Мои 90е⁠⁠

"Времена не выбирают,

В них живут и умирают.

Большей пошлости на свете

Нет, чем клянчить и пенять.

Будто можно те на эти,

Как на рынке, поменять." (с) А. Кушнер

На волне прочитанных историй о 90х решил поделиться своим прошлым. Вот некоторые говорят, что везде был ужас-ужас в 90-е, а в Москве и Ленинграде всё было, колбаса там и прочее.

Особенно, конечно, про Москву говорят, но я только за Ленинград могу выступить.

Родился я в олимпийском Ленинграде, в семье инженеров. За исключением бабушки - она у нас в торговле работала, в молочном магазине. Поэтому с молочкой у нас все восьмидесятые проблем не было, а, благодаря налаженному в магазине бартеру, и с другими продуктами был порядок. Не шиковали, конечно, но не жаловались. Я с удовольствием вспоминаю своё советское детство - октябрёнок, пионер, летом - в пионер.лагерь, иногда - к родственникам в Вентспилс. По телевизору - Гостья из будущего, Петров и Васечкин, Кортик и Бронозовая Птица, Шерлок Холмс, а по радио - Пугачёва с Долиной.

Начало девяностых я помню по особенно удачным сменам в пионерских лагерях, путёвку в которые давале папе на работе. Мы там встречались не первое лето, друганы, лазили по болотам, находили следы линии Маннергейма, мы были счастливы.

В школе тоже всё было хорошо, со многими были знакомы с первого класса или даже детского сада, новенькие были редкостью, особенно мне запомнился один новичок - парень из семьи военных пришёл в наш 3й класс, не помню почему, но правая рука у него была забинтована, или даже в гипсе. Мы присматривались к пареньку, потом я подошёл, и поздоровался, толкнув в плечо рукой. Парень ответил мне тем же, только толкнул левой. Сразу стало понятно - наш человек. Очень быстро мы стали лучшими друзьями.

Мой папа любит технику, компьютеры, и мне эту любовь передал. В конце восьмидесятых мы купили советский компьютер-приставку к телевизору "Микроша", картинка была в оттенках серого, но меня это не очень смущало. В магазине был ещё цветной вариант "Вектор", но почему-то мы его не купили. Программы и, главное, игры, загружались с кассеты, этот звук мне не забыть никогда. Игр было не очень много - шахматы, танчики, ксеникс. В какой-то момент я выяснил, что у программ бывают назадокументированные возможности - например, после мягкого сброса и перезапуска игры в шахматы всегда был мой ход, поэтому один раз я из любопытства съел короля у компьютера, но тому только играть легче стало. В ксениксе я выяснил, что, выбирая адрес запуска программы, можно попасть на другие уровни напрямую.. Наверное из-за этих экспериментов я полюбил поиск багов и уязвимостей разного рода. Но я отвлёкся.

Мы росли, пионерская организация зачахла, контроль ослаб. Взрослым было особо не до нас, развлечения мы искали себе сами. Как результат, в пятом классе уже почти все курили, - мы ходили на стадион и в местный парк. Добывали сигареты разными путями - чаще всего - воровали у родителей, но бывало, что и покупали.

Были популярны и другие развлечения - например, строительным гвоздём сделать углубление в асфальте, начистить туда серы со спичек, гвоздь сверху и кирпичом по нему - хлопок получался лучше нынешних петард, а может и хуже, но петард у нас тогда ещё не было, чтобы сравнить. Одному парню, говорят, голову пробило отскочившим гвоздём, но лично я с таким не сталкивался.

Или вот два болта с гайкой посередине, в гайку начищалась опять-таки сера со спичек, болты накручивались на гайку, потом эта конструкция металась в стену дома..

А дымовухи из целлулоидных расчёсок и игрушек, пугачи из карандашей..

У моих тогдашних приятелей находились даже патроны - чаще строительные, но иногда и от калашникова. Мы их взрывали на стрельбище в парке.

Не знаю, чем бы это всё закончилось для меня, но однажды, идя с очередного костра со спецэффектами, я возьми да и скажи одному из старших корешей, что он дурак. Вот просто на ровном месте, как будто что-то в голову ударило. Он удивился и обиделся. Больше мы с ним не общались. И другим закадычным друганом, которого я знал с детского сада, как-то тоже потом разладилось. К лучшему, наверное, про старшего кореша не знаю, а друган отравился алкоголем в 90е насмерть.

Черная полоса подкралась откуда не ждали. Жили мы впятером в двушке-хрущёвке - бабушка, родители, сестра и я. Мы уже лет пятнадцать были в очереди на новую квартиру, но в Ленинграде эта очередь была очень длинной. И тут мои родители сделали ход конём - родили ещё одного ребёнка. После этого дела мама проявила большую настойчивость и упорство, депутатам писала и ходила на приём, в результате в 91м году нам дали ордер на новую четырёхкомнатную квартиру в другом районе. По площади до норм она не дотягивала, должны были бы ещё однушку дать, но маме сказали, что бабушка у нас уже старенькая, так что потерпим немного, а старую квартиру забрали. Бабушка прожила ещё больше 25 лет с нами, много раз нам помогла, за что мы ей благодарны, земля ей пухом.

В связи с переездом бабушке пришлось уйти с работы, т.к. добираться было тяжело. А в связи с ребёнком мама ушла в декрет. Поэтому деньги у нас зарабатывал только папа. Институт, в котором он работал, стал испытывать трудные времена, но хуже всего сказалась гиперинфляция. В НИИ не успевали индексировать зарплату, прямого доступа к продуктам у нас уже не было. Как многодетным нам перепадала помощь, однажды, помню, нам выдали 20 2 кг банок яблочного пюре. Ещё папина мама, врач, прихожанка баптистской церкви, получала гуманитарную помощь. Помню, она передала нам посылку из Гамбурга, какие же вкусные там были консервы..

Наша бабушка, хоть и осталась безработной, помогала с поиском продуктов - ходила на рынок, брала некондицию, благодаря своей разговорчивости, нашла какого-то продавца дешёвых продуктов почти в оптовых количествах. Откуда он их брал, я не знаю, но благодаря этим закупкам у нас дома была крупа, сахар, сухое молоко.

Однажды родители взяли нас с собой "на картошку", точнее, "на капусту" - их институт вывезли в поля для уборки урожая капусты. Мне выдали топорик, которым я срубал кочаны. По запарке чуть не срубил себе ногу, но обошлось порезанным сапогом. Главное, что мы смогли вывезти на семью килограмм 50 капусты, из которых не меньше 15 вывез я. Мы с бабушкой пошли на перекрёсток и там это дело продали. У меня появились первые честно заработанные деньги, и мне это очень понравилось. Деньги мы зарабатывали с сестрой и раньше - за работу по дому родители платили (типа пять копеек за вынос из ведра на помойку - с пятого этажа спустись, до помойки дойди и обратно), но это, конечно, совсем не то.

92й год был довольно мутным - мы жили практически посреди стройки, кругом было полно брошенных стройматериала и проводов. В том числе медных. Мы с одноклассником собирали и сдавали провода в цвет.мет, однажды на 20 кг. проводов принесли, нас ещё спросили, не придёт ли следом милиция, мы сказали, что нет, наверное, и у нас всё купили. На вырученные деньги покупали кассеты с играми. К тому времени папа купил мне Спектрум ZX80.

Наши совместные походы закончились довольно быстро - проводов в округе не оказалось, а ещё однажды мы переплавляли свинец у одноклассника дома, у меня свинец брызнул из-за воды в форме, и я уронил его на линолеум.. Примерно квадратный метр был безнадёжно испорчен. Я, извинился, потом отдал парную все свои сбережения, но больше мы с ним не дружили. Это пятно у них ещё долго потом было.

Мы недавно переехали, хорошо, что квартира сдавалась с отделкой, нам самим было бы ремонт не потянуть. Стройматериалы собирали по свалкам, а ещё недалеко была пилорама, я носил оттуда горбыль и прочие деревянные отходы. Из них делали антресоли и полочки.

В 93м году, мне уже 13 лет, папин друг устроил меня грузчиком на книжный рынок, там по субботам и воскресеньям я помогал загружать и разгружать машину, бегал с пачками книг от машины до точки. С 8 утра и до 3-4 дня. Платили немного, но честно, давали почитать книги. Помню, на первый заработок я купил маме её любимые шоколадки, а ещё через несколько месяцев - красивый китайский кассетный магнитофон. Он, правда, сломался сразу, но я вернул его обратно и купил прекрасную советскую дрель с кучей насадок (до сих пор исправна, даже сверлил ей что-то недавно). Потому что у нас дома был только ручной инструмент, а дырки в стенах папа, если не получалось взять у друга перфоратор, делал пробойником, из-за чего в туалете у нас много лет был выбит большой кусок бетона.

В 94м году я пошёл на повышение - меня допустили к продажам книг, я стал получать процент с оборота. Это стало гораздо интереснее. Я стал часть денег давать маме, но, стыдно сказать, под запись, т.к. мама обещала всё, что взято, вернуть (так и случилось, но сильно позже). Ещё на своё бывшее место грузчика я привёл одноклассника, которому тоже деньги были нужны. Вскоре и он поднялся до продавца, а на место грузчика мы позвали парня из другого класса.. Жить становилось всё лучше и веселее. Меня уже допустили до оптовых продаж. После работы мы шиковали и покупали мороженое Яттис.

У меня была мечта - купить видеокамеру, долгое время я копил деньги, а однажды решил обменять их на доллары. Может быть, из-за того, что все рублёвые сбережения родителей "сдулись", деньги, которые они откладывали годами, ушли на покупку 54 см телевизора, папа жалел, что в своё время не купил на все деньги гвоздей, всё бы польза была..

И вот я пошёл в супермаркет, план мой был прост - там был обменник, курс у всех на глазах, а доллары тогда были у каждого зажиточного человека. На кассе я предлагал сделку - я расплачиваюсь рублями, а взамен получаю доллары по курсу. Даже странно, но план сработал, и довольно быстро я наменял рублей на несколько сотен долларов (курс был тогда 6 рублей или около того). Вот тогда меня и повязала местная охрана. Отвели в каморку и стали грозить различными неприятностями, но без эмоций, по-доброму. Думали, я эти деньги у родителей украл. Я был спокоен и даже согласен на составление протокола (один из участников был в форме милиционера), но им, видимо, не хотелось формальностей, поэтому напирали на альтернативные варианты.

В итоге мы договорились, что доллары я оставляю им, а остатки рублей забираю себе. На том и разошлись. Честно говоря, было обидно, но не на них, а на себя. На мужиков обиды не было ни тогда, ни сейчас. Обошлось без насилия, остался полезный опыт. И я снова начал копить на видеокамеру и купил её, но гораздо позднее. Вместо этого купил себе чудесный дорожный велосипед Урал на замену Орлёнку. На том Урале до сих пор на даче езжу, за эти годы только оба колеса поменял.

Моё личное финансовое благополучие закончилось в 95м. Нашу школу заштормило, она потеряла свой статус, и учитель математики предложил перейти в городскую физ-мат гимназию, так она тогда называлась. Всё бы хорошо, но там была шестидневка, а суббота на книжном рынке - главный день. Пришлось с огромным сожалением уволиться. Денег в семье стало меньше.

На этом фоне папа словил кожное заболевание и трудно лечился, мама работала, но денег хватало на самые простые продукты и вещи.

Летом 96-о я устроился курьером к своим бывшим клиентам с книжного рынка - развозил книги между их точками. Снова появились деньги, но, конечно, гораздо меньше и только оклад. Но я не жаловался, работал с удовольствием. Владельцы пару раз интересовались какими-то книгами, которые не могли найти, но в итоге всё всегда находилось, а у меня всё было записано. Работать честно мне нравилось.

Когда лето кончилось, вместо меня курьерить стал мой папа - у него на работе стало совсем плохо. Как-то потом он мне рассказывал, что один из сотрудников на работе прыгнул с лестницы с третьего этажа.

В 97-м году тот же папин друг, который пристроил меня на книжный рынок, помог папе найти другю работу, папа устроился туда по совместительству. Жизнь стала налаживаться. После этого довольно быстро прошло папино кожное заболевание. Я поступил в университет, всё время тратил на учёбу.

Беда пришла в нашу семью в 98-м. Старшая сестра увлекалась парашютным спортом ещё со школы, её друзья были воздухом, которым она дышала, тишина и покой спуска давали эндорфины, которых не хватало в обычной жизни, была уже почти профессионалом, но 150й прыжок закончился трагедией - парашюты не раскрылись, сестра разбилась.

Папа изначально был против этого увлечения, против парашютного кружка, но мама в своё время подписала согласие. Этого папа ей простить не смог. Они сначала перестали разговаривать, но папа жил с нами, потому что привык нести ответственность и не считал возможным бросить нас. И даже после развода он продолжал жить с нами в одной квартире ещё много лет, покупал продукты и одеждку, оплачивал счета.

Вообще, 90е забрали многих моих друзей и одноклассников - кто-то спился, кто-то сторчался, кто-то утонул. Несколько человек превратились в бомжей, кого-то посадили. Особенно это зацепило моих приятелей на старом адресе. Но и на новом тоже смертей хватало. Тот одноклассник, которого я позвал к себе на книжный рынок, отличный парень, пошёл в Суворовское, потом в Танковое училище, но подцепил насморк, затем гайморит, а потом его насмерть залечили в госпитале. От горя через несколько дней умер его отец, остались мать и дочь. Я когда узнал, зашёл, отдал сбережения, и больше их не видел.

Ещё больше народу погибло среди друзей моей старшей сестры - утонули, разбились, кого-то убили отморозки в тёмном переулке.

В 99-м папа предложил устроиться в ту фирму, где он работал, на часть ставки, и с этого началась моя карьера программиста, но это уже совсем другая история.

А ещё я вступил в студенческий педагогический отряд - летом мы работали в детских лагерях вожатыми. Это было для меня вторым детством и отдушиной, весь негатив, скопившийся за несколько лет, сгорел в позитиве работы с детьми и другими вожатыми, жизнь заиграла красками. Внезапно у меня появилось два десятка друзей, а половина из них стала теми Друзьями, с которыми я регулярно общаюсь вот уже почти 20 лет. Это было достойным завершением моей эпохи 90х.

90-е для меня оказались школой жизни. Было всякое, но молодость, поддержка родителей в сочетании с полученным опытом и помогли мне оформиться как личности. Помогли научиться философски относиться к потерям и прибретениям, обрести уверенность в себе. Я благодарен этой части своей жизни и людям, которые в ней были. Наша семья и мои друзья прошли этот отрезок с потерями, остались шрамы в наших душах, но в то же время мы мобилизовались и в большинстве своём прочно встали на ноги сами и подняли свои семьи.

Глядя на своих детей, я думаю, что их детство гораздо проще нашего, во всяком случае, пока. Хотя может и не факт, что счастливее, но это уже не от времени зависит, а от меня и жены и вообще субъективно очень.

Мы не знаем, как всё сложится в будущем, но всё необходимое, чтобы радовать наших детей у нас есть. Другое дело, какими вырастут дети, у которых не было испытаний в жизни, подобных нашим? Окажутся ли они достаточно сильными, чтобы пробить себе дорогу в жизнь, или тепличные домашние условия сделают их слабыми? Может, это и правильно, что за жизнь и благополучие нужно бороться и работать с детства, а?