Bregnev

Линда… Мне кажется, мы все потеряли голову, едва услышав ее имя. Загадочная прекрасная девушка. Никто не знал, откуда она взялась и кто ее привел, но никто не остался к ней равнодушен. Ни одного неуклюжего движения, ни одной глупой фразы. Красавица с копной вьющихся каштановых волос и огромными зелеными глазами. Еще и умница, студентка медицинского института. Ее единственным недостатком, который, впрочем, нисколько ее не портил, был неправильный прикус, из-за которого она слегка шепелявила.

Разумеется, мне бы и в голову не пришло к ней подойти. Что с меня взять, хилый ботаник в очках, длинный и худой, как оглобля, студент, подрабатываю сборщиком мебели, живу в однушке в спальном районе, доставшейся от покойной бабушки. Ну и что, что коренной петербуржец, среди приезжих есть и лучше меня.

Вот например мой однокурсник Антон, брат моего друга, который привел меня сюда. Линда как раз с ним танцевала. Девушки вешаются на него гроздьями. Говорят, он похож на викинга. Не знаю, я в мужской красоте не разбираюсь, девушкам виднее. Но как же обидно, каким взглядом смотрит на него Линда из-под своих длиннющих ресниц. Хоть отворачивайся от этой до неприличия прекрасной пары. Ну что поделать, красота к красоте, куда нам, простым людям.

Я, должно быть, выглядел как Квазимодо, смотревший из своего темного угла на красавицу Эсмеральду. Аня Милютина заметила мой взгляд и прошептала что-то Оле Красновой, своей подруге. Слухи побежали по ушам присутствующих, как змеи, и вскоре я понял, что оказался в их эпицентре. Все тихонько хихикали надо мной и обсуждали театральным шепотом. Вскоре я не выдержал, оделся в свою куртку, в которой ходил годами, и выбежал на снежную улицу без шапки. Пусть теперь обсуждают меня сколько влезет. И зачем я поддался Лехиным уговорам и поперся сюда? Только выставил себя на посмешище. И Линда теперь тоже будет надо мной смеяться, вместе со своим Антоном.

С этими тяжелыми мыслями я доехал до дома и лег спать в свою давно холодную и жесткую кровать. Не светит вам ничего, Александр Семенович, особенно с этой девушкой, так что перестаньте лучше витать в облаках, займитесь делом и не засоряйте мыслительные каналы мозга всякой ерундой.

С утра меня разбудил Лехин звонок. Как всегда, несмотря на бессонную ночь, он был бодр и весел.

- Эй, привет, ты куда вчера ушел? Там как раз все в «Мафию» сели играть, все самое интересное началось… Или ты из-за Линды надулся?

- Да что мне из-за девушки, которую в первый раз в жизни вижу, огорчаться? – делано равнодушно ответил я вопросом на вопрос.

- А она вот расстроилась, что стала предметом обсуждения. Чуть не расплакалась, собралась домой ехать, и Антон за ней умчался, вот так вот.

- А ты там долго сидел?

- Мы до пяти утра гуляли, пока хозяева расходиться не велели. Прикинь, соседи чуть ментов не вызвали, так весело было

- Ну вот, а ты спрашиваешь, что так рано уехал. Ты мне все рассказал, я как будто сам до пяти утра досидел.

Мы попрощались, и моя жизнь потекла обычным чередом: учеба, подработка, дом, учеба, сон. Заниматься чем-то еще мне обычно не хватало ни времени, ни сил, мысли все уходили на повседневные дела. Я окончательно оброс мхом и дошел бы до полной социальной изоляции, если бы не Леха, который вытаскивал меня из дома в выходные и рассказывал последние новости.

Так я узнал, что Линда и Антон начали жить вместе. От этой новости я получил весьма чувствительный удар ножа в грудину, но сделал для себя вид, что его не было. Я небрежно спросил, как у них дела. Леша сказал, что у Антона ни с того ни с сего начались жуткие головные боли, и Линда самоотверженно начала их лечить. Она возила его в больницу к знакомому хирургу, и тот прописал им препараты, которые Линда дает Антону каждый день, но это не помогает.

Леша вслух подумал, не психотропы ли она ему подсовывает, и сам посмеялся своей шутке, которая, честно говоря, изрядно меня покоробила. Я же тогда подумал – какая внимательная и заботливая девушка, ей не все равно, что будет с любимым человеком.

Потом я узнал, что у Антона открылась астма, которую ему вылечили еще в детстве. И снова Линда возила его по врачам, сопровождала на все процедуры и напоминала ему пить лекарства. Леша сказал, что она стала давать ему помимо назначений врача какие-то новые американские препараты, которые точно-точно должны ему помочь.

Когда по ночам у него случались приступы, Линда сидела рядом с ним и делала все прописанные массажи и компрессы. Она велела ему меньше учиться и больше отдыхать. Вскоре дело пошло на поправку, но Антон перестал ходить на лекции, да и в компаниях его, говорят, стало не видно. Видимо, от счастья забыл обо всем. Ну и отлично, очень рад за людей, пусть у них все будет хорошо, - подумал я тогда.

В один день Леша огорошил меня весьма любопытным известием. Он пришел к ним в гости и случайно разговорился с их соседкой, по его словам, милейшей женщиной лет шестидесяти, и она поведала о том, что предыдущий парень Линды вышел с седьмого этажа без объяснения причин и предсмертной записки.

С одной стороны, мне стало искренне жалко веселую, умную, красивую и заботливую Линду, а с другой, в душу уже тогда закралось сомнение. Но я мигом отмел все неподходящие мысли – никто из нас не застрахован от неожиданной встречи с психически больным человеком и от травмы, которую он может нанести.

Вскоре мы выяснили и то, почему Антон перестал появляться на парах. У него в горле начали расти полипы, из-за чего ему было трудно дышать, и он почти полностью потерял голос. Вскоре ему сделали операцию, разумеется, в клинике, которую нашла Линда.

Антон временно не мог говорить и ходил теперь с трубкой в горле. Линда теперь отвечала на все телефонные звонки вместо него. Тогда мы наконец-то стали замечать странности в ее поведении. Она удалила все его страницы в соцсетях и стерла все контакты в телефоне. На все вопросы она отвечала, что Антон очень слаб и не может отвечать на сообщения. Речь восстанавливалась очень медленно и сложно.

Вскоре приехала мама Антона, то ли из Самары, то ли из Сызрани. Леша рассказал, что она сходу налетела на Линду, но она совершенно искренне возмутилась. Он слышал, как Любовь Андреевна жалуется той же словоохотливой соседке, что Линда развела дома настоящую мусорную свалку, по которой ползают тараканы, что Антон питается испорченной едой и не вылезает из пищевых отравлений.

Вскоре Любовь Андреевна связалась и с нашей группой, прося спасти своего сына от этой мегеры. Честно признаться, мы не восприняли ее всерьез. Большинство ребят посоветовало ей не лезть в жизнь ее взрослого сына, а упомянутые Аня с Олей полушутя посоветовал ей сходить к бабкам и сделать отворот.

Как реагировала на это Линда? Она пришла к нам в институт, принесла коробочку домашнего печенья и сказала не воспринимать всерьез маму Антона. Человек не в себе, - пояснила она, глядя на всех своими чудесными ясными глазами, - так что вы уж ее простите. Вы кушайте, кушайте печенье, - пододвинула она коробочку к нам поближе.

Глядя в ее честные глаза, мы подумали, надо же, какая милая девушка. И чего мы вообще слушали злобную тетку? Видимо, не хочет отдавать сыночка в чужие руки, вот и воюет с любыми кандидатками на место в его жизни. Обычная злая свекровь, история, мягко говоря, не новая.

Через несколько дней я решил зайти к Линде с Антоном, тем более, у меня был благовидный предлог вернуть ему учебник, который я одолжил несколько месяцев назад. На самом деле мне захотелось взглянуть на Линду хоть одним глазком. И лишний раз убедиться, что все слова Любови Андреевны – ложь.

Я вошел во двор громадного сталинского дома, и на меня налетел холодный ветер, сразу же забравшийся прямо за воротник и швырнувший в лицо пригоршню мелкого снега.

На холодной лавочке у парадной в наступавших сумерках сидела какая-то женщина, опустив голову. Я уже собирался пройти мимо, но услышал сдавленные рыдания и невольно остановился. Я узнал Любовь Андреевну. Молча пройти мимо было неудобно, тем более, она уже подняла голову, узнала меня и окликнула.

- Здравствуйте, вы Саша, кажется? – осведомилась она.

- Да, это я.

- Вы же поверили Линде, правда? – спросила она неожиданно в лоб.

Этот вопрос ответа не требовал.

- Поверили, поверили. Уж я-то точно понимаю. Хорошо она меня тогда отодвинула от всех дел. Я не хочу, чтобы меня опять в сумасшедшие рядили, но у меня есть что рассказать. Саша, у меня ни одного знакомого или родственника в Питере нет, и мы в беде.

Я понял, что следует проявить простое человеческое участие в горе этой простой женщины в бордовом берете и черной «пенсионерской» куртке.

- Любовь Андреевна, обещаю, что выслушаю вас и не буду сразу обвинять вас в сумасшествии.

- Ох, вот спасибо. Начну сразу: у Антоши почечная колика.

Я вздохнул. У моего дяди было такое, знаю, что это очень больно, но излечимо.

- Я его за руку отвела к врачу, и он настаивал на немедленной госпитализации. Но тут явилась эта Линда, сказала, что она лучше знает, и заставила его написать отказ. Взяли такси – и поминай как звали.

Я зашла к ним на следующий день, Антоша дверь открыл, на него смотреть страшно: в горле трубка, говорит еле-еле, чаще записки пишет, сгибается от боли чуть ли не пополам. А Линда его заставила еще и шкаф передвигать, не понравилось ей, видите ли, как стоит. Я смотрю в ее глаза, Саша, и понимаю, что в них нет никакого выражения. Ни радости, ни злости, ни грусти, как будто радужку художник нарисовал. Я кричать начала так, что соседи сбежались, а она смотрит на меня и слегка улыбается.

- А Антон?

- А что Антоша? Он за ней ходит, как завороженный, в рот смотрит. Он так и сказал мне тихонько, мол, прости, мама, люблю ее, как она скажет, так и сделаю, а ты иди. И мягко так меня толкнул. А Линда вслед совсем в открытую заулыбалась, вот так вот.

Но я сдаваться тоже не собиралась. Я ходила в милицию, но там только посмеялись, и я их понимаю, что я могу ей предъявить? И в церковь тоже, батюшка сказал, привести сына, а как я его приведу, если он у меня как загипнотизированный? Саша, ты ж, наверно, не верующий? Сейчас вообще молодежь в Бога не верит, не модно, - Людмила Андреевна тяжело вздохнула.

Честно признаться, мне уже надоело слушать ее излияния, но раз уж я начал, стоит довести до конца.

- В общем, тут, наверно, будешь смеяться, но пошла я к бабке-шептухе. Взяла кредит даже, чтобы ей заплатить. Она посмотрела на фотографию, покатала в воде яйцо, поводила свечкой над ним. Обещала, что завтра он от нее убежит, только пятки будут сверкать. Результат сам видишь, дежурю тут уже второй день. Они меня и на порог не пускают, а Линда меня толкнула, пока никто не видел.

Любовь Андреевна опять вздохнула.

- Считаешь меня выжившей из ума старой дурой? – спросила она меня.

- Нет, вовсе нет, - не совсем искренне ответил я. При всем сочувствии – кредит на визит к ясновидящей…

- Я вот что у тебя попрошу. Ты же к ним идешь? Расскажи, как там мой Антоша, хорошо?

- Да, обязательно расскажу, - пообещал я, попрощался и вошел в парадную. Стоило посмотреть на ситуацию самому, прежде чем делать какие-либо выводы.

Когда я вышел из лифта, я наткнулся на Антона, которого сначала не узнал со спины. Он совершенно перестал быть похожим на самого себя, высокого спортивного парня. Казалось, он похудел килограмм на двадцать, часть мышц атрофировалась, а голову он не мыл, кажется, неделю. Я бы скорее принял его за наркомана. Он курил, с тоской глядя куда-то во двор.

- Эй, Антоха, привет, - громко поздоровался я.

Он вздрогнул и закашлялся.

- А, это ты, Саня. Привет.

Мы пожали друг другу руки.

- Ты что куришь-то, ты ж астматик…

- Веришь, нет, совершенно все равно теперь. И так все время так плохо, что хуже, кажется, быть не может, - с тоской констатировал он. – Не хочется жить больше, хоть из окна выходи.

- Эй, ты чего, с ума сошел? – спросил я.

- Кажется, да. Слушай, Санек, тебе ж тоже Линда нравится? Не отпирайся, нравится. Давай я тебе кое-что расскажу про нее, чтобы ты от этой девочки держался подальше. Говорить мне тяжело, но я для нее притворился, что почти не могу, а на самом деле минут на пять меня хватит. Линда не выйдет, она часто днем спит. Ночью она поговорить любит, часа в три, чтобы мне потом не уснуть было, а днем-то она дрыхнуть любит.

- А разве она днем не учится?

- Э, загнул. Какое учится, я вообще не уверен, что она живой человек. Она мою кровь, кажется, пьет, или что-то в этом духе.

В общем, у нее комод стоит в спальне, - задыхаясь, продолжил Антон. - В одном ящике нижнее белье, в другом носочки аккуратно свернуты, а между ними ножи. Ровно двадцать штук, начиная от заточки и заканчивая топориком для мяса. Говорит, увлечение у нее такое. Каждый день их достает и любуется ими. Точит, протирает мягкой тряпочкой.

Погоди, друг, это только начало. В общем, она мне палец отрезала, смотри.

Антон показал перебинтованную руку, на которой не было мизинца.

- Напоила меня какой-то дрянью, я уснул как сурок, вообще ничего не чувствовал. А как проснулся – нету пальца. Спросил у нее, что это за хрень. А она ответила, что я дурак и шуток не понимаю. И губки надула, будто речь не о моем пальце шла.

- Ну ты даешь. Я бы на твоем месте уже давно сбежал от нее и обратился бы в милицию.

- Думаешь, я не пробовал? Несколько дней назад я попробовал в Москву уехать. Не знаю как она узнала, но встретил я ее на вокзале, стояла, плакала. И тут бежит ко мне в толпе, вешается на шею, кричит на весь зал ожидания – не уходи, не бросай меня! Я попробовал ее утихомирить, но куда там. В общем, уехали мы обратно, и еще по дороге она снова меня обрабатывать начала.

А как она говорит ловко, ты бы знал. Вроде ничего особенного, «я тебя люблю, оставайся со мной, нет у меня никого ближе тебя», но говорится это с такой интонацией и таким взглядом, что идешь за ней, как бычок на привязи, и ничего сделать не можешь. Потом она бьет тебя по лицу за то, что ты не убрал за собой тарелку, ты начинаешь злиться, а ее это только заводит.

Мы промолчали.

- Эй, тебя вообще там внизу мама ждет, - нерешительно произнес я.

- Скажи ей, что у нее больше нет сына, - ответил Антон. – Линда же отвечает теперь на мой телефон и говорит: «Антона больше нет», думает, я не слышу. Вот пусть и не будет. И вот что: передай ей, чтобы она меня простила.

Я попрощался с Антоном, отдал ему учебник и пожал ему руку. Заходя в лифт, я еще раз посмотрел на него. Взгляд, которым он смотрел куда-то вдаль, на трубы завода, дымящие за невысокими домами, был пустым, холодным и равнодушным. Грамотный врач мог уже констатировать его смерть

.

Я нашел Любовь Андреевну на той же лавочке, уже изрядно припорошенную снегом, и только пар от ее дыхания говорил о том, что она жива. Я тронул ее за холодное плечо, и она обернулась. Я, как обещал, передал ей слова извинения от Антона и неожиданно для себя сказал, что выглядит он здоровым и счастливым, просил не беспокоиться почем зря и обещал почаще ей звонить. Она тяжело вздохнула. Да, плохой из меня лжец.

Несколько дней прошли в меня как в тяжелом, ватном тумане. Я по-прежнему занимался своими делами, стараясь не думать о том, что узнал. Впрочем, конец веревочки был ближе, чем я думал.

В один из вечеров мне позвонил Леша и сказал, что Антона нашли мертвым. Он зашел к нему, чтобы вернуть наушники, которые брал на время. Дверь была приоткрыта, и в квартире творился настоящий хаос. Все вещи были вывернуты из шкафов и разбросаны по полу, как будто кто-то что-то искал. Никаких следов Линды обнаружено не было, словно она никогда и не жила с Антоном.

Тело хозяина квартиры было прикрыто какими-то тряпками, а самого его перед смертью рвало какими-то неизвестными таблетками. По результатам судебно-медицинской экспертизы Антон был мертв уже двое суток, а причиной смерти послужило отравление препаратом, понижающим артериальное давление.

Я спросил про отпечатки пальцев в квартире, и Леша сказал, что в квартире не нашлось ни одного отпечатка, кроме, разумеется, Антона. Замявшись, он добавил еще одну деталь. У покойника была недавно вырезана почка.

Как только я повесил трубку, снова раздался телефонный звонок. Женский голос говорил что-то встревоженным речитативом, слегка шепелявя, и я не мог разобрать ни слова. Линда? – спросил я. Голос продолжал бормотать что-то непонятное, и вскоре я повесил трубку. Должно быть, кто-то ошибся номером.

Я стал размышлять. Рискнет ли Линда появиться у кого-то из нас после всего, что случилось, или побоится? Одна часть моего рассудка говорила, что девушка просто оказалась не в то время и не в том месте, а другая настойчиво шептала бежать даже от мыслей о ней. Я тщательно старался изгнать из головы ее лицо и трогательный девичий слегка шепелявивший голосок. Вскоре мне это почти удалось. Я спокойно поужинал едой из коробки и улегся спать.

В два часа ночи я проснулся от кошмарного сна, в котором меня окружали люди с зашитыми ртами, пытавшиеся что-то мне сказать. Я встал, попил воды на кухне и выглянул в окно. Внизу, повернувшись ко мне спиной, стояла девушка с пышными каштановыми волосами. Она явно ждала чего-то на детской площадке.

Я оделся и спустился к ней. Тронул ее за плечо.

- Линда?

- Саша, привет. Мне так холодно и страшно. Они скоро найдут меня - сказала она, и дрожь, не имевшая никакого отношения к сырому декабрьскому вьюжному холоду, пробежала по моему позвоночнику. Линда вдруг улыбнулась, явно ожидая приглашения. В руке она держала пакет, из которого на снег капало что-то красное.

Автор: Клара Эверт

Мотоцикл протрещал по улице и остановился около церкви. Отец Илья соскочил с седла и подошел к ограде, где уже сидели двое. При появлении отца Ильи они не удивились – он считался прогрессивным.

Первый из сидевших у ограды был Васька, молодой, недавно вернувшийся из армии парень, при виде которого старики всегда думали, что и сейчас была бы не лишней статья за тунеядство.

Временами на Ваську нападали приступы трудолюбия. Вот и теперь, узнав, что отец Илья позвал Палыча поговорить насчет ремонта в церкви, он набился тому в компанию в надежде подзаработать. Палыч же, немолодой уже дядька, был известен в селе как человек, способный нарисовать кого угодно где угодно. Детский сад, школа, администрация и контора леспромхоза были украшены творениями Палыча, которые он выполнял охотно и радостно.

Палыч поднял взгляд на крышу церкви. После недавнего урагана одна из луковок покосилась, отчего воздушная легкая церковь сразу же приобрела залихватский вид.

– Нет, – сказал отец Илья, перехватив взгляд Палыча. – Это стройбригада из райцентра приедет поправлять. Я насчет другого звонил. Внутри там…

Васька насупился. Большие деньги ухнули.

Прошли в храм. Как и многие сельские храмы, долгие годы стоявшие без дела, отреставрирован он был быстро, и внутреннее убранство было скромным – оштукатуренные стены и несколько икон. Правда, Колька Леший, уехавший в девяностые в город, приехал как-то в малиновом пиджаке и пообещал, что храм распишут. И правда, приехали мастера, начали что-то делать, да только грохнули Кольку в городе, деньги поступать перестали, и роспись осталась недоконченной.

– Вот, – озабоченно показал отец Илья. – Не знаю, как свалилось. Во время урагана, наверное.

Кусок штукатурки, где была роспись, действительно упал вниз, и на месте ангельских ликов теперь безобразно зияла кирпичная кладка.

– Замазать надо, и ангела заново изобразить.

Палыч молчал. Отец Илья подъехал с другой стороны:

– Вот медведь в школе, которого вы рисовали – прямо натуральный. И лесорубы…

– Во-во, – сказал Палыч мрачно. – Медведя все нарисовать смогут. А ангела как? Кто его видел, ангела-то?

– Чё ты, Палыч, – изумился Васька. – Они такие в белом все, с крыльями.

– Правильно, Василий, – сказал отец Илья. – И вознаграждение за труды-то будет…

При слове «вознаграждение» Васька оживился и ткнул Палыча в бок.

– Пошли, материал посмотрим.

Пока смотрели материал, Палыч бубнил о том, что рисовать то, чего не видел, – стыд и срам. Отец Илья всем видом являл ангельское терпение, а Васька думал, много ли дадут за труды.

Когда они снова входили в храм, отец Илья вдруг сказал:

– Пахнет чем-то. Сырость, что ли.

– Какая же это сырость. Булками свежими пахнет, да так славно, – ответил Палыч.

И тут все оторопели.

Посреди храма было существо. Не высокое, и не низкое, оно было какого-то переливчатого цвета. Крылья у существа были на голове и на руках – одной тонкой, а другой толстой. Глаза, темно-синие, были один над другим.

– Что? Кто?– забормотал отец Илья.

– Ангел, – ответствовало существо голосом, от которого у священника мурашки пошли по коже. Палычу же голос напомнил звонкое пение, и на сердце стало радостно и спокойно.

– Мастер ваш сомневался, вот я и был послан, дабы узрели вы лик ангельский. Пусть рисует.

– Это? Рисовать в церкви такое? – возопил отец Илья. – Ангелы не такие! Они…э…

– В белом все. С крыльями и арфами, – подсказал Васька, и отец Илья подсознательно удивился, что Васька знает слово «арфа».

– Ну-ну, – хмыкнул ангел.

– Это черт знает что! – выкрикнул отец Илья, забыв, что он в храме, и упоминание черта священнику не к лицу.

– Он, конечно, знает, он же был один из нас, – спокойно ответил ангел. – Так будем рисовать?

– Не позволю! Ангелов таких не бы-ва-ет!

Ангел перевел взгляд на Палыча. Тот стоял с сияющим лицом, глядя в синие-синие глаза, и в душе его был восторг.

– Иван Павлович! Куда такое страшилище? Что в епархии скажут? Не бывает таких ангелов! – закричал красный от гнева специалист по ангелам и дернул Палыча за рукав.

Палыч медленно повернулся. Увидел багровое лицо отца Ильи и ухмыляющееся лицо Васьки.

Помолчал. Снова повернулся, посмотрел на ангела и сказал:

– Что ж, может и не бывает…

Воздух в церкви сгустился и потемнел. Ангел поднял руку с зажатым в ней подобием горна. И вострубил. Тьма в глазах Палыча рассыпалась белыми сверкающими звездами.

Первым очнулся отец Илья.

– Голова что-то кругом…

– Воздух спертый, – неуверенно сказал Васька.

Они вышли из храма. Был вечер. Им казалось, что недавно произошло что-то важное, но даже дотошный участковый Федор не смог бы выпытать у них, что именно.

Отец Илья остался закрывать двери, Васька улизнул дворами. Палыч пошел к дому. Ему чудилось хлопанье крыльев и аромат булок. У самой калитки он обернулся.

Над храмом висела яркая точка, озарявшая храм. Но на глазах храм серел, а точка разгоралась все ярче. Наконец, собрав весь свет, она быстро поплыла прочь.

– Дед! Смотри, самолет! – крикнул с крыльца внук.

Палыч посмотрел на точку, на внука, снова на точку. Кто его знает. Может, и правда самолет.

Автор: Евгения Зимина

Как-то летом я решил провести часть отпуска в деревне у родственников. Мне не хотелось тратиться на Турции и Египты, поэтому я решил отдохнуть по простому. В деревне мне все нравилось – море зелени, речка под боком, свежий воздух и другие нехитрые радости.

В субботу у моего троюродного брата Вани, местного ветеринара, был выходной и он предложил мне пойти в лес за ягодами. Как и большинство деревенских жителей, Ваня увлекался самогоноварением и решил попробовать рецепт настойки на землянике. Покупать ягоды для него было неприемлемо, так как он любил участвовать в процессе от начала до конца. В конце концов, зачем же ходят на рыбалку, если рыбу можно купить в магазине? Была отличная солнечная погода, заняться мне было особо нечем и поэтому я с радостью принял предложение.
Идти нам предстояло далеко за реку, потому что, по словам Вани, на близлежащих полянах всю ягоду уже собрали. Шли мы около часа-двух. Можно было доехать на электричке, но она ездила достаточно редко.

Наконец мы дошли до небольшой рощи, где росли в основном елки. Земляники там было действительно много, только успевай собирать. Где-то с час мы бродили по перелеску, дойдя до его края. Дальше деревья кончались и начинался покос – небольшой луг, где косили траву и заготавливали сено. Это было глухое и безлюдное место, с краев окруженное редкими деревьями. Сбоку проходила проселочная дорога, но, как сказал Ваня, по ней сейчас никто не ездил, так как небольшой мост, к которому она вела, был разрушен. Предполагалось, что мы перейдем покос, потом по проселочной дороге дойдем до электрички и на ней вернемся домой.
Мы решили отдохнуть от собирания ягод и перекусить. Покос был залит палящим солнцем, поэтому мы расположились в тенечке между редких невысоких елок. Весь луг был виден как на ладони.

Внезапно вдалеке послышались какие-то звуки. Это походило на гул мотора подъезжающей машины. Выглянув из-за елок, мы действительно увидели, как по направлению к нам кто-то едет. Переваливаясь на ухабах и поднимая пыль, к покосу подъехала и остановилась грузовая Газель. Мы не стали высовываться из-за елок и наблюдали за происходящим сквозь ветки.
Из Газели вышли двое мужчин в спортивных костюмах, лет 35-40, обычного вида и ничем не примечательные. Запомнилось то, что один из них был лысый, а другой рыжий. Они осматривались по сторонам и о чем-то говорили, но речь нельзя было разобрать из-за удаленности.

Потом они открыли заднюю дверь и стали что-то вытаскивать из Газели. По виду это напоминало красный продолговатый ящик, который они аккуратно поставили на землю. Затем лысый снова залез в Газель и вытащил непонятные палки и топорик. Сев на красный ящик к нам спиной, он начал возиться с палками и топором, словно заготавливая дрова для костра. Другой же мужик оживленно ходил, названивал по телефону и смеялся.

Вообще все выглядело непонятно и странно. Мы решили пока не выходить и посмотреть, что это они затевают. За ветками нас точно не было видно.

Где-то через 5 минут вдалеке снова послышался звук едущей машины. Действительно, из-за деревьев показался подъезжающий автомобиль, Лэнд Крузер. При виде его, эти двое мужиков оживились и замахали руками.

Наконец крузак подъехал и остановился. Захлопали двери и с задних сидений вылезли двое парней, подкачанных здоровяков, лет 25. С переднего места вышел водитель, худощавый, но тоже крепкий. Он был постарше, лет 40, и запомнилось то, что он был усатый. Одеты они все были одинаково – черные рубашки, джинсы, черные туфли. Типы в спортивных костюмах подошли к ним и стали здороваться за руку. Они о чем-то разговаривали, но нам не было слышно.

Тут один из здоровяков снова открыл дверь, залез по пояс в салон и стал там энергично возиться. Внезапно из салона показалась голова какого-то человека. Через несколько секунд возни парень с руганью вытащил из машины упирающегося старичка. Старичок, судя по всему, явно не хотел выходить и всячески сопротивлялся. Наконец парень с красным лицом выволок его наружу, крепко взял за одежду и рывком подтащил к усатому.

Дело принимало серьезный оборот и мы заволновались. Было непонятно, что это здесь происходит. Мы невольно становились свидетелями чего-то противозаконного.

Старикану было лет за 70, он был в обычной деревенской одежде, хлипкого телосложения, с седыми волосами и морщинистым лицом. Усатый неприязненно смотрел на него и, судя по всему, о чем-то строго и сурово спрашивал, сложив руки на груди. Дед взволнованно и горячо оправдывался.

В какой-то момент старичок предпринял попытку бегства. Вихляясь и спотыкаясь он побежал в сторону деревьев, но далеко уйти ему не удалось. Один из парней живо догнал его, сбил с ног и, взяв за шиворот, притащил на обратное место. Старику отвесили пару оплеух и заломали руки за спиной. Усатый презрительно качал головой и что-то цедил сквозь зубы.

Затем усатый подошел к лысому, все так же сидевшему на продолговатом ящике. Лысый показал ему какой-то крест, составленный из двух палок, перевязанных видимо веревкой. Нижний конец вертикальной палки был заострен топором. Усатый потрогал острый конец рукой, одобрительно кивая головой и что-то говоря.

Увидев крест старичок начал горланить «Помогите! Помогите», это слышалось явно и отчетливо. Усатый, положив крест на землю, достал из кармана какую-то тряпку, подошел к старику сзади и грубо завязал ему рот. Крики стали слышны меньше, но старик не прекращал кричать и начал брыкаться. Один из здоровяков подсечкой повалил его, уткнув носом в землю. Усатый достал из крузака моток веревки и они стали завязывать старику руки за спиной и ноги.

Потом лысый открыл крышку красного продолговатого ящика. На крышке был изображен какой-то символ и, приглядевшись, я увидел, что это крест. Тут до меня дошло, что этот ящик не что иное как гроб. В крышке гроба было еще непонятное отверстие на уровне груди.

Старичок тем временем дрыгался всем телом, паниковал и кричал сквозь тряпку. Парни и усатый подхватили извивающегося старика за руки и ноги, подняли и потащили к гробу. Кинув его туда, они захлопнули крышку на какие-то металлические защелки и некоторое время переводили дыхание.

Я как завороженный наблюдал за всем этим и не замечал, как пот градом льется по лицу. Ваня глядел на меня растерянными глазами и прижимал палец к губам, давая знак молчать. Бледные и взволнованные, мы смотрели дальше.

После всего этого усатый взял у лысого деревянный крест и стал что-то делать с ним. Казалось, что он налепляет на него какие-то бумажные наклейки, принесенные из машины. Затем он подошел к гробу и сел на него сверху, расположив крест заостренным концом возле отверстия в крышке. Из гроба доносились приглушенные крики старикана.

Какое-то время усатый сидел с закрытыми глазами и, судя по движению губ, что-то нашептывал. Наконец он с силой размахнулся и вогнал крест в отверстие. Раздался гулкий стук и протяжный стон старичка. Звуки из гроба больше не доносились.

Посидев неподвижно еще несколько секунд усатый поднялся и подошел к остальной компании, собравшейся у крузака. Он что-то говорил им, похлопывая здоровяков по плечу. Лысый достал пачку сигарет, раздал другим и они все закурили, кроме усатого. Он достал из салона бутылку минералки и стал жадно пить из горла. Закрыв бутылку, он кинул ее в машину и, прислонившись к багажнику, задумчиво смотрел на гроб, в котором по прежнему торчал крест.

Тут мне послышалось, что из гроба доносится какие-то звуки, напоминающее ритмичное постукивание. Звуки явно усиливались и становились отчетливее. Усатый что-то отрывисто скомандовал остальным и они сразу же бросили недокуренные сигареты.

Между тем стук изнутри гроба становился все сильнее. Он переходил в мощные удары, как будто изнутри в деревянную крышку лупили молотом. Гроб начал подскакивать, была видна взлетающая пыль и лязгали металлические защелки. Вся компания тут же подбежала к гробу и навалилась на него с разных сторон. Усатый же схватился за крест и пытался его удержать.
Страшные звуки напоминали удары тарана по деревянным воротам. Теперь к стукам стали добавляться какие-то рычания, скрежет и вой. Звучало это просто кошмарно и напоминало стаю диких зверей. Как-будто изнутри нечто скреблось огромными когтями. Из-под крышки пошел дымок, напоминающий вязкий туман. Гроб просто шатало из стороны в сторону. Мужики с искаженными лицами удерживали гроб изо всех сил, вид у всех были перепуганный и взволнованный, у усатого из носа потекла кровь.

Эта вакханалия длилась минут пять. Все это время мы сидели под елками с круглыми от ужаса глазами. Мое сердце бешено стучало, а пот лился ручьем.

Постепенно удары по гробу стали реже, а потом и прекратились вовсе. Безумные крики за крышкой слились в один вопль, который словно зашелся в агонии и прекратился в предсмертном хрипе. Наконец все затихло, а гроб перестал двигаться. Мужики поднимались, тяжело отдышивались и вытирали пот с лица. Усатого под руки подвели к крузаку и помогли сполоснуть лицо от крови.

Некоторое время они ходили возле машины, вяло перебрасываясь фразами. Потом, судя по всему, собрались уезжать. Усатый подошел к гробу и выдернул из отверстия крест. Конец палки был испачкан чем-то черным, грязным и дымящимся, это не походило на кровь. Потом затащили гроб в Газель, туда же кинули крест. После чего все расселись по своим машинам и уехали, оставляя за собой облака пыли.

Мы, ошалевшие и шокированные всем этим, лежали под елками еще полчаса, приходя в себя и собираясь с мыслями. Все то, что мы увидели, поразило до глубины души. Потом, обсуждая увиденное, мы решили, что все это как-то связанно с нечистой силой и колдовством.
Мы быстро пошли прочь от этого странного места. По проселочной дороге мы дошли до электрички и благополучно доехали до дома. Говорить об этом происшествии у нас не было никакого желания, наоборот, хотелось забыть этот кошмар.

Автор: Daimi

В тот день,когда все началось,солнце исчезло среди белого дня с небосвода.Кровавого цвета облака затянули небо.Тяжолые и грозные они низко опустились над землей,почти касаясь верхушек домов и деревьев,и грозились пролиться дождем.Но вместо этот,на удивления людей,пополз туман.Он был в тон облакам-кроваво-красный.Он источал странный удушливый смрад и любая живая тварь или просто не осторожный либо любопытный человек задыхался в его удушливых оковах.Трава в одночасье высыхала а с деревьев осыпалась дождем иссохшая листва.Кора исходила трещинами и рассыпалась трухой на землю.Но туман клубился по земле не долго,лишь его кровавые пальцы коснулись вод Великого Ганга,туман превратился в клочья и ветер разметал его,порвав основательно и уничтожив все его следы.

Люди стали выходить из своих укрытий,и осматривать последствия.Земля,по которой стелился туман,была покрыта не глубокими трещинами и была абсолютно красной,словно сотни тысяч ангелов залили ее своей кровью.От тех людей и животных,которые попали в туман,остались лишь скелеты,покрытые жижой из следов мяса и кожи.Они просто ужасающе воняли,но даже мухи облетали их стороной.

Люди в панике стали метаться улочками,заламывая руки и голося,моля Богов помиловать их души и семьи.Но тут один мальчишка,заметил что Туман исчез,едва коснувшись Великой Реки.Люди увидели в этом Знак Свыше.И было принято решение:с утра пойти на берег реки с дарами,и молить его о его о защите своих жизней и даровать им свою ласку.Так же было решено очистить тела тех,кто пал жертвами тумана,окунув их тела в могучие воды Ганга,дабы смыть с них проклятия,что обрушились на их грешные души и тела.

Утро принесло невыносимую жару.Солнце жгло землю адскими лучами.Деревья не спасали,тень не приносила желанной прохлады.Вода в сосудах закипала буквально на глазах и без огня.Цветы всыхали просто на корню,а скот замертво падал на землю.

Это еще больше подстегнуло веру людей в то,что Ганг требует себе приношений.Люди одели свои самые красивые одежды,огромные охапки цветов,благоухающие герлянды,отборное мясо,глиняные кувшины с молоком,соком и кровью жертвенных животных и собрались идти на берег Священной Реки.Но небо снова заволокли кровавые облака.Люди в панике бросились в свои дома и наглухо позакрывали двери и окна.

Небеса разорвали яркие молнии и завыл сильный ветер.Воды Ганга заволновались и вспенились.Огромные волны,что ему несвойственно,омыли брег.Ганг вышел из берегов,затопив все вокруг,сметая все,что попадалось ему на пути.Также внезапно ветер внезапно угомонился и воды реки вернулись в свое русло,унося с собой всю влагу.Ганг оставил после себя лишь болото,трупы людей и животных,и уламки разрушенных зданий.Небеса снова стали голубыми но адская жара вернулась тоже.

Выжившие вышли из своих домов.От зноя воздух стал липким и тягучим,словно патока.Дышать было невозможно.Но люди решили,что еще одно испытание для их веры.И снова взяв дары и благовония,побеждая задуху пошли на берег реки Ганг.

От адской жары берег реки потрескался,словно и не было потопа.Женщины устелили берег цветастыми покрывалами и яркими тканями,обильно украсив их цветами.Были выставлены подносы с мясом,которые установили на листы из дерева и горшочки с благовониями.Листы спустили на воду.Тела покойников замотали в белую ткань и тоже спустили в пучину реки.Стали бросать в воду цветы и герлянды,лить из кувшинов молоко,сок и кровь,моля Ганг о защите.Эхом над водой разносились крики,молитвы и плачь.

И словно услышав их зов и мольбы,небеса сжалились над людьми.Небо заволокли черные грозовые тучи.Прохладный ветерок за трепал полы одежд,а на розгаряченную кожу упали холодные капли дождя.От радости люди упали на колени и стали выкрикивать хвалу Великому Гангу и милосердным Богам,которые услышали их зов.Женщины бросились к воде и стали омывать ею свои тела.

Но тут они закричали и стали,барахтаясь,бежать на берег.На глазах перепуганных людей стала пузом к верху всплывать рыба и мгновенно надуваясь лопать,испуская при этом зловонный смрад.Еще мгновение назад прохладный ветерок превратился в зловонную и гудящюю жижу.Люди бросились бежать,но их ноги словно парализовало и они могли лишь шаркать ими.Женщины с визгом пытались выбраться на сушу,подальше от дохлой рыбы и внезапно ставшего гнить на глазах кусков мяса,из которого стали уже вылезать личинки.В панике люди снова упали на колени,мужчины затянули молитву а женщины пытались унять плачь детей.

Молитву прервал дикий вопль женщины где-то в гуще толпы.Она вопила так,словно горела заживо.Люди испуганно шарахнулись от женщины,их лица стали белыми от ужаса а в глазах плескался животный ужас.

Стоя на коленях,женщина прижимала к лица подол своего сари.Она неистово мотала головой и кричала,вонзая пальцы сквозь тонкую ткань себе в лицо.Ее тонкие пальчики были багровыми от крови,а на белоснежном сари,расшитом золотыми цветами,были кровавые пятна.Волосы растрепались и змеями упали ей на плечи.

Одна из женщин аккуратно подошла к вопящей и осторожно отняла ее руки и сари от лица.Крик ужаса заставил всех замереть на месте.Женщина стала отступать назад,зажав рукой рот,а вопившая стала тянуть к ней свои руки,пытаясь схватить ее за подол голубого сари.

То,что теперь было ее лицом искажала боль и ярость.Она яростно защелкала зубами.Ее глаза лопнули и вытекали из глазниц смешиваясь с кровью.Кожа на лице набухала и лопалась.С открытых ран сочилась кровь и гной.Она стала неистово чесать лицо,завывая от боли.Кожа стала слезать кусками,а на рука появились первые волдыри,из которых уже сочилась мерзкая жижа.Из чудовищным чавкающим звуком нижняя губа отвалилась и упала ей в подол,оголив нижний ряд зубов.Женщина завыла еще громче.Она стала пальцами вытаскивать один за другим зубы и бросать их на землю.А на их месте уже росли новые.Изгнутые,зазубренные и кривые.Ее рот стал похож на звериную пасть.Она дрожала,издавая странный вой и мычание.Кожа на ее руках стала трескаться,и слезать,оголяя кости рук.Пальцы стали сгибаться на манер когтей а ногти стали расти,словно у зверя.Ее тело стало серым,стало опухать.Бедная стала царапать свое опухшее горло когтями и хрипеть.Она задыхалась.Но лишь рвала кожу,и она лохмотьями свисала на ее грудь.Она открыла рот,хрипя,но оттуда потекла кровь.В пустых глазницах уже копошились личинки.Она снова захрипела,и рухнула на землю замертво.

Люди,что до этого стояли замерев от ужаса,стали приходить в себя.Священник осторожно подошел к мертвой женщине и склонился над телом,чтоб укрыть ее обезображенное лицо подолом сари.Но она внезапно хрипло зарычала и рывком бросилась к нему.Изогнувшись она вонзила когти ему в плечо и рванула на себя.Очумелый мужчина,не поняв что случилось упал на колени,уставившись перед собой.Завыв,женщина вонзила зубы ему в плечо,вырвав кусок плоти.От боли тот пришел в себя и закричав,стал вырываться,но женщина зарычав вцепилась зубами ему в лицо,одним укусом содрав кожу.Священник захрипел и стал хватать ртом воздух.Его кожа мгновенно стала опухать и он,задыхаясь,рухнул на землю.

Женщина же потеряла к нему интерес,и бросилась к ближайшей девушке и вонзила когти ей в живот,разрывая плоть зубами.

Священник завыл и рывком кинулся в толпу.Крики ужаса и предсмертной агонии взорвали небо.Люди бросились в розсыпную.Но пребывая под действиями зловонных газов ,они стали медленными.Легкая добыча для этих тварей.Ибо это уже были не люди.

Но верхом ужаса для тех,кто еще был жив,было ни это.А то,на гладкой,словно застывшей,глади воды появился обезображенный череп.Мертвые,которых похоронили в воде,востали.Ошметки плоти свисали из костей.Они медленно вышли на берег,и молча бросились в толпу...

Берег Ганга был укрыт цветастыми покрывалами и яркими тканями.Ветер игриво кружил лепестки цветов в замысловатом танце.Но паломников не было.Не было слышно ничего,кроме шелеста тканей и цветов.Тишина.Что-то изменилось.Что-то не так с этой тишиной.

Но если присмотреться было понятно,что изменилось.Солнце всеми силами пыталось испепелить узоры на тканях,а месте с ним и кровавые пятна.Нежные лепестки были забрызганы кровью.То тут,то там в окружении благоухающих герлянд валялись человеческие останки.Погрызенные и изуродованные.Но самых тел людей не было.

Где-то в там,за горизонтом эхом отражались крики людей,которые встретили на своем пути восставших демонов.Гримели выстрелы и взрывы,но их сменял дикый вой и снова крики.Новая эра началась.

Воздух был удушливым от зноя и адской вони гниющей плоти и смрадом исходившим от реки.Запах смерти пологом укрывал землю.А небо снова затягивали кровавые облака,туман снова стелился землей,распространяя чуму.И в этом кровавом шествии была слышна песнь сотни ангелов,что затянули ее,оплакивая гибель Земли Обетованной

Автор: Hathor21

19-летняя корейская девушка по имени Харуко училась в университете, в большом городе. Однажды ночью, ей пришлось задержаться в библиотеке, чтобы закончить реферат, и, когда она возвращалась домой, было уже темно.

Харуко жила на 14 этаже старого жилого дома. Она зашла в подъезд и нажала на кнопку вызова лифта. Она не любила возвращаться домой одна поздно вечером. Она просто не чувствовала себя в безопасности.

Когда лифт приехал, она шагнула внутрь и нажала на кнопку своего этажа. Когда двери уже были готовы закрыться, к лифту подбежал молодой, красивый мужчина. Он запыхался и протянул руку, чтобы двери лифта не закрылись, потом он зашёл в лифт и встал рядом с девушкой.

“Вы живете на 14 этаже?”- Спросил он, видя, что горит кнопка с этой цифрой.

“Да”,- ответил Харуко.

“О”,- сказал мужчина, улыбаясь. “Я живу на 13-м”.

Он нажал на кнопку 13-го этажа.

Через стеклянный пол лифта Харуко видела, как они поднимаются всё выше и выше. Они стояли молча. Она несколько раз украдкой взглянула на мужчину. Он, безусловно, был красив. Ей стало интересно, стал бы он с ней встречаться.

Когда он взглянул на неё, она смутилась и нежно улыбнулась ему.

В этот момент лифт остановился на 13-м этаже. Дверь открылась, и мужчина вышел.

“Увидимся позже …”-сказал он.

“Да, увидимся”- ответила Харуко.

Когда двери лифта стали закрываться, мужчина вдруг повернулся, достал острый нож из кармана и сказал угрожающим голосом: “… наверху!”

Потом, смеясь, как маньяк, он побежал к лестнице.

Девушка пришла в ужас, но прежде чем она смогла что-то сделать, двери закрылись, и лифт начал подниматься. Она начала паниковать.

В отчаянии она стала колотить по всем кнопкам кулаком, пытаясь остановить лифт, но всё было бесполезно.

Когда он достиг 14-го этажа, и двери открылись, мужчина с ножом уже стоял там, ожидая ее.

В Корее люди говорят, что это реальная история. Девушка была найдена мертвой, зарезанная ножом в лифте.

Люди говорят, что самым ужасным была не сама смерть, а тот ужас, который пережила девушка, оказавшаяся в ловушке между двух этажей, зная, что она умрёт.

Говорят, что после того случая во всех лифтах появилась кнопка остановки лифта.

- Уважаемые гости парка! Не отпускайте детей далеко от себя, если ваш ребенок потерялся – необходимо подойти к зданию администрации…

Никогда в жизни Николай не думал, что в Мореславле живёт столько народу, да ещё и с детьми. После училища он по распределению отправился в Зауралье и на родной север его заносило нечасто, однако сейчас наконец, удалось вырвать отпуск – не только себе, но и жене с Димкой. Как раз выдалось необычно теплое лето.

- А мы пойдем на зверюшках кататься, пап? – Несильно, но настойчиво потянул его руку к карусели с лошадками, слониками и жирафами мальчуган.

- Ага. – Николай кивнул, улыбнувшись сыну. – Только мороженое тебе купим. Хочешь?

- Да!

Как же походил на него – светленький, немного долговязый и нескладный, зато глаза достались материны – большие, необычного цвета золотой осенней листвы. Галина кивнула мужу, отойдя к лотку мороженщицы, и спустя минуты три вернулась, держа в руках два пломбирных рожка, щедро осыпанных орешками – сама она лакомства не любила.

И взрослые, и дети – казалось, открывшийся сегодня парк собрал всех жителей города. Радостные, улыбчивые мордашки, крики восторга со стороны раскручивавшейся летающей тарелки, украшенный озорными рисунками асфальт…

- Наигрался? – Поинтересовалась мама, когда счастливый мальчуган, вернулся к ним от каруселек со зверями.

Разумеется – нет. Потом была арена с машинками, водяной тир, поезд в подземельях, и все же самое вкусное Димка оставил на последний момент…

- Колесо обозрения? – Отцовская бровь сделала направленное движение вверх.

Глаза закивавшего паренька были полны здорового энтузиазма – он и дома излазал все деревья, даже с другими ребятами бегал на полузаброшенную стройку, добираясь до верхнего пятого этажа, а затем обозревая окрестности родного городка.

- Одного не пущу. – На сей раз, в глазах Галины появилась строгость. – Слишком высоко.

- Но ма-ам…

- Нельзя. Могу сходить с тобой.

- Договорились!

- Коль?

- Я… – Николай немного стушевался – он всегда боялся признавать перед сыном, что боится высоты. – Просто…

- Тебе в туалет хочется? – Быстро сориентировался мальчуган, показывая на соответствующую табличку в паре шагов.

Когда Николай вновь вышел на площадь, колесо успело сделать лишь треть оборота. Увидев отца, мальчуган радостно помахал из-за заборчика кабинки, буквально лучась от счастья.

- Жаль.

Обернувшись на голос, мужчина увидел стоявшего рядом с ним человека – тоже мужчину, но в довольно простой рабочей одежде, чуть бледноватого и со спутанными, грязными волосами и в пятнах гари. Чуть прищурившись, Николай переспросил, что тот имел ввиду.

- Вы меня не помните? – На фоне грязного тела, особенно странно смотрелись глаза – ярко-синие, словно сапфиры, с совершенно чистыми – без единого алого сосудика – белками.

- Откуда? – Пожав плечами, мужчина попытался вспомнить, где мог видеть это щетинистое, с грубоватыми чертами и шрамом лицо, однако память напрочь отказалась помогать.

- Видимо, были очень малы. – Сухие губы изогнулись в слабой улыбке, несмотря на которую, в незнакомце ощущалось полное безразличие – словно разговором он просто решил скоротать время.

- Почему я должен вас знать? Может вы меня с кем-то перепутали?

- Исключено. – Шумный выдох и поднесенная к выуженной из кармана папиросе зажигалка

– Обратись я к кому другому – меня бы вряд ли услышали, Коля-Облачко.

Разверзшиеся под ударом ярчайшей молнии, исторгающие ливень небеса угольного цвета, а затем раскат грома – столь могучий, что затряслись стекла в деревенском доме… Хотя сейчас над Мореславлем не висело и облачка, картинка перед глазами стала, как живая.

- Бабушка… Не умирай, бабушка!

- Мальчик мой… - Сухонькие, словно тростинки, но такие нежные и ласковые, руки сжимают его ладошку. – Коля, Коля-Облачко, всё будет хорошо. Арина приедет скоро, не переживай.

- Мама вылечит тебя?

- Конечно, зайчик мой, конечно. – Старушка закашлялась. – Принесешь мне воды?

Схватив графин на столике возле окна, мальчуган вздрогнул, когда клинок небес в очередной раз сверкнул снаружи. Но не свет и не грохот испугали его. Бледное мужское лицо с сапфировыми глазами – оно мелькнуло лишь на миг, а в следующую секунду, Колю вернул к реальности бабушкин кашель, а за окном никого…

- Жаль, что столько. – Выдохнув облачко дыма, протянул человек, отправляя окурок в мусорку и переводя взгляд за спину мужчины.

Сверху, пытаясь докричаться до папы, махал Димка, обнимаемый мамой, на каштановых локонах которой задорно играло полуденное солнце. Но даже с такой высоты, Галина увидела, что супруг почему-то не смотрит на них, озираясь по сторонам.

- Папа! Смотри, как мы высоко!

Женщина в цветастом платье и с резкими, неприятными чертами скуластого лица, стянувшая огненно-рыжие волосы в хвост... Добродушно выглядящий толстячок в пиджаке с чемоданом и гусарскими усами... Двое молодых парней с куртками в руках… Все непохожие, в разных концах парка – но глаза одинаковые, равно как и взгляд, обращенный к…

- Почему… они смотрят туда? – В голосе Николая читались удивление и… испуг. – Почему они смотрят на колесо?

- Говорю же.

Небритый рабочий сунул руки в карманы спецовки, также устремив взор наверх – не к кабинкам, а на центр колеса, где сходились все конструкции исполинского аттракциона, окруженного сотнями веселящихся людей.

Званг!

Ударившись об асфальт, к ногам Николая подкатился сломанный металлический шуруп.

- Сегодня их будет много.

Званг... Званг...

Автор:  Хор