Искусство войны. Мастерство отступления: слово в защиту Спарты и царя Леонида⁠⁠

Спорной теории пост. Да будет холивар))

Вовремя отступить с поля боя — тоже большое искусство. А еще лучше - отступить так, чтобы сохранить армию и дать ей шанс взять реванш в следующих сражениях. Пожалуй, первым в истории мастером организованного отступления проявил себя известный спартанский царь Леонид. Многие отдают должное его храбрости, недооценивая талант как военачальника. После того, как «спартанская» тематика снова вошла в моду благодаря известному голливудскому блокбастеру, самое время восстановить историческую справедливость.

Фабула этой истории общеизвестна: греко-персидская война, Фермопильский проход, сентябрь 480 г. до н.э. Небольшое войско царя Леонида из Спарты героически сдерживает напор персидского воинства царя Ксеркса. Леонид и 300 его воинов гибнут в результате предательства.

Знаменитый кадр из фильма «300 спартанцев» (2006 г.) Однако сам фильм имеет мало общего с реальной историей.

В первую очередь — о том, что касается цифры «300». Истинная численность войск Леонида — не секрет для тех, кто не поленился заглянуть в школьные учебники (по разным оценкам — от 5 до 7 тысяч человек), но мне не раз приходилось слышать оценки вроде такой: собрались, мол, три сотни камикадзе во главе с таким же монархом-самоубийцей и решили развлечься срубанием персидских голов с последующей геройской смертью.

Оценка Леонида как безумного фанатика войны абсолютно не соответствует действительности. Для начала рассмотрим вопрос о количестве войск. Да, у Ксеркса даже против 5-7 греческих тысяч было как минимум десятикратное превосходство. Но! Ширина Фермопильского прохода — всего-то 60 шагов. То есть, максимум те же 60 воинов в плотном строю. При хорошем владении копьями и мечами — а спартанцы слыли лучшими мастерами войны во всей Элладе - глубины строя в 8-10 рядов (итого примерно 600 человек) вполне достаточно, чтобы удержать любого противника. А стрелкам из-за спин главных сил очень удобно поливать врага бодрящим дождиком из стрел и дротиков. Фактически Леонид располагал для обороны еще и внушительным резервом, так что шансы греков на победу представлялись совсем не призрачными. Ведь за 10 лет до этого, при Марафоне, эллины разбили персов при почти таком же соотношении войск и на гораздо менее выгодной местности!

Спартанцы в фильме 1962 года. Реконструкция, которая значительно ближе к тому, что было в действительности.

Ситуацию, как известно, резко изменило предательство Эфиальта, показавшего персам за круглую сумму секретный обходной путь. Небольшой отряд из Феспии (по другим источникам — из Фокиды), который на всякий случай охранял тропу, не смог удержать персидскую «группу прорыва» числом в 20 тысяч человек. Вот тут, в экстремальной ситуации, Леонид проявляет свои лучшие полководческие качества.

Рискнем проследить примерную логику его действий. Итак, что нужно сделать? Две вещи: первое - спасти основную часть войска от окружения и уничтожения; второе - предупредить греческие города о том, что первый рубеж обороны прорван.

Однако в распоряжении Леонида — пешее войско, значительную часть которого составляют тяжеловооруженные бойцы. Прекрасный вариант для битвы в узкой теснине, но для организованного отступления — хуже не придумаешь. Тем более, у персов есть конница, которая попросту нагонит и растопчет отходящие войска.

Значит, нужно оставить заслон, который прикроет уходящую армию. Причем заслон небольшой, но достаточно сильный, чтобы надолго задержать персов. Леонид оставляет на месте своих отборных воинов — тех самых «300 спартанцев» (плюс, кстати, еще и отряд из Фив). Но чтобы повысить боевой дух солдат, обреченных на смерть, нужно что-то из ряда вон выходящее. И командующий оставляет в качестве заслона еще и себя самого.

Схема Фермопильского сражения.

Это - не поведение фанатика! Это хладнокровный, продуманный план отвода войск, при котором военачальник поставил собственную жизнь на службу общему делу. И план сработал.

Царю Леониду надо отдать должное не только как воину, но и как полководцу. Единственной его ошибкой при Фермопилах стала недооценка такого фактора войны, как большие деньги. С учетом того, что Леонид был воспитан на традиционной спартанской неприхотливости, ошибка не кажется удивительной.

Это интересно! Своеобразный последователь Леонида в более поздних войнах — человек, за которым точно так же неоправданно закрепилась репутация слишком горячего и рискового военачальника. Это — русский полководец Петр Багратион, тот самый, который был смертельно ранен в Бородинском сражении. На самом деле князь Багратион был, безо всякой иронии, выдающимся мастером организованного отступления. Особенно хорош его прорыв в Отечественной войне 1812 года на соединение с армией Барклая-де-Толли.

Смертельное ранение генерала Багратиона.