shovshur

Всем тем, 
кто рассказывает своим тупым женам про то, 
как он там воевал, посвящаю.
- А почему жены-то тупые?
А кто за такого идиота замуж выйдет? Только такая же…
Из беседы двух военных...


Вот скажи обычному человеку: «КЗ-5», что он подумает?
Да ничего.
Ну, будет, конечно, какой-то там ассоциативный ряд…ну и все.
Ну, вот что вы сейчас подумали, когда прочитали? Ничего. Вот то-то и оно…
А вот скажите это спецназовцу, и он скажет так: «О! Это вещь!» Он, может быть, еще так пальцем указательным в небо покажет.
На самом же деле…вот опять, это «самом же деле», всегда оно…короче, есть люди, для которых это не просто звуки. 
К этим людям отношусь и я. Для меня это очень богатые и ощутимые воспоминания.
Особенно, когда это произносит подрывник, ну, или, как мы их называем, «детонатор», то тогда эти слова они вообще звучат по-особенному. Они звучат…как итог. Ну так как-то…с подтекстом что ли.
Но он не изрекает назидательно и торжественно: «Кэ зэ пять», нет, он произносит как-то буднично ласково и немного небрежно: «Кэзэшка». Ну, то есть он с ней на «ты». Ну друзья, короче.
И тут все понимают, что все – кэзэшка, все, то есть – это итог.
Почему это слово «кэзэшка» вызывает в сознании человека, который ведает о том предмете, который оно обозначает, столько много образов и мыслей?

Многие из нас свою первую любовь позабыли…а это мы помним:
- А в две тысячи четвертом помнишь? Когда в Шали дом кэзэшкой подняли?!
- Аааа!!!
И дальше следует взрыв хохота. Ну. Конечно, все помнят. И всем весело. Причем смех такой, ну…нарочитый что ли. Зловещий.
- А че ржете-то?
- Да, мы тут вспоминали, как в четвертом году, помнишь, в Шалях дом подняли?
- КЗ? Трех духов зажмурили…
- Да! Ааааа!!!
- Ааааа!!!
Так почему же всем так весело?
Да потому, что встречи эти, они не так часты…и они всегда особенны. Запоминается. 
А почему запоминается, я сейчас опишу.

Опишу без всей этой военной сопливой херни про погибших друзей и про родину…ну вы поняли. Тошнит уже просто от этого. От этих рыданий под гитару и страшных историй про кинжальный огонь, про обколотых духов, про то, как «нас убивали, но мы выживали и снова в атаку себя мы бросали»…
Знаете, это все для обсосков. Да, для полных уродов. Это они пишут книжки про войну. И они же читают. Там главный герой, пока воюет, его женщину прет другой, скорее всего его разбогатевший друг, криминальный гений…короче, чушь.
Эти книжки можно даже не читать. Там все одно и то же – слабо прикрытая сублимация эдипова комплекса, замешанная на гомосексуализме.
Там на каждой страничке страх. Там лажа полная. 
Читать про кавказскую войну…это, извините меня, – разрыв мозга. Надо быть просто больным. Читайте лучше про Афган, эти люди хоть сумели кусок бизнеса под себя подмять, не то что кавказские ветераны – через одного психи судьбой обиженные.
Я имею право так писать. Полное. 
И тех, кто пишет про то, как они воевали, называть обсосками тоже. Я знаю, как они воюют. Видел. 
Я вам секрет открою: тех, кто воюет в России, сегодня совсем мало. И они книги не пишут. Они другими делами занимаются – деньги зарабатывают. И правильно делают.
Так вот хочется написать без всяких долбанных заунывных мотивов. Но вот знаете в чем беда? Вот напишу я так, как оно есть, но вы же не поверите. Вам же не это нужно. 

Понимаете, да?
Вам надо, чтобы боец тащил раненого командира на себе. А захваченный в плен плевал в лицо палачу и смеялся таким дьявольским смехом. На самом-то деле пленные они…совсем другие. И мы другие. Не таскает никто раненых командиров. Все совсем по-другому. Раненых частенько бросают под огнем. И я вот сейчас еще напишу… 
А вытаскивают их частенько лишь потому, что все знают, что вытащил раненого – орден мужества. И вот сидят они ждут, когда стрелять перестанут, и потом старший, обязательно старший, ползет вытаскивать. Тут, вы уже понимаете, что когда раненого вытаскивают туда, куда надо – он уже мертв. Вот и вся романтика. Но вы-то в это не верите. И не надо, потому, что это не так…думайте об этом…мы все равно вас обманем. Вас-то там не было – были мы. И мы вас обманем. А зачем мы это делаем?
Да за тем же, зачем женщины лица красят и волосы – выглядеть хотим привлекательней. Денег нет, так мы хоть так, небылиц расскажем – авось дадут?

Второй час шел бой.
Точнее, не было никакого боя. Вот, видите, опять… Это я уже по привычке так написал. Ну, мы так всегда обманываем наивных гражданских. Пишем, что шел бой…
На самом деле проще все было. 
Ну да, второй час душара садил из пулемета из цокольного окна своего подвала, в который его загнала штурмовая группа. 
Подойти было невозможно. Просто неудобно. Под пулями никто не бегал, и они не свистели над головой. И мы не были такие, знаете, в пыли, типа, и уставшие. Мы были свежие. Сытые. Выспавшиеся. В чистеньких «горках». 
Кому-то хотелось трахаться. 
Кому-то спать. 
Кто-то устал держать в руках оружие и присел, положив его на колени. Ну вот так, как в кино про войну – так не было. Никто не бегал, пригнув голову, и не вспоминал родную деревню. Все реально понимали, что зажмурить духа надо до наступления темноты. А там…хоть трава не расти.
Мне хотелось пить, и я пил из маленькой стеклянной бутылочки «кока-колу» и ел шоколадку «Аленка». Мне было хорошо. В руках у меня была камера, за спиной висел автомат.
Раненых у нас не было, а поэтому настроение было у всех приподнятое – задорное.
Душара поливал в белый свет остервенело, реагировал на любые движения.

А мы просто стояли за углом его дома и вели статистику:
- Сколько он уже стреляет?
- С десяти часов.
- Нихера себе он там затарился.
- Да, мужик серьезно подошел к делу.
- Так он, прикинь, сначала же еще гранаты кидал.
- Че, зацепило кого?
- Да нет, по верху как-то все прошло.
- Интересно, он там один?
- Наверное, один, хотя ленты-то он должен же снаряжать как-то.
- Он там один. Эрщики его звонок перехватили, он жене позвонил, сказал, чтобы она сыну рассказала, кто был его отец, и матери еще звонил. Мать его поздравила с тем, что он теперь шахид…охуеть да?
- Че так и сказала?
- Ну да, типа, прощай, сынок, я горжусь тем, что в нашем роду шахид.
- Вот сука больная.
- Слышь, народ, а че за херня? Какой в этом кайф?
- Ну, типа, если ты шахид, тебе на небе гурий дадут сколько-то там. Гурии это телки такие красивые, пышногрудые, целки…там их что-то около сотни положено за это. 
- А зачем они ему там?
- А зачем телки вообще?
- Ну-то понятно, зачем в жизни. А зачем там-то телки? 
- Ну за тем же, наверное. Трахать.
- Он че, там тоже в теле будет? Там же, типа, только душа?
- ****ь, ну тогда надо, чтобы еще и член давали такой, сантиметров тридцать и чтобы стоял все время…тема, да?
- Не, ну, если так разобраться, то да, член тоже нужен.
- И, короче, он в это верит?
- Ну он не знаю, а вот мать его верит.
- Короче, она сейчас сидит и прется с того, что скоро у ее мертвого сына в раю будет много девственниц, так что ли?
- Ну, типа, да.
- Ну и член тоже нужен, по-любому…
- Реальная тетя!
- Нормальный расклад да?
- Прикинь, у него мать? Реально же тупая.
- Ну какая мама, такой и сынок.
- Да нет. Ей просто реально похеру, у нее еще десять сыновей. Так что один плюс, один минус – не чувствуется…
- И причем там командовать этими гуриями будет его жена, когда умрет, типа, старшей жены…
- Они поэтому так спешат вслед за своими мужьями?
- Нет, просто реально тупые!
- А надо уточнить, она там командовать будет в каком возрасте?
- В смысле?
- Ну, если он умрет в восемьдесят, а его жене семьдесят, то нахер такая она там ему нужна, если там реально молодые целки?
- А хороший вопрос! Кстати, что там об этом написано?
- Не уточняется… Можно и подъебаться. Надо уточнить…
- Вопрос серьезный…а то может он там зря воюет.
- Ну че он там, еще стреляет?
- Да стреляет…
- А гранаты ему кидали?
- Блин, два ящика закинули – ноль эмоций.
- А химию?
- Сказали не применять. У оцепления противогазов, как всегда, нет.
- А бензина налить?
- Прокурор уже здесь – разорется, как всегда.
- Бля, а че делать?
- Да ничего, детонаторы на базу поехали, сейчас привезут чего-нибудь вкусного…

Приехали детонаторы.
Привезли два ящика «шмелей», «гм», и еще чего-то.
Гранатометчик вышел на позицию – окно подвала видно хорошо.
Подошел пулеметчик – он будет прикрывать.
Ну, прикрывать это не как в кино, опять же…это не то чтобы там: «Вася прикрой!!» и побежал совершать подвиг. Нет.
Просто пулемет стреляет непрерывно – давит огнем, пока гранатометчик целится и стреляет. Все просто.

Пулемет начал стрелять, и через несколько секунд был прерван выстрелом со «шмеля».
Дом подпрыгнул. 
Из окна повала валил дым. Железную дверь в подвал вырвало с мясом и вынесло в огород. Из дверного проема тоже валил дым. По дыму сразу начали работать. Иногда они выбегают по дыму. Стрельба не прекращалась минут семь. Дымить перестало.

Командир вышел в эфир:
- Ну все, первая двойка, давайте понемножечку.
- Принял. Двигаемся.
- Подойдете к двери – закрепитесь.
- Есть, принял.
Щитовой, присев, зацепил щит. Ему помогли подняться. Сняли оружие с предохранителя.
Двойка начала выдвигаться в сторону двери. Медленно, без лишних телодвижений. 
Как только двойка показалась из-за кирпичной стены, в стену и край щита ударила пулеметная очередь.
Щитовика рвануло, ударило о стену и отбросило назад, второй номер удержал его на ногах. Двойка резко ушла за угол.
- Бляа-а…еба-ать…локоть… - щитовой присел от боли на колени.
- Саня, че ранило?!
- Еба-ать, он мне руку отсушил…
- Давай, щит снимем. Тебя ранило? Че, больно? Куда?!
- Да нет, не ранило. Нормально…твою ма-ать…вот сука…локоть…
Подошел командир:
- Он че, стреляет?
- Да, стреляет еще. Какой-то он бессмертный. 
- Саня, че с тобой? Тебя поменять?
- Да он мне руку отсушил! Пидор. Позовите дока, такое ощущение, что сломал…
- Так, понятно. Снимай разгрузку, вон Лузеру отдай. Олег! Возьми щит. Так, давайте- ка с двух сторон еще разок стрельнем, в дверь и окно.
- Доктора сюда!
- Так, щит этот уберите, его больше не используйте…давайте другой.
- Где доктор?

Через пять минут.
- Приготовились. Связь Закату.
- Барс готов.
- Хохол готов.
- Работаете на ноль. Пулеметчики на один. Внимание. Четыре. Три. Два. Один.
Врезали пулеметы.
- Ноль!
С двух сторон под углом девяносто градусов друг к другу выстрелили два «шмеля». Один в окно, другой в дверь. 
Дом подпрыгнул еще выше. Одна из стен обрушилась. Перекрытия крыши поломались.
Опять повалил дым. И опять народ молотит по дыму. Лучи лазерных целеуказателей режут пространство на сектора – у каждого свой.

Пауза. Командир в эфире:
- Досмотровая двойка вперед.
- Принял. Выдвигаемся.
История повторилась один в один. Правда, огонь велся уже не прицельно.
Щитовая двойка, неуклюже пятясь назад, заскочила за угол:
- Нихера себе! Прикинь! 
- Там как минимум Герой Советского Союза!
- Слышь, мужики, он бессмертный!
- Слушай, он че там? Мне просто интересно! Как такое может быть?!
- Закат, связь Молоту.
- На связи.
- Клиент еще работает!
- Сейчас я подойду.

Подошел командир:
- Так, ну че делать? 
- Может, еще раз со шмеля?
- Да ну ты же видишь, толку никакого. И прокурор уже косо смотрит… Боятся, что соседние дома от термобаров загорятся…дебилы!
- А что если детонаторов через стену перекинуть? Стена-то обрушилась, дом чистый.
- И че они там будут делать?
- Да не надо ничего делать, кэзэшку поставить ему над головой и все – кровь, песок, говно и сахар…
- А че есть кэзэ?
- Ну надо выйти на детонаторов и спросить.
- Тихий, связь Закату.
- Тихий на связи.
- У вас кэзэ есть?
- А то!
- Какой?
- Пятый! Счастье и радость в вашем доме!
- Так, давай на восточную сторону дома.
- Принял…

Через пятнадцать минут последовал доклад о готовности к взрыву.
Было слышно, как щелкнула и зашипела огнепроводная трубка. Через стену с адским смехом перелез Тихий:
- Сейчас одним космонавтом станет больше!! Каждому космонавту своя орбита! Объявляю две тысячи восьмой годом обезьян-космонавтов! Ура, товарищи!!
- Ты какую трубку поставил?
- Пятидесятку!
- Ты ****утый!
- Точно!!
Через пять пятьдесят секунд громыхнул взрыв.
Сначала внутри тебя подпрыгивают все внутренние органы, потом вздрагивает земля – это очень приятные ощущения. Потом уже приходит звук. Звук мощный, низкий, и сразу понятно – все очень серьезно. На секунду люди замирают…потом начинают выглядывать из-за углов. Им интересно. Ведь мир изменился!
Взрыв такой силы всегда меняет этот мир. Это сразу чувствуется. Вот именно так и чувствуешь движение времени. Души людей, их мысли и жизни почему-то по сравнению с этим взрывом кажутся очень маленькими…пустыми.
Все стихло. 
Досмотровая двойка сблизилась с окном. Через минуту, глаз видеоприбора проник в подвал, переключился на тепловизионный режим и просканировал помещение.
- Вижу его. Не двигается. 
Переключился на режим видеосъемки:
- Цель в левом нижнем углу. Не двигается. Нужен контроль.
Еще через пару минут, в пролом потолка подвального помещения опустился ствол и включился зеленый луч целеуказателя:
- Глаз, корректируй наведение.
Через окно, глаз видеоприбора корректировал наведение на цель:
- Хорошо, вижу луч. Правее...еще...еще..немного инже...есть. Огонь!
Бах! Бах! Бах!
- Еще!
Бах! Бах! Бах!
- Погоди, немного ниже надо...правее...еще...ниже...вот, вот, вот. Огонь!
Бах! Бах! Бах!
- Все вроде. По прибору - чисто. 
Через десять минут, досмотровая группа приблизилась к телу - щитовой наклонил щит вперед и через узкую щель триплекса уставился вниз:
- Все. Синий. Цепляйте кошку.
За тело прицепили кошку. Все покинули помещение. Потом одним рывком сдернули тело - чисто - сюрпризов нет. 
Ну все мужики, дальше взрывотехники и эксперты будут работать, поехали домой...

И когда вот так вот работаешь, все понимаешь немного иначе. Точнее, не немного, а совсем иначе. И нет никаких встречных атак. Лажа это все. Неправда. 
Грамотный подход к делу превращает бой в рутинное уничтожение противника.
Глумливое и бесхитростное. И все эти рыдания про войну, все это сопли. Никому на самом деле не интересно, сколько их там осталось от той самой роты. На самом деле просто насрать всем.

Всем гораздо интересней, сколько там выдают на небе девственниц шахидам. Кому интересно, напомню - 492 штуки. Взорвал себя в людном месте - получи и распишись в получении...вот, как и полагается 492 девственницы - получите...
В этом бреде даже можно философию сыскать. Написать рассказ про, блин, воинов аллаха. Как они погибали…
Или вот есть такое тупое выражение, все ведь слышали, как они…ну, кто-то там героический…или героические «погибли все как один». Вот было их сколько-то там, и они взяли и погибли. «Как один». 
И всем интересно, кто это был, и как они погибли, и что они там написали в своих прощальных письмах. А зачем о них думать?
Мне вот всегда было гораздо интересней узнать о тех, кто их убил «как одного». Ну, всех тех, кто погиб «как один»…их же убил кто-то. Есть, значит, люди, для которых все те, кто погиб, они все, как один человек - не существенны… Видимо, парни не промах.
Ну молодцы, что тут скажешь?
Но мы почему-то больше любим терпил. И какая разница, какой он национальности? Мы любим терпил. 
Терпило он и есть терпило. Он страдает и теряет себя на войне. Он потом поет песни про войну. У них есть целая культура. У них есть свои сайты. Там они пишут про войну и как они там натерпелись. 
А писать-то надо про тех, кто им это устроил, отчего они так натерпелись, что спустя столько лет все еще помнят, как их там опускали. То и были настоящие воины – которые им это устроили. А то так слушаешь их рассказы и думаешь:
«Парень, ты только вот не разрыдайся сейчас, когда дойдешь в своем рассказе к тому моменту, как твои друзья там погибали…только не разрыдайся…а то уже вот вот».
Слушаешь их и думаешь: «Да какие вы к черту победители?»
А оно так ведь и есть. Вы их послушайте. То их предали. То их продали. Хорошо, что еще не трахнули. Ну оно и понятно – воины…кто их трахнет?

И запомните, настоящих, к какому бы они государству ни относились и какую бы они войну ни вели, захватническую или освободительную – не важно…так вот настоящих всегда уважают. Даже если они наемники. Нормальный мужчина он и в Африке нормальный мужчина.
И если этот настоящий даже не на нашей стороне, то, убив его, ты ничего не чувствуешь такого плохого. Просто понимаешь, что это правильно. И для него и для тебя – это естественно, это мораль бытия, а не общества.
А после беседы со своим, но терпилой – хочется вымыться.
А «КЗ» – штука знатная…


© Copyright: Нерыдай, 2010
Свидетельство о публикации №210020500115