Жду новый пост

Серия «Диктаторы, диктатуры и массовые убийцы»

И так по всей Азии. Несмотря на то, что этот континент, в отличие от куда менее развитых Африки и Америк, имел все шансы дать Европе отпор, этого не вышло в 99% случаев. Слишком прочны были традиционные системы и опирающиеся на них элиты. Конечно, были случаи, например Бутан или Таиланд, когда из-за определенных особых обстоятельств колонизаторы предпочли обойти страну стороной, будь то высоченные горы или удобство территории как буфера между европейскими владениями. Но это было вызвано не действиями правительств этих государств, а просто удачной ситуацией. А вот такого, чтобы страна в эпоху лютого европейского империализма смогла превозмочь, измениться и сама стать великой империей - был всего один прецедент, Япония, о котором я сегодня и расскажу.

Остров в континентальных рамках

В древние времена японский архипелаг, расположенный на самом востоке Евразии, был подобен своему "брату-близнецу" - британскому архипелагу на прямо противоположной стороне огромного континента. И там и там до наступления нашей эры мало что происходило, кроме миграций племен, находящихся в догосударственной стадии.

Так вам скажут исследователи, но вот японский эпос решительно не согласится - как и в Китае и Корее, откуда эта мода, скорее всего, и пришла на архипелаг, в Японии очень популярны мифы о легендарных императорах-основателях, живших в незапамятные времена. Согласно японской легенде, страна была основана в 600-ые годы до нашей эры, когда начал править первый император. Но археология это не подтверждает - в те года здесь не было предков нынешних японцев вообще, а жили лишь айны, народ неясного происхождения, которые особенной развитостью не выделялись и были охотниками и рыболовами.

Примерно с 500-х годов до нашей эры из Кореи начинают приплывать уже будущие японцы. С 200-х годов их миграции станут активнее - походы китайских династий Цинь и Хань на полуостров заставят часть местных племен пожелать дистанцироваться от расправившего плечи соседа, и в лучших традициях фильмов про зомби-апокалипсис перебраться на остров, где их точно напасть китайская не достанет. В отличие от айнов, этот субстрат уже будет знаком с железом и рисоводчеством, что предопределит ситуацию на островах в ближайшие несколько сот лет - раннее население будет вытеснено в более холодные и местами даже таежные север Хонсю и Хоккайдо, а южные регионы займет новое население, которое к IV столетию дойдет до момента создания государства. Сказать точно сложно, но примерно с III по VI столетия в южной и центральной частях островов сформируется государство Ямато, которое и станет предком современной Японии.

Поскольку это Восточная Азия, сомнений в том, кому японцы смотрели в рот при создании собственной государственности, возникнуть не может. Тут нет и шанса - когда у тебя по соседству такой мастодонт как Китай, а кроме него только неказистые корейские местами уже царства, а местами еще племена, и айны с их примитивной культурой, сложно не восхититься. Ямато восхитились очень сильно - буквально все, начиная от письменности и заканчивая новым названием страны, принятым в 670 году - Нихон(Ниппон), отсылало к Китаю. Ведь Страна Восходящего Солнца, как и переводится "Ниппон" - это относительно Китая (ну и относительно всей Евразии, но о том, что Япония - часть гигантского континента, известно им не было). Даже в названии прослеживалась ориентация на Поднебесную, и она была действительно всеобъемлющей.

Безусловно, со временем выделится множество черт, отделивших японскую культуру от китайской, но влияние прослеживается очень легко. Государственное управление и сами концепции того, на чем должно стоять общество, также были заимствованы с континента.

И этот момент чем-то даже забавный - островная держава, которой само её положение как бы намекает на самый очевидный вектор развития со строительством флота и морскими путешествиями, будет сформирована на основе строго континентального образца с не менее строгими патриархальными консервативными устоями. Японцы не будут иметь ни единой мысли про океан и его использование помимо рыбной ловли в прибрежной зоне, потому что государственная база не будет этого подразумевать даже в зародыше.

При всем этом второго Китая из Японии не выйдет - переняв от него основы, архипелаг пойдет затем немного иной дорогой. Внезапно в Японии появится система, невероятно похожая на европейский феодализм - вся страна де-факто распадется на владения даймё (японский аналог западных герцогов или славянских князей) и подчиненных им мелких дворян - самураев. Император будет лишен всякой реальной власти, а в столице будут править сёгуны, что-то вроде мажордомов во Франкской империи, то есть "заместители" номинального правителя, имеющие всю полноту власти.

В XVII столетии японская феодальная раздробленность будет прекращена могущественной сёгунской династией Токугава, но страна при них, хоть и централизуется, станет еще более закрытой и консервативной, чем раньше. Попытки европейцев, доплывших к тому времени даже сюда, наладить контакты, в основном потерпят неудачу, и Япония продолжит быть островным государством с континентальным устройством.

Просвещенное правление

Долгое время европейцы не имели возможности силой заставить восточноазиатские государства подчиняться своей воле. В первую очередь это касалось Китая, который диктовал западным коммерсантам условия торговли чаем, шелком и прочими товарами, но Корея с Японией также были Европе недоступны. В доиндустриальный этап Нового времени хоть и не очень прогрессивные и чутка своеобразные, но мощно централизованные и в достаточной степени технологические развитые страны Восточной Азии были сложным испытанием для европейского колониализма. Но с приходом сначала в Великобританию, а затем в остальную Западную Европу и в США индустриализации баланс стал уж слишком неравен - теперь Европа и Штаты получили решительное качественное преимущество - промышленное производство превзошло китайские технологии и китайское количественное превосходство. Поэтому в ходе Опиумных войн с 1840-х годов Поднебесная была спущена, простите, с небес на землю, насильно выведена из изоляции и принуждена к свободной торговле. Взялись и за Японию - американцы, видимо желая получить плацдарм для выкачивания ресурсов из свежеоткрытого Китая, в 1854 году приплывут военной эскадрой к берегам Ниппона. Во главе экспедиции стоял бывалый моряк, адмирал Мэтью Перри, один из самых влиятельных флотских чинов США тех лет. Сёгунское правительство поначалу не желало идти на контакт, но пушки американских паровых судов заставили его захотеть переговоров. В итоге Япония обязалась выйти из изоляции и открыть порты для свободной торговли.

Что в этот момент случилось в головах японских элит, сказать точно нельзя. Возможно, они оказались под чересчур сильным впечатлением от американской силы, как в своё время их предки остались от Китая, восхитились развитостью США. В любом случае, часть даймё начала готовить свержение режима сёгуна и возвращение реальной власти императору с дальнейшим проведением изменений в укладе страны. В ходе гражданской войны 1867-68 годов им удалось это сделать. К власти был приведен император Муцухито (девиз его царствования - "Мейдзи", то есть "просвещенное правление"). Впрочем, выделение фигуры монарха скорее было нужно для консервативного крестьянства, кое очень возмутилось бы тем реформам, которые они собирались проводить, не поддержи их сам "бог", вернее "потомок богини", какими официально по сей считают императорскую династию. Реально же монарх лишь незначительно увеличил свои полномочия, а власть по большей части взял определенный круг аристократии, среди самых влиятельных представителей которого надо выделить Ивакуру Томоми и Ито Хиробуми. Первый будет главным лицом в миссии, названной его именем, которая будет японской версией петровского Великого посольства - путешествием по Европе с целью сбора сведений о тамошнем успехе. Второй же станет твердым сторонником изменений в стране и будет ими руководить почти до конца правления Муцухито.

Реформаторы проделали поистине колоссальную работу - собрав данные про различные западные государства, они с 1870-х годов радикально изменили жизнь в стране - феодальные порядки были без колебаний упразднены, даймё и самураи из маленьких богов в своих владениях были разжалованы в губернаторов и мелких административных чиновников, земля стала объектом купли-продажи, что является первым шагом к капиталистическим отношениям. Затем начала строиться промышленность, поначалу текстильная, а позднее более сложные формы вплоть до химической. Ну и конечно у Японии появятся современные армия и флот.

Интересно, что японцы хорошо усвоили "специализацию" разных стран - они подмечали, кто и в чем развитее соседей, и копировали эту сферу именно у нужной европейской державы. Так, флот взяли у Британии, административное устройство - у Франции, а армию и конституцию (поскольку она была наиболее консервативно-монархической) - у Германии.

Благодаря этому Япония встретила канун нового столетия как динамично развивающаяся и богатеющая страна, избежавшая зависимости от колониальных империй. Даже заключенные в 1850-ые неравноправные торговые договоры были к 1890-х годам расторгнуты. Тогда правительство Японии решило само уподобится европейцам во внешней политике и заняться империализмом. Первый опыт случился в 1894-95 годах с уже забитым к тому времени Китаем. В случившейся за этот период маленькой победоносной у династии Цин будут отняты право сюзеренитета над Кореей, которая начнет становиться японским придатком, и остров Тайвань. Кроме того, Япония получит немалые контрибуции. Эта война стала предпоследней (последняя - восстание итхэтуаней в 1900 году) ступенькой к полному унижению Китая - его победила страна, которая тысячу лет воспринималась как отсталая окраина известного китайцам мира, смотрящая на Поднебесную как на идеал. Для Японии же это был триумф и начало имперского строительства, японцы с этого момента начнут также, как и европейцы, воспринимать соседние азиатские народы как "слабых дикарей", которых нужно обязательно силой "цивилизовать".

После Япония сможет одолеть дальневосточные войска и два флота Российской империи, и аннексирует уже де-факто поставленную на колени Корею в 1910 году. В общем, к началу великих потрясений первой половины XX столетия Япония подойдет сильной империалистической державой.

Крышесносный финал

Первая мировая война даст Японии легкие завоевания - выступив на стороне Антанты, она займет германские колонии в Полинезии и Микронезии, и немецкий до того порт Циндао на китайском полуострове Шаньдун. После войны страна вступит в эру процветания, подобную американским "ревущим двадцатым". И как в США, в Японии после этого грянет сильнейший экономический кризис. Он будет даже хуже американского, Япония резко обнищает и после того ударится в милитаризм - к власти придут генералы и адмиралы, сделавшие основой всей политики завоевания (официально - "освобождение Азии от белого ига"). До этого, хоть и был империализм и колониализм у Японии, но он был средним, как у всех в то время. Теперь же он стал практически самоцелью, смыслом, "миссией" Страны Восходящего Солнца. Поэтому в годы Второй мировой войны Япония накинулась на обширные владения европейских держав к югу, на Британскую Индию и на Китай. Начала еще в 1931 году, под шумок Великой депрессии отобрав у Китая Манчжурию, в 1937-м устроила уже полномасштабное вторжение в находящуюся в упадке и вялотекущей гражданской войне Поднебесную. В 1941-м же напала на США и европейские страны, имевшие владения в Азии. Германия на тот момент уже победила Францию и Нидерланды, и их колонии в Индокитае и Индонезии оказались легкой добычей. Были захвачены также американские Филиппины, британская Бирма, нынешняя Мьянма, и очень многие мелкие острова в Тихом океане.

Несмотря на то, что Япония в своей риторике опиралась на лозунг "Азия - для азиатов" и пыталась внушить жителям оккупированных территорий, что империя пришла к ним "освобождать", действительность была иной - японская оккупация была еще хуже, чем грабительский европейский колониализм, ибо японцы не чурались массовых убийств, в том числе и лишенных практического смысла, как во время Нанкинской резни, когда два японских солдата устроили "соревнование" - кто катаной убьет больше китайцев. У населения отбиралось продовольствие для нужд армии, были созданы "казенные" публичные дома ("Станции утешения"), в которых корейские, китайские, вьетнамские и прочие женщины по принуждению служили удобными вместилищами для излишков тестостерона японских солдат и офицеров.

Японская империя по праву занимает одно из первых мест по военным преступлениям в те года. В процентном соотношении убитых на оккупированной территории с ней может посоревноваться только усташская Хорватия, а по абсолютным цифрах жертв - лишь сам Третий Рейх. Япония явно отличилась, но к счастью, США и СССР смогли покончить с разгульным японским империализмом в августе 1945-го. С тех пор Япония более не обладает конскими амбициями по завоеванию Азии, но вот многие из тогдашних эпизодов до сих пор замалчивает и преуменьшает, лишний раз не упоминая о них, что также роднит ее с Хорватией.

Думаю, следует начать с того, как вообще южные славяне образовались и как стали такими разными. Балканы являются местом, где европейская цивилизация  зародилась еще в Бронзовую эпоху. Случилось это, разумеется, на самом юге полуострова, в Греции, наиболее близкой к Египту и Месопотамии , но постепенно распространялась все дальше и дальше на север, к местным субстратам, постепенно переходившим к земледелию. Так появились Фракия и Иллирия – первая была расположена почти в точности на месте нынешней Болгарии, а вторая была огромной областью, занимающей практически все адриатическое побережье полуострова. Жившие там народы, сиречь фракийцы и иллирийцы, говорили на так называемых палеобалканских языках, ныне вымерших (за исключением, возможно, албанского языка, который по, одной их теорий, является потомком иллирийского, но это до сих пор точно не доказано). А вымершими они стали по очевидным причинам – сперва греко-македонское, а затем римское завоевание  не сумевших создать прочные государства племен привели к ассимиляции их в эллинистическую, и в меньшей степени – латинскую культуру. Поэтому к моменту прихода славян с севера в регион местные аборигенные языки были на последнем издыхании на большей части своего ареала.

На этом же издыхании была и власть Константинополя здесь – после всех войн с царством Сасанидов, варварами-германцами и арабами он физически не мог защитить свои балканские провинции от еще одного вторжения, и потому в VI-VIII веках славяне почти без сопротивления поселились здесь, будучи крайне вдохновленными от перспективы зажить у берегов теплых морей. Восточный Рим отступил в Грецию, откуда еще возьмет реванш у наглых колонистов, но это будет позднее. А пока всевозможные тимочане, травуняне, дукляне и прочие племена с не менее забавными для русского уха названиями осваивались на новом месте. Они смешались с местным населением, научив его говорить на своих наречиях вместо греческого языка, и, насмотревшись на власти Царьграда, начали создавать свои собственные государства, вернее, их подобия по византийскому образцу. Это были так называемые жупы – изначально название деревни, но со временем  этим словом стали обозначаться ранние княжества южных славян. На их базе возникли уже настоящие государства, основные – Сербия, Хорватия и Болгарское царство, последнее даже стало реальным конкурентом Византии и пыталось всерьез взять Константинополь. Но про него рассажу когда-нибудь в другой раз.

Сербы же и хорваты, а также расположенные между ними их горные родственники – босняки, изначально были очень похожи друг на друга, по сути одним целым. Но когда у них появились государства и более сложное общество, пути у всех троих начали расходиться. И первый шаг к расхождению сделал как раз Рим – и Первый, и Второй. Поняв, что уже славян не выгнать, византийские власти применили мягкую силу – начали процесс их подчинения путем крещения и прививания греческого устройства государства. Так, Болгария была сперва христианизирована, а уж затем побеждена силой, став более родственной и мягкой по отношению к Константинополю. Довольно подло, но Византия не продержалась бы так долго, не умей она исхитряться для победы над врагами. Сербов, хорватов и босняков эта схема тоже коснулась – греки начали и им проповедовать, но тут у них возникли проблемы – итальянский Рим в лице великого Понтифика тоже положил глаз на нетронутых язычников и послал своих духовников к ним. Так в X столетии сложилась следующая картина – Сербия была крещена по греческому обряду, Хорватия – по латинскому, а вот в гористой Боснии организовалась собственная церковь, близкая к гонимой в Болгарии богомильской ереси. Там ни католики, ни православные не укрепились, а скорее смешались в головах местных в некую общую кашу. Эта непрочность убеждений, видимо, послужила тому, что в будущем они легко примут ислам по предложению Османской империи.

Теперь перейдем конкретно к Хорватии – это уже полноценное католическое королевство в X-XII столетиях было процветающим, но после 1102 года попало в унию с Венгрией, утратив независимость. Затем случилось разрушительное османское вторжение, в ходе которого хорватский народ немало претерпел мучений и вместе с прочими землями венгерской Короны в 1526 году обратился в Вену, к австрийским Габсбургам, чтобы те помогли отбиться от турецкого нашествия. После удачного династического брака, которые так любили представители это немецкой династии, Венгрия и входящая с ней в комплект Хорватия стали частью их лоскутной державы.

При австрийском правлении Хорватии удалось выгнать султанские армии, но с большим трудом. Габсбурги не были всесильны, поэтому искали способы как можно эффективнее защитить свои новые владения, и нашли то, из-за чего пути хорватов с сербами, которые до того всё средневековье слабо пересекались, и ввиду разных религии и культурного влияния некогда братья  стали чужды друг другу,  вдруг вновь сошлись, и еще как, с последствиями вплоть до нашего времени. Вена видела, что сербы и валахи (предки румын)  тоже не были в восторге от османов, и предложила им селится из захваченных турками родных земель в приграничные хорватские  регионы, чтобы играть роль эдакого своеобразного казачества – жить военными общинами, будучи всегда наготове на случай очередного набега войск султана. Сербы живо откликнулись на просьбу и массово заселили ряд хорватских земель, став граничарами – тем самым аналогом казаков. Валахи тоже были, но их было меньше и они быстро ассимилировались сербским большинством. В итоге такие меры позволили не пустить турок дальше в Хорватию и соответственно в саму Австрию, но теперь сербы стали заметной категорией населения подконтрольного Габсбургам Королевства, и уходить не собирались.

Метания нации

В XIX столетии, когда возник национализм, хорваты тоже решили этим побаловаться. Возникли несколько течений хорватского национализма, основные отличия между которыми заключались в отношении к сербам – одни, например признанный основатель хорватской нации Анте Старчевич, спокойно их воспринимали и не считали необходимым дистанцироваться от них в будущем национальном государстве, в то время как другие, как окатоличенный еврей Йосип Франк, называли их главной угрозой хорватскому народу  и теми, кого нужно гнать после обретения независимости. Именно Франк заложил идеи, которые в будущем приведут к очень тяжелым последствиям.

И вот наступил момент истины – в 1918 году Габсбургский Франкенштейн все же испустил дух, после чего умеренные хорватские националисты согласились объединить усилия с Сербским королевством по созданию единой державы, которая со временем примет названия Югославия. Тут раскол в хорватском обществе показал себя во всей красе – сторонники идей Франка не приняли новый образ светлого будущего в одной стране с сербами, и в 1919 году ими была основана «Хорватская партия права» (или партия усташей, на русском – «повстанцев»), во главе с ярым сторонником уже почившего тогда Франка Анте Павеличем.

Радикальные идеи партии, подразумевающие уничтожение всех сербов в Хорватии, не пользовались особой популярностью. Лучше (для Павелича со товарищи, а не вообще, разумеется) стало, когда  в конце 1920-ых годов правящая в стране сербская династия Карагеоргиевичей установила королевскую диктатуру и начала продвигать идею о создании из Югославии «Великой Сербии». После этого усташи получили больше сторонников и перешли к террористической деятельности. Сам же Павелич бежал в Италию, откуда всем этим руководил. Так, начавший централизовать Югославию король Александр I был убит в 1934 году именно усташами во время визита во Францию.

Море крови

В 1939 году Карагеоргиевичи  поняли, что при таком пестром национальном составе и одновременной жесткой политике упора лишь на одну нацию страну ждет крах похуже того, что был у Австро-Венгрии, поэтому отказались от великосербской идеи и дали хорватским  областям государства автономию. Это могло бы помочь, не будь на пороге Вторая Мировая война, но, к сожалению для Белграда, она уже начиналась. Германия и Италия, когда пришло время после Польши и Франции покорять Балканы, увидели в радикалах-усташах идеальное оружие для разгрома и развала Югославии. Муссолини в начале весны 1941 года лично встретился с Павеличем и обещал ему создать усташскую Хорватию в обмен на помощь в борьбе против Белграда. Так и вышло – усташи выступили на стороне Германо-итальянского блока и после падения Югославии в апреле 1941 года возглавили очередного кандидата на звание страны с самым ироничным названием – Независимое государство Хорватия, бывшее, естественно, абсолютно зависимым от Германии.

Это, впрочем, мало волновало усташей – немцы с итальянцами дали им карт-бланш на террор в отношении сербского населения, не только потомков граничар, но и попавших в лапы усташей боснийских сербов. Чего еще желать партии, одной из основных декларируемых целей которой на протяжении десятилетий было именно уничтожение сербов во имя Новой Хорватии?  Поэтому следующие  года, с 1941 по 1945-ый,  режим Павелича, перенимая немецкий опыт, построил сеть концлагерей, где сербы, а также (видимо, по указанию от  начальства в Берлине) евреи и цыгане подвергались пыткам и массовым убийствам. Им отрубали головы, вспарывали заживо животы и толпами расстреливали. Самым известным местом этих событий стал лагерь Ясеновац, где отличился Петар Брзица – с помощью ножа-сербореза (сербосека), самого популярного усташского орудия, он за одну ночь в этом учреждении убил более тысячи человек. Сложно сказать, сколько людей усташи погубили суммарно, но примерная цифра – от нескольких сотен тысяч до 1,2 миллионов. Масштаб террора был колоссальный, и оставил шрамы чудовищной величины. Сербы исчезли из многих территорий, где они составляли большинство жителей, а те, что остались живы, после этого стали с опаской и даже ненавистью относиться ко всему хорватскому. Конечно, партизаны во главе с Тито разбили усташей и прекратили их бесчинства веной 1945-го, но исправить ничего это уже не могло – между сербами и хорватами выросла еще большая стена, чем была прежде.

Самое же неприятное в этой истории – это то, что и лидер усташей – Павелич, и самый «эффективный» военный преступник Брзица избегут наказания. Первый устроит себе тур по Южной Америке и в конце концов доживет до конца 50-ых годов в Испании, а второй поселится в США, у правительства которых Югославия будет требовать выдачи данного деятеля, но безуспешно. Даже дата его смерти достоверно неизвестна.

Солнце Кореи

Особенного смысла начинать с подробного изложения  корейской истории нет, важно лишь то, что эта периферийная по отношению к Китаю и Японии страна, бывшая в упадке с начала  XIX столетия, в столетии  XX оказалась в японской оккупации, где ей было совсем не сладко, что ожидаемо, а затем была разделена на две половины, которые успели и повоевать,  и взаимно предать друг друга анафеме в виде глухого взаимного непризнания, которое продолжается по сей день. Южная половина истории для нас нынче неважна, а вот на северной остановимся основательнее.

Как несложно догадаться, КНДР была создана при заботливом участии Москвы и товарища Сталина. Во главе новой республики был поставлен самый высокий по званию из просоветских корейских партизан  - некто Ким Ир Сен (как общеизвестно, это лишь псевдоним, скромно значащий «Восходящее Солнце»).

Надо полагать,  хозяин  Кремля и не предполагал, во что превратится создаваемое им образование. План СССР был прост и ясен – дать восточным товарищам средства на восстановление страны и создание сильной армии, укрепить власть лояльного лидера и сделать в итоге КНДР очередной буферной заной между Страной Советов и проамериканскими государствами. Типичная стратегия Холодной войны (а в Корее местная война была очень даже горячей), ничего удивительного. И действительно, СССР давал крупные кредиты, присылал своих инженеров и архитекторов обустраивать корейские города  и преподавал ценные уроки ведения социалистической агитации про борьбу с империализмом, роль вождей и так далее. Казалось, что все будет стабильно и предсказуемо. Но хитрый Ким Ир Сен был иного мнения.

Он оказался очень тщеславным и жадным до власти человеком. Не буду глубоко вдаваться в психологию и говорить, что это, скорее всего, следствие отсутствия у него какой-либо власти до того и внезапного ее появления, факт в том, что этот скромный партизанский офицер, опираясь  на примеры Мао и Сталина, начал строить собственный культ личности, с изюминкой так сказать.

А в роли изюминки выступил характерный для этого региона, придуманный еще в Китае до нашей эры, деспотизм, где смешалась конфуцианская философия нерушимой авторитарной вертикали власти и созданная древним императором Цинем Шихуанди система, где строгим законам обязаны были беспрекословно подчиняться все подданные. В Корее очень давно это все скопировали и жили так сотни лет, поэтому Ким Ир Сену было легко возродить систему, только теперь внешне она была подобна диктатурам XX века с культом личности и плановой экономикой. Такой вот ядреный микс, где скелет – древнейшие практики управления Восточной Азии, а мясо и кожа – устройство сталинского СССР.

Расцвет династии

КНДР начала идти своим особым путем, поэтому когда СССР с 1956 года начал отказываться от сталинизма, Восходящее Солнце Кореи увидел в этом прямой вызов своей власти и начал постепенно уходить от Москвы, не забывая, однако, все еще просить у нее помощь когда надо. По сути, деспотия Кима жила на советские и китайские деньги,  не забывая при этом рассказывать народу, как лучше стало жить при великом вожде  (это был буквально официальный титул скромняги  ИР Сена). Со временем страна просто стала тоталитарной монархией, было официально объявлено о том, что сын вождя – киноман и гурман Ким Чен Ир - будет следующим правителем. Да и в целом семья Кимов стала объектом культа, про нее создали целую мифологическую историю. Фантастика там совершенная, с чудесными природными явлениями при рождении мальчиков в семье и приписыванием суперспособностей вождям. В общем, в плане деспотизма династия Ким превзошла даже японских сёгунов и египетских фараонов, и вдобавок Сталина с Мао.

Их власть была столь велика, что даже когда СССР и Китай ввиду ухода в сторону капитализма и сотрудничества с США (а в случае с Союзом еще  прекращения существования) перестали кормить КНДР и в стране без их средств начался натуральный голод с сотнями тысяч жертв, а промышленность местами посыпалась, сын уже умершего Ким Ир Сена, бывший,  как уже упоминалось, большим любителем вкусно поесть, жил как ни в чем не бывало заказывал изящные блюда из Италии и Японии. Это была катастрофа, из которой государство с большим трудом выбралось, но свой курс не изменило. Кимы остались у руля. Затем Китай и уже РФ вернули поддержку, но в меньших масштабах. А режим, несмотря на все неудачи, все еще стоит и продолжает свою риторику про западных империалистов и великих вождей,  которая сейчас смотрится как реликт из сороковых-пятидесятых годов.

Когда предел?

Однако,  надо уточнить, что с приходом в 2012 году к власти нового отпрыска славной правящей династии – Ким Чен Ына, началась медленная, но либерализация. Были неформально разрешены частная торговля и мелкое частное производство, смягчились репрессии. И хотя это кажется крошечными шагами, на самом деле есть нехилая вероятность, что очень постепенно и очень осторожно, но все же неизбежно, КНДР идет по пути постоветских стран и Китая, и этот пережиток незамутненного тоталитаризма и деспотизма все же реформируется, что даст северным корейцам шанс на достойную жизнь.