Ang1er

Дело было в 2004 году. Я, юный четвероклассник, занявший первое место в конкурсе чтецов, был награжден призом в виде аквариума вместимостью около двадцати литров. Ну как аквариумом - пятью толстыми, склеенными меж собой стеклами: ни тебе фильтра, ни растений каких-нибудь искусственных, ни термометра, даже крышки у этого изделия не было! Это я сейчас вам так говорю, но тогда, не обремененный грузом совершенно бесполезной эрудиции, маленький Тёма был на седьмом небе от счастья.

“Ха, родитель, не отвертишься - придётся рыбку покупать!”.

Так оно и было. Чудесным вечером выходного дня (стоял чертов февраль, свирепствовала метель, а под ногами царила жуткая слякоть, вот как сейчас помню) мы с отчимом добрались до птичьего рынка, где я, окрыленный счастьем в виде двух сотен деревянных, выделенных мне специально для покупки рыбки, спешил разыскать ту единственную, что скрасит мой унылый вечерний досуг яркими красками подводной экзотики.

А спешить было за чем. Напоминаю, стоял вечер и порядком подзаработавшиеся продавцы спешили домой, буквально в реактивном режиме сворачивая прилавки. И вот, пробегая меж быстро пустеющих витрин и стеллажей, я наткнулся на продавца аквариумных рыбок, стоящего в компрометирующей позе и проворно упаковывающего свой товар в термосумку.

- Здравствуйте, а у вас золотые рыбки есть? - спрашиваю я, держа в кулаке двести рублей и глядя на стайку барбусов, жмущихся ко дну одного из пакетов.

- Нет, золотыми не торгую - продолжая своё важное дело, прокряхтел мне продавец.

- А можете посоветовать рыбку для маленького аквариума? - замечая, что это, наверное, единственный оставшийся рыботорговец, я пускаюсь во все тяжкие.

- Да бери вот этого... - дядька, не меняя позы членистоногого любителя тухлятины, чуть повернувшись в мою сторону указал подбородком на трехлитровую банку, стоящую на маленькой табуретке возле прилавка.

На самом дне банки, совершенно недвижимый, лежал маленький пятнистый сомик цвета “зрелой коровы” - именно такая ассоциация моментально пришла мне в голову. Слегка постучав пальцем по банке и убедившись, что рыба жива, я вежливо осведомился о цене товара.

- Восемьдесят рублей рыба, двадцать рублей пакет, корм будешь покупать? - Продавец, уже вовсю наблюдавший за моими действиями, приняв покровительственный вид, раскручивал на пальце зелёный сачок для отлова рыбок.

- Да, буду, а у меня денег хватит?

- Выйдет ровно двести рублей.

Вот так, понимая, что покупка золотой рыбки пошла не по плану, но радуясь столь удачному стечению обстоятельств, я, сам того не зная, приобрел первого в своей жизни речного монстра.

Около месяца я и мой сомик жили припеваючи, идеально гармонируя друг с другом и являя собой великолепный пример соседства рыбы с человеком. Проблемы начались с того момента, как однажды ночью я проснулся от странного шума, исходящего со стороны тумбочки, на которой стоял аквариум.

Чуть прислушавшись, я понял, что нарушителем спокойствия является именно сом, активно передвигающий крупную гальку по всему аквариуму.

Итак, спустя пару бессонных ночей крупный грунт был полностью удалён из аквариума, а взамен насыпан более мелкий. Но попытка сократить уровень шумов оказалась провальной, поскольку усатый разбойник всю ночь копался в мелком грунте, то выкапывая в нём ямки, то зарываясь в нём полностью.

В конце концов всякий грунт был полностью изъят и уровень шумов сошел на “нет”.

Шли дни, недели, месяцы. Сомик, несмотря на скромный размер заселяемой им жилплощади, рос очень быстро. И в один из тех дней, когда я, вооружившись сачком, тазиком, сифоном и губкой, полный энтузиазма выполнить свой хозяйский долг по очистке жилища моего любимого питомца, пытался эту усатую заразу поймать, я осознал, что мой мальчик вырос, и теперь эта скотина нифига не умещается в сачок!

Что делать? Ну разумеется - ловить руками. Итак, руки запущены в аквариум, шоу начинается! Спустя десять минут тщетных попыток ухватить скользкую рыбу за что-нибудь, за что она в принципе должна ухватываться, до меня дошло, что неплохо бы, для начала, слить из аквариума воду. Что ж, в дело пошел сифон и спустя пару минут я уже держал мою усатую корову поперёк её длинного скользкого туловища.

Бережно извлекая сомика из его родной стихии и целясь им в стоящий у меня в ногах тазик, я услышал писк. И пищал не кто-нибудь или даже я, а именно сом. Знаете, какой звук иногда издаёт вытащенный из воды краб? Вот нечто похожее издавал и мой питомец, зажатый у меня в ладони. И именно в тот момент, когда я поднёс сомика к лицу, чтобы заглянуть ему в рот (ну да, я думал, что найду там источник звука), рыба дёрнулась и я почувствовал весьма болезненный укол, отчего моментально разжал ладонь, уронив сома на пол.

Какого же было моё удивление, когда это коварное животное, неистово попискивая (или даже побулькивая) начало, внимание, уползать под кровать! Нет, он не закатился под кровать от удара о пол, он шлёпнулся совершенно вертикально и сразу же активно начал орудовать всем телом, довольно ловко передвигаясь по паркету. Из под-кровати я его выковыривал минут двадцать, за это время у меня успели онеметь два пальца на уколотой сомом руке, а само место укола болело так, что мне, по правде говоря, страшно стало. С сомом же оказалось всё в порядке и, возвращенный в воду, он продолжил в ней бодро плавать, как будто бы ничего и не было.

После озвученных событий мне стало чертовски интересно, что же, всё-таки, живёт в моём аквариуме. По счастливому стечению обстоятельств примерно в это же время у меня появился компьютер, а у родителей интернет, который эксплуатировался мной крайне редко и под пристальным надзором последних. Итак, что же выяснилось…

А выяснилось, что мой сомик цвета “зрелой коровы” принадлежит к роду Клариев (Clarias), семейству Клариевых, виду Clarias Batrachus (в забугорном простонародии именуемый как Walking catfish, что говорит само за себя) - сомам, способным дышать атмосферным воздухом и обладающим дикой тягой к путешествиям за счет возможности в течение длительного времени (более суток) оставаться без воды. Ах да, еще шипы, располагающиеся на жаберных крышках и спинном плавнике этих замечательных рыбок, ядовиты, отчего онемевшие пальцы и зудящая ладонь - вполне закономерный результат тесного контакта с ними. Некоторые виды генерируют электросигналы, мог ли меня долбануть мой ненаглядный, не знаю, но проверять не хотелось.

Характер имеют скверный, съедают всё, что умещается в их пасть, вырастают, кстати, до полуметра, вес имеют внушительный.

Спустя полтора года сом попросту не умещался в аквариум и как-то раз, придя домой со школы, я просто не обнаружил его на месте. “Отдали знакомым” - сказала мама.

Вот так вот почти два года мне посчастливилось держать дома поистине экзотического питомца. Сом действительно был передан в хорошие руки и заселен в просторный аквариум, где очень быстро расправился со всеми обитателями, оставив лишь место для себя любимого.

Вот вам напоследок фотография точно такого же сомика, какой был у меня.

К концу осени оказались мы у берегов реки Фир - естественной границы с западными землями. Как занесло туда, это отдельная песня. Сейчас, братишка, суть не в этом.

«Форсируем!» - доводит приказ сотник. Ну, думаю, тю-тю, поминай как звали – кто ж в здравом уме в западные королевства сунется, да еще в такое время, поди не сезон ведь. Дык нет же, прём на всех мощностях, логисты только знай матюгаются, ведь бедолагам еще переправу сколачивать. События тех дней я надолго запомню. Ты слышал про Проныру Фрэда, который перед смертью клялся, что это не он орчиху из гарема вождя трахнул, а она его? Нет? Ну, видать, ты и за вторую историю проставляться будешь. А пока лишь скажу, что во время той самой кампании, прямо после переправы через Фир, угораздило этого идиота в чистом поле о пенёк какой-то ёбнуться, сломав себе мизинец на правой ноге. И кто же, как ты думаешь, весь путь тащил на себе этого «бля-я-я, пацаны-ы, кажись я ногу сломал» актёра-инвалида? Правильно, мы на пару с Жирным Бобом. И, как видишь, зря тащили - Проныра сдох спустя два месяца под топором зелёных. Нам теперь треклятое решение орочьего трибунала оспаривать и в ставку ходатайство клепать, чтоб воскресили единственного, мать его, толкового переводчика на весь северный корпус. Шестой месяц пошел, как мы его труп таскаем, благо среди магов знакомые есть, подсобили с заморозкой. Длинный тюк возле стойла видел? Дык это “Фрэд” и есть, а в говне измазан, это ничего, авось крысы реже грызть будут.

В общем, к вечеру следующего дня закрепились мы в холмистой местности посреди редколесья. Уже ночью вернулись парни из четвертого следопытного. На общем сборе докладывают: так, мол, и так, в двенадцати милях на западе есть низина, а в ней, словно вишня на торте, расположился слабо-укрепленный замковый комплекс. Всё как на ладони, бери – не хочу!

Тут надо сказать, что тогда под крылом ставки был один выскочка, бастард полу-эльф, к тому моменту два года числящийся главным картографом генштаба. Даже сейчас он широко известен тем, что, во-первых, по-прежнему является единственным полу-эльфом в нашей армии, и, во-вторых, утверждает, что несмотря на свой юный возраст - какие-то жалкие сто двадцать лет, ему удалось побывать во всех уголках нынешнего Союза. И вот эта жеманная редиска возьми и ляпни, что прежде чем всей ватагой в низину лезть, надо нам заранее почву прощупать. Есть у него, мол, “соображения”. Соображения, значит, у него, а щупать нам. Ага.

И как ты думаешь, братишка, что происходит? Ставка, не церемонясь, отправляет туда уже натасканных по местности следаков и даёт им в сопровождение два отряда: орков под предводительством Азг’Багоша и “Багулью Сотню”, то есть нас. А в координаторы назначает кого? Правильно, ушастого женоподобного недомерка Мааса, то есть того самого ублюдка полу-эльфа. Видел бы ты его рожу после откомандирования к нам. Это тебе не восточное крыло, состоящее из одних людей с эльфами. Мы - северный корпус, первые, кто воюет плечом к плечу с орками, наша задача находиться в постоянном взаимодействии с ними. А извращенцам вроде Фрэда за особый уровень взаимодействия вообще медаль вручать можно. Посмертно, правда, но чем не вариант. Так вот, возвращаясь к ушастому паскуде: если человек ко всему привыкнуть может, то эльфы и полукровки по своей природе несовместимы с орками, соседство с последними может привести к ужасным последствиям для обеих сторон. Наш же ушастый при виде зелёных по первости просто дар речи терял.

Урок бастарду будет, да и ты, братишка, помни - инициатива стабильно ебёт иницитора. И делает это прямо в его белый, мягкий, полу-эльфийский…

Кхм, да...

Приказано - сделано. Уже на следующий день мы смогли воочию убедиться в точности разведданных. Посреди холмов, образуя в ландшафте огромную тарелку, находилась глубокая, по мне так подозрительно напоминающая кратер, низина, посреди которой вопреки всем законам военного ремесла одиноко торчал замковый комплекс, ориентированный единственным входом на дорогу, которая, вылезая из “тарелки” кратера, причудливой змейкой вилась на запад, уходя дальше вглубь континента. Мы же оказались с обратной стороны укреплений, глядя сверху прямехонько на задние стены замка.

Спустя двое суток следаками был досконально изучен периметр. Что касается укреплений посреди низины, то ни варниц на башнях, ни рвов под стенами, ни каких бы то ни было других противоосадных сооружений, окромя голых замковых стен и до смешного широченных ворот, в которые хоть шеренгами людей заводи, мы с ребятами разглядеть не смогли.

Маас по-прежнему пресекал любые действия, связанные со спуском к замку. Он безвылазно торчал в своей огромной палате, составляя подробнейшую карту местности, в то время как пребывавшие в безделии орки начинали потихоньку терять терпение. Это обстоятельство вынуждало Багула торопить ушастого, ведь как тебе, братишка, известно, нет ничего хуже орка, растратившего свой и без того скудный запас терпения. А тот факт, что виновником этой печальной растраты является ушастый продукт порочной связи мудрака (всеобщ. ороч. - человек) с говраком (всеобщ. ороч. - эльф), то есть никто иной, как типичный муд’ак (всеобщ. ороч. - полу-эльф*), лишь подливал масло в огонь, угрожая разрушить и без того хрупкое моральное равновесие.

На третий день простоя, когда мы уже порывались кое-кому начистить уши, Маас объявил инструктаж. Старкомовцы, переглядываясь, потянулись к нему в палату, Багул и Азг’Багош заходили последними, ну и Проныра проскочил - переводчик ведь, как-никак.

- Склад, точно говорю - неуклюже задрав голову и лениво почесывая затылок о торчавший за спиной эфес бастарда, нарушил затянувшееся молчание Хадвиг.

Маас, ужаленный бестолковым замечанием офицера, резко обернулся. В просторной палате находились офицеры Багула. Сам сотник, грузно облокотившись о толстый ствол сосны, вокруг которой и была возведена палата, с вызывающим безразличием ковырялся мизинцем в зубах, то и дело сплевывая на пол. Сложив на груди массивные руки, словно огромная тёмно-зелёная статуя, у выхода неподвижно стоял Азг’Багош, хищно поблескивая черными, акульими глазами.

- Склад у тебя в голове, офицер - адресуя высказывание Хадвигу, Маас с трудом отвел взгляд от постоянно следивших за ним, но ничего не выражавших глаз орка. “...склад говна и ничего больше” - последнюю часть предложения полу-эльф произнес лишь мысленно.

Возвратив контроль над эмоциями и облизнув пересохшие губы, Маас снова развернулся спиной к присутствующим, склонившись над лежащей на столе тактической картой.

- Несмотря на то, что ширина ворот превышает сорок футов, версия со складом неприемлема хотя бы потому, что видится совершенно иррациональным его размещение у единственной дороги, ведущей вверх под крутым уклоном. Помимо прочего, на указанном пути отсутствуют следы от колёс груженых обозов, из-за чего…

Хадвиг, все это время продолжавший чесать затылок о навершие рукояти своего меча, подался вперёд, собираясь высказать очередное предположение, но Багул, предвидя действия соратника, взглядом остановил его потуги.

-...из-за чего некоторые необразованные идиоты - продолжал картограф - могут подумать, что комплекс существует автономно, прокармливая себя скотным двором, при этом совершенно забывая об отсутствии на подступах сельскохозяйственных культур, обилии кустарника с сильно развитой корневой системой, а также отсутствии рек и ручьёв, что свидетельствует о скудных запасах грунтовых вод на всей площади рассматриваемой низины!

Воцарившаяся в палате тишина, лишь изредка нарушаемая скрипом доспехов, свидетельствовала либо о полной солидарности присутствующих с высказанными полу-эльфом соображениями, либо о тотальном непонимании озвученной информации. Удовлетворенный произведенным эффектом, Маас, собираясь продолжить размышления, сделал глубокий вдох.

- Э-э-э... Это кратер, а не низина. - Хадвиг не сдавался, у него, видимо, сегодня было разговорчивое настроение.

- УЛУН ИШ АСА МАЭТРА, КСО!!! (славийск. диалект вост. эльфов - “Кратер, блядь, у твоей мамаши!”) - бледное лицо полу-эльфа исказила гримаса ненависти, а слегка заостренные на концах уши приняли розоватый оттенок.

На неожиданное восклицание Мааса, из дальнего угла палаты раздался лишь отрывистый ржач Фрэда. Большинство присутствующих вопрошающие покосилось на переводчика. Хадвиг, пребывая в некотором замешательстве, перестал начесывть затылок.

Тем временем, придя в себя, Маас продолжил “инструктаж”.

- Моё предположение таково: несмотря на отсутствие по периметру НИЗИНЫ следов пребывания кого-то, кроме нас, я практически уверен, что за нами ведётся постоянное наблюдение, а расположенный по центру комплекс лишь повод для того, чтобы заманить нас вниз. Как только мы достигнем замковых стен, с внутреннего края периметра будут задействованы скрытые ходы и враг зажмёт нас в кольцо, имея при этом неоспоримое преимущество, выражающееся, прежде всего, в занимаемой им высоте. Таким образом, подводя итог сказанному, я настаиваю на сообщении ставке озвученных сведений и ожидании подкреплений для последующей волновой атаки, ибо на данный момент всё выглядит не иначе, как ловуш…

Договорить полу-эльфу не дал орк, бесцеремонно ворвавшийся в палату и прошептавший что-то на уху Азг’Багошу. Вождь, обменявшись взглядом с Багулом, сделал движение головой в сторону переводчика, а затем, хмыкнув, молча вышел из палаты. Получив беззвучный приказ, орк повернулся к Фрэду:

- Зу кро сну-сну багур! - зелёный произнес фразу очень быстро, даже не думая считаться с навыками переводчика, а затем также молниеносно удалился вслед за своим предводителем.

- Проныра, не тяни, что там? - Багул по-прежнему стоял, облокотившись на ствол сосны и покручивая между пальцами жесткий седой волос своей бороды.

- Товарищ сотник, если я правильно понял… - по всему было видно, что Фрэд не решался озвучить перевод. Чуть мешкая, он подошел к Багулу и, как до этого поступил орк, обращаясь к Азг’Багошу, прошептал перевод сотнику на ухо.

- На выход! Все, кроме ушастого! - громогласный приказ Багула был выполнен моментально.

Находясь все это время в оцепенении, Маас не решался проронить ни слова - одного орка в его покоях было достаточно, чтобы заставить полу-эльфа изрядно понервничать, но присутствие двух зелёных одновременно было выше его сил.

“И что себе позволяет этот бородатый прыщ-недомерок? Неужели он только что “приказал” мне оставаться в моих же покоях?” - Маас не понимал ровным счетом ничего из того, что происходило вокруг.

- Сотник, я попрошу вас… - картограф начал пятиться назад, стараясь держаться на расстоянии от внезапно рассвирепевшего Багула.

- Если я тебя правильно понял - сотник одним движением опрокинул стол, на котором покоилась карта с чертежными принадлежностями - то ты, урезанный кусок недотраханного эльфа, считаешь, что комплекс внизу - “ловушка”?

- Визуальные показатели, а также полученные разведданные свидетельствуют о…

- Какие, мать твою за уши, разведданные!? - Багул приблизился к полу-эльфу. - Ты запретил спуск к замку! Или ты, ботаник чертов, называешь сведения о длине корневой системы гребаных кустов, разведданными? Азг’Багош нынешней ночью послал своих орков узнать, что скрывается за стенами замка. И представь - им удалось кое-что выяснить…

Сотник, прижав Мааса к стене палаты, вплотную приблизил своё лицо к уху полу-эльфа так, что волосы с бороды сотника касались лица картографа.

- Это… бордель.

Представляешь, братишка? Бордель! Сотник вышел из палаты красный, как котельни Сталеплава! Оказалось, что Азг’Багош, не считаясь с приказами нашего горе-координатора, отправил на разведку парочку своих ребят, которые вмиг выяснили, что же скрывается за стенами комплекса. Позже, когда мы воссоединились с основными силами и проходили маршем всю низину, выяснилось, что это не просто бордель, а тайная резиденция некоего западного графа, который держит этот замок специально для своих утех во время особых “каникул”. Такие вот дела, братишка - запад, что с него взять.

Еще две пинты и я готов рассказать, как угораздило Проныру нарваться на гарем...

*Муд'ак (всеобщ. ороч. - полу-эльф) - любые совпадения с человеческим диалектом славийского языка случайны и не имеют ничего общего с характеристикой личных качеств полу-эльфов.

История восьмилетней давности.

Если заглянуть под сиденье старой пригородной электрички, то с некоторой вероятностью все еще можно обнаружить круглую «таблетку» внушительных размеров, прикрепленную к днищу скамьи и запрятанную в металлический щиток. Знакомьтесь, в простонародье данная фиговина, хранящаяся внутри щитка, зовётся карбидом. Штукенция эта, как обычно водится в химии, есть соединение чего-то с чем-то, но для эрудированных идиотов вроде меня она примечательна лишь тем, что при контакте с огнём начинает неистово гореть, в процессе высвобождая огромное количество густого, едкого дыма. В электричках такая таблетка из карбида служит в качестве некой противопожарной системы - так мне, по крайней мере, объяснили...

Я не скажу вам, в чью именно светлую голову пришла не менее светлая, во всех смыслах, идея, но на следующий же день после официальной огласки разведданных о наличии «супер-дымовухи» в электричках, наша команда малолетних недогопников «Идиоты и наивный, внушаемый я» приняла решение – карбид нужен, нужен нам, нужен сейчас.

Кстати, о команде. Действующие лица: Махай (персона неописуемая), Вован (большой парень, сильный, опытный), Илюха (самый младший, юркий, надежный мальчуган), Серега (мой земляк, сверстник, человек-спокойствие), ну и ваш покорный слуга, автор этих строк.

План был следующий: «Малолетние идиоты и наивный, внушаемый я» в составе пяти человек, организованно, по предварительному сговору, похищают государственное имущество из вагона электрички в количестве «скока сможем в штаны напихать» и также организованно скрываются с места преступления. Мне, в виду неопытности и тонкой душевной организации (я паникёр), была отведена роль оруженосца. В моём ведении оказалась часть необходимого для операции инструментария: гаечные и разводные ключи, плоскогубцы, кусачки. Распределив условно роли, мы назначили дату – завтра в полдень.

- Бабушка-а-а-а, а у нас ключ "шестёрка" где?

- Тебе зачем?

- Велосипед чинить.

- В сарае, на левой полке. В банке из-под майонеза. Только не потеряй, а то ногой по шее!

Час Икс, относительно пустой вагон, пять - шесть человек пассажиров. Курс на Красноармейск. На всё про всё двадцать минут, затем конечная. Раздав инструменты, я занимаю позицию у дверей, спиной по направлению движения, лицом к дверному проёму. На следующей скамье, ровно за мной «спина к спине» сидит Серёга и, отрешившись от бытия мирского, в наушниках слушает музыку. Где-то на другом конце вагона, озираясь, но не выдавая себя, аккуратно орудуют Илюха с Вованом. Все было бы замечательно, но в двух метрах напротив меня, сверкая пятками в проёме и звякая огромным разводным ключом, в горизонтальной позе Ромберга под скамьёй распластался Махай.

- Махай, твою за ногу, вылезай оттуда, люди оборачиваются, палишься!

- *Игнор*, *громкий лязг металла*, - затем беспечное: «Да ну-у-у… все нармальна-а.»

Стараясь не смотреть на бесстыдника, я вперился в окно и постарался отвлечься от накатившего чувства беспокойства. И вот тут, как говорится, начался экшОн. В противоположном конце вагона с шумом раздвинулись двери, долговязый человек в подозрительно белой, строгой рубашке, и не менее подозрительных черных штанах со стрелками, быстрым шагом двинулся по салону. В руках он сжимал завершающую весь этот подозрительный образ тонкую черную папку.

С первой секунды я всеми фибрами своей паникёрской души учуял, что это не обычный пассажир. Он здесь по делу, он здесь по наши души!

Махая было не спасти, он игнорировал всё и вся. Подозрительный человек двигался очень быстро. Вот он благополучно миновал в момент шухеранувшихся Вована с Илюхой. Вот поравнялся с нами. Открыл двери. И хотел двинуться дальше, как вдруг, хищно обернувшись, увидел ноги Махая, в тот момент уже не сверкавшие в проёме, но по-прежнему беззаботно торчащие из-под скамьи. Он был похож на цаплю. Нет, не Махай, а этот подозрительный тип. В одно мгновение, резким движением схватив засранца за ногу, словно лягушку он выдернул Махая из-под скамьи.

Надо отдать должное Махаю. Даже когда этот подозрительный тип, в итоге оказавшийся каким-то должностным лицом, указывая на меня и Серёгу, несколько раз грозно спрашивал: «А эти с тобой???», Махай через сопли все отрицал.

- Сейчас в участок поедем.

- Не-е-ет, дяденька, простите, пожалуйста!

- Ты понимаешь, что натворил?!

- Мама-а-а…

* Тип звонит в участок, разговаривает с кем-то из знакомых (видимо с коллегой) по поводу случившегося, слышен женский голос, утвердительная интонация*

- Всё, сейчас примут. И о чем ты думал, когда жизнь себе ломал…

- Я в Суворовское хочу.

- Куда??? Куда ты хочешь? Милый мой, никакое "Суворовское" тебе теперь не светит!

- Мама-а-а-а…

Все это время я старался создать впечатление удивленной белой овечки, с укором смотрящей на происходящее. И хотя упавшее в желудок сердце не способствовало конспиративной деятельности, к концу поездки долговязый потерял ко мне всякий интерес. Серёга, святая простота, слушал музыку, и даже, сволочь такая, играл в телефон. Илюха маниакально ковырял стекло, Вован, судя по тому, что мне удалось заметить, всерьез заинтересовался причудливым рисунком пола.

«Красноармейск. Конечная, просьба освободить вагоны» - прошло, казалось, часа два (минут 15, если быть чуточку точнее). Илюха и Вован двинулись сторону дальних дверей, в то время как мы с Серёгой вышли вслед за «арестантом» и его сопровождающим. Дорога до участка, куда конвоировали Махая, пролегала вдоль тропинки через лесок возле станции, по ней и двинулась основная масса пассажиров. Оставшиеся на свободе четверо подельников приняли негласное решение разбрестись по окрестностям в ожидании «обратки» - электрички до родных пенат. Не выдержав напряжения, минут через десять мы с Серёгой возвращаемся на станцию, где обнаруживаем Вована, Илюху и… Махая!

Рассказывает Вован, комментирует Илюха (*), Махай молчит, улыбается:

- Собрались, мы, значит, того… (на площадку пойти, зашкериться*)

- Как вдруг слышим, значит, этого… (слышим из леса крик Махая: «Не дамся сукам мусор-а-а-а-ам!*)

- И вдруг бежит, короче, этот… (видим - из леса бежит, размахивая руками, Махай*)

- Ну мы такие, в общем, того… (спрашиваем Махая – какого хрена? Что происходит?*)

- А он нам, того, мол, этого…

И тут вступает в разговор светящийся счастьем героизма Махай: «Круто, пацаны, я его ввел в заблуждение? Я актёр. Обманул его. Вырвался!»

- То есть ты нам хочешь сказать, - уточняет Серёга - что ты убежал от этого мужика?

- Ага!

- Он тебя хоть пытался догнать?

- А то! Но куда ему, просто шагом за мной двинул…

Именно на этой, казалось бы, обнадеживающей ноте Махайского повествования раздался дикий крик «СТОЙ-Я-Я-А-А-А-АТЬ», похоронивший в желудке моё сердце и отправивший в нокдаун поджилки. Минуя перила (перила, Карл! Метра два, учитывая высоту платформы) станции, в метрах тридцати от нас материализовался тот самый долговязый сыч. Огромными прыжками, разрывая ткань пространства, он начал сокращать расстояние, сопровождая преследование абсурдными криками: «Стой, догоню!» и «Стоять, кому сказал?!» Из-за ранения, полученного на днях при пьяном штурме горки на детской площадке (стекло бутылки, семь швов на стопе), Вован сильно хромал, и Илюха, обреченно подпирая головой его подмышку, исполняя роль костыля, пытался помочь ретироваться в какие-то сараи под станцией, а разъяренный хрен, видимо, задался целью догнать именно нас с Серёгой.

Ноги ватные и как будто чужие - ощущение, что бежишь во сне и вообще хочется пельмешек и баиньки. Но в спину кричит преследователь. Мелькают заборы. Какие-то бревенчатые дома. Гора козьих какашек (или кроличьих, ну прям пирамида), куда я кинул все это время жгущий ляху гаечный ключ, сопровождая сие нелепое действо возгласом: «Улика, х*ли!» Судорожно начал снимать свою футболку (черная, с большой цифрой 21 на спине), ибо слишком приметная. Бежим дальше, оглядываемся. Убежали. Спрашиваю Серёгу, который все это время, судя по всему, считал, что мы просто так - под музычку бежали: «Вот что бы ты сказал, если бы нас догнали? Почему убегал?», на что Сергей, пожав плечами, с улыбкой выдал великолепный ответ: «Все бегут и я бегу!».

Домой добрались пешком. Уже в вагоне на обратном пути остатки нашей горе-ОПГ задержал тот самый долговязый, но отпустил с миром после разбора полётов. За «потерянный» ключ мне влетело ногой по шее от бабушки. Два раза порывался найти ту самую гору какашек, куда его заныкал. То место оказалось не просто горой какашек, а гребаным восьмым чудом света, перплюнувшим пирамиды Хеопса. Ключ не нашел. Большой кусок карбида, кстати, на всем протяжении своего злоключения Махай умудрился проносить в шортах. Горит, дымит, воняет. Весело.

Двум моим подписчикам посвящается. Лучше поздно, чем никогда. 

Часть первая (Вводная)

«Жалкие, ненавистные смертные!  Да поглотит вас тьма глубин за то, что сотворили!»

Живчик, вытряхивая из плаща выводок моли в лужу.

Сплошные серые тучи, ни намека на хорошую погоду. Осень выдалась особенно дождливой, холодной и ветреной. Хлюпая сапогами по месиву из грязи и навоза, Ит шла вдоль палаток военного лагеря в сопровождении двух рослых воинов, орка и получеловека, буравивших голодными взглядами спину миниатюрной девушки, сейчас казавшейся просто ребенком на фоне двух огромных фигур. И если орк в буквальном смысле был не против съесть девушку, то получеловек при виде особи женского пола…

*Громкий сердитый кашель заставил Ву отвернуться от камина и на мгновение прервать рассказ - тяжелая скалка угрожающе замаячила из-за дверного косяка кухни. Старик, будто отмахиваясь от назойливой мухи, недовольно хмыкнув, в очередной раз раскурил причудливой формы каменную трубку и, вновь уставившись на уютное пламя, продолжил повествование.*

- Чаша терпения переполнена до краев, этому нет оправдания! – Ит в гневе сжимала кулаки, миловидное лицо девушки пылало красками бушующей магмы.  «Говорящие кабаны, это сенсация!» - говорили они,- «сведения из надежного источника!» - говорили они. Ведь чувствовала, что пустышка, и если б не гонорар… 

 Ит уже не замечала, как последние два дня гневно бурчит себе под нос и без остановки проклинает начальство. Утреннюю порцию оскорблений весь штат «Красного Буревестника», сам того не зная, получил не только за факт оказавшейся ложной информации (кабаны, вопреки ожиданиям, за весь день не произнесли ни слова, изредко, правда, задорно похрюкивая), но в довесок за то, что орочий кабан-ищейка, сорвавшись утром с прогнившей от сырости привязи, обильно справил нужду прямо перед палаткой, где провела ночь Ит. По представлениям юной девушки животное ни за что не совершило бы подобного проступка, во всяком случае уж точно не нарочно и под чьим-нибудь другим носом, отправь «Буревестник» в командировку кого-нибудь вместо неё. Неудачи преследовали Ит с самого начала пути и не прекратились даже по прибытии в ставку Кабаньего Клыка. Вот и сейчас, направляясь после бессонной ночи в расположение командования для того, чтобы наконец узнать причину из-за которой её «задерживают » вот уже второй день, журналистка вынуждена терпеть на себе примитивные, сопровождаемые громким улюлюканьем и зачастую пугающими своей однозначностью жестами, звериные взгляды наёмников клана Кабаньего Клыка.

В просторном шатре стоял затхлый запах сопревших ног и пота, на сыромятной коже стен застыли тени присутствующих, и лишь большая горелка, установленная в центре, весело потрескивала изредка выстреливающими сквозь металлическую заслонку искрами, нарушая тяжелую, гнетущую атмосферу переговоров.

- Мы не можем рисковать ради интересов того, чья воля и дееспособность ставится под сомнение. Это безрассудство, вы ставите под удар всю кампанию! – голос Оаса, посла Верховных Палат, временно исполняющего обязанности старшего советника, с каждой фразой набирал все больше раздраженных нот, в итоге сорвавшись на фальцет.

- Вопрос информационной открытости не обсуждается, рано или поздно о нём узнает весь мир. – Арк’Омун парировал очередной эмоциональный выпад посла на академическом Варийском, чем вмиг перечеркнул заслуги переводчика, тотчас почувствовавшего себя лишним, и поубавил пыл Оаса.  Резкий переход на язык людей и безразличный, с налетом презрения тон вождя, заставили посла сменить тактику.

- Боюсь… - лицо Оаса скривилось в гримасе снисходительного сожаления -…что такой ответ не устроит Его Злодейшество.

В шатре воцарилось молчание. Взоры присутствующих устремились в сторону фигуры получеловека, все это время стоявшего спиной к послу и его свите: Арк’Омун, сын Азг’Онира, полукровка Волчьей Стаи, Первый из Равных и вождь Кабаньего Клыка был не из тех, кто играл в подобные игры. От мучительной смерти за проявленную дерзость посла спас его статус.

- В таком случае, господин посол, - поведя плечом, глухо и протяжно хрустнув суставом, вождь выпрямился в спине, явив Оасу и его свите истинный рост собеседника, - вашему Злодейшеству следует задуматься о ценности времени, в течение которого мы можем укрывать нашего общего знакомого от ока общественности, утечка информации уже произошла, а первая пташка прилетит с минуты на минуту.

- Но вы ведь можете просто убить его! – Оас, сам того не замечая, в смятении начал пятиться назад, в глазах его читался неприкрытый, свойственный только людям, страх. Теперь он мог полностью охватить взглядом фигуру Арк’Омуна.

В очередной раз повисло молчание. Первым нарушил тишину прыснувший от смеха сотник Багул, а спустя минуту дикий хохот охватил уже всю палату - смеялись все, кроме посла, свиты и, как ни странно, самого вождя.

- Посол… - Арк’Омун вздохнул тяжело и разочарванно, он начинал уставать от этого бессмысленного разговора. Нехотя оторвав взгляд от стола с разложенными на нём картами западных земель, вождь медленно развернулся к собеседнику и сделал шаг навстречу. Глухо задребезжали латы - перепугавшаяся свита Оаса рефлекторно схватилась за эфесы, тень Вождя грузно нависла над людьми, скрыв их от взглядов загнувшихся в хохоте офицеров Кабаньего Клыка.

– Вы, по всей видимости, так и не поняли о КОМ идет речь. – в голосе Арк’Омуна начали преобладать характерные для получеловека рычащие нотки - ОН. УЖЕ. МЕРТВ.

Полностью переходя на родной язык, Вождь издал утробный, похожий на рык клокочущий звук, теперь он обращался к одному из своих подчиненных:

- Шагур, бриг а Хаймуг, шоз’арим хур эйлу мудраким (Шагур, приведи Живчика, покажем его этим людям).

...продолжение н-н-нада?

Братишка, я тебе так скажу – нет ничего хуже, чем воевать плечом к плечу с орками. До Союза ведь как было: они на юге, мы на севере, никто друг к другу не совался. И здорово ведь жили. Культуры шибко разные, ну не сходимся мы менталитетами!

Вот как с ними плечом к плечу? От него ж воняет, как от сточной канавы, и это он еще молчит. А коль пасть раззявит, бурчать начнет, такое зловоние по всей шеренге пойдёт, что дайте Боги завтрак удержать. И ведь я, братишка, о людях говорю, а что лошади? Да у конюхов добрых два месяца ушло на то, чтоб животинка войсковая от одного только их вида не шарахалась! Я поначалу думал, что это нам такая масть попалась, особо вонючих. У них же как, тоже свои внутривидовые различия есть. Да взять хотя бы этих, припадочных, которые с голой жопой в авангарде стоят, по топору в каждой лапе – ублюдку десять лет отроду, а весит с пол лошади. Так ведь нет, что серые, что вот эти вот, с косичками которые, шаманы их, все как на подбор воняют так, будто гниль одну жрут и спят в ней же, хотя пайка у нас одна, только порции разные.

Быт у них другой, характер скверный, но и по-нашему человечны бывают. Помнишь Проныру Фрэда, которого на осаде глыбой придавило? Так вот представь ситуацию: неделю обозов с провиантом не видать, да еще дождь льёт без остановки, желудок лучше тебя по-орочьи говорить научился, а в шесть утра на построение, к штурму готовиться. Ждем Жирного Боба с харчами как манны небесной, так он почти пустой приходит, говорит, что выдавать уже нечего, всё зелёным на прокорм пошло - в итоге одну порцию на шестерых делим. И тут Фрэд с места подрывается, и куда-то в сторону орочьих палаток двигает. Ну всё, думаю, пиздец человеку, совсем из ума выжил, к зелёным за едой сунулся. Мысленно уже с ним распрощался. Так ты представляешь, братишка, не прошло и десяти минут, как слышится рык утробный, орочий, а за ним срывающийся на визг вой Проныры: «Зир абн г’ур, сука зелёная! Зир абн г’ур, тебе говорят!» (*всеобщ. ороч. «Опусти меня на землю») - и видим, как к нашему штандарту высоченный орк топает, звуки странные издаёт, гогочет, будто лава в груди у него булькает, да еще широко так пасть распахнул, все клыки видно, ну точно склабится по-своему. В одной руке нога телячья, а в другой Проныра вниз башкой чертыхается, только что макушкой по месиву не чиркает, на весь род зелёный сквернословит. И прёт орк прямёхонько на нас, видать из смышленых, раз «отличительные» отрядов выучил. Подходит, значит, к нам это чудище, обдаёт всю компанию убойным запашком и роняет в грязь визжащего Проныру, бросая на него же телячью ногу. Активно жестикулируя, не прерывая характерного клокотания у себя в груди, начинает кое-как на нашем обрисовывать следующую картину произошедшего.

Собралась их братия всем отрядом чинно, мирно, по-орочьи трапезничать: мясо подготовили, расселись кружочком, вот уже четвертая нога на вертеле доспевает… И вдруг в центр сего мирного действа, как оказалось не с самыми добрыми намерениями, но с интригующе спокойным видом влезает мудрак (*всеобщ. ороч. «человек»), оценивающе смотрит на телячью ногу, затем окидывает взглядом всех присутствующих и, не моргнув и глазом, аки змий впивается зубами в готовящееся мясо, начиная тут же его заглатывать. Сказать, что зелёные офигели – ничего не сказать. По словам Азг’Багоша, того самого орка, который нам Проныру с гостинцем принес, таких «мудраков» они еще не видели. Стараясь с голодухи кусок побольше оттяпать, да, видимо, в одночасье осознав, ЧТО он в состоянии голодного аффекта учудил, Фрэд умудрился подавиться первым же куском телятины и зашелся в удушливом кашле так, что устроил шоу всем находящимся поблизости зелёным чуть там же не отбросив коньки.

Стоит ли упоминать, братишка, что презентованная Азг’Багошем телячья нога и живой Проныра, это лишь скромная благодарность за веселье, полученное в результате зрелища сопротивляющегося внезапному приступу удушья мудрака.

Такие, вот, братишка, бывают конфузы. А эти орочьи кабаны-ищейки? Ты знаешь, какого это…