Серия «Эшники»

Тогда мне ночью прилетело срочное указание ТТ выехать в поселок Хреномболталово, рядом с городом, в которой местный батюшка буквально лез на крышу от притеснений  двух братьев дагестанцев, державших в поселке пилораму. Вроде все выглядело так, что злобные горцы, ненавидящие все русское, начали насаждать свои порядки в деревни, начав с самого святого – местного подвижника отца Феодора.

По факту оказалось, что отец Федор сам из бывших участковых, какими то правдами и неправдами был в начале двухтысячных назначен сюда из Московской области, где он был придворным священником одной бандитской группировки. Отпускал грехи убивцам  и отпевал убиенных конкурентами за долю малую из общака))). В деревне Федя привык жить на широкую ногу, привык к тому, что ему на халяву перепадали ништяки от сельской администрации и местных коммерсов. Церковь Федор поддерживал в исправном состоянии (но не более), а основной поток даров он направлял на личное подворье, где жил с двумя взрослыми сыновьями и женой. Подворье состояло из трех этажей, гаража на три автомобиля и одноэтажной заимки в финском стиле у озера в двадцати километрах от поселка.

Когда в поселке выкупили разваливающийся коровник под пилораму два кавказца, Федор немедленно обратил свой алчный взгляд и на них.

Даги, конечно, были тоже далеко не ангелы, однако понятия имели и, традиционно для дагестанцев, уважали религиозных деятелей. Поэтому в течение пары лет они безвозмездно поощряли строительные порывы Федора стройматералами: брусом, доской и даже дровами. Потом аппетиты батюшки стали вовсе нехристианскими и он потребовал с дагов столько пиломатериала, что им можно было огородить всё Хреномболталово крепостными стенами, по типу древнего Козельска. И это при том, что Федор уже давно отстроил себе все что можно, включая заимку и рубленую "в лапу" будку для собаки. И вот тут все завертелось крайне быстро: дагестанцы отказали в пиломатериале, на следующий день на них полетела жалоба во все структуры области о том, что дымы пилорамы (а там, разумеется с нарушениями, отходы сжигали) скрывают от местных даже небо, даже аллаха и через неделю горных братьев ошкурили все возможные проверяющие органы.

Дагестанцы, в отличие от русских, иногда сдаются. Одним вечером они взяли в качестве голубя мира местного главу администрации, недорогого вискаря, закуски и поехали к Федору решить дело переговорами. Однако было уже поздно. Служитель культа закусил удила. Он не стал сам даже выходить к мирной делегации, а послал двоих сыновей, которые из-за трехметрового забора вылили на чорный-чорный мерседес пилорамщиков банку белой краски. И два дебилушки сынка тридцати и двадцати шести годков каждый с тщательностью выполнили задание папаши.

Крики оскорбленных горцев, согласно последующим опросам местных, могли заставить задрожать весь Кавказский хребет. Вполне понятно, что братья аварцы наговорили столько, что голубь мира упорхнул в свой кабинет и заперся там, ожидая как минимум объявления контр-террористической операции.

Фёдор же остатками белой краски начертал (церковным, блядь, шрифтом!!!)  на своем заборе призыв к мятежу и приготовился к обороне. Поскольку он таки был священник, и сам бывший милиционер, а вовсе не спецназовец, подготовка к обороне заключалась в снаряжении всех пяти дробовиков дробью (шестеркой, на утку) и распивании полутора литров водки на троих с сынами. Такие меры не могли не дать о себе знать – уже в темноте батюшка пальнул по проезжавшему мимо БМВ Х6. Московские хлыщи, ехавшие по шоссе из Москвы были очень удивлены и испуганы, но, слава Богу, ни они ни машина при обстреле не пострадали. Они и заявили по факту о ебанутом с дробовиком, и вся эта история из статуса местечкового конфликта, приобрела все черты областной проблемы.

Первым, естественно, на праздник жизни прилетел участковый

Он же был первым послан на хуй Федей прямо через забор. Участковый не остался в долгу, сообщил Феде, что ему пиздец, и поскрипел на своем УАЗике в администрацию, узнавать в чем дело.

Отец Федор же, прибухнул ещё, и понял, что участковый, к гадалке не ходи, связан коррупционными связями с дагестанцами, и непременно задумывает штурм. Вместе с ружьем и водкой, Федор поднялся на колокольню церкви, зажег там файер (явив при этом чудо, так как не спалил деревянное строение) и начал бить в колокол, созывая народ. С высоких трибун, пастырь объявил о том, что всю власть захватили кавказцы, призвал людей вооружаться, и, перед лицом господним, объявил региональной власти нечто вроде рокоша. После чего скрылся в своем подворье.

К двум часам ночи у церкви уже был целый крестный ход: порядка пятидесяти местных, и больше тридцати человек из различных структур, от администрации до ФСБ. Мало того, на пилораме у братьев-аварцев базировался серый «Урал» с ОМОНом, сотрудники которого проводили профилактические беседы (в основном невербального  характера) с её мигрантскими обитателями таджикской национальности. Вся эта дискотека пересказывала друг другу охуительные истории, не имеющие с фактами ничего общего. Разгребать это все пришлось нам, двоим операм из ФСБ и трем участковым.

В ускоренном темпе, примерно к пяти часам утра, всё-таки стала понятна вся «картина маслом».

К девяти, в кабинете главы администрации, было собрано совещание (куда ж без совещаний, без них не могём) на котором было принято решение вызвать вышестоящее начальство отца Федора, не Бога конечно, а представителя  епископата, желательно самого митрополита. Честно говоря, не думал что он приедет, но просьбам ФСБ, очевидно не отказывают. Буквально через час немецкая колесница привезла митрополита и его присных. Однако тут всех ждал жесточайший облом. Федор с утра перенервничал от количества людей в форме под окнами и выпил куда больше чем требовалось для снятия стресса.  Митрополиту, из-за забора, было указано направление «на хуй», а так же он был объявлен «слугой сатаны». Кроме этого, через забор в направлении священников было вылито что-то желтое и пахнущее ацетоном.

После такой беседы, митрополит (кстати в целом неплохой мужик, я потом с ним познакомился) молча сел в машину и умотал.

Побегать в этот день нам пришлось еще много. Днём к протрезвевшему Федору нам удалось заслать сотрудника из ЛРР с которым он имел приятельские отношения. ЛРР, вооруженный нашими инструктажами, сделал невозможное: он убедил Федора (спиздев, что его горных врагов уже увезли в тюрьму) сдать оружие ему лично.

Ближе к вечеру мятежный отче обнаружил, что он трезвый и у него закончился алкоголь. Он отправил поочередно обеих сынов в стекляшку, но не дождался, потому что сыны были оперативно задействованы в ОРМ «наведение справок», а попросту опрашивались моим напарником в ПАЗике ОМОНа.

Федор решил действовать сам, и тут у меня выпал шанс пообщаться с ним напрямую. Вдвоем со старшим от ФСБ мы взяли Федю в оборот и красочно расписали ему все последствия его восстания, а так же его судьбу, в случае продолжения.  После часа беседы, Федор (которого при этом не хило ломало с бодунища) согласился, что ему надо сознаться в административном правонарушении и отсидеть профилактические несколько суток. При этом злодею мы дали возможность собраться, попрощаться и успокоить попадью, и по-тихому увезли его в территориальный отдел, где ему технично составили протокол. Оповещенный сотрудниками ФСБ судья  вкрячил Федору пять суток и отправил отдыхать.

Руководство, даже церковное, никогда не любит когда его прилюдно хуесосят. Пока Федор отсиживал административное наказание, в епархии в темпе вальса лишили батюшку прихода. На место Федора был назначен молодой священник. Буквально в течение десяти дней Федор распродал большинство имущества (за исключением огнестрела, его изъяли) и выехал на ПМЖ в Белоруссию. При этом дагестанцев также убедили избавиться от своего бизнеса и его выкупил вполне себе какой-то нейтральный лабус. В поселке Хреномболталово на годы наступила тишина и спокойствие. Через год я узнал, что мятежный Федор замутил нечто похожее у бульбашей, за что был вообще отлучен от церкви.

Ну а мне, в качестве поощрения, было торжественно передано дело в шести томах с оригинальным названием «политический и религиозный экстремизм» и, чтобы не плакал, вручена грамота ))).

Пы.сы. Прошу не обижаться на мое ёрничанье в отношении православного священника. Описываемый тут Федор не священник, и не православный, а тот самый служитель культа, который "опиум для народа". Один из тех кто, на мой взгляд, обесценивает хорошие стороны православия как религии. Может позже расскажу о настоящем батюшке, который произвел на меня неизгладлимое впечатление.

- Ксива ведь у тебя не со стволом вместе была? Значит они не могли вывалиться вместе.

- Блядь - заистерил Мелкий - я не помню. Я вчера в кабаке мог их выложить на столе и не забрать.

Судя по всему у него уже перед внутренним взором раскидывались длинные коридоры следственного комитета и маячили неприятные рожи его бывших коллег из ОСБ.

- Надо срочно ехать туда и искать ствол. Хрен с ним с ксивой, главное чтобы плетка нашлась.

Короче утро из за этого гнуса светило быть нервным и суетливым. Так и не умывшись, я начал обуваться. Даня с Мелким уже нацепили верхнюю одежду. Мне крайне не хотелось посвящать местных в нашу проблему, поэтому я попросил Мелкого перед выходом, в номере позвонить зампоор и наврать что-нибудь о том почему мы задержимся. Мелкий на нервах сунулся искать свой смартфон и его тоже не нашел. Тут у меня немного отлегло.

Зная Мелкого, проебать пистолет он мог легко, но выпустить из лап смартфон ему не получилось бы даже при обмороке.

- Так, щас я тебе позвоню, слушай - сказал я и набрал номер.

Тут же в номере раздалась скачанная Мелким игиловская песенка «Аллах акбар». Она раздавалась из стеклянного плафона бра, висевшего высоко над кроватью. Там лежали все проебанные артефакты в целости и сохранности. Мелкий, видимо на синих собаках, сложил свои сокровища туда, а утром, блядь, забыл.

Иначе, кроме как долбоеб, этим утром мы его не называли.

Городок, в котором мы работали, был не очень большим, поэтому уже к обеду мы объехали все хозяйственные и промтоварные магазины и определили единственный супермаркет Питерской сети, в котором продавались охотничьи спички с синими головками. Пока ждали безопасника супермаркета, пожрали неплохих пирогов с говенным кофе в расположенной здесь же забегаловке.  Под конец обеда как раз и нарисовался бывший подполковник из местного РОВД, который и заведовал камерами по всему зданию.

Мы ему коротко обрисовали ситуацию, отправили Даню писать запрос на получение сведений в отдел, и вдвоем с мелким поднялись в сопровождении безопасника в его логово на последнем этаже торгового центра.

Надо отдать должное, он нам очень сильно помог. Обычно бывшие менты (а иногда и фэшники) которые организуют безопасность в организациях различного типа отличаются  чванливостью, несговорчивостью и желанием преувеличить свою значимость. Здесь же нам быстро оформили отчет по приобретению нужной категории товара за последние тридцать дней. Пока мы пили чай и пиздели о том о сем, мне скинули на флэшку все четыре факта приобретения спичек. В это же время подрулил Данила с подписанным начальником ОмВД запросом, который легитимизировал получение данных. Так что половине четвертого мы уже выдвинулись в сторону отдела довольные результатом, который предоставлял нам возможность какое-то время анализировать инфу и отрабатывать свою версию.

В отделе я объяснил Камышевскому что у нас есть и в каком направлении мы будем работать, договорился о том, что местные нам пробъют всех, кто засветился на камерах, и о том, что как только инфа будет – мы сразу приедем. Забрал у него всё же втюханный мне материал по Бабаеву из розыска. Пока я общался с начальством, Данила и Мелкий забрали у эксперта материалы для областного ЭКЦ и загрузили их в форд. Попутно они забрали копию заключения по следам, из которого следовало что на на улице перед квартирой тусовалось как минимум три разных человека в спортивной обуви.

Позвонил и обрисовал ситуацию ТТ, который немного помямлил, но потом пообщался с Драконом и получил высочайшее разрешение  сегодня завершить командировку и выдохнуть.

Уже вечером по темноте мы выехали в сторону дома. Так как ехать было далеко, поужинать мы решили на федеральной трассе, в одном из придорожных кафе. Но до федералки впереди были почти 50 километров хреновой дороги с набором различной глубины ям. В некоторых из которых можно оставить не только колесо но и всю подвеску. Поэтому я старался вести машину внимательно и в разговорах не участвовал.

Немного курили. Мелкий пил прихваченное из магазина пиво (он любил крепкую дрянь от Балтики) и вслух мечтал о том, как он разбогатеет в следующем году на майнинге какой-то очередной говномонеты. В тот момент его усиленно душила жаба приобрести нормальную карту, он использовал распотрошенные карты из старых компов, поэтому майнил исключительно хлам.

За окнами Форда мелькали дома и редкие огни очередной деревни. Вдруг в свет фар попала здоровая черная куча, лежащая прямо на полосе. Мне пришлось резко свернуть влево, выехав на встречку. Мелкий вылил пивас на свои штаны  и заорал на матерном. Даня, видимо уснувший на заднем сиденье, сильно приложился башкой о стекло окошка. Я остановился  на обочине, Мелкий орал свой любимый «ебанарот пидаразаибали», Даня держался клешнями за свой чан. Закурив, я пошел посмотреть, во что мы только что чуть не въехали. Народ потянулся из машины за мной. На дороге, заняв почти всю середину полосы, в позе ложечки лежал толстый мужик в черной куртке.

- Э, мужик, тебе плохо? - Даня пошевелил тело рукой. Тело в ответ молчало, глаза были закрыты.

- Мужик ??? – Данила пихнул  его еще сильнее.

В ответ тушка самоликвидатора повернулась, замычала и стала делать круговые движения по воздуху рукой. Как день стало ясно, что мужик просто напился в мясо и решил поспать на асфальте. Как его не раскатали  - не понимаю до сих пор.

- Животное !!! – снова завопил экспрессивный Мелкий, которому облитые джинсы были явно дороже чем незнакомая деревенская пьянь.

Коллективными усилиями мы перенесли жирного алкаша к крыльцу ближайшего дома, оказавшегося чем то типа клуба или фельдшерского пункта. Пока тащили он что-то неразборчиво мычал. Алкаша усадили на деревянную ступеньку, прислонили к стене, чтоб не захлебнулся блевотиной, надели шапку. На то, чтобы найти кого то из людей наша доброта не распространилась. Ночь была не сильно холодной, не замерзнет. А впереди нас ждала картошка фри с мясом и салатики.

Напоследок Мелкий, в качестве мести за облитые мудя, плюнул алкашу на руку. Поехали.

Тут к таджику резко шагнул Штангист, и я услышал громкий костяной звук. Штангист держал в руке за жало длинную отвертку с резиновой ручкой, которой только что шибанул чуробаса по голове. Таджик мужественно кривился.

- Не пизди - повторил Антон.

- Ну посидели пару раз, но никаких проблем не было, брат.  Самер вон вообще женится хочет.

- Точно никто ни с кем не барагозил? - переспросил Антон

-Что..?, точно, никого не обижался

- Пиздишь - сказал Антон, и тут снова ударила резинка. Звук как по деревяхе, подумалось мне, хуже чем пенопластом по пенопласту. Таджик глухо всхлипнул.

- У твоих был конфликт с мужем одной из местных в кафе, где вы пытались ее напоить - сказал Антоха - и ты там был. Кого-то вашего даже попинали тогда несильно. Баходур, если ты будешь мне врать, придется набить тебе шишку - очень спокойно, даже ласково, произнес Антон.

Пока Баходур мучительно созревал с мыслями, я выцыганил у Мелкого сигареты и пошел перекурить. Отвратительно. Терпеть не могу пытки. Вообще считаю их непрофессиональными, больше всего применяемыми теми, кто не умеет работать мозгом. (естественно это касается работы МВД,  вполне полагаю что, например в армии силовые методы получения информации от врага – это вполне себе профессионально. Тем более что там не смотрят на последствия этих силовых методов. И да, на злобу дня, террористы – такой же враг, если даже не хуже).

Конечно есть какое то количество оперов, которые полагают что этим упрощают и ускоряют этим работу, но это не так. Гораздо эффективнее потратить время и пошевелить мозгами, но получить толковую инфу, чем забить на правила, подставиться самому (всегда есть нехилый шанс, что тебя задокументируют) и в итоге обосраться, разведя на «палку» невиновного.  Может быть применение силы и сработает как средство быстрого получения от испуганного человека не слишком ценной информации, но если человек морально подготовлен (большинство серьезных преступников такие), умен и адекватен - хрен у тебя что прокатит.

Перекурив, я зашел к начальнику розыска и попросил Николаева выделить мне кабинет и затащил туда одного из задержанных таджиков, который выглядел поумнее и мог говорить по-русски. Мигрант, кстати уже был сильно напуган, еще сильнее его напугал внешним видом Данила, вышедший из кабинета, где беседовали Баходура. Чтобы установить с ним контакт, пришлось налить ему воды и потратить минут сорок на отвлеченные беседы. Потом еще с час я попиздел с ним на разные темы, которые затрагивали его существование в Десноямске. По результатам я был уверен, что за ним были, конечно, косячки в виде просрочек по оплате патента, каких-то муток с земляками, но чувачок был нерелигиозен, (вообще среди всей группы не было читавших Коран и совершавших намаз, кроме одного, находящегося сейчас в больничке) и серьезных конфликтов бригада не имела.

Почти то же самое я потом прочитал в объяснениях рогатого Бахи, среди его рассказов о локальных конфликтах с населением Десноямска.

Таким образом, когда мы собрались на вечернем подведении итогов, сотрудники УР уже имели в наметках пять-шесть адресов людей ранее хоть как то конфликтовавших с мигрантами. Таджиков всем скопом решили изолировать в ЦВСИГ (центр временного содержания иностранных граждан) до выяснения, а потом отправить на родину. Я же, в свою очередь, взял на себя обязательства поработать со своими с результатами ОМП. Я пока никому не говорил, но меня интересовали охотничьи спички. Очень уж необычные синие головки на них были. В лесном отделе я пользовался такими и на них были либо зеленые, либо красные.

По результам подведения итогов, анализа проведенных мероприятий и глубокой проработки деятельности, уже в десятом часу вечера, Камышевский и я (Валера и Фарид еще в обед въебали по сто грамм и свалили в закат) доложили Дракону, который немного погнусил с общим смыслом «работайте и вас заметят».

После совещания само собой получилось, что мы собрались в кабинете у Кости Николаева. На длинном столе для совещаний уже была расставлены стаканчики и стандартная закуска: сало, жуткого вида дешманский паштет, маринованные помидорки, шпроты и хлеб. Так же под столом виднелась одинокая коробка апельсинового сока (видимо закупленная для возможных мажоров).

Именно в таких интерьерах и происходит основное знакомство людей, определение стратегии совместной работы, обмен мыслями по вопросам ведения оперативно-розыскной деятельности, и просто то общение, которое позволяет многие жизненные вопросы потом решить просто по телефону.

Расселись по стульям, налили в пластиковые стаканчики по первой. Первые три стопки произнесли стандартные: за удачу, успех, за тех, кого с нами нет, потом немного пообщались на тему текущего дела (что меня интересовало больше).  В общем, по настрою розыскников, было понятно, что они склоняются к теме бытовухи, и собираются ее обтаптывать.

Где то в перерыве между пятой и шестой стопками, когда половина народа ушла курить (в кабинете не курили по причине плохой вентиляции) Костик попросил, чтобы я завтра посмотрел материал, с которым уже некоторое время бились местные опера. Коротко рассказал, что есть у них в городе типок по кличке «Бабай», тренер по боксу в небольшом частном зале, вроде как нацик. На дне города, лично Николаев его видел с пряжкой от ССовского ремня, да и вроде как татуировка на руке просматривается, то ли свастика, то ли славянский символ, не определились. В интернете пишет всякое про русских, немцев и украинцев. В подтверждение показал пару фоток с сайта на своем телефоне.
Ну и я согласился забрать, такого говна нам частенько районы подкидывают, может и будет какой прок. Даже как  факультатив Данилу вон отдадим, все лучше, чем ферму в ынтырнете растить.

Уже изрядно въебамши, как это обычно происходит, начали рассказывать байки.

Николаев изрядно повеселил всех прошлогодней историей про жену прокурорского, которого перевели  в Питер. Собравшись переезжать, мадам застеснялась (а может прокурорский настоял, ибо не по пацански) брать в культурную столицу с собой трехгодовалого минипига, заведенного по последней моде. Дамочка попыталась пристроить его по знакомым, долго никто не соглашался, однако перед самым отъездом у нее получилось уломать одноклассника, зам. главы районной администрации, забрать порося. Тот даже сам за ним приехал и загрузил в машину  с радостной рожей. На следующий субботний день, ближе к вечеру,  осматривая дом, прокурорша увидела неотданный мешок с кормом для своей детачки.  Закинула в машину и поехала к знакомому, что бы отдать корм, ну и попрощаться и питомцем еще раз.

Зайдя на участок одноклассника, прокурорша поняла, что попала на пикничок. Из-за дома слышались громкие голоса и плыл вкусный аромат шашлыка. На заднем дворе тусовалось несколько чинов администрации с женами, наслаждаясь жареной свининой и крымским винцом.

Жена прокурорского, еще не понимая ужаса происходящего, поинтересовалась, где же минипиг, на что получила смущенный ответ одноклассника, что он сбежал еще вчера и, видимо, скоро придет домой.

Истерика дамочки и смущение присутствовавших на съедении свиньи (не знавших что шашлык, собственно, породистый, купленный за валюту минипиг Анатолий), по словам Николаева, были непередаваемы. Кстати как поясняли потом некоторые участники банкета, минипиг был очень вкусным, буквально таял во рту.

Отсмеявшись, я взял реванш такой же байкой про КГБшников и медведя, которую рассказывали мне несколько раз сотрудники из ФСБ.

Наша область славится лесами и зверьем. Здесь много правительственных баз и заимок, на которые частенько съезжаются всяческие бонзы различного уровня пострелять и культурно отдохнуть. И где-то  в начале девяностых, с этой же целью приехал самый главный Мухожук с таким же по политическому весу коллегой из Европы. Поскольку Мухожук в охоте был не замечен и больше специализировался по стакану, сотрудники тогдашнего ФСК, обеспечивающие мероприятия, не подготовились. А вот иностранная шишка как раз только и мечтала, чтобы завалить русского медведя (в те времена это еще не было мейнстримом для европейских шишек). И вот по прибытии, Мухожук приказал готовить все к утренней охоте, причем именно на медведя, причем было особо подчеркнуто, чтобы зверя задвухсотил именно гость. А надо сказать, что именно в этом районе всех медведей перебили ещё в 11 веке, при Ярославичах.

Однако, административный ресурс даже переименованной конторы сделал свое дело и рашн медведь был найден в областном цирке, где его уже списали по возрасту, но еще кормили из жалости. К утру его доставили в место охоты и подставили под выстрел европейца. Европеец, соответсвенно, промахнулся и охота началась. Фишка была в том, что косолапый за годы в цирке привык к человеку, и надо было не гонять его по лесу, а наоборот, сваливать, выводя под выстрел, но не попадаясь на глаза охотнику.

В процессе всего этого цирка, отмотав пару десятков километров по лесу, иностранный гость и медведь снова встретились на лесной дорожке, только на этот раз между ними оказался банщик из числа обслуги, который ехал на заимку на велосипеде топить баню Мухожуку. Естественно банщик не принадлежал к героям, поэтому, увидев медведя, бросил велосипед и срулил в кусты. Медведь же, технично подобрал велосипед, так как имел почти пятнадцатилетний опыт обращения с этим девайсом, умчал на нём по дорожке от охуевшего охотника в закат. Говорят, потом бросившего транспортное средство беглеца поймали возле поселка, где он порывался пробраться в магазин за жрачкой, и отвезли в зоопарк на дожитие. Так же рассказывали, что про эту историю  прознал Задорнов, но рассказывал её исключительно в сеттинге восьмидесятых, про Брежнева, ибо нехуй.

Лично я столкнулся с этой упоротостью, когда вербовал агента и выяснил, что Кабанов вообще не понимал, что такое и для чего нужен агентурный аппарат (вообще это отдельная тема). Поставить на связь уже готового таджика мне стоило трех месяцев занудных совещаний с ответами на тупые вопросы. Хотя от Кабанова нужны были лишь три подписи на трех бумажках.

Еще Кабанов любил поорать по телефону и обосрать человека за глаза. Лично с подчиненным он общался исключительно корректно, однако в разговорах по телефону он истерил и слюни летели на всех присутствующих. После звонка он обычно жаловался всем, кто слышал  разговор, с какими долбоёбами ему приходиться работать. (Надо отдать должное, долбоёбов в России на сто лет припасено)

Буквально через неделю к Кабанову прилипли две погонялы: «Кабан» соответсвенно по фамилии, и «Дракон» за поведение. С ними он и существовал в нашей области до самого отъезда на другую точку карьерного роста.

В предвкушении предстоящего мозгоебства я отошел в сторонку от подъезда и тапнул по экрану:

- Ну что там у вас – проскрипел тихий, но барственный голос нашего рукамиводителя - докладывайте.

- Тащ полковник, приехали, вошли в курс дела, работаем. Сейчас на месте преступления. Осматриваемся. Есть вещдоки. Повезем их к нам, на экспертизу. Таджики вроде не криминальные, но сегодня будем с ними общаться. С ФСБ сконтактировались, они информацию мне дадут. В целом, пока ничего по нашей линии не выявлено.

В общении с руководством я всегда стараюсь говорить короткими  фразами, что бы информации казалось много и она легче усваивалась. Не всегда это срабатывает, но сейчас случилось маленькое чудо.

- По чьей линии, я сам определюсь. Потом. (о, все понятно, теперь нам от этого геморроя не отскочить, будь он хоть трижды неэкстремистким) Работайте, вечером доложите – и Дракон неожиданно положил трубку.

Божечки-кошечки! Он даже не сказал, что я работаю медленно, и надо активизироваться. Мне ж никто не поверит!

После вдохновляющей беседы с ящером в погонах мы запрыгнули в «Фокус» и доехали до здания местного межрайонного Следственного комитета. Надо же было познакомиться со следаком и наладить взаимодействие (главным образом донести мысль, что отдельные поручения на ОРМ лучше строчить в адрес местного розыска).

К великой радости молодого жрущего организма Данилы рядом с СК находилась какая-то кафуха. Поэтому машину мы припарковали  возле неё и отправили Даню занимать стол и делать заказ (война-войной, а обед по расписанию). Вместе с Мелким быстро поскакали в СК, где нашли немолодую следачку, которая печатала постановление на возбуждение уголовного дела, и, что бы не сильно отвлекать её от работы, обменялись телефонами, сказали, что оказываем помощь местным, которые тут будут делать все гласные мероприятия. После чего отвалили, чему она была собственно очень рада, так как головняков у нее, очевидно, было даже не по горло.

Еда в кафухе была на троечку, поэтому порелаксировав чуть больше часа, всем табором мы поехали в отдел, где Николаев с подчиненными должны были приступить к беседам с оставшимися дееспособными иностранными специалистами.

Начальник отдела, Алексей Иванович Камышевский, по устоявшемуся прозвищу Камыш, выглядел невыспавшимся и злым. Так всегда бывало с местными боссами, когда делами на их земле интересовался Кабанов.

- И вот мы все в сборе - начал Камышевкий - сегодня ночью, около трех часов  в квартиру 18 на улице Конева какие-то деятели закинули шесть бутылок с зажигательной смесью. Три из них разбились перед окном, три влетели в квартиру. Квартира – стандартная двушка. В обеих комнатах на полу спали таджики. Таджики приезжие, занимаются отделкой квартир. Один тяжелый, в реанимации, двое получили ожоги, остальные успели выбежать. Все плохо разговаривают по-русски, все сейчас находятся здесь. На месте СОГ так же нашла три целые бутылки, которыми занимаются эксперты. Кабанов сказал, чтобы вы - Камыш кивнул на меня, и вы – такой же кивок в сторону розыска, выехали на МП и внимательно там все посмотрели. Его интересуют записи и настроения  чурок, что бы это не значило.  Мы - последовал кивок в сторону Николаева и Павлова, пока пообщаемся с ними, выясним есть ли у них какие конфликты. Я уверен, что терпилы сами влезли в какие-то дрязги с местными.

- С вашим руководством Кабанов определился - Камыш посмотрел на фэшника - что вы нам поможете с техникой. Илюша торжественно кивнул с умным видом.

В общем, совещание продлилось недолго. Ещё немножко пообщались, договорились, когда и где встречаемся снова. Камышевский поинтересовался у меня, решили ли мы по жилью, и узнав что уже, закончил совещалово.

…Место происшествия располагалось в кирпичной пятиэтажке, расположенной между заросшим футбольным полем, за которым был частный сектор, и двумя панельными девятиэтажками. С левой стороны дома  находились гаражи, с правой, на некотором удалении и за деревьями,  начинался забор школы. Пятина выглядела достаточно старой, на наличие камер в округе можно было сразу не рассчитывать.

Перед первым подъездом стояла порёпанная «Газель» следственно-оперативной группы и свежая «Шнива» участковых из программы губернатора. Я оставил Данилу попездеть с народом по результатом поквартирного обхода и  отправил Мелкого обойти дом.

Частично выгоревшая угловая квартира на первом этаже выглядела, как любое типичное гнездилище гастарбайтеров в средней полосе России: кухня с завалами дошираков, банок с сигаретными окурками и дешманским алюминиевым казаном с остатками плова, большая комната с тряпьем, китайскими тапочками и зарядками для смартфонов возле трех кроватей. В воздухе стоял запах гари и мокрой собачьей шерсти. В дальней маленькой комнате окно было разбито, часть пластиковой рамы оплавилась. В этой комнате кроватей не было, на полу были навалены обгорелые матрасы и лежавший под окном матрас практически полностью сгорел. На полу под ногами вперемешку валялись всяческие личные вещи: зубные щетки и бритвенные станки, затасканный томик Корана, пакетик с насваем, носки, скидочные карточки каких-то сетевых магазинов.

Посередине комнаты, сидя на табуретке, что-то дописывала маленькая эксперт в великоватом ей бушлате. Рядом с ней стоял огромный алюминиевый чемодан с экспертными причиндалами.

- Драсти- поздоровался я с экспертом- ЦПЭ, с области, Валерьян.

- Лена – прокуренным голосом сказала совсем молодая девчонка.

- Скажите, я не нашел тут никого из следствия, как тут что? - поинтересовался я.

- Ну, под окнами следы нескольких человек. Нормальные из них забрали, сейчас изучают. Завтра что то уже будет понятно. Ещё мы нашли осколки примерно трех бутылок из под пива здесь, в комнате, и еще трех под окнами. В траве подальше есть еще две целых, которые, видимо, не успели побросать, испугались чего-то. Отправим их в область, на экспертизу. Поджигали бутылки охотничьими спичками. Они тоже тут. Хотите – покажу фотки на фотоаппарате.

Лена достала из чемодана древний цифровой «никон» и на маленьком экране показала изображение толстенькой охотничьей спички с синей головкой.

- Сняли пальцы с бутылок – добавила она -  но они очень плохие, почти ничего нет. Следов в помещении нет. Больше знает только следователь, она забрала тут все личные вещи, но она уже уехала в отдел.

Поболтав с ней немного (прервавшись, правда на телефонный звонок от ТольТолича, требовавшего новостей) я договорился на то, что завтра утром она отдаст нам вещдоки на экспертизу, чтобы мы их отвезли в область. Так будет быстрее, да и нам – всё мероприятие, уже будет, чем прикрыть жопу ))).

Я заставил нарисовавшихся Данилу с Мелким поковыряться в личных вещах таджиков, поискать записи, книжки, любую религиозную хрень. Поднял с пола Коран, который оказался самым обычным, вполне себе традиционным изданием. Пока никаких намеков на радикальность проживающих в квартире не было видно.

Минут через пять из квартиры выполз Мелкий, и, закурив сигарету, подтвердил мне мои выводы. От него же я узнал, что поквартирный обход, сделанный участковыми, результатов не принес, в доме жили в основном бабки, никто ничего не видел. Уныленько.

Как будто почувствовав безысходку, у меня снова зазвонил телефон и на экране я увидел надпись «Кабанов».

Лет восемь назад, в области возникла критическая ситуация с вырубкой леса. В нескольких районах области незаконные рубки достигли промышленных масштабов и, поэтому руководством тогда еще милиции был создан сводный отдел из числа оперов БЭП и УР для борьбы с лесонарушениями.

Я в это время как раз в очередной раз полаялся со своим непосредственным начальником (редкостным мудаком), и начальник управления, с которым у меня было нормальное взаимопонимание предложил мне поработать там. Я всегда за любой кипешь и новые темы, видеть старое седое чмо, которое без повода могло воткнуть тебе в спину ножик мне не хотелось, поэтому легко согласился.

Всего в отделе было двенадцать человек, пять оперов (в том числе начальник), пять сотрудников из пирожковой  милиции (отдел организации применения административного законодательства) и двое приданных гаишников с патрулькой.

Начальником временного отдела назначили очень толкового возрастного опера с розыска (в розыске он оказался после разгона УБОПов), выделили УАЗ-буханку и «Соболь», помещение в одном из РОВД и работа понеслась. Получив оперативную информацию мы иногда половиной подразделения загружались в машины и уматывали в леса. По лету такие выезды смотрелись крайне эпично:  на глазах заёбанных участковых и прочего населения РОВД  мы загружали в машины лодки и палатки (свои личные), ружья и удочки (наличие их объяснялось легендированием выезда), мангалы и чайники (жрать людям надо в любом случае), рюкзаки, в которых иногда стеклянно позвякивало (пять-шесть мужиков вечером, без алкоголя – не смешите мои подковы), делали всему РОВД ручкой и уезжали, иногда дней на пять. Поздней весной и ранней осенью, в ходе профилактической операции «Лес», мы уезжали в леса на полтора месяца, работая в ритме неделя – одна половина отдела, неделя – другая. Под это дело в разных районах договаривались «на пожить» в пустом доме (нам помогало много народа, которому хищнические вырубки леса были поперек горла). Естественно из такой операции, помимо реализованных дел оперучета, привозилась дичь, рыба, грибы и ягоды, а так же прочие дары леса, воды и земли. (я, например, в свободное время любил пошастать с металлоискателем). Сказать что нам завидовали – это не сказать ничего. Впрочем было от чего.

При этом, темных сторон в работе было тоже немало. Коррупция на бытовом уровне, сложившаяся на земле сильно сказывалась на результатах. Иногда заехать в интересующее место было практически невозможно: нас сливали егеря, лесничие, администрация и даже свои, сотрудники местных отделов. Причем сливали даже не за деньги, пару раз у меня по сводкам проходил разговор моей подчиненной, опера из ровдшного БЭПа со своим родным братом, который пиздил лес в промышленных масштабах в котором она расписывала мою непривлекательную внешность, а так же рожи моих коллег. Приходилось шифроваться под туристов, заезжать в ночи, заходить  пешком по лесу из неожиданных мест.

Сами рубщики были народом мозговитым, осторожным и активным на противодействие. В лесах на точках въезда они выставляли «кукушек» - человечки на зарплате в камуфляже и с мощной радиостанцией, которые шифровались в шалашиках, иногда в полноценных засидках на деревьях, знали наперечет местный автотранспорт и в случае появления незнакомых автомобилей и лиц сразу давали сигнал тревоги.

Мало того, малейшее изменение в обстановке их сразу напрягало и в лес они не ехали. Один раз, заходя по раннему утру, мы пересекли лесовозную дорогу, на которой оставили свои следы от обуви. Всего три незнакомых следа были замечены каким-то, сука индейцем следопытом из группы, заезжавшей на тракторе, они тут же развернулись и уехали в деревню. А заходить было необходимо, ибо доблестные следаки из комитета требовали при документировании видеосъемку совершения преступления. Столько ползать, прятаться и мимикрировать под окружающую среду как в лесном отделе мне не приходилось ни до ни после.

Многие рубщики были судимы по разу, ходили на условке, и заезжать на реальный срок второй раз никому не хотелось. Были случаи, когда особо ебанутые кидались с заведенной бензопилой, обучали собак набрасываться по команде, пытались использовать технику.

Именно в лесном отделе произошел один из двух случаев за всю мою работу в полиции, когда я ударил человека. Мы втроем зашли на делянку, дали по профилактическому выстрелу из ружей в воздух (еще один резон брать ружья – за патроны отчитываться было не надо). Обычно этого хватало, чтобы задерживаемые приобретали соглашательский настрой, однако в тот раз этого не хватило. Один пидарасина запрыгнул в работающий трелевочник и решил устроить нам показательные военные игры.  Он рванул сначала на Пашу, который еле увернулся от трелевочного отвала, потом резко повернулся на меня. Бежал я от него как зебра, сука, галопом. С обеих сторон дороги были сложены рюмы из бревен, и бежать кроме как вперед мне было не куда. С тех пор я всегда сочувствую зайцам, бегущим в свете фар автомобиля, потому, что полностью понимаю их положение. А эта падла меня догоняла. Я хз, что он хотел сделать, но понимал, что он этого добьется. Спас меня Витя, опер из розыска, который как то запрыгнул на трелевочник сзади, и попытался открыть дверь. Неадекват отвлекся на него, соскочил гуслей в глубокую, наполненную черной жижей, лесовозную колею и потерял скорость. Выехать назад шанса мы ему не дали. Витя влез в кабину, он начал вылезать и тут снизу я, на адреналине, схватившись за руку, завалил его на землю. Пинал я его от души, о чем ни разу не жалею.

Кроме рубщиков, кучу адреналиновых эмоций поставляли звери. Кирпичами, отложенными двумя операми, которые встретили в пять утра на пустой лесной дороге медведицу с медвежатами, можно было замостить все пешеходные дорожки еще не заложенные Собяниным. Наслаждаться эмоциями водителя, которому на повороте по касательной влетел в бочину  кабан-секач можно было больше трех суток кряду. (Секач убежал в лес не пострадав, а красить личную «шниву» у которой была ободрана щетиной даже грунтовка) пришлось водителю. (Водителем в отделе у нас выступал собственно начальник отдела, у нищих слуг нет). Морда лося, который вышел к нашему ночному костру, просто посмотреть чё-почём, до сих пор снится мне по ночам.

Веселое было время.

Мерзкая погода с мокрым снегом и выкуренная по пути сигарета привели меня в чувство. В том числе и поэтому я не доезжал до работы на машине, а еще потому, что греть свой дизельный аппарат приходилось дольше, чем собственно ехать.

Помятый прапор из  комендантского подразделения открыл запертую по утреннему времени дверь, пробормотал какую-то шутку из разряда «ходють тут всякие» и пошел в свою стеклянную будку досматривать очередное дебильное поделие НТВ про ментов. В УМВД почти никого не было, кроме вольняшек–уборщиц, намывающих полы на генеральском третьем этаже.

Три из пяти кабинетов выделенных на областной ЦПЭ в самой дальней части УМВД  были по распиздяйски открыты. В командирском кабинете жевал печеньки с чаем шеф, дверь в маленький кабинет, переделанный из туалета, являющийся обиталищем для двух оперов, был просто распахнут. А в большом общем кабинете о чем то трепались недавно с боями назначенный замом Центра Николай (я его звал НС, по имени отчеству) и Данила. Я поздоровался с народом и кинул пуховик на рабочий стол.

- Где Мелкий? Еще не приехал? - Спросил я у НС

- Нет. Опять у жены пиздюлей за раннюю побудку получает. Сейчас приедет и пойдем, соберемся у ТТМ, узнаем, что там случилось, Дракон уже всех на ноги поднял,  визжит чтобы выезжали. (Драконом прозвали  первого заместителя начальника УМВД Кабанова, который в критические моменты поведением крайне напоминал истеричного сынулю Дейнерис).

- Я «форда» завел, уже греется - сообщил мне теплолюбивый и неэкономный Данила - только я за рулем не поеду, вчера у друга день рождения был, я до сих пор не отошел.

Мелкий, невысокого роста опер, нарисовался минут через десять, когда мы уже попили кофеинум, обсудили последние решения тупоголовой администрации о предстоящем запрете сборища либеротни в одном из гайд-парков. Шеф прямо из коридора затащил Мелкого к себе и крикнул «заходите» нам.

Зашли в тесный кабинет Толь Толича. Расселись. Сверху что-то о космических врагах человечества бубнил телевизор, включенный на любимом шефом Рен-ТВ.

- Итак, мальчишки - начал разговор ТТ - вчера в Десноямске в квартиру, где жили девять таджиков, кинули бутылки с бензином. Во все три окна. Один в тяжелом состоянии в больнице, двое с ожогами средней тяжести. Остальные успели повыбегать. Я доложил Кабанову, что вы уже выехали. Он выслал вам в помощь еще двоих с розыска. Они уже собираются, поедут на своей машине. Так что езжайте первым делом в РОВД, там начальник полиции уже бегает, надо все узнать, наша тема или нет. Если не наша, то просто спихните все на розыск и пусть ебашат. Если наша - будем подпрыгивать все. Надо узнать все по максимуму: видео, пальцы, если надо привезти сюда на экспертизу бутылки.

В общем ты, Валерьян, старший, сам знаешь что делать, на месте разберетесь. Позвонишь мне как приедете.

Дальше Толь Толич еще минут пятнадцать, что для него характерно, давал указания различной ценности, градирующихся от адекватных до полностью оторванных от реальности в стиле какого-нибудь «Антикиллера». Я был уверен, что в пути, а до Десноямска надо было пихать почти стопесят км, он телефонирует мне не раз. Особо ценные указания приходили ему в голову с неменьшей частотой, чем извергал свои криптологические теории незабвенный Прокопенко.