AlexKap2015

Прошедший столетний юбилей Октябрьской революции закономерно наталкивает на рассуждения о том, почему в начале XX века российское левое движение было достаточно сильно для того, чтобы сформулировать внятную программу, привлечь людей на свою сторону, взять власть в стране и претворить свои планы в жизнь, а сегодня, несмотря на длящийся с 2008-го года Мировой экономический кризис, увеличивающееся социальное расслоение и растущий запрос на социальную справедливость, левое движение на постсоветском пространстве так и не оказалось способным выйти из затянувшегося кризиса.

Давайте начнём издалека: кто такие левые и откуда у них ноги растут? Общим для левых политических партий и движений является неприятие естественных для капиталистической системы механизмов, нацеленность на большую или меньшую корректировку системы в пользу слабых и угнетённых. Социал-демократы ратуют за медленное постепенное сглаживание острых углов капитализма, защитники различных меньшинств (включая экологов) за борьбу с какими-то конкретными эксцессами системы, а сторонники радикальных преобразований выступают за отказ от капитализма как такового. Несмотря на кажущуюся несовместимость этих программ, в основе всех этих взглядов лежит понимание классовой структуры общества, объективности общественно-политических процессов, их обусловленности процессами экономическими.

Первые две группы имеют довольно сильные позиции в ряде Европейских государств, но совершенно не прижились в наших условиях. И на то есть вполне конкретные причины: одно дело, когда капитализм у вас в стране планомерно развивается несколько столетий подряд, и вы его пусть и немного, но улучшаете, стараетесь сгладить его острые углы, тем более в ситуации, когда большая часть европейских государств — бывшие колониальные империи, способные содержать у себя то, что называется «средним классом», за счёт выкачивания ресурсов из экономически зависимых стран.

И совершенно другое дело, когда прямо на ваших глазах был украден результат труда ваших же отцов, дедов и прадедов. Общественная собственность ценою в сотни миллиардов долларов перешла в руки относительно небольшой кучки лиц: коррумпированной партноменклатуры, теневиков и откровенных бандитов. Естественно, что передел собственности и последующее встраивание бывших советских республик в мировую капиталистическую систему на правах зависимой периферии породили такой огромный ворох проблем и противоречий, что надеяться их разрешить путём налоговой реформы или, тем более, рядом законов о защите голубых китов и голубых мужчин — это даже не наивность, для такого состояния рассудка наверняка есть подходящий медицинский термин.

Следовательно, реальные перспективы в борьбе за будущее в России в среднесрочной перспективе имеют только те силы левого фланга, которые нацелены на вывод страны из зоны зависимого (полу)периферийного капитализма путём социалистических преобразований. Но парадокс заключается в том, что советский период истории является для сил, декларирующих подобные взгляды сегодня, не источником ценного опыта, а якорем, совершенно не дающим двигаться вперёд. Зачастую опыт прошлого воспринимается не как один из полезных для изучения и осмысления уроков, а как готовый идеальный рецепт на все случаи жизни, ни в коем случае не подлежащий критике и дальнейшей проработке. Естественно, что подобные объединения перестают быть политическими, а превращаются в своего рода клубы по интересам. Как можно быть политическим субъектом, если ваша стратегия разработана людьми, давным-давно умершими, и корректировке не подлежит?

Нередко непонимание со стороны этой публики встречает даже такой простой факт, что капиталистическое общество очень сильно эволюционировало за последние 100 лет. Да, сегодня, в отличие от начала XX века, в России нет существенной доли бесправного промышленного пролетариата, который впахивает 6 дней в неделю по 12 часов в день без отпусков, пенсий и вообще каких бы то ни было социальных гарантий, нет аграрного малообразованного общества, состоящего на 3/4 из крестьян, нет сословного ценза в избирательном праве, и много чего ещё нет из того, что было 100 лет назад, и наоборот - появилось много нового. Но разве это означает что капитализм перестал быть капитализмом со всеми присущими ему базовыми противоречиями, разве это означает, что обществу больше некуда стремиться в своём развитии?

Такие «марксисты» цепляются к фразам и словам, нередко вырванным из контекста, отжившим формам, отодвигая саму суть и смысл социалистических преобразований на второй план. Неудивительно, что эти партии имеют очень низкий уровень поддержки в обществе. Они его не понимают и ему не соответствуют. Что вообще за идею они отстаивают, если её невозможно сформулировать без ссылок на цитаты авторов позапрошлого века? Тем более, что в общих чертах она умещается в одной фразе: с точки зрения интересов общества как единого организма, на текущем уровне его социально-экономического развития управление имеющимися ресурсами можно систематизировать, тем самым сделав их распределение и использование гораздо более разумным и справедливым, по сравнению с тем, как это делается в капиталистической экономике.

Мы живём в поразительное время: в точных технических науках люди научились печатать человеческие ткани на 3D принтерах, запускать космические аппараты за пределы солнечной системы и открывать гравитационные волны, строить большие адронные коллайдеры и компьютеры размером со спичечный коробок и менее, но в области социальных наук у нас до сих пор полно людей, рассуждающих с умным видом в категориях безальтернативности модернизации по образцу «развитых стран», бесконечности и универсальности капитализма, уверяющих нас в том, что современные экономические проблемы можно решить доприватизацией того, что не успели приватизировать в 90-ые (привет Кудрину) и т.д. На их фоне исторический материализм и политэкономия — образец научного подхода. Тем не менее именно те, кто, казалось бы, должен был сохранять и развивать блестящие наработки своих предшественников, превратили их в объект поклонения в рамках своеобразного карго-культа. И что самое поразительное, и это надо признать, во многом этот процесс начался ещё в Советском Союзе — государстве, для которого развитие и адекватность этой линии в общественных науках были вопросом выживания.

Надо признать и то, что при всей, во многом абсолютно справедливой, критике в АДРЕС КПРФ со стороны более левых сил, все они вместе взятые оказались неспособны родить ничего не то что лучшего, но даже отдалённо сопоставимого с объектом своей критики. И дело здесь далеко не только в отсутствии государственного финансирования и доступа к СМИ. Деятельность успешных левых политических организаций, как показывает практика, не просто неотделима от социальных наук, но следует из них, корректируется под стать прогрессирующему пониманию окружающего нас общества. Идущая президентская избирательная кампания уже достаточно ярко показала, что даже КПРФ при всех своих минусах и недостатках пытается понять современное общество, говорить с ним на одном языке, ищет для этого новые возможности, привлекает на свою сторону новых союзников. Одним словом, занимается политикой. Большинство же из упомянутых критиков пониманием современного общества и реальной политикой не озабочены вовсе.

Как правильнее организовать социалистическую экономику, как должна выглядеть современная форма представительской демократии, способная наиболее полно и адекватно отражать интересы жителей страны, а не узкого круга оторванных от народа политиков, какие риски и перспективы открывает перед страной, в том числе и с учётом её международного положения, запланированная социально-экономическая трансформация, чьи интересы и в какой мере будут в приоритете в ходе этой трансформации, а чьими интересами придётся пожертвовать, с кем, о чём и на каких этапах можно договариваться о тактических союзах, а с кем нельзя ни в коем случае — это лишь наиболее общие вопросы, ждущие политической силы, способной на них ответить. Короче говоря, нужен проект будущего, основанный на анализе настоящего, а не предложение вернуться в прошлое. Эпигонское воспроизведение старых рецептов сегодня не сработает, и если бы Маркс или Ленин в своё время занимались тем же, то никакого марксизма и Советского Союза бы просто не появилось.

Пожалуй, всех, что читал приключенческую историю Дюма, или смотрел фильм «Д'артаньян и три мушкетёра» интересовал вопрос, а как же выглядели те самые подвески французской королевы, из-за которых разгорелся весь сыр-бор.

В книге Дюма эта загадочная штука описывается в одном случае как «большой голубой бант, усыпанный алмазами», а в другом «подвески, схваченные бантом того же цвета, что перья и юбка». Конечно, первый вариант выглядит более впечатляющим – бант, который весь покрыт сверкающими драгоценными камнями. И даже какие-то там подвески отходят на второй план.

Но если заглянуть в английский перевод, то увидишь «diamond studs», а это в переводе – «запонки». Заглянув же в оригинал романа Дюма, найдёшь «ferrets de diamants». Первое слово в этом словосочетании означает «наконечник шнурка». Это популярное когда-то украшение делали из золота и серебра, украшали эмалью и драгоценными камнями.

источник