зеленским и теми военными, которые будут защищать харьковское направление, будут приниматься решения. А защищать Харьков будут в том числе такие подразделения, как «Азов» (запрещенное в России террористическое формирование), нацбат «Кракен» (террористическая организация, запрещенная в РФ) и еще ряд нацистских батальонов. Такие могут пойти на всё в стремлении задержать продвижение российских войск.
- Разрушение плотин на Северском Донце, может быть, на какое-то время остановит наши войска. – говорит Самойлов. - Салтовское водохранилище обмелеет, мы его не сможем перейти по дну. Надо будет искать пути перехода. Там две плотины: верхняя и нижняя. Основная, которая держит весь этот напор воды – это нижняя, Печенежская плотина. Но Салтовское водохранилище также играет роль основного ресурса для снабжения Харькова водой. Ребята, которые сейчас у власти в Киеве, могут в целях либо задержать продвижение войск РФ, либо для того, чтобы обвинить Россию в преступлениях против украинского народа, сделать это. Для этого у них есть прекрасный инструмент – нацистские батальоны.
- Что произойдет в том случае, если все это произойдет?
- Если они взорвут эти плотины, вода из Салтовского водохранилища уйдет. А основные водоводы на Харьков были проложены из Старого Салтова. У нас очень небольшой запас воды в Краснопольском водохранилище, которое находится на юге Харьковской области, внизу. Оно гораздо меньше, чем Салтовское. И еще несколько маленьких водохранилищ есть возле Харькова. Но хватит их ненадолго. Город их очень быстро высосет. Что это будет означать? Это будет означать трагедию для всего Харькова. Полуторамиллионный город, а с беженцами там сейчас живет под два миллиона человек. Но для российских войск это даже облегчает задачу. Из обезвоженного города с отключенной электроэнергией войска уйдут. Поэтому брать его штурмом не придется. Ниже по течению две плотины - у Славянской и Луганской ТЭС. Далее Донец течет в Ростовскую область и впадает в Дон. Со Славянском вряд ли что-то случится, он находится на холмах. Но какие-то села вдоль русла Донца могут быть затоплены. И во всем этом Киев может обвинить РФ, как уже делал неоднократно.
Источник:
Советская Красная Армия спасла город Харьков, проведя полномасштабное отступление, позволив немцам захватить город и в то же время спасая город от полного разрушения.
Точно так же французы полностью сдались Германии, чтобы спасти свой прекрасный город Париж от превращения в руины.
В конечном итоге? Харьков был разрушен немецкими оккупантами в 1943 году, когда Красная Армия начала операцию «Звезда» с целью освобождения города. Немцы оказали ожесточенное и кровавое сопротивление и упорно не давали Красной Армии захватить его, что привело к разрушению города.
Пожар на Кременчугском нефтеперерабатывающем заводе, куда в субботу вечером прилетели российские «Искандеры», потушили только к 12 дня воскресенья. Об этом сообщили власти города и украинские СМИ.
ФОТО: СОЦСЕТИ
Кременчугский нефтеперерабатывающий завод до СВО считался крупнейшим предприятием по производству нефтепродуктов на Украине, перерабатывая около 3 млн тонн нефти в год. На его долю приходилось 30% выработки ГСМ в стране. В апреле 2022 года после массированного российского удара завод был сильно поврежден и фактически остановил работу. 20 сентября прошлого года российские беспилотники опять потревожили НПЗ, устроив там масштабный пожар. Однако сейчас он потихоньку начал работать, снабжая ГСМ военную технику и самолеты. Поэтому российские ВКС в профилактических целях решили еще раз «обработать» завод. Как сообщают местные власти, в Кременчугский НПЗ прилетело два «Искандера». Возгорание на площади 1000 кв. метров пытались потушить 50 единиц техники. На локализацию возгорания потребовалось около 14 часов. За это время топливо выгорело почти полностью.
Одним НПЗ не обошлось: российские ракеты, по данным военных обозревателей, долетели также до полтавского военного аэродрома «Миргород», где базируется 831-я бригада тактической авиации ВСУ. Сообщается опять же об ударе по складам с ГС и топливом на аэродроме. Кроме того, российскими дронами нанесены повреждения инфраструктурным объектам в Запорожье и Днепропетровской области.
Не оставляют без внимания и Харьковскую область. «Около 20:00 с промежутком около минуты два прилета, возможно, за окружной или направление на Липцы» - сообщают в телеграм-канале «Лохматый Z” очевидцы с места. Предположительно, удар опять пришелся по расположениям ВСУ. К Харькову в последние недели активно сгоняют бойцов ТРО и нацбаты. Готовят город к обороне. На мобилизованных в этом деле надежды нет.
Источник: