Жесты рук: как их изучает когнитивная лингвистика – Ольга Ирисханова | Лекции по лингвистике
Как жесты рук помогают нам при разговоре? Отличается ли жестикуляция в разных культурах? Какими бывают жесты рук? Как их исследует когнитивная лингвистика? Какое значение имеют жесты в повседневном общении?
О жестикуляции во время разговора и многом другом рассказывает Ольга Камалудиновна Ирисханова, доктор филологических наук, директор Центра социо-когнитивных исследований дискурса при Московском государственном лингвистическом университете, проректор по науке МГЛУ.
Будем решать проблемы по мере их поступления...
Есть такое выражение "будем решать проблемы по мере их поступления". Меня оно жутко раздражает. Потому что я не понимаю, откуда и куда людям ПОСТУПАЮТ проблемы.
Поступления куда? На счёт в банке, в ВУЗ, на почту? Куда поступают ваши проблемы? И как вас уведомляют о поступлении? Проблемы могут только возникать, появляться или образовываться, на мой взгляд. Им некуда поступать ни в каком виде! Или они поступают в жизнь человека? (Как вам такое дикое выражение?)
А откуда? Со склада проблем? Или с производства? Или из тайных Закромов Родины? И интересно, они в готовом виде и в упаковке поступают? А адресат там написан на упаковке?
А сейчас, уважаемые знатоки, внимание, вопрос! Филологи, правильно ли так говорить? Имеет ли право на существование выражение "будем решать проблемы по мере их поступления"?
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Я тебя ищу
Привет! Филолог, 37 лет, диплом с отличием, аспирантура.)) Работаю по специальности, готовлю детей к олимпиадам. Также работала в школе, универе, различных печатных изданиях. Пишу и читаю. Каждый день. Много. В общем, работа с текстами - это то, чем я занимаюсь всю свою жизнь.
Люблю английскую классическую литературу, фантастику - нашу и "их". Немного играю на гитаре, занимаюсь танцами, рисую (редко). Иногда играю (стратегии, симс), но в принципе тоже уже редко. Слушаю старый русский рок и современное всякое. Дети - есть.
Ты - мужчина в диапазоне 30-45 (можно младше, но вряд ли мне будет интересно с тобой, хотя если уверен в себе, дерзай). Лучше с техническим образованием. Во всяком случае ты умеешь в логику и чего-то читаешь, потому что если нам будет скучно друг с другом, то все остальное будет просто невозможно. Лучше с детьми - хорошо бы, чтобы ты понимал в принципе, что это такое. Если ты хочешь детей, это отлично, я хочу.
Географически - лучше бы поближе к месту моего проживания (Псков), однако возможны варианты. Если люди хотят быть вместе, все решаемо.
Шаг за тобой.))
Телега: @NATA_avtor
Лингвист Светлана Бурлак о популяризации лингвистики | Научпоп
Друзья, мы продолжаем цикл, посвящённый популяризации науки в России. Вы узнаете мнение наших лекторов о том, какой должна быть популяризация науки, её проблемах и достижениях, социальном и практическом значении, о том, как они пришли к этой деятельности, и зачем ею необходимо заниматься.
Светлана Бурлак, доктор филологических наук, профессор РАН, ведущий научный сотрудник института востоковедения РАН рассказывает, почему нужно заниматься популяризацией лингвистики и как это может восполнить пробелы в школьном образовании.
Деда Мраз и ебановина. Застрахуйте живот: уроки сербского языка
Пожив в Сербии, практически сразу начинаешь с удивлением относиться к особенностям сербского языка. Да, язык очень похож (но не на столько, чтобы сразу же понимать) на русский, а в плане ненормативной лексики сходство практически 100%. Но такая похожесть может сыграть и злую шутку. Посмотрим, какие же сюрпризы нам приготовил сербский язык.
Бабин кал - название деревушки недалеко от Ниша. Баба – бабушка; кал – грязь. Ну, перевод вы поняли.
Брундати - ворчать (а не сербско-китайский вариант "Бугатти")
Бука – шум.
Висибаба – подснежник. Подснежники все видели, похоже на дряхлую бабулю?
Гузица - попка. Понятно, почему подгузник?
Гундељ – майский жук.
Деда Мраз – это не новая подруга деда по имени Мразь, а всего лишь Дед Мороз.
Ебановина. Это вовсе никакое не ругательство, а эбеновое дерево. Кстати, из рода хурма (так что осенью мы все, в какой-то степени едим ебановину).
Ебановина - мой афричкин живот. Тут еще и живот приплели (кстати, на сербском это означает жизнь).
Жабокречина - тина.
Живот - жизнь, это мы уже проходили. Есть, кстати, страхование живота
Заjедница - нет, это не кафешка. Кафе по сербски - кафана, а заедница - это община (местна заедница - местное самоуправление).
Закукуљен - кажется, что что-то связанное с кукушкой (ну, заслушался кукушки - сколько жить осталось). Но нет, это означает - покрытый капюшоном (скрытый).
Залупати - захлопнуть, а не то, что вы подумали.
Засукати - засучить рукава. Кстати, в Индонезии сука означает "нравиться", а в Сербии "Суки" - сокращение от имени Сузанна.
Испупчење -выступ. Вспученный - из этой же оперы.
Jаблан - тополь пирамидальный. Кстати, в Сербии ударение ставится на первый слог, поэтому произносите правильно.
Какадукалица - с этим все должно быть понятно. Это самка попугая какаду.
Какологиjа - это не наука об изучении экскрементов. Это "сквернословие".
Колико - сколько.
Котобања - это не кошачий спа-комплекс, а корзинка для цыплят.
Нахеро - криво.
Огреби -поцарапать, поскрести.
Опердашити - растянуть мех.
Отпузити - отползти (а не растолстеть).
Позориште - театр. Сербско национально позориште - сербский национальный театр. В России - куда ни глянь, везде позориште.
Понос - гордость.
Попке - вязаные тапочки-носки.
Потрошити - потратить.
Пукнути - треснуть. Пукнути од смеха - лопнуть от смеха.
Пукните от смеха, а потом отпузите.
Сукобљавати се - сталкиваться, начинать стычку.
Усисивач - пылесос.
Хероглав - кривой человек (устаревшее).
Хуj - вой, шум. Читается так же, как и в русском.
Ягодице - скулы.
Статья была вдохновлена блогом Гора и дерево - гидом по Сербии, Балканам и не только, а оригинал статьи был опубликован в нашем дзен-канале Сербия релокация / You Europe Serbia.
Обсценная брана
Начнем, как положено, с терминов и определений.
Обсценная лексика — табуированная (недопустимая) лексика, которую собеседники воспринимают как отталкивающую, непристойную.
Следует отличать обсценную лексику от ненормативной лексики, состав которой определяется набором социолектов (сленг, жаргон, арго, просторечия, диалекты), а также суржика, который является одним из видов стилистически сниженной лексики.
Бра́на (от мембрана) в теории струн (М-теории) — гипотетический фундаментальный многомерный физический объект размерности меньшей, чем размерность пространства, в котором он находится.
А если по простому: то упоминание такой то матери в критической ситуациии - это обсценная лексика.
Непреодолимая граница (барьер) между двумя мультивселенными - это брана.
Здесь важнейший параметр, что это непреодолимый барьер.
А теперь вернемся к нашей обсценной бране.
Русские мужики и русскоязычные украинцы без сомнений упомянут такую то мать в критической ситуации.
А вот если их собеседниками будут выходцы с Кавказа или среднеазиатских республик хоть мусульмане, хоть атеисты или агностики, то они почему то начинают быковать, считая, что вот сейчас вспоминают именно их матушку.
Все объяснения русских или русскоязычных украинцев, что их уважаемая мамаша здесь вовсе не причем, а упоминание такой то матери - это констатация наступившей критической ситуации не воспринимаются категорически.
Пояснения и примеры хотя бы из роликов Bad Shofer, когда водила в 99% случаев вспоминает ( при включенном микрофоне) , даже если он едет один, такую то мать в момент, оживляющий монотонное движение по трассе, - все равно не воспринимаются в качестве довода.
Кстати барышни в тех же роликах, когда они сами за рулем, почему то очень громко вспоминают самую дорогую часть своего тела, которую они холили , лелеяли и берегли для первой брачной ночи.
Т.е. налицо обсценная брана между русскими мужиками, русскоязычными украинцами и соответственно жителями Кавказа или среднеазиатских республик, которая возникает совершенно неожиданно , образуя две разные ментальные мультивселенные.
Может кто то приведет весомые агрументы для разруливания ситуаций, когда собеседники начинают быковать из-за неправильной трактовки упоминая такой то матери.
P.S.
Авторитетно заявляю, что без упоминания такой то матери критическая ситуация может перерасти в безнадежную.
Длиннопост, но интересный. Кофе и зеркало. Из другой жизни
1
Промокнуть в снегу — милое дело, когда ботинкам семь лет, пальто куплено в секонд-хенде, а вместо шапки на голове — собственная шевелюра. Но еще милее в таком непрезентабельном виде, не стесняясь, зайти в первое попавшееся кафе на самой дорогой улице Москвы. И сидеть у окна, выходящего сразу на две улочки — на улицу Министров и улицу их любовниц. Заказать кофе, вспомнить театральную студию и «быть в роли». Ну, скажем, в роли всемирно неизвестного писателя!
Вытаскивай перьевую ручку, самодельный блокнот, электронную — черт бы побрал ваши законы! — сигарету и разваливайся в удобном кресле. А когда пальцы на ногах отойдут от холода — тайком стяни ботинки под столиком, вытяни ступни поближе к батарее и грейся. И обязательно — строчи в блокнот, вырывай с громким треском листочки, комкай, заполняй ими краешек стола, отодвинь свечку, салфетницу, солонку, и пиши что-нибудь веселое, в стихах или прозе.
Официант не тронет ни тебя, ни твоего бардака. Принесут кофе, отодвинешь блокнот, сунешь ручку за ухо (только обязательно надень колпачок, а то чернила окажутся на виске, а струйка писательской чернильной крови тебя не украсит, да и отмывать придется с пемзой) — и почувствуй себя Джоанн Роулинг!
Так бы и текла моя жизнь в семилетних ботинках, с ручкой и самодельным блокнотом, в странном городе Москва, если бы не веселый декабрь, когда рубль расшибся, нефть стала дешевле водки, а водку заменили на вискарь.
Кафе было закрыто, ноги — мокрые, а ботинкам в грядущем феврале будет восемь лет. Что же, пришлось ткнуться лбом в любимое окно, закрыть глаза и собраться с силами.
Окно было грязным, фонарики горели только в спину, а стекло — по дурацкой своей привычке стало зеркальным. И отразило одновременно — улицу Министров и улицу их любовниц. Собрались, развернулись, открыли глаза — пошли!
Треснуло, грохнуло и вцепилось в плечи. Стоим — два идиота. Держусь за лоб. Держится за очки, которые — это больно, знаю! — впечатались от удара в переносицу. Как он ухитрился при своем росте?
- Sorry! — вырывается непроизвольно. Не потому, что англичанка, а потому что это мой психический изъян — когда напортачу, то притворяюсь, что нерусская.
- Sorry! — отвечают мне почти два метра незнакомого дядьки. Судя по произношению, он явно англичанкин сын.
- Но как вы умудрились впечататься? Вы же выше!
Он улыбается в тридцать два роскошных зуба и понимает. Эти серые глазища врать не могут — понимает!
Комочек московского снега — мне на лоб. Комочек московского — ему на нос. Стоим, остываем. Два метра и порода не наша. И пальто слишком у него легкое, и ботиночки слишком чистые, и шапки нет, и…кудряшки, кудряшки, кудряшки!!! Глаза зеленые! Нет, голубые! Нет, зеленые, а, стоп, стоп, стоп, эх, поздно…
- Наклонился узнать, может, тебе плохо стало? - я его понимаю, говорит он по-русски! И голос приятный, и глаза добрые. Пропаду я, прямо сейчас.
- Спасибо, конечно, но теперь обоим плохо. Больно?
- Нет. - Врет джентльмен.
Почему я сразу решила, что он англичанин? Англичан я хорошо знаю – года два на британских сериалах. Одно «Аббатство Даунтон» чего стоит, там даже кофейники породистые, не то что персонажи. Вот куда меня несет? А вдруг он из Киргизии приехал, на практику? Или с Караганды? Или из Обнинска?
- Знаю, что больно, сама очки носила. Пойдемте, кофейком угощу. Правда, именно здесь и была кофейня — но сами видите, дурдом творится. Кризис у нас.
И мы побрели по самой дорогой улочке Москвы. Бросили подтаявшие снежки, подтянули сумки/рюкзаки.
Смешной оказался Потеряшка — и не высокий, как показалось. И не сильно иностранный, видала таких персонажей — худ, красив, умеет одеваться, следит за собой — катастрофа для сослуживиц, фатально женат и никакого удовольствия, кроме созерцания этих неполных двух метров, грез в подушку…стоп, понесли лихие кони!
- Как долетели?
- Куда?
- В кэпитол оф Грейт Бриттн! В Москву, конечно.
- В какую Москву?
- В нашу.
И тогда он встал посреди улицы, снял очки, моргнул пару раз и ему стало нехорошо. Зашатался. Пришлось вцепиться в его рукав, подтащить к лавочке и даже похлопать по аккуратно выбритым щекам.
- Я в Москве? — изумленно спросил он.
- Нет, блин, в Лондоне!
- Но я только что был в Лондоне!
Что же мне с тобой делать, англичанкин сын? Стоишь, моргаешь огромными серыми глазищами, прижимаешь к переносице очередной снежок - болит, конечно, когда очки впечатались от удара в косточку. Для начала - одет он не по-нашему. Заматываю шарф потуже, застегиваю тонкое пальтишко на все пуговицы. И беру за руку. Как ребенка.
- Послушайте. Сейчас мы пойдем греться. Попьем кофе. Подумаем.
Он кивает, снежок тает и течет по его симпатичным морщинкам. Оглядываю снег вокруг - вдруг что забыли? Точно, лежит на снегу перчатка. Кожаная, синяя. Наверное, из кармана выпала. Подобрали, взяли за руку Потеряшку и пошли. Вверх-вниз, наискосок и на Кузнецкий мост. У затянувшейся стройки-перестройки «Детского мира» - кафешка.
Выглядит не ахти, зато здесь тепло и есть кофе. Для начала веду своего раненого в туалет. Он здесь общий, узкая берлога, раковина под зеркалом. Включаю воду, смываю с пострадавшего не очень полезную воду московского снега. Нос чуть припух, переносица вроде цела. Но мой раненый слегка гундит - все-таки сильно ударились.
- Я сейчас выйду. Жду наверху. - указываю на дверь кабинки. Он кивает.
У стойки беру два больших кофе. И сахара побольше, благо, тут можно. Длинный мой лондонец появляется, видит меня и шагает напрямик. Наступает кому-то на ногу. Получает крепкий русский сленг. Вздрагивает и быстрее спешит к нашему столику. Ну, не совсем столику. Свободна была только угловая композиция - подоконник и креслице. На подоконнике сижу я, рядом стоят две дымящихся кружки. В креслице падает Потеряшка.
Кофе ему нравится. Пьет, розовеет и явно отогревается. Наконец, можно перевести дух.
- Давайте по порядку. Как вас зовут?
- Джованни Капуцин.
- Очень приятно. А меня - Северка.
- Северка? Как красиво!
- Речка такая. В честь речки назвали.
- Речка! И это красиво!
Улыбается в тридцать зубов. Нос болит, наверное, зверски, а он улыбается!
- Ну, теперь давай разбираться. Где ты был до того, как я тебе в нос попала?
Он прыскает. И я тоже. Потому что звучит по-идиотски.
- Я в Лондоне был. По делам приехал, шел к остановке. Увидел, что девочка к стенке привалилась, решил помочь. Наклонился - и мы столкнулись. И оказался в Москве.
- Понятно. Что ничего не понятно. А там, где ты в Лондоне был, - там тоже перекресток был?
- Да. Витрина.
- Забавно.
- Что забавного?
- Мы понимаем друг друга.
- А что тут забавного?
- За всю жизнь так и не умудрилась выучить английский. Дальше “кэпитол” дело не пошло. -
- Мы что - говорим по-русски?
- Да. Мы в России, а это - Москва. Кремль видел?
- Нет.
- Покажу, если будешь хорошо себя вести.
Капуцин замолк. Допил кофе, полез за бумажником. Вытащил фунты. Вздохнул. Вытащил телефон. Вздохнул. Вытащил документы. Вздохнул и протянул мне:
- И как мне объяснить в посольстве, что я без визы?
- Поверь, это последнее, о чем ты должен думать. Как тебя обратно вернуть?
- Не знаю. У меня там работа, запись к стилисту, стоматолог через неделю, а еще…
- Давай решать проблемы постепенно. Ты согрелся?
- Не очень.
- Тогда сидим, греемся, думаем. Эх, англичанин…
- Я наполовину итальянец, на четверть валлиец, на четверть шотландец!
- Понятно. Вот откуда такие кудряшки.
- Кудряшки. Какое чудесное слово!
- Как же мы все-таки говорим на одном языке?
Через двадцать минут мы друг другу понравились окончательно. Джованни оказался милым мужчиной, неопределенных лет и определенного интеллектуального уровня. Моего любимого интеллектуального уровня – когда и сериалы смотришь, и книги читаешь, и Коэльо не ругаешь, и дешевый алкоголь не пьешь. Я-то совсем не пью, денег нет. Но бывает, перепадает в магазинах и моллах на всяких презентациях…
Что ж, надо брать моего шотландита-итальянца-валлийца и тащить домой. Кормить, поить, спать укладывать - русские сказки инструктировали насчет того, что делать с добрыми молодцами в первую очередь. И во вторую тоже. Вот только кто же знал, что мой добрый молодец будет таким? И куда я положу эти пять футов с дюймами, если мой дом - два метра в самом широком месте? Ладно, разберемся.
Метро. Турникет. Два метра улыбки, изумление и тычки в бок - отойди от двери, снесут же! Сносили. Приходилось нырять, цеплять мою версту британскую и вытаскивать на кольцевую, на радиальную, из метро. Он так устал от впечатлений, что даже не удивился, когда мы остановились у спуска в подвал.
- Дом?
- Дом, милый дом. Береги голову, там низко.
Так получилось. Я живу в подвале. Числюсь сторожем бомбоубежища. Правда, попасть в него сложновато. Да и забито оно с лихих времен досками, железными листами и парочкой рельс. Но зато там есть каморка. Моя тайная комната. Без василиска, но с Гарри Поттером в полном комплекте благословенного Росмэна. Потеряшка прошел во всех проблемных местах без труда - то ли видит в темноте, то ли понял, что не в сказку попал.
В каморке - тихо. Шум сюда не долетает, на подвальном входе - крепкая советская дверь с засовом изнутри. Ключ только у меня, а выше – первый этаж жилого дома, подъезд на другую сторону выходит.
- Вэлком.
- Вэлком. А что это значит?
- Ну, ваше, английское - добро пожаловать.
- Наше как-то не предполагает…
- Ой, да замолчи ты! Наше - все предполагает!
Зажигается сухой спирт, в дырке в стене - очаг. Там есть глубокая дырка, и из нее иногда дует. Но чаще - вытягивает. Таблетка разгорается, сверху ставится специальная железная конструкция, на конструкцию - ковшик с водой. Накрывается куском доски. Сейчас будет чай. Зажигаю по уголкам свечки. Вдоль стены когда-то шли провода, теперь остались только крюки и опоры. На них я положила куски пластикового ламината - получились сносные полки.
Джованни сидит на топчане. Не спрашивайте, как я сделала топчан.
- Ты живешь здесь?
- Временно. Работаю здесь сторожем, знакомые помогли.
- Учишься?
- Училась. Прошлым летом получила - киваю на запаянный в пластиковый пакет диплом, что висит на одном из крюков.
- И живешь здесь? С дипломом?
- Такие дипломы никому не нужны.
- Странно.
- Так. Давай по порядку. Мы оказались в Москве. Из Лондона. Говорим на одном языке. Понимаем сленг. При том, что ни я английского, ни ты русского не знаем.
- Я русский знаю.
- Вот как?
- Я изучал в колледже Восточную Европу. Учил русский. Правда, не пользовался им. Так, пару раз переводил документы для бизнесменов.
- Знаю я ваш русский! Ни спряжений, ни склонений. Тут что-то другое.
В ковшике бурлит. Снимаем с огня ковшик, ставим на огонь кастрюльку со вчерашним обедом.
Кружку он держит обеими руками. Голодный и очень грустный англичанин в русской берлоге. Сейчас чайку, потом супчику, потом еще чайку и шоколадка «Вдохновение» на десерт.
- Давай так. Сегодня переночуешь, завтра пойдем в посольство.
- Окей.
- Кстати, узнать бы, где оно. – Достаю из рюкзака ноутбук, включаю в единственную розетку. Подсоединяю хитрый хвост юсб, торчащий из стенки. Вуаля, мы в сети.
Джованни спрашивает:
- Но откуда здесь интернет?
- Сверху. В квартире сверху есть интернет. А у меня антенна хитрая.
Антенну я придумала сама - просто приемник wi-fi на юсб-хвосте затолкала по вентиляционной шахте наверх. Длинный провод, три метра. Хватило. Сосед о воровстве интернета не ведает - у него безлимитка, для компьютерных игрищ и порнухи, а у меня – раз в день почту получить, книжки скачать.
Посольство оказывается далековато от моего убежища. Но ничего, завтра доберемся.
Англичанкин сын грустит. Смотрит на экран, понимает русский текст и грустит.
- Куришь?
- Немного.
- Пошли, покурим.
Выбираемся наружу. Уже стемнело. Распахиваю подвальную дверь, чтоб получше проветрилось. Отходим чуть дальше. Сигареты, зажигалка. Джованни затягивается, грустит и, наконец, произносит:
- Фантастический роман. Я попал в фантастический роман.
- А что у тебя за дело было в Лондоне?
- Я на пробы приезжал. На ТВ.
- И как?
- Наверное, не прошел. Я всегда проигрываю.
- Ну, а по жизни чем занят?
- Я профессор.
- Кислых щей?
- Нет. А у вас такие есть?
- До морковкиного заговенья. Ааа, не спрашивай!
- В общем, не очень я удачник.
- Нет такого слова. В русском. Есть аналоги, но на вашем слове основано. Лузеры. ТЫ понимаешь.
Потеряшка кивает. Ему совсем грустно. И стало бы и мне совсем грустно, если б не толкнуло в спину, повалило и не наступило темно. Тут было не грустно. Тут было никак.
Камера? Тюрьма? КПЗ? Под носом подушка. На подушке - наволочка. На наволочке - синий штамп - 77/321. Вскакиваю, проверяю одежку. Все на мне. В кармане даже пачка сигарет. А вокруг - камера. Правда, не с решетками, а с дверцей. Но хрен редьки не слаще.
Дверца отворяется, на пороге стоит хмурый дядя лет пятидесяти. Костюмчик дороговат для милиционера. Да и лицо для милиционера неподходящее.
«Не волнуйтесь», —говорит вошедший и подходит поближе. Меряет пульс. Руки у него сильные, а пальцы холодные. Знаю я, у кого холодные руки!
- А где мой англичанкин сын?
- В соседней палате.
- Я в психиатрии?
- Вы в гостях. Будем это так называть.
- И чем обязана?
- Вы встретили англичанина на улице?
- Да. Мы друг в друга врезались.
- Почему же вы сразу не обратились в посольство?
- Он в шоке был. Из Лондона…
- Понимаю.
- Я его в кафе отвела, горячим напоила. Потом ко мне поехали, адрес посольства узнать. У меня ж не смартфон, у меня кнопочный. Нашли адрес, а у меня как раз деньги на телефоне…
- Ой, не надо про деньги на телефоне. Сто пятнадцать рублей. Wi-Fi воруете. Живете в подвале.
- Ну, вы все знаете, чего мне рассказывать. Может, я поеду домой?
- Не сразу. Есть несколько вопросов…
- Вы знаете, про телепортацию! — вот я тугодум! Конечно, знает! Кому бы мы с Джованни понадобились в забытом богом бомбоубежище, если б не мистика и межконтинентальные перемещения!
- Знаем. И про тебя, и про него, и про бомбоубежище, и про то, как и где ты wi-fi хакнула.
- Ой, да ладно! За это не сажают!
- За это - нет. А вот за все остальное - да.
- Годик не тот, чтоб за иностранца в хате сажать.
- Но-но! Годик мы сами назначаем.
- Главное, чтоб кормили.
- Да, филологию у нас прекрасно преподают. Подстраиваешься под стиль речи мгновенно? Похвально.
Молчали мы минут десять. Потом я попросила воды. Он ушел.
Что это может быть? ФСБ? Не их профиль. СБ? Тогда - чье? Милиция отпадает. ГРУ тоже. Какая служба может заниматься чертовщиной? Дяденька вернулся с бутылкой воды.
- Есть мысли насчет случившегося?
- Есть. Вы секретная правительственная служба, которая как-то с этим всем связана.
- Мы - секретная служба.
- Меня арестовали?
- За что?
- Всегда найдется. Сами сказали.
И тут он улыбнулся. Лучше б не улыбался.
- Не волнуйтесь. Завтра мы вас отпустим. Но сами понимаете…
- Понимаю. Не было ничего.
- Отдыхайте. Завтра вас отвезут домой. Подпишете документы. Сами понимаете.
Завтра наступило не сразу. В комнате погас свет после того, как ушел этот странный тип. А я осталась на удобной койке, думать и ждать утра. Поспать удалось. И ничего мне не снилось.
Утром ранним меня доставили к бомбоубежищу, выдали бумагу на подпись, ручку и подождали, пока я не поставлю свою закорючку под «неразглашением государственной тайны». Ждали так, что выбора не было. Джованни я так и не увидела. Надеюсь, они отправили его домой.