Серия «Ткач»

Оказавшись снаружи я дотронулся пальцами до серебряной пуговицы с изображением тысячелетнего дуба заставив кожаное пальто с меховым воротником расстегнуться. Холодный воздух освежил меня и одновременно привёл в чувство. Просто я терпеть не мог поездки на автомобилях. Внутри этих бездушных монстров из металла ужасно укачивало. Хм… что же это получается? Мне больше по нраву были настоящие монстры?

Постукивая тростью по мокрой мостовой (дождь прекратился только десять минут назад и туман выползший из подворотни трусливо начал цепляться за ноги) я остановился позади толпы горожан негромко, будто они боялись кого-то разбудить, но тревожно, шептавшихся друг с другом. Высокий констебль в шлеме, с рыжими усами заметил меня и вот уже трое дюжих полисменов уважительно поклонились вашему покорному слуге по привычке пряча глаза, и растолкав зевак сопроводили за оцепление.

- Бромфилд, - улыбнулся я коренастому инспектору в котелке с бордовой лентой. Примерно три года назад мы встречались с ним на приёме у леди Августы Девоншир. Молодой человек скромно стоял в углу зала, за весь вечер только дважды пригубив шампанское из фужера. Хороший мальчик.

- М-мистер Фицкларенс, сэр! Давно вас ждём. Суперинтендант предупредил о вашем приезде.

Вообще-то у меня были абсолютно другие планы на вечер о чём свидетельствовал милый золотой браслет с гранатами в футляре в правом кармане моего пальто.

- Что у вас? – спросил я, прищуренными глазами разглядывая извергавшего из себя обед молодого констебля склонившегося у стены дома. Второй полицейский, постарше, дружески похлопывал беднягу по спине, но тоже был бледен как простыня.

- У нас четыре трупа снаружи «Хромого дуэлянта» и чёрт знает сколько растерзанных тел внутри.

- Чёрт знает сколько это сколько? – поинтересовался я, обратив особое внимание на «растерзанных».

- Э-э-э… простите не понял вас сэр? – на лишённом морщин лбу Бромфилда возникла складочка.

- Сколько жертв внутри?

- Не знаю, - запальчиво вскинулся инспектор, но вспомнив кто перед ним тут же опустил глаза и даже котелок с головы снял. – Но… но я клянусь, что жертвы есть.

«Хромой дуэлянт» - отвратительное местечко находившееся в небольшом тупичке между доходным домом Агаты Стемполтон, которую в своё время я избавил от крайне неприятно соседства чуть не доведшего её до могилы и ломбардом мерзкого старикашки Гилмора в естественном долголетии которого я в последнее время стал серьёзно сомневаться. Кабаре - где собираются отбросы криминального мира. Нормальному человеку тут делать нечего. Я знал, что Скотленд-Ярд без нужды сюда тоже не совался. Предпочитали, чтобы скорпионы жалили до смерти друг друга, что периодически и происходило.

Перепрыгнув через лужу, натёкшую из прохудившейся бронзовой трубы, в которой отражался потолок арки, и башенка пятиэтажного дома слева, я остановился возле парочки трупов в одинаковых чёрных шерстяных пальто и щегольских ботинках из кожи какой-то рептилии.

Развернув одного из них на спину, я увидел, что смерть высокого, физически развитого мужчины наступила от кровопотери, а также от того, что по сути у него отсутствовал кусок шеи вместе с кадыком и кожей. Можно было спокойно рассмотреть торчащий из черепа позвоночник.

Второй, похожий на первого словно брат-близнец, попытался закрыться от атаковавшего его хищника локтем из-за чего правая рука свисала вдоль туловища на остатках кожи и сухожилий, а под подбородком сияла огромная рваная рана. У обоих при себе были короткие дубинки со свинцом и выкидные ножи. Швейцары из «Хромого дуэлянта», не иначе. Нападение было неожиданным и скоротечным, оружием воспользоваться громилы не успели.

Переступив через второе тело и сделав шаг вперёд, я на мгновение замер на месте. Внимание моё привлёк валявшийся на мостовой переносной лоток для торговли, явно с детского плеча. Десяток бумажных пачек дрянных индийских сигарет «Граф Уэлсли» рассыпавшихся вокруг, уже изрядно намок, впитав в себя влагу. Чуть правее на земле лежал ношеный детский башмачок. Склонившись над находкой, я, стиснув губы от гнева внимательно рассмотрел её, только затем сунув в карман.

Вечер перестал быть скучным. Напав на малыша, хищник подписал себе смертный приговор. Мелкие капельки крови на стене тоже принадлежали ребёнку, это я сейчас видел так же ясно, как и то что замерший за моей спиной инспектор Бромфилд хотел, что-то меня спросить.

Не дожидаясь пока он наберётся смелости, я скрылся за углом тупика и остановился у крыльца кабаре на ступенях которого лежало (сидело) ещё два мёртвых охранника. У одного распластана до рёбер грудь, другой перед смертью пытался затолкнуть обратно в распоротый живот внутренности, не преуспев в этом.

Картина ясна. Набрав в лёгкие воздух, я дунул в свисток привычно наблюдая как расплывчатые, зыбкие фигуры возникнув будто бы ниоткуда покорно замерли вокруг.

- Мы слышим тебя Ткач. Чем тебе помочь? Приказывай!

* * *

С чистокровными оборотнями всегда так, могут контролировать свою силу, в отличие от укушенных, но не хотят. Из-за этого становятся жертвами охотников намного чаще. Хотя, лет сорок пять назад был у меня знакомый, скорее даже друг (пусть земля ему будет пухом), который утверждал, что это их способ уйти из жизни. Дескать надоело, а самостоятельно умереть сложновато, да и грех как-никак.

Первое, что я увидел внутри это огромное зеркало в человеческий рост повреждённое выстрелом. Паутинки трещин расползшиеся в разные стороны от отверстия проделанного пулей умножали любое отражение. Пройдя через пустынные фойе, в котором у входа в луже крови на спине с длинноствольным револьвером в руках замер Гаррет Боуз - правая рука владельца кабаре и отъявленный негодяй, я подумал, что инспектор всё же был прав. Трупы внутри ещё будут.

На сцене негромко играла музыка и мигали разноцветные фонари. Судя по забитому одеждой гардеробу сегодня здесь был аншлаг, но ни тел, ни живых забившихся под стол посетителей что-то не было заметно. «Ах вот оно, что!» - внезапно догадался я, ощутив поток страха и отчаяния из оркестровой ямы справа от сцены.

Сам же оборотень ожидал меня у дальней стены зала в кресле хозяина больше похожем на трон короля. Трон покоившийся на дюжине мужских трупов. Тут же у ног чудовища валялось различное оружие: ножи, кинжалы, пистолеты, кастеты. Повёрнутая в мою сторону башка чудовища улыбнулась продемонстрировав мощные изогнутые клыки.

Надо же целое представление устроил. «Имя?» - мысленно спросил я своих невидимых окружающим помощников, но сразу ответа не получил.

Увидев, что гримасы его я нисколько не испугался, оборотень вперился в меня внимательным, оценивающим взглядом. А что я хотел? Чистокровные идиотами не бывают, огромный жизненный опыт приобретаемый с прожитыми годами даёт о себе знать.

«Имя?» – с толикой раздражения повторил я про себя и тут уж ответ последовал незамедлительно - «Стелиэн».

- Кто ты незнакомец? – в свою очередь глубоким приятным голосом спросил оборотень, спрыгивая вниз из-за чего гора из трупов покачнулась и из неё выпросталась рука с массивной печаткой с рубином редкого розового оттенка, а это означало, что и Генри Эбди - хозяин кабаре не избежал гнева незваного гостя.

- Сыграем в загадки Стелиэн? – спросил я, пряча левую руку в карман брюк, а правой опираясь на трость внутри которой прятался заговорённый клинок.

Оборотень еле заметно вздрогнул и повернулся ко мне боком словно готовясь атаковать, но нет, это была всего лишь проверка так как он всё ещё не мог понять кто я. А ему это было очень важно.

- Значит опустим разговоры о ценах на зерно, погоде и королеве. Сразу к делу? - немного светившиеся в сумраке кабаре глаза ещё ни разу не моргнули. - Ты не охотник?

- Не охотник, - улыбнулся я, убедившись, что помощники мои уже принялись за дело.

- А кто ты?

- Сыграем в загадки. Отгадаешь – узнаешь.

Оборотень смешно дёрнул головой, сморщил нос и словно попытался отмахнуться от меня рукой увенчанной обсидиана-чёрными когтями твёрдостью и остротой немногим уступающим стали.

- Незнакомец, ты знаешь, что в истинной форме мы болезненно любопытны и стремимся к победе пусть даже в отгадывании загадок?

- Я даже знаю, что превращаясь в чудовищ вы не являете миру свою истинную форму, ведь по сути своей вы всё равно наполовину люди, - парировал я, краем глаза заглянув в оркестровую яму где на корточках вспотев от страха сидело не менее трёх десятков человек. - Так что насчёт загадок?

Смешно заворчав оборотень мотнул лохматой головой:

- Давай свои загадки. Но предупреждаю это вряд ли спасёт тебя от смерти.

Она состарится мгновенно,
Всех обогреет, непременно.
Но, если ветер прилетит,
То вмиг ее омолодит, - не особо думая произнёс я,

разглядывая оборотня по имени Стелиэн. Симпатичный парень. Почти два с половиной метра ростом, груда мышц. Белоснежная сорочка, жилетка (с золотыми часами-луковицами в кармашке), вечерний костюм и брюки сшитые из растягивающейся ткани по его габаритам, стоят, наверное, целое состояние. На кого он был похож? Уж точно не на волка. Эти глупые предрассудки и суеверия рассказывающие о том, что оборотни пахнут псиной, воют на луну и трансформируются в лесного хищника полная чушь. Ведь настоящая сила оборотней в крови. Поселившийся когда-то в их предках вирус не убил, а адаптировался и дал сверхъестественные способности. При трансформации чуть увеличивались уши, нос, мышечная масса, конечности и пасть с клыками конечно. Она немного вытягивалась вперёд, чтобы вместить мощные клыки и занимала большую часть головы чудовищ.

- Это лёгкая загадка, незнакомец, - махнув спадающими на плечи русыми волосами произнёс оборотень. Только сейчас я заметил, что глаза его тёмно-синего цвета хотя чаще всего оборотни кареглазые или зеленоглазые. – Ответ - свеча.

- Ты угадал правильно, - даже и не подумав сдвинуться с места несмотря на то, что Стелиэн обходил меня по кругу ответил я. - Приступаем ко второй…

- Стоп! А мы разве говорили о второй?

- Конечно! Всё как в средневековых сказках! Ты же их помнишь? Три загадки, всегда три.

Пару мгновений противник мой думал, а потом снова кивнул башкой.

- Уговорил.

Братьев этих ровно семь.
Вам они известны всем.
Каждую неделю кругом
Ходят братья друг за другом.
Попрощается последний –
Появляется передний.

Люди загнанные оборотнем в оркестровую яму плакали от ужаса, но не вызывали во мне жалости. Там не было ни одного праведного человека ради которого стоило бы рисковать жизнью. Я здесь из-за маленького мальчика, торговавшего сигаретами и попавшегося под горячую руку кровожадного хищника.

- Ха! Ещё легче! Это дни недели, незнакомец.

«Мы почти готовы Ткач. Ещё немного» - услышал я в голове, даже не подав виду.

- И снова ты угадал верно, - пальцы сомкнулись на набалдашнике трости. - Что привело тебя на остров Стелиэн?

Оборотень совсем по-человечески нахмурился, но к моему удивлению ответил на вопрос:

- Я потерял свою семью. Мне было одиноко, и я решил сменить обстановку. Никогда не любил путешествовать, особенно по воде… но почему нет?

- Твою семью убили охотники?

- НЕТ! – чуть эмоциональнее чем требовалось прокричал Стелиэн. – Я про НАСТОЯЩУЮ семью. Они умерли от холеры.

Пожирает всё кругом:
Зверя, птицу, лес и дом.
Сталь сгрызёт, железо сгложет,
Крепкий камень уничтожит,
Власть его всего сильней,
Сильнее власти королей

Лишь мгновение потребовалось оборотню. На морде его появилось торжество и буквально прорычав: «ЭТО ВРЕМЯ!», он бросился на меня со спины.

Время, конечно время, время которое было необходимо мне, чтобы подготовиться к схватке с серьёзным противником. Разумеется дело было не в простеньких загадках. Возможно я ещё успею сегодня вручить свой подарок.

Ши-и-их! Клац! - вырванный из трости клинок высек искры из мелькнувших перед лицом чёрных когтей, щёлкнувшая клыками пасть лишь на мгновение опоздала, чтобы впиться в моё горло. По крайней мере так показалось моему противнику. Не будем его разочаровывать утверждая обратное.

- МОЖНО! – громко, но чётко произнёс я вслух и тут же на запястьях Стелиэна бледным светом засветились призрачные кандалы, а сделанные из той же потусторонней материи цепи распяли его на стене передо мной.

- Трус!! – бросил мне оборотень, пытаясь, вырваться из сплетённых клевретами уз, но с каждым усилием, которое он прилагал цепи натягивались ещё сильнее.

- ТКААААЧ! – злобным хором в ответ на оскорбление Стелиэна завопили клевреты всегда с ревностью относившиеся к служению мне, от чего волосы и щетина на морде у оборотня встали дыбом.

- ТКАЧ? – захлопал синими глазами он. - Я никогда не видел Ткачей! Я думал это всё выдумки!

- Многие так же говорят об оборотнях, - произнёс я, поворачивая голову набок и касаясь остриём клинка горла чудовища. Под кожей на шее бился еле различимый бугорок, который мне жутко захотелось перерезать. Остро заточенный металл даже оставил на коже Стелиэна кровоточащую царапину.

И тут что-то не представляющее угрозы оказалось рядом со мной. Что-то от чего рука моя замерла в воздухе.

- Дяденька, не надо, - чумазый мальчишка лет семи без одного башмачка с огромной недоеденной плиткой дорогого шоколада в фольге потянул меня за штанину. – Пожалуйста, отпустите его. Он заступился за меня. Никто никогда не заступался, даже мама, а он заступился!

Сняв с руки кожаную перчатку, я присел рядом с малышом и коснулся пальцами худой щеки, чтобы увидеть, как всё произошло.

На лондонские улицы только-только опустился сумрак. Стелиэн проходивший мимо, мальчишка с лотком крутившийся возле охранников, удар кулаком в лицо малыша и грязная площадная брань, капли крови на стене, закрывший собой мальчугана оборотень, ещё не принявший свою боевую форму, удар ногой в спину, новое оскорбление, рычание и красная пелена застилающая всё вокруг…

- ДОВОЛЬНО! ОСВОБОДИТЕ ЕГО! – громко произнёс я и клевреты отпустили Стелиэна, а призрачные кандалы с негромким хлопком растворились в воздухе.

Вынув из кармана найденный ранее башмачок, я помог надеть его мальчишке на ножку и только затем повернулся к потиравшему запястья оборотню уже предусмотрительно принявшему человеческий облик.

- Я не буду тебя убивать. Зря старался, - печатая каждое слово произнёс я, веря, что никогда не пожалею о своём решении. - Ты принесёшь мне клятву верности.

Стелиэн попытался зарычать, но человеческие связки были для этого не слишком приспособлены и у молодого человека, а выглядел он лет на двадцать пять-двадцать шесть, не больше, из горла вырвался то ли скрип, то ли храп.

- Агрх! А если откажусь?!!

- Вот тогда Стелиэн, клянусь тебе, ты действительно пожалеешь, что приплыл в Англию…

Мальчишка, откусив ещё один кусок от плитки шоколада бросился к оборотню и схватил его крепко за руку мотнув головой и улыбнувшись беззубым ртом, отчего большая, не по размеру кепка с лопнувшим козырьком, сползла на нос.

- Я возьму мальчика, - вдруг раздалось позади.

- Как хочешь, но возиться с ним будешь сам…

Вернув клинок в трость и проверив не потерял ли футляр с браслетом, я направился к выходу. В конце концов ночь только начиналась.

Предыдущие рассказы цикла "Ткач" здесь

«Услуга за услугу» - сказал Коулман. Суперинтендант избавил от серьёзных хлопот одного моего старого армейского приятеля сломавшего нос графу Йоркширскому, а я взамен должен был помочь полицейскому начальнику разобраться с делом, которое по его выражению «сидело у него в печёнках» с прошлого Рождества.

«Два барабана» - располагался в Поудере и был когда-то пабом средней руки у хозяина которого дела пошли в гору, что позволило превратить забегаловку в кабаре. Вкусная и дешёвая еда, выпивка из-за которой ты не окажешься в морге дядюшки Литтла, симпатичные девчонки на сцене и двухметровые вышибалы на корню пресекающие любые конфликты, делали заведение соблазнительным даже для аристократов. Не то чтобы они бывали тут часто, но иногда за столиками можно было встретить пару-тройку мужчин в дорогих шерстяных костюмах с нафабренными усиками и с портмоне набитыми фунтами и шиллингами. Веселье царившее здесь, в трущобах, притягивало скучающую знать словно магнит гвозди. Только тут они чувствовали себя по-настоящему живыми.

На улице, перед электрической вывеской на стене изображающей пару армейских барабанов и палочки, поглазеть на которую с наступлением темноты собиралась все окрестные жители (правда держались они на почтительном расстоянии чтобы не получить тумаков от гориллоподобных охранников), собралась целая очередь. Все хотели попасть внутрь кабаре, да только не всех пускали. Цилиндр, щёгольский чёрный фрак, белоснежную накрахмаленную сорочку, сшитые на заказ остроносые кожаные туфли и шёлковый шарф я оставил в номере «Метрополии». Сейчас на мне был тёплый и не сковывающий движение песочного цвета сюртук и брюки из иранской шерсти, серая фланелевая рубашка со стойкой, крепкие тупоносые замшевые ботинки, какие носили грузчики в Линд-Харборе и кашне в красно-коричневую полоску закрывающее горло и нижнюю часть лица. В руке я держал дешёвую трость с круглым поцарапанным металлическим набалдашником.

- Пошёл вон отсюда! Сегодня мест нет! – рявкнул широкоплечий охранник в засаленной кепке, благодаря своему росту возвышавшийся над толпой, на худощавого франта с сигарой в сером пальто и с размалёванной рыжей девкой под ручку, от которой за версту разило дорогими духами и алкоголем. Судя по всему шлюха, и не из дешёвых.

- Но позвольте! Как вы смеете?! – мужчина лицо которого наливалось гневом медленно, демонстративно, снял руку спутницы со своего локтя и попытался неожиданно ударить нахамившего ему громилу прямым ударом в челюсть. Не то чтобы он промахнулся или удар был плох, удар-то как раз попал в цель, только с таким же успехом можно было колотить по гранитной статуе с отколотым носом Уильяма Питта Младшего на площади за углом.

Хищно оскалившись и продемонстрировав приличного размера клыки, громила сверкнул карими глазами и схватив хлыща за грудки нанёс ему удар лбом в лицо после чего словно тряпичную куклу бросил обмякшее тело в мусорные баки, выстроившиеся в рядок на другой стороне улицы. Его напарник замерший у стены – квадратный крепыш чуть пониже ростом с руками оканчивающимися кулаками-ядрами отпихнул от двери испуганно пискнувшую подружку незадачливого боксёра.

Замершие в очереди люди дружно посмеялись (кто-то со страхом, а кто-то с восторгом) и начали расходиться. Нахохлившаяся пьяная красотка остановилась возле лежащего на грязной мостовой кавалера и быстро присев на корточки вытащила что-то у него из кармана тут же спрятав находку в рукав и застучав каблучками по улице в сторону площади.

И всё-таки поудобнее перехватив трость я направился ко входу в кабаре. Громила-охранник сначала было хотел заорать на меня, но сощурив глаза и присмотревшись, вздрогнул и быстро-быстро, трясущимися руками снял с бритой макушки кепку. Комкая её в здоровенных ручищах, он прижал головной убор к груди и заикающимся тоном произнёс:

- М-мистер Фицкларенс, сэр. Рад приветствовать вас в нашем кабаре. Проходите, любой столик по вашему выбору, - глянув на выпучившего от удивления глаза напарника в руках которого дымилась сигарета, он рявкнул: - Питц, распорядись усадить дорого гостя на то место которое он укажет! Быстро!

- Мерсер, ты чего с дуба рухнул? – бросил Питц не замечая, что папироса уже жжёт ему кожу на руках. – Хозяин же нам головы отор…

- Заткни рот и выполняй приказ! Хозяину я всё объясню! - сказал как отрезал Мерсер.

- Благодарю, - кивнул я провожавшему меня тревожным взглядом громиле, которого раньше я никогда не встречал, последовав за его напарником, ругавшемся сквозь зубы из-за обожжённых сигаретой пальцев.

- Сэр, - вдруг остановил меня Мерсер сглотнув комок в горле. - Вы к нам по работе или просто пропустить стаканчик-другой?

- Пока не знаю, - бросил через плечо я, переступая через порог «Двух барабанов».

* * *

Место я выбрал такое чтобы видеть весь зал. Сидевшего за столиком пузатого лавочника в кашемировой жилетке с растительным орнаментом с несколькими кармашками на груди и с измазанными чернилами пальцами, выпроводили восвояси сменив на столике и без того чистую скатерть. Всего через три-четыре минуты ко мне почти подбежал сам хозяин кабаре Генри Отис по прозвищу Жердь. В руках он держал бутылку дорогого шампанского. Кажется, «Оле Лукойе 1799 года». Настоящее сокровище.

- Мистер Фицкларенс что ж, вы не предупредили меня что придёте? Мы бы встретили вас как подобает!

Уже начав изучать утопающий в сумерках зал освещаемый только десятком наполненных газом стеклянных шаров под потолком и залитую ярким светом сцену на которой поднимая ноги выше головы плясал с десяток ладных девчонок в юбках, я, напустив во взгляд толику раздражения посмотрел на Отиса:

- Если бы я хотел выпить и поглазеть на твоих цыпочек, то обязательно поставил бы тебя в известность. А сейчас исчезни и накажи своему персоналу не мозолить мне глаза.

Генри только мелко закивал и хотел поставить бутылку с жутко дорогим вином на стол, но встретив мой взгляд передумал.

- Но может быть всё-таки что-то принести? – с каким-то отчаянием произнёс он из-за чего правая щека Отиса с давним рваным шрамом задёргалась.

- Три стакана воды…нет лучше светлого пива, - передумал я, провожая взглядом холостяка с сальными волосами волочившегося за симпатичной дамой в чёрном облегающем платье курившей сигарету в длинном мундштуке.

- Может быть три кружки? Есть «Румберг», Салливан», «Красный ячмень», «Синяя гора»…

- НЕТ, именно стакана, - жёстко произнёс я, одновременно подумав будто что-то забыл сделать перед приходом сюда. - Если есть возможность пусть оно будет без пены. Можно даже старое, то что вы уже готовы вылить.

Не то чтобы Жердь сильно удивился, но вопросы задавать не стал и выполнил указания. Спустя какое-то время молоденькая девушка-официантка в кружевном фартуке поставила передо мной три низких широких стакана для виски из толстого стекла наполненные золотистым напитком.

«Отлично», - подумал я, радуясь, что рана Отиса на лице неплохо зажила. В конце концов восемь из десяти человек укушенных феями погибают. Даже я остановил кровь с большим трудом.

На сцене заиграло что-то бодрое похожее на военный марш и девчонки щедро даря окружающим горячие взгляды дружно замаршировали словно солдаты на плацу. Мужчины за столиками расставленными вокруг сцены засвистели от восторга.

Запустив руку во внутренний карман пиджака, я вытащил портмоне на замочке-молнии со множеством отделений каждое из которых было занято пробирками с жидкостями разного цвета.

Найдя ярко-синюю, я вылил её в первый стакан пива. Ячменный напиток отлично абсорбировал смесь и усиливал её действие. Опрокинув отвратительный на вкус коктейль в рот, закрыл глаза и минуту-другую сидел неподвижно пока не почувствовал покалывание в области переносицы.

Распахнув глаза, я теперь рассматривал зал кабаре словно сквозь синее стекло. Нет, в темноте я и так видел лучше кошки и искусственный сумрак зала мне не мешал. Предназначение смеси было иное. Сейчас я подмечал всё сверхъестественное творящиеся в зале.

Так… что тут у нас? Пара гремлинов внутри ржавых труб, невесть каким чудом залетевшая на чердак райская птица алконаст, трусливый убор мечтающий о человеческой крови, но жрущий мышиное дерьмо и дохлых крыс в подвале, у двоих посетителей в часах и зажигалке аями – проклятие постепенно поедающее душу и вызывающее болезни (наверняка подарок завистников или давнего тайного врага), дубовик заглядывающий чёрными птичьими глазками в окно кабаре (недавно здесь неподалёку срубили древний дуб расколотый молнией в непогоду и тот страшно злился на это, но отомстить по-настоящему не решался так как пугался города и его обитателей), сикигами вселившаяся в кошку сидевшую на коленях у старика (он растёт и становится сильнее надеясь вселиться в хозяина животного – зря старается тот на днях умрёт от инфаркта и планам злопакостного духа не суждено будет сбыться), никем не виденная идущая по залу обнажённая золотоволосая гиана (когда-то безусловно опасная, но с возрастом привыкшая к людям, полюбившая их и впавшая в депрессию), баг притаившийся под сценой – детский кошмар только на словах, а на самом деле безобидное существо только внешним обликом способное напугать и то не всегда и не каждого).

«Это всё не то!» – подумал с лёгким раздражением я, снова почувствовав, что забыл сделать нечто важное перед приходом сюда. Коулман был уверен, что убийца, кем бы он ни был, выбирал жертву именно здесь, в кабаре Отиса. Уже обнаружено четыре обескровленных, иссохших трупа с одинаковыми отверстиями в виде треугольника на груди, полицейские сбились с ног, а результата нет. Хм, но никто из этих существ не способен был на такое убийство. В этом я был уверен.

Мимо процокала каблуками скуластая высокая женщина-блондинка с лихо подведёнными тушью синими глазами в тёмно-зелёном платье с тюрнюром на пояснице в виде сборчатой накладки-банта, располагавшейся чуть ниже талии, что придавало её силуэту соблазнительный вид. То и дело мужчины бросали взгляд ей в спину, впрочем, немалой долей привлекательности наделяла её и высокая, пышная грудь, еле умещавшаяся в откровенное декольте. За незнакомкой следовал шмыгающий носом невзрачный подросток лет десяти-одиннадцати в тёмно-коричневой короткой курточке который тащил огромную корзину заполненную маленькими букетиками лаванды, плитками с шоколадом и мерзавчиками скотча – маленькими бутылочками алкоголя с этикетками изображающими два барабана и палочки. Всё это активно продавалось захмелевшим уже мужчинам, а внешний вид блондинки этому только способствовал.

Перевернув первый стакан дном вверх, я решил, что быть может суперинтендант ошибся или монстр (присутствие которого я совсем не чувствовал) взял сегодня выходной. И все же во второй стакан пролилась ядовито-малиновая жидкость - смесь показывающая истинную суть вещей.

Жжение в горле и рвущийся наружу кашель говорили о том, что зелье подействовало. Синее стекло исчезло ему на замену пришла пульсирующая в голове боль заставлявшая в унисон пульсировать тёплые тела в зале. Поначалу я ничего не заметил, а затем даже привстал от удивления. Вместо молодой женщины-блондинки мимо меня проследовал истощённый скелет – искусанные бледные губы, свисавшая складками жёлтая пергаментная кожа, торчащие ключицы, худые пальцы с неухоженными ногтями, болезненно сверкавшие исподлобья глаза. Иллюзия? Мальчишка с корзинкой в опасности? Вот она подошла к столику, заставленному бутылками из-под вина, пустыми тарелками и игриво улыбаясь взяла за руку молодого человека в цилиндре и фраке. Сопровождавший её мальчишка с корзинкой послушно семенил рядом.

В третий, последний стакан я выплеснул пробирку с противоядием без цвета и запаха. Надо было торопиться пока принятая ранее отрава не убило меня. Выпив содержимое, я не спускал глаз с направлявшейся к выходу из зала троице. Вот они свернули в едва заметный коридор решив покинуть здание через переулок, которым пользовался только персонал кабаре.

Я не чувствовал исходившей от неё угрозы, а это означало только одно женщина — приманка. Тогда почему её защищает такая прочная, терпеливо сотканная иллюзия? В чём смысл? Напрягая до боли зрение, всего на секунду я увидел тонкую золотистую нить между маленьким носильщиком и женщиной.

- Всё дело в мальчике! – прошептал я, метнувшись к выходу.

* * *

«Хитро! Очень хитро! – думал ваш покорный слуга, лавируя между вскочившими на ноги мужчинами разгорячёнными разыгравшемся на сцене представлением. Белые кружевные панталоны танцовщиц то и дело мелькали при очередном па. Монстр постоянно подпитывается жизненными силами через переброшенный между ним и жертвой канал словно опустив в неё трубочку для коктейля. Кажется, я понял с кем имею дело. Наш город посетил очень редкий гость с Востока».

Делаю шире шаг, почти бегу и вот дверь со скрипом открывается выпуская меня в переулок освещённый жёлтым пятном фонаря. Вонь переполненных мусорных баков на время оглушает обоняние, а капли начинающегося дождя на лице холодят кожу. Времени на принятие решения у меня было в обрез и поэтому пьяный аристократ впереди просто получает набалдашником трости по затылку и теряя сознание падает на землю. Рука его всё ещё в руке измождённой блондинки. С удивлением и каким-то облегчением она сначала смотрит на распростёршегося у ног аристократа, а затем (слёзы будто по команде прочертили дорожки по её впалым щекам) на меня. Бедняжка её уже не спасти. Слишком долго паук-оборотень пил из неё.

Подпрыгивая по неровным камням мостовой под ноги женщине летит овальная питарда заполненная горкой морской солью – лучший способ разорвать любую сверхъестественную связь между монстром и жертвой.

Блондинка схватившись за сердце замертво падает рядом с погрузившимся в царство морфея аристократом, а мальчишка бросив корзину ме-е-едленно поворачивается ко мне. Глаза горят красным огнём, секунда-другая и поверхность его кожи словно начинает кипеть превращаясь во что-то иное, он растёт в размерах и вот уже с меня ростом. Дюжина налитых кровью глазок, жвалы паука размером с садовые ножницы и целая куча мелькавших передо мной лапок увенчанных острыми жалами.

Переулок затопил звук напоминающий мелодию трещотки. Звук от которого у людей мурашки бегут по спине и их парализует страх. Но для меня он не страшен, я только хмурюсь услышав его.

Выстрелив из левого рукава стальной нитью в небо, я зацепился ею за балку, переброшенную с крыши на крышу трубочистами и подтянулся вверх, избежав острых жал на лапках и выплюнутого из пасти треугольного языка предназначенного пронзать жертву. И тут не ко времени вспомнил, что забыл выключить свет в номере перед уходом и оставил перчатки на столике у раковины в уборной. Улыбка впервые за вечер растянула мои губы. Для кого-то это мелочи, а для меня очередное приятное напоминание, что я всё ещё человек.

Кумо - паук-оборотень развернул чёрно-золотистое тело вокруг своей оси раз, другой и только потом сообразил, что я могу быть над ним. Голова, лязгающая жвалами, поднялась к небу, переулок снова наполняет треск трещотки из-за которого с крыши замертво рухнула кошка и тут я, подгадав момент вонзил в источающую вонь, усеянную мириадами мелких зубов пасть клинок, спрятанный ранее внутри трости, а затем продолжая движение рукой вверх с хрустом разрубил ему череп.

Хищное стремительное тело в судорогах билось между стенок переулка, расплющив мусорные баки и забрызгав густой оранжевой кровью стены и мостовую. Дождавшись когда она перестанет выплёскиваться наружу я смотал нить плавно коснувшись земли.

Аристократ всё ещё был без сознания, но дышал ровно и спокойно. Шишка на затылке пройдёт, не беда. Главное жизнь цела.

«И чего только не привезут купцы из Японии».

Вернув на место клинок некоторое время, я раздумывал свистнуть ли в свисток, дабы вызвать верных клевретов, но в последний момент передумал. Во-первых, те не любят насекомых, а во-вторых, суперинтендант должен увидеть монстра и убедится, что я не сыграл с ним шутку.

Перепрыгнув через зелёную зловонную лужу, я направился к выходу из переулка поймав себя на мысли о том, что сейчас с удовольствием бы выпил чашечку крепкого чая и съел заварное пирожное с нежным сливочным кремом, одно из тех, что я видел утром в кулинарии напротив гостиницы.

Цикл "Ткач"

Стоптанные, но крепкие ботинки ступали по мокрой брусчатке перепрыгивая через кучи лошадиного дерьма, огрызки яблок, комки намокшей обёрточной бумаги, раздавленную копытом мышь, сломанный гребешок и другой мусор оставшийся на улицах города после долгого, шумного дня.

Конечно, не так я планировал провести сегодняшний вечер. Приглашение на приём графини Вудвилл – подруги детства, всё ещё лежало в кармане. Виктория наверняка расстроится, не увидев меня среди гостей.

Пронёсшийся мимо кэб подпрыгнул на заполненной грязной водой выбоине из-за чего кучер – бывший боцман ругнулся, забористо припомнив морского дьявола и его супругу, а кое-как удержавшийся на сидении пассажир – средней руки лавочник, торговавший зонтами и перчатками, только по-детски ойкнул пожалев, что не вернулся домой пешком до темноты.

В конце концов можно было воспользоваться предложением Чарльза Грейстока – отличного парня хоть и банкира, и посетить знаменитый «Эмпедокл» - старейший из закрытых клубов метрополии за членство, в котором бьются (и не всегда в переносном смысле) отпрыски известнейших фамилий империи.

Грин-стрит закончилась и я, втянув носом обычную для рынка вонь, прибавил шаг раздавая удары тростью оказавшимся на пути дерущимся за протухшую рыбу, свиные уши, говяжьи потроха крысам и облезлым котам, глаза которых светились в темноте зелёными ведьмиными огоньками.

Густой туман назойливо цеплялся за мои ноги и в довершении всего сверху начал моросить мелкий противный дождик. Я ненавидел этот город с самого детства, но вынужден был раз за разом возвращаться сюда. Даже когда продал родовое поместье, закрыл все счёта в банках, не смог отвязаться от него навсегда. Город словно притягивал меня. Но если раньше я боялся его, то теперь презирал.

Несущий службу констебль в шлеме, суконная поверхность которого была покрыта мелкими капельками влаги, узнав меня вскинул руку к виску и вытянулся в струнку. На секунду наши глаза встретились.

Бедняга был болен и страдал от чахотки, даже в жёлтом пятне газового фонаря лицо его было бледным. Он не тешил себя напрасными надеждами и сейчас думал о жене и сыне которые будут голодать после его смерти. Надеялся отправить их в деревню к брату в апреле. Ох уж эти надежды! Я-то знал, что мужчина умрёт ещё до нового года. Печально, но факт. Номер полицейской бляхи остался в моей памяти. Кивнув полисмену, я просто проследовал дальше.

Так что же подтолкнуло такого человека как я совершить ночное путешествие по городу, который он ненавидит? Просто, мне дали одно деликатное поручение… не то чтобы я был кому-то обязан или должен, нет. Всё дело было в том, что человек обратившийся ко мне за помощью, наверное, напомнил мне меня самого. Безумно вспыльчивого и одновременно отважного, высокомерного и донельзя избалованного, но раздавленного горем аристократа вдруг понявшего, что его состояние и положение в обществе ничто против замыслов мерзкой старухи называемой судьбой.

Олдинг-стрит встретила занавешенными окнами, раскачиваемыми ветром скрипучими качелями и жадными, пронзающими взглядами из каждой подворотни.

Когда одна из групп грабителей уже готова была выскочить из своего укрытия и окружить меня, я, опередив их всего на пару секунд, раздавил в кулаке картонный коробок заполненный пылью фей. Подбросив содержимое над головой, я сумел осветить себя облаком запорхавших в воздухе золотистых частичек заставив тем самым преступников замереть на месте. Некоторые из них даже стянули с себя головные уборы и сделали нечто вроде поклона в мою сторону. Будто я мог их рассмотреть.

Пронизывающий холодный ветер заставил поднять повыше воротник плаща и надвинуть на глаза цилиндр. Осталось совсем немного, ещё пара поворотов по узким улочкам трущоб и перед взором моим развернётся окончательно заброшенный жителями города квартал и площадь святой Елены, которая и является конечной целью. Достав из кармашка жилетки на груди золотые часы-луковицу, я убедился, что время сейчас самое подходящее - половина третьего ночи, тварь определённо не сможет устоять.

Топ-топ-топ! - дорогу мне неожиданно перегородил размытый силуэт. Я не почувствовал от него никакой угрозы, скорее наоборот: растерянность и заботу. Мгновение и незнакомец приобрёл форму превратившись в невысокого субтильного мальчишку в засаленной кепке и курточке с короткими рукавами.

- Сэр, мистер Фицкларенс, - без вступлений громким шёпотом произнёс молодой Кромвель, прижимая стянутую с головы кепку к груди. – Поверьте, вам не следует туда ходить. В последнее время на Свамп-стрит опасно. Там люди исчезают. Без следа!

Обогнув мальчишку справа, я улыбнувшись потрепал его по волосам.

- Но мистер Фицкларенс, я серьёзно! – раздалось мне вслед.

Ловко брошенный мной за спину золотой соверен приземлился прямо в вытянутую ладонь беспризорника.

- Спасибо Брайн. Ценю твою трогательную заботу, - негромко произнёс остановившись на месте, но не оборачиваясь я. - А сейчас отправляйся по своим делам и не вздумай следовать за мной.

Подросток шустро застучал деревянными подошвами по выщербленной мостовой. Я знал, что он не посмеет ослушаться приказа.

А вот и площадь, с накренившемся постаментом, на котором воздев руки к небу замерла статуя святой просительницы. Всё тело Елены покрыла ржавчина и мох. И раньше, и сейчас, она вызывала у меня раздражение. Просить, ожидать милости на коленях много-много дней, голодать и проливать слёзы… Пффф! Могла бы потратить это время с пользой. Даже самый слабый человек опасен если полон решимости и не намерен отступить.

В нескольких шагах от статуи на земле лежала целая куча цветов. И не каких-то там цветов, а роз из лучших цветочных лавок города. Некоторые уже пожухли, другие были совсем свежие. Наклонившись я разглядел на камнях тёмное пятно всё ещё пахшее железом. Бедная девочка, что же она испытала перед смертью…

Не оглядываясь вокруг, да и смотреть тут особо было не на что, я вынул из-под одежды прекрасный чёрный тюльпан и опустившись на колени возложил его к месту смерти Бекки Дадли. Теперь только ждать и надеяться, что штаны мои не промокнут полностью.

Так зачем же я согласился выполнить это поручение? Только ли из-за того, что Аарон Дадли – безутешный брат погибшей сестры напомнил мне самого себя? Ха! Определённо нет. Я не был хорошим человеком и это факт. Спорить с ним бессмысленно. И чего только ваш покорный слуга не творил в этой жизни. И ведь я уже почти отказал юнцу, но в последний момент вспомнил о своём старом принципе – если можешь помочь - помоги.

Позади раздались сначала еле-еле различимые, вкрадчивые шажки, а затем, когда тварь поняла, что она услышана, шаги стали шаркающими, по-змеиному тревожными. Зато, кажется, я понял с кем имел дело.

Рука, обтянутая тёмно-красным кружевным атласом с не по-человечески длинными, худыми пальцами, стремительно протянулась из-за моего плеча подхватив чёрный тюльпан.

- Пришшшёл принессссти сссоболезнования? – прошелестел глубокий женский голос. - Глупооо!

Серебряный браслет на моём правом запястье немедленно нагрелся, наполняя тело ожиданием атаки существа за спиной. Нага, а это была именно самка рептилии-оборотня, считалась очень опасным противником. Скорость её удара отправила на то свет много отличных охотников. Но мы-то дело другое.

Медленно повернув голову, я увидел высокую женщину с чёрной вуалью, спадающей на лицо. Только огромные миндалевидные глаза каким-то непонятным образом просвечивали сквозь сеточку ткани. Ничего себе маскировочка, в такой можно и в город выходить. Что наверняка она уже и делает.

- Приплыла на корабле из Восточной Африки в прошлом году? – с ухмылкой произнёс я, поднимаясь с колен и отряхиваясь. – Изгнали из гнезда за преступление или просто не способна выносить потомство?

- Шшшшш! – раздалось разъярённое возмущение позади и нага буквально вырвала трость из моих рук отшвырнув её в сторону. Отлично отшлифованная палка из железного дерева постукивая заскакала по мостовой.

- Ктооо ты? – от глубокого контральто заложило уши. – Охххотник?

В тот же момент тварь с силой развернула меня к себе рванув за правое плечо левой рукой увенчанной десятисантиметровыми обсидиановыми когтями, а правой отбросила с лица вуаль продемонстрировав мне заполненную острыми зубами пасть и скуластое лицо (морду) с кожей пергаментно-жёлтого оттенка.

- Сколько времени ты жрала крыс и бродячих псов, чтобы превратиться в человека? – подмигнул твари я из-за чего она кажется вообще сошла с ума от гнева на что и был мой растёт.

Нага вдруг перестала обращать внимание на мои руки возжелав только одного – горячей крови. Челюсти её лязгнув метнулись к горлу.

- Умриии оххотник!

- Я не охотник, а ткач, тварь… - без глупой бравады бросил в ответ я.

Крак! – в следующий миг левая рука, затянутая в чёрную лайковую перчатку, разбила о голову наги пузатый стеклянный фиал с густой синей жидкость внутри.

Аааххшшш! – вопль снова ударил по барабанным перепонкам словно впиваясь острой иглой в мозг, но стиснув зубы я сделал шаг в сторону увернувшись от когтей сбивших с головы цилиндр.

Заполнявшая фиал жидкость разъедала лицо твари вместе с кожей и костями. Теряя зрение, она, сложившись смертельным веретеном, так что тёмно-красный шлейф платья свернулся позади в спираль, бросилась на меня врезавшись в ещё больше накренившуюся статую святой чтобы тут же получить несколько ударов кинжалом из дамасской стали в затылок.

- Ткаччч… ткаччч! Кто такой ткаччч?

- Тот кто не дышит вам в спину, ибо нить вашей жизни и так всегда в его руках.

Наблюдая за судорожно подёргивающейся у ног рептилией, я не торопясь достал из-под одежды тонкий бронзовый свисток и набрав в лёгкие воздух дунул в него.

Постороннему наблюдателю показалось бы что свисток сломан, но нет. Те для кого он предназначался услышали призыв.

Расплывчатые, зыбкие фигуры (сегодня они выбрали одно из самых скромных своих воплощений) возникнув будто бы ниоткуда покорно замерли вокруг.

- Мы слышим тебя Ткач, чем тебе помочь, - раздался справа глубокий приятный голос одного из клевретов. - Приказывай.

Спрятав свисток под сорочкой, я указал жестом на замершую на земле тварь.

- Отрубите наге голову и сожгите тело развеяв прах в океане.

- Мы можем забрать себе сердце? – раздалось вкрадчивое слева.

- Да, это ваша плата.

- Слушаемся, - произнёс хор голосов.

Подняв с земли обронённый тварью чёрный тюльпан, я возложил его на прежнее место и взяв протянутые клевретами цилиндр и трость посвистывая двинулся обратно на Олдинг-стрит. Поручение выполнено.

Где-то там впереди, с волнением и часто бьющимся сердцем, меня ожидал юный Брайн Кромвель…