6 августа 1945 года 7 час. 09 мин. Бомбардировщик Б-29 полковника Изерли, выполнявший задачу метеорологической разведки появился над целью. Над городом небо чистое. На земле в это время была объявлена предварительная воздушная тревога.
«Энола Гей» летела над Тихим океаном. Её командир и первый пилот полковник Тиббетс расшифровал принятое донесение: «На всех высотах облачность менее 0,3. Рекомендация: первый объект».
— Итак, Хиросима.
6 декабря 1941 года, когда Красная Армия начала контрнаступление под Москвой, в Вашингтоне было принято решение практически приступить к созданию атомного оружия. Для осуществления этой программы впервые были ассигнованы крупные денежные средства.
20 июня 1942 года Черчилль согласился перенести английские работы по атомному оружию на другую сторону Атлантики и создавать атомную бомбу объединенными усилиями двух стран.
Работы в области атомной энергии перешли под жесткий контроль созданного в США военно-политического комитета. Участники этих работ были переведены на положение научного персонала, обязанного подчиняться строгому режиму секретности.
13 августа 1942 года администрация США приняла решение объединить все работы по созданию атомного оружия в одну организацию. Полковник инженерных войск Лесли Гровс получил звание бригадный генерал и назначение возглавить «Манхэттенский проект».
7 час. 50 мин. «Энола Гей» пролетела над оконечностью острова Сикоку. Отключив автопилот, Тиббетс взял управление самолета в свои руки.
8 час. 00 мин. Японские наблюдатели засекают «Энолу Гей» на подступах к Хиросиме. Радиостанция передает в эфир сигнал воздушной тревоги. Однако вместе с рекомендацией следовать в убежище передается сообщение, что самолет осуществляет полет с разведывательной целью.
8 час. 11 мин. Полковник Тиббетс выводит самолет на цель.
8 час. 13 мин. 30 сек. На три минуты командование самолетом принимает бомбардир майор Фериби.
Почти четыре года титанических усилий — расчётов, опытов, экспериментов всемирно известных физиков со всей Европы, Американских учёных, в том числе специалистов в других помимо физики науках, напряжённой работы 150 тысяч инженеров, менеджеров, рабочих, 2 миллиарда долларов прямых затрат, Французские открытия и патенты, Английские наработки, Бельгийский уран, Норвежская «тяжёлая вода» всё должно было воплотится в этот день и продемонстрировать всему миру всесокрушающую мощь Соединённых Штатов Америки.
Мишенью бомбардировки был один из мостов на наиболее широком рукаве Оты. И вот этот мост появился в прицеле.
— Объект замечен! — объявил Фериби. Спустя 45 сек. он включил предупредительный сигнал бомбардировки, означавший, что еще через 15 сек. будет сброшена бомба. Этот сигнал услышали члены экипажей самолетов группы, после чего они опустили на глаза специальные очки. Этот сигнал был услышан также на расстоянии сотен километров тремя возвращавшимися на Тиниан метеорологическими самолетами.
И вот наступил момент — первая в мире атомная бомба летит на японский город Хиросима.
«Энола Гей» сделала резкий разворот вправо на 60° от боевого курса, вошла в крутое пикирование и с максимально возможной скоростью стала уходить от цели.
Стрелок самолёта сопровождения открыл дверцы бомбосбрасывателя, и в пустоту упали три цилиндра с аппаратурой. Вскоре на раскрывшихся парашютах они повисли в воздухе.
8 час. 14 мин. 50 сек. Бомба на высоте 600 м.
8 час. 15 мин. Бомба опустилась еще на 100 м, бомбовые приборы включили систему подрыва ядерного заряда.
Сторонники неизбежности бомбардировок обычно утверждают, что они были причиной капитуляции Японии, а, следовательно, предотвратили значительные потери с обеих сторон (и США, и Японии) при планировавшемся вторжении в Японию; что быстрое завершение войны сохранило много жизней в других странах Азии (в первую очередь, в Китае); что Япония вела тотальную войну, в которой различия между военными и гражданским населением стираются; и что руководство Японии отказывалось капитулировать, и бомбардировки помогли сдвинуть баланс мнений внутри правительства в сторону мира.
На самом деле Японией неоднократно предпринимались попытки заключить компромиссный мир с союзниками по антифашистской коалиции и тем самым избежать безоговорочной капитуляции. Ещё в 1944 г., представители оппозиции, используя контакты в руководстве гоминьдана, предприняли тайные попытки заключить мир с Китаем, чтобы при его посредничестве договориться с США и Великобританией.
В середине марта премьер — министру Койсо от чунцинского правительства были переданы условия мира: «прекращение военных действий в Китае и вывод всех японских войск из этой страны; роспуск нанкинского марионеточного правительства и передача Чан Кайши контроля над всей территорией Китая со столицей в Нанкине; начало сепаратных переговоров о Маньчжурии; заключение мира с Великобританией и США».
Однако такие условия были восприняты резко отрицательно как частью правительства, так и командованием армии. К тому же появилось более перспективное направление.
Усилились попытки использовать в качестве посредника Швецию, при этом активную деятельность развили высшие государственные деятели Японии.В конце марта от посланника Швеции в Токио В. Багге прозвучало, что, по мнению его правительства, союзники не будут настаивать на безоговорочной капитуляции, если Япония проявит «мирную инициативу». У Багге состоялась беседа с министром иностранных дел Японии, от которой он был в полном убеждении, что японский министр искренен в желании «закончить войну как можно скорее, даже с большими жертвами для его страны». По возвращении в Стокгольм у Багге состоялся продолжительный разговор с посланником Соединенных Штатов в Швеции X. Джонсоном.
Помимо этого, японский военный атташе генерал М. Оно обратился с просьбой к члену шведского королевского дома принцу Карлу младшему установить контакт с королем Густавом V для организации мирных переговоров с союзниками. Принц информировал свое правительство, но усилия Оно получили широкую огласку в мировой печати, и министр иностранных дел Швеции К. Гюнтер через Багге передал японскому посланнику просьбу прекратить эти закулисные действия.
Таким образом, попытки организовать мирные переговоры с США и Великобританией при посредничестве Швеции успеха не имели. В это же время предпринимались попытки переговоров в Швейцарии, и японские руководители, видимо, рассчитывали на их успешный исход.
В Берне японский военно-морской атташе капитан 2 ранга И. Фудзимура договорился в апреле об установлении связи с управлением стратегических служб США, то есть американской разведкой.
О происходящем Даллес сообщил в Вашингтон и 3 мая получил ответ государственного департамента, в котором он, Даллес, уполномочивался принимать любые предложения от японских представителей. Далее с переменным успехом шли консультации, выставление условий, взаимное прощупывание вплоть до 20 июня, когда было получено указание из Японии перевести переговоры на официальный уровень, но сделать ничего не удалось.
В тот же период независимо от Фудзимуры пытался договориться с Даллесом и военный атташе Японии в Швейцарии генерал С. Окамото. Даллес озвучил мнение Вашингтона, что США не против сохранения института императора, он посоветовал также сообщить японскому правительству, что прямые переговоры могут состояться только до возможного вступления в войну Советского Союза.
Совет Даллеса отражал позицию тех политических деятелей США, которые считали, что не следует допускать вступления СССР в войну, так как это неизбежно повлечет за собой его участие в решении послевоенных проблем на Дальнем Востоке.
В мае 1945 г. контакты японских дипломатов с американскими имели место и в Португалии. Советник японской миссии в Лиссабоне М. Иноуэ стремился договориться с представителями США о мире почти на тех же условиях, которые выдвигались в Швеции и Швейцарии. Стоит отметить Иноуэ пытался запугать американских собеседников тем, что, имея мощный военно-экономический плацдарм на материке и крупную армию, Япония может значительно затянуть войну.
Попытки достижения компромиссного мира с союзниками по антифашистской коалиции потерпели провал из-за того, что интересы противоборствовавших сторон оказались непримиримыми. США требовали максимальных уступок. Япония же чувствовала себя достаточно сильной, чтобы договориться о «почетных условиях».
Характерной чертой мирных маневров было то, что наряду с чиновниками государственного аппарата и офицерами активное участие в них приняли представители монополистического капитала, как японского, так и западного.
Правящие круги Японии пытались использовать в качестве посредника и Советский Союз.
Первые попытки вовлечь СССР в организацию мирных переговоров с США и Великобританией предпринимались в феврале 1945 г., когда японский генеральный консул в Харбине Ф. Миякава посетил советского посла в Токио Я. А. Малика и в завуалированной форме попробовал прозондировать позицию СССР в этом вопросе. В марте аналогичный шаг сделал
С. Танакамару, президент крупной рыбопромышленной компании «Нитиро», которая вела промысел в советских водах.
Провал «неофициальных» попыток и особенно денонсация советско-японского пакта о нейтралитете побудили заняться этим вопросом высших государственных деятелей Японии. 20 апреля Того в беседе с советским послом высказал «сугубо личное желание» встретиться с министром иностранных дел СССР.
Резко активизировалась японская дипломатия после капитуляции фашистской Германии. Правящие круги империи понимали, что теперь Япония осталась одна перед могущественной коалицией союзных держав.
Избрав СССР посредником, империя преследовала и другие, более важные цели — добиться благожелательного отношения Советского Союза к Японии и любой ценой предотвратить его вступление в войну. В обмен на возобновление пакта о нейтралитете Япония была готова возвратить Советскому Союзу Южный Сахалин и аренду на Порт-Артур и Дальний, отказаться от рыболовных концессий и прав на железные дороги в Маньчжоу-Го, демилитаризировать Северо-Восточный Китай и Внутреннюю Монголию, открыть для советских кораблей и судов пролив Цугару, вплоть до передачи СССР северной части Курильских островов.
Столь быстрый поворот военно-политического руководства Японии к улучшению отношений с СССР, его «миролюбие» и «уступчивость» объясняются тем, что с вступлением Советского Союза в войну оно теряло последний шанс на приемлемый исход. Высшие офицеры объективно оценивали мощь Советских Вооруженных Сил и поэтому просили министра иностранных Того «сделать все возможное, чтобы предотвратить участие России в войне». Помимо этого, командование флота надеялось получить от СССР самолеты и нефть в обмен на корабли и некоторые стратегические материалы из Юго-Восточной Азии. Напомним, что напряжённость в отношениях между США и Японией началась как раз с нефтяной блокады.
Эти надежды не оправдались. Верное своим союзническим обязательствам, Советское правительство не имело возможности уклонится от вступления в войну с Японией, но всю информацию о маневрах японской дипломатии довело до руководителей США и Великобритании.
Анализируя действия сторон в течение января — августа 1945 г. Можно предположить, что при достаточной воле и желании со стороны США капитуляция Японии могла состояться примерно в то же время, как это и произошло и без участия «оружия возмездия». К тому же вариант послевоенного устройства Японии категорически отличался от Германского.
Но:
«…единственный язык, который они понимают — это язык бомбёжек. Когда приходится иметь дело с животным, приходится обращаться с ним как с животным. Это очень печально, но, тем не менее, это так».
Президент Трумэн
…8 час. 15 мин. 17 сек. Взрыв…
6-го августа 1945 атомная бомба с урановой начинкой взорвалась над городом Хиросима. Взорвалась с ослепительной вспышкой, гигантским огненным шаром и температурой более чем в 4000°С градусов над поверхностью земли. Огненные волны и радиация распространялись моментально в каждом направлении, создавая взрывную волну сверхсжатого воздуха, приносящую смерть и разрушения. За несколько секунд 400-летний город был буквально превращен в пепел.
Во время взрыва во всех концах города тысячи маленьких печек, отапливаемых древесным углем, были зажжены, поскольку в тот момент многие были заняты приготовлением завтрака. Все эти печки были опрокинуты мощной взрывной волной, и каждая из них превратилась в пылающий факел, вызвавший пожар в домах, построенных главным образом из дерева. В момент налета бомбардировщиков многие были на пути к месту работы. Над Хиросимой и раньше довольно часто пролетали небольшие группы самолетов, которые никогда не сбрасывали бомб, и это ввело людей в заблуждение.
«Выбор момента сделал тепловой эффект взрыва максимальным». (Фраза из боевого донесения)
За первоначальной вспышкой взрыва последовало воздействие тепловой волны. Оно длилось всего лишь мгновение, но было настолько мощным, что расплавило даже черепицу и кристаллы кварца в гранитных плитах, превратило в уголь телефонные столбы на расстоянии 4 км и, наконец, настолько испепелило человеческие тела, что от них остались только тени на асфальте мостовых или на стенах домов.
На смену тепловой пришла ударная волна: вырвавшийся из огненного шара порыв ветра, все сметая на своем пути, пронесся со скоростью 800 км/час. Хотя стены зданий некоторых крупных магазинов, построенных с учетом сейсмической опасности, и не обрушились, внутренняя часть зданий превратилась в кучу обломков: под тяжестью обвалившихся крыш рухнули все этажи. За исключением этих нескольких стен все остальное в гигантском круге диаметром 4 км было стерто в порошок. Страшный порыв ветра уносил с собой все, что ему встречалось на пути.
Такое двойное воздействие ударной и тепловой волн за несколько секунд вызвало тысячи пожаров.
Вслед за тепловой и ударной волнами и вспыхнувшими пожарами через несколько минут после взрыва пошел черный дождь. Этот дождь оказался недостаточным, чтобы погасить огонь, но его черные капли еще больше усилили смятение и панику среди доведенного до отчаяния населения.
После дождя на город обрушился новый порыв ветра — большой «огненный ветер», на этот раз, дувший в направлении к центру катастрофы и усиливавшийся по мере того, как воздух над Хиросимой становился все более теплым из-за разгоравшихся пожаров. Этот ветер дул с такой силой, что вырывал с корнями большие деревья в городских парках, где столпились спасавшиеся от огня люди. Он поднял огромные волны в рукавах реки, в связи с чем многие люди, бросившиеся в воду, спасаясь от пламени, утонули.
«Ослепительная вспышка, взрыв, сознание подавлено, волна горячего ветра, и в следующий момент все вокруг загорается. Тишина, наступившая вслед за грохотом ни с чем не сравнимой, дотоле неслыханной силы, нарушается треском разгорающегося огня. Под обломками рухнувшего дома гибнут люди, гибнут в огненном кольце очнувшиеся и пытающиеся спастись…
Миг — и с людей падает вспыхнувшая одежда, вздуваются руки, лицо, грудь, лопаются багровые волдыри, лохмотья кожи сползают на землю… Это привидения. С поднятыми руками они движутся толпой, оглашая воздух криками боли. На земле грудной ребенок, мать мертва.
На искалеченных людей хлынули черные потоки дождя. Потом ветер принес удушающий смрад…».
Город горел, на улицах всюду лежали люди, живые и мертвые. Очевидец рассказывал: «Живые выглядели еще ужаснее мертвых. Люди, у которых от взрыва вытекли глаза, ползли по улицам, стараясь по памяти найти путь к реке, чтобы утолить страшную жажду… Они уже не были похожи на человеческие существа, а напоминали скорее личинок насекомых, которые упали с листвы на тротуар и теперь беспомощно ползли».
Город не погиб мгновенно и целиком. Не все мужчины, женщины и дети Хиросимы умерли сразу, избавившись от ужасных страданий. Многие были обречены на мучительную агонию, на длительное умирание.
Ученые, участвовавшие в «Манхэттенском проекте», настоятельно просили генерала Гровса разбросать над Японией листовки, которые предостерегали бы об опасности радиоактивного излучения, возникающего при атомном взрыве. Американские военные власти не хотели этого делать. Они опасались, что такое предостережение побудит людей сравнивать атомное оружие с химическим. Поэтому Пентагон пытался поначалу попросту отрицать, что атомные бомбы способны вызывать у людей лучевую болезнь.
12 августа 1945 года министерство обороны США опубликовало официальный доклад о применении атомного оружия. В нем, в частности, говорилось: «Военное министерство подчеркивает, что бомбы были взорваны на такой высоте, чтобы сделать воздействие ударной волны максимальным, и чтобы радиоактивные вещества захватывались восходящими потоками раскаленного воздуха и рассеивались на больших пространствах, не нанося никому вреда».
Генерал Гровс в одном донесении конгрессу после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки употребил следующее выражение: «Смерть от радиации самая приятная».
Несмотря на свидетельства японских и иностранных журналистов США продолжали отрицать наличие радиационного заражения. В начале сентября «Нью-Йорк таймс» поместила репортаж под заголовком: «Никакой радиоактивности на развалинах Хиросимы».
В ту пору правдивые вести об атомной трагедии стали появляться в японской печати. «Хиросима — город смерти. Даже люди, оставшиеся невредимыми при взрыве, продолжают умирать» — писала «Асахи».
После долгих лет тиски военной цензуры наконец разжались, но лишь на несколько недель. На смену пришла цензура американских оккупационных властей. С середины сентября всякое упоминание о жертвах атомных взрывов вдруг исчезло со страниц японских газет. Исчезло не на неделю, не на месяц, а на целых семь лет.
Около трехсот тысяч «хибакуся», то есть людей, пострадавших от атомных взрывов, стали как бы кастой отверженных. Никто не мог публично выражать им сострадание, помочь им.
18 ноября 1946 года министр обороны США Форрестол направил президенту Трумэну послание. Ссылаясь на доклады специалистов, побывавших в Хиросиме и Нагасаки, он предложил создать в Японии американский научный центр по изучению воздействия атомных взрывов на человеческий организм. «Такие исследования, — подчеркивал Форрестол, - будут иметь огромное значение для Соединенных Штатов как единственная в своем роде возможность проанализировать медицинские и биологические последствия радиоактивного облучения». В середине 1947 года мэру Хиросимы объявили, что правительство США решило разместить в городе персонал комиссии по изучению последствий атомного взрыва.
Организация эта, которую японцы вскоре привыкли называть по сокращенному названию «Эй-би-си-си», открыла свою клинику. Больных возили туда на новеньких джипах, а после бесплатного обследования на машинах же доставляли домой.
Некоторых пациентов настойчиво уговаривали остаться в стационаре. Такие предложения обычно делали безнадежно больным, которые через непродолжительное время расставались с жизнью на американской больничной койке. Так что роль стационара, в сущности, состояла в том, чтобы поставлять трупы для анатомического обследования.
Заокеанские медики проявляли особый интерес к трупам «хибакуся». На другой день после кончины очередной жертвы атомной бомбы к дому умершего подъезжал джип. Иностранцы через переводчика просили передать им тело для «научных исследований». В ту пору мало кто решался отказать оккупационным властям. Один профессор горько пошутил, заявив представителям «Эй-би-си-си»:
- Это, наверное, первый случай в истории, когда в качестве трофеев победители забирают трупы…
В январе 1951 года «Эй-би-си-си» переместилась в новое помещение на холме Хидзияма. Там, если верить заявлению оккупационных властей, была открыта наиболее современная и хорошо оборудованная клиника в Восточной Азии. Но суть дела не изменилась. Врачи тщательно осматривали больных, досконально обследовали их с помощью новейшей аппаратуры, брали на анализ кровь, спинномозговую жидкость, но не прописывали никаких лекарств, не назначали процедур, даже не давали советов.
- Мы не лечебное, а научно-исследовательское учреждение. Наш персонал не имеет права заниматься медицинской практикой в Японии. Практическое лечение мы предоставляем японским врачам.
Чем же тогда занимались эти люди на холме Хидзияма? Первые пять лет в центре их внимания находилась «программа изучения наследственности». В городах, разрушенных атомными бомбами, было обследовано 75 тысяч молодоженов.
Кроме основной программы, велись и другие исследования. По программе «ПЕ-18» две с половиной тысячи детей в Хиросиме и Нагасаки сравнивались с таким же числом контрольных детей, чьи родители переселились в эти же города уже после войны. По программе «ПЕ-52» обследовались дети, матери которых в августе 1945 года были на третьем месяце беременности. Темой программы «ПЕ-49» было изучение детей, находившихся в момент взрыва на расстоянии менее тысячи метров от его эпицентра. Существовала и другая классификация — по болезням. За ее индексами проступала картина страданий, выпавших на долю «хибакуся»: «ХЕ-39» (рак крови), «ОГ-31» (бесплодие), «СУ-59» (келоидные шрамы от ожогов).
С 1975 года клиника на Хидзияме стала именоваться американо-японским центром по изучению последствий радиации. Но и после смены вывески суть осталась прежней. Персонал в белых халатах интересовался недугами хиросимцев в такой же мере, как конструкторы снарядов изучают пробоины на мишенях.
- Пожалуй, никогда еще в истории медицины — отметил западногерманский публицист Роберт Юнг — такое большое количество людей, как больных, так и здоровых, не подвергалось столь тщательному медицинскому обследованию в пределах определенной территории и на определенном отрезке времени. Однако позорно само по себе уже то, что деятельность «Эй-би-си-си» финансировалась комиссией по атомной энергии, основная задача которой состояла в совершенствовании американского ядерного оружия.
Свое мнение о подлинных причинах трагической гибели Хиросимы и Нагасаки убедительно высказали члены Общества жертв атомных бомбардировок. В брошюре «Хибакуся» они пишут:
«К середине 1945 года Япония потеряла все свои морские и воздушные силы, ее военный потенциал практически иссяк. На конференции в Ялте союзники договорились о том, что Советский Союз вступит в войну против Японии в начале августа, через три месяца после капитуляции нацистской Германии.
Поэтому американские атомные бомбы были пущены в ход не для того, чтобы «сократить агонию войны и спасти жизни многих тысяч людей», как об этом говорил президент Трумэн, а чтобы «обрести превосходство над Советским Союзом в послевоенном мире», как откровенно заявлял военный министр Стимсон.
Была еще одна, скрытая цель — испытать возможности атомной бомбы ради подготовки дальнейшего применения этого оружия. Хиросима и Нагасаки были избраны мишенями для опытов над живыми людьми. Именно поэтому США объявили сведения о жертвах атомных бомбардировок военной тайной».
Наиболее умеренные оценки последствий применения атомного оружия в Хиросиме:
Число погибших от непосредственного воздействия взрыва — от 70 до 80 тысяч человек.
К концу 1945 года в связи с действием радиоактивного заражения и других отложенных эффектов взрыва общее число погибших — от 90 до 166 тысяч человек.
По истечении 5 лет общее число погибших с учетом умерших от рака и других долгосрочных воздействий взрыва могло достичь или превысить — 200 тысяч человек.
После окончания Второй Мировой войны казалось, что весь Земной Шар лежит под ногами победителей. А Соединённые Штаты со всей страстью претендуют на главенство в новой реальности. Рассыпавшаяся колониальная система оставляла бесхозными бесконечные, на тот момент, рынки сбыта. Сама судьба предлагала новому гегемону окончательно и навечно закрепить экономическое доминирование на планете, сделать своё положение недосягаемым.
Но был союзник, которому в самом ближайшем будущем суждено стать непримиримым противником, с враждебной идеологией, с сильнейшей армией на Евразийском континенте, без преклонения перед Капиталом, но раз за разом демонстрирующим экономические чудеса, с иным представлением о счастье и смысле жизни Человека.
Как показать всему миру, что ты сильнее прямого конкурента?
Как продемонстрировать, что твоя идеология лучше?
Как заставить самого конкурента смириться?
Атомные бомбардировки должны были продемонстрировать всем, и Советскому Союзу в первую очередь, что у Соединённых Штатов есть «большая дубина», которой они обязательно будут громить всех несогласных с интересами и желаниями «Града на холме».
С полным ощущением безнаказанности и презрением к подобию международного права, правительство и военные США продолжали всю вторую половину двадцатого века испытывать и применять различное вооружение, призванное создать подавляющее превосходство. Будь то бактериологические бомбардировки в войне с северной Кореей или химические во Вьетнаме.
Своей политикой доминирования правящие круги Соединенных Штатов неизменно доказывают — в случае отсутствия со стороны противника возможного адекватного ответа никакие «международные нормы» и договоренности не удержат их от попытки сокрушить любого, кто станет у них на пути. Хиросима была лишь первым ударом поминального колокола. Найдется ли в мире сила, чтобы не допустить последний?
