МИСТИЧЕСКИЕ, СТРАШНЫЕ ИСТОИРИИ

История моя абсолютно реальна. Все имена, фамилии, места — настоящие, можете поискать в Google, чтобы проверить. Если вы ожидаете сказку про руки из-под двери, то вы не по адресу. Я человек немолодой — за 30, журналист одного из информагентств Кыргызстана. И я напишу только то, что видел и слышал своими глазами. Фамилию свою называть не буду по той же причине, по которой не стал публиковать заметку про ЭТО на ленте информагентства. Боюсь, что засмеют. Но не пропадать же информации…
Вкратце обрисую место действия. В Бишкеке, столице Кыргызстана, есть СИЗО-1 — крупнейший в стране следственный изолятор, где содержатся подследственные, ожидающие суда, и пожизненно лишенные свободы. Всего здесь содержатся около 1400 человек, хотя рассчитан СИЗО на 1325. Мужчины, женщины и даже один младенец — он родился у матери-заключенной и по закону должен находиться с ней. Так вот, в главном трехэтажном корпусе содержатся мужчины, их здесь, естественно, большинство. Недавно, в январе, в СИЗО произошел бунт заключенных, жестоко подавленный спецназом. Жертв, к счастью, не было. Зэки требовали улучшения условий и чтобы новый глава службы исполнения наказаний генерал-майор Шейшенбек Байзаков не мочил «общак» — блатных, проще говоря. Новый глава ГСИН начал «закручивать гайки», показывая криминалу его место. Устраивал обыски, переводил в другие колонии криминальных авторитетов, закрыл общаковские камеры. Вы, наверное, удивитесь, но у нас в стране камеры блатных в тюрьмах до прихода Байзакова реально не закрывались. Надсмотрщики, получая откаты от заключенных, разрешали им гулять по всему СИЗО и вымогать бабки у неблатных и вновь прибывших. У нас даже проституток для зэков проводили! Ну так вот, Байзаков всю эту лавочку прикрыл — зэкам не понравилось. Начался бунт. Более 700 человек взломали двери и вырвались на продолы — тюремные коридоры, чуть было не вырвались из корпуса. Тогда и был задействован спецназ. Бойцы «Омеги», орудуя дубинками и светошумовыми гранатами, быстро разогнали спецконтингент по камерам. Отступая, зэки резали себе животы, шеи и руки (чтобы привлечь внимание общественности), смешивали кровь с водой и разбрызгивали по потолку и стенам. На журналистов и правозащитников реки крови производят незабываемое впечатление… Между тем, делали они порезы аккуратно и профессионально — оттягивали кожу, чтобы не задеть вены и органы, поэтому все живы и остались. Я был в СИЗО на следующий день после бунта — впечатления, мягко говоря, яркие. Везде кровь, зэки орут про беспредел и стучат чашками по дверям — мягко говоря, страшно, но ничего сверхъестественного.
Недавно появилась информация: в СИЗО очередное убийство (раньше там постоянно кого-то убивали, не захотел деньги платить, или живет «не по понятиям», или сделал что-то не то — убирают быстро). Причем раньше убивали аккуратно — пытаясь выдать за самоубийство или передозировку наркотиков, а теперь — чуть ли не разорвали человека. Кровь по всей камере, у трупа — ни одной целой кости. Позвонил Байзакову — говорит, зэки что-то не поделили, вот и покончили с сокамерником. Как всегда — все в отказ, не мы, мол. Чепуху какую-то мелют.
— На конвоиров сваливают? — спрашиваю.
— В том-то и дело, что нет… — Шейшенбек Калькибекович как будто что-то скрывал. — Да не берите в голову… Совсем они умом тронулись из-за наркоты.
Так мне и не удалось тогда выпытать у генерала, что же зэки говорят. Не проходит и двух дней — информация об еще одном убийстве. Таком же зверском: все кости сломаны, голова оторвана чуть ли не наполовину. ГСИН сразу закрывается — никакой информации. Звоню Байзакову, говорит: «Сокамерник убитого озверел, растерзал его, потом ещё себе глаза выколол, буйный, мы его пока в лечебке держим, вроде успокоился». Просит подождать с публикацией — дескать, из-за его реформ на него много кто ополчился, в том числе и чиновники, связанные с криминалом. Только и ищут повод его снять… Мы, журналисты, с большим уважением относимся к генералу, так что об убийствах особо не распространялись. Погиб… и всё. Убит сокамерниками из-за разногласий.
Публиковать подробности, как и обещали генералу, не стали. Но вопрос, что же там случилось, постоянно подогревал журналистское любопытство. После того, как я по нескольку раз день в течении недели названивал генералу, он мне предложил самому приехать в СИЗО — пусть зэки и персонал расскажут про случившееся. Сам он там не был…
Приезжаю, сразу прихожу к начальнику СИЗО Марсу — фамилию не помню, мы почти ровесники, и я его по имени называю. Он дает провожатого, говорит, идите, посмотрите, с людьми поговорите. Обе камеры, где были убийства, находятся в подвале. Здесь находятся пожизненно лишенные свободы заключенные, «закрывашки» — те, кто попросил защиту от «общака» и был переведен в отдельный блок, и простые заключенные тоже. Закрывашка отделена от остальных блоков. «Ни один общаковский сюда никогда не заходил», — хвастался начальник СИЗО. Провожатый явно не горит желанием меня водить по СИЗО.
— Чего нахмурился? — спрашивает его начальник. — Тоже в эти сказки веришь?
В ответ — лишь молчание. Мы идем в подвал.
— Какие сказки? — пытаюсь разговорить попутчика.
— Там все услышите… — он немногословен. — Я сам ничего не видел, мало что знаю.
— Там эти зэки всякую ерунду понапридумывали, — говорит Марс; он, оказывается, тоже решил пройтись со мной. — Теперь вон даже из «закрывашки» в общие камеры перевести просят. Раньше самый густонаселенный отсек был, а теперь меньше половины осталась. Не понимают, олухи, что их наверху «общаковские» быстро загрузят. Блатные с подвала тоже бегут, все умоляют их наверх перевести, хоть к параше — лишь бы наверх. Один пожизненник вены вскрыл — не для показухи, по-настоящему, еле откачали. Десять лет сидел, все нормально было — а теперь перевода требует. Мне кажется, это опять какая-то хитрая акция, чего-то добиться хотят. Ну ладно, дальше видно будет, если что, сил у нас хватит.
Спускаемся к подвалу. В корпусе, как всегда, вонь, тусклое освещение, стены как будто сужаются. Все это очень гнетет. Первый подвальный пост. Молодой солдатик-охранник, бледный, как полотно. В руках четки — видимо, молился.
— И тебя запугали? — по-отечески хлопает его по плечу Марс. — Не боись, скоро сменят.
Подходим к камере.
— Здесь второго убили. — говорит Марс. — Первую камеру уже прибрали. Только зэки туда наотрез отказываются возвращаться. А куда их девать, изолятор и так переполнен…
— Нервы крепкие? — спрашивает, открыв дверь. — Тогда заходи…
Я на своей работе видел много трупов. В том числе и искалеченных. А тут даже трупа не было, но меня все равно чуть не вырвало… ВСЯ камера в крови. Обе двухэтажные железные кровати разбиты в хлам. Разводы крови даже на потолке (а потолки-то высокие!). Не капли, а именно разводы. Как будто труп тащили по потолку, как по полу.
— А сколько убийц было? — в недоумении спрашиваю я.
— В том то и дело, что один, — отвечает начальник СИЗО. — Это ж надо так от наркоты рехнуться, чтоб такое сотворить!
Осматриваюсь. От запаха крови становится плохо. Поскорее выхожу.
— Сынок, уходи отсюда побыстрее… — в кормушку (окно для приема пищи, остальные двери сплошные) из соседней камеры высовывается морщинистое лицо.
Нервничающий надзиратель, который как тень повсюду ходит за мной и начальником изолятора, с грохотом захлопывает кормушку, чуть не ударив по лицу зэка.
— Во время бунта все задвижки на кормушках поотламывали, — говорит Марс. — До них пока руки не дошли, скоро сделаем.
Что удивительно, остальные зэки сидят тише воды — ниже травы. Хотя обычно, видя посетителя, сразу же орут о плохих условиях и беспределе.
— Можно мне с ним поговорить? — спрашиваю Марса.
— Говори, — после некоторых раздумий отвечает он. — А я побежал. Дел много. Потом ко мне зайдешь.
— Уходи, сынок, не о чем со мной разговаривать, — говорит зэк. Надзиратель, что остался со мной, заметно нервничает и просит побыстрее закругляться.
— Не сокамерник его убил, — продолжает зэк. — Здесь все слышали, что происходило. Они оба — и убитый, и его сокамерник — орали, как резаные. А я еще и видел (его камера находится напротив).
— А кто? — спрашиваю я, ожидая очередной рассказ о беспределе надзирателей.
— Призрак!
— Кто?!
— Призрак… Он по подвалу постоянно бродит. Зря мы кровяку по стенам брызгали. Вызвали нечистую….
Мне страшно и смешно одновременно. Матерый уголовник — и верит в призраков. С другой стороны…
— Кум (так называют зэки начальника СИЗО) не верит. Думает, рехнулись мы все. А вот ты сам подумай. Тот, убитый, больше ста килограммов весил, борец был профессиональный. А его сосед — меньше меня (мой собеседник килограммов где-то 40 весом). Как он его мог по всей камере швырять? По потолку таскать? Он себе специально даже глаза вырезал, чтобы не видеть, что в камере происходит.
Меня пробирает дрожь. Смотрю на охранника — бледный, как мел, он кивает: мол, правда.
— Я его уже много раз видел, как и все здесь, — продолжает зэк («Мы все видели», — кричат из соседней камеры). — Он в порванной телогрейке на голое тело, в рваных штанах, босиком. Все тело изрезано бритвой, особенно лицо. Вместо одной руки — угловина (угол железной кровати, зэки их отламывают и используют как оружие во время бунтов). Я видел… Он того, здоровяка, как тряпку швырял, по потолку таскал. А щуплого не тронул… почему-то…
— Брат, попроси нас перевести хотя бы с подвала, — умоляет уголовник из соседней камеры. — Век не забудем…
— Говорят, он уже вверх поднимался, на второй этаж… Раньше только в подвале был, — продолжает рассказывать мой собеседник.
Тут в одной из камер на дальнем конце продола (из закрывашки) раздается дикий вопль и плач одновременно:
— Он пришел, вон он стоит! Опять… Не меня… пожалуйста… Я ничего не делал, не брызгал кровь!
Остальные зэки тоже шепчут отговорки. Кто-то громко молится.
Кровь стынет у меня в жилах. Впервые в жизни мне хочется попасть в камеру, а не стоять на виду посреди коридора…
— Пошли, быстро, только не беги, вниз смотри, — тихим голосом повелевает мне сопровождающий солдат и чуть ли не за шкирку тащит к посту. Постовой с закрытыми глазами громко молится Аллаху. Везде слышен тихий плач. Моргает свет. Мой сопровождающий вздрагивает всем телом, чуть не оторвав мне рукав куртки. К счастью, свет мигнул только на секунду.
— Где он? — свой голос кажется мне женским.
— В конце коридора, но не вздумай смотреть! — До поста совсем немного. — Я его уже несколько раз видел. Посмотришь на него, он просто стоит, в глаза смотрит. Моргнешь или взгляд отведешь — а он уже на десяток метров ближе, угловиной машет… Кто долго смотрит… Говорят, что это он их из-за взгляда. Они видели плохо, рассмотреть пытались…
Меня, абсолютно онемевшего, выводят из подвала. В последнюю секунду, уже поворачиваясь на лестницу наверх, смотрю в конец коридора. Успеваю заметить лишь темный силуэт с угловиной в руках — или вместо руки? Под стоны и крики зэков я вылетаю на улицу — во внутренний двор СИЗО, на свежий воздух. Меня пробирает крупная дрожь. Другой солдатик понимающе на меня смотрит:
— Опять он?
Мой сопровождающий кивает в ответ. Его тоже изрядно потряхивает.
Тот солдатик в ответ произносит несколько крепких словечек и уходит.
Стою, курю на улице. Руки дрожат. Два раза роняю сигарету на снег. Поднимаю и курю дальше. Негигиенично, конечно, особенно в тюрьме, но мне всё равно…
Докурив, залетаю к начальнику СИЗО, благодарю за экскурсию и, ссылаясь на срочную работу, убегаю прочь. Чуть ли не вырываю на контрольно-пропускном пункте из рук сотрудника ГСИН свое удостоверение и выбегаю на улицу, на волю.
Прошло уже два дня. Заставляю себя думать, что это ГСИНовцы специально для меня спектакль устроили — чтобы скрыть настоящие обстоятельства убийства, а заодно и посмеяться над впечатлительным журналюгой. Стараюсь не верить… Иначе просто спать не смогу.

ИСТОЧНИК https://ps-7.ru/sizo-1/

Дело было в Мексике, в начале 2000-х.

Около года я прожила в Мексике, была на стажировке от университета, учила испанский. После приезда мы вдвоем с другом начали снимать жилье. Сначала арендовали одну комнату в доме, потом соседи съехали, и дом остался полностью в нашем распоряжении. Правда, домом его назвать было бы преувеличением, он представлял собой отдельно стоящий второй этаж. В небольшом одноэтажном домике жили хозяева, пожилая пара. На своем участке они сделали что-то вроде пристройки с отдельным входом – длинная лестница вверх, три небольших комнаты, крошечная кухня и пологая крыша.

Хозяева были очень приветливы, впрочем, как большинство местных. В первый же день нашего приезда они позвали нас к себе, чтобы познакомиться. Хозяйка показывала фото своих детей (мальчика и девушки): “Миха”, – говорила она, показывая на портрет девушки. “Михо”- показывая на фото мальчика. Неужели они назвали детей одинаковыми именами, – подумала я. Может быть это какая-то местная традиция? Оказалось, что слова означали – “мой сын” и “моя дочь”.)

Однажды мой молодой человек уехал, и мне предстояло провести одной 2 ночи.
Наступал вечер, я собиралась лечь спать, не ожидая никаких неприятностей. И вдруг, часов в 10-11 в соседней комнате послышались шаги. Сначала не такие громкие, но непрерывные и вполне отчетливые, кто-то будто ходил по комнатам и создавал шум. Не могу сказать, что эти звуки сначала сильно меня обеспокоили. Я думала, что шум идет с улицы, может, кошки бегают по крыше или даже собаки (на крышу попасть было легко, по небольшой лестнице снаружи).

Довольно быстро после приезда я нашла подработку, преподавала английский. Некоторые занятия начинались в 8 или 9 утра, город Мехико огромный, и добираться в любой конец города было час-полтора. Не могу сказать, что я высыпалась, и часто единственным желанием было просто поспать. Так и на этот раз – самым обидным было то, что весь этот настойчивый шум не дает мне заснуть.
Шум был беспрерывным и усиливался, через несколько часов все трещало, было очень громко – с таким уровнем громкости двигают тяжелую мебель. О сне можно было забыть. Я вылезла на крышу – ни одной кошки. Да и кошки не могут создать столько шума, подумала я, скорее слоны. Мне хотелось найти источник звука – в моей комнате его не было, но в соседних все гремело, в коридоре тоже, как будто звук был везде. Я решила разбудить хозяев. Спустилась по лестнице вниз на улицу. Стояла глубокая летняя ночь, на улице было полнейшее безмолвие – просто оазис тишины и спокойствия. Постучалась в дверь, взглянув на часы. Три утра. Мне стало неудобно и жалко их будить. Да и что я им скажу?

Я вернулась к себе, немного походила по комнатам, пытаясь выяснить, откуда же весь этот треск и громыхание, хотя сложно было описать эти звуки. Часов в 5 утра я все же не выдержала и решила лечь спать, уже светало. Легла в кровать и машинально посмотрела в окно. И тут случилась вишенка не торте. Из окна на меня смотрел человеческий силуэт – так, как будто кто-то прислонился к окну и просто заглядывает в комнату. Впрочем, были видны только контуры фигуры, силуэт казался плоским, но мне этого было достаточно.

В Мексике довольно плохо с преступностью, есть риск быть ограбленным в любом месте и в любой момент. Первая мысль – это вор. По логике, мне надо было спрыгнуть с кровати и выбежать на улицу, но сил у меня уже не было после бессонной ночи. Поэтому я накрылась одеялом и подумала, что меня сейчас убьют. Почему-то я решила, что надо читать “Отче наш” (до этого смотрела репортаж о нападении в американской школе, где одна девушка рассказывала, что террорист-одноклассник убивал всех вокруг, а она читала молитву, и он ее не тронул). Бабушка в детстве каждый день молилась и ставила свечку, поэтому слова тут же всплыли у меня в памяти. Кажется, я прочитала молитву и выглянула из-за одеяла. По моим подсчетам, преступник на тот момент уже должен был быть в комнате и заносить нож над моей головой-). Но ни в комнате, ни за окном никого не оказалось.

Конечно, я рассказала вкратце знакомым о шуме и поговорила с другом по телефону. Мне, естественно, никто не поверил.
Чуть позже я решила рассмотреть получше стоянку предполагаемого преступника. Увиденное меня поразило – окно было на уровне второго этажа, от земли метра три или даже больше. Стена была полностью вертикальная, и не было выступа, чтобы человек мог на него встать и посмотреть в окно.

Вечером я пришла домой и опять услышала вчерашние звуки. Как вы мне надоели, я буду спать, – подумала я и отрубилась, проснулась только утром. На следующий день приехал мой молодой человек, и больше звуки нас не беспокоили.

P.S. Потом у меня появились друзья-местные. Я поделилась с одним из них этой историей… “А, ну, привидение, – спокойно сказал он, совершенно не усомнившись в моих словах, – У нас тут этого добра полно. В центре, где старый город с постройками колониальных времен, например, есть одна остановка автобуса, там по ночам бабка сидит, потом исчезает. И я ее видел, и мой друг…”, – и рассказал мне еще пару историй.

В прошлом еще веке учился я на механика, и была тогда у всех нас практика обязательная, и отправили ее в какой-то автобусный парк проходить. А чем отличается студент? Он хочет спать и категорически работать не желает. И проходила практика так: приходил я на «работу», на входе отмечался у бабули-вахтерши и, предвкушая «трудовые подвиги», со спокойной совестью направлялся в раздевалку – огромное помещение с кафельным полом, рядами шкафчиков и отдельной душевой. Приходил я, значит, в раздевалку и, забив на все, шел в самый дальний закуток, сдвигал пару скамеек, клал под голову куртку и засыпал. Просыпался к обеду и от нечего делать ходил и подбирал коды на замках шкафчиков.

И вот в один далеко не самый прекрасный момент поругался я с девушкой и решил из съемной квартиры куда-нибудь свалить ночевать. К друзьям в тот день не получилось, в общем, ничего лучше, чем пойти в любимую раздевалку я не придумал. Часа полтора плясал вокруг знакомой бабушки-дежурной. По инструкции никого пускать ночью нельзя, но бабушка сжалилась и пустила меня, сказав, чтобы свет я ни в коем случае не включал и вообще не буянил. То есть я там есть, но меня нет.

Потопал, значит, я в кромешной темноте (окошек в помещении не было) в свой закуток, на ощупь скамейки сдвинул, лег и курткой укрылся. Поворочался минут двадцать и засопел. Ну и классика жанра…

Просыпаюсь я часика так в 3, а по раздевалке кто-то ходит (напоминаю, темнота хоть глаз выколи), причем ходит босыми мокрыми ногами по кафельному полу. В общем, не «топ-топ-топ», а «шлеп-шлеп». Подумалось мне сначала, что это какой-то работяга из душа вышел, сейчас пойдет к своему шкафчику одеваться.

Ну да, работяга, в три часа ночи. Испугался я чуть ли не до потери пульса. Лежу, соображаю что бы это могло быть, а это «шлеп-шлеп» с мысли, знаете ли, очень сбивает. Причем все бы ничего, но звук шагов, вернее шлепанья, как-то быстро приближается, появляется лязганье шкафчиков, будто кто-то вслепую идет и о них ударяется. Крикнул, не знаю кому и куда. Крикнул матом, так что цитировать не буду. Секунд 30 была тишина, похоже, это нечто призадумалось, и снова шаги приближаются.

В общем, собрал я все мужество и волю в кулак, закрыл глаза и бегом оттуда, натыкаясь на шкафчики, ударяясь о скамейки: «главное до выхода добежать, а там выключатель, свет и счастье». Пока бежал, шлепанья не слышал, дрожащими руками ищу заветную кнопку, а за спиной все ближе и ближе «шлеп-шлеп-шлеп». Нашел! Жамкаю кнопку, ничего… Нету света. Электричество кончилось и кина не будет. Хотя на счет «кина» я бы поспорил. Будет «кина» и, судя по обстановке, фильм ужасов (со мной в главной роли). Я давай в двери тарабанить, кричать «Караул, убивают-грабят-насилуют», кричал громко, бил долго. Шлепанье за спиной уже совсем-совсем рядом.

И тут что-то ноги касается! «Мать моя женщина!». Заорал так, что в соседнем городе слышали. Дверь открывается, на пороге стоит бабуська (зачем же вы, бабушка, меня пустили-то?!). Разбудил я своими криками мирно спящую женщину. Побежала она дверь открывать.

Включила свет (она, оказывается, мне не шибко доверяла и отключила раздевалку с пульта в своей вахтерочной), пошел забрал куртку и по городу до утра ходил (благо, не так долго оставалось). А от рабочих я потом услышал о том, что какой-то их предшественник в восьмидесятых годах в душевой повесился…

Подруга на днях звонит вся в панике, говорит, ночью мол чуть не окочурилась. Часа в 3 ночи стал орать кот, раньше никогда этого он не делал. Орал минут 5, потом резко замолк. Тут подругу мою неожиданно кто-то хватает за ногу, она в крик, а крикнуть не может, пошевелиться не может. Лежит готовая помереть и слышит очень страшный голос “Это не она”, и её ногу отпускают. Паралич проходит, и она с воплями бежит к мужу в комнату, муж бежит к ней, проверил всю спальню – никого. Теперь вместе спят.

А кота муж на улицу выпроводил из-за мяуканья, а он-то, видать, хозяйку пытался защитить.

Поехал один раз навещать деда в Беломорск, для перемещения выбрал поезд (примерно 8 часов езды). Отрезок пути лежит через болота, которых в Карелии просто немерено. Все было нормально, пока мы не проехали городок Медвежьегорск. Там-то и начался тотальный пипец! Причем свидетелями сего мероприятия были все пассажиры, кто сидел в поезде.

Как только поезд въехал в болото, во все окна стал заползать туман, который уже заставлял активно облегчаться кирпичами. Я свое окно быстро закрыл и стал смотреть с офигеванием на происходящее. Это было покруче Сайлент-хилла! Но это ещё не все! Потом в вагоне стало разноситься какое-то пение!!! Это был не скрежет железа, не плач младенца! Это было пение!! Что-то непонятное, но до безумия жуткое. Все пассажиры начали бодро выдавать кирпичи на гора, бабки начали молиться своему Богу, даже взрослые мужики явно были не в себе. Я просто забился в угол и как дурак смотрел на соседку напротив, та в свою очередь бестолковым взглядом всматривалась в туман.

Я не знаю как описать чувства, которые я испытывал. Самое интересное, это не было чистым страхом. Мне было и страшно, и интересно абсолютно в равной степени. Но вдруг весь интерес сошел на нет и остался только страх. Я сам решил взглянуть в окно и чуть не заорал в полный голос! Сквозь туман отчетливо виднелись серые силуэты людей! Вот на что так отупленно смотрела моя соседка! Это был какой-то сраный легион призраков, который не двигаясь смотрел на нас! Я не мог оторвать от этого зрелища глаза! Просто представьте: вы едете в поезде, вокруг туман – раздается заунывное женское пение, и в окне легион серых силуэтов! На часах было часов 10 вечера, сумерки! Солнца нет!

Поезд ускорял свой ход как мог, вагон даже немного стало раскачивать. Судя по всему, машинисты тоже впервые столкнулись с подобным… Все это длилось около 20-30 минут. Потом туман рассеялся, начался обычный, скучный карельский лес, вместе с этим исчезли и пение, и силуэты.

Что это было – я не знаю. Но это был самый странный случай в моей жизни. Прошу прощения за плохое изложение, не гуманитарий.

Позднее ребята признались, что очень перепугались их, был какой-то паралич, не могли ни убежать ни двигаться… просто потупили взгляды и тряслись от страха.

Вот такие мультики…

Как Вы считаете, это был контакт или отработка контакта с людьми? Мне показалось, что ОНИ (не понятно, кто и как ими управлял, или сами они собой так управляли) немного выглядели как-то нереально, как манекены, кукольно…

Но, стоит отметить, что если это были биороботы (например), то наверняка, спустя какое-то время, их создатели устранили все погрешности и недостатки.

Уверен, если это всё-таки так.

Добавлено 11.03.2021:

Это рисунок моего брата Сергея, который тоже оказался свидетелем тех событий, он их помнит как-то со стороны, потому что и видел их сбоку. Я с ними разговаривал лицом к лицу, остальные, кто-то сидел на скамейке, кто-то играл в догоняшки, и поэтому не оказались в гуще событий.

Те, кто был на лавочке или на заборчике сидел (или опирался на него), через какое-то время смешных сцен с имитацией наших голосов и разговоров, потупили взгляды и замолчали, кто-то просто испугался. Один из наших мальчишек убежал вглубь парковой зоны… и издалека смотрел на всё происходящее.

Некоторые элементы уточню сейчас, лица у этих длинных и худых были гладкие и бледно-светлые, черты лиц правильные, носы длинноватые, мимика почти отсутствовала. Сергей говорит, что волос он не видел у них, как будто лысые, и даже говорил об отсутствии бровей и ресниц. Как куклы.

Когда они что-то говорили, то создавалось ощущение, что произносили звуки и фразы, как будто через зубы или едва открыв рот, как через щелочку. Сначала создалось впечатление, что это нас кто-то гениально разыгрывает, сделали манекены (как на крестовины из дерева, например), крепят голову с маской и одевают в балахон… но потом, когда они приблизились к нам, оказалось, что за спинами у них… никого нет! Они двигались отрывисто и как-то неуклюже, как манекен, который ожил.. Веревок сверху тоже не было. Двигались сами. Вот почему кто-то испугался, увидев, разглядев их.

Не думаю, что они были живые обычные люди, скорее что-то составляющее, или какая-то модификация, подобие, имитация. Знаете, как робот, который создан мастерски, но еще видны отличия от реального человека. Хотя, какие-то вещи удались, безусловно. Управляли ими наверняка дистанционно, если это были дроны, возможно, целью и задачей владельцы этих аппаратов* ставили – контакт с нами, получение бесценного практического опыта.

Почему с детьми-подростками? Наверняка потому, что взрослый человек мог бы отреагировать грубо, а мы – дети еще в то время, поддались сначала на смешные движения, и как-то даже вовлеклись в некую “игру”, которая скрыла недостатки.

В ходе контакта дроны попытались доминировать или даже развить в нас страх, им на какое-то время это удалось. Возможно они почувствовали этот страх у кого-то.
Реакция моя на них, на эту фальшивку, наверняка послужила сигналом, что они могут испортить “эксперимент” или контакт провалится. Поэтому спешно покинули нас.

НО, скорее всего опыт получен, возможно подобными действиями ОНИ учат умные машины, как вести себя в нашем обществе.

Как Вы считаете?

Добрый день! Второй год слежу за Вашим сайтом, случайно наткнувшись на него. Не скажу, что всему верю, но точно убеждена, что есть вещи, неподдающиеся нашему пониманию. Хочу поделиться своей историей, буду рада, если опубликуете.

Со мной был случай, 12 лет назад, я тогда ждала ребенка, 6 месяц, без истерик и стрессов, на правильном питании, без алкоголя и проч., поэтому трезвость и адекватность в процессе гарантированы. Дело происходило в небольшом городке Нальчике, в Кабардино-Балкарской Республике. Мы с супругом решили жить отдельно от родителей и сняли небольшой домик с мезонином, две комнаты из трех были закрыты на ключ с хозяйским скарбом, а одна большая и чердак, который мы не успели обустроить, были нам любезно сданы.

Приятно удивила цена – вдвое меньше рыночной стоимости аренды жилья по тем временам, но хозяйка пояснила – сама живет в другом городе, за домом нужен присмотр. Однако при первом же осмотре дома у меня появилось неприятное липкое чувство, что что-то не так. Знаете, как у беременных бывает. Было ощущение, что в доме кто-то есть, энергетика разрушения и беспорядка, хотя все было прибрано, без лишнего хлама. Мы с моей мамой провели генеральную уборку, повесили текстиль и вроде все наладилось. Но, как только мама уехала к себе, мне стало невыносимо тоскливо. Списала опять-таки на беременность.

Через несколько дней пришла почта на имя хозяйки, я положила конверты в прихожей на столик. В эту же ночь и произошло то, что я не могу объяснить. Сплю крепко и сладко, снится мне сон, будто я родила рыжую девочку, от него и проснулась. Удивилась еще, так как уже знала, что ждем мальчика, подумала еще несколько минут, покрутилась и решила встать выпить воды. Открываю глаза, а в прихожей кто-то стоит… (Кровать в комнате была как раз ногами к выходу, откуда была видна частично прихожая и входная дверь).

Стоит высокий мужчина, лет 40-50, в семейных трусах (я даже рисунок помню!), волосатая грудь и плечи. Совсем-таки обычный человек и держит в руках те самые конверты. Я сразу решила, что кто-то пробрался в дом, но раз в неглиже, то по ошибке. Вижу, он почувствовал, что я смотрю на него и сделал шаг к комнате, то есть встал лицом. Я даже сейчас могу детально его описать, но незачем. Закричать боюсь, так как мысленно соотнесла его весовую категорию и моего мужа – несоразмерно, побоялась за супруга. Лежу, не знаю что делать, начинаю толкать супруга под бок и шептать ему, что в доме человек. Сердце колотилось так, думала точно рожу сейчас в кровати. Супруг, на удивление, рывком бросился к выключателю и включил свет…

Никого не было! Но те самые конверты валялись у входа в комнату, где и стоял этот человек. Вытирая мои слезы, супруг объяснил мне, что мне все приснилось, а конверты сдуло ветром (было лето, форточка была открыта). Но по сей день я твердо убеждена, что я не спала, освещение от фонаря на улице позволяло не придумывать силуэты, а точно их рассмотреть, да и ветра такого не было, что бы сдуть только конверты. На следующий день я переехала к маме, так как ощущение присутствия кого-то и странное отчаяние было теперь сильнее.

Кто-нибудь, может, знает, что это было?