Макс сидел в своей любимой таверне в Даларане, за своим любимым столиком в углу и тщательно полировал недавно выроленный с треша в цлк наплечь крошечным куском замши. На столике перед ним стоял изысканный наполовину пустой бокал с великолепным вином. Макс полировал наплечь, довольно щурился и тихонько мурлыкал «Страдааааание… Мучеееение… Хааааос..». Ничего не предвещало нарушения этой тихой пристовской идиллии, и его заостренные фиолетовые ухи едва заметно подрагивали в такт мурлыканью.
Ничего не предвещало неизбежного пиздеца, не было даже легкого намека на неприятности, но, совершенно внезапно левое, ближнее к двери ухо дернулось как-то криво и не в такт. Макс, прист 80-го уровня, привык доверять своим предчувствиям, малейшим, едва заметным реакциям организма, что не раз спасало его задницу в различных передрягах. Внешне ничего не изменилось, он так же расслабленно сидел, смаковал крошечными глотками вино, елозил тряпочкой по несуществующему пятнышку, но теперь он знал. Знал совершенно точно – пиздец. И внутренне был готов ко всему. Он чувствовал – времени оставалось мало. Точнее – не оставалось совсем.
Ровно через семнадцать минут тридцать девять секунд он заботливо уложил драгоценный наплечь в мастерски сшитую для себя, любимого, сумку из ледоткани и приготовил все известные ему (а это дохуя как много) атакующие и защитные заклинания. На улице раздался дикий, невозможный рев, как будто в яйца тундровому мамонту вцепился зловепрь. Рев был такой силы, что тревожно пискнул в кармане брелок сигналки чоппера. Так могло реветь только одно из известных Максу явлений. Вернее не реветь – дворф искренне считал, что это он так поет.
Еще через четыре с небольшим минуты в известнейшее своими шикарными блюдами и напитками на все восточные королевства заведение ввалилось оно. Небрежно буркнув «ветеранам вов без очереди» попытавшемуся остановить это существо швейцару, дворф, шикарной походкой пьяного матроса, шатнулся в освещенный магическими светильниками зал, сдизайненый искуснейшими архитекторами прошедшей эпохи, и, так что жалобно звякнули стекла в витых вычурных рамах, проревел: «МААААКС БЛО!!! Я ВЕРНУЛСЯ!».
У кого-то на пол упала вилка, кто-то вздрогнул и поперхнулся, кто-то вжал голову в плечи, и только привыкший еще не к такому прист сдержано кивнул и мягко улыбнулся, указывая рукой на стул за своим столиком. Макс, в своем обычном состоянии, был подчеркнуто вежливым, поэтому, разглядывая в бородище дворфа крошки хлеба и потеки пива, вместо ожидаемого всеми «Ты хули сюда приперся, жывтоне» негромко произнес: «Привет, Дрю. Я по тебе скучал».
Дворф рухнул в жалобно скрипнувший стул, закинул короткие, в дрянных кольчужных ботинках ноги на белоснежную скатерть, и, воровато озираясь, вытянул из запазухи бурдюк с каким-то ужаснейшим, омерзительным пойлом по паре медяков за пак. От бурдюка и ботинок по залу потянуло такой вонью, что даже привычные и не к такому рыцари смерти тоскливо поморщились, а прочая публика принялась активно размышлять как бы, не уронив чести и достоинства, очень спешно покинуть этот ад. Дворф хорошенько приложился к бурдюку, долго глыкал заросшим кадыком, потом крякнул, размазал пролившееся пойло по бороде, рыгнул и сказал: «Ну, Макс, рассказывай, как именно ты по мне скучал». Вежливый прист, достойнейший потомок в хуй знает каком колене ночных эльфийских аристократических семей продолжал мягко и приветливо улыбаться.
Вечерело. В сумерках Даларана ходили и щебетали девки. Свежую струю диссонанса в этот пасторальный пейзаж внесла вылетевшая куда-то в сумерки половинка двери одной из лучших таверн города. Следом вывалилось двое. Вернее будет сказать полтора – высокий статный эльф в обнимку с коренастым, заросшим по глаза бородищей дворфом. Вернее даже сказать не в обнимку, потому что дворф был эльфу по пупок и хватался за его колено. В левой руке эльфа была початая бутылка коллекционного вина с лучших виноградников Награнда, в правой руке дворфа –кружка с дешевым пивом. Эльф горланил песню, размахивая бутылкой и роняя драгоценные капли на мостовую. Дворф подпевал и тоже размахивал кружкой, умудряясь при этом не ронять ни капли. «В Клоаку! В вонище! В подземелья! Бухать с гоблиншами!» - орал дворф. «Гоблинить троллей! Ээээ…. Троллить гоблинов! Поймать и изнасиловать тауренку, блеать!» - подхватывал эльф. Расцепившись, парочка погрузилась на чоппер, при чем эльф – степенно и с достоинством, а дворф, раскорячившись, впрыгнул в жалобно скрипнувшую люльку.
- Ты знаешь, Макс, я выгляжу более байкером, чем ты! Я вон даже в шлеме!
- Ты выглядишь как девушка байкера, хе!
- Как бородатая девушка гламурного байкера-извращенца!
Макс выжал газ, и они помчались. Теплый вечерний ветер развевал его серебристую шевелюру.
- Слушай, Макс - внезапно осенило дворфа, - А давай куда-нибудь сходим, а? Ну, как в старые добрые времена! Знаешь, я по этому соскучился…
- Да куда мы пойдем с твоим-то ГС-ом – недоверчиво покосился прист.
- Чтоооо? Да я! Да смотри – дворф выдернул из люльки огроменных размеров мушкет и, на полном ходу, не целясь, пальнул навскидку. Впереди, метрах в трехстах, брызнул стеклом и погас уличный фонарь, осыпав осколками стекла стоящего под ним гварда.
- Ояебу!- удивился Макс, рывком доворачивая чоппер в какую-то подворотню. Он был уважаемым в этом городе эльфом, и портить репутацию разборками с гвардами ему не хотелось. – Как ты это сделал, хитрожопый дворф? Видимо, все-таки прямые руки что-то значат…
Дворф молчал, ответить ему было нечего. Вообще-то он хотел попасть в флаг ордынского квартала, который был немного не на той стороне дороги, да еще и метров на двести ближе фонаря. Идея сходить в подземелье и хоть как-то прибарахлиться, хоть чутка набить вечно пустой кошелек, захватила его полностью. В наступающей ночи поблескивали его алчные глазенки.
В тот вечер было еще многое, возможно даже тауренки. Примерно на середине четвертого литра браги, вливаемой в несчастного приста дворфом, не выдержав этой пытки, прист согласился, что да, непременно, прямо вот завтра с утра у фонтана встречаемся и идем, достал из кармана пару клочков бумаги, черкнул записки каким-то своим знакомым, а дальше все скрыла багровая алкогольная пелена. Расставаясь у низенькой арки клоаки они долго еще обнимались и вспоминали прошлое. Макс сказал – Дрю, ну что ты ходишь в каком-то рванье? Ты заходи почаще, я подарю тебе неплохой плащ.
Утром у фонтана их ждали двое. Парень и девушка, паладины, в хороших, дорогих шмотках, аккуратные, подтянутые. Парень даже был гладко выбрит.
- Макс? Ты паладинофил? – спросил Дрю. Сам-то он выглядел не лучше обычного, и, прямо с утра, на ходу время от времени прикладывался к бутылочке холодненького стальгорнского. Огромный мушкет время от времени задевал прикладом мостовую, а чуть позади трусил медведь с довольной чавкалкой и внушающих размеров задницей, говорящей о том, что он опять сожрал с утра недельный запас соленой оленины.
Максу, хоть и присту, хилерских способностей скрыть вчерашнее, видимо не хватило, в настроении он пребывал отвратительном, ему очень хотелось свалить в родные леса Тельдрассила и поваляться на травке, разглядывая облака и наблюдая, как растут камни. А при взгляде на бутылку стальгорнского он с трудом сдерживал рвотные позывы.
Тут же выяснилось что паладины оба дд, а, посчитав в уме до пяти и всего пару раз сбившись, Дрю пришел к неутешительному выводу о том, что танка тоже нет. Естественно, что до Макса ситуация дошла еще раньше, и он начал выть в голос еще до того, как Дрю закончил считать.
- Я не хочу хилить, причитал Макс, я хочу рддшить! У меня руки дрожат, реальность лагает, я вообще ненавижу хилить! А мне опять! Хватит уже издеваться!
- Ты же хила качал – недоуменно спросил Дрю… Да и шмот на тебе в хил.
- Я приста качал! Это не важно! Жизнь ко мне несправедлива! Мучееение, Страдаааание – затянул любимую шарманку Макс.
Хотя все не так уж и плохо складывалось в то утро. Довольно скоро Макс согласился похилить, а потом нашелся и неплохой танк, который, при взгляде на такую разношерстную компанию, прихуел настолько, что не смог отказаться. В инст они вошли твердым шагом приготовившейся роллить лут бригады. Танк не тупил, палы не рвали агро, Дрю с медведом тоже не особо отставали, даже Макс перестал хмуриться и с сосредоточенным видом вправлял им всем на место выбитые позвонки. Он вообще, когда до дела доходит, становился собранным и деловитым, срываясь на крик только тогда, когда кто-то начинал вообще эпично тупить.
Все складывалось не так уж и плохо в то утро, да вот только на Дрю ничего не упало. Ну… Почти ничего. То есть был один плащик, ну почти на него, вроде даже с бонусом на ловкость, да только вот… Короче отдал его Дрю симпатишной паладиночке и ничуть не расстроился. Зеленого шмота и прочего лута набегало голдов на тридцать, что не так уж и плохо, когда в кармане еле брякает серебро.
Опять вечерело. Они стояли в Даларане у фонтана. Дрю – с медведом и вечной бутылочкой стальгорнского светлого. Макс с изысканной сигаретой. О чем-то лениво болтали, так, о пустячном. Такие разные, но почему-то похожие. Что-то такое объединяло их в одну большую, страшную, временами жестокую силу. То ли тысячи боев плечом к плечу, то ли некое духовное родство. Неважно. Скоро один из них спросит другого – куда сходим? И все завертится заново.
А что с плащом, спросите вы? А! Точно! Пока они стояли у фонтана, к Дрю подкатила давешняя милая паладиночка и сказала – Ты знаешь, я немного проглядела, тебе плащ-то нужен? Он не совсем на меня… Дрю натянул плащ, сказал свое пасибки…
- Омг! – выдохнул Макс. Как ты ее уговорил?
- Ну вот видишь, я же обещал тебе неплохой плащ!
- Ну тогда давай ты мне его еще и зачаришь? И заодно вот штаны и наручи, а?
- Мучееееение, Страдаааание…..
