Как слушать Мадонну — гид по всем альбомам, от лучшего к худшему
В обширной дискографии поп-иконы легко потеряться, поэтому музыкальный критик Владимир Завьялов выступит экскурсоводом — проведет по лабиринту Мадонны и разложит по полочкам все 14 альбомов.
Для начала дискография Мадонны по порядку выхода пластинок:
1983 — Madonna
1984 — Like a Virgin
1986 — True Blue
1989 — Like a Prayer
1992 — Erotica
1994 — Bedtime Stories
1998 — Ray of Light
2000 — Music
2003 — American Life
2005 — Confessions on a Dance Floor
2008 — Hard Candy
2012 — MDNA
2015 — Rebel Heart
2019 — Madame X
Ну, а дальше - рассказ о том, что стоит обязательно послушать и чего не стоит слушать вообще из поп-контента, произведённого звездой за годы творчества.
I. Бессмертная классика
1. Ray of Light (1998)
Альбом-ренессанс. Предыдущие два альбома, Erotica и Bedtime Stories, сложно назвать успешными: на первом певица перестаралась в желании разозлить вообще всех, на втором — в обратном желании показаться слишком милой. Bedtime Stories был отличным альбомом, но он ничего не мог предложить слушателю-прогрессисту, желавшему увидеть творческий прорыв Мадонны.
Этот прорыв произошел на следующем альбоме. Мадонна познала радость материнства, переосмыслила себя и мир вокруг себя, успокоилась и решила ставить не на скандалы (и необходимость разгребать их последствия), а на звук и песни, позвав рулить записью не слишком известного электронщика Уильяма Орбита.
Ray of Light — краснокнижный пример коммерческой удачи и твердой творческой воли сделать сложный альбом со звуковыми опытами. Главный парадокс дискографии Мадонны в том, что ее лучший альбом, самый успешный альбом и самый экспериментальный альбом сошлись в одной точке. Ray of Light водит слушателя за нос, обгоняет на поворотах, отправляет в нокаут, кидает в овраг и бесконечно обманывает: то дразнит суперхитами Frozen, The Power of Goodbye и заглавной песней, то опрокидывает на него ведро с трип-хопом, трансом и буквально всей передовой электронной музыкой. У слушателя не остается выбора — ему нравится.
2. Confessions on a Dance Floor (2005)
Конец девяностых — начало нулевых. Планету захватила ностальгическая истерия по диско, принимавшая разные формы — и стильные (возродив из пепла карьеру Кайли Миноуг и подарив миру Софи Эллис-Бекстор), и откровенно кринжовые (группа A-Teens: что это было?).
Пиковая и финальная точка диско-ревайвла — это его самая тотальная форма, альбом Confessions on a Dance Floor, третий и последний творческий пик Мадонны. Перебрав на двух предыдущих альбомах целый ворох творческих методов, певица вернулась туда, где не была и о чем, вероятно, мечтала. Предысторию вы знаете: Мадонна не как царица, а как ученица написала трогательное письмо группе ABBA с просьбой взять их мелодию. Результат вы знаете куда лучше: песня Hung Up не меньший канон 2000-х, чем La Isla Bonita — канон 1980-х, а ее розовое боди в клипе на эту песню запомнилось примерно всем, чье взросление пришлось на те годы.
Продюсер Стюарт Прайс стал для Мадонны тем же, кем был Уильям Орбит семью годами ранее, — творческим проводником, который помог выйти на новый пик. Правда, творчески он пошел от обратного: если Орбит продвигал идею звукового роста, то Прайс — возвращение к истокам, причем хронологически домадонновским. Конечно, не она была первая, но именно она — последняя: вопрос диско был эффектно закрыт.
3. Like a Virgin (1984)
Если вы вдруг отправитесь на машине времени в 1984 год и расскажете Мадонне, что с бывшими дружить не надо, она в лучшем случае рассмеется вам в лицо: большинство песен второго альбома написал экс-бойфренд Стивен Брей. Также к этим песням приложил руку Найл Роджерс из Chic, превратившийся из просто хорошего музыканта в поп-визионера.
Стилистически эти песни мало чем отличались от дебютника: Мадонна и ее команда просто решили не трогать то, что хорошо получается. И получилось даже лучше: например, заглавная Like a Virgin — ключевой хайлайт ранней Мадонны, краш-тест всевозможных консерваторов (ох, они даже не представляли, что будет потом!) на свете и путевка в большие звезды.
Этот альбом подарил каноничный момент, без которого невозможно представить MTV 1980-х — исполнение Like a Virgin на премии VMA (Мадонна в свадебном платье — истинное величие).
II. Альбомы, без которых не обойтись
4. Madonna (1983)
Дебютные альбомы принято называть пробой пера: автор ищет звук, стиль и самого себя. А сами артисты обычно потом приходят на музыкальные шоу, где им ставят ранние песни и клипы и добиваются примерно того же эффекта, какого ждет мама, открывающая альбом с вашими детскими фотографиями при ваших друзьях, а вы краснеете, как рак в кипятке.
Так вот, все вышесказанное — не про этот случай. Дебютник Мадонны — зрелый поп-альбом, озверевше вгрызающийся в поп-канон 1980-х, как оголодавший хищник в бедро антилопы. Возможно, сказывается тот факт, что Мадонне в год дебюта уже 25. Возможно, и то, что она уже успела обжечься: ужасная история изнасилования, рок-уроки в гитарных группах и долгая дорога к успеху. Поэтому и дебютник звучит не как дебютник.
В музыкальном смысле Madonna — витрина достижений поп-сцены: лупят драм-машины, сверкают синты, сияет диско-шар. Первый альбом похож примерно на всю популярную музыку тех лет, местами подозрительно явно: например, Think of me внаглую повторяет Don’t you Want Me гремевших тогда The Human League, но не вызывает вопросов. Совсем скоро станет понятно, что Мадонна сможет подчинить себе буквально любую злободневность, а пока впервые в жизни врывается в чарты, чтобы прописаться там примерно навсегда.
5. True Blue (1986)
Альбом, за которым стоит фактурная фигура актера Шона Пенна, бывшего мужа Мадонны, — большинство песен здесь про него. Как минимум одну вещь отсюда вы знаете — если La Isla Bonita вдруг не вошла в чей-то список песен, иллюстрирующих и объясняющих 1980-е, то гоните в шею составителя этого списка: это хит, выжегший свое имя в летописи десятилетий.
Другое дело, что главный хит альбома сослужил плохую службу пластинке, оттеснив все остальное. А тут хватает хороших песен. Например, мощный спич про подростковую беременность Papa Don’t Preach: здесь Мадонна нарвалась на Ватикан и пролайферов и впервые на кого бы то ни было — скоро она разозлит много кого. Еще тут есть Open Your Heart — в оригинале ее должна была спеть Синди Лопер, но не срослось, и хорошо.
6. Like a Prayer (1989)
Взрослый альбом. Если True Blue был конфетно-букетной, цветочно-клубничной мелодрамой о любви к мужу, «самому классному парню на планете» (не фигура речи, а титры к альбому, реально!), то Like a Prayer — о том, что бывает после головокружительных романов.
Когда Мадонна стала большой певицей? Кажется, на этом этапе. На Like a Prayer Мадонна не пытается угодить слушателю, а заявляет — о своих представлениях о религии, детстве в католической семье, горьком опыте неудавшегося брака. Что касается музыки, певица провожает 1980-е, уходя в соул, госпел, фанк и другие некогда далекие для себя места. Like a Prayer продавался похуже прошлого альбома, но обозначил твердую творческую руку Мадонны: артистка заговорила и со слушателем, и с индустрией с позиции силы, явно делая заявку, что она тут надолго.
7. Bedtime Stories (1994)
Альбом-передышка. Почувствовав, что сексбук с фото в стиле садомазо, тексты песен про СПИД и целый ворох провокаций слишком сильно оттеснили собственно музыку, Мадонна решила включить контрастный душ, резко вывернула тумблер в обратную сторону и записала альбом преимущественно тихих баллад, который можно и нужно включить при маме (а может, и самой маме — почему нет?).
Bedtime Stories продавался хуже прошлых альбомов. Возможно, слушателей утомили американские горки. Возможно, публика хотела больше скандалов и секса. Возможно, Мадонне без «богохульства», но с песнями-колыбельными не очень-то поверили. Но есть грустный факт: самая лирическая ипостась Мадонны оказалась незаслуженно задвинута на самый задний план всеми остальными. В канон певицы перевезен разве что Take a Bow, хотя, помимо него, есть ряд удивительных вещей. Например, экспериментально-сновидческий рейв Bedtime Story, регги-баллада Forbidden Love и практически джи-фанковая Human Nature, инструментал которой будто взяли с альбома Warren G. В идеальном мире этот альбом обязан быть в первой категории, но история распорядилась иначе.
III. Альбомы, которые можно послушать потом
8. Erotica (1992)
Начало девяностых мы запомнили по раскрепощенной Мадонне и по фотобуку «Секс» с ее скандальными обнаженными снимками (которые некоторых способны возмутить и сейчас), а также текстами, где альтер эго певицы по имени Дита делится сексуальными фантазиями. Но в меньше степени — по песням тех лет.
Erotica почти не подарил миру хитов, но перевел карьеру певицы на новые рельсы. 1980-е кончились, старые драм-машины свое отстучали, синтезаторы свое отзвучали, на смену пришла новая танцевальная музыка, хип-хоп и альтернатива, тут задача простая — не потонуть! В результате мы получили довольно крепкий альбом, звуковые и мелодические изъяны которого Мадонна умело замаскировала оголтелой сексуальностью.
9. Music (2000)
Кантри? Поп? R&B? Рок? Первый альбом Мадонны в миллениуме сбивает с толку и не дает четкого представления о том, чего Мадонна хочет на самом деле.
Music нельзя назвать плохим — в конце концов, тут есть заглавная песня. Или вполне себе каноничная по нынешним меркам American Pie. Но все же отчаянно не хватает целостности — как будто Мадонна, пытаясь избавиться от груза ответственности за суперуспешный Ray of Light, бралась за все, что плохо лежит. Именно поэтому альбом звучит очень неровно.
10. American Life (2003)
Мадонна политическая и очень-очень откровенная. В клипе на заглавную песню Мадонна кидает зажигалку-гранату в человека, похожего на Джорджа Буша, и рассуждает об «американской мечте». А в песне Mother and Father рассказывает, что лишилась матери в пять.
Кажется, слушатель оказался не готов к таким высказываниям — не говоря о том, что альбом, как и его предшественник, вышел стилистически неровным. А если быть честным — авантюрной смесью электроники, фолка и поп-музыки.
IV. Альбомы, которые слушать совсем необязательно
11. Hard Candy (2008)
Альбом-плот. Поставив жирную точку в истории с диско, Мадонна оказалась примерно в той же ситуации, что и в начале 1990-х, когда ей пришлось судорожно искать себя в пугающе новой музыкальной реальности. Другое дело, что с увесистым багажом осуществить это было куда проще.
Hard Candy очень популистский по меркам поп-музыки конца 2000-х и первый в своем роде (последующие альбомы, увы, будут такими же). Мадонна как будто заходит за трендами не с позиции силы, а в роли прилежной ученицы: так, кто там сейчас популярен? Джастин Тимберлейк? Заверните. Канье Уэст? Пусть заходит. Песню 4 Minutes вы, конечно, вспомните, но вспомните ли вы в ней саму Мадонну? Вопрос.
Рано или поздно Мадонна посреди жесткого и конкурентного мира американской поп-музыки обречена была оказаться в позиции догоняющей — и нет ничего страшного в том, что она отстала на третьем десятке карьеры. Опять же, песню 4 Minutes вы вспомните. А больше и не надо.
12. MDNA (2012)
Если бы Мадонна вступила в игру в начале 2010-х, она, скорее всего, назвала бы альбом MDNA — потому что модно. MDNA, поняли? Как MGMT. По удивительной случайности, предпредпоследний ее альбом именно так и называется.
Конечно, тут невозможно не увидеть элемент холоднющего расчета, с которым артистка приняла новые правила игры. Как и в музыке, которая тут звучит, — она с усердием отличницы с первой парты усваивает тренды и последовательно растворяется в них.
13. Rebel Heart (2015)
Главная песня этого лонгплея называется «Сука, я Мадонна», в которой певица быстро декламирует строчки в компании Ники Минаж — сложно в этом увидеть что-то иное, кроме отчаянной погони за хайптрейном.
14. Madame X (2019)
В отличие от предыдущих альбомов, в Madame X можно разглядеть творческие вызовы и даже остроумные идеи. Послушать на одном треке Мадонну и звезду реггетона Малуму? Кажется, оно стоило того вне зависимости от результата.
Плюс этого альбома: Мадонна обращается не только к трендам (этим она грешит последние пятнадцать лет), но и к самой себе — например, God Control звучит как затерянный ауттейк времен 2005 года. Другое дело, что органически не подходящих Мадонне вещей здесь все-таки больше: трэповые биты, артист Swae Lee в кредитсах. Поэтому альбом, отчаянно пытавшийся выбраться из последней категории, все же в нее попал.
Автор текста: Владимир Завьялов
Источник: postmodernism
ПС: Кому интересна биография певицы, тот может бесплатно скачать книгу о ней «Мадонна. Никто не видит моих слёз».
Типичная современная певица
Источник: TikTok @varvik20
История постсоветской поп-музыки в песнях — Комбинация «Бухгалтер» (1991)
Постсоветская эстрада в значительной степени была прямой правопреемницей позднесоветской – и «Комбинация» появилась как авторская версия группы «Мираж», встроившись в общий тренд эстрадных двойников (вспомним о нескольких составах «Ласкового мая», концертировавших по стране под фонограмму с вокалом Шатунова).
Здесь отличия бросаются в глаза уже с названия – где у «Миража» романтика, там у «Комбинации» реальная фактура женского нижнего белья. Главные песни «Комбинации» ценны именно этим умением поймать максимально конкретные приметы времени, будь то два кусочка колбаски, вишневая «девятка» или охота на иностранных мужчин, – да и альбом, на который попала песня «Бухгалтер», назывался очень буднично: «Московская прописка».
«Бухгалтер» – в некотором смысле идеальная поп-песня 1991 года, поскольку она фиксирует сам момент перехода, трансформации: советский Акакий Акакиевич, маленький человек, безразлично считающий чужие деньги и плюющий на то, что «дебет с кредитом остался не сведен», вот-вот превратится в постсоветского бизнесмена или коммерсанта. В самой песне это предчувствие явлено прежде всего в игриво цокающем звуке, оттеняющим фаталистический текст, – но куда более наглядно оно дано в финале клипа на «Бухгалтера». Пьяно выкатившись из «Салона месье Жана», где он встретил поющих Алену Апину и Татьяну Иванову, бухгалтер-растяпа встречает на улице его следующих посетителей – мужчин криминального вида с пушками за поясом, – и уже понятно: чтобы выжить, ему придется стать как они.
Алена Апина, певица, автора текста:
Я помню вечер в Саратове, когда сочиняла ее, – текст пришел как-то без усилия. Потом приехала в Москву и упрашивала нашего композитора положить текст на музыку. Первая его реакция была: «Ты что, с ума сошла? Давай про любовь, ромашки, мальчиков. Какой еще бухгалтер?!» Но через три дня он смирился и сказал, что вышло недурно.
Почему бухгалтер? Сама не знаю. У меня ни одного родственника, ни одного близкого друга из финансовой сферы, сама я с деньгами обращаюсь так, что лучше и не рассказывать. У Парфенова эта песня в передаче мелькнула – дескать, «Бухгалтер» был знаком, что хозяевами жизни в новой России становятся вот эти люди. Я и сама, когда потом пела ее на закрытых вечеринках для бизнесменов, думала – друзья, вот это первый ваш образ, без него вы бы сейчас выглядели иначе за своими столами.
Помню, как-то раз на дне города я пела «Бухгалтера» перед 70 000 людей, и они все знали наизусть. Прослезилась я тогда, конечно. На самом деле я то время вспоминаю с восторгом. Подрастет дочка, и я ей расскажу, как менялась страна вокруг, как нас эпоха будоражила и тревожила и как нам безумно повезло, что мы все это увидели.
Виталий Окороков, композитор, основатель группы:
«Комбинация» появилась так. Мой приятель Саша Шишинин проводил концерты в Саратове. Однажды он привез «Мираж», притащил меня посмотреть и вдруг говорит: «Ну что, сделаем такую же группу, но лучше? Сможешь музыку писать?»
Виталий Окороков - в центре справа
Фишка у нас была такая: делать музыку в стиле ABBA, Baccara, с мелодиями красивыми. Я обеспечивал лучшие кадры. Папа Анжелики Варум был нашим аранжировщиком. А сама Анжелика три месяца работала на клавишах. Но девочкам она не понравилась: они были провинциалками, а она такая вся рафинированная, пришлось ею пожертвовать. Пели только Алена и Таня, остальные не знали ни нот, ничего, просто изображали.
Когда появился «Бухгалтер», мы уже все переехали из Саратова в Москву и вовсю с концертами ездили. И вот как сейчас помню: в Омске, на гастролях, в семь утра мне в номер стучит возбужденная Алена Апина и читает текст про бухгалтера, который она только что написала. Я слушаю и понимаю, что это какая-то полная ерунда. «Что это? – спрашиваю. – Какой дебет, какой кредит, Алена, ты вообще о чем?» Ну вы представьте сами, что мелодии не знаете, а просто читаете текст о том, что дебет с кредитом остался не сведен. Алена говорит: «Не знаю, вот в голову пришло». Но вообще, у нее мама работала заведующей колбасного отдела в гастрономе и какое-то отношение к расчетам имела – может, это как-то связано. В общем, я решил что-то с этим сделать, раз уж разбудила. Буквально за десять минут подобрал мелодию – такая она, конечно, блатноватая получилась. До последнего сомневался, ставить ли эту песню в альбом, она же выбивалась ужасно из репертуара, это какой-то шансон, ни я к ней серьезно не относился, ни девчонки.
«Комбинация» и Сергей Минаев
Я часто говорю, что все бухгалтеры от Камчатки до Бреста должны раз в год мне отчислять по рублю как минимум. Шучу, конечно. Хотя бывает, когда есть вопросы с бухгалтерией, это помогает: «Ребята, – говорю, – так это же я про вас песню сочинил!» И они такие: «Да вы что!» – и все мне быстро делают.
Создание клипа
Сразу после записи песни было решено снимать видеоклип. Выполнить эту задачу продюсер и сооснователь «Комбинации» Александр Шишинин предлагал многим студентам ВГИКа. Так, Федор Бондарчук, Филипп Янковский и Степан Михалков отказали ему, сказав, что это травмирует их вкус, а Тиграна Кеосаяна не устроила сумма гонорара. В результате взяться за дело согласился Сергей Косач. По словам последнего, знакомый, который свёл его с группой, описал ему предстоявшую работу следующим образом: «Есть две лохушки, поют какую-то унца-унца-унца-ца, шансов никаких, бесполезно практически. Но чувак платит бабки. Поэтому эти деньги нужно взять, этих двух кошёлок снять — пусть они там попоют себе».
Сергей Косач в сериале «Адвокатессы», 2010
Тем не менее Косач хотел сделать не просто музыкальный ролик, а полноценный короткометражный фильм с главными героями, массовкой и декорациями[4]. За работу ему причиталась крупная по тем временам сумма в $200. В итоге он выступил как режиссёром, так и сценаристом клипа. По сюжету в музыкальное кафе заходит бухгалтер и заказывает песню о себе. Следом появляются две певицы (Апина и Иванова) и начинают исполнять для него желанную композицию. Герой же сидит за столом с администратором заведения и наслаждается музыкой. По окончании номера бухгалтер выходит из кафе, а навстречу ему идут два американца. Далее звучит ещё одна знаменитая песня «Комбинации» — «American Boy».
Съёмки «Бухгалтера» проходили на протяжении двух дней в Москве — ночью в учебном павильоне ВГИКа, а днём в кафе на Рождественском бульваре. «Мы снимали в пустом холодном зале на одну камеру… Что это должно было быть, мы даже не догадывались. Всё это было похоже на бред сумасшедшего!», — вспоминает Иванова процесс работы над видео. Изначально на главные мужские роли в клипе Косач намеревался позвать Евгения Леонова и Николая Караченцова, но идея так и осталась идеей. В итоге образ бухгалтера воплотил актёр Юрий Оленников, которого режиссёр нашёл в театре «Сатирикон» (однокурсники сказали ему, что там играет «практически Пьер Ришар»).
Юрий Оленников в фильме «Не валяй дурака» (1997)
Хозяина и администратора заведения, мсье Жана, сыграл ещё один артист «Сатирикона» — Игорь Ромащенко. Кроме того, в роли тапёра снялся будущий актёр популярного театра «Квартет И» Леонид Барац. Премьера клипа состоялась в телепрограмме Ивана Демидова «МузОбоз». После этого ролик активно ротировался по ТВ, а Оленников получил широкую известность. Музыкальный критик Артур Гаспарян на страницах «Звуковой дорожки МК» осенью 1991 года охарактеризовал данное видео как «бомбу летнего сезона в музыкальном телеэфире», оценив его также как «восхитительное». По итогам того же года «Бухгалтер» был отмечен премией «Овация», победив в номинации «Лучший видеоклип».
Источник: книга Александра Горбачева «Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях / 1991–2021»
Другие материалы:
История постсоветской поп-музыки в песнях — Кар-Мэн «Лондон, гудбай!» (1991)
От второй звезды направо и прямо до утра — 9 главных экранизаций «Питера Пэна»
Почему Станислав Лем не пользовался компьютером — о новой биографии польского фантаста
Секс, маргиналы и апокалипсис — 21 лучший британский сериал 21-го века
Российская фантастика — изданная с 25 июня по 1 июля 2023 года
Переводная фантастика — изданная с 25 июня по 1 июля 2023 года
Дорогие селениты. Как писатели прошлого изображали полеты на Луну — от Аристотеля до Эдгара По
Классика кинофантастики — Звёздные войны: трилогия приквелов (1999-2005)
Чернокнижник, отец Супермена и бесстрашный человек — каким мы запомним Джулиана Сэндса
Писатель-однокнижник Фрэнк Герберт — что ещё, кроме «Дюны» он написал?
Вселенная Роберта И. Говарда. Часть 2 — Конан-киммериец, король Аквилонии
Дивный прежний мир — почему нам стоит поговорить про «Странные дни» Кэтрин Бигелоу
«Хайнлайн на нудистских тусах регистрировался под фамилией Монро» — переводчик культового фантаста
От «Зловещих мертвецов» до «Чужих» — 9 хоррор-сиквелов, превзошедших оригиналы
Случай на мосту между жизнью и смертью — об одном известном рассказе Амброза Бирса
Каким видят будущее писатели — 5 романов от современных классиков
Боевые дельфины и киты-разведчики — как морских животных используют в военных целях
История постсоветской поп-музыки в песнях — Кар-Мэн «Лондон, гудбай!» (1991)
Главный хит дуэта «Кар-Мэн» начинался с фразы «Говорит радиокорпорация “Би-Би-Си”» – она, по всей видимости, здесь служила своего рода гарантом качества: западное – значит фирменное.
Дипломированный товаровед Сергей Лемох и будущий прародитель русского хип-хопа Богдан Титомир именовали свой стиль «экзотик-поп», но, по сути, переводили на русский зарубежное техногенное постдиско (его еще называли термином Hi-NRG). А еще – озвучивали мечту о новой жизни в глобальном мире: первая и главная пластинка группы называлась «Вокруг света» и полностью соответствовала заголовку, перенося слушателей то в Сан-Франциско, то в Японию. Лондон стал главным пунктом назначения этого путешествия. Может быть, из-за снятого пионером российского клипмейкинга Михаилом Хлебородовым* видео, в котором Титомир и Лемох танцевали на британском флаге, а может – из-за двойственной натуры самой песни, которая с Лондоном прощается: в самом начале новой эпохи ее лирический герой открытым текстом сообщал своим стремящимся на Запад слушателям, что у них ничего не выйдет.
Сергей Лемох, певец, автор песни:
До начала 1990-х я работал и диджеем в ДК, и музыкантом ресторанным, и даже пел армянские, грузинские и арабские песни. Но при этом я никогда в жизни не занимался эстрадой в классическом советском понимании. Всегда только танцевальной музыкой. Чем отличались тогдашние рестораны от нынешних? Это был единственный жанр заведений, где народ отрывался по полной и без всяких сидячих залов. У нас в «Кар-Мэн» была сверхзадача – делать качественное шоу, транслировать энергетику со сцены. Это гораздо сложнее, чем просто играть концерт живьем.
В 1980-е я очень много всего слушал: Alphaville, Duran Duran, Camouflage – тогда на Западе новая волна входила в мэйнстрим. Хотя я и не основывался на ней, когда писал свой материал. В общем, уже к концу 1980-х были одновременно готовы первые три хита: «Париж», «Лондон» и «Чио-чио-сан». Первым «Париж» исполнил Владимир Мальцев в 1989 году, мы с ним работали в коллективе с Дмитрием Маликовым. А с Титомиром мы познакомились позже, совершенно случайно на студии группы «Дюна», и тогда все завязалось. Но дуэтная версия просуществовала только год, и в это время было всего-то три известных песни. Тот период меня мало колбасит. «Кар-Мэн» – это мой собственный проект.
Нам очень помог Аркадий Укупник – мы его зацепили именно потому, что наша музыка была совсем не похожа на то, что он делал. Благодаря Укупнику мы попали на «Рождественские встречи» Аллы Борисовны [Пугачевой], он помог нам записаться и выпустить диск на студии Gala – там мы со всеми и перезнакомились: с Машей Распутиной, с группой «Комбинация», с самой Аллой Борисовной. Помню, у нее тогда очень веселое все время настроение было.
Два «Парижа» — Владимира Мальцева и «Кар-Мэн» — почувствуйте разницу:
Что касается клипа на «Лондон, гудбай!», там все стихийно происходило: костюмы собирали по комиссионкам, по знакомым, которые в загранку ездили, что-то шили. Танцы сами придумывали – у нас еще не было ни хореографа, никого. На самом деле там и танцев особых нет, только несколько наборов движений. Клип ведь позволяет не ставить танец, а снять отдельные кусочки и потом синхронно соединить самые удачные. А сама идея клипа принадлежала режиссеру Михаилу Хлебородову – он уже тогда был очень известный человек в Москве и снял несколько вещей, которые впоследствии буквально иконами стали.
Когда англичане слышали «Лондон, гудбай!», они говорили, что это похоже на нью-вейв, но нью-вейв, конечно, предполагает немного другую тембральную окраску. Я пел иначе, потому что до «Кар-Мэн» занимался роком. И «Лондон, гудбай!» написал еще в конце 1980-х. Просто я учился по программе спецшколы английского языка и очень неплохо историю Англии знал. Поэтому мне не составляло труда написать текст про Лондон. А вообще, я к тому моменту за границей успел побывать только в Чехословакии. Откуда такая охота к географии – «Сан-Франциско», «Caribbean Girl», «Париж, Париж» – ну это понятно: после перестройки открылись двери, информация стала просачиваться, хотелось путешествовать. Я в 1991 году уже практически всю Восточную Германию объездил с концертами – там очень много наших военных частей было.
Вообще, 1990-е были для меня самым отвратительным временем. Это было беспросветное косилово по три-четыре концерта в день, причем за маленький ценник – да еще и с паровозом из администраторов, директоров и так далее. Приходилось работать очень много, чтобы заработать более или менее нормальное количество денег. Когда косилово было по Сибири, по Уралу, организаторы часто устраивали концерты и в двенадцать дня – буквально детские утренники, на которых были мамочки с детьми. Люди приходили неподготовленными: все привыкли к советским эстрадным концертам, где не принято было показывать эмоции, танцевать. А еще начало и середина 1990-х – это одни сидячие залы: филармонии, цирки. Мы в какой-то момент перестали выступать в таких залах, потому что у нас появились проблемы: люди ломали сиденья.
В итоге это косилово меня не обогатило вообще, а в конце 1990-х денег практически не осталось, поэтому приходилось работать с Германией – туда уехало тогда большое количество русских, четыре миллиона примерно. Мы жили там по два – три месяца, давали много концертов.
Если говорить о звукозаписи, в России в начале 1990-х музыканты были много чем ограничены. Сейчас выпускаются целые сборники звуков, лупов и так далее, тогда же ничего подобного не было, и приходилось играть вживую. Нам повезло, что на студии Gala уже появились первые сэмплерные инструменты – можно было использовать сэмплы. В этом, по сути, главное отличие: сегодня, если ты не попадаешь в мейнстрим по звукам, ты вываливаешься из коммерции, из радиоэфиров. Тогда можно было самому нарулить звук. Сейчас есть зависимость от лупов, от готовых электронных фраз – ими практически все пользуются. Многие топовые российские артисты используют западные болванки – выкупают в электронном виде уже готовый трек. В этом есть и плюс: наши команды стали очень модно и хорошо звучать.
Вообще, мне нравится любая музыка абсолютно. Сейчас у меня помимо «Кар-Мэн» есть группа Carbonrock – это стиль металкор, там своеобразное построение по куплетам, по припевам и так далее. Еще я пишу музыку для одной оперной певицы из Питера, будет электроника с оперным голосом. И джазовый проект у меня есть – Double Jazzy. Точнее, это лаунж. Я считаю все-таки, что классический джаз – музыка взрослых людей. С чистым джазом, к сожалению, до молодежи не достучишься. А лаунж – это интересная хрень, которая играет везде: в кафешках летних, на верандах и так далее. У меня лично уже огромное количество скачиваний на мобильные звонки. То есть это хорошая тема.
Михаил Хлебородов, режиссер клипа:
В 1980-е, когда вы учились на режиссера, в стране еще не было никаких клипмейкеров. Как получилось, что вы им стали?
Я начинал учиться в Институте культуры в 1985 году – на режиссера эстрады. Отучился год и ушел в армию. Пока был в армии, сюда стали доходить клипы, появилась вся эта видеокультура, стали передавать друг другу фильмы на кассетах. И вот, после фильмов на трехчасовые кассеты дописывали либо мультфильмы «Том и Джерри», либо какие-то программы. В 80% случаев это были программы MTV, которое только-только запустилось на Западе.
Хотя первый клип я посмотрел еще, наверное, году в 1982-м, – целую подборку хитов Queen. Там были и куски концертов, и «Bohemian Rhapsody». Queen одними из первых монтировали концертные видео, специально подснимали что-то. Сейчас это смотрится наивно, но на тот момент было нечто из ряда вон выходящее и надолго осталось в памяти.
Уже в армии, когда я слушал музыку, в голове крутились какие-то склейки, какие-то представления о том, как камера летает. То есть мозг уже начал тренировать выполнение задачи по производству музыкального видео. Когда я вернулся из армии, воспользовался льготой и перевелся из Института культуры в ГИТИС – тоже на режиссера эстрадных представлений. Там были преподаватели со, скажем так, более открытым сознанием – но при этом давалось и практическое режиссерское обучение. Игорь Песоцкий, который в 1990-е снимал клипы «Ван Моо», первые ролики Наташи Королевой, тоже там учился. Он тогда был мужем [телепродюсера] Марты Могилевской, поэтому у него было много музыки, и к нему обращались.
Еще студентами мы сами начали сочинять музыку: группа у нас называлась «Время Ч», даже какие-то вещи по радио крутили. От концертов у нас были какие-то деньги, и мы решили записать несколько песен. Тогда было очень много домашних студий, но самая модная была в гостинице «Орленок» на улице Косыгина [в конце 2018 года участок земли, на котором находился «Орленок» (с 2002 года гостиница называлась «Корстон»), выкупил «Яндекс» и здание снесли]. У них был нормальный многоканальный магнитофон, поэтому там записывались практически все звезды, которые тогда работали.
Это сейчас приходишь на студию, снимаешь ее на месяц, неделю и записываешь альбом. А раньше звонишь: «Какое время у вас свободно?» – «У нас свободно с трех часов дня до семи часов вечера». И вот в это время тебе нужно записать песню, потому что дальше в очереди стоит кто-то еще. Студия работала 24 часа в сутки: за день успевали записаться несколько исполнителей, которые приходили уже готовые и просто там подсоединяли свои инструменты, быстро пели, быстро сводили – и готово.
Так вот, когда мы пришли записываться на студию, в очереди за нами стоял Игорь Саруханов – он с тех пор мой друг. И он говорит: «О, какая у вас прикольная музыка, а кто вы такие?» – «Мы актеры и режиссеры режиссерского-актерского факультета ГИТИСа». – «А клип можете снять мне?» И вот тут произошла судьбоносная вещь: я неожиданно для себя сказал: «Да». И через три дня мы уже снимали. К сожалению, не помню уже, на какую песню, но из моего любимого альбома Игоря – того, где «Слово в слово» и «Аисты». Мы поехали в Коломенский парк и там снимали по принципу «Утренней почты», только интереснее. Игорь клип принял, хотя ему не понравилось: ему казалось, что у него там пьяное лицо.
А что такое принцип «Утренней почты»?
Была программа «Утренняя почта», там музыканты на сцене выступали, но были и видовые съемки. В общем, у нас получилось довольно неплохо, в «Утренней почте» показали, и ко мне обратились мои друзья из группы «Рондо» – тогда они были очень модными, а их хит «Эмансипация» мы вместе буквально по строчке писали. С этой «Эмансипацией» мы уже сняли более серьезный ролик – с какой-то раскадровкой. Договорились со ВГИКовским оператором, чтобы он под себя забрал павильон бесплатно, как будто это его учебная работа – в нем и снимали. Там же мы снимали и Ольгу Кормухину, «А’Студио», «Бригаду С».
Когда я стал много снимать, в институте начались конфликты, потому что приходилось пропускать. В этот момент пришлось сделать выбор, потому что съемки стали приносить деньги, небольшие совсем, но для меня, студента, просто огромные. Их же я тратил на производство.
Это примерно какого порядка суммы были?
100–250 рублей за клип. Такую зарплату люди получали в месяц.
И сколько уходило на производство?
От половины до двух третей. Где-то надо было арендовать камеру, где-то еще что-то. Переломным клипом стал «Красный рок» группы «Диалог». Получилось снять очень задорно, показали в «Утренней почте» – и пошло-поехало: ко мне просто лавинообразно начали обращаться исполнители. Тогда же Игорь Саруханов предложил снять ему еще один клип, я встретился с Сергеем Козловым, сыном Алексея Козлова из «Арсенала», и в кафе Театра на Юго-Западе, в подвале, мы сняли на пленку «Barber» на английском языке.
На тот момент он произвел взрыв. Никто не верил, что это снято здесь. Хотя на экране был Игорь Саруханов, никто не верил, что это Игорь Саруханов. Известные люди спорили на реальные деньги, что этот клип не русский, а фирменный, с MTV. Ощущение победы, которое пришло с этим клипом, двигало меня потом очень долгие годы и двинуло все производство клипов в стране. Люди поняли, что можно не слушать Запад, а делать самим. Вот, собственно, если вкратце, начало клипмейкерства. И это всего лишь 1989 год.
А что изменилось в 1990-е?
В 1980-е клипы снимали частники, а в 1990-е появились компании, которые начали заниматься рекламой и съемками. У меня была компания RED–Video, Федор Бондарчук параллельно организовал компанию Art Pictures, которая до сих пор существует.
На тот момент телевидение было в упадке, просто провал: не было ток-шоу, не было ничего. Не было денег на декорации, простаивали павильоны. Клип «Лондон, гудбай!» мы снимали в том павильоне, где сейчас снимают «Пусть говорят». Это было очень быстро, буквально за пять часов снят весь клип.
Без подготовки?
Нарисовали задники с британским флагом, растянули на полу ковер – вот, собственно, и вся подготовка. Костюмы брали в аренду в каких-то театрах, тогда это можно было без проблем сделать.
Ребята из «Кар-Мэн» пришли готовые, с поставленным танцем, как-то все быстро сложилось. А танцоры специально прилетели из другого города, чтобы сняться. И среди них же танцует тогдашняя жена Александра Иванова из «Рондо». Остальные актеры все – это мои друзья и сокурсники. Например, мой друг Саша Тюрин, который сейчас снимается в очень многих моих сериалах, – это была одна из его первых ролей. Он там сидит в женских очках: мужских не нашлось, и ему кто-то из женщин дал очки. Английская бабушка на скамеечке – это мой педагог; естественно, по английскому языку.
Вначале так всегда происходило: снимались только друзья за какие-то копеечки. Все делалось на коленке, но было столько энергии, столько энтузиазма – и все получалось очень неплохо.
Кто в 1990-е были вашими ориентирами?
В какой-то момент очень большим стимулом стал фестиваль клипов Pepsi Cola – это был 1988-й или 1989-й. У меня были подборки с кассетами, я их даже оцифровал, но сейчас навскидку не могу вспомнить, что там было.
Но вы ориентировались на какую-то западную картинку? Например, так, как выглядят ваши клипы «Мумий Тролля», могли бы выглядеть и видео Pulp или Blur.
Бритпоп тогда был очень модным, и у Ильи [Лагутенко] получилось сделать очень похоже. Его музыка, конечно, немного русифицированная, но при этом она очень-очень-очень британская. Но у меня в этих роликах никаких сильных референсов не было. Просто мы работали с хорошим художником Кириллом Мурзиным. Он придумал этих тараканов [в клипе «Кот кота»], построил комнату в своем стиле – это совершенно оригинальная история, ничего не украдено. И «Дельфины» тоже – мне они до сих пор очень нравятся, потому что музыка невозможно крутая.
Как с тех пор изменилась индустрия клипмейкерства?
К середине 2000-х начался серьезный спад, а сейчас искусство полностью отсутствует в связи с отсутствием нормальной музыки. Ведь как раньше было: музыку делали те исполнители, которые не могли не писать. Была музыка, хотелось быть к ней причастным, мы горели. Вот, например, Богдану Титомиру клип «Москва, клубная пора» мы сняли совершенно бесплатно, и даже наша компания доложила денег каких-то – потому что так понравилось, так захотелось сделать. С первых клипов Лагутенко («Утекай» и «Кот кота») мы вообще все деньги пустили в производство.
Сейчас работать, конечно, проще, но совершенно неинтересно. Сейчас нет музыки! Музыка стала в большей степени продюсерской, продюсеры стали собирать исполнителей в какие-то свои проекты – а сейчас они и этого не могут сделать нормально. Даже за границей интересных исполнителей появляются единицы! Я уверен, что есть большое количество очень талантливых, хороших авторов, исполнителей – но попасть куда-то совершенно нереально, потому что все места захвачены продюсерами, проекты которых неинтересны или набили оскомину.
Поэтому я ни за кем не слежу, современную музыку популярную совсем не слушаю. Слушаю в большей степени джаз, старый рок, альтернативу.
Но кого-то наверняка видели? Little Big, например.
Little Big мне, конечно, очень-очень нравятся. Очень хорошие клипы и «Skibidi», и «Go Bananas», и то, что они для «Евровидения» сделали. Но они давно вышли за рамки России – даже не просто территориально, а по менталитету.
* Российский кинорежиссёр, сценарист, продюсер и клипмейкер. Работал со многими известными деятелями шоу-бизнеса, среди которых Игорь Саруханов («Barber», 1990), Александр Барыкин («Водоворот», 1990), Александр Ситковецкий («Верблюды», 1991), «Кар-Мэн» («Лондон, гуд-бай!», 1991), Джоанна Стингрей («Turn Away», 1991), «Моральный кодекс» («Say goodbye to mama», 1991; «I’m Going», 1995), Богдан Титомир («Делай как я», 1991; «Москва — клубная пора», 1996), «Мальчишник» («Секс без перерыва», 1992), Валерия («Stay with me», 1992; «С добрым утром»/«Таблетка», 1993), Владимир Пресняков («Странник», 1993), Алёна Свиридова («Никто никогда», 1993; «Розовый фламинго», 1994; «Призрачный герой», 1997), «Мумий Тролль» («Утекай», 1997; «Кот кота», 1997; «Дельфины», 1998), «Маша и медведи» («Любочка», 1997), Андрей Губин («Я знаю, ты знаешь», 1998), Владимир Асимов («Я приеду», 1998), DJ Грув («Ноктюрн № 3», 1998), А’Студио («Грешная страсть», 1998), Дмитрий Маликов («Ещё, ещё», 1998; «До утра», 2000), Маша Распутина («Платье из роз», 1999), «Белый орёл» («А в чистом поле», 2001), «Седьмой прохожий» («Золотые капли», 2001), «Банда» («Плачут небеса», 2004), Слава («Попутчица», 2004; «В небо», 2007; «Бабье лето», 2007; «Крик души моей», 2010), Uma2rman («Ума Турман», 2005), Kimera («Bolero», 2007), Игорь Крутой («Весь мир — любовь», 2008), Тимати feat. Uma2rman («Дождись», 2008), Кравц feat. Check, Leo («Качели», 2011). Скоропостижно cкончался 5 мая 2023 года на 57-м году жизни после тяжёлой продолжительной болезни.
Источник: книга Александра Горбачева «Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях / 1991–2021»
Другие материалы:
История спагетти-вестерна — от Серджио Корбуччи и Серджио Леоне до Квентина Тарантино
Вселенная Роберта И. Говарда. Часть 1: Кулл из Атлантиды, король Валузии
Акула пера — как Хантер Томпсон стал заложником "Страха и отвращения"
Последняя поп-икона нулевых — как Эми Уайнхаус меняла музыку и погубила себя
Промежуточные итоги — 10 лучших игр первой половины 2023 года
Кто скрывается под маской — самая полная история культового жанра слэшер
Технологии как угроза — 12 книг в духе сериала «Черное зеркало» (6 фантастических + 6 нон-фикшн)
Не только Индиана Джонс — 7 легендарных героев, которые возвращаются на экраны
Мамины дочки в Голливуде — краткий обзор главных женских архетипов в кино
Из чего сделаны Malchiks — два «Заводных апельсина»: Кубрика и Бёрджесса
Стартовали съемки фильма «Волшебник Изумрудного города» — доступны первые кадры
«Тот самый Мюнхгаузен» — отрывки из биографии немецкого барона
Недооценённая Нина Агапова — мастер эпизода, не исполнившая ни одной главной роли в кино
Жизнь как антиутопия — биография и творчество Джорджа Оруэлла, к 120-летию со дня рождения писателя
Генри Райдер Хаггард — писатель, мистик, общественный деятель
Вышел тизер сериала «Задача трех тел» — адаптации романа Лю Цысиня от шоураннеров «Игры престолов»
Сверхъестественный ужас — в «Смешариках»: Лавкрафт, Лем, Карпентер, Стивенсон
Последняя поп-икона нулевых — как Эми Уайнхаус меняла музыку и погубила себя
23 июля 2011 года Эми Уайнхаус, одна из главных певиц нового времени (в 2019-м The Guardian признали ее второй альбом Back to Black лучшим альбомом XXI века), была найдена мертвой в своей квартире в Лондоне. Официальная причина смерти — алкогольное отравление.
Музыкальный критик Артем Макарский рассказывает, как смерть певицы и ее наследие воспринимаются сейчас и что дает переслушивание ее немногочисленных песен.
«Никто из нас не знает, что с ней делать» — с такими словами Сильвия Янг, глава лондонской театральной школы, направила шестнадцатилетнюю девушку Эми Уайнхаус к Биллу Эштону, основателю Национального молодежного джазового оркестра. Именно оттуда начался путь Уайнхаус к славе — ее там оценили по достоинству, но будущая певица довольно быстро ушла из оркестра, потому что хотела петь джазовые стандарты, а ей в основном предлагали оригинальные песни.
Эми Уайнхаус постоянно не вписывалась в окружающий мир, но поначалу это было достоинством, а не проблемой. На момент записи ее первых песен манера вокала, напоминающая старый джаз, была не в почете — но компания 19 Entertainment разглядела в певице потенциал. Это был неожиданный союз, поскольку компания принадлежала бывшему менеджеру Spice Girls Саймону Фуллеру. Фуллер и 19 Entertainment также были ответственны за создание реалити-шоу Pop Idol и American Idol — и это, конечно, вызывало вопросы журналистов: не собираются ли превратить Эми в конвейерную поп-звезду. Конечно, не собирались: Фуллер и его команда явно делали ставку на аутентичность будущей большой артистки — и не прогадали.
Эти аутентичность, настоящесть, нежелание идти по проторенной дорожке и осознание силы своего голоса помогли в будущем не только Уайнхаус — ее триумф на «Грэмми» (в 2008-м Эми взяла награды в пяти номинациях, включая «Лучший новый исполнитель» и «Лучший альбом года» за Back to Black) окончательно показал, что шоу-бизнес готов к нестандартным голосам. Благодаря Уайнхаус мир услышал Адель, Флоренс Уэлч и ее группа Florence & The Machine стали большими звездами, а огромное количество соул-исполнителей, более заметных из-за успеха Уайнхаус, и вовсе окрестили британским соул-вторжением. Эми нормализовала влияние джаза и стремление в сторону шестидесятых — стала одной из первых, кто решил настолько беззастенчиво обратиться к прошлому; чуть позже британский критик Саймон Рейнольдс брезгливо назовет эту тенденцию «ретроманией».
Надо сказать, что первый альбом Уайнхаус, Frank, не так уж и сильно напоминал о джазе. Сегодня в нем можно расслышать и трип-хоп, и регги, и ту смесь хип-хопа и соула, что некогда прославила бывшую вокалистку The Fugees Лорин Хилл. В последнем, впрочем, все же нет ничего удивительного — над альбомом с Эми работал Коммишнер Гордон, который прежде помогал Хилл с сольным лонгплеем The Miseducation of Lauryn Hill. В этом тоже есть классический для Уайнхаус парадокс — очень лондонская по духу музыка была по большей части записана в Америке. Другой важный для певицы продюсер, Салам Реми, жил в Майами — половину обоих альбомов Уайнхаус записала при его поддержке. Прозвище Хамелеон здорово показывало его метод работы с музыкантом — Реми не наставлял артиста, а лишь подсказывал, в каком направлении стоит двинуться.
Эми победила в номинации Artist's Choise на MTV Europe Music Awards, 2007 год
Второй альбом куда заметнее кренился в шестидесятые — из-за увлечения Уайнхаус музыкой лейбла Motown, на который певица решила ориентироваться при записи Back to Black. Кроме Реми над альбомом работал и будущий продюсер-суперзвезда Марк Ронсон — с Уайнхаус он сотрудничает на ее условиях: в одном из интервью Марк вспоминал, что Эми с ним не церемонилась, и если идея песни ей не нравилась, то ни о каких доработках не могло быть и речи.
В Back to Black действительно много ретромании — но она, правда, присутствует только в звуке. Как и на Frank, Уайнхаус пела о своей жизни, местами грубо, местами безапелляционно, местами нежно — из этой честности и рождалось что-то истинное и непохожее на других. До поворота поп-музыки в сторону искренности и честности (с оговорками, связанными с поп-форматом) оставалось еще несколько лет — и Эми показала, как может развиться жанр.
Эми Уайнхаус сюрпризом появилась на выступлении Марка Ронсона в лондонском The 100 Club, 2010 год
Back to Black обманывал ненавязчивым, приятным звуком, напоминающим о джазе и соуле, — однако его тексты шли наперекор всем джазовым стандартам. Конечно, Билли Холидей и Нина Симон тоже не умалчивали о проблемах, как своих, так и общества, — однако у Уайнхаус это получалось еще откровеннее: так, в Америке Frank до сих пор представлен на том же Spotify лишь в «чистой» версии без мата. И Frank, и Back to Black были посвящены бывшим парням — оба расставания оказались творческими катализаторами Эми, но фанаты, увы, узнавали о личной жизни певицы не только из текстов ее песен.
Британские таблоиды — чаще всего The Sun и Daily Mirror — и многочисленные папарацци держали ее дом на прицеле денно и нощно после выхода Back to Black и получали скандальный улов: например, в сентябре 2007 года журналисты запечатлели последствия перепалки Уайнхаус с тогдашним мужем Блейком Филдер-Сивилом (по одной из версий, между ними произошла драка, по другой — Блейк в состоянии аффекта порезал себя и Эми последовала его примеру; обе версии кажутся довольно жуткими). Пресса была не одинока в жажде крови — над зависимостью артистки также шутили со сцены комики и ведущие вечерних шоу. В одном из интервью, отрывок из которого можно услышать в фильме «Эми», Уайнхаус говорит: «Если меня узнать поближе, то вы поймете, что лучше всего в этом мире я умею писать песни. Если меня оставить в покое, у меня получится». Ее в покое не оставляли, постоянно донимая назойливым желанием вторгнуться в жизнь или вставить свое едкое замечание, — и это сильно влияло на творческий процесс. После прохождения третьего курса реабилитации в 2011 году Уайнхаус приступила к работе над третьим альбомом, но написала всего две песни. С момента выхода Back to Black прошло пять лет — и это сейчас большие музыканты могут годами не выпускать лонгплеи: это позволено Фрэнку Оушену, Tame Impala, Рианне и, с оговорками, Бейонсе.
Эми Уайнхаус на выступлении в клубе в Камдене, Лондон, 2008 год
Но десять лет назад лейбл буквально требовал от Уайнхаус нового альбома, а пресса с удовольствием смаковала подробности ее поездок в рехаб или пьяных выходок (доходило до того, что Эми забывала слова песен и уходила со сцены освистанная). В манипулятивном и следующем заветам папарацци документальном фильме «Эми» очень хорошо показывается, насколько певица была на виду. Сначала в объективе друзей, а затем в объективах фотографов — Уайнхаус не повезло родиться в эпоху, когда мир только приноровился документировать жизнь, но соцсети были еще не сильно распространены. Точно так же под конец нулевых таблоиды смаковали подробности нервного срыва Бритни Спирс.
Спирс и Уайнхаус были похожи не только этим. Отношения Эми с отцом не доходили до градуса безумства семейства Спирс, однако нельзя не заметить точки соприкосновения. Все последние заявления Джеймса Спирса, переданные через адвокатов, показывают, что пока он контролирует ее финансовое состояние, ментальное его не заботит — Митчелл Уайнхаус также обогащался за счет дочери. Без ее согласия он стал главным героем реалити-шоу «Моя дочь Эми», съемочная группа которого следовала по пятам не только за ним, но и за певицей. Митчелл неоднократно препятствовал лечению Эми, то считая зависимость «надуманной», (об этом говорится в книге Митча «Моя дочь Эми» ), то ссылаясь — в документалке «Эми» — на невозможность отменить грандиозный тур по США. Наживаться на талантливых детях — классическая для шоу-бизнеса история, и если для Бритни она еще может закончиться хорошо, то для Эми она обернулась трагедией.
Концерт в Белграде, Сербия, 2011 год
Доподлинно известно, что Уайнхаус вернулась к алкоголю после месячного перерыва из-за переживаний, которые доставляли ей будущие большие концерты в Белграде и Бильбао. О том, что Эми действительно хотела этих выступлений, в документальном фильме говорил только ее менеджер; все близкие — ровно обратное. Концерт в Белграде обернулся фиаско: хотя в фильме говорится, что Уайнхаус и вовсе не смогла спеть ни одной песни, это не совсем так — на деле Эми, несмотря на очевидные дезориентацию и панику, героически исполнила пару песен. Можно сколько угодно думать о наследии Уайнхаус и о том, превзошел ли ее кто-то в творческом плане, — однако ясно одно: ни с одним музыкантом в мире теперь не будут обращаться так, как с ней.
Смерть Уайнхаус — не последняя смерть музыканта (косвенно) от рук алчных родственников и менеджеров. В 2018 году Тим Берглинг, более известный как Avicii, покончил с собой в том числе из-за гастрольного графика, в рамках которого совершенно не оставалось времени на отдых. Для Уайнхаус, конечно, это была лишь одна из причин — постоянное давление со стороны прессы, лейбла, менеджеров и отца не давало ей расслабиться.
Митч Уайнхаус на Brit Awards 2013
При этом судьба Эми — это не только то житие святой, что показано нам в одноименном фильме: временами певица могла сильно ранить как словом, так и делом. Эту мысль мимоходом бросают ее друзья в начале «Эми», однако потом предпочитают рассказывать историю истерзанной души. Не стоит забывать и о том, что все ее песни были посвящены не только зависимости, но и созависимости, болезненной привязанности к своему партнеру — что логично для поп-музыки того времени. Благо сегодня ситуация меняется в лучшую сторону. Если для Уайнхаус музыка была единственной терапией, то современные музыканты признают и психотерапию.
Да, Уайнхаус была противоречивой, «неудобной», вызывающей, но сгубило ее не это, а жажда денег со стороны менеджера и отца и издевательское, лишенное эмпатии отношение прессы. Многие считают, что нулевые по-настоящему начались 11 сентября 2001 года, когда большая американская трагедия разделила мир на до и после. В поп-культуре за точку отсчета взята смерть Эми. 23 июля 2011 года закончились поп-культурные нулевые — токсичные и лишенные сострадания. И, в отличие от Эми Уайнхаус, их оплакивать точно не стоит.
Автор текста: Артём Макарский
Источник: https://www.pravilamag.ru/hero/277233-poslednyaya-pop-ikona-...
Другие материалы:
Промежуточные итоги — 10 лучших игр первой половины 2023 года
Кто скрывается под маской — самая полная история культового жанра слэшер
Технологии как угроза — 12 книг в духе сериала «Черное зеркало» (6 фантастических + 6 нон-фикшн)
Не только Индиана Джонс — 7 легендарных героев, которые возвращаются на экраны
Мамины дочки в Голливуде — краткий обзор главных женских архетипов в кино
Из чего сделаны Malchiks — два «Заводных апельсина»: Кубрика и Бёрджесса
Стартовали съемки фильма «Волшебник Изумрудного города» — доступны первые кадры
«Тот самый Мюнхгаузен» — отрывки из биографии немецкого барона
Недооценённая Нина Агапова — мастер эпизода, не исполнившая ни одной главной роли в кино
Жизнь как антиутопия — биография и творчество Джорджа Оруэлла, к 120-летию со дня рождения писателя
Генри Райдер Хаггард — писатель, мистик, общественный деятель
Вышел тизер сериала «Задача трех тел» — адаптации романа Лю Цысиня от шоураннеров «Игры престолов»
Сверхъестественный ужас — в «Смешариках»: Лавкрафт, Лем, Карпентер, Стивенсон
Пост-индустриальный Белый РЭП из Заграницы, или что будет если Много есть грибов
Предлагаю на ваше суждение, клип группы HENGE или РУТПУ (если набрать в по английски в русской раскладке). Это пост-индустриальный речетативный техно-фолк, приправленный прикольной анимацией. Для тех кто в теме - скрестите продиджи и бисти-бойс реализуйте антураж группы в духе Рен-Тв с ведущим - Радикальной-феей. В общем всем вам на засмотр.
История одной песни
Из истории поп-музыки.
«I Will Survive» Глории Гейнор, 1978
Второй грандиозный диско-хит о выживании вслед за «Stayin' Alive» от Bee Gees.
«I Will Survive», конечно, не была такой революционной песней, как «I Feel Love» Донны Саммер, и такой поворотной, как помянутая выше «Stayin' Alive».
Однако и она благодаря какому-то чуду стала системообразующей для музыки диско. И не смолкала на танцполах, кажется, никогда. И в караоке тоже.
В 1974 году у Глории уже был инновационный для той эпохи хит «Never Can Say Goodbye» — радикально переделанная в диско старая песня Jackson 5.
(От ТСа - В the World Book Encyclopedia внесён как первая диско-запись, транслировшаяся радиостанциями, вещавшими в диапазоне АМ. " Never Can Say Goodbye " был выпущен в Великобритании как сингл и достиг 2-го места в начале 1975 года).
В 1978 году двое постоянных авторов-песенников для Глории — Фредди Перрен и Дино Фекарис — выдали на-гора мотивирующую композицию «I Will Survive». Это был интересный личный акт поддержки, так как Глория именно тогда лечилась от травмы спины и еще передвигалась в ортопедическом корсете. В процессе студийной записи парням приходилось все время поправлять Глории костыли да подпорки.
Песня же повествовала о том, как после разрыва с возлюбленным героиня собирает волю в кулак и обещает себе выжить. Прямо как Кабирия в фильме Федерико Феллини.
Благодаря очень деликатному стечению обстоятельств и особым вибрациям в воздухе песня сразу стала гимном ЛГБТ-движения.
Смешно, что в 1980 году сингл «I Will Survive» получил премию «Грэмми» в номинации «Лучшая запись в стиле диско». Такая номинация появилась тогда в первый раз.
И в последний, так как в 1981-м диско в Америке уже никого не интересовало.
«I Will Survive» — одна из наиболее часто перепеваемых танцевальных песен всех времен и народов, счетчик кавер-версий отсчитывает 200 разных перепевок, после чего сгорает от перегрузки.
В 1996 году в среде начинающих хипстеров стала сильно популярна запись «I Will Survive» в исполнении рок-группы Cake.
Сама Глория Гейнор версию от Cake терпеть не могла и считала ее самой скверной.
От ТСа - как по мне, очень неплохо.
***
Автор - Олег «Апельсин» Бочаров
Хорошо разбираетесь в звездах и юморе?
Тогда этот вызов для вас! Мы зашифровали звездных капитанов команд нового юмористического шоу, ваша задача — угадать, кто возглавил каждую из них.
Переходите по ссылке и проверьте свою юмористическую интуицию!