На волне рассказов про то, как котэ любят валять наряженную елку, вспомнился случай из детства.
Было мне лет 9-10. Жили мы в те времена с мамой и братом в непосредственной близости с рекой Дон. В непосредственной – это в мерах 300 от береговой линии. Санитарная зона Водоканала. Там даже охота была запрещена. Посему, фауна жила и плодилась без всяких преград. Это были 90-е годы, когда никому ни до чего не было дела. И Дон в границах г. Ростова-на-Дону, а именно Александровки, был еще вполне себе приличен.
Нижняя Александровка, Сортировка, - привет!
Итак, это был конец ноября – начало декабря 95-96 года. У меня был пес по кличке Тошка, я приходила со школы и шла с ним гулять. Мы с ним часами шатались по берегу реки. Я любила гулять в тишине. В этот раз Тошка все гонял птиц у берега. Неожиданно он начал нарезать круги и громко лаять вокруг одного и того же места. Мне показалось, там была стая ворон, которая быстро поднялась в воздух и улетела куда-то за камыши. Но кто-то из них, видимо остался, ибо Тошка был неистов. Я побежала к нему.
На земле сидел птиц, черный с большим клювом. Он не мог взлететь. Ворона, подумала я. Подошла к нему, он не стремился удрать особо, поэтому я практически без усилий взяла его в руки. У странной вороны были длинные лапки. Длиннее, чем положено. Ну да ладно, важнее было то, что птица явно нуждалась в помощи. Мой детский мозг сгенерировал единственно верное, как мне тогда казалось, решение – нести несчастного домой.
Тошка радостно прыгал вокруг, не пытаясь схватить из моих рук странную птицу. Конечно, мама была, так скажем, не особо рада новому жильцу. Но я постоянно кого-то притаскивала домой, поэтому она уже привыкла. Сделала только замечание: как только птиц сможет летать, нужно отпустить его на волю. Ну ок.))
Месяц или полтора до Нового года Птиц (я так его и называла, была уверена, что это самЭц) жил в моей комнате. Скакал по полу, ел с рук и издавал какие-то звуки. Мне казалось, что это ворон-мутант. Ну, уродился такой, с длинными ногами. И была уверена, что никуда он от меня улетать не захочет. Уже перед каникулами я таки дошла до библиотеки (до создания «окей, гугл» были еще годы), там по примерному описанию я узнала, что мой Птиц – это кулик черный. Ну хоть какая-то ясность. Ко мне приходили одноклассники, Птиц со всеми был вполне приветлив, ел так же с рук. Ввиду этого я была в тот период крайне популярна в классе. Более популярна я была, пожалуй, лишь тогда, когда у меня жил уж Жужик, но это другая история.
Птиц жил у меня, как будто, уже целую вечность. Единственная неприятность – гадил он где ему приспичит. Это могла быть моя постель, ковер и даже мои руки. Бесило меня это прям очень. Но жаловаться, значит услышать от мамы: «Не фиг было его домой тащить.» Поэтому я убирала молча.
Приближался Новый год, мы установили сосну в зале (сейчас это называется гостиной), нарядили ее разными блестящими шарами и мишурой. И мой Птиц предательски переселился из моей комнаты в зал на сосну. Теперь он от дерева далеко не уходил, забирался на вершину и что-то горланил на своем. Для меня с одной стороны это было обидно, как так бросил свою спасительницу, а с другой, Птиц перестал гадить где попало. Ибо почти все время проводил на сосне.
К середине января он начал по-немногу летать по комнате. Проблема с говном вернулась, теперь он делал это в полете))) Домочадцы старались без надобности в зал не заходить. Птиц жил на сосне, поэтому я категорически возражала против ее разбора. Собирала осыпавшиеся иголки, цепляла обратно игрушки, которые он скинул на пол. Короче, сосна стояла до начала марта.
Весь зимний период часто отрывались форточки, никто и не думал, что Птиц может ими воспользоваться. А он и не обращал на них внимания… До весны. В один из первых солнечных мартовских дней он просто упорхнул в форточку. Как раз в тот день, когда на берегу реки снова появились горластые длиннолапые «вороны».
Короче, Птиц вернулся к своим.
Изображение для справки. Реальных фото не сохранилось.
