O.Dark

Однажды в доме знаменитого итальянского ученого Энрико Ферми встал вопрос об установке зимних рам.

Ферми к любому вопросу, даже столь незначительному, любил подходить серьезно. Он закрылся в кабинете и погрузился в длиннейшие вычисления. По результатам вычислений оказалось, что проникновение воздуха ничтожно, и зимние рамы никакой помощи не окажут.

И хотя зимой в комнатах было достаточно холодно, рамы куплены не были. А весной, пересмотрев свои вычисления, он обнаружил, что в одном из вычислений он не туда поставил запятую десятичной дроби.

Ветеринар Колен всегда противоречил великому французскому ученому Пастеру.

Однажды Пастер сделал заявление, что куры не болеют сибирской язвой. Колен тут же взялся доказать обратное.

Но прошла неделя, вторая, Колен молчит. На одном из заседаний Академии медицины Пастер спросил ветеринара:

— А где же обещанная курица, которая должна была умереть от сибирской язвы?

Колен раздраженно заявил:

— Далась вам курица! Очень сожалею, но две курицы, которых я заразил сибирской язвой, почему-то не заболели. Может быть, мне и удалось бы в конце концов заразить их, но моя собака их сожрала…

Луи Пастер в лаборатории.

В советскую эпоху композиторов чтили. В их честь называли много чего, в том числе пароходы – так по Волге в свое время плавал теплоход «К. Дунаевский». Правда Дунаевского звали Исаак Осипович. Когда об этом сообщили капитану парохода, он уверил, что все правильно. Просто пароход называется «Композитор Дунаевский», но название сократили до "К. Дунаевский". Правда, после этого, название восстановили полностью.

Выдающиеся деятели российского театра Немирович-Данченко и Станиславский сильно поссорились еще в дореволюционные годы, после чего старались не общаться и если им всё-таки приходилось это делать, высказывали прямо противоположные суждения, иногда это выглядело весьма забавно.
Виктор Яковлевич Станицын, старейший актер МХАТа рассказывал такой случай.
Однажды Станиславский и Немирович-Данченко смотрели вместе комедию, в которой играл Станицын. Станиславский сидел и хохотал, вытирал слёзы, от смеха у него падало пенсне, а Немирович-Данченко сидел мрачный. Когда спектакль закончился все обратились взорами на корифеев, ожидая их решения. Станиславский перестал смеяться и вытирая слёзы сказал: - Это было очень не смешно, это было очень пошло. На что Немирович-Данченко сказал: - А я гомерически хохотал.

Дирижер Артуро Тосканини по радио стал слушать с середины музыкальную передачу, в которой исполняли "Героическую симфонию" Бетховена. Вскоре он начал возмущаться:

"Что за негодяй берет такие темпы!"

К концу передачи он уже был готов разбить приемник, но тут прозвучал голос диктора:

"Вы прослушали запись оркестра Би-Би-Си под управлением Артуро Тосканини".