Армейская история⁠⁠

Случилось это в бытность мою срочником на одном затерянном в лесу радиоузле доблестных наших войск связи. Срок службы пришелся на смутное время, когда офицеров массово увольняли, гражданских служащих сокращали или всеми правдами и неправдами урезали им паек. Чего ждать от будущего, никто (кроме нас, срочников, разумеется - ну, наше-то дело маленькое, дембель все равно неизбежен) не знал, так что в воздухе витала некая неуверенность и расслабленность. А гражданский контингент в нашей маленькой части, надо сказать, был разный - от занятых на объектах связи приличных людей с высшим образованием до совсем опустившихся маргиналов, которых ни один здравомыслящий командир и в ВОХР (как у нас возвышенно именовали спящих на КПП сторожей-гражданских) и на полставки бы не взял. А у гражданских, в свою очередь, дети, которым тоже рано или поздно предстояло топтать сапоги, ну а до той поры по некоторым из них солдатский ремень с пряжкой плакал.

И, значит, в один из осенних вечеров мы, воины постарше, и молодое пополнение, только недавно принявшее присягу, сидели в курилке, ждали сигнала к вечерней поверке и обсуждали свое нехитрое житье-бытье. И именно в тот день местных пацанов черт дернул объявить солдатам войну - дурное дело нехитрое, и боевые действия они недолго думая начали с забрасывания собравшихся в курилке сосновыми шишками, благо этого боеприпаса в округе всегда было в избытке. И что, спрашивается, делать? Терпеть тяготы и лишения военной службы и помнить, что одна из первейших задач военнослужащего - обеспечивать безопасность гражданских? Или все-таки воевать с детьми? Но тут радостные вопли морального превосходства местной шпаны над защитниками отечества сменяются воплями негодования, обстрел временно стихает, и я наблюдаю, как рядовой Елизаров, самый смекалистый из наших молодых, появляется из подстриженных по уставу кустов, ведя под белы рученьки предводителя местной ватаги, малолетнего бандита по фамилии Барусков. Голос рядового серьезный, как в день присяги, но глаза смеются:

- Тащ младсержант, вот языка изловил. Что делать прикажете?

Решение созревает само собой.

- Елизаров, ты ж у нас за парикмахера. Так чего ждешь, тащи машинку сюда!

Елизаров все понял с полуслова и пулей метнулся в казарму. За короткое время его отсутствия мною была проведена с Барсуковым короткая, но эмоциональная беседа с военно-патриотическим уклоном на тему того, что времена нынче суровые, а в угрожаемый период, не говоря уже о периоде военных действий, всеобщая мобилизация является не только возможным, но и единственно верным способом преодолеть кризис. Понимающие лица бойцов вокруг также не обещали мелкому хулигану ничего хорошего.

Умница Елизаров вернулся быстро, резонно рассудив, что от питающейся от сети машинки для стрижки толку много не будет, а потому принес неотличимую от нее в вечерних сумерках беспроводную электробритву.

- Ну что ж, вот и тебе пришла пора стать одним из нас. - говорю я, в то время как Елизаров включает бритву и та с веселым жужжанием медленно приближается к лохматой голове пацанчика.

Почуяв, как недобрый дядя младший сержант ослабил хватку, несостоявшийся герой дня Барсуков рванулся изо всех сил, и след его простыл. С недружным хохотом бойцы побросали бычки в ямку и лениво потянулись в казарму на вечернюю поверку.

А пацана, кстати, несколько лет спустя все равно оболванили. От судьбы не уйдешь.