Фантастические зарисовки (остатки-крошки, 3 штуки)⁠⁠

№1__________________________________

...С мягким шуршанием, чуть зарывшись колёсами в бледно-розовый гравий, планетоход остановился на краю каменистого плато.

Взявшись за трубку каркаса, из машины выбрался человек в облегающем скафандре. Он медленным шагом направился к самой кромке обрыва. Подойдя - остановился.

— База, если бы вы видели, как здесь красиво! — сентиментально вздыхая, сказал он. — Фотографии с орбиты никоим образом не передают всю масштабность и бесподобие этой местности. Пустота и величие.

— Угу. Камни да пара сотен облезлых ёлок, — недовольно буркнули ему в ответ. — Давай, делом займись, мечтатель, блин!

Под ногами мужчины в обе стороны — насколько хватало видимости—тянулся довольно-таки крутой спуск с плато, весь изрезанный фьордами и лощинами. Вниз уходили осыпи из бледно-розового гравия и булыжников, по которым, словно кровавые реки, раскинулись ленты и поля лишайников всех оттенков красного. На небольших площадках, уцепившись корнями в расщелинах меж камнями, росли чахлые бурые деревья. Долина далеко внизу смутно виднелась в туманной дымке.

— Ты там что — всё еще созерцаешь виды?— резкий голос прокаркал у него в наушниках.

— Эй! Я десять лет валялся замороженным в проклятой консервной банке, и вы не дадите мне хоть немного времени полюбоваться, пусть и своеобразной, но всё-таки красотой?

— Я отлично понимаю тебя, Эскарт, — ответил голос уже более мягко, — но у нас есть строгие инструкции, которых мы обязаны придерживаться.

— Аааа! К чёрту инструкцию! Дайте побыть в одиночестве!

— Эскарт, пос... — голос оборвался, когда он нажал клавишу на маленькой пластине, закреплённой на предплечье, заглушив тем самым эфир.

Затем Эскарт нажал еще одну клавишу - и куча данных, выводимых на обзорный щиток его шлема, пропала: "Так-то лучше". Он уселся на край, и, набрав пригоршню розовых камешков, стал бросать их вниз. Затем встал и, глядя в бескрайнюю, серую даль, вдохнул полную грудь воздуха. Тут же усмехнулся, нелепости этого действия: вдохнуть-то настоящий воздух этого мира он не может. Постояв так ещё минуты три мужчина, тоскливо вздохнув, включил электронику шлема и некоторое время водил головой из стороны в сторону, пока анализатор не указал ему нужный выход скальной породы ниже по склону. Затем включил и связь.

— О! Смотрите-ка! Наш бунтарь вернулся, — услышал он недовольный голос.

— Выполняю процедуру "двенадцать Б", — вяло пробубнил Эскарт и, начав насвистывать какую-то мелодию, спрыгнул на осыпь, погрузившись при этом по середину голени в розовое крошево. С трудом передвигаясь, он наискосок двинулся вниз по склону к нужному булыжнику...

№2 ______________________________________________________

.... Разведывательный глайдер неспешно летел в нескольких сотнях метров над землёй. Пилот любовался величественными пейзажами неизведанного мира.

—Чайка-три, доложите! — раздался голос в динамиках шлемофона, вырвав пилота из созерцательного оцепенения.

— Квадрат "Д-семнадцать" — снова пусто,— он печально вздохнул. — Выходов кристаллических пород не обнаружено.

— Продолжайте разведку еще полчаса — потом возвращайтесь.

— Принял. Направляюсь в "Д-восемнадцать"— он провёл пальцем по карте на сенсорном экране, задав направление для автопилота.

Глайдер собирался свернуть за край отвесной скальной стены, как вдруг взвыла предупредительная сирена и правая сторона кабины замигала красным стробоскопом. Компьютер произнёс: " По правому борту быстро прибли...". Удар страшной силы сотряс глайдер, оборвав механический голос. Пилот лишь краем глаз успел заметить неясную темную массу, врезавшуюся в корабль. Глайдер стал бешено вращаться по всем осям, выли сирены, освещая кабину красными вспышками. "Критическое повреждение двигателя! Немедленная катапультация!" — раздалось из динамиков.

Пилот рванул красную скобу под сиденьем — прозрачный купол кабины отстрелился, а спустя секунду струёй сжатого воздуха выбросило вверх и его кресло. Тут же по спинке кресла пришёлся удар коричневым чешуйчатым хвостом, запустив его в хаотичное вращение. Пилот оттолкнулся руками от подлокотников и включил двигатели компактного реактивного ранца за спиной и миниатюрные маневровые двигатели, вмонтированные в стальные голенища ботинок. Стабилизировав своё положение, он завис в воздухе. Вокруг творился сущий ад: всюду кружились огромные крылатые ящеры. С рёвом и шипением они сшибались и начинали рвать друг друга когтями и зубами. Подбитый глайдер, кувыркаясь, падал вниз и в него на всей скорости врезался зелёный монстр. Мужчина едва успел увернуться от огромного шипастого хвоста. Окровавленные туши поверженных ящеров камнем падали вниз.

— Чайка-три , Чайка-три ! Что случилось?! — раздался в его наушниках испуганный голос. - Мы потеряли сигнал вашего корабля!

— Я подбит! Подвергся нап... — он едва увернулся от зубастой пасти, — ...подвергся нападению неизвестных существ! Следите за сигналом скафандра! Шлите на него челнок. Скорее ! Попытаюсь найти укрытие.

Запас топлива в спасательном ранце был невелик, и нужно было срочно снижаться. Уворачиваясь от проносящихся рядом чешуйчатых тел, пилот направился к земле. Он был уже в нескольких метрах над поверхностью, когда сверху раздался ужасный рёв и два сцепившихся ящера яростно сражаясь, оказались возле него. Пилот не успел толком увернуться, и его нога попала под мощный удар хвоста. Голень изогнулась под неестественным углом, и он с криками упал на землю. В нескольких метрах от него, с грохотом, сотрясая землю, рухнули огромные сражающиеся монстры.

Пилот сорвал с пояса тюбик шприца с обезболивающим и всадил себе в бедро. Тут же, с рёвом и шипением, ящеры рвали друг друга в клочья, беспрестанно извиваясь и взрывая землю когтистыми лапами. Мужчина стал медленно, пятясь, отползать в сторону, лишь чудом избегая участи быть раздавленным или разорванным; окровавленные зубастые пасти щёлкали прямо перед его лицом. С неба продолжали падать изуродованные тела мёртвых ящеров, вызывая локальное землетрясение....

№3____________________(Идейный вдохновитель — рассказ "Коррида" Роджера Желязны )

....Понимание пришло мгновенно — в тот же самый миг, как только я открыл глаза, и заработали органы чувств. Скорее не понимание, а абсолютная ( хоть и ничем не обоснованная ) уверенность, что я нахожусь здесь — что это не сон, не бред. Желания узнать, как я здесь оказался, зачем и каким образом, не было. Оно словно потухло, отдалилось или спряталось за мутным стеклом, так же как и чувства страха и тревоги. Будто что-то в голове спокойным, властным и уверенным голосом говорило: «Ты здесь - и это факт! Не думай, зачем и почему! Не отвлекайся на бессмысленные размышления, ты здесь не для этого».

Попытавшись вспомнить что-нибудь о себе, я понял, что знаю всё …и ничего: кто я, что могу, как мыслю — это ясно. Но, погружаясь в конкретику: имена, события, словесные обозначения тех или иных явлений и действий — всё это было словно в тумане.

Осмотревшись, я понял, что нахожусь внутри некой области, окружённой слабо фосфоресцирующей зелёной линией. Как только взгляд упал на неё, мгновенно пришло осознание: "Оказываться за ней СОВЕРШЕННО не нужно!"

За границей круга — кромешная тьма. Без ясного начала или источника, сверху, в центр площадки падал столб света. Он освещал её, не доставая буквально пары метров до фосфоресцирующих границ, где я и находился.

Вот в голове, откуда ни возьмись, появилась мысль, полная уверенности: "Пора! Нужно действовать". Я шагнул в круг света и увидел, что облачён в облегающий всё тело чёрный материал. Он весь был пронизан тёмно-синими канавками. Подняв взгляд, заметил, что на другой стороне площадки, на свет тоже вышел человек, одетый как и я. Нас разделяло около десяти метров.

Я понимал, зачем мы здесь. Он, думаю, тоже. Почему я должен противостоять человеку ничего плохого мне не сделавшему, и даже пытаться убить его (а именно такое условие— чёткое и неоспоримое,— как и понимание того , что я нахожусь здесь, ясно главенствовало в сознании)? Любые мысли о кооперации или каких-либо взаимовыгодных отношениях с ним, а также о бездействии тут же вызывали чудовищную головную и сердечную боль, потемнение в глазах и еще массу неподдающихся описанию отвратительных ощущений. Выход был лишь один.

Мы стали медленно сближаться. Я продумывал всевозможные комбинации для эффективной атаки. Взглянув ему в глаза, прочёл в них так понятное и мне чувство безысходности и неотвратимости происходящего и холодную уверенность в дальнейших действиях. Его взгляд молниеносно метался туда-сюда по моему телу. Видимо, он тоже уже что-то просчитывал.

Мы начали медленно, крадучись, кружиться вокруг центра, выставив вперед полусогнутые руки. Тут моё сознание словно раздвоилось: я №1 отлично контролировал действия своего соперника; я №2 пустился в размышления в столь, казалось бы неподходящее время. "Вот так! - думал я. - Два человека, никогда друг друга не знавшие и не имеющие до сих пор причин для вражды поставлены перед фактом: либо он, либо ты. И неважно, что, возможно, вы оба - добрейшей души люди и доселе муравья не обидели. Ты либо остаешься в победителях, продолжая жить, существовать, осознавать себя – в общем получить всё, что в самом основном смысле понимается под определением «жизнь». Либо теряешь всё это. И, думаю, даже вера в жизнь после смерти, рай и т.п. не заставит нас опустить руки и, смирившись, принять свою участь, когда вот так грубо ставят перед возможностью в мгновение ока потерять жизнь земную. Вы будете бороться! И человеческого в вас в этот роковой миг останется меньше, чем звериного. Либо ты будешь, либо тебя не будет".

Он сделал ложный замах рукой и попытался пнуть ногой в колено сбоку, но я успел отскочить.

И ведь где-то в закоулках сознания сидит непоколебимая уверенность, что я не могу погибнуть. Кто-то может, но не я. Эта уверенность была не такого типа, как те, внедрённые в сознание извне - она зиждилась лишь на том подходе к мировосприятию, который используют большинство адекватных людей. И это вовсе не инстинктивное чувство самосохранения (оно действует на подсознательном уровне в самый критический момент).

И как бы ты не ненавидел войны, порицал убийства и прочую жестокость, в данной ситуации выбрал бы, может быть и задумываясь, но понимая тщетность этих размышлений, единственный возможный вариант действия.

Самое интересное, что я смотрю на это лишь с той точки зрения, где есть первоочередное "Я" и второстепенное "остальные". Но каждый из этих "остальных" смотрит на это таким же образом. В том числе и мой соперник. Поэтому в нашей ситуации лишь тот, чья жажда к жизни больше, одержит победу.

Мы обменивались ложными выпадами, боясь оказаться в смертоносных объятиях друг у друга. В какой-то миг он всё-таки успел поймать мою ногу и подсёк опорную - мы рухнули на чёрный матовый пол. Не даваясь для смертельного захвата, мы извивались, словно клубок змей....

_______________________________________

Завтра ещё немного "крохотулек", потом, возможно, выложу самую первую свою пробу пера.