Риелторское. Безалаберность.⁠⁠

Пофигистическое отношение к документам, бюрократии и законам у некоторых владельцев недвижимости — просто «убивает». Я часто «грешу» на бабушек и дедушек с их старческими «причудами», но в этом вопросе они — святые люди. В 99% случаев у них обязательно есть папочка, в которой собрано всё и даже больше: бумажечка к бумажечке, все справочки, все документы, все выписки. Зато с людьми сорока-пятидесяти лет очень часто приключается то самое — «тут помню, тут не помню, тут рыбу заворачивали». И начинается: «ну вы же риелтор, у вас есть выходы, вы же знаете как это обойти». Ага, конечно! Сейчас я всё брошу, насушу сухарей впрок и займусь дачей взяток должностным лицам и подлогом документов, чтобы вместе пойти под статью.

Свежак.

Приехали с коллегой на квартиру, пообщались с хозяйкой, всё обсудили, определились со стоимостью, сделали фотографии, перешли к вопросу документов (чтобы понимать есть ли какие-то мешающие продаже подводные камни).
Владелица: Вы не переживайте, у нас всё в порядке.
Я: Не обижайтесь, но не существует таких официальных документов как «всё в порядке», а есть документы дающие право собственности и мне, нашему юристу, нужно четко понимать кто в них указан, в каких долях, каким именно образом оно было обретено, нет ли скрытых собственников, способных воспрепятствовать продаже.
В: Мы покупали эту квартиру где-то в 2007 году. Значит у нас договор покупки. Прописана я и мой сын. Потом мы с мужем развелись и он отписал квартиру мне.

Я: А на кого оформлена квартира, какое количество собственников? Сын совершеннолетний? Является ли он совладельцем квартиры?
В: Ой, я уже всех этих деталей не помню.
Я: Поймите меня правильно, мне необходимо точно понимать ситуацию, видеть документы, чтобы мы не начали продавать вашу квартиру, водить к вам людей, а потом выяснится что по каким-то причинам продать её невозможно. Я потеряю деньги и время, вы потратите нервы, а по итогу ничего не выйдет.
В: Я понимаю, давайте так — вечером муж придет домой, он знает где всё это лежит, я вам сделаю фотографии и сброшу.

Я: Отлично! Жду фотографии.

Вечером никто ничего не отправил, разумеется. Соответственно, квартира в рекламу не подается (а вдруг это вовсе не владелица была, а какая-то седьмая вода на киселе, просто прописанная/зарегистрированная в квартире? печать в паспорте не дает никаких имущественных прав). Напоминаю о себе утром. «Да-да, я помню, муж просто поздно приехал, было не до того». Круто, чё! Речь идёт о важнейших вопросах при продаже, а никто ничего не знает, не помнит, и «не до того». Смело иду к юристу с просьбой «пробить» по реестрам что там вообще происходит. И (барабанная дробь) — Бинго!

Квартира действительно была куплена в 2007-м, на эту хозяйку и её мужа — тут всё сходится. Но только с мужем она в 2015-м развелась и супруг, при разводе, свою долю передал посредством дарения их общему ребёнку (в настоящий момент всё ещё несовершеннолетнему). При этом бывший муж по-прежнему является одним из опекунов данного ребенка. Более того, бывший муж ещё и прописан/зарегистрирован по этому адресу. Вообще красота. То есть для продажи квартиры необходимо согласие бывшего супруга, его присутствие на опекунском совете (или официально представляющего его интересы человека), а также ему необходимо выписаться из неё, на что ему потребуется разрешение от военкомата (у нас в стране гражданская война и идёт строгий учёт всех военнообязанных).

Снова звоню хозяйке, сообщаю что я уже узнал всю историю и рассказываю о том, что ей необходимо сделать прежде чем начинать продавать недвижимость. То есть: связаться с бывшим мужем, заручиться его согласием (в идеале — письменным), обратиться в опекунский совет, бывшему мужу необходимо явиться в военкомат и подать документы на смену регистрации и т.д., и т.п.

Итог: Она с бывшим супругом не общается, алименты он не платит, «мудак» и всё такое, уехал к родителям в Крым (то есть вероятнее всего получил российское гражданство, но не утратил украинское из-за чего и на территорию Украины его силком не вытянуть, в том числе и из-за задолженности по алиментам). Квартиру продать невозможно от слова совсем, разве что подавать в розыск и на многие годы уходить в судебные тяжбы.

Заниматься такой квартирой, разумеется, мы не стали. А смысл? Где-то спустя неделю хозяйка перезвонила уже не мне, а моему коллеге, ссылаясь на какую-то подругу-юриста поведала ему историю из мира розовых пони и единорожков о том, что всё решаемо, просто я — дилетант и  слишком критично ко всему отношусь. Вот только предварительной юридической частью у нас занимаюсь именно я и моё слово — решающее, посему — от ворот поворот ещё раз.

...

Возможно это отпечаток 90-х, эпохи безвластия и беззакония, но очень и очень многие до сих пор уверены что всё можно «порешать» или что их какие-то устные договоренности = официальный документ.

Случай, о котором я рассказал — крайность. Безусловно. Но в общем и в целом — ситуация «по больнице» именно такова: «вы не переживайте, мы это уладим», «мы договоримся», «а что, это проблема???».