Жду новый пост

Серия «Эллариония: Мир по обе стороны планеты (старые)»

Начало главы: Эллариония. Глава 14. Комен. "Флора и фауна Тефтонга" 1/2

Шу-шу скакал впереди путешественников примерно в одном направлении, что позволило Комену немного расслабиться. Правда его то и дело одолевала тревога и навязчивое чувство, что поблизости постоянно кто-то бродит и шуршит в кустах. Матеус успокоил его:

– А как ты хотел, утопленник, это же лес!

Продвигаясь сквозь лесную чащу, ребята насобирали грибов и ягод Рибуса. Когда Матеус выбрасывал каждый второй, найденный гриб и молча продолжал поиски, Комен злился. И всё же, нехотя, но в глубине души признавал, что рад компании. Странные на первый взгляд грибы, мясистые и сочные, по словам мальчика, можно было есть даже сырыми. И на вкус они оказались… Вкусными! Как бы банально это не звучало.

– Их бы ещё обжарить хорошенько, до хрустящей корочки. М-м-м… Пальчики оближешь! – сказал Матеус.

Комен не знал сколько прошло времени, но при упоминании жареной пищи, в животе у него образовалась пропасть, ведь с утра он не успел даже позавтракать. Пришла пора привала. Выбрав для остановки небольшую полянку друзья насобирали в округе сухих веток. Костёр решили жечь в центре поляны, подальше от деревьев и притовтав небольшой участок травы сели на неё. Над их головами образовался зелёный колодец из листьев деревьев, в котором как рыбы в маленьком пруду плыли облака.

Альбос подавил в себе желание лечь на спину, чтобы насладиться видом и полез в отобранную у мертвеца сумку за огнивом. Приспособление для высекания искр пригодилось путешественникам как нельзя кстати, Матеус честно признался, что побаивается огня и старается не пользоваться энергией для розжига.

– Деда говорит, в лесу жечь костры опасно. У меня редко получалось поупражняться с огнём. А после того, что случилось с тем сараем возле мельницы, так вовсе не хочу им пользоваться.

– Но ведь ты хочешь стать настоящим магом? Наверняка она обязаны это уметь, – стоя на одном колене и высекая искру за искрой спросил Комен.

– Да, но… Э-э, погоди, а откуда у тебя эта сумка?

Глаза альбоса забегали и он даже слегка покраснел, но быстро ответил:

– В шахте нашёл.

– У моего папы была похожая.

– Да-а? Ну что ж… Наверное такие были у старателей в шахтах… – на ходу придумывая отговорки Комен стал с удвоенным усилием высекать искры и найденный хворост наконец разгорелся. – А вот, смотри-ка, огонь!

Он, не торопясь, раздул пламя, и постарался отвлечь мальчика, послав того искать прутья для жарки грибов. После лёгкого перекуса путешественники всё же решили немного полежать. Пока Матеус придумывал на что похожи пролетающие над ними облака Комен воспроизвёл в памяти иероглифы, увиденные рядом со скелетом:

– Мат, а что значат вот эти буквы, то есть иероглифы? – он поднял руку и водя пальцем по небу показал мальчику что запомнил.

– Первый – это как указатель на того кто пишет, в твоём случае – это значит “Я”. Второй – означает твои возможности, но с маленькой чёрточкой наверху – это значит, что ты не можешь, не в силах что-то сделать.

– А вот такой? – раздвинув траву, аккуратно, стараясь не сбиться, альбос нарисовал третий знак. Сложный, составной.

– Ого! Ничего себе, откуда ты его знаешь? – вскинул бровь Матеус.

– В книге твоей увидел, – соврал Комен. – Интересно же! Мне стоит научиться читать, как думаешь, а?

– Меня дедушка быстро научил и тебя я тоже быстро научу! И пары лет не пройдёт, как ты сможешь прочитать свою первую книгу!

Комен глубоко вздохнул:

– Так что там с тем иероглифом?

– Он означает, что ты извиняешься. Но не просто, за оплошность или провинность… – мальчик замолчал на несколько секунд, проводя пальцев по начертанным линиям. – Он означает искреннее сожаление за то, что не оправдал чьих то надежд.

Мальчик сел и устало посмотрел в глаза Комену:

– Комен, его не могло быть в книге…

– Да?! – альбос потряс головой и решил сменить тему. – Видимо перепутал с чем-то! Такие сложные у вас знаки… Ладно, проплыли, пошли-ка поищем нашего мелкого друга, а? Шу-шу, ты где?

Матеус махнул рукой и опустив взгляд медленно поднялся с травы. Комен тоже встал, но стоило окинуть поляну взглядом, как он оцепенел. В паре шагов от них стоял кабан, с точно такой же костяной бляхой на лбу как те, что напали на ребят у ручья, во время поисков Пега. Сейчас он не пытался никого припечатать или затоптать, а лишь спокойно стоял и пофыркивая наблюдал за пришельцами.

– Мат, идём скорее, засиделись уже, – Комен подтолкнул мальчугана в противоположном направлении, воспользовавшись тем, что тот не заметил вепря за высокой травой.

Вопреки ожиданиям кабанчик не сдвинулся с места и вскоре скрылся из виду за толстыми стволами деревьев. С сотню шагов альбос поторапливал Матеуса и обернувшись в очередной раз, не заметив никого, кроме догоняющего ребят тушканчика выдохнул с облегчением.

– Утопленник, смотри! – окликнул его мальчик.

– Ай? Чтоб тебя! Что это за дрянь?!

Не успел Комен успокоиться, как вновь чуть не получил сердечный приступ. В дюжине шагов перед путешественниками застыл большой и доброжелательный желатиновый пудинг желтого цвета. Вернее, Матеусу он наверняка казался именно таким, а вот Комен уже успел сегодня вступить в бой с подобным чудовищем и глазами искал поблизости какую-нибудь палку потяжелее.

– Слизь! Это, наверное, брат Джернона! – восторженно сказал Матеус и рванул к чудовищу.

– Не смей, он опасен! – крикнул альбос и потащил мальчика под руки назад.

И снова, вопреки опасениям Комена, гигантский желеобразный сгусток никак не отреагировал ни на звуки, ни на действия ребят. Переливаясь в лучах света и тихо побулькивая, он оставался недвижим.

– Да не переживай ты, утопленник, видишь, он добрый!

Матеус вырвался из рук альбоса и подошёл поближе. Тем временем откуда-то из леса послышался тонкий протяжный писк Шу-шу. Комен обойдя слайма стороной пошёл на звук и снова схватился за сердце. Тушканчик сидел на огромном цветочном бутоне, размером с пять голов Комена, растущем на спине у самого странного существа, что он когда-либо видел. Покрытое тёмно-зелёной кожей, шесть толстых лап с перепонками, как у земноводных. Голова, похожа на черепашью, но с вытянутым картофелеобразным носом и выразительные глаза с ресницами, с интересом изучающие Комена. Жуть какая! И в страшном сне такое не присниться. Матеус вынырнул из-за спины альбоса и пустился изучать странный бутон.

– Ва-а-у! Малыш нашёл гермина! У деревни таких не бывает… Они живут в болотах.

– Неизвестно насколько он агрессивен, лучше держаться подальше, – Комен потерял терпение и схватив мальчика за руку пошёл дальше, отдаляясь от булькающей слизи и гермина. Шу-шу, тихо пискнув, быстро догнал ребят и примостился на плече у альбоса, аккуратно обвив хвостом его шею.

Комен с трудом перебирал ватными ногами. Он чувствовал страх и неуверенность. Нежданные встречи с монстрами и неизвестными представителями местной фауны, внезапно, не вселяли в него того же чувства, какое он испытал назвав себя избранным. Постоянно ожидая нападения он бежал от всего, что казалось ему странным. Его раздражало спокойствие Матеуса, пусть он ещё ребёнок и не понимает, что в мире на каждом шагу тебя подстерегают смертельные опасности.

В чьём мире? Это не важно, закон жизни суров и справедлив для любого: либо ты, либо тебя. Или нет? Знания, опыт и жизненные уроки, полученные парнем в Ионии, не стыковались в сознании альбоса с детским, но, возможно, более правильным в данной ситуации отношением к жизни, как у Матеуса. От этого у Комена болела голова.

В его мыслях эхом отразилась недавно сказанная фраза Матеуса: “Ты же здесь ничего не знаешь!” Ненавистное чувство бессилия. Держи себя в руках! Ты же избранный!

Матеус, еле поспевая за широкими шагами Комена, недоумевал:

– Он не опасен, Комен, он как цветочек – почти не двигается, а питается мухами и светом.

– Мне не по себе, – оглядываясь по сторонам ответил Комен. На расстоянии пары шагов из-за дерева показалась ещё чья то пушистая мордочка. – Да сколько же тут тварей!

Петляя, приключенцы то и дело наталкивались на различных зверей. Были здесь и свисающие на одном хвосте жирные тушнанчики, которых Шу-шу приветствовал радостным писком, и мелкие кабанчики, то в крапинку, то в полосочку, вышедшие посмотреть на источник звуков. Встречались и длинномордые зверьки с зелёной шерстью, быстро ползающие по деревьям, и странные существа, похожие на собак, но с плоской мордой, плотной гривой и длинными цепкими лапами.

Матеус с удовольствием комментировал появление каждого и слегка притих лишь когда троица набрела на свернувшегося в клубок монстра, больше похожего на медведя, размером с одноэтажный домишко. Морды его Комен не видел, но яркие буро-красные полоски, идущие вдоль тела, а возможно и размер, не располагали к знакомству с данным представителем фауны тефтонгского леса.

– Морах, совсем маленький, но давай лучше обойдём… Рядом может быть его мамочка. – прошептал Матеус.

– Маленький?! – прошептал Комен и на носочках, стараясь не издать ни звука, отошёл от мораха. – Уходим, уходим!

Вскоре юные искатели приключений вышли на небольшую тропинку, но и здесь у Комена не вышло расслабиться. Вдоль тропы из каждого куста и дерева ребят провожал чей-то пристальный взгляд. Тело парня покрылось испариной.

– Что им всем нужно, Мат? Почему они смотрят? – Комен тяжело дышал, но старался не сбавлять шаг. Руку Матеуса он уже отпустил, но мальчик не отставал.

– Тебе бы тоже не понравилось, если какой-нибудь утопленник ворвался к тебе домой!

– Жуть какая-то, – процедил альбос стараясь не встречаться взглядом с недовольно жующим траву боровом.

– Там, кажется, выход!

И правда, деревья встречались уже реже, чем у подножия горы, уступая место зарослям кустарников. И впереди, в одной из таких зарослей, виднелся небольшой просвет. Выскочив под прямые яркие лучи звезды Комен осторожно оглянулся и замер с раскрытым ртом. Вдоль всей опушки, раскинувшейся на сотни метров вширь из леса выходили звери. Альбос пятился назад, и чем дальше от опушки отходил, тем больше зверей скапливалось на границе леса.

Звери разных оттенков и размеров, кто в шерсти, кто в чешуе, кто в перьях, провожали незадачливую троицу. Выстроившись в несколько ярусов, из лесной чащи глядели тысячи пар глаз. Впрочем, пара глаз была не у всех – кто-то хлопал двумя парами глаз, а у кого-то было лишь одно крупное око.

– Юни благочестивый! – послышался чей-то громкий голос позади Комена. От резкого звука живность в секунду скрылась в тени деревьев. – Вы видели?! Нет, вы тоже это видели?

Обернувшись Комен рассмотрел на расстоянии в несколько десятков шагов темнокожего мускулистого мужчину сжимающего в руках большое полено. Он сидел на небольшом камне, лежащем около широкой дороги.

– Видели, видели… – тихо сказал Комен и наконец выдохнул. Зверей на опушке уже не было, как и причин возвращаться назад, поэтому он расслабился и подошёл к мужчине.

– Не подскажете как добраться до Хейдинбурга?

– Тебя чуть не сожрали, а ты спокоен как удав? – мужчина негодующе закинул дубинку на плечо и потёр легкую щетину на своём квадратном лице. – Тебя как звать?

– Звать Комен. Они не собирались нас есть, скорее просто провожали…

– А я Арк! А это что за чучело? Пустишь его на гемы? – мужчина усмехнулся глядя на Шу-шу и зверёк неспокойно зашипел. – Если что обращайся, я – панчер! Таких вот на завтрак ем десятками!

Тушканчин пискнул и словно хлыстом огрёл хвостом обидчика в предплечье. В месте соприкосновения хвоста с кожей мужчины выскочил сноп искр.

– А-ау! – крикнул Арк и уронил дубинку. – За что?!

– А ты не обижай малыша! Он хороший! – вступился за тушканчика Матеус.

– Арк, нам нужно попасть в Хейдинбург как можно скорее, покажи направление, пожалуйста.

– В лесу, что, все такие колючие? – недоумевал мужчина. – Мне как-то расхотелось туда идти…

Комен решил, что всё равно не добьётся от встреченного путника ответов, а потому тоже не стал отвечать на вопрос:

– Ладно, бывай…

Альбос обошёл здоровяка и вышел на некое подобие мощёной камнем дороги. Справа она сужалась переходя в узкую тропинку, а слева – наоборот становилась только шире. К тому же, если присмотреться – там вдалеке виднелись куски невысокого каменного ограждения. В противоположной же стороне, в лучах заката, легко было рассмотреть тропинку уходящую наверх, к далёкому утёсу. И там не было ни намёка на городские стены. Определившись, что двигаться стоит туда, где дорога расширяется Комен глубоко вдохнул и зашагал вперёд. Ноги уже порядком подустали, а стопы ныли от пройденного за день расстояния.

Но, к счастью, неспешный темп и отсутствие очевидной опасности поблизости, позволили Комену расслабиться и погрузиться в раздумья о прошедшем дне. Матеус ещё в лесу раздобыл небольшую палку, чем заменил свой посох, потерянный в недрах пика Гира и сейчас, зевая шёл рядом, опираясь на неё. Над головой висели розовые, в лучах закатной звезды, облака, ветер приятно обдувал лицо, а малыш Шу-шу мирно сопел, обвивая шею. Комен хотел оставить зверя в лесу, но после встречи с темнокожим мужчиной решил, что малыш может за себя постоять и не стал его прогонять.

Лес оставался далеко позади. По сторонам от дороги путников встречали причудливо изогнутые деревья, с толстыми стволами и необычайно яркими и плотными рыжими, а местами красными, кронами. По правую руку, вдалеке, виднелось озеро. А гораздо ближе, вдоль дороги, в лучах заката искрилась вода в небольших прудиках, которых по пути попадалось очень много. По левую руку можно было наблюдать за скрывающейся в облаках вершиной горы пика Гира.

Чем темнее становилось, тем чаще Комен замечал вдоль дороги цветы, которые Матеус когда-то назвал полуночниками. Они раскрывались представляя миру яркие, освещающие траву на расстоянии нескольких шагов, тычинки. Мягкое светло-голубое свечение завораживало тем сильнее, чем больше раскрытых бутонов попадало в поле зрения. Фолио садился в море, волнами покачивающихся на ветру, полуночников.

Идиллию созерцания заката нарушил догоняющий путешественников Арк:

– Хэй, лесничие, подождите. Сегодня до города вы уже не доберётесь, хотите остаться у моего друга в таверне?

– Комен, я хочу спать. Уже поздно, может отдохнём?

– Там есть где переночевать?

– Конечно! Я сам строгал тамошние кровати, а ещё столы, стулья и даже вывеску!

– Но у нас нечем заплатить.

– Не страшно! Мой приятель – хороший парень, с друзей плату не возьмёт.

***

В потёмках путешественники добрались до придорожной таверне, освещённой одиноким фонарём. Старенькая потемневшая изба с крутой треугольной крышей выделялась на фоне свелтой свежей двухэтажной пристройки, над которой висела вывеска с иероглифом. Рядом со входом на привязи похрапывал рогокол. В темноте он, похожий на огромный ком шерсти, вызвал у Комена страх. Арк уверил, что здоровяка и гром не разбудит, но альбос постарался обойти косматое существо. От греха подальше.

Из-за стойки вышел прихрамывающий молодой человек в зелёной бандане. Худой и высокий, с добрыми глазами и глубокими морщинами на лбу. Выслушав своего друга, без лишних слов вытащил из печи пару горшков с тушёным мясом. Сев с ребятами за один стол он с подняв бровь рассмотрел пришельцев, уделив особенное внимание тушканчику.

Комен огляделся. В таверне было пусто, на всех столах кроме одного, где сидели гости, кверху ножками лежали стулья. Помещение освещали пара свеч на стенах и догорающие угли в печи. Из комнаты, расположенной за стойкой, доносился тихий девичий голосок. Не то сказку рассказывает, не то молится.

– Поздно ты. Я уже беспокоился, – нарушил тишину хозяин.

– Не удалось, – понуро ответил Арк. – Я не смог перешагнуть через себя, брат.

– Хм… – насупился его друг кивая на Комена.

– Не обращай внимания. Бедолаги еле выбрались из леса живыми! Ты бы видел сколько живности их преследовало!

– А ты?

– А я… – Арк понуро опустил голову. – Кажется это не моё.

– Ох, проклятье.

– Прости, Ри…

Приятели опустили головы и о чём-то задумались. Неловкое молчание прервал Комен. Наскоро забросив в желудок побольше еды он жутко хотел пить и от того икал.

– Что из напитков хотите? – спросил Ри.

– А что у вас есть?

– Да вон, читай, на доске написано, что хочешь выбирай. Кажется, этому месту суждено закрыться, поэтому насчёт гемов не переживай.

Альбос взглянул за спину Ри и заметил небольшую досочку, висящую на стене за стойкой. На ней аккуратно выведенные иероглифы красовались рядом с нарисованными четвертинками и половинками фиолетовых гемов. Гемы означают цену, понятно, но этого не достаточно, чтобы сделать заказ.

– Я не понимаю по вашему, простите.

Взгляды Ри и Арка пересеклись и они в недоумении уставились на Комена. Выручил Матеус:

– Он у нас особенный, – мальчик толкнул Комена в бок. – Придумал себе свой язык и говорит, что не знает элларийского.

– А я смотрю, какой-то больной, бледный, – Ри наклонил голову на бок. – Короче, из напитков: Чай грибной, настойка эсмериала, хмельные сорта есть, если хотите. Редкие гостьи предпочитают лавандовый раф, но, думаю, вам это не интересно.

– Малому чай, а я бы попробовал настойку, где поменьше хмеля.

– Э-эй! – начал было возмущаться Матеус, но зевнув во весь рот согласился.

Ри позвал с кухни девушку и попросил её отвести мальчика в комнату.

– Туда и чай ему принеси.

– Хорошо, свет мой! – ответила симпатичная, слегка полноватая девушка, устало улыбаясь путникам.

Когда Матеус ушёл, Ри принёс три больших деревянных кружки с настойкой. Отхлебнув он обпёрся о стол локтями и уставился на друга:

– Что делать будем, Арко?

– Завтра ещё раз попробую.

– Ты уже пятый день ходишь туда и ни гема не принёс!

– У вас что-то случилось? – поинтересовался Комен.

– Не у нас, а у всего мира случилось! – раздражённо ответил Ри.

Арк поёрзал на лавочке и отпив пенного напитка пустился объяснять:

– Не знаю откуда ты родом, друг, но здесь, в Хейдине всегда нормально жили. Мы с Ри подрабатывали и горя не знали. Я работал плотником, а он держит этот постоялый дворик неподалёку от Хейдинбурга.

– Путников здесь не много, – взял слово Ри. – Но я рассчитал, чтобы отсюда, если на заре выйти, то аккурат к полудню до города доберёшься. Торговцы, кто с утёса Нека к нам ездил, всегда благодарили. Отдохнут, мол, с дороги и потом весь день на ногах работается легче. Но…

Арк подхватил:

– Но не так давно наведались к нам люди лорда и сказали, что теперь мы должны им каждые тридцать дней платить по зелёном самоцвету. Да только мы не зарабатывали столько никогда… Короне, видите ли, нужны гемы. Тьфу.

– И что вы планируете делать? – поинтересовался Комен.

– Я решил стать панчером. А что? Сила есть! – Арк напряг бицепс. – Работа плотника всегда держит мышцы в тонусе! Отпустил бороду и отыскал бревно потяжелее. Чем не панчер? Да только этого не достаточно! Не умею я живность убивать, и не хочу… А больших монстров никогда и не видел и, честно говоря, побаиваюсь наткнуться на такого. Даже убрал последнюю букву в имени, думал поможет стать другим, но…

Альбос осторожно глотнул холодного напитка. Нутро приятно обожгло вызвав приятные ассоциации хмельных посиделок с друзьями в “Счастье уединения”. Эго Комена было всё ещё ущемлено тем, что он пугался в лесу каждого зверя, но как оказалось был в этом не одинок. Арк продолжал:

– До недавнего времени дела шли не плохо, хотя моя матушка рассказывала, что когда была маленькой, они с друзьями находили гемы даже во время прогулок. Эллария была щедра в то времяи никто даже не задумывался о голоде. А сейчас что? Прокормить семью – не так уж и просто! У меня никого кроме Ри не осталось, поэтому помогаю ему, но откуда взялись эти требования? Нас просто напросто грабят!

– Городские взяли да заглотили наживку, – взял слово хозяин таверны. – У них выручка поболее будет. Говорят: “Надо – значит надо” или “Королю виднее”. Я даже верю, что это не наш Ёрин бугаёв посылает, но легче то от этого никому не становится! Лорд Хейдина обязан подчиняться Аитхену, иначе никак. Элларией правит династия.

– Могу я вам чем-то помочь? – задал прямой вопрос Комен чувствуя, что быстро хмелеет и его уже тянет в сон.

– Нас всегда трое было, – задумался Арк. – Но когда Эллария перестала баловать гемами, один из нас занялся нечестными делами. Так мы остались со стариной Ри вдвоём. Давай с нами?! Вместе мы как-нибудь справимся с этой пошлиной! Работать научим, не вопрос! Мальчонку твоего пристроим!

Арк, сделал большой глоток, и вытерев пену с губ уставился на Комена:

– Ну? Соглашайся!

Ри медленно пил настойку мелкими глотками и смотрел на пришельца поверх кружки. Комен огляделся по сторонам. Уютный быт корчмы, сытная еда и хмель в три голоса просили его остаться, но чей-то слабый голос изнутри напомнил ему: “Найра беспокоилась о тебе”. Он широко раскрыл глаза, потом зажмурился на пару вздохов прогоняя навернувшиеся слёзы, что незвано появляются после плотного ужина запитого кружкой освежающего напитка.

– Благодарю вас за приглашение, но мне нужно найти друзей…

– Что ж, братец, по крайней мере ты знаешь где найти нас с Арко, – ответил Ри. – Пора на боковую!

Хозяин проводил парня в их с Матеусом комнату, где мальчик уже мирно посапывал в свете одного из спутников планеты, освещающего его лицо слабым голубым свечением.

День выдался тяжёлым. Сладко потянувшись, Комен мгновенно уснул на соседней кровати.

P.S.: Благодарю тебя, уважаемый читатель, если ты дочитал до конца. Прошу не стесняться и оставлять комментарии с вашей критикой и мыслями о вселенной Элларионии в целом.

P.P.S.: Книгу буду выкладывать постепенно постами на Пикабу и на сайте Author.today, где вы можете найти произведение и абсолютно бесплатно скачать в удобном для Вас формате.

Привет, друзья!

Продолжаю потихоньку выкладывать главы своего фэнтезийного романа. Ссылочку на Автор.Тудей оставляю. Там уже 16 глава доступна. И, если что, можно в fb2 скачать, так что оценивайте, ругайте, критику воспринимаю нормально. О беде с запятыми тоже в курсе, всё исправим. Всем мир!

Ах да, пока не забыл, самое главное: новая обложка уже увидела мир, но об этом напишу попозже)

И так, поехали:

– Да! Меня избрали, чтобы я защитил свой мир!

Широкая платформа из деревянных кубиков поднималась всё выше. Матеус от восторга открыл рот:

– Ого! Я так и знал! Ты – особенный, утопленник! Ты – настоящий!

Нутро Комена наполнилось вязким, тянущемся словно мёд, теплом. Он вспомнил о доме, а самое главное – о своём предназначении. Наконец-то! Роль избранного героя расы альбосов приживалась в сердце и он вдохновенно начал рассказывать Матеусу о ритуале “рождения” Ион Сола и сне, в котором добрый маг отправил Комена в Ласкерль через грот Уты.

Мальчик, таращился на Комена, слушал и поражался картинам, что рисовало воображение. На каждое слово понимающе кивал. Скоро платформа остановилась и ребята ступили на невысокую извилистую лестницу, покрытую светящимися жёлтыми узорами. Кубики тут же с дальнего края платформы посыпались вниз, что подтолкнуло путешественников быстрее шагать вперёд.

Комен, поднимаясь, изучал узоры на ступенях. Перпендикулярные линии пульсировали энергией, когда нога альбоса касалась их. Матеус вслух считал ступеньки и на словах “Двадцать четыре!” первым впрыгнул в небольшой грот, куда вела лестница. Комен зашёл следом.

– Ва-а-у! – громко крикнул мальчик и удивление звонким эхом вернулось назад, отразившись от стен грота, покрытых точно такими же люминесцирующими узорами. Помещение уже слабо походило на пещеру, скорее большая комната с прямимы стенами и потолком. Под ногами местами валялись камни и песок. Затхлых запах пыли ударил в ноздри.

– Мат, осторожно! – предупредил Комен положив руку ему на плечо. В противоположном углу грота, в тени, загорелись два огненно-рыжих точки. Мальчик заметив их вздрогнул и спрятался за альбосом.

Комен оглянулся в поисках пути отхода, но его уже не было. Большая дыра, через которую прошли ребята, с тихим пощёлкиванием затягивалась кубами. На этот раз каменными. Горящие глаза, освящая пришельцев, поднялись на высоту двух ростов Комена, увеличившись до размеров кулака. Громогласный бас заполнил грот.

– Опя-ять. Хочу спать! Нужен поко-ой!

Комен попятился припечатав Матеуса к стенке, чувствуя как нижняя часть тела стала как будто чужой. Ещё обделаться нехватало. Матеус выглянул из-за его спины и с дрожью в голосе сказал:

– З-здравствуйте, жуткие глаза. Мы из деревни Гира, просто ищем выход из деревни, – Комен недоумевающе посмотрел на мальчика, не ожидая, что чудовище поймёт его речь. Ошибся.

– Ги-ир… Хр-ранитель?! – удивилось чудовище.

– Простите нас, мы уже уходим… – затараторил Комен и стал оглядываться по сторонам в поисках нового выхода, пряча Матеуса за собой.

От горящих глаз пробежала волна света и перед путешественниками предстал силуэт огромного толстого ящера, чешуя которого медленно покрывалась светящимися узорами. На голове, немногим выше глаз, стали видны завивающиеся назад, как у барана, рога. Чудовище вытянулось в полный рост, разминая спину и протянуло лапу к Комену. Альбос в оцепенении наблюдал, как гигансткий ящер потрескавшимся когтем поднимает его за шиворот. Небрежным движением ящер откинул Комена в сторону. Тот не успел сгруппироваться и глухо ухнув, всем телом шваркнулся о пол, прикрывая руками голову.

– Грешник не говорить. Молчать и слушать, – прорычал ящер.

– Ох, Сол, кто ещё назовёт грешником? – выдавил Комен.

Мальчик шлёпнулся назад и таращился на чудовище. Из его рта вырывалось что-то нечленораздельное:

– А-а-э!

– На шее. Амулет. Хранитель?! – медленно, практически по слогам говорило чудовище.

– Я, э-э, ничего не храню…

– Куб! – зарычало чудовище. Рога сверкнули голубым сполохом искр. – Украл?!

На последней фразе чудовище зарычало. С потолка посыпался песок, а земля сотряслась передавая вибрации в колени. Матеус стал оправдываться жалобливым голосом, казалось он вот-вот расплачется:

– Нет, я не крал, я это… это от бабушки, но…

Но Комен перебил мальчика.

– Мат, отдай, всё будет хорошо.

Он помнил, что спорить с тем, что окажется в недрах горы – запрещено. На счёт Матеуса маг инструкций не давал, но всё же здравый смысл подсказывал, что с этой махиной пререкаться не стоит.

Матеус не оборачиваясь на Комена потрогал куб, висящий на шее, и аккуратно сняв его протянул ящеру:

– Забирай, если хочешь.

Ящер протянул лапу, замер, поколебался, но не коснувшись кубика, убрал её. Припал к земле он вобрал побольше воздуха в лёгкие и запрокинув голову заревел. Так громко, что ребята невольно заткнули уши.

– Не-е-ет! Я много спать! Но не забыть свой долг!

– Тише-тише, – Матеус выставил перед собой ладонь и повесил кубик обратно себе на шею, когда ящер успокоился. – Можно мы пойдём, пожалуйста?

Между рогами чудовища вновь проскочил голубой разряд выпуская сноп искр.

– Уходить! Я просить, хранитель, забрать монстра! – взмолилось чудовище. – Мешать спать! Хотеть поко-ой!

Ящер медленно опустил чешуйчатую шею перед Матеусом, положив на пол грота исполинскую голову, которая оказалась мальчику по пояс, не ниже.

Чувство страха уступило любопытству. Комен на носках приблизился к чудовищу и рассмотрел его поближе. В тусклом свете люминесцирующих стен, Комен рассмотрел ящера поближе. Чешуйки на его теле оказались толстыми засохшими листьями, почерневшими от времени. Местами между листьев проглядывались сухие веточки и даже маленькие, почерневшие у кончиков, лепестки цветов. Рога, растущие из головы были больше похожи на тщательно отполированный камень, покрытие причудливыми цветочными рисунками. Между рогов находилось небольшое гнездо из тех самых сухих веточек и листьев. Из гнезда на смотрел маленький пушистый зверёк.

– Привет, малыш! – улыбнулся Матеус.

Его непропорционально большие уши смотрелись до умиления комично, а большие круглые глаза казались бездонными из-за чёрных зрачков. Испуганный зверь дрожал, опоясав своё тельце длинным хвостом с кисточкой на конце. Матеус, умиляясь, протянул руки, чтобы взять зверька, но тот раскрутив хвост, будто хлыстом ударил мальчика по руке. Между кончиком хвоста и кожей Матеуса проскочила дуга, озарив грот ярким всполохом голубых искр. Комен прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть и на пару вдохов помещение стало для него абсолютно тёмным.

– А-ау! – крикнул Матеус отдёргивая руку. Тем временем, зверёк поскакал назад по шее и спине ящера.

– У-ы-ы! – взревела рептилия и в надежде скинуть малыша подпрыгнула махнув хвостом, создав небольшое землетрясение и оттолкнув от себя Комена и Матеуса. С потолка посыпались камни, песок и комья земли. Бедный зверёк испугавшись только сильнее, спрыгнул и стал скакать по гроту, но задевая грузные лапы ящера вызывал ещё больший тремор у монстра. Так они и прыгали, зверёк прижав уши пытался сбежать от землетрясения, а здоровенный ящер истошно вопил и бил хвостом, получая разряды.

Когда рядом с Коменом упал и раскололся камень, размером с голову, тот смекнул, что истерика чудовища сейчас похоронит всех под обвалом и побежал наперерез прыгающему зверьку. Теперь к сумасшествию подключился и альбос. Его попытки поймать зверя выглядели тщетно, все силы уходили на то, чтобы уворачиваться от здоровенного хвоста чудо-ящера.

– Стойте! – крикнул Матеус. – Нас всех сейчас завалит!

Ящер замер, развернув голову к мальчику пробасил:

– Прости, хранитель, – поймав взглядом маленького зверька он отошёл от него подальше, в тень. – Сейчас исправлю.

Камни упавшие с потолка медленно скрылись под землёй, рассыпавшись тысячами маленьких каменных кубиков. Тем временем Комен прыгнул в очередной попытке достать до зверька, но тот в последний момент увернулся.

– Солов тушкан!

Зверёк подбежал к нему и принюхался. Комен, бубня под нос ругательства, сел на зад и потёр ушибленное колено, с интересом рассматривая чудное существо. Для тушканчика он был слишком крупный, да и форма головы больше подошла бы хомяку. Он комично расставил задние лапы и сел, но длинный хвост потянулся к Комену и когда он коснулся тусклой печати альбоса малыш радостно пискнул. Вокруг животного появилось лёгкое серебристое свечение, что сделало его серую короткую шерсть блестящей. Комен протянул руку и осторожно коснулся головы тушканчика. Вопреки опасениям удара не произошло.

– Что, мелкий, успокоился? – пробурчал альбос.

Зверёк снова пискнул и быстро запрыгнув Комену на плечо стал копаться у него в волосах продолжая принюхиваться:

– Шу-шу-шу-шу…

– Ха-ха! – рассмеялся Комен, когда зверёк влажным носом ткнулся ему в ухо.

– Ну всё, утопленник, теперь у тебя новый друг!

– Зверь пустой, будь осторожен, хранитель, – лаская слух, из тени прозвучал женский голос с лёгкой хрипотцой. – Для тебя же, грешник, он безвреден.

Комен вскинул голову в направлении голоса. Силуэт чудовища, мерно пульсируя уменьшался, обретая женские черты. В полумраке грота определить её возраст было сложно. Её тёмная кожа, если это можно было так назвать, вся покрытая древесной корой, была инкрустирована позолоченными веточками. На лице проступали трещины и рытвины, будто на высушенной жаром земле. Вместо причёски на голове красовался тюрбан из чёрных подгнивающих листьев.

– А-а! Так вот чем он меня ударил! – махнул рукой Матеус, ничуть не удивившись метаморфозам ящера.

– Прошу прощения за мой вид, маленький хранитель. Зверь блокировал некоторые мои… способности.

– Да ничего, тётя ящер!

– Теперь уходите, время ещё не пришло, – строго сказала женщина, показывая на образовавшуюся в стене дыру. – Я слишком устала.

– Спасибо вам!

– С-спасибо, – выдавил Комен.

Как только Матеус, следуя за Коменом, шагнул в тёмный тоннель, дыра запечаталась. Путешественники оказались в замкнутом каменном пузыре. Но стоило им сделать несколько шагов к стене, как камень всё теми же полированными кубиками расходился, освобождая путь. Света в тоннеле не было, но серебристого свечения зверька хватало, чтобы различать стены тоннеля.

Долгое молчание прервал Комен. Отряхиваясь от пыли и земли он тихо простонал:

– Устал я уже под землёй возиться, как червь.

– Да это что! Ещё наверняка даже не полдень, – махнул рукой Матеус. – До Ласкерля не одна неделя пути. Бабушка будет беспокоиться о нас…

– Сколько это в декадах?

– Что это?

– Ну, десять суток.

– Две, может быть три, не знаю…

– Сколько?!

– А как ты хотел, утопленник?

– Хм… Просто маг из моего сна не говорил как далеко находится этот… Кстати, это город или что?!

– Ласкерль – это целый полуостров, где живут маги и их ученики. А прямо над ним парит привязанная толстенными цепями Ласкента – цитадель академии! Огромная крепость, больше чем город! В ней сто таких деревенек поместится, как наша! Ох, чего там только нет…

Комен поднял бровь:

– А ты откуда знаешь-то, Мат?

– Деда рассказывал! А ещё в книжке моей картинки были. Там и монстро-парк, и тренировочная трасса для полётов на потоках ветра, и огромная игровая площадка для “Гармонии стихий”, с трибунами и здоровенным куполом! Жду не дождусь, когда всё это увижу!

– М-м… – Комен почесал голову и стряхнул с волос пыль. – Но Мат, ты должен вернуться Варке и Гастоду, иначе они просто не переживут твоего исчезновения.

– Бабушка знает, что я уже большой! Она сама так говорила. А дед всегда твердил, что когда я вырасту, то он отведёт меня в Ласкенту.

– Ну вот и подождёшь, в чём проблема?

– Комен! Я может быть ещё молод, но не дурак… Я же вижу, что дедушка с годами не молодеет, – ломающийся детский голос казался слегка охрипшим и Комену показалось, что с ним разговаривает не тринадцатилетний мальчуган, а взрослый и осознанный молодой человек. – Уже сейчас он, скорее всего, не выдержит и дороги до Хейдинбурга. Что уж говорить про академию.

Комен был растерян, а излишняя бравада мальчика лишь раздражала его:

– Ну! Если ты не дурак, то должен понимать, что и сам не выдержишь такой путь!

– Выдержу! Ещё тебе фору дам!

– Ты слишком мал, Мат. Кто будет о тебе заботиться всю дорогу? Я?!

– Да кто ещё о ком заботиться будет. Забыл, как я тебя спас?! Ты же здесь ничего не знаешь! Закончишь, чего хорошего, в брюхе у мораха.

– Это так, но…

– Комен, прошу… Я тринадцать лет живу в деревне и ничего кроме Хелимовой косы в жизни не видел! Обвал этот отрезал нас от внешнего мира! Ты думаешь, что выбравшись из грота Уты, я побегу обратно в деревню? Да ни за что! – с каждым словом Матеус распалялся всё сильнее.

Комен почувствовал, что, они с мальчиком похожи: один наконец выбрался из заточения в огромном шаре, а второй всего-то покинул родную деревню, но оба получили долгожданный глоток свободы. Оба выбрались из заточения, покинули клетку, что давила на них всю жизнь. А ведь Матеус – герой! Комен, несомненно, тоже, но мальчуган, оказавшийся в нужном месте в нужное время уже дважды спасал Комена. Кажется, пришла пора отплатить ему той же монетой. Или гемом. Интересно, как они тут говорят, в Элларии?

– Договорились… – протянул Комен. Матеус, промолчал, коротко обнял Комена, и улыбнулся до ушей. Дальше он шёл уже пружинистым шагом, что выдавал в нём чувство бурлящей радости и предвкушения.

***

Вскоре прямо на глазах путешественников раскрылась щель, пуская внутрь тоннеля лучи Фолио. Ребята сощурились привыкая к свету, а маленький зверёк, обвивавший до этого момента шею Комена, спрыгнул на землю и с радостным писком поскакал наружу, исчезая в траве. Путешественники вышли у подножия горы, окаймлённой густым лесом.

Таких красивых деревьев Комен не видел ещё никогда. Мягкие лучи звезды проходили сквозь маленькие прорехи в высоких кронах, окрашивая всё вокруг в тёплые тона. Лес пестрел всеми оттенками зелёного и салатового цветов. Даже длинные стволы деревьев у корней окрашивались в зелёный благодаря высокой траве.

Шум листьев, стрекот жучков и полуденный жар с высокой влажностью, из-за которых на лбу выступили капельки пота, встречали путников своими объятиями. Такими чуждыми, но необычайно желанными.

Комен стоял запрокинув голову и хлопая глазами спросил:

– И куда дальше?

– Нам надо… найти дорогу до Хейдинбурга! – Матеус гладил ладонью траву, выросшую ему по шею. Казалось он готов рвануть на встречу приключениям, не разбирая дороги.

– Это я понял, но сначала нужно выбраться из леса… – альбос обратил внимание, что в траве бегает что-то маленькое. – Эй, мелкий, ты где?

– Шу-шу! – послышалось где-то в траве.

– Да, да, ты – Шу-шу, дорогу покажешь нам?

Матеус хохотнул:

– Ха, ты уже ему имя придумал?

Тушканчик выскочил из-за дерева, забрался Комену на плечо, протяжно пискнул и снова скрылся за растительностью, оставляя за собой тонкий след примятой травы.

– Ну что, пошли туда, куда ведёт мелкий, – пожал плечами Комен. – Выбор всё равно не большой.

Продолжение главы: Здесь

Ссылка на произведение на Автор.Тудей: Тык

Предыдущая часть главы: Эллариония. Глава 13. Кадисса. Благоденствие Элларии 1/2

Она не запомнила, как долго просидела в раздумьях посреди поляны, но весь остаток дня она не могла сосредоточиться на преследовании, заметно сбавив в темпе. Чувство мести и желание нагнать Искола всё ещё подтачивало изнутри, но теперь это было не так важно, как раньше.

Животных, что впоследствии попадались на пути, она старалась не трогать, изредка пуская жирненькую пухлокрылку на ужин. Встреченные звери пропускали гостью, провожая грустным, как ей казалось, взглядом. Даже попавшийся на пути детёныш мораха, лишь презрительно взглянул, когда она, заранее заметив хищника, тихо ретировалась, не желая новых жертв.

Повозиться пришлось лишь с попавшимися на пути туполобыми кабанчиками. Не отличающиеся умом боровы с громким хрюканьем преследовали Кадиссу, пока их жизнь не закончилась вместе с её терпением. Расправившись с кабанами, она с трудом поборола желание обзавестись горстью драгоценных самоцветов. Успокоила себя тем, что переночевать сможет и за стенами города.

Она отдавала себе отчёт, что направляется в город. Не простой захолустный городишко, а настоящую столицу Тефтонга, где без гемов и шагу не пройти. Но семя сомнений, посаженное Гарреком глубоко в душе Кадиссы, пускало первые несмелые ростки. Она даже на мгновение испугалась, представив, что изменения в балансе энергии Элларии могут быть связаны со странным всплеском.

С такими мыслями Кадисса вышла из густого леса, оказавшись на пологом холме. Отсюда открывался красочный вид на раскинувшийся внизу сказочный город. Она нередко восхищалась величием вулкана, возле которого жила, но представшая перед глазом картина захватывала дух. Не дыша, Кадисса рассматривала двухуровневый город.

С высоты было хорошо заметно, как его надвое делит крупная река, впадающая в океан. Сверху, на огромных сваях, возвышался верхний город. Здесь точно не обошлось без магии. Белокаменный исполин, выстроенный вдоль устья “реки равенства”, будто ухмыляясь, укрывал собой ветхие домики. Со своей зелёной зоной и тонкой речушкой-ручейком, что прямиком с горной гряды Пика Гира водопадом впадала в устье. Верхний город оканчивался титанических размеров крепостью, которая, казалось, врезана в гору.

– Элингберг, столица мира… – прошептала Кадисса, хотя внутри визжала от восторга. Но потерять голову – значит поставить миссию под угрозу. Она расправила плечи, накинула капюшон и сказала себе:

– Вперёд, Ди, ты нужна клану. В городе должны знать о всплеске.

***

Вместе с большим караваном рогоколов, гружёных объёмными тюками пряностей, Кадисса без труда миновала охрану у ворот города. Уставшие стражники даже не посмотрели в её сторону. Не пришлось показывать лицо, что несказанно радовало. Кадисса давно не видела своё отражение, но была уверена, что выглядит не лучшим образом.

Передвигаясь по улицам, кишащим горожанами, Кадисса невольно прижималась к стенам городских построек. Такое скопление людей вызывало у неё чувство тревоги и беззащитности. Она не привыкла оставлять спину незащищённой и в попытках уследить за каждым прохожим казалась похожа на запуганного зверька.

Среди хаотично раскинувшейся паутины тонких улочек и то и дело возникающих на пути разномастных домишек можно было бродить бесконечно. Хорошо, что каменный верхний город с белоснежными домишками всегда выступал ориентиром. Вблизи он казался ещё больше, закрывая собою половину небосвода.

Все куда-то спешили, но не это настораживало. Люди улыбались друг другу и на каждом шагу слышалось:

– Мира и процветания! – и ответ не заставлял себя ждать:

– Благоденствия Элларии!

Каждый второй встречный приветствовал Кадиссу норовя заглянуть под капюшон. Она, пытаясь раствориться в толпе, запомнила последнюю фразу и, время от времени, сухо бросала её в ответ ускоряя шаг.

В воздухе витал дух праздника, на каждой улице висели украшения. А там, где украшений ещё не было, Кадисса обязательно заставала несколько горожан, прокидывающих верёвки между домами. Она, убедившись, что никто не увидит лица, откинула капюшон и рассмотрела украшения поближе. Ленточки, воздушные фонари и деревянные ромбовидные игрушки окрашенные в белый цвет.

Кто-то высунулся из окна, подвесил на раму маленькую стеклянную фигурку-призму и крутанул её. Свет звезды, проходя через неё, исказился и раскрасил белые игрушки во все мыслимые цвета, сделав их похожими на самоцветы.

– Красиво… - глядя на буйство красок грустно вздохнула Кадисса. - И где в этих человеческих дюнах искать Неда?

Наконец-то неподалёку показался просвет. Череда маленьких улочек заканчивалась крупной площадью. Рядом кто-то громко спросил:

– Друг, подсоби пожалуйста, поддержи лестницу, – рыжий мужчина с бакенбардами и бородой закатывал рукава рубахи и опоясывал себя связкой игрушек, готовясь повесить их в узком проулке, между домами. – Поможешь?

Кадисса дважды обернулась и могла поклясться, что мужчина вопросительно смотрел именно на неё.

– Благоденствия Элларии, – грубо бросила Кадисса и прибавила скорости. Не желая, чтобы кто-то узнал в ней игнийку она спрятала руки под накидку. Тут к рыжему мужчине подбежал взъерошенный широкоплечий парень в ободранных штанах и рубахе и вцепился в лестницу.

– Спасибо, сынок, но отплатить мне нечем, - глядя на парня ответил мужчина.

Кадисса, оглядываясь назад, с облегчением выскочила из переулка на просторную площадь. Буквально в тот же момент как она ступила на брусчатку в неё влетела девушка с большую охапкой свитков в руках.

- Шар-рах… - процедила Кадисса. - Проклятый муравейник.

– Ой-ой! Простите великодушно! Не заметила за своими фолиантами, – тонким голоском запричитала незнакомка.

Припав на колени она принялась собирать большие листы пергамента. Кадисса фыркнула, рассмотрев длинные розовые волосы девушки, частично заплетённые в косы и странную мешковатую одежду. В такой точно неудобно сражаться, запутаешься ещё. И что ещё за цвет волос, из чего она делает краску?!

– Смотри куда идёшь, – сухо ответила Кадисса, но решила не выделяться из дружелюбной толпы и пригнулась, чтобы помочь собрать свитки. Ей стало интересно, что девушка на них изобразила. Она успела разглядеть на них некое подобие моста на высоких опорах с ложбинкой. Рядом с каждым детальным рисунком мелкими ровными столбиками красовались иероглифы и сложные формулы. Кадисса не умела писать, а читала очень медленно, поэтому сейчас она не успела понять ни единого слова, но понимающе покивала.

– Ох, мне так неловко, – продолжала щебетать девушка с розовыми волосами, глядя Кадиссе в глаза. – Так жаль, так жаль! Я очень спешу. Благоденствия Элларии!

Вырвав последний пергамент из рук Кадиссы она побежала в сторону высокого трёхэтажного здания с большой треугольной крышей. Из крыши неуклюже торчала маленькая башенка, над которой возвышался красный флаг с рисунком в виде восходящего Фолио на фоне раскрытой книги.

Осмотревшись, Кадисса приметила небольшое скопление людей в одежде, похожей на ту, в которой была незнакомка. Они громко возмущались, обступив глашатая, не жалея глотки вещающего на всю площадь. Подойдя поближе, разведчица расслышала:

– Повторяю, по приказу его величества Аитхена Белоснежного была приостановлена выплата вознаграждений за изобретения не связанные с преобразованием энергии в гемы, – на лбу герольда проступила испарина, люди трясли кулаками, выкрикивая в его сторону угрозы. – Ещё раз! Всё что не связано с гемами пока не оплачивается! День благоденствия уже завтра, уважаемые, не будем же омрачать канун светлого праздника рукоприкладством! Лучше займитесь приготовлениями к празднику! Всё, мне пора!

Глашатай убрал свёрток с посланием в маленький тубус и поспешно ретировался. Из толпы до Кадиссы донеслись обрывки фраз:

“Только и думают о своих гемах!”, “Бедные изобретатели теперь никому не нужны…”, “О, Верса! Мой умывальник с затычкой, работающей на силе гравитации не увидит свет!”, “И что мне теперь делать? Пойду в таверну! Напьюсь на последние…”

Всё что Кадисса знала о больших городах, да и небольших тоже – лучше туда не соваться. Так советовали старшие соплеменники. Но коли завела нелёгкая, то можно найти место, где наливают и расспросить обо всём у хозяина. Такие местечки есть в каждом, даже самом задрипанном городишке.

Проследив за парнем, который собирался в таверну, Кадисса оказалась на тёмной улицеоколо неприглядного домишки, что ютился между десятков других таких же плотно сложенных из камня и досок. Людей рядом было мало, как и внутри. На стенах, рядом с подсвечниками, висели резные деревянные фигурки птицы. Их хвосты, сделанные из крашенных птичьих перьев, перламутром переливались в тусклом свете свеч.

– Добро пожаловать в “Слёзы Эбису”, путник! – из-за стойки приветствовал разведчицу низкий коренастый мужчина потирая маленькие седые косички на бороде.

Кадисса села за стойку перед ним, опёршись на локти. Мужчина, увидев её руки, поставил большую плотно сбитую кружку и до верху наполнил её пенным напитком:

– Новым гостям - первая за счёт заведения!

– Благодарю, – сказала Кадисса отхлебнув из кружки. Мягкий аромах хмеля проник в ноздри и разбудил аппетит. Жидкость приятно охладила нутро оставив после себя приятное тепло и лёгкую хлебную горчинку. – Я здесь по делу.

– Х-ха! Знамо дело! И что же тебе нужно?

– Много ли у вас в городе таверн? – издалека зашла девушка.

Мужчина почесал затылок и покивав головой из стороны в сторону ответил:

– Если не брать в расчёт элитные… Да штуки четыре осталось всего…

– Для столицы не густо, – не поверила Кадисса.

– Так-то оно так, но люди сейчас стараются не тратить лишнее. Самоцветов не хватает, а Аитхен, будь он неладен дерёт с нас три шкуры. Вот и закрываются поильни, – мужчина указал на кружку девушки. – Как видишь, приходится работать в убыток, лишь бы привлечь гостей.

– Как же элитные?

– То – заведения для королевской свиты и им подобных. Они всегда были не от мира сего, тратить им не привыкать. И не вздумай спрашивать откуда у них столько самоцветов. Не поймут.

– А какие ещё остались?

– Моя таверна – ближайшая к восточным воротам, одна к северным, “Хмель Вандерии” называется, в честь воительницы с севера. У западных ворот “Столица гроз”, в ней, говорят, лучшие вина из Эллады. А в порту “Гнилой туман”, но туда я тебе соваться не советую, у неё как и у островов Гнили репутация не ахти.

Кадисса сделала ещё один большой глоток.

– У вас здесь в ближайшие дни не останавливались подозрительные личности?

– Смотря кого назвать подозрительным. Пока только ты. А так… разные останавливаются. Перед днём благоденствия кто только не приходил. Сегодня вечером вот ожидаю наплыв клиентов!

– Ну-у… – протянула Кадисса, – Кого-то моего цвета кожи, к примеру.

– Я на цвет внимания не обращаю, девочка. Разных гостей принимать приходилось, знаешь ли. Все люди плохие одинаково, но каждый из них и хорош по своему.

– Они сделали со мной это, – разведчица откинула капюшон открыв трактирщику изуродованное веко. – И я найду их с вашей помощью или без неё.

– Юни благочестивый!

Трактирщик осмотрелся и наклонившись к девушке прошептал:

– Были двое, в накидках, лиц не показывали. Сходу спросили где можно разжиться самоцветами, да я почем знаю? Наверняка уже на Эверзор поднялись. Уж где-где, а там живут самые богатые люди в мире.

– Э-эвер что?

– Верхний город, – закатил глаза трактирщик.

– Как давно они заходили? – сдавленно спросила Кадисса.

– Вчера вечером, я их даже бесплатным напитком не угощал. Не по себе от них стало. Да и кожу они тщательно скрывали, только сейчас это понял, точно твои клиенты.

– Спасибо! Вы добрый человек. Если ещё свидимся – отблагодарю, – допив до дна девушка поставила кружку и направилась к выходу.

– Возвращайся с парой глаз, – хохотнул трактирщик ей вслед. Перед дверью Кадисса накинув капюшон улыбнулась ему в ответ и вышла на улицу.

– Да чтоб тебя! Смотри куда идёшь! – возле двери стояла девушка с розовыми волосами. У её ног на земле валялись чертежи. – Опять ты! Если птица Эбису приносит удачу, то ты точно приносишь одни несчастья!

– Не поминай имя птицы всуе! – крикнул хозяин таверны. – Счастья не будет!

В туфлях на маленьком каблуке и грязных белых чулках девушка стояла в луже, куда игнийка оттолкнула её резко открыв дверь. Веснушки и лиловые пухлые губы девушки контрастировали с раскосыми зелёными глазами. Её брови и веки, для выразительности подкрашенные чёрной краской, казались кукольными.

Кадисса хмыкнула, ведь красила глаза лишь единожды в жизни, в своё шестнадцатилетие, да и то для изготовления макияжа ей пришлось неделю искать ингредиенты среди песков и скал. Делать макияж ежедневно казазалось ей несусветной глупость.

Девушка нахмурила брови, но подбородок её предательски дрожал, выдавая отчаяние.

– Что смотришь?! – истерила она поднимая намокший пергамент. Чернила на нём потекли, оставляя вместо чертежей размытые чёрные пятна. Поняв, что записи уже не спасти, девушка брезгливо отбросила листки обратно в лужу и села на крыльцо закрыв лицо руками.

– Это провал, полный провал! Они меня даже не выслушали! – кричала она. Слёзы её, смешиваясь с краской, капали в лужу вместе с чернилами. – Мы уважаем творческий потенциал, но это приказ короля! Мы убеждены, что ваше изобретение сделает жизнь простых людей легче, но сейчас неподходящее время!

Голова Кадиссы слегка закружилась от выпитого и она присела рядом с девушкой на крыльцо. Она сразу не понравилась Кадиссе, но от чего-то вызывала уважение. Удивительно, как быстро алкоголь меняет сознание.

– Плохой день, да?

– Плохой?! Ты сейчас серьёзно? – девушка размазала по лицу черную краску и деланно улыбнулась. – Нет, что ты?! Прекрасный, просто замечательный! Жаль, что последний в моей жизни!

– В смысле? – грубый, почти мужской голос Кадиссы контрастировал с аристократичным высоким голоском собеседницы.

– Сначала я хотела напиться, но теперь моя жизнь разрушена! – девушка ткнула пальцем в плавающие в луже листы пергамента. – Всё что мне остаётся – скинуться с Эверзора. И всему виной - ты!

– Для начала остынь, – Кадисса собрала и отряхнула чертежи. – У нас говорят: если хочешь свести счёты с жизнью – сделай это с пользой, а если можешь сделать что-то с пользой – умирать ещё рано.

Она сунула намокшие свёртки в руки девушки и, по привычке, со всей силой похлопала её по спине, чтобы приободрить.

– А-а-у! – взвизгнула девушка. Её и без того мокрые глаза вновь наполнились слезами. Чёрной подводка с глаз потекла сильнее. – Сумасшедшая! Откуда ты вообще такая взялась? Преследуешь меня?

– Преследую, – усмехнулась Кадисса, наблюдая как изумрудные глаза собеседницы в ужасе распахнулись. – Только не тебя.

Девушка выдохнула нервно теребя косу. Насмешливое признание Кадиссы выбило её из колеи и она уже не кричала, а вглядывалась в лицо Кадиссы, скрытое тенью капюшона.

– Я Кадисса. Друзья зовут меня Дисса, или просто Ди, – она протянула кулак, собеседница поколебалась и потрясла его обеими руками.

– Но они долго не живут, – добавила Кадисса, с ухмылкой наблюдая за реакцией.

Незнакомка задрала нос и с прищуром спросила:

– Издеваешься? Ну-ну. Имя моё Эми де Фенис. Друзьям позволяю просто Эми, но этого звания не смог удостоиться ещё ни-икто! – выделила последнее слово девушка.

– У тебя просто нет друзей, да? – скривилась Кадисса. – И что ещё за “де” Фенис?

– Нет. И что?! Да, я не здешняя. Род мой происходит от Элладской семьи изобретателей! Многоуважаемой, между прочим! Да и сама, я, как видишь, даром времени не теряю: трижды лучший изобретатель Тефтонга, обладательница четырёх премий Икари Дальновидной и призёр конкурса красоты Эллады среди девочек от двенадцати до четырнадцати...

Кадисса от стыда прикрыла лицо ладонью. Сложенные бантиком губы и надменное выражение лица, с которым Эми перечисляла свои достижения, вызывали несварение желудка. Конечно, виной тому мог быть хмель, выпитый на голодный желудок, но Кадисса предпочла об этом не думать. Она смотрела на маленькую чёрную каплю слезы, стекающую с пергамента, оставляющую чёрный след лишь там, где недавно были записи.

– Смотри-ка, – Кадисса ткнула пальцем в чертежи. – Может их ещё можно спасти?

Эми замолкла и уставилась на чёрную капельку. После чего быстро раскрутила один из свитков, потёрла веко и измазав большой палец в макияжной краске стала водить им по расплывшемуся чертежу. В том месте, где когда-то были чернила краска прилипала к плотному пергаменту.

– Унеси меня ураган! Я рисовала этот акведук чернилами с добавлением специального загустителя на основе экстракта сахарника, чтобы они не растекались! – восторженно объясняла Эни. – И сейчас пудра оседает на липкой основе! Плевать на чертежи, это же гениально! Я должна провести опыты…

– Отлично, – обрадовалась Кадисса. Теперь Эми успокоится и уйдёт, а значит получится подумать над тем, что дальше делать. – Ист Замуи. Прощай.

– Нет, как прощай?! Тебе положена часть награды. Я гениальна, этого не отнять, но и благодарной быть умею.

– Я слышала, что по приказу короля гемы сейчас не выдают. Да и не нужна мне незаслуженная награда.

– Причём тут король? – удивлённо спросила де Фенис. Достав откуда-то из складок своего приталенного кафтана платок, она, глядя в лужу, принялась вытирать с глаз чёрные подтёки.

– Ты же поэтому такая возбуждённая. Тебе не дали самоцветов на изобретение?

– Ха, я достаточно богата, чтобы не размениваться по мелочам, – улыбнулась Эми. – А расстроилась, потому что старикашки не захотели рассматривать моё изобретение. Большинство из них хорошо пользуется магией воды, но это дано не каждому, поэтому я придумала сеть желобов, которые доставят воду из верховья реки Равенства, что делит материк пополам, в каждый дом. А насчёт себя не переживай. Заплачу из своего кармана и дело с концом.

Кадиссу раздражала надменность собеседницы. Хотелось поскорее от неё избавиться, но при этом Эми была хорошим инструментом. Она знала здешние обычаи, а главное ориентировалась в городе. Не говоря уже о том, что мало кто здесь станет разговаривать с одноглазой игнийкой. При всём нежелании общаться с высокомерной столичной девчонкой упускать шанс Кадисса не собиралась.

– Оставь гемы себе. Дай мне информацию и на том разойдёмся.

– Да сколько угодно! – обрадовалась розоволосая. – Моя комната недалеко отсюда. Идём, мне нужно переодеться.

****

Быстро проскочив несколько узких проулков, девушки попали на просторную улицу. Кадисса проходила через неё когда только попала в город, но сейчас здесь было не так людно, а последние украшения уже заняли свои места. Верхний город затмил Фолио и теперь украшения не пленили взгляд, свисая с верёвок невзрачными безделушками. Эми не торопясь рассказывала о истории постройки города и, казалось, поимённо перечисляла каждого принимавшего участие в возведении Эверзора. Она восхваляла магов и изобретателей, кто высекал крепость в скале и восхищалась прочности конструкции. Кадисса поначалу старалась вникать, но розоволосая постоянно перепрыгивала с одного понятия на другое не давая сосредоточиться.

В какой-то момент слова из уст говорливой Эми перестали иметь смысл и Кадисса шла оглядываясь на двухэтажные каменные дома, с неуклюжими врезанными в них деревянными дверьми и окнами. Хмель уже перестал кружить голову, оставив после себя приятное ощущение свободы. Разведчицу не напрягали даже озлобленные, сидящие на земле люди, всё чаще попадающиеся на пути. Некоторые из них протягивали руку, а кто-то немелодично подвывал раскачиваясь в такт.

Эми, проходя мимо них, невозмутимо говорила: “Мира и процветания”, не ожидая ответа. Кадисса с отвращением смотрела на жалких людей, не понимая, почему они просто сидят:

– Странные… что они делают?

– Милые, правда? – улыбнулась в ответ Эми. – Ждут подачки, смотри!

Она выудила из складок кафтана пару фиолетовых гемов и бросила их сидящим у стен худосочным парнишкам. Те, резким движением схватили самоцветы, звонко отскочившие от каменной стены, и мгновенно скрылись в конце улицы, раскидывая грязь босыми ногами.

– И часто здесь так? – спросила Кадисса.

– Сегодня же канун благоденствия. Попрошаек больше чем обычно, но сколько себя помню они всегда были в городе.

– Они больны? Почему сидят здесь?

– Нет, просто ленивые. Держи, здоровяк! – усмехнулась Эми и бросила ещё один гем рослому мускулистому парню.

Кадисса поморщилась:

– Этот мог бы укладывать монстров пачками, а просиживает здесь задницу. Кар-решик!

– Каждый сам для себя решает как ему жить, – пожала плечами Эми. – Кстати, нам сюда.

Они остановились посередине улицы, рядом с низеньким каменным домом. Судя лестнице, ведущей наверх, под крутой крышей находилась небольшая каморка или чердак.

Поднявшись по лестнице девушки оказались в просторной комнате с небольшим наклонным круглым окошком. Вернее, насколько Кадисса могла судить, была она просторной до того момента, как розоволосая в ней не поселилась.

Войдя в комнату, Эми на миг закрыла глаза, сосредоточившись. Дюжина свечей озарили ярким светом маленькую комнатку. На мгновение в комнате похолодало, но очень быстро температура вернулась в норму. Магия огня. Слабая, но достойная уважения. Кадисса не умела даже так. Эми облегчённо выдохнула:

– С полудня внизу хоть глаз выколи. Завидую живущим в Эверзоре…

Вся комната была завалена причудливыми механизмами из металла, дерева и даже костей. Были там и разного толка пирамидки, и неизвестные серебряные коробочки, палки с крючками и рычажками. Под крышей висело нечто похожее на огромные крылья, сшитые из дублёной кожи и окаймлённые деревянным каркасом. Прямо под окном стоял, вплотную приставленный к кровати, широкий стол с растянутым на нём пергаментом и парой сложных устройств. Одно из них привлёкло внимание Кадиссы: три металлических кольца разного диаметра, вложенные друг в друга. В центре колец расположился диск с отверстием под что-то угловатое.

– Кстати, располагайся! Это моя секретная мансарда! Думаю до самого вечера мы свободны, – сказала Эми снимая туфли и грязные чулки. – У тебя есть пропуск на Эверзор?

Кадисса присела на край кровати не отрывая взгляда от девушки.

– Пропуск? Как на границе Тефтонга с Игнфтонгом? – спросила она поймав себя на мысли, что разглядывает персиковые ноги Эми.

– Хи-хи! Ну, что-то вроде того.

Де Фенис скинула на кровать мешковатый кафтан и, оставшись в исподнем, повернулась к большому платяному шкафу. Недовольно морща носик она вытягивала то одно платье, то другое. Её длинные ярко розовые волосы покрывали спину вплоть до поясницы.

Кадисса сглотнула слюну и с пересохшим горлом вымолвила:

– Ты обещала мне информацию.

– Правильно заданный вопрос – половина ответа, – игриво привстав на носки девушка демонстрировала игнийке точёные формы. Атлетичная худоба намекала на хорошую выносливость. – Здесь, кстати, уже не от кого прятаться, можешь снять капюшон.

– Тебе не понравится то, что ты увидишь, - рычала Кадисса.

Эми развернулась на носках и развязала поддерживающую повязку на груди.

– А тебе нравится?

Сердце Кадиссы забилось чаще.

– Я здесь, к-хм, не за этим, – уверенный голос вдруг дал слабину.

– Да брось, у нас обеих был тяжёлый день, иначе почему судьба свела нас? Мне, знаешь ли, нравится экспериментировать…

Кадисса молча встала и направилась к выходу, тогда Эми коротким прыжком встала у неё на пути и с озорным смешком откинула капюшон. Румяное лицо её мгновенно потеряло цвет, а ухмылка медленно перетекла в удивление. Рот открывался, но беззвучно. Эми не могла подобрать слов. Взгляд её прыгал между глазной повязкой и воспалённым веком.

Кадисса сняла с себя накидку и накрыла голую подругу, славя великий вулкан, что даровал ей смуглую кожу. Щёки горели как магма в жерле.

– Прости, – сказала она впервые в жизни. – Сегодня я не в форме. Перейдём к делу.

Эми послушно отошла к шкафу и быстро намотав на себя чистую грудную повязку нашла свежее приталенное платье. Она пыталась было что-то сказать, но изо рта вылетали одни лишь вздохи. Кадисса перехватила инициативу:

– Ты слышала что-нибудь о крупном энергетическом всплеске, произошедшем несколько недель назад?

– Н-нет, – тихо сказала Эми продолжая таращиться на повязку.

– Тогда второй вопрос: как подняться наверх?

– Эверзор? Но зачем?

– Ты говорила о каком-то пропуске, – проигнорировала вопрос Кадисса.

Эми прошлась по комнате, кидая косые взгляды на рукоять кинжала Кадиссы.

– Сегодня он не нужен, в канун благоденствия туда можно пройти и так. Но, во имя Юни, скажи, что не собираешься там ничего красть?!

– Нет, мне нужны не самоцветы, а пара предателей, из-за которых я чуть не лишилась глаза.

– А ещё тебе бы не помешал хороший маг. Кажется припарками здесь уже не обойтись.

– Карс Шаррах! Мне не нужно твое сочувствие! – сквозь зубы прорычала Кадисса. – Но толковый маг может знать о всплеске…

– О том и говорю. Есть у меня один знакомый… – Эми достала из шкафа небольшую наплечную сумку и стала собирать туда разные фигурки со стола. – Зовут Нико. Немного себе на уме, но совершенно безобидный. Если вы поладите, то, возможно, он сможет тебе помочь.

– Оставим это на потом. Сначала разберусь с подонками.

– Твой глаз их рук дело?

– Мёртвый – нет. Живой – да.

Эми уже собрала сумку и с головой окунулась в коробки, что стояли в углу, периодически выбрасывая оттуда всякий хлам: помятые железки, пустые сосуды.

– Хм, да где же он… – де Фенис задумчиво почесала розовую макушку и окунулась глубже в свалку забытых изобретений. – И как ты собираешься искать тех двоих среди десятков тысяч жителей Элингберга? Это как ловить прыгунов посреди болота. Глупо и небезопасно.

– У меня нюх на предателей, – процедила Кадисса ощущая нарастающую ненависть.

– Здесь даже лучшая ищейка собьётся с ног. Поверь мне, я знаю о чём говорю, – Эми ухмыльнулась и достала что-то из коробок. – Как я и думала, на самом дне. Это тебе. Лови!

Она через всю комнату бросила Кадиссе небольшой костяной молоток. Та инстинктивно отшагнула с траектории полёта, но на излёте сумела схватиться за рукоять. Вырезанное из белой кости оружие казалось легче старых молотов, утерянных в пустыне. Навершие его напоминало песочные часы, сложенные из двух пирамид, костяным древком объединённые у вершин. Квадратные основания пирамид были усыпаны шипами, а каждое свободное место на нём занимали узоры искусно вырезанные узоры в виде изломанных линий, олицетворяющих молнию.

Кадисса покрутила молот проверяя баланс и удобство, с которым оружие ложится в ладони. Весьма неплохо! Одна загвоздка:

– Почему такой лёгкий? – она виртуозно подбросила молот и он, описав рукоятью пируэт, со звонким шлепком лёг обратно в ладонь. – Баланс что надо, но им разве что дробильщикам яйца чесать.

Эми цокнула языком:

– Ой, дай сюда. Сейчас покажу.

Она легко стукнула молотом об шкаф. Изнутри молота послышался характерный щелчок.

– О! Ещё работает, – произнесла Эми, аккуратно занесла молот над головой и без усилий опустила его в центр стола. В миг перед соприкосновением, основание пирамиды отделилось от молота и размолотило и без того хлипкий стол, разметав по комнате щепки, рваные куски пергамента и море пыли.

– Во! Изначально колотушка была поменьше, я её слегка усовершенствовала. Продала на королевскую кухню отбивать мясо, но повара жаловались, что в блюда попадают кусочки дерева. Теперь понимаю, что они имели ввиду.

– Но как? – Кадисса не могла поверить глазу и закрыв его сосредоточилась на внутреннем зрении. Молот был пуст. – В нём ведь ни толики энергии?

– Внутри что-то вроде искусственного гема, сначала накапливает энергию, потом высвобождает.

– Твоё изобретение?

Эми покривилась, отдала молот разведчице и опустила взгляд:

– Не совсем… Скажем так, повторить подобное я не смогла.

Кадисса провела пальцем по рельефным узорам на рукояти:

– Что хочешь за него?

– Да нет, ничего. Если только дашь изучить свой кинжал, весьма любопытный экземпляр…

– Нет, – холодно перебила Кадисса.

– Ну хоть одним глазком… – жалостливо сказала де Фенис, но взглянув в лицо Кадиссы оборвала себя на половине фразы.

Та, играя скулами, процедила сквозь зубы:

– Тебе жить надоело?!

– А-э-э… Извини, с непривычки, – побледнела Эми. – Оставь колотушку себе.

Кадисса крутанула молот вдоль рукояти, но не нашла куда бы его прицепить.

– Извинения приняты. Оружие мне пригодится, но нужен прихват, желательно из мягкой кожи.

– Ох, ну и привереда! Ладно, положи, сделаем. Скажи лучше, как ты этим кинжалом сражаешься?

– Никак, – рыкнула Кадисса, бросая молот на кровать. – Он дорог мне как напоминание об одном событии. А молоты свои я потеряла.

– Потеряла?! – воскликнула Эми. – Да ты без меня и шагу в городе не ступишь!

Дочь вождя стиснула зубы, накинула капюшон и молча вышла из комнаты.

– Ладно, – пожала плечами Эми. – С одними плотскими утехами не вышло, пошли хоть поедим!

P.S.: Благодарю тебя, уважаемый читатель, если ты дочитал до конца. Прошу не стесняться и оставлять комментарии с вашей критикой и мыслями о вселенной Элларионии в целом.

P.P.S.: Книгу буду выкладывать постепенно постами на Пикабу и на сайте Author.today, где вы можете найти произведение по названию и даже абсолютно бесплатно скачать в удобном для Вас формате.

Ссылка на произведение на Автор.Тудей: Тык

Обойдя деревню, Кадисса до самого вечера искала на берегу временный лагерь предателей. Пока не почувствовала в воздухе лёгкий запах копоти, который заставил сойти с речного песка в лес. Там она нашла скрытый в тени деревьев шалаш. Толстые ветви с мелкими листьями, совершенно не подходящими для строительства шалаша, насквозь пропитались дымом костра источали тот самый резкий запах. Прямо в шалаше лежали зола и не до конца истлевшие угольки.

Очень странно. Лагерь разбили вдалеке от реки. Кто-то пытался жечь сырые ветки, хотя неподалёку Кадисса видела сухостой. Костёр развели прямо в укрытии. Не похоже на Неда. Может шаман держит его в заложниках? Или они так пытаются замести следы? Чепуха какая-то. Видимо знают, что я иду за ними.

Кадисса хотела пойти и поискать другие следы, но в лесу быстро темнело. Это тебе не пустыня, где светло всегда, пока Фолио не зайдёт за горизонт, но и тогда в тусклом голубом свете Версы ещё можно кое-как ориентироваться.

Но не здесь. Проклятый Тефтонг с его лесами и горами, ничего не разглядеть, хоть последний глаз выколи. Кадисса осторожно потрогала веко. К счастью, оно не болело. Хоть что-то хорошее.

Кадисса с тяжёлой душой позволила себе короткий сон, понимая, что найти следы в темноте - это задача невыполнимая, даже для искусной разведчицы.

Под утро, когда света оказалось достаточно, ей пришлось потратить уйму времени на поиск пищи. Ящериц она есть отказывалась по идейным соображениям, а поймать кого-нибудь ещё, с одним кинжалом оказалось не просто. Мягко говоря.

Ближе к полудню она наконец позавтракала, с удовольствием вспоминая, как удачно метнув кинжал, пригвоздила к стволу жирненькую пухлокрылку. Кадисса поняла, почему эту птицу так любят на Тефтонге. При сравнительно небольших размерах, чуть больше кошки, ею можно было накормить небольшой отряд. К тому же, свежее мясо буквально таяло во рту, быстро наполняя желудок приятным ощущением сытости.

Пока она охотилась, заметила несколько поломанных веток в глубине леса. Вернувшись на это место быстро нашла несколько нечётких отпечатков сапог. Предатели уходили всё дальше в лес и ничего не оставалось, кроме как идти следом. Нужно было спешить, чтобы нагнать предателей и отомстить.

– Если бы не Искол, змеиный выродок, Кайсат был бы жив. И бедолага Гаррек… Он просто искал в пустыне сестру, а нашёл меня и свою смерть… – шептала под нос Кадисса.

Она погружалась в чащу леса всё глубже. Свет здесь проникал всё слабее, а рыже-красная густая листва окрашивала редкие лучи так, что воздух вокруг превращался в светло-бурую дымку. Деревья опутывала паутина лиан, часто касающихся макушки Кадиссы. И почему нельзя было пройти вдоль реки?

- Ненавижу лес, - прорычала она, стиснув зубы.

***

Долгое время Кадисса шла наугад. То и дело почёсывала пустую глазницу, нервничала. Что-то должно было произойти она чувствовала. Приходилось быть очень осторожной, чтобы не попасть в ловушку. Прошлую ночь она спала на дереве, развесив походный плащ как гамак, между ветвями.

Выверяя каждый шаг, стараясь не отвлекаться на зуд в глазнице, разведчица двигалась очень медленно. Каждую дюжину вздохов она замирала, прислушиваясь к шорохам и стрекоту в траве. Старалась засечь движение между деревьями. Тишина звенела и давила на уши. Осторожность Кадиссы граничила с безумием, но она могла поклясться, что на неё вот-вот кто-то нападёт.

– Но я готова. Мерзавцам не застать меня врасплох. Теперь я буду бить наверняка, – она пробовала слова на вкус, как густой хмельной напиток, предвкушая скорую месть.

Чувства Кадиссы обострились. В дополнение к монокулярному зрению она сосредоточилась и на внутреннем, что, к удивлению, позволило видеть достаточно сносно даже в тени.

– Ага! – еле слышно прошептала Кадисса заметив неподалёку в грязи засохшие отпечатки сапог.

Быстро пробежав вдоль следов, она остановилась на просторной поляне, окруженной могучими низкорослыми деревьями, прикрытой их кронами от лучей Фолио. Под ногами в густой траве пестрели маленькие цветочки, но в центре трава была вытоптана. Рядом с проплешиной в лежали обглоданные кости и пожёванные ветки, собранные в кучку. Чья-то лежанка. Монстр может быть рядом.

Кадисса огляделась. Вроде никого, но повсюду среди травы виднелись следы; какие-то свежие, а другие уже подсохли. Размер некоторых отпечатков заставил сердце Кадиссы биться чаще, а рука рефлекторно выдернула кинжал из ножен.

– Шар-рах, – шёпотом выругалась разведчица, поудобнее перехватывая кинжал и пригибаясь. – Где вы, сыны шакалов?

Все чувства били в набат предупреждая о засаде, но нигде не было видно ни известных Кадиссе ловушек, ни возможных нападающих. Игнийцев с юношества учили определять присутствие противника по запаху, но сейчас обоняние было забито странным сладким ароматом.

Нервно оглядываясь по сторонам, Кадисса приблизилась к лежанке. В ней лежал небольшой камень похожее на треснувший зуб, но от чего-то зелёный. Кадисса опустилась на колени и покрутила его в руках. Гем? Не похоже. Выбросив камень она заметила в траве нечто похожее на закрытый бутон, размером с яйцо мелкой пухлокрылки. Вещица явно растительного происхождения, от неё исходил пряный аромат с нотками фруктов, перебивающий остальные запахи.

– Нужно от него избавиться… - задумчиво произнесла Кадисса.

Взяв бутон в руку, она почувствовала, как внутри что-то перекатывается. Не то семена, не то… Насекомые?! Разведчица сообразила, что это может быть плотоядное растение и с отвращением отбросила его от себя. Не прошло и мгновения, как бутон резко надулся и с оглушительным свистом выплюнул в воздух облачко ароматной пыльцы.

– Прокля-ятье! – выдохнула Кадисса, не пытаясь больше скрывать своё присутствие и потирая переносицу, зажмурилась на вдох, готовясь к драке.

Из чащи уже слышался тяжёлый топот и треск ломающихся деревьев. Сквозь бурелом, с завидной скоростью, оставляя на ветках клочки шерсти мчался огромный зверь.

– Морах? – удивилась Кадисса.

Опаснейший хищник, но лакомый кусок для панчеров. Вдвое выше Кадиссы даже стоя на четырёх лапах, которыми он мог бы, при желании, сносить деревья. Макушку, спину и передние лапы его покрывала грубая, почти коричнево-красная шерсть, служащая мораху бронёй. Зверь, при необходимости, делал шерсть твёрдой. На толстой шее, переходящей в широкую мускулистую грудь, виднелись вздувшиеся от ярости вены.

Кадисса наблюдала за острыми когтями, размером с добротный кинжал, что блестели в редких лучах звезды и невольно вспомнила слова отца:

“Если вам страшно, посмотрите страху в глаза, погрузитесь в него с головой, растворитесь в нём и сроднитесь с этим чувством. Бояться – это нормально, бесстрашны лишь безумцы”.

Но она смотрела на зверя с равнодушием. Рассматривала его огромную голову с маленькими красными глазами, выпирающие вперёд костяные наросты вместо бровей, выдвинутую нижняя челюсть из-за растущих из неё клыков, красные полоски на лбу, символизирующие опасность. Ничто из этого не вызывало страха и, ей стало от этого не по себе.

– Неужели я безумна? – прошептала она.

Тем временем монстр выскочил на поляну и, оглядев Кадиссу с ног до головы, издал дикий рёв, выражая негодование тем, что глупая жертва ещё не пустилась наутёк, истошно вопя.

– Какие на тефтонге маленькие морахи, – съязвила Кадисса, стоило монстру размером с дом умолкнуть. – Ну что, малыш, потанцуем?

Зверь встал на задние лапы, словно понял слова человека и выпустил когти.

Первые удары передних лап служили для определения ловкости жертвы, и этот тест Кадисса прошла играючи. Плавными отточенными движениями разведчица напоминала кошку, столь грациозно и легко она уклонялась от бритвенно-острых когтей. Даже отметила несколько удачных моментов для удара, но поморщилась. Вспомнила, что её молоты остались где-то далеко в пустыне. Её кинжал в битве с морахом мог пригодиться только если удастся добраться до мест, где нет шерсти – лицо, брюхо, пах.

Тем временем, монстр решил, что, стоя на задних лапах он до наглой игнийки не доберётся и, поймав упор всеми конечностями, резко прыгнул, целясь когтем в шею. Кадисса прильнула к земле, пропуская над собой мораха. Перехватывая кинжал, замешкалась и не успела нанести удар. Морах проскочил слишком быстро. Отскочив от града молниеносных атак зверя, Кадисса широким приставным шагом вправо подставилась под удар, чем спровоцировала зверя на замах. Перепрыгнув лапу, она оттолкнулась от земли и с усилием ударила его, целясь в лоб. Зверь инстинктивно отвернулся и удар пришёлся на костяную пластину, заменяющую ему бровь.

– Карс Шаррах! – прошипела Кадисса, еле удержав в руке кинжал, отскочивший как от удара по камню.

Морах взревел, и разворачиваясь попытался достать Кадиссу тыльной стороной лапы. Она пропустила когти в опасной близости к лицу и шагнула вперёд, чтобы достать до брюха. Почти вытянувшись в выпаде Кадисса заметила, что морах, не попав правой лапой, по инерции продолжил разворот и вдарил по ней могучим левым предплечьем, отбрасывая и выбивая воздух из лёгких.

Отлетев на добрые три шага, Кадисса на животе распласталась в центре поляны. Схватившись за бок она делала маленькие частые вдохи, чтобы поскорее вернуть дыхание и встать, но удар оказался серьёзным. Молча проклиная себя за оплошность она услышала злобный рык и почувствовала телом как сотряслась земля от набирающей скорость поступи монстра.

Набрав в лёгкие побольше воздуха Кадисса в последний момент, откатилась в сторону, почти сгинув под тушей огромного хищника. Перед её лицом лежал бутон. Недолго думая Кадисса слегка встряхнула его и бросила в морду мораху. От свиста заложило уши, но мораха это только разозлило, и он с рёвом бросился в атаку.

Кадисса воспользовалась глупостью зверя и, подгоняемая адреналином, кинулась к краю поляны, к деревьям, отмечая про себя, что игнийские морахи хоть и ощутимо превосходят размерами тефтонгских, но с большим отрывом проигрывают в скорости.

Чувствуя, как монстр дышит ей в затылок, и брызжет слюной, Кадисса подбежала к деревьям. Зажав кинжал между зубов, она прыгнула, обеими руками вцепившись в ближайшую лиану. Издав игнийский воинствующий клич: “И-и-и! Чик-чик!” и качнувшись, пропустила мороха под собой.

Зверь, неожиданно потерявший добычу из виду, повернул голову, но по инерции пролетел дальше, обрывая лианы и снося толстый ствол дерева. Кадисса, чуть было не потеряв равновесие, перепрыгнула на другую лиану. Раскачавшись и сделав полный оборот вокруг ветки, сгруппировалась и ударила пятками обескураженному зверю в плоское подобие носа.

Морах взвыл, и рёв его вперемешку с клокочущими звуками боли был хорошо знаком разведчице.

Энергии от удара хватило, чтобы в теле зверя начали образовываться кристаллы, наносящие ему боль. Кадисса знала, что сейчас зверь наиболее опасен. Гораздо безопаснее издалека наблюдать как он мечется в агонии, снося всё на своём пути, но нужно завершить начатое. К глубокому сожалению разведчицы, бороться с гигантским монстром без молотов было невозможно, но сейчас это было и необязательно.

Разыскав среди щепок на земле тот самый "громкий" бутон, Кадисса использовала его как приманку. Ослепший от боли и ярости морах, направляемый свистом бутона, таранил вековые деревья, тем самым самостоятельно завершая начатое Кадиссой.

– Грязная победа… – прошептала она.

В очередной раз с рёвом влетев в ствол, уставший монстр покачнулся и осел на заднюю точку тяжело дыша.

– Что, братец, устал? – крикнула ему спрыгнувшая с ветки Кадисса, наконец вынув кинжал изо рта. – Пол леса перепахал, Аарш Зенток.

– У-у-у… – низким, леденящим душу голосом провыл морах, заваливаясь на бок. Кадиссе показалось, что он кивнул головой отвечая на её вопрос.

С осторожностью, держа кинжал наготове, она подошла к зверю. Тот покорно положил огромную голову перед ней и, постучав когтем по макушке, где было его слабое место, предоставил разведчице возможность его добить.

– Вот так просто?! – возмутилась она.

– Дол-лжен… слиш-шком слаба-а… – фыркая прорычал монстр.

Кадисса выпучила глаз, челюсть её, казалось, коснулась земли.

– Кто слаба?! Я?! Ах ты мешок вараньего навоза!

Крутанув в руке кинжал, она с криком “Ка!” с силой воткнула его в голову зверя и провернув вытащила клинок. Морах окончательно обмяк, выдохнув последний воздух из лёгких.

Отдышавшись, Кадисса подняла над ним вытянутую руку, замерла и закрыла глаза. Жест не обязательный, просто привыкла. Чтобы распылить на гемы тушу нужно сосредоточиться на её энегрии, но у Кадиссы этого не получалось. В голове всплывали обрывки слов Гаррека:

“Они убивают животных без разбора, а ведь среди них попадаются и уникальные – разумные особи!”

– Невозможно! – взорвалась криком Кадисса. – Звери не умеют разговаривать!

“Люди убивают ради самоцветов. Животных, монстров, различных неприятных им существ. Но ведь не все они опасны!”.

– Такова природа! ”Ибо жизнь – это путь, а смерть – её логическое завершение”, – цитировала она отрывок из самой известной молитвы на Тефтонге.

“Баланс рушится”, – голос Гаррека эхом отражался в душе Кадиссы, постепенно затухая. Она ещё долго стояла с закрытыми глазами боясь снова остаться наедине с собой.

Опустив руку она прошептала в пустоту:

– Я точно схожу с ума. О Замуи, за что….

На покрытую кровью траву упала слеза. Зверь исчезал, оставляя за собой золотистое свечение. Кадисса в недоумении посмотрела на свои руки:

– Но я не… Стоп, куда?

Она привыкла, что, распыляя туши монстров ритуалом “извлечения”, на их месте возникают маленькие серебристые завихрения энергии, которые воронкой впитываются в образовавшиеся самоцветы. Сейчас же потоки энергии не собирались в маленький камень, а напротив, развевались на ветру золотой пылью. Переключившись на внутреннее зрение, она увидела фонтан из золотых вихрей. Подобно зигзагообразному следу шутихи, вихри поднимались над кронами устоявших перед натиском мораха деревьев и возвращались назад в землю.

– Эллария впитывает энергию! – восхищённо выдохнула Кадисса, смахнув с щеки слезу. – Гаррек был прав…

Продолжение главы: Здесь

Продолжаю серию Элларионии. Решил попробовать вставить в некоторые главы эпиграф.

Т.к. первые главы на пикабу бесконечно устарели, а бесконечность - не предел, с вашего позволения выкладываю ссылку на произведение на Автор.Тудей: Тык

“Каждый человек считает страдания, выпавшие на его долю - величайшими.”

Герман Гессе

– Прошу, мой лорд!

– О-ох! Ну наконец-то! – с нотками сарказма выдавил из себя Меритас. Его уже тошнило от бесконечной тряски в карете.

Экипаж остановился в хвойном лесу. Это юный лорд понял по разбросанным на сухой земле шишкам. Аномально высокие облезлые сосны стояли очень редко, но из-за проклятого тумана нельзя было понять ровным счётом ничего. Где садится и встаёт Фолио? Где юг, а где север? Зря что-ли этими премудростями пичкали голову юному дарованию?

Меритас встал на подножку кареты и протянул руку. Дирк, услужливо кланяясь, помог ему спуститься на землю и с улыбкой вытянул руки в направлении большого старого амбара:

– Мы прибыли!

– Что это за захолустье? И сюда мы добирались невесть как долго?! Далеко ещё до Хейдинбурга?

Мерик с отвращением осмотрел место прибытия. Из амбара послышались ругань и визг свиней. В нос врезался мерзотно-кислый запах протухших яиц и свежих испражнений. Меритас стараясь не дышать носом, поднял подол рубашки, чтобы прикрыть рот, но помогало слабо. Вот-вот желудок вывернет наизнанку.

– О, мой мальчик! Это не захолустье, а один из ключевых органов в теле ордена! Здесь точечно решаются судьбы!

– Чем так несёт? – от запаха на глазах Мерика навернулись слёзы и закружилась голова.

Из амбара вышли четыре фигуры. Один в длинной тёмно-фиолетовой рясе, и ещё двое вели кого-то заломив руки. Со слезами на глазах сложно рассмотреть кого именно. В этот момент Меритаса скрутило окончательно и он метнулся за карету, где опорожнил желудок от остатков скудного походного обеда. Возница Дривиц придерживал его за плечи и протирал рот, вытащив из нагрудного кармана пиджака серый лоскут ткани.

За экипажем послышались голоса. Первый, с хрипотцой, звучал тихо и властно:

– Мальчишка жив... На этот раз ваша взяла, майор, но в следующий раз свиньи попросят добавки.

– Но это я его нашёл! – крикнул кто-то и закашлялся. Знакомый голос.

– Верно. И упустил. К тому же я ещё не проверил на что он способен. За ложь положено наказание гораздо более мучительно, чем смерть. Надеюсь ты понимаешь это, Арво.

На вдох повисло молчание. Меритас принял от возницы платок и протёр рот. Звонкая пощёчина прервала тишину. Мужчина оправдывался:

– Д-да, мастер, но… – новая пощёчина заглушила окончание фразы.

– Никаких полумер.

– Во славу ордена… – выдохнул мужчина, названый Арво.

– Так то лучше, вы слышали, что требуется, отправляйтесь в дорогу сейчас же. И пните старика, пусть отвезёт господина майора на свой пост.

Меритас огляделся и только сейчас рассмотрел лицо старика Дривица. Испещрёное рытвинами лицо, впалые глаза. Он был похож на живого мертвеца. Ужасающую картину дополняли зашитые окровавленными нитями уголки губ. В последние несколько дней он был чем-то вроде глухонемой прислуги, но Дирк всё же как-то находил с ним общий язык. Юному лорду нравилось, что поставленные задачи выполнялись быстро и беспрекословно, но было в этом что-то чуждое, дикое.

Мерик мельком вспомнил вояк с ближайшего к Хейдинбургу гарнизона, служащих в его замке, но то были люди. Гордые, эмоциональные. Кичливые и иногда захмелевшие, даже на посту. Такие любят задаваться, бухтеть из-за несправедливостей, смеяться, если Мерик в очередной раз неловко свалится с дуба. Дривиц же был лишён прав на голос, офицер распоряжался им как собственностью и называл новым, режущим слух словом: "раб".

Дирк нашёл их с Меритасом и коротко кивнув Дривицу, вывел новоприбывшего за локоть, представляя мужчине в рясе:

– Перед вами лорд Меритас, Мастер, в добром здравии и хорошем настроении.

Жутковатый вид мужчины вызвал у Мерика мурашки. Высокий, статный аристократ с надменным взглядом и глубокими морщинами на лбу, носящий седые волосы как корону. Высоко поднятый подбородок оголял переднюю часть шеи с большим изуродованным ожогом участком кожи. Казалось, он гордится этим повреждением кожи.

– Покажи что он умеет, – прохрипел мужчина. Его рот открывался только на половину, а каждое слово сопровождалось гримасой боли, и недовольства.

– Мастер, уверяю вас, мальчик обладает выдающимися способностями, но сейчас слишком устал, чтобы продемонстрировать их в полную силу.

Карета скрипнула колёсами отправляясь в путь. Рядом с Меритасом, кроме Дирка и мужчины с ожогом остался один из охранников. Сейчас он встал рядом с мастером и принялся перчаткой протирать от крови широкий меч, какой лорд видел лишь на старинных фресках. Он с недоверием рассматривал оружие и хотел было выразить своё мнение касательно эффективности такого ножа против шкуры мораха, но не успел. Мужчина прохрипел:

– Я сказал покажи.

Дирк сделал шаг вперёд, понизив голос и не раскрывая рта он процедил сквозь зубы:

– На нём лактенс, мастер, он не…

– Быстро! – лицо мужчины исказилось от гнева и боли.

Дирк резко сменил серьёзное выражение лица на простодушную улыбку и повернувшись к Мерику крепко обнял его как родного брата, которого не видел лет десять. Лорд отстранился, но не от объятий, а от пробившего озноба. После этого Дирк всё с той же улыбкой сказал:

– О, юный лорд! Прошу продемонстрировать моему мастеру своё искуссное владения огнём. Уверен такому выдающемуся мужу не составит труда поделиться с нами толикой волшебства!

Мерик понимал, что странный старик чего-то хочет, но воспринял это как шутку, не считая нужным как-то на неё реагировать. Злость “мастера” определённо проблема Дирка, ведь с лордом так высокомерно никто общаться не имеет права.

Сбитый с толку лорд раскачивался взад-вперёд, потирая плечи и озираясь в поисках укрытия от пронизывающего ветра. Странно, ветки сосен не колышатся, но жуть как холодно.

Помимо вонючего амбара, неподалёку в тумане, между тонкими стеблями сосен, виднелось двухэтажное деревянное здание. В голове у лорда пронеслась мысль: “Наверняка там есть баня и кухня! А ещё кровать с периной!”. Его спина ныла после ночёвок на кочках и корнях деревьев, а желание помыться не покидало его ещё с момента побега с заставы вместе с Уорреном.

– Интересно, где сейчас Уоррен? – вспомнил Мерик, но был перебит.

– Я жду. Ну? – терял терпение мужчина.

Дирк заметил вожделенный взгляд парня. Подняв с земли сосновую шишку, он поднёс её к Меритасу и подмигнул:

– Один маленький огонёк и нас ждёт плотный ужин, а затем здоровый сон!

Меритас закатил глаза, вспоминая из чего состоит шишка и цокнув языком мысленно направил в неё тонкий поток энергии. Вышло с натягом, но пойдёт. От недосыпа тяжело управлять энергией, да её здесь и не так уж много… Махнув рукой Мерик коротко кивнул, глядя Дирку в глаза, развернулся и зашагал в сторону здания, пробормотав при этом:

– Как же я голоден… Рогокола бы сожрал.

Позади послышалась возня. Бросив небрежный взгляд назад Мерик заметил, что Дирк улыбаясь держит в руке шишку и бормочет:

– Тёплая… почти горячая!

Охранник мастера встрепенулся, откинул перчатку и схватив меч двумя руками занёс его над головой. Ещё мгновение и он, готовый отрубить Дирку руку, таращился на мастера в ожидании приказа.

– Спокойно, – прохрипел мастер спустя вдох.

Охранник в недоумении замер с закинутым за плечо мечом и широко раскрытыми глазами. От шишки медленно поднялась тонкая струйка дыма. Раздался приглушённый хриплый смех. Ему наперебой вторили ещё два, более звонких, хохочущих голоса.

Меритас на мгновение зажмурился. Ему казалось, что он поджёг не одну жалкую шишку, а пару дюжин деревьев. Голова раскалывалась. Что за противная хворь? Наверное сказывается холод и недосып. Интересно, в ордене есть лекари?

Он медленно переступал с ноги на ногу. Мышцы будто налились тяжёлым металлом и с трудом слушались. Следом за слабостью появилось головокружение. Юного лорда качнуло вбок и он мог впечататься в дерево, если бы не вовремя подхвативший Дирк. Офицер, удержав парня на ногах, снова обнял его и похлопал его по плечу:

– Добро пожаловать в клуб, мой мальчик!

Озноб оставил юного лорда, но тот был не в настроении продолжать шоу и молча поплёлся дальше, оставив восторг Дирка без ответа. Обычно Меритас обожал высказаться, а нередко и навязать своё мнение, но сейчас болтать хотелось меньше всего. Оставшись наедине со своими мыслями, ему не оставалось ничего, кроме как пытаться собрать их в кучу.

Происходящие с недавних пор события виделись им словно через пелену отрицания. Он точно не спит, но ощущает, будто происходящее не имеет к нему отношения. Холод, серость, туман, слабые токи энергии. Всё это какое-то искусственное, кем-то подстроенное. Люди как куклы, не похожие на тех, кого Меритас встречал раньше. Интересно было наблюдать за Дирком, Дривицем, Уорреном. Да даже тот мужчина с ожогом. Интересный, странный, но чуждый. Каждый здесь носил маску, пытаясь что-то скрыть. Но что?

Додумывать дальше не хотелось. Мерик отключил мозг в ожидании момента когда попадёт домой. Вдоволь выспится, поест, выскажет отцу накопившуюся за эти дни обиду. Непременно расскажет пожилой кухарке, чьего имени так и не удосужился спросить, какие невзгоды ему пришлось пережить. Снова встретится на насыпи у Хейдинбургской бухты с Мией. Эх, как она там сейчас?

Дойдя до высокой постройки лорд рассмотрел её поближе. Выложенная из брёвен высокая изба с покатой крышей и маленьким садиком. Отдалённо всё это напоминало невзрачный храм, построенный неподалёку от Хейдинбурга, в честь богини смерти – Версы, только деревянный. Но в отличие от храма, как правило огороженного от лишних глаз высоким забором, здесь не было ни намёка на ограждение. Мерик никогда не интересовался убранством владений Версы, а сам факт своей смертности воспринимал с ухмылкой. Лорды ведь живут, чтобы править и наслаждаться жизнью, а не умирать.

Меритас пропустил полянку маленьких голубых цветочков, высаженных перед постройкой и распахнул высокую арочную дверь. Заглянув внутрь он издал протяжный стон разочарования. Здесь не оказалось ни бани, ни кухни в классическом понимании этого слова, ни тем более второго этажа. Прорези, расположенные под высоким, в три-четыре роста лорда, давали слишком мало света. На полуразрушенном полу, из которого местами росла трава, стояли хаотично расставленные лавочки. Увиденного хватило, чтобы понять: это явно не королевские покои.

В дальнем конце центрального нефа расположилась провалившаяся под пол кафедра. Рядом с ней, на трухлявом деревянном полу сидел некто в мантии и капюшоне. Он грелся у костерка, разведённого в одной из дыр в полу, тыкая в огонь ветку с нанизанной на ней ящерицей. Увидев, что двери раскрылись, этот некто резко встал и быстрым семенящим шагом пошёл навстречу вошедшему, спотыкаясь по пути о неровно стоящие лавочки.

К двери подошёл Дирк. Меритас обернулся, зло посмотрел Дирку в глаза, стараясь добавить в голос побольше едкости, сказал:

– Ужин будет не очень плотным, м-м?

Офицер лишь улыбнулся и не обратив внимания на физиономию лорда, обратился к приближающейся из глубины храма фигуре:

– Где остальные послушники?

В круг света перед Мериком вышел немолодой лысый мужчина с выразительными раскосыми глазами. Одетый в рваную красно-серую робу, больше похожую на рясу он напоминал лорду мага. Мерик сощурился, чтобы рассмотреть рот мужчины. Внимание захватило, что уголки его губ заштопаны нитями, так же как и у Дривица.

– Проклятье, заканчивайте маскарад, мне не по себе, – заявил Меритас. Находиться здесь ему нравилось всё меньше.

Мужчина и глазом не моргнул, внимательно глядя в глаза Дирка, после чего указал пальцем наверх и помотал головой в отрицательном жесте.

– А новенький?

Мужчина сложил руки и поднёс их ко лбу. Офицер положил руку на рукоять кортика и ответил:

– Ладно, это мелочи! Возрадуйся, брат, ибо перед тобой бог и истинный посланник Иная! Огонь течёт в его венах и отныне нам незачем больше прятаться!

Мужчина выпучил глаза, сделал несколько неуклюжих шагов пятясь назад, но споткнувшись о скамейку упал. Встав на колени он начал махать руками покачиваясь из стороны в сторону, будто орудовал огромным веером. Меритас ожидал реакции на свои слова и старательно изображал спокойствие, но получалось неправдоподобно. Ладони вспотели, а от слов Дирка тело пробил лёгкий озноб. В голове лорда роились десятки вопросов и с каждой минутой их становилось лишь больше. Но усталость брала своё и он просто таращился, то на Дирка, то на странного сумасшедшего мага в рясе. Или не маг он, а просто притворяется. Как вообще можно заставить сильного мага сделать с собой такое?

Из-за спины послышался сиплый голос мастера:

– Дирк, на получение аудиенции мне потребуется время. Но если верховный увидит на что способен мальчишка объяснять ничего не придётся.

Меритас поморщился. О нём говорили в третьем лице, даже не удосуживаясь извиниться. Ужасные манеры.

– Как мы поступим? – заговорщически спросил Дирк.

Мастер прикрыл рот рукой и понизил голос:

– Есть причины полагать, что верховный заканчивает подготовку к молниеносному наступлению на Ильдраир. Духовники суетятся, но их никто на Евстрае не слушает. Мы потеряли слишком много времени на поиски пацана. Теперь придётся догонять.

– Хм… Чакр защищён, их флот не ровня нашему, но…

– Плевать! Кто-то выжил после ритуала! У них бунт, понимаешь?! – шипел мужчина. – Чакрийцы готовы сожрать ведьму с потрохами, послушники заняты восстаниями. Когда флот Евстрая окажется на хорде прямой видимости, ублюдки просто не обратят внимания!

– Возьмём Чакр без боя? Ильдраир будет нашим?!

– Заткнись, – процедил босс. – Не нашим, а верховного. Нам он не нужен. Повтори.

– Не нужен.

– Громче! – во весь голос произнёс мужчина.

– Нам не нужен Ильдраир!

– Так-то. Всё, жди солдат. Скоро Сурво заберёт вас. И лучше придержи свои шуточки при себе, иначе попадёшь под горячую руку. Или что там от неё осталось.

– Да, мастер!

– И будь добр, следи за ним, – мастер странно посмотрел на лорда и почесал обожжёную шею.

Дирк мельком взглянул на амбар и быстро сглотнув образовавшийся в горле ком расплылся в улыбке:

– Положитесь на меня!

Мастер гордо вскинул голову, приподнял подол рясы и удалился уводя с собой охранника. Мерик и Дирк остались наедине с сектантом. Вскоре раздалось ржание и удаляющиеся хлёсткие звуки верёвочного кнута.

Меритас умирал с голода, поэтому решил повременить с вопросами. Он выпросил у Дирка перекусить краюшку хлеба и присел у костерка внутри здания. Мужчина в рясе предложил лорду жаренную ящерицу, но получив отказ быстро обглодал палку, жадно раздирая зубами тонкие кусочки мяса. Дирк сказал, что он забыл что-то в карете и быстро выскочил из храма. Меритас решил, что это надолго и прикорнул рядом.

***

По пробуждению юный лорд потёр замёрзшие плечи. Рядом никого небыло. Костёр истлел и уже не грел. Разминая затёкшие мышцы Меритас услышал снаружи треск пламени и печальное завывание. Похоже, этим сектантам всё равно где разжигать огонь.

Лорд вышел из храма молясь про себя богам, чтобы на костре оказалась чья-нибудь жареная мясистая тушка. Хорошенько поесть не помешает. Но и сейчас его желанию не суждено было сбыться.

Теперь странных лысых мужчин в рясах было уже четверо и они, обхватив ладонями свои предплечья, ходили вокруг большого костра, конусом сложенного из брёвен. Время от времени они синхронно останавливались, кланялись, возносили руки к небу и затем, снова синхронно – нога в ногу, продолжали движение. Глаза их были закрыты.

Мерик вытянул шею и тихим голосом осторожно окликнул мужчин:

– Эй? В-вы? Уважаемые-е?

Никто не обратил на него внимания. Четверо сектантов, как назвать их иначе Меритас не знал, остановились и подняв руки кверху застыли как вкопанные. Точно куклы. При этом вокруг ничего не происходило. Совсем ничего! Никакой магии. Даже энергия, какой бы скудной здесь ни были её потоки, нисколечко не колыхались. Жуть какая. Странные вещи творятся. Меритасу на мгновение стало жутко не по себе, а по спине пробежал холодок. Человеческий мозг нередко отказывается верить в те вещи, чью природу не понимает или не может объяснить.

Может магия крови? Да нет, никто в своём уме не станет практиковать такое средь бела дня. Впрочем, Мерик слабо представлял себе проявление магии крови. По слухам, этим занималисьтолько сумасшедшие, не добиваясь ровным счётом ничего. В высших кругах это была запретная тема.

– Кто из вас отвечает за мой ужин? – увереннее произнёс лорд, отбросив глупые мысли.

– Они все в какой-то мере отвечают за вас, мой лорд, – вкрадчивый голос Дирка послышался из-за угла храма.

– Тогда может быть кто-нибудь займётся готовкой? Ещё мне не помешала бы горячая вода, хочу наконец помыться!

Дирк вышел из-за угла и Мерик заметил, что тот где-то раздобыл новую одежду и переоделся. Значит догнал таки экипаж. Чёрно-фиолетовая форма не плохо подходила ему по комплекции, но было видно, что нынешний наряд шили для него на заказ. Приталенный серый мундир с позолоченными пуговицами, инкрустированный витиеватыми оранжевыми вставками прекрасно сидел на офицере. На левом плече красовался отличительный знак – оскалившаяся морда какой-то крупной кошки. На правом плече блестели наполированные металлические пластины.

Без лишних слов стало ясно, что форма парадная. Высокий воротник, больше похожий на металлический, казалось, был отдельной частью одеяния и застёгивался спереди на большую позолоченную бляху. Он мог защитить от удара в шею, но, кажется в бою мог слегка сковывать движения.

Присмотревшись, Меритас даже подумал, что материал из которого сделана одежда слишком гладкий и тонкий для металла. Не похоже, что он мог защитить от удара. Решил не углубляться в раздумья о таких низких материях, лорд высказал Дирку своё недовольство:

– Ты обещал, что ко мне здесь будут относиться подобающе!

– Пойдём, мой мальчик, я кое что покажу тебе.

Сделав пару шагов к костру Дирк жестом подозвал Меритаса и обратился к мужчинам в робах:

– Ваш бог проснулся.

Монахи вздрогнули, раскрыли глаза и обернулись. Лорд увидел в их глазах ужас, но уже через миг они валялись у ног Мерика, омахивая того руками. От удивления лорд взвизгнул и попятился.

– Я не врал тебе, мой мальчик, – Дирк протянул руку указывая на костёр. – Это же твой символ, не правда ли?

– Мой символ? Ну да. С детства обожал огонь! Как вы узнали?

– Ох, как же давно это было!

– Я могу ими повелевать? – алчно сверкнув глазами спросил Меритас.

– О, да! Но они вас не слышат.

– А как же ты…? – недоумевал Меритас.

– По привычке. На самом деле я переношу свои мысли прямиком им в голову.

– Это какая-то магия?

– Нет, мой мальчик, это дар и одновременно проклятье, но я рад, что смогу воспользоваться им ради бога.

– Так… значит они поклоняются мне?

– Абсолютно точно, – Дирк с силой оттолкнул ногой одного кланяющегося, но тот не обращая внимания подполз снова.

– А что если я прикажу им прыгнуть в костёр? – парень с азартным прищуром посмотрел на офицера, пытаясь взять того на "слабо".

Дирк исподлобья взглянул на Мерика. В глазах офицера отразилось пламя костра, от чего по спине лорда пробежал холодок. На лице Дирка появилась пугающая улыбка, совсем не похожая на ту, добрую и услужливаю, какой офицер обычно одаривал юного лорда. Ему даже на мгновение показалось, что в глазах Дирка вместе с пламенем заплясали искорки безумия.

Дирк медленно подошёл к юноше, положил руки ему на плечи и снова обнял. Юному лорду стало совсем не по себе и в этот момент костёр затрещал и вспыхнул ещё ярче благодарно принимая в себя новое топливо для розжига. Один из послушников безмолвно вошёл в костёр и покорно лёг прямо на горящие поленья, аккуратно сложенные шалашом.

По спине Меритаса пробежали мурашки.

– Стой! Куда?! – он тщетно стал метаться между костром и улыбающимся Дирком. – Это ты приказал?! Отставить! Отменить!

Оглядевшись Меритас понял, что никто из сектантов не собирается спасать собрата и подбежав к костровищу попытался схватить бедолагу за ткань робы, но ему в лицо пахнуло жаром, а языки огня, поглощающие плоть и одежду бедолаги опалили лорду волоски на руках и ресницы. Костёр зашкворчал и слегка угас. Кожа сжигаемого покрывалась волдырями.

– Твою мать! – выругался юный лорд отпрыгивая назад. – Помогите ему, кретины!

Улыбка Дирка расширилась, он оскалившись упоённо наблюдал за суицидом. Трое других послушников недвижно стояли склонив головы и что-то мычали.

Меритас сделал глубокий вдох и закрыв глаза переключился на своё слабо развитое внутреннее зрение, но это не особо помогло, ведь всполохи огня – это один из самых мощных концентратов энергии, и он попросту оказался слеп.

Парень сконцентрировался на умении управлять огнём. В обычной ситуации на это требовалась энергия, которую он брал вокруг. Лорд научился играючи хватать её потоки и мысленно направлял их хорошо представляя при этом процессы вызывающие такую реакцию. Дерево горит под воздействием высокой температуры в присутствии кислорода. Хорошо, что нужно сделать? Думай, думай! Убрать один из компонентов? Или изменить скорость протекания реакции с помощью энергии?

Неоднократно Меритас на практических занятиях играючи поджигал и тушил большие костры и иногда маленькие постройки. Естественно случайно, но это было в обычной ситуации. Сейчас же, пытаясь направить энергию в очаг не получалось. Нет, она худо-бедно отзывалась на потуги юного лорда, но её было слишком мало. К тому же потоки энергии, словно вырываясь из рук, устремлялись наверх, оставляли парня один на один со скворчащим как на сковороде телом сектанта.

– Проклятье!

Времени на раздумья не оставалось. Меритас старался применить сразу все приёмы для тушения огня, которым учил его придворный маг-гувернёр: разрядить воздух в очаге костра, увлажнить горящие поленья водой и просто выкачать из пламени излишки энергии тем самым охладив горящее дерево. Ничто из этого не помогло должным образом. Разряжать воздух, как и создавать потоки ветра – удел магов земли и Меритас почти не владел этим умением, влаги рядом с костровищем не было ни капли, а забирая энергию он только рисковал нагреть себя до такой температуры, что сварится заживо.

Впрочем, выбора не было и последняя попытка возымела неожиданный результат. Вытягивая энергию из костра Мерик закономерно разогрел её свою тело, от чего рубашка и штаны за пару вдохов пропитались потом. Он из последних сил с тяжёлым вздохом направил эту влагу в огонь. Едва стоило огню ослабеть, как шатающийся лорд схватил сектанта за горящий лоскут робы и с силой дёрнул на себя. Тело с хрустом отлипло от тлеющих брёвен оставив на них куски прилипшей обгоревшей кожи и рухнуло на спину прямо перед Дирком.

– А-а-а! Юни, помоги! – испуганный крик юного лорда разлетелся по всему лесу.

– А-ха-ха! – рассмеялся офицер запрокинув голову назад.

Послушники встали на колени рядом с обгоревшим трупом и молча смотрели в то, что осталось от его лица.

– Почему ты смеешься?! – срывающимся голосом кричал Меритас. – Он умер! Юни вездесущий, что с вами такое?! Умер прямо у вас на глазах! Почему вы ничего не сделали!

Сделав всё что в его силах, юный лорд осел на колени рядом с бедолагой, что отдал жизнь по глупой прихоти. Его лицо обгорело практически до костей, хрящевая часть носа свисала на тонком лоскуте кожи, а пустые глазницы смотрели наверх – куда Меритас боялся поднимать взгляд.

– Безумие… – прошептал он шмыгнув носом. Вены на висках набухли от напряжения. – Я ведь не хотел…

– Мой мальчик! Вот это сила! – восхищался рядом стоящий Дирк.

Раскачиваясь в стороны сидя на коленях Меритас затянул единственную известную ему молитву, что ежегодно в день смерти матери читали в храме Версы:

– Во имя жизни и смерти, начала и конца, Юни и Верса, защитите нас от злого рока…

Дирк опустился на одно колено и протянул Меритасу тот самый зелёный амулет, который повесил ему на шею при первом знакомстве.

– Это твоё, больше не теряй.

Непроизвольно проведя ладонью по груди Мерик обнаружил, что действительно потерял кулон, хотя и не помнил, когда пропало неприятное чувство висящей на шее верёвки. Вновь накинув на себя зелёную каплю он ощутил как сильно колотится сердце. В мышцах появилась тянущая тяжесть и усталость.

Но не в силах оторвать взгляд от трупа, Мерик заметил, между тлеющих дыр в его одеянии, какое-то слабое свечение. Бледно-голубые рисунки, похожие на татуировки, пульсировали на теле мёртвого бедолаги. Коснувшись странного рисунка юный лорд вздрогнул. Руку окутали полу-прозрачные золотистые ленты потоков энергии обжигающие запястье и пальцы, в месте соприкосновения, но проходя сквозь всё тело они наполняли его приятным теплом. Сердце успокаивалось, на веки наваливалась тяжесть. Руки и ноги немели. Меритас обмяк и лёг рядом с трупом.

Сознание покидало его. Всё что он видел перед собой: испуганные лица сектантов, белоснежные зубы Дирка, всполохи языков пламени костра, всё это постепенно удалялось от него. Юный лорд видел их, но с каждой секундой всё дальше, будто медленно тонул в глубоком узком колодце. Веки закрылись. Меритас спал, видел сон и улыбался.

***

– Ты когда-нибудь жалел о содеянном, сын?

Два мага сидели на древесных ветках, свитых в форме кресел. Между ними росло маленькое деревце без листьев. Ветви его кроны сплетались в небольшой столик, на котором стояла массивная каменная резная доска для игры в Гармонию стихий.

– Нет, я не принимаю решений бездумно, – Эмпириан поставил на доску фигурку земляного воина. – Наоборот, я часто сожалею, что чего-то не сделал.

Старый маг покачал головой и навис над игровым полем почёсывая бороду.

– Оно и видно, – тихо прохрипел он выставляя в защиту огненного лучника.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты никогда не думал о последствиях, – Преоритан вывел на поле мага молнии.

– Вздор! Я продолжал твоё дело, отец! – Эмпириан привстал активно жестикулируя. Не глядя на доску он выставил водяного защитника против мага.

– Вот об этом я и говорю. Ты думал, что я горжусь своими деяниями, но научить каждого свинопаса пользоваться энергией была самая большая ошибка в моей жизни.

– Но ведь людям стало легче жить!

– И к чему это привело?! За сотню лет они выжали из планеты все соки! Эти их “Панчеры”, – старик скривился произнося последнее слово. – Насмехательство! Раньше магия была привилегией лучших! Без предварительного изучения взаимосвязей энергии с миром никто не научился бы даже извлечению гемов. Сейчас это умеет каждый. Не задумываясь. И к чему это привело?!

– Ты же гордился своими открытиями, отец, – вскинул руки Эмпириан. – Никто не мог предугадать, что случится подобное! Мы же не знали откуда берётся энергия.

– О грядущей катастрофе я узнал будучи здесь…

– Ты мог бы подать мне знак! За половину столетия мы смогли бы изменить мир!

– Ты представляешь как много времени я потратил сидя здесь и смотря на мир чужими глазами? Мне пришлось осознавать свою ошибку в полном одиночестве! Хочешь знать, почему я не подал тебе знак? – с каждым словом Преоритан повышал голос. – Потому что ты дурак, Эмпириан! Чем ты был занят в последние годы, а? Поиском нимфы? Каждый раз, проверяя чем там занят мой сынок, натыкался на то как ты в позе цветка насвистываешь песенки!

Эмпириан виновато посмотрел в глаза отца. Тот наклонил голову на бок и вперил в сына укоризненный взгляд.

– Что мы можем сделать? – спросил молодой маг.

– Нужно понять, что на самом деле происходит. Каждый человек снаружи ощущает изменения. И я чувствую их волнение. Баланс нарушен давно, но это не новость. Сейчас же мы прошли точку невозврата. Катаклизм послуживший причиной твоего попадания сюда – ключ ко всему.

– Но… разве это всё не из-за меня? Сорванный ритуал не следствие моей ошибки в хватке бесконечности?

– Ритуал… Не более чем грандиозное представление для грешников. Не будь так наивен, сын. Думается мне, что твоя оплошность – следствие, а не причина. Нужно продолжить изучение. Мы что-то упускаем. Что-то очень важно.

– Думаю нам стоит получше изучить альбосов, – предположил Эмпириан.

– Они никогда не отличались умом. Но, к их чести должен признать, очень исполнительны.

Еле заметно ухмыльнувшись собственным мыслям Эмпириан с прищуром спросил отца:

– Тоже пытался с ними взаимодействовать, да?

– Да, но стало только хуже. Они чрезмерно фанатичны… Ходи давай, – сказал Преоритан махнув рукой, давая понять, что разговор на эту тему продолжать не намерен. – Одиннадцать партий подряд ничья.

– Эта будет за мной! – продолжая улыбаться ответил Эмпириан и выставил на доску мага огня.

P.S.: Благодарю тебя, уважаемый читатель, если ты дочитал до конца. Прошу не стесняться и оставлять комментарии с вашей критикой и мыслями о вселенной Элларионии.

P.P.S.: Книгу выкладываю постепенно постами на Пикабу и на сайте Author.today, где вы можете найти произведение по названию и даже абсолютно бесплатно скачать в удобном для Вас формате.

– Как больно…

Кадисса не узнала собственный голос. Слова, скрипучие и сухие, как песчинки, острыми гранями ранили горло.

– Я жива? Кхе…

Вода аккуратно наполнила рот. Немного, ровно на глоток. Слава Замуи, жива! И сознание наконец прояснилось. Она вспомнила просыпалась в бреду и не выдерживая боли снова погружалась в сон.

Там – хорошо, безопасно. И совсем не больно. Во сне Кадисса разговаривала с отцом глядя на Замуи. Звонко смеялась, слушая байки дяди Шена. Молчала, гуляя с Кайсатом по бескрайним барханам пустыни. Вновь и вновь побеждала голубую волчицу.

Наяву груз ответственности слишком тяжёл. Проклятье, как же больно! И темно.

– Есть здесь кто?

Есть. Она отчётливо слышала чужое дыхание, шорохи, тихий всплеск воды, звуки деревянной толкушки. Кто-то кормит и обрабатывает раны, но она не видит абсолютно ничего. Кромешная тьма и запах мокрой волчей шерсти. Молись, чтобы это была просто повязка. Потерю второго глаза уже не пережить. Впрочем, по началу боль была такая, что она тратила последние силы на просьбы её прикончить. Так что, возможно, второй глаз – не плохая цена за сохранённую жизнь.

С ясным сознанием Кадисса смогла обратиться к внутреннему зрению. Аура незнакомца излучала ярко-бирюзовый цвет. Её это успокоило. Обычно такой аурой светился отец, и она считала, что только дружелюбно настроенный человек может ею обладать. Но это определённо не Дорон, нет. Руки его сильны, но в то же время нежны, да и не такие большие.

Он взял что-то с пола, подошёл, присел на колени рядом с Кадиссой и прикоснулся к плечу.

– Ай! Уф… – прошипела она, вздрогнув от прикосновения холодной влажной ткани.

Незнакомец усмехнулся:

– Хех, девушки. В одиночку расправилась со стаей падальщиков, а как к ране прикоснуться… – голос мягкий, мужчина ещё молод.

– Спасибо… – Кадисса через боль привстала.

– Ох, лежи-лежи, не вставай! Я думал ты всё ещё бредишь!

– Уже нет. Кому я обязана жизнью?

– Не стоит. Я боялся… но мои страхи в прошлом. Сейчас твоей жизни ничего не угрожает… – судя по интонации Кадисса решила, что собеседник колеблется. – Почти.

– На мне всё заживает как на собаке.

– Я не беспокоюсь насчёт ран. Падальщики порвали кожу, прокушено плечо и кисть, но… Ты сильная и эти раны скоро заживут...

– Что-то не так? – Кадисса теряла терпение, догадываясь о чём незнакомец хотел бы умолчать.

– Я бы не хотел делать поспешных выводов…

– Мой глаз?

– Твой глаз. Я наложил повязку с компрессом из лечебных трав. Воспаление ослабло, но ненадолго, здесь бы пригодилась трёхцветная фиалка, но она растёт далековато. Я не мог бросить тебя одну, а до Тефтонга не меньше суток пешком, – с сожалением в голосе произнёс незнакомец.

– Не меньше суток?! Мы не на ставке клана? Карс Шаррах! Кто ты такой?!

– Я не… М-м… Нет, я живу один. Меня, кстати, Гаррек зовут.

– О, вулкан! Значит отец ещё не знает о моём провале. Я смогу закончить миссию! – на радостях девушка чуть было не сорвала повязки. Резко дёрнувшись, она почувствовала боль и жар разливающийся по всёму телу.

– Это исключено, ты слепа. Но слава богам очнулась и больше не просишь отправить тебя к праотцам. Теперь я могу быть уверен, что ты дождёшься пока я хожу за фиалкой.

– Если ты думаешь, что меня это остановит, то сильно ошибаешься, Гаррек. Я – Кадисса, дочь вождя, либо выполню свою миссию, либо умру. А раз умереть ты мне не позволил, то будешь моими глазами.

– О-ох, девушки… – простонал парень. – Ты слишком слаба и не пройдешь и пары шагов.

– Я не шучу!

Кадисса пошатываясь попыталась подняться. Рука упёрлась в подстилку из чьих-то шкур. Вот откуда воняло мокрой шерстью! Голова кружилась, а с закрытыми глазами контролировать положение ослабшего тела в пространстве было ужасно трудно. Унимая подходящую к горлу тошноту, она на выдохе встала в полный рост.

Сделав несколько неуверенных коротких шагов вдоль лежанки Кадисса еле удержалась на ногах и расставив руки в стороны поймала равновесие. Обе руки прикоснулись к холодному камню, и она поняла, что находится в очень узкой пещере, больше похожей на нору. Поводив руками над головой, нащупала точно такой же потолок.

– Ты здесь живёшь?! – удивлённо произнесла Кадисса пытаясь сосредоточиться.

– Иногда ночую здесь, иногда под открытым небом. Эта пещера не самая лучшая, но она высоко, сюда точно никто бы не забрёл.

Дочь вождя продолжала шагать к выходу, но согнулась от очередного рвотного позыва и упала, продолжив ползти к выходу уже на коленях.

– Эй, стой, там опасно! – мужчина положил руку на плечо девушки.

Как он посмел?! Она рефлекторно развернулась, перекатившись с колен на спину, схватила обеими руками запястье мужчины и резко потянула его на себя. Он, громко воскликнув: «А-ау!» упал на землю. Обхватив вытянутую руку ногами в болевом захвате, девушка процедила сквозь стиснутые зубы:

– Кто ты и что делал на Игнфтонге?!

– Ау-ау! – скулил мужчина, но не вырывался, а наоборот расслабил руку. – Отпусти! Я не желаю тебе зла!

Плохая была идея. Боги как больно! Рука почти не слушается. Кадисса усилила натяжение ощущая, что долго так не продержится. Но прекращать блеф было рано. Она рычала:

– Отвечай или прощайся с суставом.

– Я путешественник, паломник, если угодно. Ау-у! – взвыл мужчина. – Пришёл на Игнфтонг в поисках сестры.

Кадисса ослабила хватку и продолжила выпытывать информацию:

– Ты не игниец. Как ты попал в пустыню? И как нашёл меня?

– Уу-у! Легко попал, на пике Гира куча лазеек в скалах. А тебя нашёл случайно… Это всё бабочки…

– Какие ещё бабочки?

– Хрустальные. Возвращаясь с плато Ихстмаш, я заметил, как на горизонте что-то искрится. Прибежав на блики, увидел стайку бабочек. Хотел поймать хоть одну, но они такие юркие, то и дело ускользали. Не знаю, как долго следовал за ними, но пришёл в себя от ужаса, когда почувствовал запах крови. Трупами пахло издалека, ты устроила там настоящую кровавую баню, иначе это назвать никак нельзя…

Кадисса удивилась, но отпустила руку Гаррека. Тот с облегчением вздохнул и глядя в пол потёр побелевшее предплечье:

– Эх, как же они красиво переливаются! Кхм.

Кадисса подняла бровь:

– Так я обязана спасением обычным бабочкам? Х-ха! У великого вулкана есть чувство юмора.

– Необычным! Хрустальным! Их привлекает скопление энергии. Когда я тебя нашёл, то первым делом занялся оказанием первой помощи. Собакам было уже не помочь, но ты ещё дышала, нужно было остановить кровь. Вдруг, откуда ни возьмись, надо мной образовался вихрь энергии. Я испугался, взвалил тебя на плечи и побежал сюда. Никогда такого не видел…

– Хм. Допустим я тебе верю. Предупреждаю сразу, больше не прикасайся ко мне без надобности. Я немного нервная, как видишь.

– Да уж… почувствовал на себе, как говорится.

– Послушай, Гаррек, – Кадисса смотрела в сторону выхода. Светлый энергетический ореол манил выйти на улицу, размяться и бежать, опережая ветер в погоне за проклятым предателем Исколом. Задание, что поставил отец должно быть выполнено. Там, в пустыне, она смирилась со смертью. Сейчас же её беспокоило лишь благополучие клана. – У меня очень важная и секретная миссия. Но время не ждёт. Мне нужно на Тефтонг.

– Но ты же ничего не видишь… – заикнулся Гаррек, но был прерван очередной вспышкой гнева.

– Плевать! – Кадисса стиснув зубы повернулась лицом к своему спасителю и практически рычала. – Это ничто по сравнению с важностью миссии! Мой клан в опасности! Вулкан просыпается вновь и нам нужно найти того, кто его разбудил!

– Нам?!

– Ты обязан мне помочь!

Гаррек отшатнулся, выставив перед собой руки. Несколько вдохов он молчал. Думал.

– Может быть это как-то связано… Поиски могут подождать. Хорошо. Если хочешь идти, то я помогу. Но путь будет не из лёгких.

– Меня это не пугает, – с облегчением выдохнула Кадисса.

В то же время голова стала невыносимо тяжелой. Кадисса, ощупывая стены пещеры, вернулась обратно к лежанке и аккуратно присела присела. В ушах гонгом отдавал каждый удар сердца. Она помассировала виски.

– Прости, это правда очень важно.

– Выйдем завтра на рассвете, а пока набирайся сил.

Гаррек оставил немного еды и исчез в поисках провианта для похода.

***

Тошнота перебивала аппетит и ничего не оставалось, кроме как попытаться уснуть. После небольшого сна Кадисса вновь предприняла попытку подняться. Аккуратно, чтобы не сорвать повязки, она сделала несколько простых упражнений. Плечо саднило. Но как же приятно размять затёкшие суставы! Сказать, что она соскучилась по движению – это не сказать ничего.

Выдернув кинжал из ножен, плавно перенося вес с правой ноги на левую, она сделала косой замах. Чёрное пятно кинжала навевало воспоминания.

Первый и последний раз Кадисса лежала так долго больше года назад. Восстанавливалась после нападения волчицы. По возвращению с учений отец выслушал очевидцев и объявил дочь героем клана Досуа. Так же он велел выточить из камня кинжал, который Кадисса носила у сердца. Который сейчас держит в руках. Тогда она спасла клан, но внутри что-то оборвалось.

Пригнувшись, будто уходит от удара, она перехватила кинжал и медленно поднялась в длинном выпаде.

Героем она себя не считала и замыкалась каждый раз, когда кто-то в её присутствии упоминал убийство голубой волчицы. Дети и немногие женщины, кто был там, боготворили её и ежедневно навещали в доме вождя.

Шаг назад. Взмах крест на крест. Уворот. Увереннее. Быстрее. Ещё быстрее!

Новый шаман Ролеф очень долго лечил молодую героиню, вместо припарок он использовал молитвы богу Юни, в которого сам не верил, но уверял, что они должны помочь. Естественно, чуда не произошло. Кадисса восстанавливалась собственными силами, но никому о бесполезности шамана не говорила. Отец никогда не посвящал шамана в дела клана, ведь тот был эмоционален и глуп. Или делал вид. После гибели старого главы шаманов клана, Ролеф неожиданно для многих остался единственным претендентом и занял его пост.

Выпад. Шаг влево. Уворот. Проклятье, как медленно! Выпад. Шаг вправо. Уворот.

Кадисса считала, что именно шаман был виной тому, что весь клан стал её побаиваться. Причина проста: в своём рвении заполучить расположение вождя, Ролеф возносил хвалу предыдущему шаману, его искусности и мудрости, а также проклинал монстра невероятной силы, что сравнится лишь с богом. По его словам, только бог мог убить главу шаманов, но забыл упомянуть о том, кто убил волчицу. И, хотя о Кадиссе Ролеф не говорил ни слова, люди быстро сложили дважды два. По ставке поползли слухи: дочь вождя – божественно сильна, раз смогла прикончить тварь. К сожалению, кроме почитателей у Кадиссы появились и завистники, в числе которых был и Нед.

Шаг вперёд. Обманный замах. Припасть к земле, резко встать рубя снизу вверх. Не терять равновесия! Движения плавные, слово течение воды.

У Кадиссы же любое упоминание о том злополучном дне вызывали тремор и желание провалиться сквозь землю. Как жаль, что она не маг земли. Обычно, в такие моменты она запрягала Кайсата и уезжала из лагеря, проводя бесчисленные часы за тренировками внутреннего зрения или обращению с кинжалом. С тех пор она сменила тактику боя, за что над ней часто насмехались. Спрятала большой двуручный молот, заменив его на два одноручных молота поменьше, зато с прихватом. Те, что оставил ей Нейл перед смертью. И, конечно, всегда держала при себе кинжал, выточенный из обломка скалы, которым убила волчицу. Вопреки мрачным укоризненным взглядам отца Кадисса не переставала носить маленькое колющее оружие с собой даже во сне. Она не могла этого объяснить, но от кинжала, чуждого расе игнийцев, веяло спокойствием.

***

Гаррек вернулся в сумерках и застал игнийку размахивающую кинжалом. Он притащил на плечах тушку небольшого кабанчика. Этого должно хватить на несколько дней пути, прежде чем мясо испортится. После снова придётся охотиться.

– О! Жуткая штука. Когда я нашёл тебя, ты сжимала кинжал так крепко, что разжать пальцы не вышло, пока ты сама, в бреду, не выбросила его.

– У меня бывают кошмары, – Кадисса отточенным движением убрала оружие в ножны. – А как насчёт моих молотов?

– Молотов? – переспросил запыхавшийся Гаррек, сбрасывая с себя кабана. – Я тащил тебя на спине несколько дней, а ты, знаешь ли, потяжелее борова будешь.

– Значит ты его оставил?!

– Да, – сухо ответил он и развернувшись вышел из берлоги. Девушка рванула за ним, но сделав пару шагов наружу съёжилась от холода. Растирая плечи ладонями Кадисса воскликнула:

– Никогда бы не подумала, что на Тефтонге так холодно!

– Это ты ещё на Ильфтонге не была, вот где по-настоящему морозно. Не беспокойся, на таких высотах всегда очень ветрено. Немногим выше уже снег лежит.

– Что?! Насколько же мы высоко?

– Мы на пике Гира! До вершины рукой подать.

– Так вот как ты обходил блокпосты Тефтонгцев! Карабкался по скалам?! Как ты вообще меня затащил сюда? – выкрикивала Кадисса, спрятавшись от холода в пещере.

– Это место мне показала мать, уже очень давно… Если знаешь ходы, то карабкаться не придётся! – Кадисса не видела лица собеседника, но была уверена, что он самовлюблённо улыбается. – Почти.

Тем временем мужчина разжёг костёр и освежёвывал тушу кабана. Девушка обратилась к внутреннему зрению и увидела странную картину. Вокруг ореолов мужчины и костра полупрозрачным жёлтым свечением блестело что-то вроде купола. Холодные и резкие потоки энергии, гонимые порывистым ветром, разбивались о купол как волны о скалы.

– Как ты зажёг костёр в этом урагане?! – перекрикивая налетевший порыв сказала Кадисса.

– Иди уже сюда, что ты мёрзнешь! – снова этот самодовольный тон. С утра он таким не был.

Она вошла в безветренную область и присела на камень, уже нагретый костром.

– Но не отходи далеко, здесь кругом крутые склоны, а летать ваши ещё не научились!

– Ты шаман? Умеешь контролировать энергию?

– Все умеют, но не каждый готов практиковаться в этом годами.

– Значит маг! Карс Шаррах! У меня столько вопросов!

Гаррек лишь пожал плечами и игривым тоном сказал:

– Задавай! Я не разговаривал с человеком уже очень давно.

За разговором вечер пролетел как один миг. Кадисса с удовольствием лакомилась жареным мясом и выстреливала вопрос за вопросом. Спаситель с радостью отвечал на каждый из них. Не всегда говоря прямо, а иногда откровенно отшучиваясь, Гаррек поведал, что он отшельник и скитается уже несколько лет. Недавно вот вернулся с Ильфтонга – материка с суровым холодным климатом, с виду покрытого лишь холодными скалами и снегами, но в самом центре хранящий, с его слов «безмолвную красоту».

На вопрос Кадиссы, что же это за «красота» такая и как он там выжил, лишь усмехнулся. После он поведал, что ищет двоюродную сестру, но никогда её не видел. На резонный вопрос как же он планирует её узнать снова лишь пожал плечами. С его слов он ни разу не видел девушку, но очень хотел бы познакомиться с родственной душой или тем, кто понял бы его взгляды на жизнь.

– А какие у тебя взгляды? У тебя есть цель?

– Хех… – задумался Гаррек. – Это прозвучит наивно, но я бы хотел, чтобы в мире происходило меньше убийств.

– Убийств?! – удивилась разведчица. – На Тефтонге война?!

– Да нет же, ты не поняла. Люди убивают ради самоцветов. Животных, монстров, различных неприятных им существ. Но ведь не все они опасны! Я бы даже сказал, что если к ним не приближаться, то сами никогда не нападают. Несколько поколений назад и вовсе появились эти «Панчеры», – Гаррек выделил недовольным голосом последнее слово и скривился. – Они убивают животных без разбора, а ведь среди них попадаются и уникальные – разумные особи! Пусть и редко, но всё же…

– Так устроена природа! Наши деды и прадеды добывали гемы убивая монстров, как старатели добывают руду в шахтах. Так есть и так будет. К тому же, ты только что сам принёс еду. Или скажешь, что молоденький кабанчик умер своей смертью? – усмехнулась Кадисса.

– Так-то оно так, но ты ведь понимаешь, что гемы – это чистая энергия. Вот, – он протянул руку к кабанчику. – Он, умерев, отдал энергию назад и Эллария вернёт нам ещё одного кабана, равновесие не нарушится. А если ты выбьешь из него гемы, то положишь их к в карман. Баланс рушится. Я чувствую, как планета старается изо всех сил снабдить нас, нерадивых детей, всем, что требуется для жизни. Но мы лишь сосём из неё последние соки, набивая карманы. Я очень хочу понять откуда берётся энергия.

– Ты хочешь сказать, что чем больше мы убиваем, тем меньше в мире остаётся существ способных дать гемы?

– Не совсем. Репродуктивную функцию никто не отбирал, но… – задумался Гаррек. – Я не до конца понимаю процесс формирования гемов в животных и монстрах. Самоцветов с каждым годом становится всё меньше и меньше. И чем меньше гемов оседает в их кошелях панчеров, тем яростнее они охотятся за редкими крупными существами.

– Ну ты выдал… – Кадисса задумчиво играла с чёлкой то и дело поправляя повязку на глазах.

– Я видел, как рождаются волчата, вараны, малютки бельчата и множество крупных зверей ильфтонга, о которых ты даже не слышала. Видел, как тонкие потоки энергии отовсюду наполняют их детские тельца жизнью. Я не хочу видеть, как их истребляют ради наживы. Иногда это необходимо, я не буду лгать, но люди переходят все границы. Гармония Элларии нарушена, это путь в один конец. Я чувствую, как что-то сломалось.

– А что ты предлагаешь?

– Есть множество способов использовать энергию. Разрушая, – Гаррек, махнув рукой, убрал купол вокруг них. Кадисса тут же обхватила плечи, съёжившись от холода, а порывистый ветер задул костёр. Через секунду он восстановил купол и раскалённые от ветра угли снова разгорелись тихо потрескивая. – Или созидая.

Кадисса задумалась и просидела так сотню долгих вздохов. После чего сказала:

– Пойду, я, пожалуй, спать. Ты обещал, что завтра мы выйдем с рассветом.

Не дожидаясь ответа, она встала и ушла в пещеру.

– Да, ты права…

Остаток ночи разведчица спала плохо. Неожиданно для Кадиссы слова спасителя проникли глубоко в душу. То и дело в голову лезли навязчивые мысли. Перед глазами мелькал до боли родной взгляд Кайсата. Она тоже знала его практически с рождения. Думала о том, как энергия наполнила его тело, когда тот родился, и как он, умерев, отдал свою жизнь Элларии.

Некоторые смотрели на дочь вождя снизу вверх испытывая благоговейный трепет, другие же презирали и, казалось, даже завидовали её славе. Кайсат был единственным, кто оставался с ней несмотря ни на что. Конечно, он всего лишь варан, зато понимал всё с полуслова. Кадисса подумала, что никому бы не позволила пустить его на гемы. И всё же он мёртв.

Укоренившись в своих мыслях, разведчица наконец уснула в ожидании нового дня.

Продолжение здесь: Эллариония. Глава 11. Кадисса. Ветер, что дул на угли 2/2