НАСТЕНЬКА И МАРФУШЕНЬКА: ДВЕ ГРАНИ РАСЩЕПЛЕННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ⁠⁠

Конфликт социального и индивидуального во внутриличностной динамике разворачивается между «Надо» и «Хочу»

Проблемы возникают тогда, когда кто-то начинает считать, что День ценнее Ночи…

В психотерапевтической практике часто приходится иметь дело с примерами неинтегрированной идентичности в личности клиентов.

В этом случае можно наблюдать отсутствие целостности и гармонии в их Я-образе.

Критериями этого могут выступать:

Категоричность в отношении себя и других людей;

Принципиальность, следование жестким правилам;

Ярко выраженное оценочное мышление: плохой – хороший, добрый – злой, свой – чужой…

Полярность суждений: либо-либо.

Такого рода особенности человека лишают его творческого приспособления, создают сложности в отношениях с другими людьми и с самим собой. Типичным примером описываемого феномена может служить отрицание и непринятие в себе и в других каких-то качеств либо чувств.

Непринятие себя и непринятие других – процессы взаимозависимые.

Однако проще не принимаемое в себе можно заметить через отношение к другим: «В своем глазу бревна не разглядеть…»

При этом не принимаемые собственные стороны личности проецируются на других людей, и человек начинает негативно включаться на них.

В терапевтической работе с такого рода клиентами у них постепенно начинает вырисовываться не принимаемая, отвергаемая часть Я, от которой клиент старается всячески избавиться: «Я не такой/не такая!» Наличие такой отрицаемой части Я забирает у человека большое количество энергии – ее приходится тщательно скрывать как от других, так и от себя.

Однако, отвергнутая часть Я требует «справедливости» и хочет быть представлена в Я-образе. Она периодически «прорывается на сцену», мстит Я.

На мой взгляд, проявления данного феномена можно удачно пронаблюдать в сказке «Морозко».

В сказке на примере двух героинь-девушек – Настеньки и Марфушеньки – мы встречаемся с двумя полярными Я-образами, для наглядности представленными в разных персонажах.

В реальной жизни такого рода конфликт часто содержится в отдельном человеке.

Рассмотрим психологическое содержание и условия формирования Я-идентичности этих сказочных персонажей.

Условия развития

Они принципиально различны. Настенька живет с мачехой и родным отцом. Отец, судя по описанию, человек слабый, не имеющий права голоса в своей семье. Мачеха наоборот, женщина сильная и властная. Условия жизни Настеньки, мягко выражаясь, неблагополучные. - Все знают, как за мачехой жить: перевернешься — бита и недовернешься — бита. С матерью в семье традиционно связана функция безусловной любви. Отец же отвечает за любовь условную. В сказке мы видим, как через литературный прием усиления мать оказывается «превращена» в мачеху, тем самым акцентируется невозможность получить ребенком безусловную любовь.

Совершенно иные условия развития у Марфушеньки.

Она живет со своей родной матерью и в полной мере насыщается безусловной любовью и безусловным принятием. - А родная дочь что ни сделает — за все гладят по головке: умница. В отношении же отца и возможностей получать условную любовь у них схожая ситуация. Отец, в силу своей слабой позиции в семье, эту функцию выполнить не может. Условная и безусловная любовь В популярной психологической литературе в последнее время можно встретить много текстов, посвященных важности в жизни человека любви безусловной. И я также не буду оспаривать это утверждение, ставшее уже практически аксиомой.

Безусловную любовь в личностном развитии действительно крайне сложно переоценить. Она является тем фундаментом личности, на котором настраиваются все последующие ее конструкции. Безусловная любовь является основой самопринятия, самолюбви самоуважения, самооценки, самоподдержки и многих других важных само-, вокруг которых строится базовая витальная идентичность – Я есть!

С другой стороны, значение любви условной также нельзя недооценивать. В вопросах значимости-ценности безусловной-условной любви важным является сообразность, уместность вида родительской любви тем задачам, которые решает ребенок-человек в своем индивидуальном развитии.

В первые годы, как я уже говорил выше, когда формируется витальная идентичность, любовь безусловная является тем питательным бульоном, в котором закладывается основа индивидуальной идентичности, основа Я, самости, Я-концепции. Это глубинное ощущение: Я есть, Я такой, какой Я есть, Я имею на это право и право на свои хочу!

Однако личность не ограничиваются лишь индивидуальной идентичностью и Я-концепцией.

Личности априори присуща также идентичность социальная, основу которой составляет концепция Другого.

А вот появление в сознании Другого – это уже функция любви условной.

Здесь уже в жизни ребенка появляется Надо! И это очень важное условие развития личности. Условная любовь запускает децентрические тенденции в развитии личности, разрушая первично сформированный эго-центризм – Я в центре,

Другие вращаются вокруг меня! Мало того, что в моей вселенной кроме Я появляется Другой, не-Я! Я перестает, ко всему прочему, еще и быть центром этой системы, вокруг которого вращаются все другие не-Я. Это событие в жизни ребенка по важности сопоставимо с переходом человечества с геоцентрической позиции устройства вселенной (Земля в центре), на гелиоцентрическую(Солнце в центре, земля вращается вокруг него).

Логика индивидуального развития такова, что на смену безусловной любви приходит любовь условная.

И безусловная любовь в отношениях родитель-ребенок последовательно сменяется любовью условной. Это вовсе не означает, что безусловная любовь полностью уходит из отношений родитель-ребенок. Она остается как основа безусловного принятия ребенка в базовых вопросах его существования, остается тем фоном, который позволяет ребенку переживать ценность своего Я.

Но на первый план в отношениях выходит любовь условная, позволяющая индивидуальному человеку быть еще и человеком социальным.

Однако вернемся к нашим сказочным героям.

Модели поведения Настенька в описываемой сказочной семье оказывается лишенной безусловной любви и безусловного принятия и ее витальная идентичность (Я есть, Я такой, какой Я есть, Я имею на это право и право на свои хочу!) не сформирована.

Само ее существование напрямую связано с волей других людей. Выживание в такого рода ситуации возможно лишь путем отказа от собственного Я, что она и демонстрирует во встрече с Другим – в сказке это Морозко.

Девушка сидит под елью, дрожит, озноб ее пробирает.

Вдруг слышит — невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает.

Очутился на той ели, под которой девица сидит, и сверху ее спрашивает:

— Тепло ли тебе, девица?

— Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.

Морозко стал ниже спускаться, сильнее потрескивает, пощелкивает:

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

Она чуть дух переводит:

— Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.

Морозко еще ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защелкал:

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?

Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит:

— Ой, тепло, голубчик Морозушко!

Настенька в данном эпизоде демонстрирует полное отсутствие чувствительности к себе, которая распространяется также и на телесные ощущения.

Посредством убивания в себе всех проявлений психической жизни (психологическая смерть) она обеспечивает возможность физического выживания в крайне токсичной, отвергающей среде.

Психическая анестезия здесь выступает как защита против физического уничтожения.

Известное выражение Достоевского «Тварь я дрожащая или право имею?» в случае Настеньки имеет однозначный ответ.

Совершенно по иному ведет в аналогичной ситуации другая героиня сказки – Марфушенька.

Старухина дочь сидит, зубами стучит. А Морозко по лесу потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает:

— Тепло ли тебе, девица?

А она ему:

— Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко...

Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать.

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

— Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко...

Еще ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защелкал:

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

— Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!

Марфушенька демонстрирует хорошую физическую и психическую чувствительность. У нее все хорошо с личными границами и с агрессией, необходимой для их защиты. Ее телесные и поведенческие реакции вполне адекватны той ситуации, в которой она оказалась.

Чего ей не хватает, так это социального и эмоционального интеллекта для того, чтобы «прочитать» ситуацию, которая в сказке является своеобразным испытанием на лояльность к Другому и социуму.

Последствия

Настенька, проявив полную нечувствительность к себе и максимальную лояльность к Другому, в итоге оказывается щедро вознаграждена.

Поехал старик в лес, доезжает до того места, — под большою елью сидит его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около — короб с богатыми подарками.

Она ведь умеет «читать» то, что хотят от нее другие.

И неудивительно, так как это условие ее выживания. Она успешно прошла испытание социума на лояльность и «получила билет» в дальнейшую жизнь.

Но такая жизнь без присутствия в ней Я вряд ли будет наполнена радостью.

Для Марфушеньки же ее чувствительность к себе и центрированность на своих ощущениях стоила ей жизни.

Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь.

Рогожу отвернула, а дочь лежит в санях мертвая.

Общество жестко, а порой и жестоко реагирует на тех, кто не хочет принимать его правила.

На примере моделей поведения двух сказочных персонажей мы встречаемся с конфликтом в личности индивидуального и социального.

Социальное и психологическое послание образа персонажей не совпадают.

Социальное послание звучит так: Откажись от себя, будь лоялен обществу и будешь жить, и пользоваться его благами.

Суть же психологического послания в следующем: если будешь нечувствительным к потребностям своего Я, то это приведет к психологической смерти и психосоматике.

В образе Настеньки это противоречие решено в пользу социального послания через отказ от индивидуального.

У Марфушеньки вышеуказанное противоречие между и индивидуальным и социальным решено в пользу индивидуального.

Если же брать внутриличностную динамику, и рассматривать сказочные образы Настеньки и Марфушеньки как части одной личности, то конфликт разгорается между «Надо» (социальное во мне) и «Хочу» (индивидуальное во мне).

Настенька «делает» свой выбор в пользу «Надо».

Безусловно, образ Настеньки является социально одобряемым.

Задача любой социальной системы сформировать удобного для этой системы элемента.

Сказка также выполняет, ко всем прочим, еще и социальный заказ. И здесь социальное послание сказки является доминирующим.

Неудивительно, что в сказке содержится явная оценка поведения героинь с конкретными указаниями на его возможные последствия.

Общество посредством «сказок» буквально программирует личность на отказ от индивидуального в себе: Надо быть таким-то… Крайности опасны

Однако в реальной жизни явный акцент на индивидуальное «Хочу» так же опасен для личности, как и чрезмерная фиксация на социальном.

Акцент на индивидуальном укрепляет человека в эгоцентрической позиции и не дает возможности появлению в его психическом пространстве Другого, Не-Я.

Это чревато возникновению у него социопатических установок с неспособностью к эмпатии, привязанности и любви.

Стратегии в терапии с акцентом на индивидуальном, типа: «Хочу и Буду!» подходят далеко не для всех клиентов, а лишь для невротически организованных личностных структур, где голос «Я Хочу» тонет в стройном многоголосье «Тебе Надо! Ты должен!».

На пути к интеграции

В каждом из нас есть и Настенька и Марфушенька. Они как день и ночь.

И правда в том, что они обе ценны и необходимы, что у каждого времени суток есть свои важные функции, не исключающие, а дополняющие друг друга.

Проблемы возникают тогда, когда кто-то начинает считать, что День ценнее Ночи или же наоборот.

Схожая ситуация возникает и в отношении частей своей личности, когда какая-то часть единой системы оказывается почему-то субъективно ценнее, значимее другой, к примеру:  Интеллект важнее чувств!

Это справедливо и в отношении каких-то отдельных качеств Я либо чувств.

Причем одни и те же качества у разных людей могут быть как желаемые, так и отвергаемые. Так, к примеру, агрессивность у разных людей может быть как ценное качество, так и нежелательное, непринимаемое.

Целостность личности становится возможной за счет интеграции всех ее частей в единый Я-образ.

В психотерапии эта цель реализуется посредством следующих последовательных задач:

Встреча со своей теневой, либо непринимаемой стороной личности

Знакомство с ней

Проработка интроектов либо травм развития, сформировавших дезинтеграцию идентичности.

Этот шаг имеет свою специфику в зависимости от того, с чем мы имеем дело – с травмой либо интроектом

Поиск в непринимаемой части ресурсов для Я

Интеграция отвергаемых качеств в новую целостную Я-идентичность

Супер-задача здесь в том, чтобы если уж не принять, то хотя бы терпимее относиться к своей не принимаемой части Я.

Ни Настенька, ни Марфушенька не являются целостными, гармоничными личностями, так как они жестко фиксированными на полюсах социального либо индивидуального. Их личностная идентичность хоть и стабильная, но одногранная. Любите себя! А остальные подтянутся)

Источник: https://psy-practice.com/publications/psikhicheskoe-zdorove/...