Когда испанцы проникли на земли Халифата, они несли с собой не только мечи и знамена, но и обещания мира и просвещения. "Покоряясь нам, вы обретёте культуру и свободу," звучал их призыв.
Однажды житель Халифата встретил испанца, стоящего на их земле, и задал ему вопрос: "А разве вы спрашивали нас?"
Ответ испанца был пронзителен: "Зачем спрашивать? Ведь очевидно, что ваше племя лишено культуры. Разве у вас есть цивилизация?"
"Мы имеем судебную систему," ответил житель Халифата с гордостью. "В каждом уголке нашей земли существуют судьи, избранные из наиболее достойных людей. У нас правосудие проводится справедливо для всех."
Но испанец отмахнулся: "Зачем вам это? Мы освободим вас от этих формальностей. Ведь очевидно, что прав тот, кто богаче. И вы, наверное, даже не знаете, что такое деньги."
"А у нас есть деньги," возразил житель Халифата, показывая красивые, идеально круглые монеты. "У нас есть социальное обеспечение и пенсии. Мы должны помогать тем, кто нуждается."
Но испанец только посмеивался: "Глупость! Наши деньги красивее. (показывает горстку неровных, ужасных на вид монет) А обеспечение нуждающихся - это что-то племенное. Любой нормальный человек должен обеспечивать только себя и своего правителя. В цивилизованном мире нет никаких пенсий!"
"Может быть, сначала стоит взглянуть на ваш мир?" предложил житель Халифата.
И так они вышли за пределы красивых зданий Халифата на территорию испанцев, где тянулись обветшалые дома и некоторые люди лежали на улицах.
Тогда испанец, показывая на свою Библию и крест, сказал: "Вот это - наши ценности!"
Но житель Халифата, глядя на разрушенные окрестности, вопросил: "Это и есть ваше освобождение и ваши ценности?"
Собственно, джихад – священную войну против иноверцев с целью распространения ислама объявил еще Мухаммад. С тех пор ряд мусульманских богословов не раз утверждали, что у этого термина значение шире, чем только военное, и джихад означает любое усердие в утверждении и защите ислама. Но правители халифата Омейядов, возникшего на территории Аравии в 661 году понимали джихад именно в его военном смысле. А религиозность у арабов в то время зашкаливала.
Впрочем, причины крылись не только в религиозной составляющей. Ядро халифата составляли арабы-кочевники, чье социально-политическое и экономическое развитие уступало соседям, к тому же их численно было меньше. И разгромив эти более развитые государства, они оказались перед выбором – либо достаточно быстро ассимилироваться с местными элитами, через пару поколений растворившись в них, либо строить военную державу, которая постоянно растет за счет захвата новых территорий. Спустя несколько столетий перед таким же выбором оказались монголы. В обоих случаях выбор был сделан в пользу военной экспансии. На практике это означало, что основным источником пополнения казны становится добыча, захваченная на новых территориях, а управление на них выстраивается по принципу военной администрации, чья главная задача – сбор дани, а не развитие территории. Последнее становилось главным барьером для усиления влияния со стороны местных элит, изначально имевших более развитый административный аппарат и технологическую базу.
Результаты такой политики довольно живописно описала Жаклин Пирен: «Подобно огромной волне, сметающей все на своем пути, полчища мусульман затопляют Сирию (633), Палестину (638), Двуречье (640), Армению, Грузию и весь Кавказ (642), затем Персию, Курдистан, Азербайджан…». Одновременно были заняты восточное и южное побережье Средиземного моря от греческих островов Египта до Атлантического океана.
Территория Омейядского халифата на пике его могущества
После тридцатилетней передышки, вызванной династическими распрями внутри халифата, началась новая волна экспансии. На востоке она достигла Китая, подмяв под себя население долины Инда, а на западе – перекинулась из Северной Африки в Европу.
Последняя в то время выглядела довольно легкой добычей, Римская империя окончательно рухнула и на ее территории возникло множество варварских государств, ведущих постоянную борьбу друг с другом (они были еще менее готовы к совместной борьбе с захватчиками, чем древнерусские княжества времен Батыева нашествия). Не удивительно, что первая атака Вестготского королевства в Испании в 712 году, которая изначально планировалась как набег с целью разведки и захвата добычи и не более, завершилась его разгромом и подчинением халифату. Теперь оно стало провинцией Аль-Андалус.
Правда, дальше джихад в Европе приобрел довольно специфические черты. Арабов здесь было мало, и они контролировали в основном новый управленческий аппарат. А войско состояло в основном из присоединившихся к джихаду берберов, с которыми у арабов были непростые отношения, играла роль и традиционная вражда между берберскими кланами, а также контры с басками, которые достались халифату по наследству от вестготов. В итоге, с одной стороны власть провинции (вали) постоянно пыталась направить всю эту конфликтную энергию вовне, на грабеж и захват новых территорий. А с другой, поскольку редкий вали в то время мог просидеть на своем посту больше полугода из-за внутренних распрей, ни о каком стратегическом планировании джихада речи не было. И он все больше превращался из военно-религиозной экспансии в обычные грабительские походы на соседние территории.
Тем не менее, даже таким полустихийным образом мусульмане распространили зону своего контроля на весь Иберийский полуостров и дошли до территории современной Франции. Прежде всего потому, что христианские правители были больше сосредоточены на борьбе между собой.
Казалось Европа (ну, Западная, по крайней мере) была обречена. Но все поменялось после битвы при Пуатье в 732 году. Когда я писал этот пост, то специально посмотрел, что пишут про нее сейчас в школьных учебниках. «В 732 году майрдом Карл Мартелл в сражении у города Пуатье нанес сокрушительное поражение арабам… Победе над арабами способствовала военная реформа Карла Мартелла. Он создал конное войско и жаловал конным воинам участки земли с живущими на них зависимыми крестьянами». И вот с этим надо разобраться подробнее, потому что современная историческая наука рисует несколько иную картину (общего много, но, как говорится, есть нюансы).
Карл Мартелл. Миниатюра из «Больших французских хроник»
Тема реформы Мартелла (формально он был не король, а лишь майодом – управляющий дворцом при королях из династии Меровингов, но фактически – правил франками он) и созданной им конармии франков стала популярной в XIX веке, в числе тех, кто ее озвучивал был Фридрих Энгельс. «Этим сражением,— писал он, — открывается серия войн, в которых массивная, но неповоротливая регулярная кавалерия Запада с переменным успехом сражалась с подвижной иррегулярной конницей Востока». В другой своей работе он и вовсе назвал битву при Пуатье «колыбелью средневекового рыцарства».
Как я уже сказал, в позапрошлом веке эта точка зрения была преобладающей. Да и в прошлом с Энгельсом в нашей стране не спорили. Тем более, ее подкрепляли и другие работы зарубежных историков. В 1962 году вышла книга историка Линна Уайта «Средневековая технология и социальные изменения», в которой он описал «стремянную революцию».
Если кратко, он видел ее так - в середине VIII века н.э. в государстве Каролингов начали широко использовать стремена, что многократно повысило ударную мощь конницы; в результате произошёл переход от чисто пехотной армии к повсеместному использованию кавалерии. И у нас этот подход прижился. Про «стремянную революцию» франков мне рассказывали на лекциях в университете в прошлом веке, да и нынешних школьников учат, что Карл Мартелл победил потому, что создал конную армию. Хотя, когда я снова коснулся этой темы и полез копаться в публикации, то увидел совсем иную картину и она мне кажется более логичной.
Во-первых, еще в начале 1970-х была опубликована работа профессора университета Миннесоты Бернарда Бакрака, закрывшая тему «стремянной революции», правда в зарубежной науке. Его системный анализ военных кампаний Карла Мартелла (в 734, 737,738 и 741 годах) показал, что основной силой его войск всё так же оставались пехотинцы, — именно они играли главную роль. Археология тоже не подтверждает распространения стремян в эту эпоху. И на иллюстрациях рукописей того времени всадники скачут без стремян. Более того, в Кодексе рипуарских франков, который утвердил внук Карла Мартела – Карл Великий уже в следующем веке содержится полный перечень всаднического снаряжения, но стремена (и тем более шпоры) там не упоминаются.
Во-вторых, в VIII веке лошади были намного меньше, чем можно было ожидать, а рыцари носили тяжёлые доспехи. Им нужна была лошадь, достаточно сильная, чтобы нести этот дополнительный вес на большие расстояния. Общее название таких средневековых боевых коней - чарджер. И начиная со следующего века и вплоть до XIV столетия шла работа над выведением таких пород в Европе. Подробнее об этом можно почитать у уважаемого пикабушника ShortHistoty.
Соответственно, рыцарям в битве у Пуатье пришлось бы ездить на купленных на Востоке лошадях. Причем стоили они очень дорого. Также рыцарей надо было обеспечить доспехами, технологией изготовления которых до того франкские кузнецы не владели. Их надо было научить приемам и тактике действий тяжелой конницы (причем, не понятно, кто бы их этому учил), регулярно отрывая от управления полученными земельными наделами. Причем, научить так, чтобы они смогли на равных противостоять обученной и закаленной в боях коннице халифата (которая, в отличие от франков составляла костяк арабской армии). И все это надо было провернуть лет за десять, примерно столько у Мартелла было в распоряжении до битвы.
По этим причинам, а также по ряду деталей в описании сражения, лично я согласен с версией, что битву франкам «вывезли» доблесть пехоты и умелое командование ею. А распространение тяжелой конницы в Западной Европе случилось в X-XI веках, когда франкам пришлось иметь дело с хорошо вооруженной конницей венгров и мобильной пехотой викингов.
Но это не умаляет значение битвы при Пуатье, просто оно заключалось в другом. Как писал Гибббон, если бы в 732-м при Пуатье франкская армия Карла Мартелла не остановила наступление арабов на Европу, то сейчас учёные мужи Оксфорда штудировали бы Коран, а вся мировая история пошла бы по иному сценарию.
Но пошло, как пошло. «Дорога к Пуатье» началась в 729 году, когда аквитанский принцепс Эд заключил договор с берберским военачальником Мунузой (берберов мы больше знаем, как мавров). О чем собственно была речь. Аквитания – это часть нынешней Франции, находившаяся между землями франков и арабской провинцией аль-Андалус. Франки давно хотели поставить ее под свой контроль, и правитель Аквитании Эд искал себе союзников в борьбе с северным соседом. Ранее это были баски, теперь он сделал ставку на войско берберов. А Мунуза был намерен провернуть очередной переворот в аль-Андалус или просто отделить часть провинции, превратив ее в свое собственное государство, используя для этого ресурсы и войско союзника. Вали (правитель) провинции аль-Андалус Абд ар-Рахман аль-Гафик увидел в этом свои возможности: соглашение можно было трактовать как бунт, и использовать это как повод для расправы над берберской оппозицией и разграбления богатой Аквитании. При такой взаимной заинтересованности сторон, война была неизбежной. А вот кому она была не нужна, так это франкам, у которых были свои проблемы с германцами на северо-востоке. Но их мнением в итоге решили пренебречь.
Для начала войско халифата разгромило мятежные отряды берберов и захватило Барселону, ставшую «столицей» мятежников. Следом армия Абд ар-Рахмана двинулась в Аквитанию, герцог Эд, потеряв в битве у Гаронне большую часть своего войска бежал, а его столица – Бордо – была разграблена, значительную часть горожан вырезали. Тут уже Эду не осталось ничего другого, кроме как просить о помощи майордома франков Карла (тогда еще просто Карла, не Мартелла), признав зависимость своего герцогства от франкского королевства. В итоге, де-юре Аквитания стала франкской, а де-факто – была под контролем халифата. Вот такая-вот коллизия, понимаешь. С этого момента у Карла выбора уже не было, если бы он отказался вернуть Аквитанию (очень богатый, даже после погрома, ресурсами регион) соплеменники бы его не поняли, а надо помнить, что майордомом он стал в результате ожесточенной внутренней борьбы, и она в любой момент могла обостриться вновь.
Арабы наоборот, решили, что после разгрома на Гаронне земли Галлии падут к ногам халифата так же, как несколькими десятилетиями ранее – земли Вестготского королевства. И в 732 году мавританская конница двинулась на север, в сторону Луары. Цели были простыми – разграбить территории северной Аквитании, привести их к вассальной зависимости и с богатой добычей вернуться в столицу провинции, чтобы было, о чем отчитаться халифу.
Эд уводит остатки войска от горящего Бордо на север
Это, кстати, важный нюанс, как и монголы времен Чингисхана и его сыновей, арабы периода халифата Омейядов не заморачивались созданием тыловых баз снабжения, организацией логистики на захваченной территории, главным источником ресурсов (провианта, фуража, дерева и проч.) для собственной армии у них была добыча, взятая у противника. Эта схема работает лучше всего как раз при быстрых грабительских набегах, которые и стали основным форматом внешней политики халифата в тот период.
Есть у этого формата и обратная сторона. Он ограничивает свободу маневра, как в пространстве (вынуждая следовать от одного источника богатой добычи к следующему), так и во времени. Основу войска арабов составляла конница, кормить ее предполагалось захваченным фуражом, а значит – в поход надо выступать, когда урожай на полях созреет. Так что оппонентам (в данном случае – Карлу) было не сложно предугадать сценарий нападения и заранее продумать о способах противодействия.
Но тогда, в середине лета 732 года арабы об этом не задумывались, считая, что их ждет легкая добыча. Одним из самых ценных потенциальных призов похода было аббатство Сен-Илер и здесь войско арабов изрядно поживилось. Далее они относительно не спеша двинулись к Туру и достигли его к октябрю 732 года. Это дало время Карлу собрать свое войско, куда вошли и немногочисленные отряды конницы, включая остатки аквитанской гвардии Эда, и многочисленные наемники из числа германцев, и, конечно, собственно франки, представленные большей частью пехотой. Но это была опытная пехота, которая много лет воевала с Карлом на севере. Арабское войско большей частью состояло из конницы – тяжелой арабской и легкой иррегулярных частей из примкнувших племен (берберы и т.п.), пехоты было меньше, часть ее состояла из приведенных к присяге вестготов. В общем, и там, и там были вполне себе профессиональные армии, вот только арабы достаточно давно не имели дела с равным по силе соперником.
Общая численность обеих армий долгое время оставалась предметом дискуссий. По традиции источники сторон преувеличивали число противника, дабы подчеркнуть доблесть своих войск. Исходя из общих демографических данных, одни историки считают, что каждая из сторон привела на битву примерно по 30 тысяч человек. Согласно другой версии – 30 тысяч было общим числом участников сражения, с некоторым перевесом в пользу франков, но у арабов большую часть составляла опытная конница.
Понимая, что противостоять ей будет пехота (пусть тоже в основном опытная), Карл постарался максимально уравнять шансы. Благодаря отлично поставленной разведке и лучшему знанию местности («дома и стены помогают»), он хорошо представлял, как продвигается арабское войско. Избегая римских дорог, чтобы не заметили разведчики арабов, он развернул свою армию у них на пути так, чтобы его армия располагалась на лесистом холме. Атаковать в гору, поросшую лесом не очень удобно, а вот пехоте в таких условиях обороняться было куда легче. От фланговых ударов его прикрывали реки Вьенна и Клёна. Армии встретились 18 октября 732 года.
Следующим шагом к успеху было заставить арабов все-таки ударить первыми. Карл спрятал большую часть своего войска среди деревьев, создавая впечатление, что у него не так и много воинов. Абд ар-Рахман все равно осторожничал, атаковать ряды пехотинцев на холме, прикрытые по бокам реками, представлялось ему не очень хорошей идеей.
Так они простояли друг напротив друга еще неделю. Но дальше стояние на Вьенне не затянулось: в конце концов, главной целью джихада было разграбление земель франков. А добыча сама себя в обоз не погрузит. К тому же арабы, до того разбившие армию герцога Эда, были склонны переоценивать собственные силы. А вот к зимовке на территории франков они были не готовы. Взвесив все эти аргументы в очередной раз, 25 октября вали дал приказ атаковать.
Детального описания битвы хроники не дают, так что все реконструкции являются во многом – плодом фантазии их авторов. Известно, что франки выдержали первый удар. За ним последовали другие: серия повторяющихся нападений на разные участки обороняющихся была типичной тактикой армии халифата Омейядов. «Северяне встали недвижимой стеной, так что их плотные ряды, казалось, обледенели», - гласит одна из арабских хроник.
Картина Карла Штейбена, «Битва при Пуатье 732 года»
Но пока арабы пытались проломить «стену щитов», построенную пехотой, отряд конницы, имевшейся у Карла (костяк ее составляли аквитанцы) во главе с Эдом обошел сражение по самому берегу Вьенны и напал на обозы арабов. Там хранилось самое ценное – ранее взятая добыча. Поэтому, когда обозы загорелись, часть арабской армии (хронисты утверждали, что это были берберы, чьи семьи тоже находились в обозе) бросилась спасать свои трофеи. Неразберихи добавила гибель Абд ар-Рахмана. В итоге, арабы отступили, а ночью, прихватив самую ценную добычу и бросив остальное, отступили.
С потерями сторон ясности еще меньше, чем с численностью армий до сражения. Арабские хроники склонны утверждать, что потери их войска были незначительными. Это, кстати, стало основанием для некоторых современных историков утверждать, что и сама битва была незначительным эпизодом, «обычным грабительским походом». Правда, это выглядит скорее как «разговоры в пользу бедных». Потому что после этого поражения арабы многие годы не повторяли попыток вторгаться в земли Аквитании. А Карл получил не только прозвище Мартелл (Молот), но и фактический статус лидера христиан Западной Европы.
А в 750 году Омейядский халифат сменился халифатом Аббасидов, которые опирались на другую стратегию, вместо грабительских походов, сделав ставку на развитие ранее захваченных территорий. Так что битву при Пуатье вполне можно считать финалом первого джихада против европейских государств.
Спустя века европейцы нанесли «ответный визит» в арабские земли, в формате крестовых походов. И даже предприняли попытку захватить земли Аравии – истока мусульманской цивилизации. Но это была совсем другая история.
Словарь Баранова не перестает удивлять. Словарная статья на слово «султан» включает в себя выражение «султан Ибрагим», которое используется для обозначения барабульки. Эта рыба встречается в Средиземном море и Персидском заливе. По-арабски она имеет несколько названий: в Сирии и странах Залива ее называют «султан Ибрагим», в Египте «барбуни», в других регионах «красная рыба». Возникает закономерный вопрос, в честь какого султана названа рыба. Ибрагим I «Безумный» из рода Османов (1640–1648 гг. правления), ты ли это?👳🏻♂️
⭕️ Название рыбы связывается с одним легендарным эпизодом из жизни мусульманского мистика Ибрагима ибн Адхама (718–776). Его жизнь чем-то напоминает биографию Будды. Ибрагим родился в семье правителя Балха, но отказался от престола и стал аскетом. Он уехал из Афганистана и блуждал по морям и землям, пока не обосновался в сирийском городе Джебла на побережье Средиземного моря. Однажды Ибрагим сидел на пляже, шил одежду, и игла упала из его рук. Спустя некоторое время из моря вынырнула рыба с иглой во рту. Аскет заметил, что один ее глаз был поврежден, и поинтересовался о причине этого. Тогда рыба поведала ему, что произошло на дне моря после того, как туда упала игла. Морские создания сражались за острие, и когда барабулька взяла её, один из китов ударил её так сильно, что повредил глаз. Ибрагим коснулся рыбы, и она стала полностью здоровой. Тогда он отпустил ее со словами: «Уходи, твоё мясо запрещено для меня». С тех пор барабуни стала называться «рыбой султана Ибрагима».
⭕️ Другая версия этой легенды гласит, что однажды голодный Ибрагим сидел на пляже сирийского города Джебла, и при закате солнца рыба сама выпрыгнула из воды и упала перед ним. Мистик хотел взять её, но через некоторое время отпустил, сказав: «Вернись в море, ты свободна, ведь мне запрещено тебя есть». После этого эпизода рыбаки из Джеблы стали называть барабульку «рыба султана Ибрагима».
👳🏻♂️Так, а почему султан? Мы знаем, что Ибрагим не был правителем, хотя легенда и приписывает ему право занять престол Балха. Слово султан в данном случае стало использоваться при обращении к легендарному мистику, скорее, как почетный титул. Известного арабского поэта-суфия Ибн ал-Фарида (1181-1234) прозвали, например, султан ал-ʿашикин («правителем влюбленных»).❤️
Кстати, в русском языке у барабульки есть другое название – султанка. Возможно, все дело в ее шикарных усах.
Благодарю за прочтение. Надеюсь, было интересно. Больше на моем телеграм канале: https://t.me/semitophile
Приветствую всех любителей истории. Сегодня мы продолжим обсуждать эпоху арабских завоеваний и подробнее остановимся на вопросе структуры арабского войска VII — VIII века.
Вооружение арабских армий на практике оказалось простым и эффективным. Арабы не обладали техническим преимуществом перед противником, не использовали новые виды оружия или лучшие доспехи из всех возможных. Подробное описание воина-всадника исламского мира XIV-XV веков дают персидские книжные миниатюры того времени. Однако относительно раннего арабского войска нет конкретных свидетельств. В ходе археологических раскопок не удалось получить доподлинные образцы оружия и доспехов. Мы вынуждены полагаться на упоминания в арабских повествованиях и поэзии, которые редко содержат подробности.
Арабские воины добывали свое оружие на поле боя после победы над противником. Среди арабских племён была развита торговля оружием и доспехами. Общей для всех экипировки не попросту не существовало: каждый одевался в то, что имел. Съестными припасами в большинство случаев тоже запасались самостоятельно. Каждый должен был сам везти с собой запас пищи или добывать ее в походе. Таким образом, армия не зависела от продовольственных обозов. Когда арабское войско в 716-717 годах вторглось в Византийскую империю, каждому воину приказано было везти на своем коне два «мудда» (около 2 кг) зерна. В данном случае запас не пригодился, поскольку захвачено было достаточно добычи. На зиму строили хижины и возделывали землю, так что армия могла питаться тем, что вырастила сама. Скажу вам по секрету, что у местного населения тоже всегда можно было что-нибудь отжать. Благодаря этому арабские войска могли покрывать огромные расстояния и были более маневренными, чем если бы они тащили за собой тяжелые обозы.
Арабские и берберские воины VIII-X века. В теории их экипировка должна слабо отличаться от VII века.
Что там по оружию?
Меч был основным оружием. Ранние арабские клинки не были кривыми ятаганами, как их часто изображают, а были широкими, прямыми и обоюдоострыми. Они имели маленькую рукоять и хранились в кожаных или деревянных ножнах, и носились через плечо, а не на поясе. Образцы позднего сасанидского периода имели длину около метра. Для владения таким оружием нужна была значительная сила и ловкость. Лучшие клинки, вероятно, были импортированы из Индии. Однако Йемен и Хорасан также славились производством качественного оружия. Мечи были дороги, ценились, им давали имена, передавали по наследству и воспевали в стихах. Это было оружие скорее оружие ближнего боя для настоящих эпических героев. И всё же, судя по всему, мечи были широко распространены, и, возможно, увеличение богатства некоторых районов Аравийского полуострова в конце VI и начале VII веков позволило многим арабам приобрести это престижное оружие.
Наряду с мечами пехотой использовались копья, которые имели железные наконечники и деревянные древки. Копьё — настоящие оружие массового уничтожения производства. Они могли использоваться как рубящее, так и как колющее оружие. В начале исламского периода появились более короткие копья, называемые «харба», которые использовались всадниками. Кроме того, воины могли использовать железные стержни, палицы, а также все, что оказывалось под рукой, включая палки, камни и даже(!) палаточные шесты. Луки также были распространены, и искусство лучника ценилось высоко. Существовали «арабские» и «персидские» луки, причем арабские как правило более легкие и простые в использовании. В то время как информация об использовании арбалетов отсутствует в отношении арабских воинов этого периода, они вероятнее всего, уже были в употреблении.
Экипировка арабского воина-всадника.
Кольчуги активно использовались в качестве защиты, но не все могли позволить себе такую роскошь. В провинции Хорасан в 704 году было всего 350 кольчуг на 50 ООО воинов. Кольчуги передавались из поколения в поколение, а новые, блестящие и сверкающие, ценились выше всего. Голову можно было защитить двумя способами. Существовал «мигфар», известный также как кольчужный капюшон, опускающийся сзади на спину для защиты шеи. В других случаях использовался круглый шлем, известный как «байда» (яйцо). Воин в полном доспехе, возможно, был неплохо защищен, но большинство рядовых воинов обходились плащами и тюрбанами, что делало их уязвимыми. Социальное расслоение, ничего не поделаешь.
Что там по тактике?
У нас имеются довольно скудные описания сражений данного периода. По-видимому, арабы не применяли какие-либо сложные тактические формации. Военный отряд был разделен на маленькие и подвижные группы (катаиб), которые активно передвигались по полю боя, взаимодействовали друг с другом, часто меняли положение и прикрывали соседние группы в при отступлении. Лошади и верблюды играли очень важную роль в передвижении, перестроении, внезапном натиске на противника, преследовании отступающих и захвате стратегических позиций. Конница часто использовалась для стремительных грабительских набегов и столь же стремительного отступления. Однако результаты сражения обычно зависели от пеших воинов в ближнем бою. Бросив копья, они сражались мечами, и схватка обычно заканчивалась, когда формация противника разрушалась.
Во всяком случае, в первые годы завоеваний отсутствие стремян, вероятно, давало пехоте значительное преимущество. Такой кавалерии было куда проще противостоять. Арабское войско конца VII — начала VIII веков зачастую специализировалась именно на плотном строю пехоты. При атаке кавалерии пехота выставляла стену копий: люди опускались на колени, упирая тупой конец копья в землю и выставляя наконечники к врагу. Они ожидали, пока враг приблизится вплотную, после чего вскакивали и атаковали копьями морды коней. Этот метод требовал дисциплины и значительной выдержки, но если строй выдерживал натиск, то он был очень эффективным. И старым как мир.
В военном снаряжении и технике появились два новшества. Во-первых, это стремя. Ранее всадники Древнего мира не знали этой чудесной технологии, но к началу VIII века уже имеются свидетельства их повсеместного использования. Впервые стремена были применены арабскими войсками в Южном Иране в 680-х годах, главным образом в сражениях против других арабов. К VIII веку они стали широко распространены по всему Халифату. Вторым важным новшеством на начальном этапе завоеваний было развитие метательной артиллерии. Большие устройства назывались "манджаник", меньшие - "аррада". Такие машины были известны еще до исламских завоеваний: первый достоверный случай их применения - при осаде Фессалоники аварами в 597 году. Машины представляли собой рычаг, за веревки, привязанные к одному концу которого тянули люди, заставляя другой конец подниматься с большой скоростью и выбрасывать снаряды из прикрепленной к нему пращи. Единственное описание применения осадной артиллерии на начальных этапах исламских завоеваний (632-650) содержится в отчете об осаде персидской столицы Ктесифона (Аль-Мадаин) арабами. Тогда они якобы использовали двадцать таких устройств, построенных перебежавшим к ним персидским инженером по приказу арабского командующего Саада ибн Аби Ваккаса.
Арабы не обладали какой-либо продвинутой технологией, "секретными знаниями" или "секретным оружием". Они превосходили врагов благодаря своей мобильности, качественному командованию и, возможно, самое главное, высокому боевому духу.
Очень рад, что кому-то интересны мои статьи и вы читаете, поддерживаете, критикуете. Вы так же можете поддержать меня донатом через кнопку "Поддержать". Спасибо, что продолжаете меня читать.
Ну что ж, дорогие любители истории, в прошлый раз мы завершили разбор колонизации Нового Света. Теперь пришло время отправиться на сказочный Восток и открыть новую серию, посвящённую арабским, а точнее говоря, мусульманским завоеваниям. Что представляет собой данное явление? Как разрозненным племенам Аравии удалось в столь короткий строк захватить обширные территории? И при чём здесь ислам? По какой причине арабы вообще сорвались с родных краёв? Здесь вы найдёте ответы на все эти вопросы. И самое главное: мы постараемся понять, как арабские завоевания повлияли на мир и сделали его именно таким, каким мы его знаем.
С материалом можно ознакомиться как по частям в формате статей, так и посмотрев прикреплённое видео целиком. А на моём канале вы найдёте дополнительные материалы. Но не будем бродить по пустыне вокруг да около и сразу перейдём к делу. Усаживайтесь поудобнее на своих верблюдов: мы отправляемся в увлекательное путешествие по бескрайним просторам Аравийской пустыни.
Пожалуй, начать следует с географии. Аравия практически полностью покрыта песчаными и каменистыми пустынями. Присутствуют несколько горных систем, самая крупная из которых тянется вдоль западного побережья. Климат невероятно сухой, жаркий, с минимальным количеством осадков в течение года. В юго-западной части дожди встречаются куда чаще в связи с возникающими муссонами, которые задерживаются горами. Местный климат — один из самых жарких на планете: летом температура местами достигает 50° и выше. Казалось бы, жить здесь абсолютно невозможно, а тем более построить хоть какое-либо государство. Что уж говорить о глобальной империи. Однако не спешите делать выводы: местные жители вас ещё не раз удивят.
Постарался сделать карту чудесного Аравийского полуострова. Голубые пунктирные линии — это не реки, а русла пересохших рек, так называемые "вади."
Во-первых, так было далеко не всегда. Научные исследования указывают на наличие более жаркого и влажного климата в прошлом. По всей Аравии встречаются русла давно пересохших рек, красиво именуемые "вади". Это явное свидетельство того, что в доисторические времена вместо пустыни здесь находилась зелёная саванна с куда более богатой флорой и фауной. Некоторые "вади" после сильных дождей ненадолго заполняются водой.
Во-вторых, первые люди попали на территорию полуострова уже порядка 1,5 млн. лет назад. В эпоху раннего палеолита именно Аравия стала тем местом, откуда человек начал расселение по планете. С окончанием ледникового периода климат стал заметно суше, саванна постепенно сменилась пустыней. Люди, населявшие здешние просторы, непрестанно учились адаптироваться к новым условиям и вполне преуспели в данном начинании. Они быстро научились ориентироваться в пустыне, прятаться от жары, строить жилище, находить воду в оазисах и подземных источниках.
Аравийская пустыня по версии Stable Diffusion
Издревле жители пустыни учились поддерживать друг друга. Важность социальных связей между членами одного рода для банального выживания в экстремальных условиях сложно переоценить. Постепенно складывается клановая система, при которой человек, помимо своих непосредственных родственников, старается привлечь к себе в клан как можно больше людей для успешного существования и взаимопомощи. Система кланов станет определяющей для всей арабской культуры. Но для выживания в пустыне требовалась хорошие отношения не только с членами своего племени, но с любыми встреченными людьми. Отсюда проистекают знаменитые на весь мир священные и нерушимые законы гостеприимства. Одиночки в пустыне не выживают.
Клановая система — ключевая особенность арабского общества
В интересующий нас период, т. е. VI-VII век н. э. арабы представляли собой разрозненные группы кочевых или полукочевых племён с редкими городскими центрами вдоль торговых путей. Местное население скорее жило на развалинах былого величия, в стороне от мощных цивилизаций, чем двигало тренды в современной им политике и экономике. Но арабы отнюдь не являлись отсталыми варварами: в разные периоды истории они взаимодействовали с античными цивилизациями Древнего Египта, Рима, Персии, всегда учились чему-то новому, строили города, имели собственную письменность, государственность, законы. И много чего ещё они, в общем то, имели. Речь сейчас не об этом. Кто вообще такие арабы? Где их истоки?
В исламе для обозначения, собственно говоря, доисламской эпохи существует прекрасный и ёмкий термин "джахилия" (читателям-мусульманам этот термин очень хорошо известен), обозначающий первобытное невежество, грубость, жестокость, беззаконие. Но справедливо ли такое определение? И да, и нет одновременно. Справедливо в той части, в которой оно обозначает неправедную, грешную жизнь людей, не знавших ислама. Доподлинно известно, что преимущественно языческое население Аравии не гнушалось человеческих жертвоприношений. Это было вполне характерно и для других семитских народов того периода, например, для тех же финикийцев. Именно ислам окончательно положил конец подобным практикам. Но это абсолютно несправедливо к самим арабам, как к древней цивилизации, которая добилась немалого, скажу я вам. Однако с приходом ислама они, несомненно, добьются ещё большего.
И так, примерно в IV-III тысячелетии до н. э. территорию Аравии заселяют племена семитов, т. е. людей, говорящих на семитских языках. Существуют разные гипотезы по поводу их происхождения. Нам это сейчас не особо важно. Люди тут, по правде говоря, вообще не важны. Важно другое — верблюд. Да, именно он. Одомашнивание этой биологической машины, приспособленной к тяжелейшим условиям пустыни, произошло примерно между III и II тысячелетием до н. э. Верблюд сразу же становится неотъемлемой частью арабской культуры и приобретает важнейшее экономическое значение, обеспечивая перевозку людей и товаров. Здесь же стоит упомянуть уже знакомые нам "вади" чьи засушливые русла фактически служат дорогами для караванов. Поселения и стоянки, в свою очередь, формировались вокруг оазисов.
Оазис глазами чудесной Stable Diffusion
Из общей семитской группы примерно к I тысячелетию до н. э. окончательно выделяется ветвь арабских народов. Они постепенно ассимилируют негроидное население юга Аравии. Затем арабы по культуре и языку разделяются на южные и северные группы племён, управляемые "кабирами" (т. е. вождями). На время военных походов у вождей появляется титул "малика", впоследствии означавший царя. Большинство племён ведут полукочевой образ жизни, но есть и исключения.
Так, в начале II тысячелетия возводится город Мариб и сложная ирригационная система. Здесь же активно развивается земледелие и скотоводство. К XIV веку до н. э. в пределах торгового "Пути благовоний" формируется царство Маин. Именно этим государством были возведены перевалочные пункты Мекка и Ясриб (будущая Медина). Видимо, некоторые из арабов задолбались слоняться по пескам и решили осесть на одном месте. Теперь они делятся на оседлое население юго-запада и кочевое население остальной части Аравии. Из всего этого следует, что мы не можем изначально говорить об арабах как о едином этническом образовании.
"Путь благовоний" проходил через всю Западную Аравию до границ Египта и Ханаана и связывал между собой Восток и Средиземноморский регион. Здесь перемещались караваны, в которых верблюдов под завязку нагружали специями и другими товарами. Вообще, арабы часто выступали этакими торговыми посредниками и связывали торговлю между Востоком и Западом, предоставляя свои услуги опытных караванщиков, превосходно знающих пустыню и осуществляющих по ней навигацию.
Маин и "Путь благовоний" или "Дорога ладана"
Кстати говоря, необходимость в навигации по пустыне уже в древности побуждала арабов накапливать знания об астрономии. Из разных источников мы видим, что звёзды имеют большое значение в арабской культуре. Только представьте, насколько красиво звёздное безоблачное небо ночью над бескрайней пустыней. Сложно их не полюбить. Данный факт отлично отражается в древнейшей поэзии и религиозных культах.
Население Аравии в доисламский, тёмный период является преимущественно языческим. Древние кочевники поклонялись богиням Аллат, Манат, богу Луны Вадд, почитали звёзды и наделяли магической силой разные предметы. Верили в таких существ, как гули, ифриты и джинны. Да, отдельный привет Геральту и Йеннифэр (кто знает — тот поймёт). Комплекс всех древних верований народов Аравии иногда принято именовать семитским язычеством, арабским политеизмом или просто арабской мифологией. Но важно понимать, что у этих культов не было какой-либо единой системы, и они значительно отличались в зависимости от региона и племени.
Через гавани Южной Аравии проходили морские торговые пути между Средиземноморским регионом и Индией. Постепенно арабские поселения начали сказочно богатеть на торговле специями. Сабейское царство, сопоставляемое с библейской историей Царицы Савской, находилось как раз на плодородных и богатых землях Юго-Запада. Сабеи построили свою цивилизацию на всё том же "Пути благовоний" и соперничали с Маином.
Примерно в VIII веке до н. э. вблизи своей столицы сабеи возвели Марибскую плотину, что говорит о высоком уровне цивилизации. Юго-запад Аравии уже постепенно становится самой богатой и вместе с этим самой густонаселённой областью полуострова. Сабейское царство успело повлиять на свои владения в Африке. В частности, именно через сабейские колонии в Эфиопию попало южноаравийское письмо.
Сабейское государство существовало с первой половины I тысячелетия до н. э. по III век н. э. пока окончательно не вошло в состав Химьяритского царства и не растворилось в веках. Химьяр с центром в Зафаре вёл успешную политику, в результате которой смог подчинить себе соседей в Южной Аравии. Примерно на рубеже IV и V веков н. э. цари Химьяра, а так же значительная часть местной элиты принимает иудаизм, который к тому времени уже активно распространяется по всей Аравии вместе с еврейскими общинами. Помимо иудаизма, среди химьяритов активно распространяются разные течения христианства. Химьяр к концу VI века прекратил своё существование, пав жертвой войн между Аксумом и Сасанидским Ираном, и стал персидской провинцией. Однако Сасаниды не смогли надолго укрепится в регионе.
Саба, Маин, Мариб и морской торговый путь
В III веке до н. э. на северо-западе Аравии появилось Набатейское царство со столицей в древнем городе Петре. Язык набатейцев несколько отличался, и они пользовались набатейским письмом, которое впоследствии станет основой всего арабского алфавита. Набатея возвысилась во времена войн между Селевкидами и Птолемеевским Египтом, наследниками империи Александра Македонского. Это арабское племя заняло выгодные позиции на пути караванных путей, за счёт чего обеспечивался постоянный рост благосостояния. Набатейцам удавалось вести успешную политику и сохранять независимость, находясь в сфере влияния Египта. Селевкиды и Египет оспаривали права на владение Сирией и восточными торговыми путями.
Во времена римской экспансии набатейцам удавалось поддерживать союзнические отношения с вечным городом. Однако всему приходит конец: в 105 году император Траян сделал Набатею рядовой провинцией. С усилением римского влияния актуальность "Пути благовоний" упала, так как теперь товары перевозились по морю в обход Аравии. Богатые города Юго-Запада пришли в глубочайший упадок. Серия конфликтов между городами и междоусобиц привела к тому, что в упадок пришла и великая ирригационная система, а Марибская плотина была разрушена. Местные жители уже просто не могли обеспечить должный уровень обслуживания системы. Интересно, что о разрушении плотины сказано в священном Коране. Настолько глубокий отпечаток оставило данное событие в сознании арабов.
Набатея на стыке могущественных цивилизаций
С V по VII век н. э. во всю бушевали жуткие персо-византийские войны. Племена Северной Аравии оказались на границе столкновения двух великих империй, представляющих разные цивилизации. В этот же период на территорию Аравийского полуострова активно проникает иудаизм и многочисленные христианские ереси, растёт количество проповедников. Обе воюющие стороны заинтересованы в контроле над торговыми путями, которые вновь обретают значение. Арабы, в свою очередь, предлагают свои услуги в качестве наёмных воинов, идеально приспособленных к условиям пустыни. Складывается ситуация, при которой для целой прослойки арабского общества война становится возможностью для обогащения и подъёма по карьерной лестнице. Северные арабские племена, в отличие от цивилизаций Юга, которые находятся в упадке, берут первенство на себя.
Арабская царская династия Гассанидов в начале III века мигрирует из Йемена в Левант, где становится марионеточным государством Восточной Римской империи. Гассаниды принадлежали еретической для Константинополя Яковитской православной церкви, что не очень то нравилось византийским владыкам. Однако приходилось до поры до времени терпеть столь ценных союзников. Вместе со своими византийскими друзьями они сражались против Сасанидов и других арабов — Лахмидов. Лахмиды, в свою очередь, являлись вассалами Сасанидов и придерживались несторианства. Вся эта компания сражалась друг против друга с переменным успехом до тех пор, пока Гассаниды и Лахмиды не прекратили своё существование, а Сасаниды и Византия к 628 году не ослабли и не заключили мир.
Во времена войн между Восточной Римской империей и Сасанидами арабы активно воевали за обе стороны
В этот период большинство караванных путей вновь теряет своё прежнее значение из-за постоянных грабительских набегов и военных действий. Но есть один город, которому удалось возвыситься и занять выгодную нишу. Город, перевернувший историю нашего мира — Благородная Мекка. Именно здесь торговый путь вдоль побережья Красного моря и через безопасные горные перевалы Западной Аравии позволял торговцам и путешественникам относительно спокойно перемещаться к Сирии, Египту и Средиземноморскому побережью. Начиная с VI века клан курайшитов получает контроль над Меккой и главными караванными путями, что позволяет им выступать в качестве опытных торговых посредников. Морской путь становится небезопасным из-за войн и пиратства, а торговля через Персидский залив, Тигр и Евфрат вообще была невозможной по причине частых столкновений между войсками Византии и Сасанидского Ирана.
И так, подытожим: что мы имеем на заре прихода ислама в начале VII века? Некогда великие города юго-востока Аравии находятся в глубочайшем упадке. Арабские племена уже многие поколения занимаются военным делом, находятся на стыке великих цивилизаций, впитывают новые знания, культуру, религиозные течения. Видят, что некогда и они строили города, поражавшие воображение. Они знают, что за пределами родной сердцу пустыни лежит целый мир. Кажется: лишь протяни руку, и этот мир будет твоим. Оставалась лишь одна сложная преграда — величайшая разобщённость.
Дело в том, что арабское общество начала VII века строится на строгой клановой системе. Вожди этих кланов обладают весомым авторитетом и только поэтому и получают право управлять другими. Весь период "джахилии" арабские племена преимущественно воюют не с чужаками. Они воюют между собой. За контроль над торговлей, за политическое влияние и банально за воду. Войны за обладание источниками пресной воды являются одними из самых ожесточённых, ведь это буквально вопрос выживания. Арабские племена, ведущие кочевой образ жизни, отличаются от оседлого населения. Разница в языке, культуре. Разница между язычниками, иудеями и разными версиями христианства. И самое главное - межклановая вражда, которая могла идти поколениями. Кажется, что население Аравии никогда не будет единым.
Для арабов доисламского периода характерно постоянно воевать друг с другом больше, чем с чужаками
И тут в нужное время в нужное место приходит единственный человек, которому было под силу изменить ситуацию. Человек, который в течении своей жизни загибайте пальцы: познакомил арабов с новой религией, распространил эту веру, остановил вражду между кланами, заручился поддержкой даже от своих бывших соперников, объединил всю Аравию под властью одного города, реформировал общество, создал государство, законы, по которым это государство успешно функционирует, фактически создал единую арабскую цивилизацию и дал людям надежду на лучшую жизнь. Разве не круто добиться столь многого за одну жизнь? Вместе с этим этот человек был избран Аллахом, чтобы проповедовать единый для всех божественный закон. Такие люди в исламе традиционно называются "наби" или "расуль". Последний пророк среди многих, печать пророков, посланник Бога для всех мусульман и просто человек, изменивший ход истории. И имя ему - пророк Мухаммед.
«Мухаммед — посланник Бога». Надпись на воротах Мечети Пророка в Медине
Именно в таком положении оказались арабы в начале VII века. Теперь, когда мы кратко изучили доисламский период, мы можем двигаться дальше. В следующей части нашей серии мы поговорим о чудесном и интересном жизненном пути пророка Мухаммеда, о зарождении ислама и его влиянии на арабское общество. Вы узнаете (или вспомните), как появился праведный Халифат и началась волна массовых арабских завоеваний, плавно перетёкшая в исламские, поскольку чем дальше продвигались арабы, тем больше совершенно иных народов принимало новую веру.
А на сегодня всё. Спасибо за внимание и до новых встреч.
Источники и рекомендации к прочтению:
О.Г. Большаков. История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии 570—633.
Хью Кеннеди. Великие арабские завоевания.
Бернард Льюис. Арабы в мировой истории. С доисламских времен до распада колониальной системы.
Очень рад, что кому-то интересны мои статьи и вы читаете, поддерживаете, критикуете. Вы так же можете поддержать меня донатом через кнопку "Поддержать". Спасибо, что продолжаете меня читать.
Багдад - город мира, столица одной из самых мощных империй древности, Аббасидского Халифата. Аббасидский Халифат существовал очень долго, но мы поговорим о самых значимых событиях, случившихся в нем. Многие читатели будут удивлены, когда узнают, что во многом благодаря этой династии мы пользуемся бумагой для письма, учим разные точные науки и конечно, читаем сказки 1001 ночи. В результате распада Омеядского Халифата к 750 годам, империя терпит большие изменения и упадок в плане политики, арабы очень ослаблены в плане политики и армии, но в культурном и религиозном отношении они наоборот начинают расти.
История Аббасидского Халифата очень длинная, но я расскажу только о самых значимых, на мой взгляд событиях, случившихся в то время.
Аббасидский халифат происходит от имени одного из халифов - Абу-ль Аббас- ас-Саффаха, который принимал активное участие в распаде Омеядского халифата, потом стал первым халифом Аббасидов, но почти сразу после восхождения на престол умер от оспы, в 754 году, в столице халифата - Анбаре, но пройдёт немного времени, и столица будет перенесена в Багдад. Что интересно, название новой столицы - персидское, происходит от " Диянбагдад". Уже с названия новой столицы, в арабскую культуру внедряется явное персидское влияние. Хотя по-арабски город должен был называться " Мадинат ас Салам", что в переводе означает " Город Мира".
Персы оставались на главных постах в халифате, но держава Аббасидов придерживалась другим правилам. Всех объединял Ислам, он был выше, чем национальность. Не было деления на арабов и неарабов. На этот счёт даже есть упоминания в старинных рукописях:" Сидят вместе персы и арабы. Персы говорят:" Вот, посмотрите - наш ковёр, чай, культура..." Слышен крик муэдзина, призывающий на молитву. Арабы говорят:" А это - наше." В любом случае находились аргументы, которые указывали на превосходство над персами, хотя и были персы - великими учеными, а арабы - племенами, завоевали то большую часть они. Поэтому религия стала выше, чем наука, по крайней мере в тот период жизни.
Вернёмся от рассуждений к истории и фактам. В 751 году начинается битва между Китаем ( Династия Тан) и Аббасидами, позже известная как Таласская. Эта битва имеет мировое значение для будущего всех стран и народов, после этой битвы арабам станет известен секрет изготовления бумаги, после чего бумага будет распространена по всему миру.
С приходом к власти Мамуна, арабская культура тесно взаимодействует с персидской, а с 813 года положено начало переводам на арабский язык трудов разных ученых, также совершается открытие Индийской системы счета, которая позже будет известна, как арабская.
Династия Аббасидов закончит своё существование в 1258 году, с приходом Монголов, которые захватят практически весь мир, но об этом позже.
В истории было много войн и битв, но лишь некоторые поражают воображение различием культур, сошедшихся в схватке. Сейчас я расскажу о таласской битве, в которой столкнулись Арабский Халифат и Империя Тан.
Не стоит путать с таласской битвой, произошедшей в 36 году до н.э. между империей Хань и хунну, в которой по одной из гипотез против китайцев участвовали римляне, пережившие бойню при Каррах. Да, река Талас видела многое.
Не удивлюсь, если через сто тысяч лет возле этой реки в смертельной схватке сойдутся Империя альфы Центавра и Конфедерация Альдебарана... Кхэм, кажется, я увлёкся.
А в 751 году там столкнулись интересы двух самых могущественных государств своего времени. Арабский Халифат, который достиг пика своей экспансии, растянувшись от Аравии до Кавказа и от Испании до Индии стремился всё дальше.
В 749 году великий китайский полководец Гао Сяньчжи взял Ташкент (обещая перемирие) и казнил его тюркского правителя Мохэду, попутно разграбив город, убив кучу народа, а остальных поработив. Этот поступок спровоцировал сына казнённого Мохэду обратиться к арабскому наместнику Абу Муслиму для защиты осаждённого Тараза. Наместник послал Зияда ибн Салиха с йеменской конницей (отличными бойцами, ветеранами десятков битв).
Полководец попутно присоединил к себе немало ополченцев из тюркских племён, которые ранее воевали против арабов, но недавние враги показались им наименьшим злом, чем китайские "палачи". Дело в том, что сын Мохэду всем рассказал о злодеяниях китайцев, что, как бы сейчас сказали, вызвало широкий общественный резонанс. Все местные царьки в гневе решили, что лучше уж присягнуть арабам.
Воины Зияда ибн Салиха, участвовавшие в битве мало чем от них отличались.
Гао Сяньчжи был столь уверен в победе над "западными варварами", что даже и не стремился помешать их объединению! И спокойно готовил своих воинов и союзников к битве.
Так что к моменту битвы с каждой стороны набралось примерно по 20-30 тысяч человек, причём с арабской стороны собственно арабов было маловато.
Скорее всего арабы использовали свою излюбленную и проверенную тактику трёх линий, как в римских легионах Республики, только в отличии от пехотных линий, тут были конные.
Характерным для Востока является широкое развитие метательного боя, преимущественно конными лучниками. Управление стремилось использовать тот авторитет, который ислам давал ему в руки, чтобы, с одной стороны, ограничить индивидуальный бой и пресечь стремление к выходу из рядов, а с другой стороны, упорядочить ведение боя помощью расчленения на части армии; восточные народы, как впрочем и другие при недостатке организации, имели стремление покончить с противником одним массовым нахрапом; если общий наскок не удавался сразу же, то наступал опаснейший кризис. Поэтому-то управление и обращало особенное внимание на расчленение армии — по десятичной системе, на эшелонирование ее в глубину, на воспитание тактики постепенно нарастающего натиска. "Пророк любит побеждать к вечеру" — основная мысль сарацинских тактиков. Эта идея расчленения силы натиска в пространстве и времени, предоставления достаточного промежутка времени для развития метательного боя рельефно отмечена в красочных, по восточному, названиях частей боевого порядка в одном из первых же сражений, данных арабами (к примеру, при Кадиссии, 636 г.): первая линия называлась "утро псового лая", вторая — "день помощи", третья — "вечер потрясения". Значение, которое придавалось метательному бою, вело к стремлению развертываться на широком фронте для окрыления неприятеля и сосредоточенного, концентрического его обстрела.
Вообще то сценариев битвы есть несколько, но наиболее распространённая гласит, что битва продолжалась аж пять дней и была крайне упорной. Когда же китайцы дали слабину, их союзники карлуки (тюркское племя), видя что те могут проиграть решили что победителей не судят и решили ударить в спину своим же, то бишь китайцам (особенно если учесть, что китайцы были древними врагами степняков). Оказавшись между молотом и наковальней, измочаленные практически недельной битвой, китайцы дрогнули и дали дёру. Танские воины запаниковали. Полководец Гао Сяньчжи с трудом, во главе своей гвардии, пробился сквозь ряды своей армии и сбежал. После битвы его не особо то и наказали. Он был чрезвычайно влиятельным человеком и даже был назначен генералом императорской гвардии.
Непосредственным результатом битвы стало то, что и китайцы и арабы понесли тяжёлые потери и экспансия застопорилась. А потом было уже не до того, так как восстание Ань Лушая, в ходе которого погиб Гао Сяньчжи, на долгое время ввергло Китай в пучину хаоса и остановило аж на 1.000 лет, а Арабский Халифат тоже испытывал свои трудности и уже не смог вернуть себе занимаемые позиции.
Так же можно отметить более дальние последствия:
• Ислам начал распространяться среди тюркских народов.• Карлуки создали независимое государство.• Технология производства бумаги через китайских военнопленных проникла на Запад.• Уйгуры восстановили своё государство в Восточном Туркестане.
Так же выражаю огромную благодарность @KillerHamsters, за замечательные и информативные иллюстрации о арабских и китайских воинах!=)
Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.