Жду новый пост

Серия «Сверхсекретное предприятие)»

Продолжение "ПРОВАЛ АГЕНТА" http://pikabu.ru/story/proval_agenta_5006759

Вступлению моему в должность художника-исполнителя предшествовало собеседование с директором. Когда-то красивый, видный мужчина, ныне седобровый и багроволицый, как будто вышедший из карточной колоды, принимал жертвы любви к искусству и зарплате в своём кабинете с импозантной карточкой на дверях. Рядом с ним вертелась миленькая блондинка, как оказалось, мастер, и не только цеха.

На том сверх секретном предприятии работали мы на фюрера. Раз в месяц приходил грузовик, выгружал образцы и заготовки, забирал готовую продукцию и укатывал в закат. Директор и его присные появлись чуть чаще грузовика. Предприятие сразу собиралось, мастера приходили в боевой режим и чаще гавкали. При директоре премии лишались со скоростью звука начальского рта. С его отъездом все расслаблялись и отдавались работе.

Главная головная боль нашего директора была посещаемость. Был данный фюрером план, который, кровь из бэка, надо было выполнить в срок. Иначе страдали директорский зад и карман. А это, ясное дело, диретору удовольствия не доставляло. Коллектив, запуганный до синевы угрозой лишения в поте красок лица честно заработанной премии, всячески ухищрялся её не терять. Если бы можно было ночевать на рабочем месте, полколлектива бы так и делала, невзирая на наличие или отсутствие личной жизни. Вставали с петухами, нарочно для этой цели вывезенными из деревень, вскакивали на бегу в проезжающий общественный транспорт, останавливали электрички и заворачивали обозы, приезжали на любимую работу свежие и отдохнувшие, размятые в давке в час пик. Благодаря чему ни опозданий, ни прогулов не получалось.

Но была другая беда — больничные и декреты. С последними директор смирился, как с неотвратимым природным явлением, так же как и с текучкой кадров, но больничные обостряли его геморрой, доводили до ручки, до точки, до инфаркта, до белого каления и до потери пульса и чувств. С наступлением холодного периода года посещаемость трагически падала, а вместе с ней и всё остальное. Директор болел душой так же сильно, как и мы телом. И однажды он выстрадал решение. Надо привить весь коллектив! И овцы целы, и волку не натреплют холку! Вот такой волей судеб и директора в один осенний день в здании нашего сверхсекретного предприятия появились люди в белых халатах. Две бабищи, несущих в мир здоровье и панацею. Новость распространилась с быстротой равной известию о привозе зарплаты. Потом зашла мастер и объявила, что всем желающим будут делаться на добровольной основе прививки в обязательном порядке. И что избежать их могут лишь моральные инвалиды и личности, не привязанные к материальным благам и премии. Поскольку у меня в тот месяц премии не намечалось, а прививки по причине аллергии были противопоказаны, во мне проснулось благородное безумие, которое в обычное время благоразумно молчало, и возветило себя мастеру. Мастер посмотрела на меня как на умалишённую, дни которой были сочтены, и отправила меня разбираться с бабами в белых халатах.

Я благополучно дошла до выделенного на эскулапские цели помещения, в которое входили и выходили другие сотрудники и вместе с ними аромат здоровья. Реально. Его можно было даже увидеть невооруженным глазом. Коллеги наперебой рассказывали, как мучали их бабищи, заставляли разевать рты и пшикали в них из шприцев. Я не рискнула зайти в помещение, где в облаках вакцины маячили две мощных фигуры в белых халатах, распирающих от здоровья, зависла на пороге, вдохнула царившей атмосферы, сделала своё коммюнике и удалилась. Но, как выяснилось позже, и этого оказалось достаточно. Ночью на меня без предупреждения и объявления войны набросилась дикая орда неопознанного вируса. Приковала к постели, опутала жаром, ознобом и бредом и пытала кошмарами. Утром, оглушив незванных агрессоров батареей медикаментов, я смогла добраться до телефона и дозвониться мастеру. Надо же было предупредить цех о временной потере важного бойца. «Вы что, издеваетесь надо мной»?!» услышала я в ответ. Оказалось, что к этому моменту вражеской пулей сражена была не только я, а полцеха.

По крайней мере неделю цех работал в полсилы и полруки. Мастер рвала и без того жидкие волосёнки, и единственное, что её утешало, это то, что в других цехах была полная ...... гекатомба. Слово «саботаж» проносилось в воздухе запоздалым осенним листом. Что по этому поводу думал директор, осталось загадкой, но это был первый и последний раз, когда он попёр против природы и натуры.

В предыдущей жизни, до замужества, я работала на сверх секретном учреждении, фабрике по росписи деревянных игрушек. Настолько секретном, что я ни названия его, ни адреса открывать не буду. При поступлении давали подписать документ о неразглашении служебных тайн, и устно директор брал обязательство не беременеть хотя бы в течении первого года. Очень он был огорчён количеством декретных отпусков. Я с лёгкостью сделала как первое, так и второе. Директор выразительно посмотрел, но мысли не озвучил. И я вступила в должность. Художником-исполнителем.

Работа мне очень нравилась. Дружный женский коллектив с принципом "одна за всех, и все против одной", истеричный мастер цеха, деспот-директор, - ничто так не закаляет характер как страх лишиться честно заработанной в поте красок лица премии. Чтобы выполнить план, нам приходилось брать работу на дом, что строжайше воспрещалось и сурово преследовалось, из страха перед конкурентами и коммерческим шпионажем. Вот так мы и работали, официально в мастерских и нелегально на дому, с помощью всех членов семьи, кои ловкостью кисти и изяществом мазка соперничали с Микеланджело. В результате наших ухищрений весь город был в курсе махинаций, но хранил тайну. Директор наверняка об этом знал, но делал вид, что нет. Главное было - не попасться на проходной. Там добродушным драконом и массивной тушей восседала Татьяна, вахтёрша. Место было удобное, хорошо нагретое, слезать с него совершенно не хотелось, и Татьяна бдила круглым оком, утром и вечером, особенно ревностно в дни присутствия начальства. Шмонала как заправский тюремщик, на предмет обнаружения контрабанды. Пока я работала, вроде никто не попался, а вот я раз чуть не спалилась.

Как всегда по окончании работы, помыла я кисти и палитру, сложила баночки и отобрала, что унести с собой домой, - скоротать вечерок. Вечер без живописи как-то не мыслился, не представлялся возможным. Что за радость, скажите, прийти домой, поесть перед телевизором и вовремя лечь спать?! Взяла я сумку и двинулась на выход. Дракон Татьяна зыркнула глазом и потребовала открыть сумку. Я раскрыла, и сердце моё упало в сапоги. Ведь контрабанду-то я забыла в мастерской! Извините, говорю, я кое-что забыла. И бегом в цех. За контрабандой. Всё собрала, сложила, сверху барахлом прикрыла для отвода глаз и назад, на проходную. Показываю сумку вахтёрше - смотреть будете? Но Татьяна смотреть не пожелала. Она-то думала, что я уже всё ВЫЛОЖИЛА!