Окно⁠⁠

Навеяно постами про поезда.

Довелось мне как-то в студенческую бытность поработать проводником. Катался в основном на юга. Кисловодск, Евпатория, Сочи, все эти ласкающие слух названия были моими направлениями. Запах вареных яиц, копченой курочки, батарея свисающих с полок ног и прочий колорит любого плацкарта - все из этой оперы. Вагоны сов деповских времен, о которых еще ныне сидящие на приподъездных лавочках бабульки лелеят теплые детские воспоминания, такой вещи как кондиционер не знали в принципе. А посему все доступные источники живительного кислорода в виде открытых окон использовались вовсю. Но вот одному купе «посчастливилось» иметь окно с гордым названием «аварийное», вся аварийность которого заключалась в отсутствии пружинного механизма, коим были снабжены другие окна. Он хоть и увеличивал усилия, которые необходимо было приложить для манипуляций с окном, но позволял уравнивать силу его закрытия и открытия. Вместо этого имелся металлический рычаг красного цвета, который красовался на стене между полками. Принцип его действия был аналогичен веревочке из всем известной сказки про Красную Шапочку – если дернуть за рычаг, то окно «откроется». Но само название всей этой конструкции уже намекает, что делать это следует только в случае чрезвычайной ситуации, а в штатном режиме ничего хорошего из этого не выйдет. И вот пассажиры, которые из-за такой подлости конструкторов вагона оказались обделены своей порцией воздуха стали возмущаться сложившийся ситуацией и очень настойчиво просили проводника сделать что-нибудь. А поскольку проводник был моим коллегой и таким же, как и я «зеленым» проводником-студентиком, то ничего путного придумать он не мог и нужен был бравый умудрённый опытом специалист, который в состоянии решить эту нелегкую задачу. И такой человек в составе поездного коллектива имелся. Назывался он очень загадочно для простого обывателя, а именно – ПЭМ. Эта каста людей достойна отдельного повествования, она сродни прапорщика в армии. Вообще ПЭМ – это поездной электромеханик, все устранимые косяки, касающиеся неработающего в вагоне света, незакрывающейся двери или сломавшегося замка - это по его части. Вот таким вот задумывался поездной электромеханик. На практике же это была личность всегда под шефе и неизвестно где обитающая. Вы встречали когда-нибудь домового? Думаю вряд ли. А вот ПЭМ наверняка встречал и, судя по всему, даже брал у него уроки потому как легкости, с которой он мог исчезнуть в неизвестном направлении, позавидовал бы даже Копперфильд. Появлялся он также внезапно, как и пропадал, причем в самое неподходящее время. Один раз он поковырялся в щитке моего вагона, вследствие чего исчез предохранитель, который вероятнее всего перекочевал к кому-то другому, кто капал на мозги ПЭМу по поводу его отсутвия. А деталь эта хоть и бесхитростная, но в поездках очень дефицитная. В результате всех этих действий у меня пропал вечерний свет, который включался, когда половина народу готовилась ко сну и дневной свет уже слепил глаза, а другая половина не желала проводить столь прекрасный вечер в темноте. И когда такое происходит пассажиры очень серчают на проводника, что приносит ему ненужное беспокойство. Пришлось долго бегать по составу, искать этого злополучного ПЭМа и требовать возвернуть предохранитель на прежнее место.

Вот этот самый ПЭМ и был призван на решение возникшей проблемы с окном. И решение нашлось, самое очевидное и самое глупое. Не мудрствуя лукаво горе мастер, дернул красную ручку рычага и окно со скоростью поверженного нокаутом боксера ухнуло вниз. Поняв, что на данный расклад событий пассажиры явно не рассчитывали и вряд ли долго будут довольны свалившемуся на них счастью в виде потока кислорода, ПЭМ со словами «сейчас вернусь» исчез за дверью вагона. Окно это, к слову, состоящее из деревянной рамы и довольно-таки толстых стекол было весьма увесистое, а пространство между стенками вагона, куда оно, собственно и провалилось, было мало. А посему задача по его извлечению была весьма затруднительна…

Вечерний бриз движущегося под сотню поезда щедро обдувал пассажиров из полностью распахнутого окна. Солнце с красным румянцем, очевидно от стыда за то, что весь день мучало пассажиров, нещадно жаря металлическую коробку вагона, даря свои последние лучики, уходило за горизонт. Вместе с ним уходила жара, а также неутолимая жажда прохладного воздуха. Пассажиры настойчиво требовали вернуть все на место, поскольку перспектива ехать всю ночь с распахнутым настежь окном им явно не улыбалась. Но на беду растворившийся в окружающем пространстве ПЭМ назад появляться и не думал. Возможно, подобно вызову джина из бутылки, для его призвания нужно было потереть окно, но до него было не добраться. А попытки поднять эту деревянную раму силами проводника со товарищи не увенчались успехами. Осознав всю бренность бытия граждане отдыхающие стали готовиться ко сну, баррикадируя злополучную дырень в стене матрасами и одеялами. За ночь, поняв весь смысл поговорки «пар костей не ломит», уже в ультимативной форме приказали проводнику сделать все, как было раньше и точка. Почувствовав опасность физической расправы коллега с удвоенным энтузиазмом бросился искать неуловимого ПЭМа. То ли луна была в созвездии льва, то ли дева спуталась с козерогом, но звезды сошлись так, что он был найден в добром здравии, хотя и с легким ароматом перегара. Где-то раздобыв две монтировки, а также призвав на помощь еще парочку проводников с других вагонов дружная команда, аки рать на Мамая, пошла сражаться с окном. Полчаса мучений с парой неудачных попыток, в конце концов, увенчались успехом и, изрядно погрустневшие пассажиры, явно воодушевилось, узрев, как окно заняло свое законное место. Аплодисментов не было, а был только вздох облегчения, после которого ПЭМ невозмутимо удалился, вероятно праздновать эту великую победу. Весьма ожидаемо никаких жалоб на духоту в вагоне от этого купе больше не поступало.