Неудобно как получилось.
В догонку к образу медсестры из рассказа про кубитальные катетеры (Штрихи, не претендующие на полноценный рассказ). Я не умею ссылки делать. Где-то в моих публикациях он.
Писать с телефона кошмар как тяжело: борьба с Т9 занимает 2/3 времени.
Галина Федоровна была старшей медсестрой оперативной гинекологии лет сто. Никто не помнил других старших. Казалось, что весь областной роддом был построен вокруг гинекологии, а гинекология вокруг Галины Федоровны. Если учесть, что до революции роддом был дворянским домом, можно предположить, что Галина Федоровна сама была столбовой дворянкой, сменившей профессию вынужденно. Потом она прошла через горнило революции, тяжкие годы войны, радость оттепели, пережила Брежнева, Андропова, сухой закон, сизых кур и так далее, пока жизнь не свела её со мной. Нет, жизнь её не закончилась, напротив, она на какое-то время стала красочнее что ли. Откровенно говоря, моя жизнь тоже заиграла новыми красками. Об этих красках и пойдёт речь.
Я трудился в отделении медбратом. Это странно, но так было. Галина Федоровна лично следила за моими успехами и неудачами, ласково одаривая меня фразой: «О, заебись получилось, а ты ссался!» - это если что-то у меня получалось правильно. Или гневно припечатывала тирадой типа: «Хули ты трусишь мудями? Возьми яйца в кулак, иди переделывай» - в ситуации обратной. Что характерно, происходило это при свидетелях: пациентках, врачах, лаборантках. Я не злился. Редко можно встретить человека, который тебя учит работать от души. И я ей благодарен бесконечно за её уроки.
В отделение поступила негритянка. С разрывом кисты (болевая форма апоплексии). Доктор её описал. Я взял кровь. А положить её оказалось некуда. Бывает такое. Мы достали из загашника топчан, матрас, подушку, и определили жительницу саванн кантоваться в коридоре прямо около процедурки. Федоровна приезда иностранки не застала.
Сижу я в процедурке на топчане, думаю мысль. И, чу, слышу как по отделению идёт старшая, приближаясь к месту моих размышлений. Поверьте, вся гинекология знала, что идёт Галина Федоровна. Характерная походка… раненой из 12го калибра утки на излете брачного периода. Очень упитанной утки. Короче идёт она, идёт, и вдруг останавливается прямо рядом с процедуркой. Тишина. Сопение. И вдруг её громогласный голос, задумчиво так: «Ахуеть – не встать! Обезьяну в отделение зачем положили?»
Я аж вспотел от неуютности ситуации. Старшая зашла в процедурку и села отдуваясь рядом со мной. Помолчали.
- Галина Федоровна. – Обратился я, глядя перед собой.
- Чё? – Отозвалась старшая, глядя одним глазом на меня, другим на входную дверь. Она немного косилка.
- Это студентка меда нашего. Русскоговорящая. Из Малайзии.
- Да? – Уточнила Галина Федоровна.
- Да. – Добил её я. Мы помолчали снова.
- Вот, сука, нехорошо как получилось. – Галина Федоровна шумно вздохнула. – Ну а ты хули меня не предупредил?
- Не успел, Вы же сутра незнамо где ходите. – Я продолжал смотреть перед собой.
- М-да… Пойду извинюсь... что-ли. Еще одного международного скандала я не переживу. – Старшая поднялась, развернулась к выходу (эта картина родила в моей голове сравнение – как авианосец в заливе).
- Галина Федоровна, а про скандал потом поведаете? – Спросил я в спину.
- Сергей Соломоныч, - не оборачиваясь, сказала она – Иди ты на хуй.
- Понял.
Кстати, старшая и студентка-иностранка потом подружились.
А историю про международный скандал я так и не услышал.
А мораль такая: даже разговаривая сам с собою, сидя на унитазе, помни, тебя слушают, и может быть даже слышат. Короче, следите за чистотой языка. А то бывает неудобно шо пиздец.