Woolfen

"Противник предпринимает мощные атаки против танковой армии Гудериана. Обстановка не вполне ясная. 2-я танковая армия оттянула на себя, силы противника, находящиеся южнее Оки, и таким образом настолько облегчила положение 4-й армии, что у нее есть возможность перехода в наступление. Даже не подвергаясь атакам противника, Гудериан вряд ли смог бы сейчас отбросить противника, находящегося перед его фронтом." Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 11 ноября 1941 года.

"Окончательную обстановку определить пока еще нельзя. Противник не в состоянии перейти в крупное наступление. Тем не менее он проявляет местами большую активность (Москва). Там, где мы его не преследуем, он будет оказывать давление. Поэтому наши потребности в силах и средствах серьезно возрастают. Реки и озера уже замерзают.

Сплошная линия фронта невозможна. Необходимо создание обширной системы передовых постов (групп) со стационарными оборонительными позициями на главных дорожных магистралях. Охрана и обеспечение местности в промежутках; резервы." Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 19 ноября 1941 года.

Сумев организовать и укрепить оборону, перегруппировавшись и получив подкрепления, 50-я армия готова была перейти к активным действиям. Командованием Брянского фронта было принято решение организовать контрнаступление в направлении Щекино 7 ноября. Однако в ходе упорных боев 7-10 ноября достичь успеха не удалось. Главной причиной неудачи было то, что контрудар проводился силами, не соответствующими мощи противостоящего противника, скорее всего для политического отчета к очередной годовщине Октябрьской революции. Инициатива все еще находилась в руках противника, и он имел превосходство в живой силе и — подавляющее — в танках, авиации и автоматическом оружии.

Для координации действий всех сил, оборонявшихся на Московском направлении, 9 ноября 50-я армия была переподчинена Западному фронту Маршала Жукова.

Для координации действий всех сил, оборонявшихся на Московском направлении, 9 ноября 50-я армия была переподчинена Западному фронту Маршала Жукова.

Утром 10 ноября противник предпринял наступление в направлении Спас-Конино, Суходол, нанося удар в стыке между 258-й и 238-й стрелковыми дивизиями, и дальше вышел к деревне Никулино. В течение дня деревня трижды переходила из рук в руки. Но в конце концов перевес оказался на стороне врага. Захватив Никулино, враг «оседлал» дорогу, ведущую на Тулу. До Московского шоссе оставалось 10 км. Создалась угроза выйти в тыл всей тульской группировке советских войск с северо-запада. Решением командующего армией на этот угрожаемый участок был переброшен резерв — 31-я кавалерийская дивизия. С целью усиления противотанковой обороны на участок северо-западнее Тулы перебрасывалась также часть 732-го зенитно-артиллерийского полка.

В конце дня 11 ноября командующим 50-й армии было принято решение контратаковать противника силами 194, 258 сд и 31 кд с задачей уничтожить прорвавшегося противника. Одновременно приказом по фронту от 11 ноября в распоряжение командующего соседней 49-й армии выделялись из прибывшей с Дальнего Востока 112 тд (210 Т-26, бронеавтомобили БА-20, БА-10). В течение 15–16 ноября части левого фланга 49-й армии (238 сд) совместно с правым флангом 50-й армии продолжали ожесточенные бои в районе Спас-Канино, Суходол. В результате этих боев противник не был допущен на шоссе Тула — Москва и вынужден был на некоторых участках перейти к обороне.

На отдельных участках войска 50-й армии продолжали контратаки с целью улучшения оперативной обстановки. Так 154 сд, в состав которой входил 156-й полк НКВД и Тульский рабочий полк, 10 ноября контратакой выбила противника из Рогожинского поселка и Кирпичного завода.

13 ноября в Орше состоялось совещание командующих армиями группы «Центр», на котором был объявлен приказ фюрера на продолжение наступления на Москву (второй этап операции «Тайфун»). Согласно приказу 2-й танковой армии ставилась задача — после захвата Тулы овладеть городом Горький (ныне Нижний Новгород). В конце концов войска должны были выйти на рубежи, предусмотренные планом «Барбаросса».

3, 4, 17 тд, полк вермахта «Великая Германия» должны были охватить Тулу с двух сторон — с запада и с востока. Боевая группа 17 тд двигалась впереди 53-го и 24-го корпусов для захвата мостов через р. Оку в районе Каширы.43-й армейский корпус наступал силами 31, 131-й пехотных дивизий через Ломинцево — Суходол, обеспечивая связь между 2-й танковой и 4-й полевой армиями, действуя на направлении Тула — Алексин.

Общий фронт наступления немецких войск составлял 170–180 км. Всего южнее Тулы немцы имели около 400 танков и 810 орудий и минометов против 45 танков и 315 орудий и минометов 50-й армии. Но 50-я армия постоянно усиливалась подкреплениями. В состав вернулась частично пополненная 108 тд, в ней было 32 танка (из них 10 новейших КВ ЧКЗ и 18 Т-60), 6 полевых орудий и 4 миномета, не хватало только бронебойных снарядов. Из резерва Ставки Верховного главнокомандования в состав армии прибыла 239-я стрелковая дивизия.

В полосе 50-й армии германское командование закончило перегруппировки и подготовку к новому наступлению 17 ноября, создав две ударные группы — одну в районе Борыково, Лутовиново в составе моторизованного полка с 40–50 танками, вторую в районе Панино — из моторизированного полка с 40 танками.

В 6 часов 30 минут 18 ноября началась артподготовка. А в 8 часов 30 минут противник перешел в атаку. Удар наносился не только по левому флангу 50-й армии, но и южнее, захватывая фланг 3-й армии, переданной Юго-Западному фронту. Практически с интервалом через 2 часа следовали атаки немцев при поддержке авиации, которая «работала» по позициям артиллеристов и боевым порядкам частей. Присутствие нашей авиации никак не отмечалось.

Противник захватил Морковино и Епишево. После ударов авиациии в 14 часов было захвачено Быково, а противник стал развивать успех на Бол. Калмыки, заходя в тыл полкам 413 сд. Результатом его действий стал захват Стар. и Нов. Вьевки и Рабочего поселка. К исходу дня 18 ноября части 413 сд под давлением сил противника отошли на рубеж Болоково — Пятницкое, заняв оборону по окраинам этих населенных пунктов.

Соседняя 299 сд отбила первые атаки врага, а затем, когда противник нанес удар при сильной поддержке авиации, вынуждена была отойти к Дедилову и организовать оборону на новых рубежах и почти в полу окружении вести бой. Ночью дивизия отошла на рубеж Новоселебное — Александровка.

239 сд, переподчиненная 50-й армии, отбила все атаки противника и занимала рубеж Ильинка, Федоровка, Смородино. 41-я кавалерийская дивизия 3-й армии отошла в район Дубовое и была передана в состав 50-й армии. Противник занял Люторичи, а в полосе 3-й армии — Епифань. На остальных участках подразделения армии оставались на прежних рубежах.

Соединениям из 2-й танковой группы Гудериана удалось прорвать фронт 50-й армии и овладеть Узловой и Сталиногорском (Новомосковском).

Командование 50-й армии, оценив обстановку, приняло решение контратакой 19 ноября восстановить положение и вернуть утраченные позиции. Для этих целей в бой вводилась 108-я танковая дивизия. Идея решения командования 50-й армии заключалась в том, чтобы контратаками во фланг дедиловской группировки противника разгромить его и восстановить положение. Как и в предыдущий раз контрнаступление закончилось неудачей. Сказывалось превосходство врага с танках и авиации. Однако большие потери в технике и личном составе 2-й танковой группы и упорное сопротивление советских войск вынудило германское командование обратиться с просьбой изменить задачу 2-й танковой группы и приостановить наступление, перейдя к обороне. Наступление не отменили, но изменили задачу. Армии надлежало выйти на линию Михайлов — Зарайск и вывести из строя ж/д Рязань — Коломна.

В дневнике Гальдера за 21 ноября отмечено: "Во второй половине дня Гудериан доложил по телефону, что его войска выдохлись. 2-я танковая армия действительно ведет тяжелые бои на широком фронте, однако в конечном итоге эти бои проходят успешно и наши войска повсюду теснят противника. Можно надеяться, что 2-я танковая армия, несмотря на прибытие к противнику подкреплений (свежие сибирские дивизии), все же сможет успешно завершить бои. На участках фронта севернее Тулы наблюдается подозрительное затишье. " 

Все яснее становилось, что немецкий блицкриг все больше увязал и весь успех кампании был уже не предопределен.

Развивающийся нажим немецких войск в сторону г. Венева потребовал от советского командования принятия мер по организации обороны города. 21 ноября Военный совет Западного фронта создает Веневский боевой участок. Несколько позже были созданы Рязанский, Зарайский, Каширский, Лаптевский боевые участки. При отсутствии сплошной линии фронта создание подобных боевых участков обеспечивало стабильность обороны. При организации защиты Венева был использован опыт туляков. Жители города строили инженерные оборонительные сооружения. На случай уличных боев предусматривалось использование рот народного ополчения и истребителей танков из местного населения.

Ополченцы Венева

24 ноября после артподготовки противник (3, 17 тд, мотополк вермахта «Великая Германия») тремя колоннами танков и мотопехоты начал наступление на город. Враг был встречен организованным огнем. Не добившись успеха в лобовых боях, противник стал обходить советские войска с флангов, с запада и востока и вскоре вышел севернее Венева. Уже к концу дня советские войска отступили из Венева. А 25 ноября немцы уже продолжали наступление на каширском направлении.

Подбитые советские КВ на улицах Венева

Для нанесения удара по Кашире командование 2-й танковой группы смогло выделить только одну 17-ю танковую дивизию. Эта дивизия достигла южной окраины города, но была отброшена огнем 352-го зенитно-артиллерийского дивизиона майора А. П. Смирнова. Около 15 немецких танков было подбито.

Направление на Каширу не было прикрыто советскими войсками, противник мог беспрепятственно достигнуть этого населенного пункта. У командующего 50-й армией не имелось резервов, чтобы прикрыть открытый левый фланг от ударов со стороны Мордвеса и Венева.

25 ноября командование группы «Центр» пришло к убеждению, что для продолжения наступательных действий 2-й полевой армии и 2-й танковой группе необходимо во что бы то ни стало овладеть Тулой. Генерал Гудериан отмечал в своих воспоминаниях: «Наиболее неотложной нашей задачей было овладеть Тулой. Немыслимо было проводить дальнейшие операции на север или на восток, то есть в направлении наших ближайших целей, не овладев предварительно этим важнейшим узлом путей сообщения и аэродромом».

Противник начал осуществлять свои планы и 27 ноября захватил Мокрый Кор — Теляково, а на стыке с 49-й армией —Манышено, Клешня, Никулино. 29 ноября немцы захватили город Алексин и продолжали атаки на стыке с 49-й армией. Атаки на правом фланге 50-й армии были отражены. В целях улучшения обстановки на правом фланге и оказания помощи 49-й армии было принято решение контратаковать противника северо-западнее Тулы в направлении Маньшино. Хорошая подготовка, согласованность действий, маневр артиллерийским огнем и применение «катюш» позволили сломить оборону немцев и к 14 часам занять рубеж Никулино, Маньшино, Гурово, Грибово, а также закрепиться на этом рубеже.

Ставка Верховного главнокомандования, обеспокоенная состоянием дел северо-восточнее Тулы и особенно на каширском направлении, приняла меры к срочному перемещению 2-го кавкорпуса генерал-майора П. А. Белова в район Каширы. Вместе с кавкорпусом на этом участке были сосредоточены основные силы 112-й танковой дивизии.

Решением Военного совета Западного фронта на этом направлении была создана группа войск (2 кк, 112 тд, 173 сд, 9 тбр, 15-й полк гвардейских минометов) под командованием генерал-майора П. А. Белова. Боевая группа должна была нанести удар по правому флангу и тылу 2-й танковой армии немцев. Этим контрударом, по замыслу Ставки, не только ликвидировалась угроза в районе Каширы, но и коренным образом менялась бы сама обстановка под Тулой, так как разгром 24-го танкового корпуса и 53-го армейского корпуса приводили к срыву плана германского командования.

27 ноября 5-я кавдивизия вступила в бой севернее Гратчино. Немцы стали откатываться назад. В этом большую роль сыграл прибывший 21-й отдельный гвардейский дивизион реактивной артиллерии, поддержавший кавчасти. 27 и 28 ноября реактивная артиллерия «работала» по противнику в деревнях Верзилово, Ягодня, Тимирязев (расположены по дороге на Венев). Приказом наркома обороны СССР от 26 ноября 2-й кавкорпус был переименован в 1-й гвардейский кавкорпус. 5-я кавалерийская дивизия — в 1-ю гвардейскую кавдивизию, 9-я — во 2-ю гвардейскую кавдивизию.

В результате контрудара, немецкие 17-я танковая и 29-я моторизованная дивизии были отброшены от Каширы на 25 км в район Мордвес, а уже 1 декабря был освобожден Мордвес.

2 декабря 3-я и 4-я танковые дивизии, прибывшая 296-я пехотная дивизия, а также полк «Великая Германия» прорвали оборону 413 сд и 299 сд, и частью сил захватили Руднево и станцию Ревякино. Тем самым прервав на время сообщение с Москвой по железной дороге. 4-я танковая дивизия перерезала ж/д Серпухов — Тула, передовые части вышли к Серпуховскому шоссе. На участке 258 сд с запада началось наступление частей 43-го армейского корпуса вермахта прямо навстречу частям 4-й танковой дивизии.

Лишив окруженную Тулу единственной ниточки, связывавшей с Москвой, немцы рассчитывали на скорую сдачу города, зависимого от поставок продовольствия и боеприпасов. Перерезав ж/д и шоссе на Москву немцы взяли бы Тулу в «котел». Однако все атаки немцев были отражены.

Ключевую роль в отражении этих атак сыграли бронепоезда - мобильный резерв, оперативно подтягивавшийся к местам прорыва и обеспечивавший красноармейцев артиллерийской  поддержкой.

Немецкое наступление развития так и не получило. Контратаками наших войск противник был отброшен на исходные позиции. Немалую роль сыграли в этом бронепоезда, осуществлявшие поддержку войск.

Командование Западного фронта снова усилило 50-ю армию 340 сд и выдвинуло в район Лаптево 112 тд. За счет маневра частей с не атакованных участков было организовано нанесение ударов по группировке противника севернее и северо-восточнее Тулы. В организованном наступлении участвовали 340 сд, 112 тд при поддержке 510 сп и 32-го мотострелкового батальона 32 тбр. Бои носили ожесточенный характер.

5 декабря 2-я танковая армия, разбросанная по фронту на 350 км, получила приказ о переходе к обороне. Исчерпав свои наступательные возможности, части 2-й танковой армии начали отход из опасного для неё выступа, образованного северо-восточнее Тулы, на рубеж железная дорога Тула-Узловая, река Дон. При этом вплоть до 7-го числа немцы проводили контратаки с целью улучшить оперативное положение. В ходе боев с 26 ноября по 7 декабря войска 2-й немецкой танковой армии понесли большие потери, были обескровлены, а их ударная сила — танки — в основном была уничтожена. Танковая армия исчерпала свои наступательные возможности и уже не могла не только наступать, но и обороняться. Не было уже возможности удержать захваченную территорию. Блицкриг провалился.

Разбитая и брошенная немецкая техника в боях на Тульском направлении

Одновременно с этими событиями юго-западнее Рязани развертывалась 10-я армия из резерва Верховного Главнокомандования. Она получала задачу наступать 6 декабря с утра, нанося главный удар в направлении Михайлова и Сталиногорска. Таким образом 10 армия выходила во фланг и тыл войскам 2-й немецкой танковой армии. Противник начал отход. Это стало окончанием Тульской оборонительной операции.

Тула и весь промышленный район, будучи основным опорным пунктом в южной части Западного фронта, своей активной и упорной обороной обеспечивали устойчивость всего левого крыла фронта. Это крыло фронта прикрывало важнейшие подступы к Москве с юга, на которых действовала мощная группировка противника, оснащенная современной техникой. Таким образом, оборона Тулы в рассматриваемый период перерастала рамки операции 50-й армии и являлась фактором фронтового значения.

Грандиозное по масштабам «последнее сражение войны» - немецкая операция «Тайфун» завершилась. Вермахт потерял инициативу, когда казалось, что до Москвы считанные метрыи. В результате организованного сопротивления советских войск основная цель операции «Тайфун» в октябре 1941 г. достигнута не была: Москва не была взята, и сопротивление советских войск не было сломлено.

А 5 декабря на широком фронте началась не менее грандиозная Московская стратегическая наступательная операция советских войск. Уже 9 октября был освобожден Венев, 12 декабря Сталиногорск (сейчас Новомосковск). Освобождая один за другим еще недавно захваченные немцами поселения, казалось, что наступление уже не остановить. Советские войска будут гнать немцев на запад, отбросив их на 100-150 километров от столицы. Лишь в марте наступательный порыв выдохнется. Советскому командованию «вскружит голову успехами», и на лето 42-го будет замыслено новое наступление с целью отбросить врага до границы.

Красная армия перешла в контранступление

Вермахт же в декабре 1941 года получил первое крупное поражение. Генералы, стремившиеся взять Москву и закончить войну, потерпели поражение. И теперь Гитлер получал возможность реализовать свои планы – лишить врага основы его экономической мощи: Кавказской нефти и плодородных черноземных регионов юга. Именно поход за нефтью приведет немцев в Сталинград. Но это будет впереди.

А пока 1941-й год подходил к концу. Красная армия искупавшись в крови в многочисленных котлах наконец перешла в наступление. Красноармейцы учились бить «немца зимнего». А впереди был уже не менее кровавый 1942-й год. Год великих надежд и великих разочарований. Впереди было еще 3,5 долгих года.

Шел 6-й месяц войны из 3-х на нее отведенных.

P.S. Спасибо всем, кто читал и критиковал посты. Именно Вы побуждали двигаться меня дальше.

"Тайфун" после Вязьмы

Немецкое командование, одновременно с продвижением центральной группы войск обеспечивало безопасность своих флангов, последовательно нанося удары на Калинин и Тулу, то есть изолировало Москву от ударов РККА с северного и южного направлений. Удар на Тулу выводил немцев в важнейший военно-промышленный район и осуществлялся на стыке двух фронтов — Западного и Брянского. При благоприятном развитии событий предполагалось отрезать Москву от Ярославля и Горького, а затем окружить ее. Кроме того захват Тулы позволял получить заводские мощности для ремонта техники, прямо вблизи фронта, что было тоже немаловажно.

Увлеченный прорывом на глубину Гудериан не уделял внимания войскам, позиции которых прорывались, из-за чего советские войска оказывались рассечены, но не окружены и имели возможность отступать не опасаясь ударов по флангам от немецкой танковой группы.

Советские войска массово выходили из окружения целыми соединениями при отсутствии деблокирующих ударов, что позволяло Ставке восстанавливать фронт с затратой меньших сил из резерва и с других участков фронта. Советские войска концентрировались на спешно готовящиеся оборонительные рубежи в районе Тулы и Можайской линии обороны. Кроме того начавшаяся распутица мешала механизированным подразделениям – основной силе немецкого блицкрига. В журнале боевых действий штаба группы армий «Центр» 19 октября было записано: «В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди. Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжелый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материально-технических средств и продовольствия».

Не ожидавшие какого-либо сопротивления немцы вынуждены были корректировать свои планы: наступление немецких войск на московском направлении задерживалось, и вместо быстрого разгрома противостоящих советских войск немецкая группировка получила перед своим фронтом сильно поредевшие, но отошедшие советские армии.

Город оружейников готовится к обороне

Еще 3 октября Тульские обком и горком партии вместе с командованием Московского военного округа (командующий округом генерал П. Н. Артемьев был в это время в Туле) приняли экстренные меры для укрепления обороны города. Военный совет МВО 2 октября принял решение о строительстве Тульского оборонительного обвода. Планом оборонительных сооружений предусматривалась организация круговой обороны города в составе четырех оборонительных секторов — по числу райкомов ВКП(б). 3 октября в Туле был создан штаб обороны города, который совместно с партийными и советскими органами возглавил организацию обороны г. Тулы. По тревоге были подняты истребительные батальоны, 14-я стрелковая запасная бригада, курсанты Тульского оружейно-технического училища, 400 бойцов полка НКВД. Сборы были закончены к 9 часам утра 4 октября 1941 года и 5500 человек убыли в распоряжение 1 гвардейского стрелкового корпуса.

8 октября в Тулу прибыла из Казахстана 238-я стрелковая дивизия для обороны города. К Туле выходили из окружения части 50-й армии. К 16 октября из состава 50-й армии вышли 217-я (300 чел.), 299-я (400 чел.), 279-я (1500 чел.), 260-я (200 чел.), 154-я (1200 чел.) стрелковые дивизии. Вступившему в командование 50-й армией Брянского фронта полковнику Ермакову была поставлена задача отвести армию на рубеж Богучарово (в 25 км юго-восточнее Алексина) — Плавск и прочно прикрыть подступы к Туле. По докладу Еременко к 20 октября 1941 г. в район Белева вышли 1600 человек из 217-й стрелковой дивизии, 1524 человека – из 290-й, полностью два полка с артиллерией – из 154-й.

Однако уже 14 октября после занятия немецкими войсками Калуги 238-я стрелковая дивизия была переброшена в район города Алексин для его обороны и недопущения прорыва на дорогу Москва-Тула.

22 октября по указанию Государственного Комитета Обороны создается Тульский городской комитет обороны (ТГКО). В его состав вошли: первый секретарь обкома и горкома партии В. Г. Жаворонков (председатель), председатель облисполкома Н. И. Чмутов, начальник областного управления НКВД В. Н. Суходольский, командир 69-й бригады войск НКВД полковник А. К. Мельников (исполняющий обязанности коменданта города).

23 октября ТГКО принял постановление «О формировании Тульского рабочего полка». Эта часть численностью 1500 человек состояла сначала из 5 батальонов. Командиром был назначен пограничник, работник Народного комиссариата внутренних дел капитан Л. П. Горшков. По воспоминаниям бывшего командира полка А. П. Горшкова, полк был вооружен: станковыми пулеметами «Максим» и «ДС» (Дегтярев станковый), устаревшими ручными пулеметами «Льюис», более современными «ДП» (Дегтярев пехотный), а также противотанковыми ружьями, бутылками зажигательной смеси, гранатами РГД-33, винтовками. Большинство винтовок трофейные — типа «Маузер», наших СВТ было 200 штук.

Бойцы "Тульского рабочего полка"

23 октября с целью обхода плотного заслона на шоссе на Тулу группа Эбербаха, которой были подчинены танки 3-й дивизии, и остатки танкового полка 4-й танковой дивизии, организовала форсирование реки Зуша севернее шоссе и переправила на другой берег танки и артиллерию до 88-мм зениток включительно. Переправившись, группа начала наступать на восток, выходя в тыл обороняющимся на шоссе. Тем самым командир 3-й танковой дивизии Г. Брейт сумел продвинуться глубоко вперед, к Плавску, и вынудил советские войска отступить к Туле. Здесь 26 октября наступающих встретили части 108-й танковой дивизии (3 КВ, 7 Т-34, 23 легких танка на 16 октября), вышедшей из брянского «котла». На следующий день 3-я танковая дивизия тем же приемом (форсирование реки севернее заслона на шоссе) вынудила обороняющихся отступить на подготавливаемые с начала октября позиции Тульского боевого участка.

Следующим препятствием стала 290-я стрелковая дивизия, опять же недавно вышедшая из брянского «котла». Действия дивизии поддерживались артиллерией 447-го полка корпусной артиллерии. Все полки дивизии, в том числе и артиллерия, были расположены в первом эшелоне. Второй эшелон дивизии составлял саперный батальон, который после установки инженерных сооружений сосредотачивался в Ясной Поляне. Из-за недостатка времени и средств на позициях были только неэффективные стрелковые ячейки, других инженерных сооружений не было. В качестве стрелков использовался даже личный состав батальона связи и артиллерийского полка.

Организовать оборону Плавска советским войскам так же не удалось, так как не прибыла своевременно 279 сд и противник утром 27 октября передовыми частями занял город. 108-й мотострелковый полк ночью 28 октября занял позиции севернее Плавска, прикрыв шоссе на Тулу. При поддержке авиации 60 вражеских танков атаковали позиции полка, однако прорвать оборону не смогли. К исходу дня, отказавшись от лобовых атак, проселочными дорогами немцы обошли позиции оборонявшихся и овладели Карамышевом и Щекино. По приказу командования полк в ночь на 29 октября отошел в Тулу.

С 29 по 31 октября с наибольшим напряжением бои развернулись на южных подступах к городу. Главная роль по-прежнему отводилась 24-му моторизованному корпусу, 43-й армейский корпус двигался слева, 53-й армейский и 47-й моторизованный — справа.

Части 50-й армии продолжали отход к Туле, но в городе практически не было крупных соединений. Пока еще с юга город прикрывала 290 сд и 58-й запасной полк. На окраины города были выведены два полка НКВД, Тульский рабочий полк, полк связи, 702-й полк ПТО, 168-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион. 9-й гаубичный артполк занимал позиции в районе Медвенки. Можно было рассчитывать и на огневую поддержку бронепоезда № 16, а также 447-го полка корпусной артиллерии.

Кроме того в короткие сроки рабочими Тульского паровозного депо был построен эрзацбронепоезд. Людей, сведущих в строительстве бронепоездов, для его постройки не хватало, не было и чертежей. Командированный в Москву инженер привёз необходимые документы. Из-за отсутствия броневой стали, внешнюю защиту сделали из «слоеного пирога» «сталь+бетон». Такое решение позволило обеспечить поезду уровень бронирования сопоставимый с серийными бронепоездами. Экипаж был сформирован из рабочих железной дороги и работников НКВД. 27 октября 1941 года «Туляк» покинул ворота депо. Бронепоезд № 13 держал оборону станции Тула-1 и города от налётов немецкой авиации с помощью зенитной артиллерии, отражал атаки вражеских бомбардировщиков на станциях Хомяково, Ревякино и Присады.

Бронепоезд №16

Современная реплика бронепоезда "Туляк" на Московском вокзале города Тула

Так как наличных сил было недостаточно для создания непрерывного фронта, не было тяжелого вооружения, боеприпасов, то перед военным советом стояла непростая задача. Необходимо было лишить немцев их главного преимущества – танков. Поэтому было принято решение принять бой в самом городе. Для этого на танкоопасных направлениях стали готовить оборону: строились баррикады и противотанковые препятствия таким образом, чтобы у танков был единственный путь – узкая улица, специально оставленная обороняющимися.

В глубине улицы ставились зенитные орудия, которые могли вести перекрестный огонь, а сама улица заужалась, так чтобы лишить немецкие танки возможности маневрировать. В домах вдоль улиц готовились огневые точки, запасались бутылки с зажигательной смесью.

Зенитное орудие 52-К на рубеже Толстовская застава (северный въезд в город)

Расчет противотанкового ружья где-то на окраине города

На самой высокой точке города – звоннице Всехсвятского собора был расположен наблюдательный пост, с которого под непрерывными обстрелами работали корректировщики на протяжении всей обороны города. Огонь артиллерии с закрытых позиций был нередко решающим фактором, и обороняющиеся использовали этот фактор во всю. Проблемой, осложнявшей использование артиллерии – был недостаток снарядов. В первые дни обороны нередка была ситуация, когда на каждое орудие было меньше ящика снарядов.

Обороняющимся в Туле бойцам повезло, немцы считавшие захват заводов необходимостью, практически не подвергали город массированным авианалетам и артобстрелам. В противном случае деревянная Тула с ее частным сектором выгорела бы дотла.

Еще в сентябре заводы города начали эвакуировать вглубь страны и к середине октября заводские цехи стояли почти пустые. Хотя заводы и эвакуировались некоторые мастера остались, чтобы помочь сдержать натиск врага. На оставшемся и, сделанном вручную кустарном, оборудовании было налажено кустарное производство артиллерийских снарядов, ремонт орудий и винтовок.

Ремонт стрелкового оружия

Дивизионное орудие Ф-22 в процессе ремонта

Ремонт танка Т-26

Авиационную поддержку частей 50-й армии осуществляла авиация 6-й резервной авиационной группы. Авиационные части обеспечивали отход частей 50-й армии, а также ударами с воздуха сдерживали продвижение немцев.

Штурм

29 октября в 10 часов утра после мощной артиллерийской и авиационной подготовки до полка танков и два батальона пехоты перешли в наступление на позиции 290 сд. Несмотря на упорное сопротивление, к 11 часам оборона была прорвана.

Однако продолжившееся наступление на город по шоссе Орел – Тула натолкнулось на сопротивление остатков 154-й и 217-й стрелковых дивизий, опять тех самых, уничтожению которых Г. Гудериан уделил так мало внимания в начале октября. Поддержку обессиленным после длительных маршей по тылам противника войскам оказывали поставленные на прямую наводку зенитные орудия ПВО города Тулы. Артиллеристы 168-го артдивизиона, состоявшего из 3 батарей по четыре 85-мм орудия обр. 1939 года в каждой, пулеметной установки на ЗиС-5 и пулеметной роты, подпустив танки на расстояние прямого выстрела, артиллеристы открыли огонь, подбив несколько машин.

Враг нанес огневой удар минометами, затем последовал налет 12 самолетов. Дивизион понес потери - было разбито 4 орудия. После того как замки и прицелы с разбитых орудий были сняты, дивизион из Ново-Басово отошел к Туле. Именно 168-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион задержал врага 29 октября и сорвал попытку захватить Тулу с ходу. Только на следующий день началось планомерное наступление на город. В первой попытке овладеть Тулой немцы потеряли 7 танков и отошли.

Гудериан в своем дневнике отметил: «Попытка захватить город с ходу натолкнулась на силовую противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причем мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе»

Возникшие неудачи войск 4-й танковой группы, наступавшей с северо-запада на Москву, заставили 2-ю танковую группу продолжать атаки в ночь на 30 октября. По Орловскому шоссе на позиции 156-го полка НКВД и Рабочего полка было брошено 80 танков, две роты мотоциклистов и до полка пехоты. Несмотря на значительное превосходство противника, атака была отбита. Потеряв еще 19 танков, немцы отошли. В течении дня атаки повторялись еще 3 раза. Немцам удалось подойти почти вплотную к городу, но в саму Тулу враг войти не смог. В итоге боев 30 октября обороняющиеся уничтожили 31 танк (21 танк счету зенитчиков 732 зап подполковника М. Т. Бондаренко, 5 танков уничтожили бойцы Тульского рабочего полка, 5 танков уничтожили бойцы 156-го полка НКВД).

Верховное главнокомандование усилило 50-ю армию 32-й танковой бригадой (4 КВ, 7 Т-34, 10 Т-26, 10 Т-60 — всего 31 танк, командир полковник И. И. Ющук) и 413-й стрелковой дивизией (командир полковник А. Д. Терешков). Усиление стало своевременной помощью защитникам Тулы.

31 октября противник силами до 100 танков и до полка пехоты восемь раз производил атаки на советские позиции с южного направления, широко используя авиационную поддержку. Всего за 30–31 октября на рубежах города было подбито и сожжено 78 танков, уничтожено большое количество живой силы немцев.

Период со 2 по 6 ноября характеризовался увеличением активности противника главным образом западнее Тулы на фронте 194 сд и усиленной разведкой боем в районе Дедилово. Атаки с юга на Тулу противник не прекратил, но они предпринимались меньшими силами, чем прежде. Большие потери в бронетехнике отразились на активности немецкой пехоты, которая действовала под прикрытием танков и в качестве танковых десантов. Поэтому защитники Тулы направляли основные свои усилия на уничтожение бронетехники врага.

Что удивительно, найти фотографии подбитых под Тулой немецких танков не удалось. Что странно.

Продолжение следует...

Перед ними на 1 сентября 1941 года действовала довольно мощная группировка советских войск. В составе Юго-Западного фронта действовало шесть армий. 40-я армия (командующий – генерал-майор К. П. Подлас), сформированная за счет части сил 37-й и 26-й армий, развертывалась на р. Десна для организации обороны на правом фланге Юго-Западного фронта и вела оборонительные бои против 24-го моторизованного корпуса на реке Десна. 21-я армия (командующий – генерал-лейтенант В. И. Кузнецов) под ударами 2-й армии противника отходила на Чернигов. Остальные армии фронта занимали оборону по левому берегу реки Днепр: 5-я (командующий – генерал-майор М. И. Потапов) и 37-я (командующий – генерал-майор А. А. Власов) армии – на фронте от Чернигова до Киевского укрепленного района включительно, 26-я армия (командующий – генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко) – от Киева до Золотоноши. Южнее ее до Переволочной была развернута 38-я армия (командующий – генерал-майор Н. В. Фекленко).

Нижнее течение р. Днепр от Переволочной и до устья реки прикрывали армии Южного фронта. В его состав вошли вновь сформированные 6-я (командующий – генерал-майор Р. Я. Малиновский) и 12-я (командующий – генерал-майор И. В. Галанин), а также порядочно измотанные в предыдущих боях 18-я и 9-я армии.

В целом же, по советским данным, на киевском направлении, на фронте предстоящих активных действий (около 300 километров), к началу Киевской стратегической оборонительной операции немецкие войска превосходили советские по личному составу в 2,3 раза, по орудиям и минометам – в 2,9, по танкам – в 1,8, по боевым самолетам – почти в два раза.

Кременчугский плацдарм.

В руках немцев в начале сентября находилось 8 плацдармов, каждый из которых мог стать местом форсирования Днепра основными силами. Поэтому у советского командования возникла закономерная проблема с вскрытием дальнейших планов противника. Разведка фиксировала сосредотачивающиеся на плацдармах соединения противника. При этом на плацдармах под Окуниново и Каховкой были замечены танковые части противника, что делало их главными кандидатами на место будущего наступления.

Своими настойчивыми атаками в районе Черкасс противник рассеивал внимание советской стороны. Боевые действия в районе Черкасс выглядели как подготовка форсирования главными силами и тем самым отвлекали внимание от левого фланга 38-й армии - Кременчугского плацдарма, где вскоре была предпринята масштабная операция по форсированию.

Решение форсировать Днепр в районе Кременчуга было принято немцами 27 августа.

На намеченном к форсированию участке оборонялась 300-я стрелковая дивизия. Соединение занимало фронт протяженностью 54 километра. Инженерное оборудование полосы обороны составляли 57 ДЗОТов, 21 площадка для станковых пулеметов, 10 – для минометов, 442 стрелковых окопа и 2 км противотанкового рва.

Ожидая атак противника на своем правом фланге на Черкасском направлении, 38-я армия сосредоточила там большую часть своих резервов, поэтому на левом фланге резервов практически не было.

Перед началом форсирования в районе Кременчуга в полосе LII армейского корпуса генерала пехоты фон Бризена были сконцентрированы инженерные средства. Задачу захвата плацдарма решили с помощью 902-й команды штурмовых лодок с 73 лодками. Первый плацдарм немецкие войска наметили захватить в районе правобережного села Дериевка, севернее которого на Днепре была группа островов, расположенных невдалеке от левого берега. Острова эти оборонялись небольшими подразделениями численностью до роты без средств усиления, то есть вооруженные только стрелковым оружием. Один из островов был атакован в ночь на 30 августа 60 штурмовыми лодками с 10–15 пехотинцами 100-й легкопехотной дивизии на каждой. Десятки мощных прожекторов с правого берега осветили остров. Атака штурмовых подразделений поддерживалась артиллерийским огнем с правого берега реки, который прикрывал высадку десанта и одновременно препятствовал переброске подкреплений 300-й стрелковой дивизии в помощь оборонявшейся у Дериевки роте. С островов захват плацдарма на восточном берегу Днепра уже был делом техники.

В период с 28 августа по 1 сентября 38-я армия боролась небольшими отрядами против немецких отрядов, пытающихся просочиться и обосноваться на многочисленных островах, имевшихся на Днепре. Захватом пленных советское командование стремилось вскрыть отсутствие или, наоборот, наличие концентрации немецких войск в полосе 38-й армии для броска через Днепр.

Вплоть до 1 сентября боевые распоряжения и донесения 38-й армии переполнены указаниями на значение островов на Днепре. Даже, когда положение в районе Кременчуга становилось угрожающим, оперсводка оценивает действия в полосе 300-й стрелковой дивизии как обычную оборону, а на правом фланге (в районе Черкасс) как «ведение боя за остров Кролевец». Таким образом действия противника в районе Кременчуга первоначально оценивались как сковывающий, отвлекающий удар.

Главнокомандующий Юго-Западным направлением маршал С. М. Буденный тем не менее осознал, какую опасность для его войск представляет этот плацдарм. Он потребовал незамедлительно сбросить немцев с левого берега Днепра. Но все попытки были тщетны.

Между тем противник быстро расширял плацдарм, и 4 сентября командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал фон Рундштедт решил перебросить сюда 1-ю танковую группу вермахта.

Одновременно подтягивала к Кременчугскому плацдарму резервы советская сторона. С 6 сентября на помощь обороняющимся начали поступать дивизии с правого фланга 38-й армии и из 26-й армии. На Кременчугский плацдарм из фронтового резерва ожидалось прибытие 11-й, 3-й и 142-й танковых бригад и двух-трех артиллерийских полков Резерва Главного Командования. Танковые бригады 6 сентября сосредотачивались в районе Полтавы. Согласно донесению Н.С. Хрущева, осматривавшего 142-ю бригаду перед отправкой, Сталину: «Соединение сформировано путем сбора людей различных частей. На танках КВ и Т-34 50 % состава экипажей имеются раньше не водившие эту машину. Ряд командиров назначены буквально [в] процессе погрузки. 45 % всего состава не бывших в боях. Артиллеристы-зенитчики совершенно не стреляли». Сложно было ожидать успешных действий от этого соединения.

Командование ЮЗФ планировало 8 сентября нанести контрудар и восстановить линию обороны по берегу Днепра. Однако организация контрудара затянулась, и командующий 38-й армией назначил день начала наступления на 9 сентября. Прибывшая танковая бригада была разделена побатальонно для поддержки стрелковых дивизий. Но в ночь с 8 на 9 сентября хлынул дождь, который сделал дороги непроходимыми для колесного транспорта. Плохая погода также исключила действия авиации. Наступление вновь было отложено. А немцы тем временем подтягивали на левый берег реки все новые пехотные части.

Несмотря на неудачу в организации контрудара, на кременчугском направлении еще не сложилась наступательная группировка противника, которую можно было бы расценить как серьезную угрозу существованию фронта. На плацдарме советской разведкой отмечались только пехотные соединения, и это соответствовало реальному положению вещей.

Кризис

10-11 сентября военное руководство ЮЗФ и Ставка проводили совещания относительно сложившейся ситуации. Военный совет Юго-Западного направления, согласившись с решением командующего Юго-Западным фронтом Кирпоносом, настаивал на отходе войск Юго-Западного фронта и, в крайнем случае, на отходе с Киевского плацдарма. Альтернативой этому решению С.М. Буденному виделось создание «сильной группы войск». Решение это было продиктовано успехами 2-й танковой группы Гудериана теснившей войска Брянского фронта и, передовыми частями вышедшей уже к Ромнам. Однако начальник Генштаба маршал Шапошников, считая угрозу со стороны передовых танковых частей противника не критичной, настаивал на продолжении обороны. 11 сентября состоялись экстренные переговоры Сталина и Кирпоноса в присутствии Шапошникова, Тимошенко, Бурмистенко и Тупикова, по результатом которой главкомом Юго-Западного направления был назначен маршал Тимошенко. Ставка ВГК предпочла сменить командующего, выступающего против упорной обороны Киевского плацдарма в условиях угрозы окружения. Войскам Юго-Западного фронта, и в первую очередь 37-й и 26-й армии, находящимся под угрозой окружения в случае форсирования немцами Днепра, отход не разрешили.

Начальник Генерального штаба маршал Шапошников (слева) и командующий Юго-Западного направления маршал Буденый.

Тем временем немецкое командование сорвало все планы советского командования, рассчитывавшего на противостояние одной танковой группе Гудериана.

В ночь на 12 сентября 1941 года под проливным дождем 16-я танковая дивизия генерал-майора Хубе переправилась через Днепр, а утром внезапно всей своей массой обрушилась на пехотинцев 297-й стрелковой дивизии полковника П. П. Чувашева.

Советская разведка «проглядела» маршбросок, выполненный 1-й танковой группой и наведение за одну ночь понтонной переправы под Кременчугом. Немцы сумели переиграть советское командование, рассчитывавшее на оборону против одной танковой группы противника. Крыть появление танковой группы Клейста было нечем.

Кременчугская переправа.

К исходу 12.9 40-я армия занимала фронт по р. Сейм от Веселого через Путивль – Гвинтовое и далее к югу до Чернечи. Армия оказалась в большом отрыве от основных сил Юго-Западного фронта. 21-я армия (67-й, 28-й и 66-й стрелковые корпуса) в течение 11–13.9 пыталась обороной и контратаками задержаться на Десне. Но выдвижение частей XXIV моторизованного корпуса в лице 4-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Райх» и охват этими частями правого фланга армии не давали возможности остановиться для закрепления.

5-я армия, охваченная с флангов и тыла сильными отрядами противника, уже не представляла собой силы, способной к серьезному сопротивлению. К исходу 13.9 штаб 5-й армии собрал небольшие силы и пытался пристроить их к левому флангу 21-й армии, надеясь задержаться на линии Нежин – Носовка – Козелец, но это не удалось и пришлось отходить дальше на юг и юго-восток.

37-я армия, занимавшая Киевский УР, в результате выхода противника в район Козелец и отхода 5-й армии оказалась в положении охвата справа, однако войска армии в упорных боях пока сдерживали наступление противника.

Наиболее значительные изменения произошли в положении 38-й армии. До 11 сентября войска армии Н.В. Фекленко стремились контратаками сбросить главные силы 17-й армии Штюльпнагеля с плацдарма, но это им не удалось. С утра 12 сентября началось наступление немецких войск с Кременчугского плацдарма. Не дав своим подчиненным и дня отдыха после напряженных маршей и переправы по шаткому понтонному мосту, Эвальд фон Клейст бросил их навстречу Гудериану. На второй день немецкие танкисты подошли к реке Сула, южнее города Лубны.

Таким образом, к исходу 12 сентября не только были охвачены фланги Юго-Западного фронта, но образовалась реальная угроза обхода с тыла основных сил фронта.

На оперативном просторе

Одним из средств парирования кризиса советское командование выбрало перенос направления удара Брянского фронта. Ставка ВГК требовала: «Самым срочным и решительным образом окончить с группировкой противника в районе Шостка, Глухов, Путивль, Конотоп и соединиться с войсками ЮЗФ, для чего разрешается приостановить наступление на Рославльском направлении… Операцию начать 14 сентября. Желательно закончить эту операцию и полностью ликвидировать прорыв между Брянским и Юго-Западным фронтами не позднее 18 сентября…». Ставка все еще верила в возможность удержания ситуации под контролем ударами по флангам 2-й танковой группы. Вечером 13 сентября (по некоторым данным, уже ночью 14 сентября) начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор В.И. Тупиков отправил в Генеральный штаб и главкому Юго-Западного направления рутинную оперсводку, которую завершил фразой: «Начало понятной вам катастрофы – дело пары дней».

В этот же день Военный совет Юго-Западного направления направил в Ставку донесение с предложением: «По-прежнему считаю наиболее целесообразным выходом из сложившейся обстановки немедленный вывод войск из КИУР и за этот счет укрепление фронта Кузнецова – Потапова, переход в наступление Бахмач – Кролевец, [в] последующем – общий выход . Чтобы это оказалось посильным, необходимо помочь авиацией и переходом к активным действиям на Глуховском направлении Брянского фронта».

Однако в Генштабе сочли донесение паническим и Шапошников приказал: «Надо заставить Кузнецова (21 А) и Потапова (5 А) прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания тов. Сталина, данные Вам 11.9.». Командование Юго-Западного направления вынуждено было продолжать оборону, а тем временем 13–14 сентября начали появляться грозные признаки хаоса в тылу. Огромные массы войсковых, армейских и фронтовых транспортов, автомобильных и конных, госпиталей и лазаретов начали метаться; вначале они хлынули с юга на север и с севера на юг, а затем все устремились к району Пирятина, где и образовался многокилометровый затор, ставший мишенью для немецких бомбардировщиков.

А в это время 3-я танковая дивизия вермахта из группы Гудериана подошла к Лохвице с севера. Между 3-й и 16-й немецкими танковыми дивизиями соответственно 1-й и 2-й танковых групп еще оставался 40-км коридор, которым советские войска уже не могли воспользоваться для отхода на восток.

13 сентября маршал С. К. Тимошенко, прибывший в штаб Юго-Западного направления сменить на этой должности С. М. Буденного, заверил Верховного, что Киев будет удержан.

Однако солнечным воскресным днем 14 сентября части 3 и 16 тд вермахта овладели Лохвицей и Лубнами, но из-за сильного сопротивления советских войск двигаться дальше, навстречу друг другу, не смогли.

Для командования Юго-Западного направления во весь рост встала перспектива повторения Уманской катастрофы. Командование фронта продолжало настаивать на выводе войск из Киевского УРа, послав в 4 утра 15 сентября по радио следующую телеграмму: «Москва, товарищу СТАЛИНУ Обстановка требует немедленного вывода войск из КИУРа со стороны Козелец, противник стремится отрезать Киев с востока. Резерва для парирования этого удара нет. Противник к исходу 14.9 находился в 40 км от Киева. Кирпонос, Бурмистенко,Рыков».

Маршал Шапошников в своем ответе вначале дал такую оценку телеграмме командующего Юго-Западного фронта:

«Считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный совет Юго-Западного фронта, а затем командующего 37-й армии». Затем он раскритиковал командующего 37-й армии Кирпоноса за пассивность - командование ожидало от него удара и блокирования Ромненской группировки противника. Но сил у 37-й армии на одновременное удержание обороны и одновременные фланговые контратаки  наступающей в тыл ей танковой группы Гудериана не было. Ставка ВГК все еще была уверена в возможности исполнения изначального плана обороны, не смотря на уже очевидную невозможность удержания Киева наличными силами.

Бои вокруг Лохвицы и под Лубнами продолжались все 15 сентября, но тут к Лохвице с юго-востока подошла 9-я танковая дивизия вермахта. Оборонявшие Киев войска находились в 200 км к западу от места соединения германских дивизий. Гигантское кольцо вокруг 4-х советских армий замкнулось. В котле оказалось и управление Юго-Западного фронта.

Только 16-го числа маршал Шапошников отдал устный приказ об отступлении из Киева 37-й армии, передав его с начальником оперативного отдела штаба ЮЗФ генералом Баграмяном. Но Кирпонос не поверил! Слишком уж сильно отличалось оно от приказов "держаться", дававшихся еще день назад.

Командующий 37-й армии генерал М.П. Кирпонос.

Вечером 17 сентября в Москву была отправлена радиограмма следующего содержания: «Главком Тимошенко через заместителя начальника штаба фронта передал устное указание: основная задача – вывод армий фронта на реку Псел с разгромом подвижных групп противника в направлениях на Ромны, Лубны. Оставить минимум сил для прикрытия Днепра и Киева. Письменные директивы главкома совершенно не дают указаний об отходе на реку Псел и разрешают взять из Киевского УР только часть сил. Налицо противоречие. Что выполнять? Считаю, что вывод войск фронта на реку Псел правилен. При этом условии необходимо оставить полностью Киевский укрепленный район, Киев и реку Днепр. Срочно просим Ваших указаний»».

Ставка 18 сентября дала подтверждение, но было уже поздно. Грандиозный котел по Киевом стал жестокой реальностью.

Новый план кампании

В ночь на 7 августа на направление главного удара наступавших на Киев немецких войск была переброшена 5-я воздушно-десантная бригада полковника А.И. Родимцева. Проведенная бригадой контратака позволила на какое-то время стабилизировать положение. Десантники не имели боевого опыта и тяжелого оружия, и противопоставить немецкой пехоте они могли только высокий боевой дух. Лишь только выгрузка с эшелонов и ввод в бой двух стрелковых дивизий помог переломить ситуацию и 16 августа положение стабилизировалось. При этом были деблокированы ДОТы КиУРа, которые в течение почти недели вели бой в окружении.

Положение под Киевом на середину августа

Все усиливавшееся сопротивление советских войск на отдельных направлениях, ввод в сражение новых соединений и даже объединений говорили о том, что на скоротечное окончание войны на Востоке рассчитывать не стоит. Поэтому после того, как обозначились существенные успехи наступления Вермахта на московском направлении и был осуществлен разгром советских армий на Правобережной Украине,  Гитлер 21 августа подписал директиву, в которой определил главные задачи на кампанию 1941 года. По мнению начальника германского штаба Сухопутных войск Ф. Гальдера: «Эта директива имеет решающее значение для всей Восточной кампании».

«1. Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками.

2. На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель, Почеп, должна быть незамедлительно использована для проведения операции смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Целью этой операции должно являться не только вытеснение за Днепр 5-й русской армии частным наступлением 6-й армии, но и полное уничтожение противника, прежде чем его войска сумеют отойти на рубеж Десна – Конотоп – Сула. Тем самым войскам группы армий «Юг» будет обеспечена возможность выйти в район восточнее среднего течения Днепра и своим левым флангом совместно с войсками, действующими в центре, продолжать наступление в направлении Ростов, Харьков.

3. От группы армий «Центр» требуется, чтобы она, не считаясь с планами последующих операций, бросила на проведение вышеупомянутой операции такое количество сил, которое обеспечило бы выполнение задачи по уничтожению 5-й русской армии и в то же время позволяло группе армий отражать атаки противника на центральном направлении на таком рубеже, оборона которого потребовала бы минимального расхода сил. …

4. Захват Крымского полуострова имеет первостепенное значение для обеспечения подвоза нефти из Румынии. Всеми средствами, вплоть до ввода в бой моторизованных соединений, необходимо стремиться к быстрому форсированию Днепра и наступлению наших войск на Крым, прежде чем противнику удастся подтянуть свежие силы».

Эта директива окончательно поставила крест на предыущем плане кампании и ударе по кратчайшему пути на Москву.

Было намечено ударами по флангам окружить и разгромить войска Юго-Западного фронта. На оперативном уровне операция являла собой классическую операцию на окружение со сковывающей группировкой в центре и двумя ударными группами на флангах.

Против правого крыла войск Юго-Западного фронта предполагалось предпринять наступление главных сил 2-й танковой группы, 2-й армии (из группы «Центр») в направлении с севера на юг. Ось наступления пролегала через Конотоп на Ромны, с дальнейшим развитием наступления через Чернигов, Нежин на Пирятин и через Чернигов на Киев.

Против левого крыла войск Юго-Западного фронта намечалось провести наступление главных сил 1-й танковой группы с юга на север в основном направлении через Кременчуг – Миргород на Ромны с развитием наступления от Кременчуга на Пирятин и от Кременчуга вдоль северного (левого) берега Днепра на Киев. Внешний фронт окружения должен был быть образован продвижением пехотных соединений 17-й армии от Кременчуга на Полтаву и Красноград.

Особенностью спланированной операции была разница в сроках начала наступления северной и южной группировок. Северная должна была начать наступление на 5—10 суток раньше южной. Это было обусловлено необходимостью перебросить подвижные соединения 1-й танковой группы  Клейста с правого крыла группы армий «Юг».

Это решение с большим непониманием было воспринято некоторыми немецкими генералами, которые считали, что для достижения целей войны нужно развивать наступление прежде всего на московском направлении. Большинство из них было уверено, что быстрое падение столицы Советского Союза заставит руководство этой страны капитулировать и принять условия, предложенные германской стороной. Наибольшее недовольство приказ о повороте на юг вызвал у командующего 2-й танковой армией генерала Гудериана.

Г.Гудериан в самолете возвращается с совещания

Гудериану было легко рассуждать о продолжении наступления на Москву – растянутый фланг ударной группировки защищать пришлось бы не ему, а 2-й армии Вейхса. Более чем полумиллионная группировка Юго-Западного фронта на правом фланге битвы за Москву могла стать весомым фактором в пользу советской стороны.

Киев не сдавать!

Советское командование решило оборонять выступ, образовавшийся в результате успешного наступления группы армий «Центр». Обороняемый войсками Юго-Западного фронта рубеж Днепра и Десны выдавался вперед на запад, охваченный с севера 2-й армией Вейхса и 2-й танковой группой Гудериана. С юга над войсками Юго-Западного фронта нависала пехота на кременчугском плацдарме.

Киевская позиция имела неоспоримые преимущества, благоприятствовавшие ее удержанию. Фронт обороны опирался на крупную водную преграду, позволявшую до предела растягивать обороняющие ее соединения. Кроме того сам Киев был прикрыт мощным оборонительным районом – Киевским Укреп Районом (КиУР). Его строительство было начато и практически завершено еще в 30-е годы. В начале Великой Отечественной войны он был восстановлен и частично оборудован заново. Основным типом укреплений КиУра были пулеметные ДОТы,лишь небольшая часть была оборудована противотанковыми орудиями.

Доты КиУРа

Киевский укрепленный район состоял из трех полос, имел подготовленную систему артиллерийского, противотанкового и пехотного огня. Его передний край проходил по восточному берегу реки Ирпень. Глубина полосы достигала 6–10 километров. На всем ее протяжении имелось 750 долговременных оборонительных сооружений, 40 километров противотанковых рвов, 30 километров проволочных заграждений и было установлено 100 тысяч противотанковых и противопехотных мин. Все дороги прикрывались металлическими ежами. Берега рек и оврагов эскарпировались.

На лесных участках создавались минированные завалы. Далее по рубежу Вышгород, Пуща Водица, Святошино, Никольская Борщаговка (в то время пригородные населенные пункты) проходила вторая полоса обороны, которая также была оборудована в инженерном отношении. За ней, непосредственно по окраине города, проходила третья полоса обороны.

Киев готовится к боям

В конце лета 1941 года Киевский оборонительный район постоянно насыщался войсками и совершенствовался в инженерном отношении.

Являясь крупным узлом дорог Киев был лакомой целью для Вермахта, захватив который, значительно облегчилось бы снабжение наступающих войск и в тоже время осложнилось снабжение советских войск. Существовал и политический аспект – потеря столицы советской Украины стала бы ударом по моральному духу.

19 августа 1941 года была выпущена директива Ставки ВГК за № 001084, в которой подтверждалась задача по обороне Киева даже при угрозе флангового обхода и окружения советских войск.

Отказ от борьбы за Киев означал бы высвобождение немецких войск для удара на Москву. Советское командование на тот момент считало себя в силах остановить разбросанные по разным стратегическим направлениям силы немцев. Растянув фронт по Днепру и приняв бой на укреплениях Киева, советское командование могло развернуть крупные силы на фланги для отражения ударов, тем самым связать противника боями на прорыв эшелонированной обороны и выиграть время.

А время выиграть было жизненно необходимо для накопления резервов. Ф. Гальдер уже 11 августа писал: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину».

Первоначальная задача уничтожения РККА в больших и малых «котлах» значительно усложнялась. Теперь это надо было делать быстрее, чем на фронт поступали новые соединения. Альтернативой этому было перенацеливание вермахта на разрушение экономики СССР.

Отступление за Днепр

Для того чтобы избежать окружения Юго-Западного фронта, прежде всего нужно было отвести 5-ю армию и 27-й стрелковый корпус на новые рубежи как можно быстрее. Это стало очевидно сразу же после того, как в соответствии с директивой фронта войска начали в ночь на 21 августа отходить на восточный берег Днепра в условиях неотступного преследования со стороны противника.

Во время отхода советских войск за Днепр в стык между 5-й армией и ее левым соседом — 27-м стрелковым корпусом прорвались три пехотные, а также часть сил 11-й танковой дивизии вермахта. 23 августа они вышли на переправу у Окунинова. В ночь накануне прорыва немецких танков командующий 37-й армией почему-то снял и перебросил на другой участок один из артдивизионов, прикрывавших переправу. На обоих берегах реки возле моста силами местных жителей были подготовлены прочные оборонительные сооружения, несколько ДЗОТов, соединенных ходами сообщения, стрелковые окопы. Но они пустовали, подразделения, которые должны были их занять, не прибыли. Оставшиеся же оборонять мост зенитчики не имели в боекомплекте снарядов, способных бороться с танками. Немцы в ходе боя все же  потеряли два танка, но переправу захватили.

Мост у Окунинова был единственным на всем протяжении Днепра, оказавшимся тогда в руках немцев.

Создав здесь сильную оборону, германское командование в ту же ночь перебросило на предмостный плацдарм столько сил, что попытки стрелкового корпуса сбросить их в последующие дни не имели успеха. В стыке между 5-й и 37-й армиями теперь находился крупный немецкий плацдарм.

Из-за потери моста 5-я армия, закончившая переправу через Днепр 25 августа, сразу же оказалась в тяжелом положении. Усиливавшаяся с каждым днем угроза обхода противником левого фланга армии в конце концов привела к выходу немецких войск в тыл 31-го стрелкового корпуса, оборонявшего левый берег Днепра.

Посланные из района Броваров резервные инженерно-саперные батальоны срочно выехали к городу Остер, переправились через Десну, успели взорвать все мосты в междуречье Днепра и Десны и заминировать дорогу от Окуниново на Остер. Этим они на время задержали дальнейшее продвижение танковой колонны противника.

Тревожное положение на окуниновской переправе стало известно штабу фронта, и командарму-5 была поставлена задача уничтожить противника и вернуть переправу.

Первыми попытались это сделать авиация и моряки Пинской военной флотилии. Ночью корабли устремились к мосту, но были отброшены плотным огнем артиллерии, потеряв потопленными 7 канонерских лодок. Моряки пошли на хитрость: стали пускать по течению плавучие мины. Если хотя бы одна из них коснулась опоры моста, он рухнул бы. Но немцы предусмотрели эту опасность. Они следили за рекой и вовремя вылавливали плывущие мины.

Сторожевой корабль Пинской военной флотилии, погибший у Окуниновского моста

С целью устранения угрозы со стороны Окуниновского плацдарма генерал Потапов бросал на выполнение этой задачи все, что было под рукой. Бои в район Окунинова носили упорный характер и временами советским войскам удавалось потеснить немцев, но выбить их оттуда полностью так и не удалось.

Для войск Южного фронта генерала армии И. В. Тюленева, также переправлявшейся через Днепр, трудности возникли в связи с преждевременным взрывом плотины Днепровской ГЭС 18 августа. Подъем воды в реке южнее Запорожья, где даже до взрыва ее ширина превышала 1,5 км, усложнил переправу 9-й и 18-й армий. Несмотря на то что на один рейс парома уходило больше часа, к исходу 22 августа основные силы советской группировки уже были на левом берегу.

Разрушенная плотина ДнепроГЭС

К концу августа войска Юго-Западного и Южного фронтов отошли за Днепр. По левому берегу Днепра, от устья Ворсклы и до Черного моря, Южный фронт занял оборону. В его состав кроме 9-й и 18-й армий вошли воссозданные после разгрома под Уманью 6-я и 12-я армии, а Приморская армия, прижатая к морю, оставалась в тылу противника, обороняя Одессу.