Записки бывшего могильщика (21)⁠⁠

Давно ничего не писал, как-то сильно был поглощен работой, праздниками, буднями – жизнью, короче. И сегодня не собирался вроде, но просидев всю ночь за трудовой деятельностью, решил маленько расслабиться и дать волю воспоминаниям.

Часть 21. Необязательное. Фееричная дама в годах или подорванная в очередной раз вера в людей.

Не знаю, как так получилось, но моя внешность и манера общения всегда помогали мне найти общий язык с представителями старшего поколения. Не скажу, что какие-то значимые проблемы возникали с людьми других возрастных категорий, но с бабульками это был полный улёт совершенно другой уровень. С детства во мне воспитывали уважение к пожилым людям и в целом мне повезло – я редко встречал остервенелых и склочных престарелых стерв и скандалисток. Но везение, как известно, бесконечным не бывает.

Среди моих постоянных клиентов было полно всяких разных бабулек и дедулек, что поделать – такова специфика места. Большинство из них просили помочь с выполнением обыденных для кладбища вещей – навести порядок на могилке, что-то подпилить, убрать или покрасить. Я терпеливо выслушивал все пожелания, ходил с ними под ручку чтобы посмотреть объём работы и обсудить нюансы, попутно слушая типичные старческие разговоры. После я давал Витале задания, и он, сам выращенный без родительского участия бабулей, всегда быстро и качественно с ними справлялся. Денег старались брать по минимуму, и я абсолютно на них не претендовал, полностью оставляя Витале.

Была у нас одна постоянная клиентка – пожилая женщина лет 60-65. Она всегда ходила в плотном синем дождевике в пол, медленно шаркая ножками и постукивая резной клюкой перед собой. Вечно грустный глубокий взгляд, вежливая речь, пара барбарисок для меня и Витали, грустные рассказы об одинокой старости и постоянных болях после недавней аварии, когда её сбили на пешеходном переходе – не бабушка, а божий одуванчик. Впечатлительный Виталя с исполнительностью верного служивого пса реализовывал её вкрадчивые просьбы. Он всегда радостно махал рукой, увидев её с крыльца сторожки, и провожал до трамвая, тратя по полчаса на путь, который у нас обычно занимал минут 7-8. Баба Люда была для него приоритетом номер один.

Однажды, простояв минут 15 на трамвайной остановке, я с огорчением выяснил, что железный электрический конь не повезёт меня ближайший час из-за крупной аварии на путях. Пришлось переться на маршрутку, которая останавливалась значительно дальше от кладбища, но делать было нечего. Выйди из газельки, я, погруженный в свои мысли, брёл в сторону работы, надеясь не увидеть там Палыча, который очень не любил когда я опаздываю. Из омута этих мыслей я был вырван просвистевшей в сантиметрах от меня иномаркой, оставившей меня прижавшимся к забору в облаке пыли. Машина резко остановилась в тупичке метрах в 30 от меня и…я услышал знакомый голос. Наш божий одуванчик баба Люда, всегда тихонько лепетавшая себе под нос, как студент прогульщик на экзамене у строгого препода, выйдя из машины, шумно обсуждала предстоящие планы по сотовому телефону. Честно говоря, я сперва подумал, что мне охренеть как показалось. Облако рассеивалось, а впереди сновала рыжеволосая тётка, задорно хохоча и матерясь как прожженный сиделец. Я прошел вдоль забора и встал в проулке, всё еще думая, что мне послышалось, а тётка тем временем тщательно стирала остатки косметики с лица, снимая кожаную курточку и рассказывая своему собеседнику, как «эти олухи сегодня быстро зацементируют ей оградку и всё, на старом кладбище вопрос закрыт». Оставшись в невзрачной серой кофте, баба Люда Людочка заметно сгорбилась, натянула знакомый синий дождевик и повязала застиранный платок, спрятав под ним свою огненную гриву. Достав из багажника клюку, она бросила телефон в бардачок, пиликнула сигналкой и бодро двинулась в сторону кладбища. Пройдя до дома, за которым располагалось трамвайное кольцо, откуда, собственно, мы обычно и приходим на кладбище, она сгорбилась еще сильнее, выставила вперед тросточку и зашаркала в привычном нам старушечьем темпе.

Знатно прихуев от увиденного спектакля и виртуозного превращения рыжей халды в божий одуван, я набрал Виталю и, не вдаваясь в подробности, попросил его подождать с немедленным воплощением пожеланий бабы Люды в жизнь. Щелкнув на великолепную 1.3- мегапиксельную камеру жёппу иномарки с номером, я очень быстренько зашагал другой, чуть более длинной дорогой к кладбищу. В недрах меня начинал клокотать вулкан праведного гнева, готовый раскалить мой анальный кратер и привести к мощному выбросу негатива и термоядерному взрыву невероятной мощности. Шустро перебирая ногами, я вспоминал все просьбы и просьбочки, услужливо исполненные нами за год общения с охуевшей расчудесной пожилой женщиной. Сюда входили и максимальная скидка на оградку, скамейку со столиком, памятник, их последующая бесплатная! установка, вынос мусора, прополка цветочков и прочие, казалось бы, незначительные мелочи, за которые, я уверен, Виталя денег с неё не взял. Но в совокупности, с учётом потраченного времени, эти мелочи тянули на весьма значительную сумму.

Пока я бешено мчался, намереваясь обойти хитрожопую суку, которая, слава богу, свои спектакли начинала достаточно далеко от кладбища, в моей голове крутилось великое множество разнообразных мыслей. Помимо обмозговывания возможных планов мести, мне вспомнилось - не смотря на продуманный образ, мне иногда казалось, что Людмила Алексеевна слишком хорошо выглядит для старенькой, покинутой всеми родственниками женщины, получившей серьёзные травмы в недавней аварии. Но я всегда отмахивался от этого, пропитываясь грустью её лживых речей. Моя уверенность в собственных способностях разбираться в людях мгновенно растаяла вместе с верой в эту наглую обманщицу. А самое главное, я не понимал, как вообще можно дойти до такого – что это за блядский цирк с переодеваниями, кривляньями и враньём?

Обходной путь на анально-ракетной тяге занял у меня минут 10, хотя обычным шагом я бы затратил минимум вдвое больше времени. По всем прикидкам, до могилки Людочка своим актёрским шагом должна была добраться в течение минут 40-50. Я рассказал об увиденном Витале, но он отказывался верить, что было весьма ожидаемо – его мозги были серьёзно промыты, ведь он провёл с ней гораздо больше времени, пока занимался халявным благоустройством места захоронения. Ломать бесплатно поставленный памятник я не согласился, это было бы чересчур. А вот разобрать оградку и завалить её выдерганной ранее травой и, для пущей верности, придавить тяжеленным поваленным деревом было в самый раз. Вместе с оградкой были демонтированы и столик со скамейкой.

Сделав черное правое (хотя может оно и не правое, но мне тогда показалось, что это было правильным) дело, мы направились обратно, и, выйдя из лесочка, как раз увидели сидящую на лавочке напротив сторожки наглую наёбщицу бабу Люду. Я приветливо помахал ей сложенной в «фак» рукой и попросил Виталю постараться не подать виду, чтобы раньше времени не раскрыть приготовленный «сюрприз». Терпеливо дождавшись шаркающую артистку, мы медленно проследовали до места. К слову, когда я смотрел на неё ясным, незамутнённым жалостливыми историями взглядом, отчётливо понял, что мне не казалось насчёт её облика – она реально выглядела моложе заявленных лет. Хотелось испортить себе лицо уничтожительным фейспалмом, но я держался как мог.

Когда мы дошли до места, она ожидаемо заохала и заойкала, недоумевая, что же такое произошло. «Вандализм какой-то», задумчиво протянул я и после драматичной паузы, сказал, что мы готовы служить всё убрать и расчистить, а так же вернуть оградку на место и укрепить её, как планировалось ранее. Она было открыла рот, чтобы, возможно, рассыпаться в благодарностях, но я не дал ей закончить: «Четыре с половиной тысячи рублей, пожалуйста». Она сперва что-то залепетала в духе, «да как же можно, да откуда деньжищи такие, да полно вам сынки, помогите, пожалуйста». А я достал из кармана телефон, открыл фотку с машиной, и протянул к её лицу. «Сегодня олухи не готовы работать бесплатно», я старался выглядеть всё таким же спокойным. А вот с ней начали происходить божественные деформации – скрюченная спина внезапно распрямилась, как будто осиновый кол загнали в задницу она отходила двенадцать сеансов к доктору Бубновскому, бледные щеки запылали непривычно ярким румянцем, рот исказился в беззвучной злобе. Даже потухший взгляд разгорелся адским пламенем, посылая лучи возмущения в сторону «обнаглевших щенков, дегенератов и гондонов», в коих из «сынков и лапушек» в одночасье превратились мы с Виталей. Ох, как её прорвало, что она там орала и визжала – я много наслушался за свою жизнь, но так мощно к тому моменту меня ещё никогда не поливали. Нас обещали и выебать, и уволить, и сжечь, и растоптать, и вообще превратить нашу никчёмную жизнь в ад и содом. Мы воткнули ей лопату в лоб молча пожали плечами и двинулись к сторожке. Я честно не знал, сколько времени разговора может записать мой телефон, но очень надеялся, что не зря включил запись, не закрыл случайно микрофон и записал достаточно.

На следующий день я прискакал на работу пораньше и совершенно не зря. Через 20 минут после моего прихода на кладбище влетел Палыч, и ещё с улицы начал орать про наш дибилизм и ожидающие нас анальные кары проблемы из-за нашей выходки, по поводу которой уже была накатана мощнейшая и разгромная жалоба в конторе. Мне с трудом удалось вклиниться между изрыгаемых им проклятий, даже пришлось чуточку повысить голос (страшно было пздц), чтобы привлечь внимание. Я рассказал ему всё от и до, во всех подробностях и включил запись, которая записалась хоть и хреново, но более-менее разборчиво. Узнав подробности, Палыч вроде успокоился и сказал что разберётся, но мы всё равно дибилы, потому что надо было сразу рассказать ему, мол, проблематично будет объясниться в конторе по поводу этих весьма ебанутых странных событий.

К слову, в конторе все это удалось успешно замять и адского пиздеца негативных последствий не наступило. Что касается наглой рыжей халды, она после этого приезжала на своей машине на кладбище и пару раз мы таки видели её достаточно близко и в полной боевой раскраске. Потом еще долго недоумевали, как она так легко нас дебилов обвела вокруг пальца, как мы поверили в её рассказы и во враньё про возраст. Позже Палыч сказал, что ей на самом деле 54 года, и что она не раз уже скандалила по могилкам родственников на других кладбищах, попив немало крови у работников и начальства. Не то чтобы эта ситуация совсем разрушила мою веру в людей, но таких долбанутых выкрутасов я больше никогда в жизни не видел и даже к милым на вид бабулькам с тех пор присматривался тщательно и пристально.